Когда мне вводят в горло трубку, вместо того, чтобы начать дышать, я продолжаю пытаться задохнуться.
Рот открывается как у рыбы, вытащенной из аквариума на воздух. Руки сами по себе выпрямляются, снова сгибаются в локтях, пальцы пытаются ухватиться за что-нибудь. Их ловят, сжимают, обездвиживают. Кто-то в белом пятне-халате и противогазе склоняется надо мной и глухо говорит: «Расслабься. Сейчас будет легче».
Поверить ему сложно. Но я вижу большие серые глаза и щетину на подбородке, я слышу голос – насыщенный, мужской – и понимаю, что это не Six, а реальность. И сразу становится легче. Не страшнее.
Но руки снова сгибаются в локтях, пытаясь преодолеть сопротивление чужих ладоней. Я закрываю глаза и наконец-то делаю вдох.
Действительно, легче.
Трубку вытаскивают и неаккуратно комкают, на ней блестит моя слюна. Я пытаюсь сесть и громко кашляю, на весь утихший компьютерный зал, перекрывая тихое гудение моноблоков.
Меня снова подхватывают со спины, кто-то поднимает упавшее кресло. Об его ручку запутался кабель для перехода – длинный и тонкий серый провод из мягкого пластика. Его аккуратно разматывают, и я замечаю, что острый наконечник весь в крови. Надо вытереть… не думаю, что кому-то захочется подцепить от меня какое-нибудь заболевание.
Та же кровь – те же бактерии, та же цепочка ДНК – течёт по моей шее. Там, где продолговатый мозг плавно переходит в спинной. Застывший тромб на коже – красная запятая в обрамлении хромированной стали. Канал закупорен. Хелен это не понравится. Она чистит такие тромбы десятками ежедневно, сидя в своём тесном кабинетике в районной больнице. Винтик механизма. Винтик…
- Мисс, - я поднимаю голову, стирая с лица глупую улыбку. Не люблю думать на людях. Слишком легко я выражаю эмоции, слишком сильно они на них реагируют. – Мисс, вы не употребляли наркотики? «Солнце», травка, жидкий эндорфин?
- Нет, - мотаю головой. Осторожно поднимаюсь на ноги, поправляю серую футболку, подтягиваю ремень серых же джинсов. Вот такая я – вся серая, даже глаза. Ну за исключением белых волос. Конечно, крашеных.
- Точно? – меня перебивает высокий парень, побиравшийся через толпу, собравшуюся поглазеть, как ласка. Его рубашка из серебристой ткани переливается, горит эмблема на плече. Ага, менеджер центра. Сейчас начнётся… – Если это наркотики, то центр здесь не при чём. Вы сами виноваты, подключившись к Six под кайфом. Да и это может быть обрыв на линии, там, наверху. Или в переходе между зонами. Говорю, я… - тарахтит он, не умолкая.
«Переход…» - почему-то думаю я, оборачиваясь к моноблоку. Его почти не видно за чужими телами – яркими пятнами одежды, тусклыми – кожи, одинаковыми любопытно-скучающими лицами – но его краешек абсолютно чёрный. Отключился.
- Это не… - снова начинает он, но я прерываю его.
- Я не подам в суд. Но не буду платить за сеанс, - а что, почему бы не обернуть ситуацию хоть немного в свою пользу. Да и заказанный час я точно не высидела. Не успела толком ничего.
Он замолкает. Этот вариант устраивает всех.
- Мисс, вы точно в порядке? – снова спрашивает местный реаниматор. Я смотрю на него. Хороший. Если судить по первому впечатлению, как я всегда делаю – точно хороший. И голос такой приятный. Такому нельзя грубить.
- В полном. Наверное, и правда, обрыв сети сверху.
- Вам нужно очистить канал, - говорит он всё так же серьёзно. Я протискиваюсь через толпу, подхватываю со стола свою сумку и снова оборачиваюсь к нему. Чтобы взглянуть напоследок. Уже нормальным, сфокусированным взглядом.
- Я схожу к своему доктору, - последняя фраза. А после оборачиваюсь и ухожу.
За моей спиной толпа расползается по одиночным столикам с установленными на них широкими и плоскими экранами моноблоков. Я отмечаю, что кое-кто прибежал посмотреть на то, как меня реанимируют прямо на полу, даже со второго этажа здания. Но только те, кто не входил в Six. Подключенные же так и сидят, обвалившись на спинки стульев, расплывшись по ним человекоподобными амёбами. Глаза закрыты, черты лица чуть подёргиваются. Провода тянутся от моноблоков и утопают сзади в их шеях.
Я вспоминаю о капле крови во «входе» и морщусь. Нужно тащиться в больницу. И опять же Хелена не обрадуется…
Прохожу мимо рядов столиков. Сталь отливает под холодным светом ламп. Это похоже на кладбище. Или царство мертвецов. У одного парня приоткрыт рот, из него течёт слюна. Я чуть замираю, смотря, как её капля медленно, на тончайшей влажной нити достигает пола, и иду дальше. Меня тянет – лет с восьми как – сделать шалость – вырвать у кого-нибудь провод, вернуть их в реальность. Но я уже двенадцатый год держусь. И думаю о том, что, наверное, не мне одной этого хочется.
Дверь бесшумно закрывается за моей спиной. Я замираю у входа в центр, вдыхая сладковатый воздух, вслушиваясь в рёв клаксонов машин, глядя, как смог пожирает верхние этажи домов. Рука привычно тянется к сумке – достать небольшой противогаз. Капля, оставшаяся от утреннего дождя, удачно подгадав момент, срывается с вывески над моей головой и попадает на плечо, прожигая футболку, заставляя дёрнуть плечом. Всего лишь небольшая дырочка, коих уже десятки на моей простой одежде. Кислотность сегодня, к счастью, не очень высокая.
Я натягиваю противогаз и быстрой упругой походкой направляюсь вперёд по широкой, заполненной людьми улице, старательно уворачиваясь от острых плеч и массивных сумок. Над головой сталкиваются пластиковые зонты особо осторожных – процентов пятидесяти всех прохожих. Гремят динамики над головой, переливаются всеми цветами спектра рекламные щиты на домах. Я пытаюсь усмехнуться в противогаз и складываю несложную фигурку из пальцев левой руки – соединяю безымянный с указательным и выпрямляю средний. Получается легко, почти автоматически. Годы тренировок.
«Добро пожаловать в реальный мир», - мысленно проговариваю я традиционную фразу.
0,(3)
«Добро пожаловать в реальный мир».
Так приветствуют всех, вышедших из Six: только открывших глаза, всё ещё не понимающих, где они. Надпись горит на экране моноблока, рядом с нелепым мигающим смайликом, её произносит кто-нибудь, сидящий рядом. Наверное, чтобы объяснить путешественнику по сети, где он всё же находится. А что, очень удобно.
Теперь этот самый реальный мир шумит, колышется вокруг меня вместе с разномастной толпой. Я в своей невзрачной одежде кажусь мелкой соринкой на глазу. Наверное, сверху даже сложно отследить, как я быстро иду по широкому пешеходному проспекту, чувствуя упругое сопротивление асфальта, легко уворачивась от случайных столкновений.
Сверху…
Находясь в городе нельзя не посмотреть наверх. В небо. На огромную станцию, покрытую пластинами блестящего и чёрного металла, чередующимися, создающими абстрактный узор. Из него выходит толстый кабель и тянется вниз, разделяясь сначала на три, а потом и на шесть потоньше. Они скрываются в земле, а оттуда уже тоненькими проводками расходятся к центрам и частными домам.
Это и есть Six. Сервер сети, уже с год парящий в воздухе. И её вены – кабели, ежесекундно передающие огромное количество информации. Кто куда двинулся, кто с кем поговорил. Казалось бы, такая сложная, потребовавшая с несколько лет планирования и строительства вещь должна быть идеальной. Но некоторые её участки всё ещё нестабильны, не изучены. Как будто создатель бросил свое дело, оставив фрагменты кода парить в воздухе, изредка всё же складываясь в причудливый мостик между зонами. Изредка…
Хотя, на самом деле всё куда прозаичнее. И непонятнее.
Six был открыт года с три назад - девочкой инвалидом, родившейся без ног. Заимев удобные и красивые робо-имплантаты, она в первый же день решила подключить их к своему компьютеру – записать пару программ по обучению ходьбе, или сделать что-то подобное, я не помню точно. Но она выбрала не тот шнур. И воткнула его не туда.
Вот так, как и другие значимые открытия, это было сделано совершенно случайно.
Дальше сетевые легенды говорят, она сама не поняла, что творится. Просто реальный мир пропал, сменился тёмной пеленой, полной странных звуков. Она осторожно, на своих новеньких робо-ногах пошла вперёд, чувствуя под ними шероховатую землю. И перед ней начала проявляться картинка. Скалы. Желтоватое небо. Пыль и песок. И всё тот же хор неизвестных голосов над головой.
Она бы могла бродить там неизвестно сколько, может, даже до своей смерти, но её отец нашёл свою дочь в инвалидном кресле, обмякшую и ни на что не реагирующую, и догадался вынуть провод у неё из протеза. К счастью для неё. И для всех нас.
Девочка очнулась. Поглядела по сторонам. Поморгала и поняла, что вернулась домой, к своей светлой комнате и взволнованному папочке. Вернулась из пространства, где до неё не был ни один человек.
Её звали Джинни Лепон. Уже звали. Как первооткрывательнице ей доверили право десятка первых походов в Six. И где-то на седьмом она нашла нестабильный мост в другую часть сети, по глупости ступила на него и умерла. Точнее умерло её тело. А сознание, быть может, затерялось среди других частиц кода, рассеянных по виртуальному пространству.
Я сказала «по глупости», хотя это не совсем верно. Она просто не знала. Тогда над сетью работала ещё только группа студентов-энтузиастов – единственных, кто поверил тринадцатилетней девочке. Они же постепенно, с ещё двумя смертями, открыли четыре зоны – пятую и шестую нашли позже, когда за это дело взялись всерьёз. Один из них участвовал в разработке проекта сервера. Больше я о них ничего не знаю. Может, они тоже уже потерялись в Six. Может…
В любом случае нужно отдать им дань уважения. И я привычно замираю, ступив под тень сервера, поднимаю голову.
С его поверхности, обращенной к городу, на меня смотрит девичье лицо. Стилизованное, но всё-таки можно понять, что девочка не очень-то довольна – глаза сощурены, верхняя губа приподнята, кудрявые волосы неровным ореолом стоят вокруг головы. Джинни. Та, кто подарил нам Six. Та, кто вовлёк город в непрекращающиеся распри между шестью группировками.
Я, держа руку в кармане штанов, снова складываю из пальцев символ нашего второго сектора. Не сбавляя шаг, на миг закрываю глаза и мысленно благодарю. Потом быстро распахиваю веки и оглядываюсь по сторонам. Вокруг ещё несколько таких же, как я – в толпе взывающих к мёртвой девочке и виртуальной сети. Странные мы, ничего не скажешь.
Я смотрю на их руки, но ничего не успеваю заметить. Как всегда. Они неуклонно ускользают от меня.
Может, оно и к лучшему.
* * *
До больницы я добираюсь за полчаса с небольшим. На метро, в полупустом вагоне. Игнорируя свободные сидячие места, стою у окна, уставившись на стены тоннеля, проносящиеся мимо. Черное, тёмно-серое… кажется, сейчас ночь и несколько раз я даже закрываю глаза утыкаясь лбом в холодное стекло.
Мне не скучно. Ещё с детства, когда нужно было ездить в школу через полгорода, в час пик, в забитом людьми автобусе, я научилась полностью погружаться в свои мысли на время поездки, выныривая в реальность за несколько минут до нужной остановки. После отточила этот навык ещё при первых бесконечно медленных посещениях Six. Это сейчас подключения занимают доли секунды, а раньше нужно было минут по двадцать ждать соединения – успевалось подумать о многом. Особенно о том, что связь просто оборвалась навсегда, и твоё сознание так и застрянет в серой колышущейся массе.
Я снова вспоминаю. Первые неуверенные походы по нарисованному моим воображением пространству. Первые встречи с сетевыми друзьями. Первый переход сквозь мост.
Переход…
Кажется, какая-то мелочь ускользает из моих мыслей прежде, чем я успеваю вспомнить её. Даже не понять, важная или нет. Пытаюсь вспомнить, перебираю варианты, все случайно пришедшие в голову образы и слова, но никак. Раздражает. А ведь всё просто, вроде бы. Несколько слов. Одно лицо. Чёрный экран моноблока.
Мелодично переливается звук из динамика. Женский голос объявляет остановку. Моя. И мне остаётся только чертыхнуться. Упустила мысль.
Пневматические двери открываются, выпуская меня на станцию. Эта ветка метро лежит на поверхности – так что я выхожу сразу на открытый перрон, замираю у дверей вагона. Мешать мне некому – станция пустынна. Совсем окраина же. Даже огромный сервер отсюда кажется лишь спрутом, нависшим над городом. Иногда мне кажется, что здесь до ужаса скучно жить. Наверное, поэтому в подобных районах так много подключённых к Six - люди сбегают из обыденности в новую, пока ещё необычную реальность.
Да и драки между группировками в подобном местечке проводить удобнее.
Двери поезда с щелчком закрываются, нарастает гудение мотора, и он проносится мимо, оставляя меня позади. Поток горячего воздуха приятно греет спину – несмотря на то, что день солнечный и очень яркий, температура типично апрельская, совсем не тёплая.
Я засовываю руки в карманы штанов – согреть хоть немного – и иду к лестнице. Нужно успеть попасть в больницу до полудня. После Хелена закроет дверь и с чистой совестью уйдет на часовой перерыв, а целый час мне терять не хочется. Время - дорогая штука. Особенно в Six.
Больница встречает меня ярким блеском пластиковых панелей и сиянием вылизанного парадного входа. Настолько вылизанного, что мне даже как-то стыдно в него заходить, и я как всегда переступаю через низкую оградку и иду вдоль стены, цепляясь об покрытые зачатками листьев ветви кустов. Быстро нахожу дверь, выкрашенную под цвет пластика – наверное, её хотели замаскировать так – и, приоткрыв, заглядываю внутрь. В полутёмном коридоре никого. Можно тайно проникать на территорию. Красться по узким коридорам, уворачиваясь от неожиданно открывающихся дверей и призраков в белых саванах-халатах.
Быстро петляя по коридорам больницы, я дохожу до знакомого кабинета, расположенного в небольшом закутке с единственным окошком под потолком и рядом металлических стульев – моя пятая точка начинает ныть заранее. На них уже расселись другие пациенты – такие же неудачники. Я усаживаюсь на крайний стул, упираюсь локтём в колено и устраиваю подбородок на ладони. Прикрываю глаза, свободной рукой скользнув по шее, нащупав сгусток засохшей крови, проехавшись пальцем по металлической оболочке.
Я снова ухожу в себя.
0,5
Похоже, у меня временные галлюцинации – кажется, проходят многие минуты, а экран телефона показывает, что не миновало и тридцати секунд. Тридцати жалких секунд – тридцати сменившихся цифр на экране. Ну почему они такие долгие? И почему мы не можем воспринимать время нормально?
Может, это какой-то дефект нашего разума? Вроде мостов между зонами в Six.
Как бы их не изучали, не пытались собрать, покорить – они всё ещё нестабильны. И поэтому каждый из нас с рождения получает имплантат, закодированный лишь на одну зону, и может подключиться только к ней. И этот барьер не обойти – это то же самое, что обмануть собственное подсознание – невозможно. Просто невозможно и всё тут. А как только не пытались… я слышала о кошмарных случаях, когда операцию на нервных окончаниях пытались провести на живую, с одним только микропаяльником и бесконечным энтузиазмом. Идиоты.
Вот так мы и можем, воткнув провод в разъём, войди в свою зону. Пообщаться с сетевыми друзьями, погулять по этому странному миру, почувствовать, как сходит напряжение – Six обладает отличным расслабляющим действием. Мы можем дойти до прохода в другую зону и остановиться – дальше нельзя. Дальше не очень внятный пейзаж зоны сменяется темнотой, в которой парят, сталкиваются, меняются символами частички кода. Это и есть мост между зонами. Если шагнёшь во мрак просто так – он поглотит тебя и… знать бы, что дальше. Может, тогда было бы не страшно. Или наоборот, ещё страшнее.
В общем, пройти по такому мосту невозможно.
Хотя, иногда достаточно только небольшой тропинки…
Дверь резко хлопает, выпуская в коридор молодого парня, держащегося за шею. Он облегченно улыбается, взгляд направлен в никуда. Уже предвкушает встречу с Six. Счастливый. А нам нужно ещё подождать.
Нам – это троим, оставшимся сидеть в коридоре. Из-за мрака, порезанного только одним потоком ослепительна яркого света, выжигающего прямоугольник на полу, я почти не вижу лиц товарищей по несчастью. Пытаюсь изучить их из-под полуприкрытых век. Девушка и парень. Он – так же как и я держится за шею, зажимая имплантат, На вороте тёплой серой толстовки несколько бордовых пятен. Девушка развалилась на стуле, вытянув ноги в тяжелых шипованных ботинках. На шее полоска чёрной кожи, тоже с короткими шипами. Имплант закрыт, но я знаю, что и у неё там кровь, закупорившая проход. С иной проблемой к Хелене не приходят.
Любопытно, что они чувствовали, когда оборвалась связь, рвануло провод, и по шее горячим липким потоком потекла кровь? Поняли ли сразу? Задыхались, как я? Дрожали, бились, пытались ухватиться за провод, чтобы восстановить связь, вернуться?..
Красная лампочка над дверью на мгновение гаснет и загорается зелёным. Парень плавным движением поднимается со стула и легко проскальзывает в дверь, мы с незнакомой девушкой остаёмся вдвоём. Я комкаю в пальцах ткань противогаза и думаю, что мы с ней примерно одного возраста – хотя по мордашке, обильно украшенной мрачным макияжем, точно не скажешь – живём в одном районе, значит, вполне можем быть приписаны к одной и той же зоне. То есть, ко Второй. Меня даже тянет показать ей наш знак, возможно, получить в ответ улыбку, познакомиться поближе, поболтать, но я лишь сжимаю руку в кулак. Лучше не стоит. Пусть некоторые и специально открыто говорят, из какой они зоны, выясняют отношения с такими же честными, но это не по мне. Я уже как-то раз обожглась, ошибившись, и девица из Четвёртого надолго оставила мне следы от царапин на руках. И я поняла, что в реальности молчать об этом легче.
Снова мигает лампочка и серой тенью из кабинета выскальзывает парень. Я не могу сдержать улыбки. Быстро она, как на конвейере. Видно, предвкушает скорый отдых.
Ещё несколько минут я провожу в коридоре совсем одна. Гипнотизирую дверь, погладываю на часы. Время уходит, у меня осталось около получаса, чтобы выполнить работу на сегодня. Всего около получаса. Лекс бы сейчас сказал, что это несерьёзно…
Хлопает дверь. Тень в чёрном проскальзывает мимо. Красная лампочка. Зелёная лампочка. Можно.
Зацепившись за ручку двери, я открываю её, одновременно подтягивая своё тело с сиденья. Шиплю, потирая поясницу. Всё-таки эти стулья – просто приспособление пытки какое-то.
Кабинет встречает меня ярким пятном дневного света из окна – после мрака коридора мне приходится щуриться, смаргивать слезы и цветные огоньки. Ещё один пыточный инструмент – подозрительно много их попадается у меня на пути сегодня – кресло, похожее на стоматологическое, стоит посередине. Пара белых шкафов у выкрашенных в светло-серый стен и письменный стол в углу около окна довершают картину. Стандартный, ну очень светлый кабинет нейроврача. Ничего особенного.
Хелена сидит на маленькой табуретке с колёсиками, спиной ко входу, быстро заполняя электронные бланки. Я завороженно смотрю, как легко двигается её левая рука, оставляя размашистые надписи – чёрные черты на полупрозрачных экранах, косые строчки, крупные буквы. Но голос – такой же тёмный, резкий, тяжелый и немного усталый отрывает меня от этого.
- Садитесь в кресло, облокачивайтесь на спинку. Приготовьтесь к тому, что будет очень и очень больно.
- И тебе привет, - говорю я, подчиняясь.
Она быстро оборачивается, смеряя меня взглядом тёмных глаз. Сминается воротник белого халата, чёрные волосы в беспорядке рассыпаются по плечам. Её тонкие губы изгибаются, и я пытаюсь улыбнуться, оправдываясь перед тирадой. Но спастись от неё никак не могу.
- Ещё и ты… мало мне идиотов, лезущих в сеть под кайфом, через полный вирусов компьютер и повреждённые провода, так ты тоже! – она криво усмехается, выдыхая. – Каждый день, несколько десятков человек, и это только с моего района. А сколько трупов тех, кого спасти не успели? А сколько ещё тупых подростков!
Верно, всё верно. Нечего возразить, никак не оправдаться. Нас много и все мы – идиоты, напрягающие свои нервы, лезущие в Six. И все мы только и делаем, что создаём проблемы.
- У меня ни одной свободной минуты. Знаешь, каково это - двенадцать часов подряд вычищать кровь и восстанавливать сожжённые нервы? Знаешь?! А я знаю, - она отбрасывает бланк и резко встаёт, чуть ли не подпирая потолок - слишком высокая. Я вжимаюсь в кресло и жду добивающей фразы. – Ну ладно малолетние придурки, но ты-то, Эри, какого чёрта?
Какого?.. Может, потому что это моя работа? Или я люблю это. Или я уже наркоман.
- Сама не знаю… Как-то так получилась. Связь оборвалась, и отдача пришлась на меня, - так выразиться проще. В конце концов, это практически правда.
- Сильно?
- Ну… - и почему перед ней мне так неловко? – До остановки сердца.
Она опускается на табурет и несколько секунд молча смотрит на меня.
- До… третьей стадии?
Я киваю.
- Ты родителям звонила?
Вот этого я больше всего и боялась. Хелена, всё-таки, одна из лучших учениц мамы. Она, наверное, с ней даже чаще, чем я сама общается.
- Нет. И не стоит их беспокоить.
- Твоя мать сможет помочь.
- Не стоит её беспокоить, - повторяю я и откидываюсь на спинку кресла, закрывая глаза. Цветные пятна из них пропали, но неприятное чувство от резкого перехода всё ещё отголосками вызывает боль в голове. – Может, ты просто прочистишь его? Мне нужно работать.
Она кивает и откатывается на табуретке назад, мне за голову. Поправляет специальный подголовник так, чтобы вход оставался открытым, трогает его пальцами. Неприятно. Всё же это место – маленькие ворота в мой мозг, в моё сознание - кажется не менее сокровенным, чем гениталии. Но нужно терпеть.
- Обезболивающее? Не волнуйся, всё за счёт больницы.
- Давай, - киваю я. Всё-таки хорошо иметь друга в подобном заведении.
Иголка шприца медленно входит в шею. Анестезия растекается по венам, разгоняемая с каждым ударом сердца. Плечи, шея, затылок – как отмирают. Шевелить головой становится неприятно, почти невозможно. Да и крепежи, которые Хелена зажимает на моих висках, больше не позволяют это сделать.
- Не дрожи, - говорит она, придвигая к себе панель с инструментами. Я бурчу невнятное согласие в ответ, слушая, как она натягивает перчатки и со щелчком включает лампу.
Небольшое искусственное солнце загорается за моей головой.
И я счастлива, что сейчас не могу его чувствовать.
0,(6)
По идее, обезболивающее должно подавить любую боль. На то оно и обезболивающее. Укол как бы погружает нервы в спячку, не даёт им получать сигналы боли и оповещать о них весь организм. Но почему-то они получают. И оповещают.
- Я же сказала, не дёргайся, - Хелена зло дышит за спиной и снова прикасается инструментом к моим оголённым нервам. – Я всё обезболила. Это фантомная боль, её не существует.
«Только… для тебя», - пролетает мысль, а потом я снова не могу думать. Только чувствовать, как прямо к нервам что-то прикасается – боль даже не позволяет понять, что - холодное ли, горячее. Не могу терпеть больше… Не могу вцепливаться в подлокотники кресла, пытаясь удержать тело в одном положении. Продолжать истерику. Не хочу заработать гипервентиляцию от резкого, сбивчивого дыхания. Да мне уже не хочется вообще выходить в Six! Плюнуть, оставить «вход» забитым кровью и убежать быстрее из больницы.
Хелена отводит руку, боль немедленно исчезает. Это я, пожалуй, погорячилась.
- Последний раз, - говорит она.
Это успокаивает.
«Последний… последний…» - шепчу я себе, снова вжимаясь в кресло, сдавливая подлокотники, пытаясь не шевелить головой. Ещё раз обжигает болью, Хелена довольно восклицает: «Оп-па!», и в специальный контейнер плюхается сгусток застывшей крови.
- Ну вот, я всё вычистила!
Я могу только прохрипеть что-то в ответ и обмякнуть в кресле. «Вход» всё ещё немного покалывает, тело дрожит само по себе.
- Ну, скажи, оно того стоит? – спрашивает она, звякая металлом, устанавливая имплант на место.
Стоит ли..? Этих процедур, этих проблем с нервами, этой головной боли от каждого неудачного подключения. Стоит?
Зачем мы вообще тогда выходим в Six? За попыткой заработать себе на жизнь. За тем умиротворением, за возможностью почувствовать себя частью особой зоны, за… за всем тем, что заставляет нас каждый раз благодарить Джинни, проходя под сервером.
Определённо это того стоит.
- Не хочешь отвечать – не надо, - Хелена аккуратно очищает внешнее кольцо металла так, что оно будет ярко блестеть на коже. – Это твоё личное дело.
- Ага, - бурчу я в ответ, выпрямляя спину и аккуратно ощупывая «вход». Выглядит нормально… можно подключаться.
- Документы я заполнять на тебя не буду. Бессмысленная писанина… Лучше вали быстрее, пока тебя не приметили.
Я было тянусь встать с кресла, но догадываюсь посмотреть на часы. Осталось девятнадцать минут.
- Я не могу. Мне нужно закончить работу срочно, - поднимаю голову, и мы встречаемся взглядами. – Одолжи ноут, пожалуйста. Я ненадолго.
Несколько секунд Хелена молчит – её лоб прорезает пара морщинок. Я смотрю на эти бороздки в коже и неосознанно начинаю высчитывать разницу между её возрастом и средним по городу. Потом между своим. Результаты неутешительные. Не нужно об этом думать…
Морщинки наконец-то разглаживаются. Она кивает и говорит:
- Но я закрою тебя в кабинете, и тебе придётся просидеть здесь весь обеденный перерыв.
- Да без проблем. Поболтаюсь по зоне, узнаю новости.
- Нельзя бы сразу после чистки использовать имплант… - все так говорят: «имплант» вместо «имплантат». Короче, удобнее и круче звучит.
Хелен вытаскивает из ящика стола свой тонкий ноутбук, блестящий черным глянцевым покрытием, с неаккуратными отпечатками ладоней на нём, и протягивает его мне.
- Садись за стол.
- Спасибо, тут удобнее. – Я снова откидываюсь на спинку кресла и принимаю от неё кабель. Разматываю, втыкаю один конец в разъём на ноутбуке, второй быстро накидываю на шею, чтобы освободить руки. Хелена выходит из кабинета и щелкает замком. Предельно тактично. Она не собирается смотреть, какой лог-пас я введу в программу подключения, как аккуратно введу в себя второй разъём – интим, да – как обмякну на кресле, соединившись. Это правильно.
Программа приветствует пользователя Эрику. Экран ноутбука темнеет, всплывает сообщение о готовности оборудования к работе. Можно приступать.
Привычно ухватившись за металлический наконечник сетевого провода, я провожу им холодную дорожку вверх по шее и медленно ввожу во «вход». Постепенно, мягко, холодный металл заполняет меня, маленькие разряды тока проходят по нервам. Со щелчком кабель закрепляется внутри. Вот и всё. Теперь я и этот стильный чёрный ноут – единое целое.
Нажав на Enter, я запускаю вторую фазу программы.
И закрываю глаза.
Меня здесь уже нет.
Подключение к Six – это что-то мимолётное, ускользающее. Всё, что ты успеваешь увидеть – мигнувшую абсолютную темноту перед глазами, и изредка, когда канал загружен, почувствовать невесомость. Через секунду ты уже стоишь в виртуальном пространстве. Больше ничего. Ни боли, ни даже томительного ожидания, как раньше.
Первый шаг, как обычно говорят, самый трудный. Но я не ощущаю этой трудности. Нога легко отрывается от земли, мышцы сокращаются, растягиваются, и я продвигаюсь вперёд. Ещё один шаг, ещё. Легкие, втягивая прохладный воздух кабинета Хелены, проецируют его на Six – и я чувствую холод. Оглядываюсь, воскрешая в памяти пейзаж нашей зоны – небольшой городской парк, с всегда зелёными деревьями, множеством узких, посыпанных гравием дорожек и серым небом, нависающим над головой. Ни солнца, ни луны, ни даже плотной завесы облаков на нём нет. Сложно сосредоточиться на какой-нибудь конкретной детали – я лишь воспринимаю картину в целом. Я понимаю, как она должна выглядеть, но я не вижу её.
Хотя, кто сказал, что мне нужно видеть?
Это – Six. Несуществующая реальность, основанная на нашем же подсознании. Прямое подключение к нервам передаёт тактильные ощущения, микрофоны и встроенные в мозг наушники звук, а остальное мы додумываем сами. Каждый. Поэтому виртуальный мир не может быть одинаковым для двух разных людей. Он похож, да. Я уверена, что остальные из нашей зоны тоже видят маленький парк, только немного другой. Но основные черты едины – так же, как похожи моё восприятие и восприятие всех остальных из Второй зоны.
По этому принципу нас и отбирают. Особый психологический тест, полное сканирование мозга, определение типа – и запись в конкретную зону. И уверенность в том, что все, кто в ней – такие же, как ты. А остальные отличаются. То есть неправильные. То есть враги.
Глупо. Мне кажется, что мы сами загнали себя в рамки. Сами установили эту вражду между зонами, только потому, что чувствуем себя особенными, принадлежащими к единственной правильной.
Но это лишь моё мнение. Да и какое право судить имею я?
Быстро перемещаюсь по дорожкам, пиная камешки. Навстречу попадаются одиночки, лениво бредущие в обнимку парочки, даже целые компании, занимающие всю дорожку и оттесняющие меня на газон. Проскальзываю мимо, даже не вглядываясь. Пусть нас в каждой зоне всего около нескольких сотен, я мало кого знаю. Да и меня тоже. Не люблю заводить бессмысленных знакомств, ну и работа не позволяет.
Место, к которому я сейчас быстро иду, почти считая секунды – переход в Пятую зону. Он выглядит как простая калитка, в фигурной ограде парка. За этой оградой всё плывёт – вроде бы и похоже на город, а вроде бы он нам только кажется в бессмысленных очертаниях.
Ближе к калитке – никого. Как вымершее место. Я приминаю газон и приближаюсь к ней, вытягивая вперёд руку. Ладонь ложится на чёрную ручку, чувствует холод. Металл, он таким и должен быть, да. Сжимаю посильнее и поворачиваю. Скрипа нет – не люблю я этот противный звук. Просто дверца распахивается, вместе с куском неба.
А за ней пустота.
Ну, как пустота. Просто мрак, в котором быстро что-то перемещается, перелетает. Миниатюрные звёзды в вакууме космоса. Хаотично движущиеся огромные молекулы. Сияющие, проносящиеся мимо, привлекающие взгляд. Но этот мрак не абсолютен, как кажется сначала. Вдалеке видно ещё один островок света и дверь на нём. Хочешь перейти в Пятую зону – пожалуйста, отсюда можно. Только преодолей разрушенный мост.
Или воспользуйся маленькой тропинкой.
Захлопнув за собой калитку, я решительно шагаю в темноту.
0,8(3)
Обычно темнота пугает. Эта – тем более должна пугать. Темнота притягивает – эта может
затянуть. В темноте несложно затеряться. В этой – проще простого.
Сколько историй, легенд создано о мраке переходов Six. Конечно, самая известная из них –
о Джинни. Говорят, она ждёт всех, потерявшихся в междузонье, там, за завесой темноты. В
легендарной Седьмой зоне – в Seven. Мол, именно туда вы попадаете, если вас поглотит
мрак.
Это любопытно. Было бы интересно проверить.
Но я не собираюсь отдаваться темноте.
И у меня получается с ней бороться.
Я не знаю, как. Думаю, ответ именно в том, что Six происходит из моего подсознания. А оно
соображает явно лучше, чем сознание. И подсказывает мне, что делать, куда продвигаться в
подобии полёта в невесомости. Я ныряю во мрак и вижу, как части кода выстраиваются в
неровную тонкую линию – кажущуюся шаткой, но достаточно надёжную для меня одной. Она
горит всеми цветами радуги, переливается, чуть дрожит, когда я ставлю на неё ногу.
Имплант слегка ноет. Подключение к дороге завершено.
Я неторопливо иду вперёд.
Немногие умеют создавать подобное, надо признать. Во Второй зоне, например, я знаю всего
с десяток таких же, как я. Тех, кто почему-то может найти дорогу. Тех, кто не боится.
Хотя, это не совсем точно…
Времени остаётся немного, но я иду медленно, следя, чтобы ступни соприкасались только с
частями кода, стараясь держать равновесие. Пусть междузонье не поглощает нас сразу, но
посередине пути всегда есть возможность оступиться и улететь во мрак. А дальше всё то же
– легенды и выдумки.
Не хочу проверять. Не сейчас.
Шаг вперёд, ещё. Под моими ногами единый монолит из символов. Вокруг меня – бесконечная
пустота и поток звуков. Кажется, поёт церковный хор. Или что-то подобное. Красиво, только
слов не разобрать. Интересно, где я слышала эту песню? И почему вспоминаю её именно
сейчас?
Дверь всё ближе. Уже именно дверь – обшарпанная створка с позолоченной отполированной
ручкой. Веет стариной. Я медленно ставлю ногу на последний фрагмент и тянусь к ней,
хватаю ладонью. Снова короткая ноющая боль в импланте, и я уже нахожусь в Пятой зоне.
Добралась…
Неправда, что первый шаг – самый трудный. Для таких, как я, самый трудный шаг –
последний. Больше всего риска затеряться, в сантиметрах от цели.
Дверь поскрипывает, открываясь. Я морщусь. Ну что ж, с Пятой у меня не связано никаких
приятных воспоминаний, вот подсознание и подсовывает такое сопровождение. Ставлю ногу на
порог, ловко изворачиваюсь, проскальзывая в щель между косяком и одновременно хватаясь за
ручку с другой стороны. Створка закрывается со щелчком.
Вздохнуть спокойно нельзя – нужно оглянуться, проверить, не заметили ли. Двери в зоны
обычно расположены в безлюдных местах, но всё равно… Хуже всего – с Третьей и Четвёртой.
Третья – они вообще со всеми подряд враждуют, настоящие отморозки. Четвертая не переносит
Вторую – старый конфликт, идущий корнями к самым первым неделям Six. Тогда такой же, как
я, из Четвёртой, подался к нам, набедокурил, устроил погоню за собой, да и утянул с
десяток человек в междузонье. А сам вполне выжил. Вот теперь и враждуем.
Такой же, как я… Короче – ну никак. Нашей касте до сих пор не придумали названия, хотя
пытались. Странники, Призраки, каких только слов не предлагали. Лекс, да и ещё многие мои
друзья, называют нас Космополитами. Мне не нравится. Кажется, что звучит оскорбительно.
Хотя, короче, да.
В этот раз мне везёт – вокруг никого. Пятую я знаю лишь по найденным в интернете
пространным описаниям – старинный театр, с множеством путаных коридоров, без окон, мягко
освещенных старыми лампочками накаливания. На стенах – потемневшие афиши несуществующих
спектаклей. На пути то и дело попадается странная ободранная мебель – какие-то кресла,
шкафчики. Обхожу, не уделяя особенного внимания. Я не могу слишком хорошо воспринимать
чужую зону. Так что лучше ничего не трогать.
По данным мне инструкциям плутаю по коридорам. «Просто иди вперёд – куда угодно – и ты
выйдешь на сцену, там все и собираются». Странное свойство Пятой, но очень удобное. А то
в этих коридорах заблудиться – раз плюнуть.
Сцена предстаёт передо мной как всегда неожиданно – в виде бордового занавеса. Откидываю
его, морщась от пыли, вылетающей из тяжёлой ткани, и прохожу вперёд.
Сколько бы раз не была в этой зоне, всё равно не могу сдержать удивлённого вздоха.
Сцена – просто огромна. Наверное, на несколько сотен метров вперёд простирается
пространство, крытое гладкими досками, освещаемое множеством софитов. Зрительный зал,
кажется, тоже не знает пределов. Декорации, задвинутые куда-то назад, видятся цветными
неотчётливыми пятнами. По крайней мере, мне.
В уши бьет многоголосый гул – именно здесь обычно собираются ребята из Пятой. Программа
вписывает их в моё сознание, как множество серых силуэтов. Безликие тени – совсем как
живые. Сидят за столиками, с разномастными стульями, установленным то тут, то там, или
даже просто на полу. Болтают, спорят, флиртуют… всё та же социальная жизнь. Только в
виртуальности.
А у меня всё та же работа.
Быстро прохожу между столиков и шумных компаний, выискивая нужного мне человека. Я всем
остальным тоже кажусь серой тенью, скользнувшей мимо. Чтобы подсознание как следует
врисовало вас в картинку чужого мира нужно как минимум поговорить – и тогда будете
узнаны. И по голосу, манере общения, характеру, в воображении появится образ. Иначе
никак. Это удобно. Почти никто из нас не знает, как его собеседники выглядят на самом
деле. Заметить чужака при таком раскладе непросто. Но всё же можно.
Но сейчас никто не собирается меня проверять. И я быстро прохожу к середине сцены,
извлекая из кармана карточку – маячок. Единственная возможность найти незнакомого
человека в Six. По внешности же не поймешь, да и интерьер можно видеть разный. Надрываю,
и она слабо вспыхивает.
Детская игра. Холодно-горячо. Вперёд.
Два шага в одну сторону, два в другую. Не отрывая глаз от карточки. Стоит податься к
кулисам – вспыхивает чуть ярче. Ага, значит там. Неторопливо продвигаюсь, следя за
красными вспышками. Подхожу ближе к красной завесе. Карточка ярко загорается и
превращается в пепел в моих руках. Расстояние до цели – два метра.
Осматриваюсь и замечаю стоящий вплотную к занавесу столик. В середине одинокая ваза с
красной розой – откуда только вылезла? Два стула, один занят. Грузный мужчина в костюме
из поблескивающей ткани. Все несколько подбородков уложены на ладони, темные глаза
обводят пейзаж, не задерживаясь на моей скромной фигуре. Точно, как описывали. Клиент
найден.
Спокойно подходу близко, отодвигаю стул и усаживаюсь на него. Громко произношу:
- Здравствуйте.
Микрофон улавливает голос, передаёт на сервер, тот моментально выдаёт его в наушники
клиента. Он лениво смотрит на меня и бурчит что-то в ответ. Ну и голосок… приятнее образ
не стал ни на йоту.
- Я из DiJi, - название корпорации, в которой я уже c год работаю виртуальным курьером.
Он чуть склоняет голову, бегло осматривая меня. Интересно, какой образ возник в его
мыслях?
- Вы почти опоздали. Ещё пять минут, и я бы вышел, - спокойно, холодно, глядя мне прямо в
глаза. Отвожу взгляд и вспоминаю послание.
- Слушайте, - наклоняюсь поближе. Опираясь пальцами на стол, быстро проговариваю ему
предложение из десяти слов. Негромко, один раз. Слушает, кивает головой и отворачивается.
- Это всё?
- Да.
Ещё один кивок. Со скрипом выдвигается стул, и собеседник меня покидает. Даже не
попрощавшись.
Откидываюсь на спинку. Я выполнила свою работу, а кто-то только что получил очень важную
информацию. Но я уже не знаю, кто, не знаю, какую.
Это самая лучшая работа, которую такой, как я может найти – информационный курьер. В
реальности передавать информацию опасно. Носители крадутся, файлы взламываются, курьеры
подкупаются. Нет ни одного безопасного способа. Зато в Six – это проще простого. Как
можно украсть что-либо в том мире, который видится по-разному для всех? Как можно
опознать курьера? Да никак. Единственная сложность в том, чтобы переходить между зонами,
но с такими, как я – это вовсе не проблема. Так, мелочь.
Откинувшись на спинку стула, проверяю время. У меня есть ещё примерно пятьдесят минут.
Можно встретиться и поболтать со своими.
С тем же отвратительным скрипом отодвинув стул, быстро иду назад к двери.
1,(0)
Переходить обратно всегда легче. Мост ещё не успел распасться, нужно только подстроить некоторые фрагменты обратно, и пересечь его. Главное не оступиться. Пусть это и не просто… Кроме того, родная зона притягивает к себе. Чувствуется её аура – свежая, приятно-серая.
Когда медленно идёшь в темноте, совсем один, в голову лезут разные мысли. Я, например, думаю – почему всё сложилось именно так. Почему подключиться из реальности мы можем только к одной зоне. Почему переходы между ними доступны только избранным. И почему именно я… ну и другие подобные мне. Сколько себя помню, во мне не было ничего выдающегося. Выросла единственной дочерью в семье нейрохирурга и менеджера среднего звена. Поступила в институт. Возжелав самостоятельности, переехала от родителей в общежитие на окраине. Впервые подключилась к Six и осознала, что могу строить мосты между зонами. Досрочно закончила учёбу и устроилась в DiJi. Больше ничего. Скупо, скучно и стандартно.
Даже странно…
И, насколько я знаю, никто из нас не может похвастаться особо необычной жизнью. Все – стандарт, обычный молодняк, который может выделиться только в Six. Ещё одна причина, по которой мы так любим виртуальность. Здесь мы можем сбиться в свою особенную группку, пообщаться, ещё раз обсудить, какие мы странные. Остальные же будут обходить нас стороной. Потому что боятся. Вдруг мы вообще из другой зоны. Вдруг враги. Вдруг…
Ручка калитки привычно ложится в ладонь.
Несколько мгновений, и подключение к родной зоне завершено.
К нашему месту от прохода уже протоптана небольшая дорожка. Я иду по ней, чувствуя, как мокрая трава холодит щиколотки – приятно, мягко. Здесь тоже был дождь, только не кислотный. Такой, который описывают в старых книжках – чистая вода, льющаяся с неба. Всегда мечтала почувствовать его. И только Six дала мне эту возможность.
Наше место – навес и небольшой стол под ним – стоит в стороне от обычных зон для сборищ. В точности копирует одно местечко в городском парке. В том, который в реальности. Мы как то обсуждали это всей компанией – оказалось, многие любят сидеть там. Так что неудивительно.
На скамейках вокруг стола устроились три фигуры. Две сидят, вплотную друг к другу, склонив головы и тихо перешёптываясь. Ещё одна развалилась на скамейке, закинув ноги на стол. Наглёж. Как обычно.
- Всем привет, - говорю громко. А потом вспоминаю, что я не в своей комнате, с звукоизолированными стенами, а в больнице, на кресле для нейроопераций. И быстро зажимаю себе рот рукой. Рефлекс.
Все трое оборачиваются ко мне. Поднимаю руку и складываю знак из пальцев. Мне отвечают тем же. Церемония соблюдена.
Сбрасываю ноги Амоса со стола и усаживаюсь рядом. Он смотрит на меня, из-под стёкол темных очков и передёргивает плечами, обтянутыми чёрной кожей куртки. Неформал наш… Характер – взрывной и развязный соответствует внешности – мощное телосложение, ёжик из угольно-чёрных волос, такого же тона куртка, футболка и джинсы. Единственный из нас, кто не боится соваться в Третью зону. В сущности, потому только его и терпят в DiJi.
Ещё двое – близнецы. Мина и Рик. Никто не знает, на самом ли деле они родственники, но представляются всем именно так. Невысокие, хрупкие, но удивительно ловкие и почти психованные – в миг могут перебежать мост, держась за руки. Одеваются одинаково, даже волосы у них одной длины – примерно до плеч, и собраны в хвост. Да и движения синхронные, голоса – тихие, невесомые – почти одинаковые. Я думаю, они действительно близнецы. Хотя, как знать.
- Из Пятой? - спрашивает Амос, чуть пиная меня в бедро. Перехватываю за ботинок и отталкиваю.
- Ага. Быстрая работа.
- Повезло тебе. Я еле смотался от толпы придурков из Третьей, - он широко взмахивает рукой. – Они устроили большой пожар. Пожар в зоне, представляешь?
Я киваю. Говорят, в Третью отправляют только психопатов и отморозков… Мне не приходилось там бывать самой, но я верю.
- И эта толпа с горящими палками в руках мчится на тебя, а ты несёшься к выходу, и думаешь: только бы не сорваться, влетев туда, только бы не сорваться.
- Надо быть аккуратней. И скрытнее, - почти шепчет Мина, приподнимая голову. Да, синхронно с братом.
- Посмотрел бы я на твою скрытность в Третьей или Четвертой.
Близнецы передёргивают плечами. Амос фыркает и скалится.
- Не надо показывать мне зубы. Я знаю, что они у тебя острые, - бурчит Рик.
Мина кивает, и они оборачиваются ко мне.
- А почему ты так поздно? И одна?
- Меня выбросило из зоны. Пришлось тащиться в больницу и чистить канал.
- Ну, ты же успела?
- Почти опоздала.
Мы вздыхаем вчетвером. Опоздание к клиенту – это самое худшее, что может случиться. Некоторые выходят из зоны минут за десять до назначенного срока, а курьер, думающий, что успевает, топчется на пустом месте и мнёт карту-маяк.
- А Лют? Тоже оборвалась?
- Лют? – при чем тут моя хорошая подруга? – А она что тоже собиралась идти?
Близнецы смотрят на меня… странно. Как на идиотку или ненормальную. Мина медленно спрашивает.
- Ты же решилась показать ей Пятую. И вы пошли к проходу вместе. Что, поссорились по пути и разошлись?
Я смотрю на неё в ответ… почти так же.
- Когда?
- Утром.
- Не может быть. Утром я к проходу даже не подходила.
- Вообще-то вы ушли туда вместе. Ты и Лют. Она пол утра уговаривала тебя взять её с собой, - медленно выговаривает Рик, смотря на меня в упор.
- Не было этого… - уже выдыхаю я. Разве меня уговаривали утром? Разве я вообще была здесь? Я вошла в Six из центра, помню. Подключение, пейзаж зоны перед глазами и… что дальше?
- Ты пришла утром, когда я готовился к переходу в Четвёртую. Рассказала, что тебе снилось. Поспорила с Лют, и она уговорила тебя взять её с собой. Вы ушли к двери, - медленно проговаривает Амос. Я смотрю на него в упор, пытаясь заглянуть за стёкла очков, в глаза, до которых никак не может добраться моё подсознание. Я надеюсь, что это шутка. Подлог. Удивительно хороший, так похожий на правду, но подлог.
- Ты не помнишь? – шепчет Мина.
- Нет… - я пытаюсь, честно пытаюсь вспомнить. Дверь в центр, заказ одного часа, быстрое подключение и…
- Ты принимала наркотики? Жидкие эндорфины сейчас легко достать, - Амос взволнованно смотрит на меня. Мотаю головой. Никаких наркотиков, точно.
- Когда тебя выбросило?
- С час назад, - отвечаю. Это я помню хорошо. Разрыв, выброс шнура из разъёма, моя кровь во «входе». И огонь в лёгких, и попытка умереть. Все помню.
Они переглядываются между собой. Близнецы – быстро и почти незаметно, Амос более долго, раздумывая.
- Ты точно ничего не помнишь?
Киваю головой. Говорить сложно. Что со мной?..
Мина неожиданно перегибается через стол и кладёт руку мне на плечо. Рик за ней. Две маленькие тёплые ладошки – на левом и на правом. Приятно...
- Всё нормально, Эри. Небольшая амнезия – нормально при резком разрыве.
- Это входит в третью стадию, - добавляет он.
Я выдыхаю. Легче… Я хотя бы не ненормальная.
- А память вернётся?
- Возможно, - отвечают хором.
- Зафига она тебе? Ничего необычного, - Амос треплет меня по волосам. – И успокойся. Проблема решена.
- Ага… Любопытно, Лют тоже потеряла память? Она не возвращалась?
- Мы же спросили, почему ты одна, - отвечает Рик, склоняя голову. Светлая чёлка падает на один глаз. – Мы думали, она вернулась с тобой.
- Нет. Она не возвращалась. Я не видела её… с момента разрыва, получается, - я снова резко выдыхаю. Одно из правил таких, как я – никогда не бери с собой того, кто не умеет строить мосты. Которое постоянно нарушается. Но я не хотела. Я очень редко. Очень…
- Мы… успели войти в междузонье? - спрашиваю громко, уже не таясь. Пусть все слышат. Пусть ответят!
Амос пожимает плечами.
- Я не видел.
Близнецы согласно кивают.
Я медленно поднимаюсь и молча иду к дорожке.
- Куда ты? Куда? Эрика?! – кричат мне вслед. Амос вскакивает и догоняет. Не обращаю внимания. Он сейчас – снова серая тень. Всё вокруг – невнятный пейзаж. Я воспринимаю лишь тропинку и кусочки гравия на ней. Мелкие, обломанные, несовершенные.
Иду медленно, почти вслепую. Я знаю дорогу – хотя почти не бывала в этом месте. В своеобразной капле дёгтя каждой зоны.
У доски, где автоматически вывешиваются индивидуальные коды и ники пропавших в междузонье.
Я даже не знаю, как она сейчас выглядит. Не обращаю внимания. Главное для меня – белые строчки на чёрном фоне. Даты. Номера. Имена – оригинальные и затёртые до дыр ники. Каждое принадлежит кому-то, кто пропал. Исчез из этого мира. Отправился к хмурой Джинни и Седьмой зоне. В рай, с чистыми дождями, голубым небом и единорогами, пасущимися на травке.
Я смотрю на последнее имя.
Четырёхзначный номер.
Знакомый ник.
Всё мое тело прошибает электрический ток. Но связь держится. Всё равно держится.
Ну почему сейчас, а не тогда?!
Лют. Пропала 16 апреля 2039 года.
Может ли ЭТО быть игрой моего подсознания?
1,1(6)
В Six невозможно отличить истину от вымысла. Это мир, подчинённый подсознанию – нашим фантазиям. Он кроится по неосознанным мыслям. По тем нашим чертам, которые мы сами в себе и не подозревали.
И ему нельзя верить. Опасно.
Но иначе никак. Очередное регулярно нарушаемое правило.
Это больше не ускользает из памяти. Я помню чужую тёплую ладошку в своей руке. Помню легко выстроенный мною мост и наш первый шаг – простой для меня, но сложный для неё. Помню, как Лют улыбалась, вглядываясь во мрак, медленно идя по мосту за мной. И лучше всего сейчас помню разрыв связи – быстрый, резкий, неожиданный. Как меня вышвырнуло из Six… А она осталась без моей поддержки, совсем одна на хрупкой дорожке между зонами.
Это же верная смерть для тех, кто не умеет строить мосты!
- Эри… Эри! – меня трясут за плечи, с силой отворачивают от доски. Белые буквы двоятся, путаются перед глазами, сменяются чем-то невнятным, расплывчатым. Я не вижу… но всё равно понимаю, что происходит.
- Эй, успокойся! Ты не выдержишь ещё одного разрыва сейчас!
- Лучше бы… сейчас, - медленно поднимаю голову. Наверное, я сейчас смотрю им прямо в глаза своим пустым взглядом. – Почему она оборвалась тогда, а не сейчас… почему?
- Эри…
Хор голосов. Меня трясут за плечо. Холодные, сухие руки.
- Эри!
Губы дрожат.
- Двадцать семь ноль один тринадцать. Выход, - шепчу я свой пароль для выхода из сети.
Металлический наконечник кабеля со щелчком отключается и медленно выскальзывает из меня.
Пустота…
- Эри! О, наконец-то!
Я, щурясь, смотрю на Хелену. Уже вижу. Но не понимаю, что происходит.
- Меня вырвали с обеда, - быстрый выдох, - срочная операция. Слезай уже с моего кресла!
Я послушно спускаю ноги на пол. Провод соскальзывает и с грохотом ударяется об пол. Хелена подхватывает его и вырывает у меня ноутбук, оставляя на нём новые следы пальцев.
- Сгинь! – она толкает меня к двери. – Я тебе позвоню.
Киваю и выхожу в коридор. Опускаюсь на стул. Неудобно… пусть.
Что теперь делать?
Вокруг меня суетятся, носятся врачи, втаскивают чьё-то безвольное тело в кабинет Хелены. Я сейчас такая же безвольная, мягкая. Только мысли – натянутые жгуты нервов – не согнуть, не порвать.
Что со мной..?
Лют - мой лучший сетевой друг. Мы знакомы со дня основания сети – когда ещё никто никого не знал, толком не определился, что делать. Мы столкнулись случайно, услышали голоса друг друга, нарисовали образы. Сдружились почти сразу. Она помогла мне понять, кто я. Она помогла мне привыкнуть к зоне – а я ей. Она даже вписалась в нашу компанию, ходила в междузонье – с радостным любопытством, щупая темноту и частички кода. Она замечательная… была.
Нет, я просто не могу об этом думать. Невозможно. Не верится.
Что происходит с пропавшими в междузонье?
Джинни Лепон. Седьмая зона.
Нырнуть в темноту и позволить ей забрать себя. Оставить своё тело бессмысленной раковиной у компьютера. Пропасть… и вернуться?
Неужели никто и никогда не приходил обратно? Не находил дорогу? Это сложнее чем просто построить мост? Наверное. Не знаю. Никогда не задумывалась об этом так серьёзно. Но думаю, если бы он или она вернулся, то растрепал бы всем и стал бы сетевой легендой. И мы бы узнали, что в той темноте. Ждёт ли нас там Джинни.
А если бы он не рассказал?
А если уже есть вернувшиеся оттуда?
Ну почему я так мало знаю о Six?!
Голова тяжелеет, опускается. Упираюсь холодными руками в лоб, шмыгаю носом. Слёзы медленно текут сами по себе. Что же мне делать? Я виновата в этом, и не могу теперь бросить Лют просто так… нужно попытаться ей помочь.
А мне самой могут помочь лишь мои друзья.
Те, кто разбираются в сетевом фольклоре, знают все байки, легенды. Интересуются этим и пробираются почти во все зоны, дабы узнать новую сплетню.
Я знаю подобного человека.
Мне нужен мой компьютер и сетевой шнур.
Напоследок особо громко шмыгнув носом, я поднимаю голову. Глаза покраснели и чешутся, но слезы больше не текут нескончаемым потоком. Прости, Лют, я не могу просто так плакать. Мне легче будет искупить свою вину делом.
Ты же так мне доверяла там, на мосту. А я подвела.
Прости.
Быстро поднявшись со стула, теми же полутёмными коридорами иду к выходу.
Мне нужно домой.
* * *
В этом мире есть три места, которые я могу назвать домом. Первое – просторная квартира на другом конце города. С высокими потолками и большими светлыми комнатами. В ней я провела детство, её же оставила, когда поступила в институт. Сейчас там живут мои родители. Я в ней появляюсь редко – там слишком пахнет воспоминаниями, слишком знакомо, по-родному. Боюсь остаться там навсегда. Второе – двухкомнатная квартирка в общежитии, которую я делю с соседом. Уже не такая просторная, но там есть моя чудная комната, со стенами, обшитыми серой звукоизоляцией, с небольшим окном, из которого открывается отличный вид на город, с неплохим моноблоком, занявшим стол. Лекс – сосед, нойз-музыкант – иногда бесит, но с ним весело. И третье место это, конечно, Six. Вторая зона.
Сложно определить, какое из них я люблю больше. Но, наверное, всё-таки Вторую или свою комнатку. Пусть она зачастую находится в беспорядке, а из-за стены всё же пробиваются отзвуки странной музыки, которую пишет Лекс, там уютно. И нет тех застывших воспоминаний.
Это уже радует.
Лифт доезжает до девятнадцатого этажа, на двадцатый я поднимаюсь уже пешком. Мы живём под самой крышей. Над головой ребята из общежития зачастую устраивают вечеринки, но зато вид из окон восхитительный. Да и арендная плата меньше, так как лифт частенько ломается.
За дверью тихо – в это время суток Лекс обычно просто сидит в интернете. Я открываю створку своим ключом и прохожу в квартиру. Без стука захожу в его комнату, сияющую стенами, разрисованными кислотно-яркими красками. Закрываю за собой дверь и прислоняюсь спиной к створке.
- Лют затерялась в междузонье, - быстро, на одном дыхании.
Легче.
Он оборачивается и смотрит на меня из-под цветных стёкол 3D очков. Поправляет рукой резинку на коротком хвосте волос, поводит плечами и поджимает губы.
- Ты же не шутишь, да?
Мотаю головой.
Лекс встаёт, его длинные ноги и руки разгибаются, как у шарнирной куклы. Быстро собирает покрывало с кровати вместе с валяющейся на нём одеждой и кивает мне на освободившееся место.
Я усаживаюсь.
Мне уже не хочется плакать. Почти. Но выговориться – очень.
Он поворачивает кресло и садится напротив. Глаза в глаза - очки он стянул, уложив на стол рядом со стопкой внешних дисков. Мой замутненный слезами взгляд, и его – удивительно мрачный и тяжёлый.
- Ты видела её имя на доске?
- Я была с ней, когда она пропала, – выговариваю громко и чётко. И опускаю голову, собираясь каяться.
- Мы переходили вместе мост. Я вела её. Связь оборвалась… - ну же, скажи, какая я дрянь. Что я сама завела туда подругу, что это я виновата во всём. Скажи! Я соглашусь со всем!
Но Лекс лишь поднимает руку и неожиданно щелкает меня пальцем по лбу.
- Не делай такое лицо.
- А?.. – не этого я ожидала.
- Ну, такое… ты поняла, - он пожимает плечами, со скрипом откидывается на спинку стула. Раздвигает вещички на столе и укладывает на него острый локоть. – И ещё, не вини себя. Ты же это сейчас делаешь?
- Кто, если не я… - выговариваю глухо. Что ещё мне можно сказать? Это же правда.
- Разорвавшаяся связь. Придурки-программисты с сервера. Господь Бог. Искусственный разум. Видишь, у тебя большой выбор виноватых.
Мотаю головой. Не надо… это уже похоже на издевательство.
- Ладно, пусть ты и виновата. Что ты собираешься делать? – Чёртов зануда… Будто его это совсем не тронуло.
- Искать её.
- Как? – в голосе звучит интерес. Мне тоже любопытно, как это будет.
- Пойти за ней.
- То есть, совершить самоубийство.
- Почему сразу самоубийство? Я смогу вернуться оттуда… наверное.
- Ты собираешься именно убить себя, уносясь в междузонье, сломя голову. Дура, - отрезает он и щелкает пальцами.
Дергаюсь на неожиданный звук и бурчу в ответ.
- Я не собираюсь нестись, сломя голову. Я хотела сначала узнать у Алисы, есть ли те, кто вернулся.
- Нет.
- А вдруг…
- Нет. В сети об этом есть только легенды.
- О таких как я сначала тоже были только легенды!
Он молчит. Лекс знает, кто я. Знает уже давно... И он тоже может помочь.
Указав мне на дверь.
- Посиди пока у себя. Я всё-таки пороюсь в сети как следует. Может, узнаю что… - он опускает руку и молчит несколько секунд. Потом выговаривает негромко. – Лют всё-таки была и моим другом.
- Не была. Не была, - повторяю я. Никакого прошедшего времени.
- Ладно, не была, - он кивает и в момент становится прежним собой – спокойным занудой, удивительно лёгким в общении. – Не делай глупостей. Это несерьёзно.
- Каких глупостей?
- Которые ты собираешься сделать.
Молчу. Хорошо сказано.
- А лучше позвони ей домой. Может, это вообще глюк, и она сейчас спокойно отдыхает после разрыва. Или в поликлинике сидит.
- У меня нет её номера.
- Как нет? – он удивлённо смотрит на меня. Пожимаю плечами. Так нет. Кроме него я не знаю в реальности никого из своих друзей по Six. Я же говорила, что это рискованно. Даже не догадываюсь, кем на самом деле является Лют, близнецы, Амос, Алиса… Да и зачем? У нас есть виртуальность.
Лекс вздыхает и разворачивается на кресле к экрану своего моноблока. Быстро пробегается по нему пальцами, открывая свою электронную записную книжку.
- Вот номер. И адрес, - тыкает пальцем в строчку на экране.
- Откуда? Ты спросил её…
- Она как-то дала мне свей e-mail. А по нему узнать настоящий адрес и телефон - дело пяти минут.
- А мне почему не сказал? – быстро переписываю информацию в свой телефон.
- Ты не спрашивала, а мысли я читать не умею, - закрывает книжку и открывает браузер. Долго смотрит на стартовую страницу.
- А ведь она тоже, наверное, знала, где мы живём. И кто мы.
- Да?
- Наверное, - пожимает плечами и придвигает к себе обычную кнопочную клавиатуру. – А теперь уйди. Не люблю, когда из-за спины смотрят.
Выхожу, тихо закрывая за собой дверь.
На душе почему-то легче.
Может, мне и удастся исправить ситуацию. Может…
Нужно лишь постараться.
И начинаю я с того, что набираю домашний номер Лют.
Идут длинные гудки. С минуту никто не отвечает. Я переминаюсь в тесном коридорчике с ноги на ногу и даже пару раз пинаю стену.
Тяжёлые гудки.
Щелчок подключения.
Голос, знакомый по множеству разговоров в сети.
– Да?
1,(3)
Я никогда не ожидала услышать этот голос в реальности, напрямую, не через наушники. Это кажется ненормальным. Даже невозможным.
Но вот сейчас я слышу его. Такой привычный…
- Да? Кто говорит? – Cтранные слова, странные фразы. Я даже не предполагала услышать такое от Лют.
- Если вы не ответите, я обрываю связь. – Ещё хуже. Почти грубо.
Я быстро сглатываю и говорю, прижимая телефон к уху.
- Лют, это я, Эри.
Несколько секунд молчания.
И медленное, настороженное:
- Кто?
- Эри… Эрика.
Я глубоко дышу, надеясь, что сейчас она, узнает, обрадуется, скажет, что с ней всё нормально. Но вместо этого она настороженно выговаривает:
- Ты из странных друзей моей сестры?
- Сестры?
- Лары.
Лара. Вот, как её зовут на самом деле. Нет, мне не нравится. Лют ей подходит гораздо больше.
- Ну, я… - слова не лезут в горло. К такому повороту я не готовилась. Я даже не догадывалась, что у неё есть сестра!
Она устало вздыхает – это отдаётся шорохом в трубке. И медленно выговаривает:
- Что тебе нужно?
- Это… - я закрываю глаза и неожиданно выплёвываю. – Может вам чем-то помочь? Зайти к вам?
Она неожиданно спокойно спрашивает:
- Попрощаться?
- Да.
- Одна тут уже была… Заходи, если хочешь.
- Прямо сейчас? - Я, сама не знаю почему, цепляюсь за это предложение. Всё-таки мне хочется увидеть, как она живёт, где. Посмотреть на её сестру, может, на фото в реале – те, которые обычно висят в рамочках на стенах. Просто прикоснуться к её образу.
Но эти слова режут слух.
Попрощаться.
Не хочу.
Мы должны встретиться ещё раз. Я верю.
- Я буду у неё дома до вечера. Дверь открыта – замок сломан. Приходи, - и она кладёт трубку.
Я несколько секунд слушаю гудки, а потом снова открываю дверь в комнату Лекса и проскальзываю внутрь.
- Я схожу к ней домой.
- Она ответила?! – кресло бесшумно разворачивается, он смотрит на меня, стёкла очков горят цветными пятнами.
- Нет. Её сестра.
Его плечи чуть поникают. Отворачивается обратно к монитору и медленно говорит.
- Что ж, понятно. Кстати, глянь на это, - он указывает на экран. Я смотрю на высвечивающийся график – линию, резко поднимающуюся вверх, - и проглядываю строки мелкого текста под ним.
- Мне лень… скажи так.
Он бросает на меня немного осуждающий взгляд.
- Ладно, слушай. По шкале абсцисс – даты, от ноября того года, до сегодняшнего числа. Он, кстати, автоматически строится. По шкале ординат…
- Стоп! – я опираюсь на жалобно скрипнувший стол и взмахиваю свободной рукой, отгоняя от себя «страшные» слова. – Не надо, объясни нормально.
- Ладно, ладно. Если говорить кратко, этот график показывает количество людей, пропавших в междузонье. Вот эта линия, - он проводит пальцем по ней, утыкается им в угол экрана. – Видишь, растёт.
- Растёт?..
- Да, растёт! – откидывается на спинку стула. – Почему-то количество пропавших резко выросло за прошедшее время.
- Почему-то, - эхом повторяю я.
Это странно. Я о таком не слышала.
- В общем, это просто как дополнительная информация. Да и не вини себя. Это, скорее всего, глюки с их оборудованием. Понятно? – он тычет меня в плечо.
- Да, да, понятно, - киваю головой. – Ну, я пошла.
- Адрес переписала? - он снова утыкается в экран.
- Ага. Это соседний район. Я быстро вернусь.
- Давай, - бросает он.
Я закрываю за собой дверь и поправляю куртку. Так и не разделась.
Сейчас бы зайти в свою комнату, полежать на кровати, передохнуть. Или сразу в Six, чтобы зона поработала как успокоительное. Или ещё… неважно. Не сейчас.
Быстро спустившись вниз на один этаж, я вызываю лифт. И открываю на телефоне карту города. Дом, в котором живёт Лют, помечен красной точкой.
Пять минут ходьбы в лабиринте жилых домов. Надо же, как близко. Мы ведь могли даже встретиться случайно. На улице, выходя в магазин. Просто прогуливаясь. На станции метро. Да где угодно.
Это странно. Осознавать, что она жила так близко, но чтобы встретиться нам приходилось преодолевать сотни метров по проводам.
Я уже даже не так уверена, что виртуальную дружбу не стоит смешивать с реальной.
Когда я выхожу из подъезда на улицу, солнце ярко просвечивает через редкие облака. Горит, на сиреневом от остаточного смога небе. Все вокруг яркое: зелёные, голубые, розовые стены домов, покрытые цветной эмалью автомобили. Правда, зелёного маловато. Натурального зелёного. У того дома, где я жила в детстве, его намного больше.
А я опять как серое пятно. Быстро перемещающееся по такому же серому асфальту.
Вместо пяти минут я трачу на дорогу семь – немного путаюсь, соотнося карту с реальностью. Приходится обходить дома по несколько раз, разыскивая номера, как специально нарисованные мелко и в неудачных местах. Нужный дом – такое же общежитие, как и наше - в самом конце улицы. Дальше – пустырь и уходящая вдаль трасса. Город резко обрывается. И Лют живёт на самой его границе. Ненормально. Если бы мне пришлось каждый день видеть из окна эту бесконечную дорогу и слышать шум покидающих город машин, я бы сошла с ума.
Но она вполне это выносила. В смысле, я не замечала в ней странностей. Никаких.
Вздохнув, я наконец-то берусь за ручку двери и проходу в прохладный подъезд.
Меня ждут на шестом этаже.
Дверь открыта.
Замок, похоже, действительно сломан – ручка двери, когда я приподнимаю её, падает вниз. Ни щелчка, ничего. Как только Лют так жила?
Квартирка ещё меньше моей – я вижу дверь на кухню, в ванную, и проход всего в одну комнату. Похоже, она жила без соседа. Совсем одна…
Неужели мы - единственные её друзья? А Six единственная возможность пообщаться с людьми?
Слабо верится, что она настолько социопатка и зависимая.
Из мыслей и предположений меня вырывает тот же голос:
- Эй, это ты? Эрика, да?
- Да, - я прикрываю за собой дверь и прохожу в комнату.
На миг замираю на пороге. Как дежа-вю. Наши комнаты удивительно похожи – разве что вместо кровати у неё диван, с комом из одеяла и простыни, лежащим на нём. Моноблок стоит на отдельном столике, по соседству большой верстак, заваленный пенопластом, картоном, какими-то коробочками. Лют зарабатывала на жизнь хенд-мейдом. Она много рассказывала про свои заказы, особенные работы. Было интересно.
«Я хочу послушать ещё. Пожалуйста…»
- Ну что? – Я не сразу замечаю её. Она слишком худосочна, бледна – строгое чёрное платье только это подчёркивает. Сначала даже кажется, что она намеренно осыпала себя целой упаковкой пудры, но потом я понимаю, что это естественный цвет. Ни капли макияжа.
Неужели, Лют выглядит таким же вампиром, как и её сестра? С зализанными назад волосами, блестящими от геля. С длиннющими ухоженными ногтями – тоже чёрными.
Но я смотрю на стол, старый, в царапинах и пятнах от краски, и понимаю, что такой она быть не могла. Сходства должны закончиться на голосе.
Уже хорошо.
- Ну, - она взмахивает рукой, разрезая ногтями воздух, и усаживается на край дивана. – Попрощалась?
- Где она? – спрашиваю я. Выходит хрипло. Снова хочется плакать.
- В районной больнице. Завтра кремация. Пойдёшь?
Я поднимаю голову, чтобы кивнуть, но потом только понимаю, что мне предлагают.
- Ч-что? Вы собираетесь убить её так быстро?!
- Убить? – она чуть усмехается. – Она пропала в междузонье. Оттуда не возвращаются. По закону это приравнивается к смерти. И поступить с телом, - я задерживаю дыхание, - нужно как с мёртвым.
С телом. С куском мяса, который когда-то был Лют. Впервые осознанно произношу «был».
- Но ведь её можно вернуть, - почти шепчу. Она смотрит на меня сверху-вниз, почти презрительно. Меня охватывает злость. Пусть эта холёная тварь и сестра Лют, она её не знает. Совсем не знает. Тот, кто знает, никогда бы не смог её убить!
Её губы, светлые, почти белые, чуть изгибаются.
И она спокойно произносит:
- Невозможно.
Исчадие ада.
- Можно, - повторяю я. – Можно. Я справлюсь с этим.
- Ты? Да ты кто вообще такая? – уже настороженно. И правильно. Для реального мира я всё ещё почти легенда.
И я отвечаю:
- Я та, кто умеет строить мосты.
Красиво звучит.
Она усмехается. Чуть дрожащими губами.
- Это ничего не значит.
- Значит.
- Нет.
- Да как ты вообще можешь такое говорить?! – прорывает меня. – Я хочу спасти своего друга! А ты – её сестра – собираешься убить её!
Мой тяжелый выдох. Её долгий взгляд. Пальцы нервно дёргаются.
Наконец, она откидывается на спинку дивана, укладывает руки на своё острое колено, обтянутое белыми колготками, и медленно, до страшного тихо произносит:
- Да что ты вообще знаешь о нас? О Ларе. Её прошлом.
Я мотаю головой. Тут, надо признать, сказать мне нечего. Лют никогда об этом не рассказывала, а я стеснялась спросить.
- Тогда, знай, мы не виделись уже три года, со смерти отца. Но и тогда встретились на пятнадцать минут на похоронах. А до этого ещё пару лет… Я уже забыла, что у меня есть сестра, - она смотрит на меня в упор, а я не могу отвести взгляд. Гипнотизирует. Негромкий голос медленно льётся, заполняя моё сознание, напрягая воображение. «Вход» начинает ныть.
- А до этого она всегда показывала своё превосходство. Кичилась тем, что она якобы не такая, как все. Часами сидела дома, клёпая эти безделушки, и почти ни с кем не общалась. Лишь обвиняла всех – меня, отца, мать, - что мы приземлённые и не способны её понять. Эгоистичная дура! – её лицо искажается. На миг мне кажется, что она сейчас заплачет, но вместо этого она резко поднимает голову, встряхивая прядями чёрных волос.
- Всё! С меня хватит! Хотела самостоятельности, быть с такими же, как она, – так и умерла с ними. Даже не думай, что я буду платить за то, чтобы её подключили к аппарату жизнеобеспечения. Завтра схожу ненадолго в крематорий, заберу урну с прахом и забуду сестричку. А ещё лучше выкину эту самую урну в первую попавшуюся мусорку! – она истерически усмехается. Я молчу.
Не могу этому поверить. Лют не такая. Та Лют, которую я знаю.
Реальность меняет людей. Делает их злыми…
Хотя, вспомнишь Третью зону, так и не согласишься.
- Что, нечего ответить? – восклицает она, взмахивая рукой.
Мотаю головой.
- Тогда, вали. Мне ещё нужно разобрать её вещи.
- Где кремация? И во сколько? – спрашиваю я.
- Завтра, в девять утра, пристройка к больнице №119. Там быстро… Тело притащат из морга оттуда же.
Тело… Морг там же.
Меня осеняет неожиданная идея. Психованная, грозящая тюремным заключением или как минимум огромным штрафом, но спасительная.
Я быстро, не попрощавшись, выхожу из квартиры. Пока жду лифт, кажется, что вслед мне несется плач.
Может, эта девушка всё-таки любила Лют? Пусть и по-своему. Неважно.
Пока я иду домой, у меня руки чешутся достать телефон и позвонить Лексу прямо сейчас, рассказать, что я придумала. Но я терплю. Полиция может изымать записи телефонных разговоров. Не нужно мне такое доказательство.
Так что я прихожу домой, сбрасываю куртку на вешалку в прихожей и снова прохожу в комнату Лекса. Усаживаюсь на кровать, скрестив ноги и, не дожидаясь, пока что-нибудь скажет он, выпаливаю:
– Ты не знаешь, где сейчас можно достать аппарат жизнеобеспечения?
1,5
- Ты не знаешь, где сейчас можно достать аппарат жизнеобеспечения?
Он несколько секунд смотрит на меня. А потом медленно выговаривает:
- Только не говори мне, что ты собралась забрать её из больницы сюда.
- Ну… - я действительно не могу это сказать. Тут нужно другое слово. – Не совсем забрать.
- А как?
- Нам нужно вытащить её. Выкрасть. Подключить к аппарату. И держать так, пока не достанем её сознание обратно из Six… - я постепенно замолкаю, смотря, как Лекс становится всё мрачнее. – Эй. Ты же…
- Это психоз! – обрывает меня он. – Проще заплатить и держать её в больнице. Легально, заметь, легально!
- Я не её родственник, а её сестра никогда этого не позволит.
- Она что – исчадие ада?
- Представляешь, да! – я вспоминаю длинные острые ногти, бледные губы, ненормальный смех и добавляю: – Настоящее.
- Всё равно это психоз. Это несерьёзно! А если поймают?
- Как? Ты думаешь, морги хорошо охраняются? – мы уже почти кричим друг на друга. Изображение на экране моноблока чуть подрагивает.
- А ты думаешь, что нет?
Я опираюсь спиной на стену, складываю руки на груди и выдаю свой козырь:
- Когда мне было семнадцать, я попала в больницу. Именно в эту, так как Хелена там уже работала, и мама отправила меня к ней. С воспалением «входа». На операцию. И пока я лежала там, дожидаясь выписки, я успела побродить по всей больнице и даже залезть в морг. Меня никто не поймал и не оттащил в палату. У них даже камеры в кабинете охраны не работают, представляешь! – я почти смеюсь, вспоминая свои ночные походы по больнице, когда я часами не могла уснуть из-за боли во «входе». Весёлое было время.
Но, кажется, Лекса мои слова не впечатлили.
- Все могло поменяться. За четыре года, сотни раз.
- Хелена постоянно жалуется на недостаток финансирования. Не могло! – парирую я. Это начинает увлекать.
- Куда мы денем тело?
- В одно из заброшенных зданий, - я уже успела обдумать это, во время пути домой. – Знаешь, есть несколько недостроенных… минут десять ходьбы. Мы там собирались, когда я ещё училась. Там маргиналы тусуются, но если охранять, то нормально.
- И ты будешь охранять его постоянно?
Я опускаю глаза. «Ты будешь». А я надеялась на помощь.
- Буду. Постоянно. День и ночь, - больше сказать нечего. Отступаться я не собираюсь.
Лекс откидывается на спинку стула и сцепляет пальцы в замок.
- Прости. Я разошёлся.
Пожимаю плечами.
- Да ничего.
- Но всё-таки это несерьёзно. Может, есть какой ещё способ.
Снова пожатие плечами. Короткий взгляд глаза в глаза.
- Придумай.
- Не могу.
Несколько секунд молчания. Я смотрю на него, не отрываясь. Что я буду делать, если Лекс откажется? Неужели, придётся спасать Лют в одиночку? Слишком тяжело.
Но он успокаивающе взмахивает рукой.
- Ладно… пусть это и психоз, я буду в этом участвовать. Лют нужно помочь.
- То есть, ты согласен, что её нельзя убивать?
- Никого нельзя убивать, - мрачно говорит он и быстро, в непонятном сбивчивом ритме постукивает пальцами по столу. – Ты точно знаешь, как пробраться в морг?
- Точно, - вспоминаю дверь, выкрашенную под цвет стены, и повороты тёмных коридоров. – Это не сложно. Тем более в больнице ночью никого нет.
- Ладно. Допустим, мы пробрались в морг, который, кстати, запирают на ночь. Нашли её тело. А дальше что?
- Эм…потащим его в здание, где установим аппарат жизнеобеспечения. Так ты знаешь, где его можно взять?
- В том то и дело, что нет, - кажется, мы идём по кругу.
Мы снова смотрит друг на друга. Видимо, только нашими силами тут не обойтись.
Я вздыхаю и быстро ощупываю «вход».
- Ну что, подключаемся и просим о помощи?
Он кивает. Это мы можем сделать только в Six. Больше негде и не у кого.
Похоже, пришла пора нам всем раскрыться друг перед другом.
- Иди. Догоняй меня там.
- Ага, - я поднимаюсь и уже прикрываю за собой дверь, когда Лекс бросает вдогонку.
- Я, кстати, так и не нашёл ничего, кроме легенд, про возвращение из междузонья.
- И что? – это меня уже мало трогает. Сейчас нужно другое. Успеть.
- Просто приготовься к тому, что это может не прокатить, - он потягивается на стуле и снимает очки. Разматывает сетевой шнур, аккуратно растягивая слабые узлы на пластике.
Я закрываю дверь и иду в свою комнату.
Пусть.
Лучше уж это, чем потом всю жизнь знать, что не сделала ничего ради друга. Да и ещё сама помогла ей умереть.
Комнатка как всегда встречает меня приятным серым цветом, и яркими пятнами беспорядка. Провожу рукой по мягкой чуть шершавой на ощупь звукоизоляции, быстро скидываю мусор со стола, предварительно вытащив из-под него корзину. Надо бы вынести. Что-то я в последнее время обленилась совсем. Хотя, можно оправдаться тем, что у меня немало работы, а после я выхожу из Six сонная и сразу заваливаюсь в кровать. Убираться, делать ещё что-то подобное – лень и не хватает времени.
«Отмазки», - как сказала бы мама, и погнала бы меня на уборку.
Усмехаюсь. Теперь это невозможно. К счастью.
Включаю моноблок, проведя пальцем по экрану, и придвигаю к себе стул на колёсиках. Сетевой шнур лежит в ящике стола, я быстро разматываю его и ввожу один конец в компьютер. Второй – тонкий и острый – грею в ладони, пока запускается программа входа.
Логин, пароль. Ввожу быстро, пальцами одной руки. Экран темнеет. Напоследок сжимаю шнур и привычно провожу им по шее. Металл касается металла. Вот и «вход».
Щелчок. Enter.
И темнота.
Я снова стою на посыпанной гравием дорожке, у доски с именами пропавших. Прошло около часа, с того, как я отключилась от Six, но ничего не изменилось. Утреннее серое небо, мокрая трава. Разве что душно – как и в моей комнате. Нужно было открыть окно.
Потягиваюсь, и отворачиваюсь от доски, но всё же цепляюсь взглядом за последнюю надпись. Лют. Всё то же самое.
Больно…
Вокруг никого нет – только кусты и небо. Быстро иду к нашему месту, надеясь найти кого-нибудь там. Амос в это время обычно здесь. И Алиса тоже. Уже хорошо.
Лекс нагоняет меня на подходе к навесу. У него была другая точка входа. Далеко отсюда, наверное, раз уж так долго шёл.
Так как я хорошо знаю его в реальности, образ в Six такой же. Ни одного отличия. Ну, разве что, тут он всегда одет в одну и ту же футболку с абстрактным узором. Сказал как-то, что это его любимая, ну я и зацепилась.
Амос действительно всё ещё здесь. Вертит в руках телефон – ждет задания. Тут их получать легче, чем много раз выходить в реальность, возвращаться. Значит, я успела. Уже хорошо.
Только бы со всем делом вышло так.
Ненадолго я торможу, задумавшись. Вроде бы, в голове у меня ложилось нечто внаподобие плана, но… он такой же, как Six. Смутная картина без деталей, которую я понимаю лишь в целом. Как это всё выйдет на самом деле – не знаю, даже предположить не могу. И мне всё же страшно. Очень.
Бросаю взгляд на Лекса. А он о чём думает? Боится ли? Хотя, наверное, нет. Если уж он поставил себе цель, то будет идти до конца, упорный и спокойный как удав. Повезло мне, что у меня есть такой друг.
Да и не только с ним.
Когда мы подходим ближе, Амос резко садится на диванчике и смотрит на меня. Опускаюсь рядом, смотрю в ответ. Со мной всё в порядке. Ну, почти. Не нужно бояться. Не за меня.
Он отводит взгляд и быстро пожимает руку, устроившемуся напротив Лексу.
Банда отчасти в сборе.
Рассказываем всё мы вместе. Я основное, Лекс добавляет детали. Как всегда медленно и немного занудно - я же тороплюсь, сбиваюсь, повторяю. И снова каюсь во всём, и снова получаю прощение. Амос, неожиданно для меня, слушает молча. Только вертит в пальцах телефон. Стёкла очков чуть поблескивают – я опять хочу заглянуть за них.
Может, сегодня мне и представится такая возможность.
- Теперь нам нужно вытащить её из больницы, и подключить к аппарату. А потом я отправлюсь в междузонье. И постараюсь вернуть её. И вернуться самой, - проговариваю я последнюю фразу.
Амос кивает. Они с Лексом переглядываются. Тот усмехается.
- Согласись, это психоз.
- Тогда, какого ты на это согласился?
- Не хочу, чтобы Лют убили, - отвечает тот.
Амос кивает. Толкает меня локтём и неожиданно улыбается. Не могу не улыбнуться в ответ. Немного грустно, но всё же улыбнуться.
- Я тоже не хочу. Так что я с вами.
- Правда? – Вскидываюсь я. Уже двое. Хорошо. За-ме-ча-тель-но!
- Как будто у вас есть опыт в подобных делах. А мне всё же приходилось… раньше, - он не заканчивает, но я и не спрашиваю. Зачем? Главное и так понятно – он поможет. И он знает, что делать.
- Вы достали аппарат?
- Нет. Не знаешь…
- Знаю. Есть один знакомый из Шестой зоны – тоже переходящий, - так он называет таких, как мы. - В реале знакомый. У него в квартире стоит один такой – старый уже но вроде, работающий.
Я громко выдыхаю. Неужели… все так легко и хорошо складывается? Только бы так до конца. Только бы получилось.
- Я договорюсь с ним.
- Отлично, - кивает Лекс.
- Когда пойдем?
Я ненадолго задумываюсь. Все смотрят на меня. Да уж, по больнице специалист – я.
Медленно говорю:
- Часов в одиннадцать. Вечера.
- Сегодня, да?
- Конечно сегодня! Завтра… - тяжело говорить. – Завтра, если не успеем, её уже кремируют.
- Да без проблем. Тим живёт в семнадцатом районе. А где больница?
- В тринадцатом. Час пути, если пешком.
- С тяжёлым телом на плечах, - напоминает Лекс.
- Ничего, дотащим, - Амос усмехается.
Я киваю и на несколько секунд прикрываю глаза.
Лют, я уже иду. Жди.
Только сначала мы позаботимся о твоём теле.
* * *
Чем ближе к лету, тем медленнее темнеет. И около одиннадцати, когда мы с Лексом выходим из дома, ещё достаточно светло.
Я хочу свернуть в проулки, пройти к больнице дворами, но Лекс тянет меня на основной проспект. Ну, да, так быстрее. Да и какая уже разница.
На улицах пустынно. Те, кого стоит остерегаться, появятся ближе к ночи, а мирные жители уже заперлись в своих домах. Им так спокойнее – в этих небольших квартирках-раковинах, с доступом к безлимитному интернету, в котором они и теряются почти до рассвета. Six, всё-таки, лучше. Нет такой зависимости.
«Потому что это суррогат реальной жизни. Он неинтересен».
Ненавижу эти её слова.
Если бы не Six, то сейчас бы у больницы меня не ждали друзья.
Днем мы, вроде бы, обсудили все детали. Проговорили план на несколько раз, запоминая. Только мы втроём – Алиса так и не явилась, близнецы не вернулись. Но и так получилось неплохо. Амос пообещал принести отмычки. Его друг – Тим, вспоминаю я – должен подготовить аппарат и помочь тащить тело. Я проведу их по больнице. Вроде бы, всё учли.
Но всё равно есть в этом что-то волнующее.
Я вспоминаю, что в конце сказал Лекс.
«Мало ли что может случиться»
Он прав. Всё, что угодно. После этого сумасшедшего дня, я уже готова поверить во всё.
Но всё-таки есть в этом и приятное. Например, я познакомлюсь с Амосом в реальности. Это как снова впервые встретить близкого друга. Непередаваемое чувство.
Я гадаю о том, насколько он похож на свой образ в Six, до самого конца пути.
Когда мы подходим к больнице, уже я тяну Лекса от основных ворот в сторону. К низенькой оградке, которую легко можно перешагнуть. К двери, замаскированной от посторонних взглядов.
Я думаю, что нас уже должны ждать там, но около неё никого нет.
Мы на несколько секунд замираем. Подходим ближе, вплотную.
Точно никого.
Меня охватывает паника. Не могли же они не прийти. Может, опоздали. Может, их уже поймали. Может… мало ли что!
Дверь бесшумно открывается.
Меня хватают за плечо и втаскивают внутрь. В темноту и тишину коридора.
И кто-то шепчет мне на ухо:
– Обычная человеческая безалаберность – эту дверь даже на ночь оставили открытой.
1,(6)
- Обычная безалаберность - дверь даже на ночь оставили открытой.
Я резко хватаю ртом воздух и отскакиваю в сторону, врезаясь в стену.
- Ой, прости. Не больно? – тот же голос, только уже без насмешливых ноток. Мне протягивают руку. Наверное, чтобы помочь отлепиться от стены.
Несколько секунд смотрю на чужую ладонь, которая в темноте кажется белым пятном с неровными линиями, и нерешительно берусь за неё. Не отталкивать же. Не тёплая, не холодная. Кажется, такой же температуры, как и моя кожа.
- Амос? – спрашиваю, вглядываясь в темноту.
- Нет, - он оттягивает меня от стены, отпускает и снимает капюшон с головы. Лохматит тёмные волосы, улыбается, сверкая карими глазами. Обычный парень. В Six такому бы даже описать себя не удалось – никаких особых черт. Разве что кроме постоянной мимики, легких, быстрых жестов. Кажется удивительно живым.
- Я Тим. Руки друг другу мы уже пожимали.
- Ясно, - киваю. – Эрика.
- Я знаю.
Снова киваю и оглядываюсь. Дверь за моей спиной бесшумно закрывается. Лекс отстраняет меня от прохода.
- Всем привет, - говорит он, щурясь, вглядываюсь в темноту. Мои же глаза уже почти привыкли.
- Тебе тоже, - Фигура в чёрном отделяется от стены. Привыкли не настолько, чтобы я его заметила.
- Ты…
Он кивает и толкает меня локтём. Протягивает Лексу руку.
- А ты почти такая же, как и в Six, - тихо говорит мне.
Я смотрю на него, затаив дыхание. Он более худой, жилистый в реальности. Но одет в такую же чёрную куртку и тяжелые ботинки. На шее поблескивают два армейских жетона. Но главное – этих тёмных очков, которые в Six он носит постоянно, нет. Я могу заглянуть ему в глаза, под капюшон куртки, накинутый на голову.
Его зеркала души кажутся почти черными. Такими же, как стёкла очков.
Подходит… Так же, как и мои серые мне.
Лекс толкает меня сзади. Амос пропускает вперёд.
Без лишних слов. Мне просто нужно вести их.
На миг закрыв глаза, я вспоминаю направление, повороты, закрытые двери, проносящиеся мимо.
И делаю первый шаг вперёд.
Уже иду, Лют.
Мы продвигаемся в кромешной тишине и темноте. Кажется, больница просто вымерла, как и весь мир вокруг. Нет никого, кроме нас четверых, пробирающихся к моргу.
Это притягивает и отчасти пугает. Я впадаю в азарт, ускоряю шаг. Но одновременно с каждым поворотом готовлюсь метнуться назад, проходя мимо дверей, представляю, как они открываются, и оттуда выходит кто-то, ловит нас. Ещё несколько часов назад я убеждала Лекса, что такого не случится. А теперь сама же этого боюсь. Какой парадокс.
Коридор расширяется, идти теперь можно не по одному, а парами. Тим догоняет меня, мы идём шаг в шаг. Я стараюсь понаблюдать за ним незаметно. Пусть и друг Амоса, но не из нашей зоны, из Шестой. Чужак. Нельзя просто так ему доверять.
Хотя, мне те, кто из Второй, тоже не доверяют. Я ведь умею строить мосты. Вот и он тоже…
Неосознанно выбирая повороты, я начинаю вспоминать всё о Шестой. Мне приходилось там бывать всего пару раз. Эту зону открыли самой последней, она почти пустая. Там туман. Огромное странное поле, заросшее жёсткой высокой травой, и туман. И больше ничего… Есть легенда, что прообразом этой зоны стали Поля Асфоделей – куда по древнегреческим мифам отправляются после смерти души серых – таких же, как туман – людей. Ни плохих, ни хороших, ничего особенного не сделавших. И там они вынуждены блуждать вечно, стаптывая голыми ступнями чёрную траву.
Красивая легенда. И каждый раз, когда я вспоминаю её, мне кажется, что я должна была попасть в Шестую. Но почему-то мне достался билет во Вторую.
Интересно, а почему он?..
Мои мысли обрываются, когда мы подходим к небольшой лестнице, ведущей вниз. Пятнадцать ступенек – и дверь с табличкой «Морг». Вот и добрались.
- Что стоим? – подталкивает меня Лекс. – Испугалась?
Мотаю головой и спускаюсь первая.
Дверь открыта. Тим фыркает сзади, когда я поворачиваю ручку и приоткрываю створку. Вспоминаю его слова про безалаберность, чуть улыбаюсь. Похоже, он прав. И нам удивительно повезло, что работники этой больницы остались такими же, как и пару лет назад.
По одному мы заходим внутрь, Лекс замыкает цепочку и закрывает дверь на небольшую задвижку. Амос извлекает из-под куртки фонарик и включает его. Луч яркого света слепит глаза.
- Ну, и где она? – тихо спрашивает он.
Пожимаю плечами.
- Разделимся, - говорит Лекс. – Я туда, Эри, ты туда, вы двое в ту сторону. Ищем молодых спящих девушек. Не думаю, что даже сейчас здесь окажется ещё одна такая.
Я подчиняюсь быстрому указанию его руки. Пятно света, танцуя по полу, удаляется, но оно не особо и нужно. Над рядом дверей холодильников в стене вделана слабо светящаяся полоска. Достаточно, чтобы понять, Лют там или не Лют.
Задержав дыхание, я открываю первую дверь.
Я уже видела трупы несколько лет назад. Тогда они меня не испугали. Ну, странные спящие люди, с желтоватой кожей. Ну, запавшие глаза, пару раз попадались аккуратно зашитые раны на телах. Ничего особенного. Тогда, в мою первую вылазку в этот морг, адреналин был растрачен понапрасну, и я ушла недовольная и разочарованная.
Хотя, сейчас это даже помогает. Я не боюсь.
Всё те же незнакомые тела. Или пустые внутренности холодильников, с блестящим в жёлтом свете металлом – они даже чаще попадаются. Я открываю один за другим, заглядываю внутрь, убеждаюсь, что Лют там нет, и закрываю. Немного неприятно знать, что это уже не люди – мёртвые куски мяса - но можно представить, что они просто спят. Постараться убедить в этом себя. Становится чуть легче.
Я думаю так, пока не натыкаюсь на того, кто действительно спит.
Из этого холодильника не дохнуло холодом. Кожа незнакомого парня-подростка не была пожелтевшей – скорее с чуть синеватым оттенком. Его глаза были закрыты. И он дышал. Чуть слышно. Почти незаметно. Но всё же…
Он тоже пропал в Six.
Я замерла, сжав пальцы на холодной ручке холодильника, смотря на него. Мелкий ещё совсем, а уже потерял свою душу. Живой… Поэтому и холодильник не на полную включен. Но, раз он в морге, значит, его тоже решили кремировать. Осталось совсем недолго, наверное. И перед тем, как его будут укладывать в гроб, ему сделают смертельную инъекцию. Как всегда, в последний момент.
Это почти смешно. Они ещё на что-то надеются!
Я не могу оторвать глаз от парня, почти мальчика. Ну скажи, зачем ты сунулся в междузонье? Ты же, наверное, не умеешь строить мосты. Чего тебе захотелось? Посмотреть? Узнать, что там – за темнотой? Чего?
Ну почему ты так глупо закончил свою жизнь?!
Неосознанно, я шмыгаю носом, быстро моргаю. Слишком жалко. Неужели я никак не могу ему помочь? Было бы у нас два аппарата… я бы постаралась вытащить его тоже. Просто чтобы помочь.
Решено. Я пойду туда не только за Лют. Я пойду за всеми, кого можно спасти. И попытаюсь помочь им, вернуть к жизни.
Только бы у меня получилось…
Вытерев мокрую щёку, я быстро напоследок прикасаюсь к мягким волосам мальчика и закрываю дверь его холодильника. Прости меня, хорошо?
Давно мне не было так плохо. Даже, когда я узнала о Лют.
Это всё так страшно и безысходно.
Действия повторяются – открыть холодильник, заглянуть внутрь, убедиться, что Лют там нет, закрыть. К счастью теперь мне попадаются только пустые. Не знаю, что бы я сделала, встретив ещё одного уснувшего. Наверное, кинулась бы ему или ей на грудь и разрыдалась в голос.
Я замираю перед следующим холодильником. Берусь за ручку, но быстро разжимаю пальцы.
Меня зовут. То есть нас.
- Идите сюда, - шипит на весь немаленький морг Лекс. – Похоже, она.
Быстро иду к нему. Приближаемся с остальными одновременно, заглядываем в холодильник все вместе, чуть не сталкиваюсь головами. Амос смотрит на меня исподлобья. Глаза, наверное, покраснели…
Но больше сейчас меня занимает не это.
Действительно спящая девушка. Точно такая же, как Лют себя описывала, чуть насмешливо – молодая, красивая, с длинными чёрными волосами и родинкой над верхней губой. Родинка есть – правда меньше и не с той стороны, где я её видела в Six. Волосы слежались, слиплись в сосульки. Но я все равно понимаю, что это она. Я просто знаю. Чувствую.
- Она, - повторяет мои мысли Амос.
Лекс вытягивает кушетку из холодильника. В искусственном свете фонарика Лют кажется слишком бледной, неживой. Страшно. Но я беру её за руку и чувствую слабый пульс. Кожа холодная. Сжимаю, пытаясь согреть.
- Как понесём? - переговариваются за моей спиной.
- На спине, по очереди.
- Тогда я первый.
О чем я там думала? Броситься на шею и разрыдаться. Пора…
Мои слёзы капают на Лют. Она не реагирует. Продолжает мирно спать, как Спящая Красавица из старой сказки. Только тут поцелуя будет недостаточно. Нужно нечто большее.
Прости. Прости, пожалуйста. Я верну тебя, верну, обещаю.
- Прости, - шепчу, перебирая её волосы.
Меня мягко отстраняют. Цепляюсь за руку Лют. Не хочу отпускать.
- Эри. Эрика! – Лекс встряхивает меня за плечи. – Успокойся. Мы вернём её. Только сначала нужно вытащить её отсюда.
Разумно. Боже, ну почему я не могу сейчас так думать и быть хоть немного спокойнее? Остаётся только подчиниться им, и я киваю. И разжимаю пальцы.
- Хорошо. Помогите поднять её.
Втроём они взваливают тело Лют Лексу на спину. Тим закрывает холодильник, забирает у Амоса фонарик и выключает его.
- Надеюсь, никто никак не угадает, что это сделали именно мы.
- Её сестра может сдать меня… - Пусть я ей не представилась, но найти по фотороботу можно. Как-нибудь. Тем более, я из соседнего района, совсем рядом.
- Что же ты раньше не сказала? – Амос напрягается, смотрит на меня в упор. – Она не…
- Она этого не сделает.
Почему-то я в этом уверена. Мне вспоминается плач, доносящийся из-за двери со сломанным замком. Ну, или, в конце концов, она же говорила, что выкинет урну с прахом в мусорку. Ей должно быть наплевать.
- Уверена?
- Да.
- Пошли уже, - Лекс ждёт нас у двери наверх. – Она всё-таки тяжелая.
Я снова иду первой. Тёмные коридоры даже кажутся привычными. Быстро веду нас к выходу, который ранее послужил нам входом. Лекс проносит Лют по всей больнице, и только у самой двери её взваливает на себя Тим.
Я открываю дверь и выскальзываю на улицу.
Пока мы были внутри, уже совсем стемнело. Вокруг ни души. Но скоро должны потихоньку вылезти на улицу уличные банды: как и старые, вполне нормальные, так и повёрнутые на Six. Ребята из Второй тоже должны там быть, но меня что-то не тянет с ними встречаться.
Хотя, с Амосом же я в реале встретилась. И ничего.
Свежий ночной воздух чуть кружит голову. Я перешагиваю через ограду и оборачиваюсь. Здесь нам нужно расстаться.
Тим перехватывает Лют поудобнее. Ловит мой взгляд и неожиданно улыбается. Её голова свисает ему на плечо. Отвожу взгляд. Нет, не могу. Слишком…
- Иди домой, - подталкивает меня Лекс. - Сиди спокойно и жди, пока я не вернусь, ясно.
- Хорошо, - И вправду, здесь я буду только мешать. Моя очередь снова действовать наступит позже – когда они подключат Лют к аппарату, убедятся, что в ней поддерживается жизнь. А потом только я отправлюсь искать её. Или терять свою душу. Но не надо об этом думать. Всё должно получиться. Я стану очередной легендой - вернусь из междузонья, приведя с собой обратно всех, кого только смогу вытащить.
Да, всё должно пройти именно так.
Мы разделяемся – парни идут в одну сторону я, проводив их взглядом, в другую. Снова по проспекту, держась поближе к домам, смотря в асфальт, спрятав руки в карманы. Поза «Незаметность» - самая лучшая для выживания в городских джунглях. Хотя, иногда так скрываются хищники, которые могут резко вытащить из кармана руку с ножом.
Но сейчас их на улице нет. Никого нет. Я совсем одна. Даже спокойно.
И стоит мне только подумать об этом, как из-за поворота улицы, близко, метрах в двадцати, вылетает небольшая толпа. И несётся она прямо на меня. Ну или просто вперёд. Несётся с громкими криками, яростно топоча ногами. У кого-то в руках даже горят факелы – как допотопно! И страшно!
Недолго думая, я подаюсь к стене, вжимаюсь, желая слиться с голубой штукатуркой. Руки сжимаются в кулаки. Чёрт, зачем? Я же всё равно не смогу ничего сделать.
Но я толпу не интересую.
Они, всполохом пламени, ревущей массой, проносятся мимо меня. Кажется, будто пробежали человек не двадцать, а как минимум сотня.
Я продолжаю вжиматься в стенку, смотря им вслед, пока они не исчезнут в ночи. Пока не стихнет эхо шагов и криков. Пока все снова не успокоиться – как и не было их.
Маленький психоз меня миновал.
Теперь можно спросить себя – что это вообще было? Не похоже на обычную банду.
А потом я вспоминаю факелы – как из первобытных времён, честное слово – и ассоциирую их с эмблемой Третьей зоны. Наверное, это была кучка психопатов оттуда.
Если так, то мне повезло - они меня не заметили. А то могли бы… много чего сделать. Третья это, всё же, вместилище психопатов.
Облегчённо выдохнув, я сворачиваю во дворы. По проспекту им нестись удобнее, да и есть возможность сломать и разграбить что-нибудь. Эти психопаты, бывает, так делают. А тут тихо и спокойно пройду я.
Через пять минут я уже открываю дверь квартирки.
Непривычно тихо. И пусто. Чёрный экран моноблока на столе, кажется, поглощает свет лампочки. Но я лишаю его пищи, выключив её и обвалившись на кровать.
От больницы до дома Тима – час пути. А они ещё с тяжелой Лют на плечах. Пока дотащат… Хорошо, что они сразу решили идти дворами, боясь попасться в запись какой-нибудь камеры. И эта толпа ненормальных, по идее, не должна их коснуться.
Я на несколько секунд прикрываю глаза. Что за сумасшедший день. Как же я устала…
В сон я проваливаюсь почти сразу.
1,8(3)
В сон я проваливаюсь почти сразу.
И до утра ничто не может меня разбудить. Ни отголоски шума и пламени, вспыхнувшие на улице. Ни стук двери и шаги Лекса по квартире. Ни солнце, заглянувшее в мою комнату на рассвете. Я просто позволяю себе отдохнуть. Без сновидений, дрожи, страхов. Оторваться от этого мира.
Но стоит мне проснуться и сесть на кровати, как всё обрушивается на меня снова. Резко, одним ударом по мыслям. И несколько секунд я сижу, сгорбившись, уткнувшись лбом в ладони, только и думая о том, что мне сегодня нужно будет нырнуть в междузонье. Раньше я не осознавала, но теперь понимаю, что это так же страшно, как мой первый поход туда. Тогда я только из любопытства приоткрыла дверь, а в результате выстроила мост и прошлась по нему. Хотя, наверное, даже в тот день мне не было настолько страшно. Я не понимала, что делаю, шла на чистом адреналине. А сейчас собираюсь позволить темноте забрать себя вполне осознанно.
Что может быть хуже?
Когда я выбираюсь в коридор, дверь в комнату Лекса закрыта. Немного топчусь перед ней, думая, здесь он или нет. Вернулся ли. И вообще, как всё прошло. Но в результате пытаюсь отогнать эти мысли и иду на кухню. Обычно Лекс встаёт часов в девять, а сейчас только десять минут после восьми прошло. Подожду с часик, а потом постучусь.
Наша кухня далеко не являет собой образец аккуратности и чистоты. Первым делом я сбрасываю в мусорное ведро остатки от вчерашнего ужина, а потом вываливаю его в мусоропровод. Уже чуть аккуратнее. Нахожу в холодильнике бутылочку яблочного йогурта и, прихватив её с собой, возвращаюсь в комнату. Мельком проскальзывает идея хоть раз за неделю заправить кровать, но я отгоняю её и усаживаюсь на скомканное одеяло.
Моноблок стоит аккурат напротив меня. Я гипнотизирую чёрный экран, отпивая холодный йогурт. А может, мне отправиться прямо сейчас? Пока город только проснулся, только начал двигаться, жить. Пока многие ещё продирают глаза. Пока солнце невысоко поднялось над горизонтом. Да, в реальности сейчас светло, а в Six сначала будет серо, а потом меня поглотит темнота. Как будто и не было этого утра.
Но потом я решаю, что надо бы попрощаться с Лют… на всякий случай. Да и с остальными. А вдруг я всё же не вернусь? И тогда у нас даже общего последнего воспоминания не будет. Нет, не хочу. Мы же друзья…
Дверь в соседнюю комнату хлопает. Через несколько секунд начинает шуметь вода в ванной. Я допиваю йогурт, забрасываю пустую бутылочку в мусорную корзину и выхожу из комнаты.
Лекс появляется на кухне через пару минут – с мокрыми волосами и отпечатком подушки на щеке. Кивает мне и почти по пояс зарывается в холодильник.
- Как всё прошло? – нетерпеливо спрашиваю я.
- Хорошо. Донесли, подключили. Тим остался с ней. - Он хлопает дверцей и смотрит на меня. – Теперь дело за тобой.
Киваю.
- Эри. - Он садится напротив. – Ты уверена? Всё ещё можно обернуть назад сейчас. А потом уже нет.
Я набираю в лёгкие воздуха.
И киваю.
Не нужно меня отговаривать… да никто больше и не пытался. Они понимают, что я пойду до конца. Лишь бы спасти её. И искупить свою вину.
Лекс выдыхает и встряхивает головой, лёгкие брызги летят на меня.
- Когда пойдешь?
- Сегодня, - голос почему-то охрип. – Только сначала попрощаюсь с ней.
- Пойдём к Тиму вместе?
Пожимаю плечами.
- Как хочешь.
- Вместе пойдем. - Он поднимается из-за стола. – Я тебя провожу. И заодно…
Он не договаривает. Но я и так понимаю.
Слово «Прощание» витает в воздухе.
* * *
Можно проехать на метро, но мы идём пешком. Лекс вырывается вперёд, ведёт меня. Это чем-то даже напоминает вчерашнюю ночь. Только мы уже не крадёмся, рискуя быть застуканными. Лекс даже, кажется, чуть пританцовывает на ходу под музыку из своих наушников.
Я иду привычно быстро, уворачиваясь от прохожих, но резко замираю, когда мы сворачиваем из дворов на проспект. Дёргаюсь, хватаю Лекса за рубашку, жестом прошу снять наушники.
- Что это за..? – Рука вырисовывает полукруг. Я не могу оторваться от зрелища, которое больше, кажется, никто не замечает. Спокойно проходят мимо разгромленных витрин магазинов, сияющих луж осколков на асфальте, одноцветных, резких граффити, обгорелых рекламных щитов.
Нет, я видела городские погромы. Но не такие, совсем не такие. Кажется, будто тут пронеслось человек двести… а не двадцать.
Я вспоминаю толпу, которая чудом миновала меня вчера ночью. Те, кого я назвала «Придурками из Третьей». Неужели, они..?
Лекс дёргает плечом.
- Ты не просмотрела с утра новости? У Третьей случилась крупная контра с Пятой, вот они и вынеслись на улицы, демонстрировать своё недовольство.
Киваю. Эти психопаты любят подобные бессмысленные, но яркие выходки. Во всех смыслах яркие.
Выходит, я угадала тогда.
- И… так везде?
- Пишут, что проспекта два-три. Видно, после они устали. Мы, кстати, слышали отголоски, когда тащили Лют.
- Я тоже… и видела даже.
Лекс кивает и тянет меня вперёд. Бросаю ему в спину:
- А почему контры-то? Что они друг другу сделали?
- Я не стал вникать, - пожимает плечами Лекс. – На сегодня кое-что поважнее, всё же, запланировано.
Лучше и не скажешь.
* * *
Тим живёт в частном доме – небольшом, штампованном. В ряд, в сетку, идеально ровно, рядом расположен ещё с десяток таких. Так близко, что если достать специальные очки – можно подглядывать сквозь затонированные окна соседей. Рай для извращенца.
Он открывает нам дверь, улыбается и кивком приглашает внутрь.
Моё первое впечатление как всегда верно – этот парень и секунды не может провести, не шевелясь. Он щёлкает пальцами и перебирает ими, играя на воображаемом пианино. Кивает, пожимает плечами, говорит быстро, эмоционально. Я наблюдаю, завороженно. Это так живо.
И как контраст – Лют, подключённая к аппарату жизнеобеспечения.
В комнате, с большим окном, через которое проходит утренний свет, нет ничего, кроме этого массивного кресла в центе, пульта к нему и множества проводов и трубок. Некоторые из них тянутся к Лют, исчезают в её теле. Она опутана ими, зависит от них. И она все ещё дышит. Жива…
- Мы с полчаса её только подключали, - говорит Тим, останавливаясь у двери и опираясь на стену.
- Откуда он у тебя? – что-то надо спросить. Не могу молчать.
- Отец впал в кому после аварии. Мы с матерью ухаживали за ним, держали дома. Вот и остался.
Я киваю и подхожу ближе. Убираю с её лица прядку волос, прикасаюсь к руке. Тёплая.
- Если я не вернусь, - неожиданно проговариваю, - позаботься о ней, договорились?
Мы несколько секунд смотрим друг на друга. Он кивает и чуть склоняет голову.
Лекс шумно выдыхает.
Моё завещание составлено.
- Я подготовил второй компьютер и сетевой шнур. Не уходи без меня, ладно? Приду к вам, посмотрю.
- Ты подготовил… то есть я могу войти прямо отсюда?
- Ага. Если ты не против.
Я-то не против, какая разница, какой компьютер использовать для входа в Six, но… прямо сейчас. Так скоро.
- Эри, - негромко выговаривает Лекс, - если ты слишком боишься…
- Нет, - отвечаю громко, решительно. И снова поглаживаю Лют по руке, смотрю на её закрытые глаза, безмятежное лицо. – Уже поздно отступать. Я сделаю это.
Тим пожимает плечами и кивает на дверь.
Его комната на втором этаже под крышей кажется совсем другой – как не в одном доме расположены. Хотя, это не комната, а целый чердак. Полутёмный, с множеством картонных коробок – что он только там хранит? – сдвинутых в угол, и сразу тремя столами у дальней стены. На двух – моноблоки, на третьем – развал проводов и опять же несколько коробок, только поменьше. Я оглядываю всё это и не могу сдержать интереса:
- Чем ты занимаешься?
- Ремонтирую и делаю сборки компьютеров. - Он придвигает к одному из столов кресло.
- А ты не подрабатываешь курьером?
- Нет. Это мне больше нравится.
- Понятно. - Усаживаюсь в кресло и принимаю из его рук шнур. Лекс устраивается на кровати и вытаскивает из сумки свой планшет.
- Ещё один шнурок не дашь?
- Да без проблем. - Пока он роется в ящике стола, я запускаю программу.
Вот и пора.
- В нашей зоне, около выхода в Пятую. Покажешь ему…
- Я знаю, где это, - отвечает Тим, разматывая клубок проводов.
- Ладно.
Чёрный экран уже ждёт меня. Поглощает свет. И меня поглотит, совсем скоро.
Глубоко вдохнув, я подключаю себя к компьютеру.
Миг – и я стою на мягкой траве, босиком. В этот раз здесь тепло – как и на чердаке у Тима. Но солнца всё равно нет, и небо серое. Когда я только привыкала к Six, это казалось мне странным. Но сейчас вполне нормально. Видно, мы – все, кто принадлежит ко Второй, - слишком любим неприметный серый.
Лекс появляется – просто возникает за спиной без лишних звуков и спецэффектов. На том же самом месте, откуда он вышел вчера. Автоматическое сохранение – удобная штука. Он чуть щурится и встряхивает головой, привыкая. Всё-таки нам вход в Six даётся легче, чем обычным пользователям.
Но мы искупаем это риском.
Я вспоминаю, где находится дверь в Шестую. На другом конце парка, запрятанная меж кустов, почти незаметная. Нет смысла туда идти – лучше подождать Тима у прохода в Пятую.
- Пошли, - говорю я и неспешно иду вперёд.
Лекс за мной. Не сказав ни слова.
Это просто так или потому, что совсем скоро я могу пропасть неизвестно куда? Надеюсь, всё-таки первое. Пусть у него просто будет спокойное настроение… Не люблю когда меня жалеют, или беспокоятся за меня же.
Тим, похоже, действительно неплохо знает, где расположены проходы – уже через несколько секунд мои микрофоны улавливают звуки шагов, и он догоняет нас. Описывать себя ему не нужно – у меня уже есть реальный образ. Хотя, тех живых движений и эмоций Six не передаёт. Жаль.
Сначала я иду было к нашему месту, но сейчас там нет никого. Я вижу пустые диванчики под навесом издалека. А чего я ожидала? Утро. Близнецы в это время работают – носятся по соседним зонам – Амос и Алиса зависают в реальности. Даже сегодня не пришли… Про остальных «переходящих», а их ещё четыре человека в нашей зоне, я и не говорю, мы почти незнакомы.
Что ж, похоже, мне придётся обойтись без прощания.
Это обидно. Почти больно. Почему так? Я думала, мы… неважно.
- Давайте сразу к выходу, - хриплый голос вырывается из горла.
- Я дальше не пойду, - отвечает Лекс. – Прости, но мне туда нельзя соваться. Я всё же…
- Неважно. Я знаю, - он уже прошёл со мной достаточно. Я благодарна.
Лекс протягивает мне руку. Прощальное рукопожатие.
- Ну пошли уже, - Тим тянет меня вперёд. – Или ты испугалась?
Если это шутка, то глупая. Или нервная.
Ничего не отвечаю. Лишь ускоряю шаг - хочется скорее покончить со всем этим. Броситься туда и забыть. Даже не вернуться. Пусть они вспоминают меня. Долго. Всю оставшуюся жизнь. Как я исчезла, не сказав ни слова!
- Эй! - На моё плечо опускается ладонь. – Ты что-то совсем расклеилась.
- Я просто… - выдыхаю и неожиданно выкладываю. – Они даже не пришли со мной попрощаться.
- Обиделась?
- Ага… - Киваю.
Он чуть сбавляет шаг. Голос неожиданно серьёзный.
- Знаешь, я бы тоже не пришёл прощаться. По-моему, это неприятно… и пафосно как-то. Такое чувство, будто тебя отправляют в последний путь. А ты же хочешь вернуться?
- Хочу. Так ты думаешь, они поэтому не пришли?
Он пожимает плечами.
- Наверное.
Надеюсь, что он прав.
Но всё равно обидно.
Мы останавливаемся около двери. Даже не знаю, что теперь. Зайдет ли он? Или я отправлюсь одна. И, взявшись за ручку, выдавливаю:
- Останешься здесь или…
- Зайду. Мне интересно.
Это не представление, и я не клоун. Но не отталкивать же его от двери.
И я проскальзываю внутрь первая.
Я хотела сделать это быстро. Закрыть глаза и оттолкнуться от двери. Чтобы не успеть испугаться, почувствовать или увидеть что-нибудь. Чтобы меня сразу поглотила темнота.
Но вместо этого я чувствую ноющую боль во «входе»
Это подключение к мосту. Больше нечему.
Он что его выстроил? Решил спасти меня, переубедить?!
Распахиваю глаза, оборачиваюсь, не беспокоясь об осторожности. Пусть! Я хочу упасть! Сразу хотела!
Но Тим стоит, вцепившись в ручку двери. Не понимаю, что означает выражение его лица.
- Эй… - шепчет он. – Только взгляни.
Я почему-то подчиняюсь. Может, его голос был действительно настолько странным и испуганным. Может, что-то произошло. Может…
У меня выбивает дыхание. Не могу оторваться. Не могу понять.
Что это? Почему именно сейчас?
Ни одного обрывка кода больше не висит в воздухе. Исчез хаос, исчезла тьма, всё чётко и упорядоченно. Вторая дверь уже не так далеко. А между ней и нашей повис идеальный сияющий мост. Нет, не та хрупкая дорожка, которую с таким трудом выстраивали мы. Широкий, переливающийся всеми цветами радуги, нерушимый.
- Что это?.. – тихий вопрос вырывается невольно. Зачем? Откуда? Куда мне тогда прыгать, чтобы сделать то, чего я хотела?
Некуда. Абсолютно некуда.
2,(0)
Этот мост… я никогда не видела, даже не могла представить ничего подобного. Откуда он здесь? Его не могли создать ни обычные люди, ни даже «всесильные» программисты, строившие сервер Six.
Тогда, какого чёрта?!
- Что это?.. – шепчу я. Бессильно. Что же мне делать? Куда идти?
Кто ответит?
Тим явно на это не способен.
Он качает головой и шепчет в ответ:
- Я не знаю.
И неожиданно делает шаг вперёд.
Теперь мы вместе стоим на мосту, рядом. Но, не боясь упасть, не стараясь сохранить его хрупкую конструкцию. Хотя хрупкой её уже не назовёшь. Как угодно, только не хрупкой. И я понимаю, что с неё уже не сбежать. Некуда. Невозможно.
- Эрика… - Он прикасается к моему плечу. – Ты только не волнуйся. Этому же должно быть объяснение.
У меня-таки подкашиваются ноги. Медленно усаживаюсь на гладкий, словно стеклянный мост и спрашиваю:
- Какое? Ты можешь сказать?
- Нет, - признаёт он.
- Я могу, - раздаётся уверенный голос.
За всем этим мы и не заметили, как дверь в нашу зону открылась.
Оборачиваемся мы почти синхронно. Я, почти не веря в происходящее, смотрю на то, как она уверенно становится на мост и подходит к нам. Ткань лёгкого белого платья расцветает цветными огнями от света моста.
И она усаживается рядом, укладывая руку мне на плечо.
- Прости. Я опоздала, не смогла предупредить, - негромко, чуть сжимая пальцы. Одна из тех, кого я так ждала.
- Алиса… - шепчу я. Девочка из старой сказки. Всё чудесатее и чудесатее.
Меня прорывает. И я резко вскакиваю, обводя мост рукой, смотрю на неё, заглядывая в глубокие синие глаза:
- Что это такое? Откуда? Ты-то должна знать!
Она кивает и поднимается. Собирает пряди каштановых волос, откидывает их за спину и тянет меня за руку к двери. Её маленькая ладошка держит удивительно крепко.
- Пошли на наше место. Согласись, лучше разговаривать там.
Тим двигается за нами. Алиса воспринимает это совершенно спокойно – а обычно она достаточно резко реагирует на чужаков в нашей зоне.
- Вы знакомы? – отстранённо спрашиваю я.
- Один из моих информаторов.
Он кивает.
Точно похоже на какой-то театр абсурда. И я – одна из главных героинь.
Не этого я хотела.
Но, всё же, закрывая за собой дверь в нашу зону, позволяя вести себя дальше, я чувствую некое облегчение. Не нужно бросаться неизвестно куда прямо сейчас. Жизнь дала мне отсрочку. Это радует, и мне стыдно. Не должно так быть. Мне нужно спасать Лют.
Но Алиса уже на полпути к нашему месту. Она, как всегда, мечтательно улыбается. Не знаю, почему я представляю её такой, ведь это совершенно не вяжется с её серьёзностью. Может, всё дело в нике? В стереотипе о девочке из сказки. Любое объяснение возможно в этом странном мире нашего подсознания.
Лекс уже ждёт нас там. Неожиданно встрепанный, взволнованный. Сбросив панцирь спокойствия, больше не может усидеть на месте – подбегает, хватает меня за руку. И почти кричит, на одном дыхании:
- Это правда? То, что она говорила – правда?!
- Абсолютная. - Алиса обходит его, толкает меня на диванчик. Послушно усаживаюсь. Чувствую себя марионеткой, потерявшей все силы, волю к жизни. Почему так?..
- Абсолютная правда, - повторяет она, усаживаюсь напротив. – Сходи сам, если не веришь. Посмотри. – На её лице возникает лёгкая улыбка, в голосе появляются насмешливые нотки. – Теперь это даже для обычных людей не опасно.
- Спасибо, нет. – Лекс усаживается рядом, Тим с другой стороны. Я разлепляю пересохшие губы, облизываю их, пытаясь понять, о чём нужно спрашивать в первую очередь. Но не выходит. Вопросы, мысли, образы – всё перемешалось в голове, создав странную смесь. Six чуть подрагивает, цвета искажаются. Нельзя так нервничать… Этот мир, каким я его вижу, целиком зависит от меня.
- Кто его выстроил? – спрашивает Тим. Не вытерпел тишины, наверное.
Алиса откидывается на спинку диванчика, разводит хрупкими руками и произносит, громко, так, что это отдаётся эхом в моих мыслях:
- Сеть.
Как?
Он снова спрашивает первым:
- Как сеть? Неужели Six… живая?
Мы втроём затаиваем дыхание. Нельзя сейчас думать ни о чём, кроме ответов. Ни о ком, кроме этой девочки, главного сетевого информатора DiJi. Той, кто знает почти всё, к кому я изначально планировала нестись за помощью, но потом решила проблему сама… ага, решила. Это называется - решила!
- Знаешь, вполне возможно, - бросает она, всё так же легко улыбаясь.
Я, кажется, сейчас упаду на пол. Просто сползу вниз. Вот уже…
- Эрика! – меня подхватывают, тащат назад.
- Хватит уже издеваться! Надоело вытаскивать из тебя всё по капле. Ты не шпионка, а мы не враги и не потенциальные покупатели, говори нормально! – взрывается Лекс. Тим же встряхивает меня и заглядывает в глаза. Знаешь, сейчас я даже не против, чтобы обо мне побеспокоились… как ни странно.
- Ладно, ладно. - Она взмахивает ладошкой. – Успокойтесь. Сейчас всё расскажу.
- Давай. И всё нормально. Я выдержу, - снова голос охрип. Чёрт…
- Может, отсоединимся и встретимся в реальности? – предлагает Тим.
Но я уже не хочу жалости. Выдержу. Должна.
- Не надо. - Выпрямляю спину и смотрю на Алису в упор. – Рассказывай.
Она кивает, склоняя острый подбородок. И усаживается поудобнее, приготовившись делиться с нами информацией.
- За точку отсчёта можно взять вчерашний день… точнее, вечер, часов десять. Причём не у нас, а в Третьей зоне. У этих отборных психопатов. – Её передёргивает. – Знаете, тут нет нормальной информации, фактов. Никто не заметил, как из обрывков кода у них сложился мост. Настоящий, постоянный мост.
Я пока молчу. Это и так понятно! Из чего ему ещё складываться, да и какая разница, где это началось. Почему – вот главный вопрос.
К счастью, Алиса начинает говорить быстрее, вываливая на нас информацию.
- Знаете, психи, они на то и психи, чтобы совершать странные поступки. Вот и с десяток ненормальных оттуда пронеслись по этому мосту в Пятую. Говорят, им, вроде как, отомстить за поражение в последней уличной драке хотелось… не суть. Главное: этих десятерых ребята из Пятой погнали. К нашей двери. Бежать им больше некуда было, и они все провалились в междузонье. – Она задерживает дыхание, смотрит на меня в упор и выговаривает. – И уже через несколько секунд этот мост тоже был готов.
Я не могу отвести взгляд. Всё равно не понимаю.
Но, похоже, так торможу только я одна.
- То есть ты хочешь сказать, что это не просто так? И что мосты составлены из сознаний тех, кто пропал в Six? – Сначала спокойный голос Лекса отрезвляет. А потом я осознаю, что он сказал.
И Алиса оборачивается к нему.
- Я так думаю, - говорит она.
Выдыхаю и мотаю головой. Не может быть. Это как в каком-то чертовом фантастическом рассказе про искусственный разум, поглощающий людей.
Но Тим неожиданно медленно задумчиво выговаривает:
- А знаете, всё сходится. В Третьей больше всего тех, кто пропал в междузонье, так их мост и возник первым. Потом, как ты говоришь, те, кого погнали к этому мосту, пропали – так сразу возник он. Так что вполне логично.
Несколько секунд молчания. Я всё же решаюсь тихо возразить:
- Это невозможно.
- Почему? – Лекс пожимает плечами. – Всё возможно.
И правда, почему?
Алиса согласно кивает.
- Это – самое простое и подходящее объяснение.
- Простое, как же. – Тим ёрзает, сцепляет пальцы в замок. – Все равно трудновато поверить.
- Можешь придумать что-нибудь ещё?
- Нет.
- Подождите, - перебиваю их я. – Если это действительно так, и код моста создаётся из сознаний пропавших, то… - трудно говорить, - Лют тоже стала его частью?
Молчание. Все смотрят на меня. Слишком много внимания, слишком много беспокойства. И я не хочу, не хочу в это верить!
Дыхание сбивается, как ударили. Пароль сам собой всплывает в голове:
- Двадцать семь ноль один… - начинаю произносить я. Убежать! Лишь бы убежать!
Но мне не позволяют. Чужая ладонь – так похожая на мою – смыкается на запястье. Кольцо из пальцев. Прочное, не разорвать.
- Эрика! – Тим тянет меня, заставляет посмотреть в глаза. Почти не вижу. Слишком хочется плакать.
- Эрика! Ты не можешь сбежать просто так сейчас!
Произнести две последние цифры я не могу.
Тело обмякает, плечи дрожат. Хватка чужой руки чуть слабеет.
Прости, Лют. Я так слаба. Я ничего не смогла сделать.
- Успокоилась? – Алиса нервно бьёт босой ногой по полу.
Медленно киваю. Враньё. Но убегать я уже не собираюсь.
В этот раз я сама озвучиваю вопрос:
- Что теперь? Что нам делать?
Снова молчание. Не нужно отвечать. Я сама понимаю.
Больше нечего. Вся эта история, беготня по городу, вылазка в больницу были ничем. Её не спасти. Она теперь – кусочек Six, недлинная цепочка знаков. Не человек. Мы будем соприкасаться каждый раз, когда я буду проходить по мосту, но не больше. Я и не пойму, что это именно она.
Вот же…
- Давайте расходиться, - предлагаю я. – Мы всё равно ничего не сможем сделать, так что…
- Ты же не пропадёшь из Six? – неожиданно спрашивает Алиса. Тянется, почти перегибается через стол и повторяет: - Не пропадешь же, да?
Мотаю головой. Это место, всё же, мой второй дом. Больше мне зачастую некуда идти. Но сейчас я хочу отдохнуть от сети. Переварить всё. Поплакать по Лют, наконец.
- Кстати, что будем делать с её телом? Нужно бы вернуть… - Лекс как всегда помнит о мелочах.
- Эх, получается, зря только тащили его. Ну да ладно, я просто вытащу его на улицу и оставлю. Ночью. Найдут, опознают и вернут в больницу.
- И подумают, что какие-то странные вандалы выкрали её, а потом вернули, - бурчит Лекс. – Но идеи лучше у меня нет. Не тащить же её обратно в морг и не укладывать в ящик. А ты что думаешь?
- Как хотите… - мне уже всё равно.
- А эти мосты… Остальные же тоже сложатся? – Откуда только в нём столько любопытства? Хотя, мне бы тоже было интересно, наверное. В другой момент.
- Честно, не знаю. Если только что появится…
- Сразу свяжусь с тобой, - Тим не даёт Алисе договорить. - Ну что, отключаемся?
Киваю. И всё-таки произношу свой пароль для выхода полностью.
Секунда темноты, и я уже разминаю затёкшее от сидения в одной позе тело.
Сквозь косое окно над моей головой падают лучи солнца. Как раз на моё лицо. Почти обжигают, заставляют жмуриться до тёмных пятен перед глазами.
Я жалею, что небо не может быть серым всегда.
- Куда теперь? – Лекс аккуратно сматывает сетевой шнур.
- Я домой. – Больше мне в любом случае идти некуда.
- А мне ещё надо по делам… да и хочу купить диски. Одна дойдешь?
Киваю и спускаюсь вниз первой.
Лют всё так же спит. Неподвижно, навечно. Её сознание уже обернулось в код, а её тело скоро станет горсткой праха. А я так ничем и не смогла помочь. Мои попытки были бесполезны.
Я провожу рукой по её теплой и мягкой щеке и шепчу последнее:
- Прости.
И всё-таки разревевшись, выбегаю на улицу.
2,1(6)
Я не знаю, сколько я бегу. Пытаясь уворачиваться от людей, всё равно сталкиваясь с ними, наугад выбирая дорогу. В никуда. Просто бегу, чтобы выдохнуться, забыться, оказаться подальше от этого дома, бесполезного аппарата, от Лют. Мысли путаются, дыхание срывается. Больно… Но нельзя останавливаться. Если я остановлюсь, то на меня снова обрушится это всё. И будет хуже, намного хуже.
Я так думаю, пока снова не врезаюсь в кого-то. И меня ловят за плечи, останавливают. Даже не извинившись, пытаюсь вырваться, но меня царапают длинными ногтями.
- А, вот и ты. Может, поговорим?
Этот голос… Лют?
Поднимаю голову. Я не верю. Она уже должна быть мертва – Тим, наверное, отключил аппарат. Её тело – безвольный кусок мяса, сознание – частица Six. Это точно не она. Моя галлюцинация…
Но какой же этот голос родной и знакомый.
Дыхания не хватает, но я всхлипываю, хватаю ртом воздух. И утыкаюсь лбом ей в плечо. Молю всех, кого только можно, чтобы это оказалось не сном.
- Ох… - неуверенный выдох.
И меня обнимают за плечи.
- Неужели, она была настолько дорога тебе? Неужели, ты настолько её любила? – Глухой, расстроенный голос.
Как я могла не любить свою лучшую подругу?!
И я шепчу в ответ:
- Да… Да!
Меня чуть гладят по голове. Неловко, медленно и аккуратно. Чужие ногти царапают шею, прикасаются к кольцу металла самыми кончиками. Как разряд электричества прошибает.
- Пошли-ка отсюда.
И меня тянут с проспекта, заставляют подняться по лестнице. Станция метро… я уже до неё добежала.
- Садись. - Толкают на лавочку. – И не плачь больше, ладно?
Я поднимаю голову и вглядываюсь в тёмный росчерк – строгий чёрный костюм, чёрные же волосы уложены в пучок и зализаны гелем, блестят. Глаза тоже чуть поблёскивают. А на лице странное выражение. Она, наверное, не привыкла видеть чужих слёз.
Она – её сестра, близкий человек. Ей я смогу покаяться.
И я начинаю шептать, рассказывая всё. Много раз прошу прощения за то, что не смогла, не спасла, не успела. Она садится рядом, закидывая ногу на ногу, и слушает молча, внимательно. Даже догадываться не могу, что за мысли сейчас в её голове. Кем она меня считает? Психопаткой? Странной девушкой? Заявит ли она на меня в полицию за кражу тела? Да что вообще будет дальше?!
Нет ответов. Пока я не выкладываю всё и не утираю слезы, размазывая их по лицу.
Несколько секунд мы молчим. Несмотря на то, что сегодня вполне тепло, меня начинает бить дрожь. Зачем я начала истерить, рассказала ей всё? Что эта жестокая вампирша теперь сделает?
Но она неожиданно говорит:
- Знаешь, не вини себя. Насколько я поняла, ты сделала всё, что смогла?
Всё-таки да. Так что я могу кивнуть и посмотреть на неё. Мы – как небо и земля. Она – красивая, холёная, аккуратно накрашенная, и я – встрёпанная, с сопливым носом и покрасневшими от слёз глазами. Толстовка сбилась, даже на кроссовках развязались шнурки. Обидно. Пытаюсь хотя бы утереть слёзы, пока она продолжает:
- Тогда, в чём проблема? Она сама виновата, что сунулась туда, - жестоко. Я снова вздрагиваю. – Так что забудь.
- Я не могу.
- Твои проблемы. И ещё – верните её тело, ясно? Лара бы хотела, чтобы её похоронили правильно.
- Так ты не выбросишь урну с прахом в мусорку? – выдавливаю. Не могу не спросить.
Она смотрит на меня и качает головой.
- Нет.
Облегчённый выдох. Хоть что-то хорошее.
Но на мне всё ещё висит вина за это.
- Что я могу сделать? – спрашиваю скорее пустоту. – Как я могу исправить это?
- Никак. Нет никакой возможности.
- Нет… Так не бывает. Всегда есть возможность. – Должна быть. Я надеюсь на это.
Она пожимает плечами.
- Раз так хочешь стать хорошей – спасай остальных, чтобы они не стали этими «кусочками кода». Доброе дело же.
Да уж, добрее некуда. Но как? Сторожить у двери и отталкивать? Смешно. Что я могу сделать?
Это я и произношу.
Она снова пожимает плечами и бросает:
- Думай. И не ной. Мне пора на работу. – Поднимается со скамейки, но оборачивается напоследок. – Чтобы завтра тело было на месте.
- Постараюсь, - отвечаю. На языке вертится один вопрос, но я не решаюсь его озвучить.
«Ты любила её?»
Теперь я уже почти уверена, что всё же, да.
Поезд отходит от станции, унося её. Я провожаю его взглядом и повторяю про себя обещание вернуть тело Лют до завтра. Тим, вроде, говорил, что оставит его на улице ночью. Утром найдут, опознают… Всё будет нормально. Если это слово можно употребить сейчас.
А вот что мне делать дальше…
Эта идея о том, чтобы не позволить другим стать частичками Six – бредовая, почти невозможная, но всё же чем-то мне нравится. Может, я хочу почувствовать себя героиней? Глупо. Хотя.
«Мы – герои этого мира», - сказала Алиса, когда наша компания в первый раз собралась под навесом у выхода в Пятую зону.
Тогда я не приняла это близко к сердцу. Даже почти не запомнила. Но подсознание сохранило эту фразу.
И сейчас она подходит к случаю.
Может, я действительно смогу спасти кого-нибудь? Может, и вправду, попробовать?
Только как?
Раньше я бы посоветовалась на эту тему с Лют. Мы отлично друг друга понимали, поддерживали. Вместе бы мы придумали, что сделать… Но сейчас это невозможно.
Хотя, у меня возникает одна идея. Прошибает резко, захватывает сознание. И я забываю о том, что уже произошло, обо всех попытках, других идеях, советах, могу думать только об этой возможности. И о том, как ей воспользоваться.
И резко встав со скамейки, я спешу к лестнице вниз.
* * *
В каждом районе есть компьютерный клуб – довольно большой. Клубом по интересам его, правда, не назовешь… отчасти. Всё-таки там собираются люди, объединённые желанием подключится к виртуальности быстро, по хорошему каналу. Но между собой они не общаются, не спорят, не дружат. В реале. Ведь на самом деле, двое, сидящие за соседними столиками, не обращающие друг на друга внимания, могут быть лучшими друзьями в виртуальности, как знать?
В такой клуб я и несусь сейчас. Всего через одну улицу, очень близко. Повезло, не надо торопиться домой. Я бы не вытерпела.
Не такой больший и пафосный, как тот, в котором всё началось. Из окон не видно небоскрёбов и сервера, не блестят зеркальные стены, не выстроены внутри ровные ряды хромированных столов с начищенными до блеска моноблоками. Но мне не нужно этой мишуры. Компьютер, сетевой шнур и немного времени. Вполне хватит, как я надеюсь.
Пока девушка на ресепшене выбирает мне свободный компьютер, засовывает кредитку в карт-ридер, я переминаюсь на месте, переступаю с ноги на ногу. Жду. Скорее бы, мне не терпится проверить свою теорию. Только бы получилось. Только бы…
Она покашливает, привлекая моё внимание.
- И скажите, пожалуйста, какая зона?
Меня клинит. Что это за вопросы такие?!
- Вы не имеете права этого спрашивать! Это личная информация.
Она опускает глаза, перегибается через стойку, шепчет:
- Ну, хотя бы не Третья? Понимаете, они устраивают такие погромы, нас потом так наказывают…
Она явно совсем не разбирается в Six – такая неосторожность. Если бы реально попала на кого-нибудь из Третьей, он бы ей уже врезал.
Но я всё же более мирная. Так что отвечаю:
- Не волнуйтесь, не Третья.
- А?..
- Просто не Третья, - говорить какая именно я не собираюсь. Вдруг, рядом есть кто-нибудь из Четвёртой. Надо соблюдать осторожность.
- Хорошо, спасибо. – Она возвращает мне кредитку и показывает пальцем вглубь зала. – Номер пятнадцать свободен, проходите.
Киваю и быстро иду вперёд.
Моноблок, конечно, допотопный, но мне многого и не надо. Быстро беру шнур, протираю его об рукав толстовки и включаю программу. К счастью, на меня сейчас никто не смотрит – все в своих виртуальных мирках. Хотя, всё равно нервно. Не люблю подключаться на публике.
Но приходится.
И я ввожу в себя острый металлический наконечник.
Как всегда быстрое подключение – не такой уж и плохой клуб. Но потом я открываю глаза.
И думаю, что вместо Six попала в какую-то простенькую виртуальную реальность, созданную ля сетевых игр.
Потому что это – уже не Вторая зона. Пропало серое небо, тишина и спокойствие. Пропал этот мирный, даже флегматичный дух. Всё пропало.
Остался лишь яростный пожар.
Я не верю. Это не может быть наш парк, наша зона. Она же никогда не была такой! Этого не могло случиться, просто не могло.
А потом я вспоминаю выстроенные мосты. Прочные, способные выдержать целую толпу.
И психопатов из Третьей, чьи извращенные разумы могут разжигать пламя даже в Six.
И я понимаю, что это война.
Война в виртуальности.
Война, которая застилает небо чёрным дымом. Которая заставляет чувствовать жар от пылающего вдалеке огромного костра. Которая превращает меня в нечто маленькое и напуганное. Которая уничтожила наше место, изорвала навес, разбросала лавочки. Которая порождает эти ужасные крики, несущиеся откуда-то, пробивающиеся в мои наушники.
Это слишком.
И я снова бегу.
По сухой, в черных выжженных пятнах траве. Поскальзываясь, иногда чуть не падая, несусь к выходу в Пятую зону. Мне страшно, я хочу сказать пароль и мигом спастись, оказаться в реальности, которая сейчас в разы спокойнее, безопаснее. Хочу очнуться в кресле компьютерного клуба, среди десятка безмятежных подключённых.
Но я и так слишком много боялась и отступала.
Я должна сделать то, что собиралась.
И я продолжаю бежать. Но уже не плача, не пытаясь скрыться непонятно от чего. У меня есть цель.
С которой меня резко сбивают.
Кажется, будто белый призрак подлетел сбоку, врезался в меня всем телом, толкнул в чудом уцелевшие кусты. Но убрав от лица ветки, я понимаю, что это всего лишь Алиса. Недовольная, даже злая Алиса.
- Эрика! – шипит она. – Что ты здесь делаешь?
- Я… - Спихиваю её тельце с себя и оглядываю. Белое платье в копоти, подол опалён с одной стороны, открывая худые ноги с острыми коленками. Волосы растрепаны, глаза горят. Похоже, она убегала от кого-то. И была около огня.
- Что здесь происходит? – спрашиваю. Это сейчас тоже важно. Я хочу знать.
Она зажимает мне рот и оглядывается по сторонам. Убедившись, что мы одни, говорит:
- Они все у костра, но всё равно, говори тише…
- Так что случилось? – шепчу.
Алиса пожимает плечами и бросает:
- Последствия.
- А-а?
- Последствия того, что возникли мосты. К нам прорвались психи из Третьей и устроили настоящее побоище. Никто даже среагировать не успел. – Она усаживается на траве и спрашивает: - Ты одна?
- Да. Подключилась из клуба. А ты?
- С Амосом, но он у костра. Разведывает обстановку. И ищет близнецов. – Алиса отбрасывает со лба пряди волос и пытается пригладить их. – А что здесь делаешь ты?
- Я… У меня возникла одна идея.
- Да? Какая?
- Я хочу пройти по мосту и найти Лют, - говорю слишком громко.
Алиса тут же настороженно вертит головой по сторонам, а потом только удивлённо смотрит на меня. И медленно спрашивает:
- Каким образом?
- Я думаю, что смогу связаться с ней. Почувствовать её.
- Ты хочешь почувствовать ту часть кода, которой стала она? – Киваю. – Эрика, это ненормально!
- А вдруг получится. Лекс же говорил, - сейчас я сама в это верю, - нет ничего невозможного.
Несколько секунд она смотрит на меня. И медленно кивает.
За нашими спинами огонь вспыхивает и разгорается ещё сильнее.
- Я пойду с тобой. – Поднимается с травы, подправляет загубленное платье. – И помогу, если будет нужно. А потом мы вместе отключимся, ясно? Тут слишком опасно.
Я было киваю и поднимаюсь, но тут меня пронзает одна мысль. И я спрашиваю, медленно, надеясь, услышать положительный ответ:
- Мы же ещё сможем вернуться сюда?
Она вздыхает и тихо говорит:
- Я не знаю, Эрика…
Если даже она не знает… Кажется, эти «последствия» переросли в мой персональный конец света.
Нет. В наш конец света.
Оставшийся десяток метров до ограды мы преодолеваем вместе. Уже совсем близко, когда нас замечают. Некто. Две серых фигуры, которые кричат что-то невнятное и несутся к нам.
Алиса толкает меня в спину. Я открываю калитку и тяну её за собой.
Дверь в нашу зону закрывается.
- Они не решатся сунуться сюда сейчас. – Она усмехается и снова толкает меня. - Давай. Пробуй.
Затаив дыхание я ступаю на мост.
И меня накрывает.
Раньше я этого почти не слышала. Не замечала. Но теперь понимаю, что темнота пронизана не только светом, но и музыкой. Легендарным хором, который первой услышала Джинни. Сотни голосов соединяются вместе, поют, зовут. Это – сама сеть. И все, кого она поглотила.
И я осознаю, что всё-таки невозможные вещи существуют. Отсюда уже не освободить никого.
Голос Лют настолько слился с остальными, что я никогда не смогу его отличить.
Зря только надеялась.
И когда я оборачиваюсь, чтобы сказать это Алисе, дверь на другом конце моста раскрывается.
Она мгновенно меняется в лице. И кричит: «Выходи, выходи немедленно!»
А после выкрикивает пароль и исчезает сама.
Я слышу чужие крики за своей спиной. Топот ног по стеклянному мосту. Всё ближе и ближе.
Я громко выговариваю шесть цифр пароля. И бросаю в темноту заключительное:
– Выход.
2,(3)
Я даже не успела толком испугаться. Когда ко мне неслись по мосту серые фигуры, грозясь утащить, сжечь, я не стала кричать или трястись от страха. Просто поступила так, как мне сказала Алиса - вышла из сети в безопасную реальность. И всё стихло. Свет и хор голосов как отрубило.
Я вытаскиваю из себя шнур, закрываю программу. Утираю с лица пот и откидываюсь на спинку кресла. И тогда только, с опозданием, на меня накатывает страх.
Что же мне делать?
Неужели, я больше никогда не вернусь в зону? Не пройдусь под не-кислотным дождём по мягкой траве? Не увижу образы Алисы, Амоса, близнецов? Нет, не хочу. Я слишком люблю Six и Вторую зону, слишком привязалась к ним. Почему всё так вышло?..
- Эй, тебе плохо?
Я поднимаю голову. С соседнего места, с ногами забравшись на стул, на меня смотрит девушка-подросток. Угловатая, худая, с волосами, заплетёнными в жгуты-дреды, и необычной татуировкой – сплетением разноцветных линий – над бровью.
- Мне… да, плохо. – Не знаю, почему я ей это говорю. Наверное, хочется преодолеть страх, бьющийся в лёгких. Поделиться им хоть с кем-нибудь таким же, как я.
Она быстро кивает и наклоняется ко мне. Я тоже склоняюсь ближе и слышу взволнованный шёпот:
- Ты ведь тоже из Второй, да?
Мне повезло. По случайности я столкнулась именно с нужным человеком.
И я тихо отвечаю:
- Да.
- Ага. – Она устраивается поудобнее, заправляет несколько дред за ухо. – Видела же, что устроили у нас? Эти придурки! Как они только могли испоганить своим огнём наш парк? Я так его любила…
Я сейчас могу сказать то же самое.
А она продолжает кипеть, резко жестикулируя.
- Угх! Это было самое лучшее место на земле! И теперь никто не знает, можно ли его восстановить. И как они пробрались только, что там за фигня случилась с мостами?
Я могу ответить. Но молчу. Не хочу рассказывать о своих неудачах.
Она взмахивает кулаком и продолжает говорить свистящим шёпотом:
- Они ещё увидят, на что мы способны! Сегодня мы расправимся с ними. И не с цифровыми аватарками – в реальности!
- А? Вы собираетесь напасть на них?
- Конечно! – Она смотрит немного удивлённо и подозрительно. – А ты что не с нами?
Вот этого-то я и боялась…
Сколько раз меня пытались затащить на сборище ребят из Второй в реале – не сосчитать. Но каждый раз попытки заканчивались неуспешно. Я предпочитаю скрываться. Меня даже Лекс приглашал – он общается кое-с-кем – но и ему отказывала. Если ты не такой, как все, тебе лучше держаться в тени. Спокойнее и безопаснее.
И сейчас я выдавливаю из себя подобие улыбки. И произношу заранее подготовленную для таких случаев отмазку.
- В драке от меня не будет большой пользы, только помешаю всем. Но всем сердцем, я с вами.
Кажется, её такое объяснение удовлетворяет.
- Как тебя зовут, кстати?
- Эрика. А тебя?
- Хильд. А о тебе я не слышала… - неудивительно. Имя-ник максимально простое, голос тоже не особо запоминающийся. Это – нечто вроде моей маски.
И пока она пытается вспомнить, сталкивались мы в Six или нет, я спрашиваю:
- Ты говорила, что никто не знает, восстановят зону или нет. Значит, мы можем и не вернуться?
- Ага, можем. Особенно если не вытурим из нашей зоны психов и не потушим костры. Ну и не разберёмся с мостами. Всё сложно, как видишь.
- Да, очень. – Ты даже примерно не знаешь, насколько всё сложно для меня. Кроме волнений о родной зоне, на мне ещё висит чувство вины. Тебе этого не понять.
Она смотрит на таймер в углу экрана и поспешно встаёт.
- Ладно, ещё встретимся. Дай, кстати, руку.
Я протягиваю ладонь, и она извлекает из кармана простую гелевую ручку. И быстро пишет на моей коже с десяток цифр.
- Мой номер. Звони, если решишься присоединиться. Нам нужны люди, чтобы дать им отпор.
Я смотрю на синие цифры на своей коже, мельком на её руки со следами надписей, на ещё отчасти детское лицо. Бесполезно. Я знаю, что это нечто вроде банды. И все её члены – такие же злые, импульсивные и бесполезные подростки. Меня не интересует их игра в войну, у меня есть другие проблемы.
Хотя, отчасти они совпадают с их проблемами.
Я ведь тоже хочу спасти Вторую зону.
- Ну, пока. – Она удаляется, махнув дредами на прощание.
Я выключаю компьютер и тоже иду к выходу.
* * *
Ещё с пару часов я бесцельно шатаюсь по улицам, думая, что же мне делать, и куда податься. Дохожу даже до городского парка – прототипа нашей зоны. Всё почти такое же, как и в Six, только яркое голубое небо и солнце портят картину. Под этим светом, мне начинает казаться, что снова вспыхнул пожар. Пусть тут и нет этих красноватых отблесков, этого треска…
Не надо об этом думать. Меня снова пробирает страх. Проходится холодной волной по позвоночнику, заставляет дрожать руки. Мелочь, а кошмарно.
Ноги сами несут меня от главного входа в глубину парка. Мимо киосков с мороженым и проката роликов. Мимо веселящихся детей, спокойных, даже безмятежных прохожих. Тех, для кого это место – просто парк. Тех, кто не понимает.
Я и не замечаю, как прихожу к нашему месту.
Тот самый навес. Диванчики и плетёный стол. Никого… Хотя в это время Амос, близнецы и я обычно собираемся тут вместе.
Интересно, можем ли мы встречаться тут в реальности? Хотя бы иногда. Чтобы не терять связь.
Я искренне надеюсь, что да. И не менее надеюсь, что всё же мы справимся с нашествием из Третьей.
А для этого надо что-то делать.
* * *
Домой я прихожу ближе к вечеру. По всей квартире отдаётся шипение и мерные удары барабанов – Лекс экспериментирует. Но он слышит, как я с грохотом захлопываю дверь. И шум мгновенно утихает.
- Эрика! Зайди, а.
Сбрасываю толстовку на вешалку у двери и иду в его комнату. Привычно усаживаюсь на кровать, прислоняясь к стене.
- Ты была в сети сегодня? – Он стягивает наушники и поправляет 3D очки.
- Была. Как раз во время этого… - Лекс уже должен знать, он всегда следит за новостями. И обычно пересказывает их мне.
Но на этот раз рассказчиком буду я.
- И как? – нетерпеливо спрашивает он.
Я набираю в лёгкие побольше воздуха. И рассказываю про свою сумасшедшую идею, про подключение и пожар вдали, про то, как мы с Алисой убегали от кого-то. Единственное, про что я молчу – встреча с сестрой Лют. Это лишнее.
Он выслушивает до конца. Молча, покачивая барабанной палочкой. Он не выключил музыку, только колонки, и из наушников, висящих на его шее, я слышу странные звуки. Шипение, шум помех, визг… Так, наверное, звучит его подсознание. Абстрактно, жёстко, но всё же чем-то притягательно. Странно. Совсем на него не похоже, вроде бы.
Когда я заканчиваю, мы несколько секунд молчим. Я вожу пальцами по кислотно-ярким рисункам на стене, он смотрит в окно. Через 3D очки. Интересно, какой там пейзаж получается?
- Так что будем делать? – Не выдерживаю я.
Он пожимает плечами, не отворачиваясь от окна.
- Даже не знаю. Что мы можем сделать вдвоём?
- Ну… - Я вспоминаю наши попытки и осторожно говорю: - Ничего.
- Вот именно. Поэтому нам лучше подождать до завтра. – Стягивает очки, склоняет голову, и я неожиданно понимаю, что он устал. Устал от всего этого.
Я тоже.
- Давай завтра? Соберемся все вместе, решим, что делать. Ты, я, Амос, Алиса…
- Близнецы, Тим, - добавляю я. И он тоже. В конце концов, он немало нам помогал. Да и с Амосом дружит…
- Ага. Соберёмся в реальности, поболтаем.
Я на несколько секунд закрываю глаза, пытаясь представить близнецов и Алису в реальности. Это уже интересно. Даже заставляет отвлечься от мрачных мыслей.
- А сейчас?
- Вали из моей комнаты. У меня вдохновение, - бурчит он напоследок.
Я выхожу из комнаты, закрывая за собой дверь.
У него вдохновение, значит. А мне что пока делать? Есть совсем не хочется, мысли о чём-то поджаренном навевают тошноту. В интернете сидеть или в любой другой виртуальной реальности? Спасибо, нет, после Six они все навевают тоску.
И я решаю позвонить кому-нибудь, позвать к себе прямо сейчас, просто узнать, как они. Особенно Амос, выбрался ли из Второй невредимым. И вытащил ли Лют Тим. Много чего можно узнать.
Но когда я пытаюсь дозвониться, слышно лишь помехи. Стою у окна на кухне, облокотившись на подоконник, прожив трубку к уху, и слушаю их. Сначала мне почему-то кажется, что это просто гудков не слышно за шипящей музыкой Лекса. Но потом я понимаю, что связи действительно нет.
Бросаю трубку. Ну вот, отстой полнейший, и не позвонить никому. Завтра придётся всех по электронке и ICQ собирать.
Оставив телефон на столе, я иду в свою комнату. Может, удастся-таки уснуть.
* * *
Мне снится, будто я оказалась в Six.
Да, во Второй зоне, ведь больше мне никуда не подключиться напрямую, даже во сне. Причём в этот раз я материализовалась именно на окраине, рядом с пожаром. Вокруг всё красное, светящееся, медленно плавящееся. Я стою перед стеной надвигающегося жара и не могу даже пошевелиться. Небо заволокло дымом - тёмным, плотным. Это уже точно не Вторая зона. Это – ад. Ад в виртуальности.
- Двадцать семь ноль один тринадцать. Двадцать семь ноль один тринадцать. Выход, выход! – шепчу я, дрожа от жара. Но пароль не срабатывает. Шипят помехи, обрывается связь. Я застряла! Застряла в Six!
- Двадцать семь ноль один…
- Эрика! Очнись, давай уже!
Я захлёбываюсь прохладным воздухом.
И открываю глаза.
Лекс трясёт меня за плечо, кричит что-то. Не понимаю… Где я?
Я же сказала пароль…
Но откуда тогда красные отблески на потолке?
Откуда треск огня?
Что, чёрт возьми, здесь происходит?!
- Эрика, слушай меня. Слушай! – он снова трясёт меня за плечи. Вырываюсь и сажусь на кровати. Одеяло упало на пол, вся подушка смята.
- Ты проснулась?!
- Да, говори уже! – Мы кричим друг на друга срывая голоса.
Он глубоко вдыхает и скороговоркой выдаёт.
- Бунт на улицах. Кто-то устроил пожар, в соседнем квартале. Совсем близко!
- Всё? – Бывало и хуже. Когда, например, эти беспорядки проносились в метре от меня.
- Нет! Эрика, надо уходить отсюда. Перебраться в безопасное место.
- Зачем? – Я отталкиваю его руку. – С нами ничего не случится…
- Нет, может случиться! – Он тяжело дышит. – Вспомни, ты сама говорила мне сегодня. Это – война.
Я теряю несколько секунд, смотря в окно на красное зарево.
И медленно киваю.
- Нам есть куда идти?
- Я могу перебраться к друзьям в центре, там относительно спокойно. Ты со мной?
Я почти отвечаю: «Да».
А потом вспоминаю свой третий дом. Большие светлые комнаты, высокие потолки. Там я не буду никого стеснять. Там меня должны ждать всегда. И больше мне некуда идти.
- Я вернусь к родителям, пережду там, - говорю прежде, чем успеваю нормально обдумать.
Он быстро кивает. Я встаю с кровати, радуясь, что не разделась перед сном. Так, только футболка помялась.
- Как ты доберёшься?
- На такси?
- Пойдет. Только сначала нужно выбраться из района. Сюда ни один псих не приедет. - Мы уже шепчем. Крики и треск пламени на улице становятся громче.
- Хорошо. Поедешь со мной?
- Да, до центра.
Киваю. И мы почти наперегонки несёмся к двери.
Всё громче, всё ближе. До меня, наконец, доходит, что у нас не так уж и много времени. Его нет на сборы, так что я поднимаю с пола свой рюкзак, даже не проверив содержимое, и закидываю его на плечо. Его нет на возню с ключами, и Лекс просто захлопывает дверь. Нет на спокойный спуск, и мы усиленно давим на кнопки лифта, пытаясь заставить его ехать быстрее. Этого чёртового времени почти ни на что! Но я всё равно трачу его впустую.
Когда выбегаю из подъезда и замираю на улице.
Я, наверное, сошла с ума. Ведь реальность и виртуальность не могут быть настолько похожи.
Но я здесь, совсем маленькая, стою перед огромным костром. Небо заволокло дымом. За ним на горизонте виднеются очертания, в которых угадывается город. Шум огня, крики. Страшно.
- Двадцать семь ноль один… - начинаю бормотать я, но Лекс хватает меня за руку и тянет к станции. Я бегу за ним, задыхаясь, постепенно осознавая весь ужас своего положения.
Это – уже реальность. И из неё не выберешься в безопасное место, просто назвав пароль.
Тем хуже для нас.
2,5
Бежать не получается – приходится красться. Тихо, максимально незаметно, прижимаясь к цветным стенам домов. Меня в серой толстовке и Лекса в чёрной куртке заметить на них ну очень легко. Но нам везёт. В тех проходах между домами и узких улочках, по которым быстро идём мы, почти бесшумно соприкасаясь подошвами кроссовок с асфальтом, никого нет. Но я всё равно слышу крики на улицах, вижу красное зарево на небе. Тянет дымом, и мы ненадолго тормозим, чтобы порыться в рюкзаках и надеть противогазы. Повезло, что я не вытащила свой. Не хватало ещё отравиться.
Улицы тянутся удивительно быстро. С каждым шагом мы приближаемся к более спокойным районам, удаляемся от погромов и убийств. Я, почему-то, уверена, что там, где сейчас бушует народ, творится настоящий ад. Всё-таки реальность действительно очень жестока.
Но Six сейчас точно такая же.
Мы наконец-то выходим на крупный проспект. Никого и ничего – нормальные люди сидят по домам - даже машин на дороге нет. Я вглядываюсь вперед – в некую невидимую границу. Ещё пять минут пешком, и мы выйдем в коммерческий квартал. Там можно будет поймать такси, добраться в безопасное место. Пять минут. Если бегом, то две-три. Это лучше. Не хочу здесь находиться. Страшно.
- Давай, - шепчу я в противогаз и уже бросаюсь было вперёд, но Лекс ловит меня за капюшон толстовки. И вжимает в стену дома.
- Тсс…
Я сжимаю губы. И тоже замечаю пока ещё негромкий звук.
Хорошо, что он заметил раньше. Иначе бы мы попались.
Громче, перекрывая крики и шум доносящиеся сзади. Сирены. Стандартные полицейские сирены. Чем ближе, тем неприятнее, даже уши болят от этого визга. И красные отблески огня дополняет резкий свет от их мигалок. Я зажмуриваю глаза, затыкаю уши и молю, чтобы они проехали быстрее. Слышу шум шин – один за другим небольшие бело-голубые автомобили проносятся мимо по улице. Сквозь веки пробивается свет. Лекс отпускает рукав моей толстовки.
-Уф… - выдыхаю я. Больше ничего не скажешь – неудобно. Маска стягивает кожу, сжимает подбородок. Лекс тоже молчит, выжидая ещё несколько секунд. А потом отпускает рукав моей толстовки и показывает пальцем вперёд.
Легкий толчок, и я первая выбегаю из переулка. Несусь прямо по проезжей части, ровно посередине между двумя рядами фонарей на обочинах. Две моих тени пляшут на асфальте, к ним присоединяются ещё две - Лекс не отстаёт. Я ускоряюсь.
Фонари исчезают за спиной, глаза режет мигание ночной рекламы. Невидимая граница осталась позади. Мы уже в коммерческом квартале. В безопасности.
Я первая стягиваю противогаз и пытаюсь отдышаться.
- Уверена, что они нас не заметили? – спрашивает Лекс, прислоняясь к мягко светящемуся рекламному кубу.
Мотаю головой.
- Если бы заметили – остановились бы. – Да, это точно. Мы же в зоне беспорядков, а там полиция хватает всех, кого ни попадя. Нам повезло, что они не стали вглядываться в тёмный переулок.
- Да. Хорошо… - Он выдыхает и отлепляется от куба. – Пошли.
С небольшой окраинной улочки мы пробираемся в центр квартала. Точнее уже не пробираемся – свободно проходим по улицам. Тьма и страхи отступают перед светом, голосами людей, шумом машин. Эти улицы никогда не спят. Мне даже кажется, что тут способны выжить только роботы – сверх-выносливые, безэмоциональные. Но, как ни странно, желающих это оспорить полно на улицах. На их бледных лицах, как обрезанных строгими воротничками, почти никаких эмоций. Наверное, они и не подозревают, что происходит в паре улиц от них.
- Эй, Эрика! – Пока я глазела по сторонам, Лекс успел поймать такси. – Поехали.
Киваю и подхожу к яркой-оранжевой машине.
Цену таксист заламывает немаленькую. На попытку поторговаться бурчит что-то вроде: «Не хотите ехать – возвращайтесь в свой разгромленный квартал». Значит, слухи о беспорядках всё-таки уже пошли по городу. Любопытно, как на это отреагируют родители? Лекс тяжело вздыхает и всё-таки протягивает водителю свою кредитку. А что ещё делать? Выхода-то у нас нет.
Я поудобнее устраиваюсь на заднем сидении и несколько минут буравлю взглядом поблёскивающую лысину водителя. Просто так. Она притягивает взгляд. Он пару раз заглядывает мне в глаза, через зеркало. Мои серые против его тёмно-карих. Я выигрываю короткую битву в гляделки, и он переключается на дорогу.
Я обмякаю на сиденье. Тепло, мягко… Ехать от окраины до центра и тем более до противоположной окраины города довольно долго, так что лучше расслабиться. Лекс, видно, решил так же – он уже натянул наушники и закрыл глаза.
Я прислоняюсь лбом к стеклу. Водитель включает радио. Бодрый, красивый голос ведущей чётко выговаривает:
- … охвачены два жилых квартала на восточной окраине. Некоторые улицы сильно пострадали из-за пожара, полиция сообщает, что их вызвали самодельные бомбы. В настоящее время причина массовых беспорядков неизвестна, но предполагают, что они связаны с беспорядками в виртуальной реальности Six, которые…
На этом моменте я засыпаю.
Последняя мысль, которая мелькает в голове: «Значит, Хильд таки схватилась с отморозками из Третьей»
Когда машина резко тормозит, я чуть не падаю с сиденья. Дёргаюсь, выпрямляю спину, пытаюсь проморгаться. Спать хочется… Да и где я? Где Лекс?
- Приехали! – водитель оборачивается ко мне. Я тупо смотрю на его жидкие усы, думая, что к такому круглому лицу они не очень-то идут.
- Э-эй, приехали! Я тебе не гостиница.
- Знаю… - Ничего я не знаю. Что, меня уже привезли домой? – А где Лекс?
- Тот парень, который сел с тобой? Вылез в центре.
- А это уже..?
- Западная окраина, тот дом, который он назвал.
Я наклоняюсь, чтобы взглянуть в лобовое стекло. На улице темно, но я с лёгкостью узнаю дом своих родителей. Мой дом.
Оказывается, в записной книжке Лекса есть и мой старый адрес.
- Сколько надо доплатить? – Я начинаю соображать. Кажется, проснулась.
- Парень заплатил за всю поездку. Хочешь оставить чаевые?
- Обойдешься, - шиплю я и быстро выходу из машины, хлопнув дверью. Деньги надо бы вернуть… но это я сделать ещё успею.
За моей спиной шумит двигатель автомобиля. Такси уезжает, оставив меня одну.
В этом районе тоже тихо и пустынно, но это другая тишина. Приятная, безмятежная. Никто не заперся из страха перед беспорядками, все просто мирно спят в своих мягких кроватях. Мне бы тоже это не помешало. Зеваю и снова оглядываю дом. Ничего не изменилось – та же белая плитка, простая лепнина над окнами. Раскидистое дерево всё так же склоняет свои ветви к подоконникам. Мне всегда оно нравилось. И этот тихий шум листвы от ветра. Вместе с ночной прохладой отлично успокаивает.
Я оглядываюсь и смотрю на огни города за спиной. Красиво… как они сияют в темноте. И за ними не видно ни света от пожара, ни его дыма. Как будто и не было ничего этого. Сон. Мираж. Игра.
Но я-то знаю, что это – реальность.
Поёжившись, прячу руки в карманы толстовки и наконец, иду к входу в дом.
Надеюсь, я не ошиблась, и тут меня ещё ждут.
Как давно я была у родителей? Месяц? Полгода назад? Год? Нет, это всё же слишком. Помню, провела у них Рождество, значит пару месяцев назад всего лишь. А звонила не так уж и давно. Вроде бы, совесть не должна мучить, но всё равно, когда я поднимаюсь по широкой лестнице, освещённой лампами на стенах, и останавливаюсь перед дверью, мне становится стыдно, что я так редко с ними связывалась. Всё-таки я их единственная дочь.
Хотя, у мамы есть Хелена, у отца его любимая работа. Им и без меня не скучно.
Я вжимаю палец в кнопку звонка. И слушаю, как из-за стены пробивается его отзвук.
Ну же, открывайте, я спать хочу. И у меня была тяжелая ночь.
Дверь бесшумно распахивается.
Я стараюсь сделать как можно более спокойное выражение лица.
- Эри! – меня тут же заключают в объятья. Мягкая ткань махрового халата матери, запах её шампуня, тепло кожи… Стою столбом, глубоко вдыхая. Только бы не расплакаться как ребёнок. А я сейчас почти ребёнок.
- Эрика… Ты в порядке? Я слышала по радио о беспорядках.
- В полном.
Она не верит и отстраняется, чтобы меня осмотреть. Заглядывает в глаза, щупает длинными пальцами виски, касается «входа» - простенький осмотр. Кажется, увиденное её удовлетворяет, и она тянет меня за плечо в квартиру, закрывая за мной дверь.
- Ты точно не пострадала?
- Нет, мы успели убежать. – Я иду за ней по коридору. Высокая фигура в длинном белом халате – совсем как в детстве. Даже коридор кажется больше. Будто этот мир тоже кроится по законам нашего подсознания.
- Ты хочешь есть?
- Что?
Она разворачивается ко мне. Я заглядываю в большое зеркало на стене, около которого мы так удачно остановились. Мы – как совсем разные люди. Я не похожа ни на мать, ни на отца. Некоторые видят во мне сходство с одной из бабушек, но я как-то не проверяла… Отец слишком спокоен, на его лице всегда печать флегматичности. Мать выглядит очень резкой, волевой женщиной – высокий рост, прямая осанка, тонкие губы и острые скулы. Раньше она казалась мне мягче. Но сейчас-то не раньше, не детство.
Квартира больше не кажется огромной.
- Я лучше пойду спать. А отец…
- Он в командировке, вернётся через три дня. У себя ляжешь?
- Ага. – Я сворачиваю к двери в свою комнату. Белой, с неаккуратно нарисованными фиолетовыми цветочками. Как давно это было… А они даже покрыли этот рисунок лаком.
- Эрика! – бросает она мне в спину. – Я рада, что с тобой всё в порядке. Не пугай так больше
- Ага, - снова выдаю я и закрываю за собой дверь.
И почему мне так неловко?
Кровать аккуратно застелена – покрывало идеально ровное, без единой складки, подушка взбита и уложена на нём. Как отличается от другой моей комнаты… Я быстро исправляю это: скидываю толстовку и джинсы прямо на пол, забираюсь на кровать. Маловата для меня теперь, но если свернуться клубком и поплотнее укутаться в одеяло – очень даже удобно.
Пока я снова засыпаю, я слышу на улицах крики.
И уже не могу понять, сон это или реальность.
* * *
Просыпаюсь я поздно. Время удаётся примерно определить по солнцу – оно в зените, закрыто сервером. Лучи света пробиваются из-за него, освещая западный район. Значит, около полудня. Так поздно… что могло случиться за часы, пока я мирно спала?
Не слезая с кровати, притягиваю к себе джинсы и достаю из кармана телефон. Экран загорается, когда я проводу по нему пальцем, но информер не показывает ни одной, даже самой коротенькой антенны. Полное отсутствие связи. С чего бы?
- Эрика, ты проснулась? Вредно столько валяться в кровати, - голос из-за двери отрывает меня от бессмысленного разглядывания дисплея.
- Уже встаю, - кричу в ответ я и отбрасываю одеяло. Держу пари, в ванной меня уже ждёт полотенце и гель для душа с кофейным ароматом. Дом, милый дом…
И зачем я только ушла отсюда?
После душа я иду прямиком на кухню. Открываю дверь, привычно уворачиваюсь от небольшого столика у створки, об угол которого постоянно бьются гости. Усаживаюсь на своё любимое место у окна. Любопытно, кто его занимает, когда меня нет? Или оно так и стоит пустым, напоминая обо мне?
- Держи. – Мама придвигает мне тарелку с хлопьями. – Холодное молоко, как всегда.
- Спасибо. – Притягиваю к себе ложку. – Ты смотрела новости?
- Смотрела и слушала. Два района разгромлены, в том числе и тот, в котором ты живёшь. Полиция арестовала с полсотни человек, почти все подростки. Глупые дети, - сетует она, подперев голову рукой. Я хрущу хлопьями, внимательно слушая.
- Ещё с десяток впавших в кому из-за сети. А, и ещё пожар на станции наконец потушили.
- На какой станции?
- Ну, как это правильно называется… Там, где расположены основные базовые станции. Наш сотовый оператор…
- Я поняла. Так поэтому нет мобильной связи? – Нет связи – как приговор. Нехорошо… Неуютно.
- Именно поэтому.
- А когда восстановят?
- Никто не знает. Пользуйся электронной почтой. – Вот же совет… Никогда не любила электронку.
- Хорошо, - выдавливаю я.
- А пока, может, поживёшь здесь?
- Наверное, - бросаю я и машинально признаюсь: - Мне больше некуда идти.
Она кивает и усмехается.
- Ну да, не в виртуальность же.
Сжимаю ложку в пальцах и отворачиваюсь.
Мать считает, что Six - не более чем «суррогат» реальной жизни. За это я её почти ненавижу. Как она может судить не понимая. Она никогда не подключалась, не видела наш парк, причудливый театр Пятой, величественный храм Первой. Она даже примерно не знает, что такое сеть. И так о ней говорит.
Я каждый раз злюсь на неё за это. Ничего не могу с собой поделать.
А ей это кажется смешным…
- Ладно тебе, Эри. Это же правда.
- В Six я могу работать. – Единственный аргумент. Остальные она не принимает.
- Найди другую работу. Живи в реальности, - тон меняется. Я понимаю, что последует за этим. Заткнуть бы сейчас уши…
- Я лучше тебя знаю, как опасна эта виртуальность. Тебе никогда не приходилось откачивать вылетевших из неё? Они – совсем как трупы – белые, не дышащие. А восстанавливать их истрёпанные «входы»? Тоже нет. Ты просто не понимаешь…
Да, да, конечно. И такие же лекции я уже не слушала: ни от матери, ни от Хелены.
Она отпивает глоток кофе и откидывается на спинку стула. Я предугадываю продолжение своим вопросом:
- А почему ты не откачиваешь их сегодня?
- Я взяла выходной, раз уж ты здесь.
- Решила проследить за мной?
- Отчасти. Лучше тебе не выходить из дома.
Это что-то новое. Почти страшное. Меня что будут держать взаперти? Напрягшись, готовясь в любую секунду вскочить со стула, спрашиваю об этом.
- Нет, конечно. Просто совет. Знаешь, беспорядки могут начаться снова. И где гарантия, что не в нашем районе?
Я опускаю голову. И вправду. Кажется, теперь я понимаю тех, кто предпочитает прятаться за стенами своих домов.
- Вот ещё один факт – это ведь всё в вашей сети началось. Все эти перебежки между зонами, деление на своих и чужих, бои… А теперь перекинулось сюда. Видишь, в ней нет ничего хорошего.
Я молчу, не смотря на неё. Даже не знаю, что теперь делать.
Мир стал неожиданно опасен.
2,(6)
Раньше, до того как начался этот психоз в сети, я никогда не задумывалась о страхе. Просто не приходилось - бояться мне было особо нечего. Ну, иногда, когда опаздывала к заказчику, пугалась увольнения, спотыкаясь на мосту, замирала и представляла, как лечу вниз в абсолютную темноту. Но чтобы долго сидеть и трястись от неясного холода, представляя разные ужасы – такого со мной не случалось.
Раньше.
Мать меня не трогала – засела у себя с ноутбуком. Я примостилась в своей комнате, под подоконником у батареи, устроившись так, чтобы моя макушка не была видна с улицы. Усевшись на подушку и укутавшись в одеяло, я старательно прислушивалась к звукам. Как передавали по радио, беспорядки не прекратились, даже днём их отголоски прокатывались по городу. И я ждала. Пока они придут сюда, растекутся и по улицам этого района, разжигая костры. Каждый неожиданный звук казался мне их приближением.
Что же тогда будет ночью?
Выдох, негромкий стон, и я утыкаюсь лбом в колени. Ну почему меня так трясёт? Почему я даже глаза не могу закрыть, чтобы не представить что-нибудь страшное? Раньше со мной никогда такого не было. И почему именно в такой момент я оказалась одна?
Снова смотрю на экран телефона. Связи нет. Бесполезный кусок пластика! Не выдержав, кидаю его в стену и смотрю, как детали разлетаются по полу. Из кабинета матери слышится неясный шум, как стул отодвигают, но тут же стихает. Не придёт.
Снова утыкаюсь лбом в колени. Что мне делать? На мои электронные письма пока никто не ответил, позвонить некому, адресов я не знаю. Раньше мы поддерживали связь только через Six. Кто же знал, что этот способ окажется таким шатким? Как мосты, которые строила я?
- Это называется «синдром отмены».
Я чуть ли не подскакиваю над полом, когда её холодный голос раздаётся совсем рядом. Всё же пришла… И теперь стоит в дверях, с любопытством смотря на меня.
- Ваша сеть – как натуральный наркотик, даже хуже. Она не запрещена, и кажется, что не вызывает привыкания. Но на самом деле становится очень крепкой вредной привычкой. Отказ от неё вызывает тревогу, волнения, смешанное состояние. – Такое чувство, будто мне читают лекцию. – Воспоминания о сети представляются чем-то ярким.
- Она на самом деле яркая, - бурчу я, закрывая глаза. Ещё бы уши заткнуть.
- Не сомневаюсь. Все наркотики имеют яркую обёртку.
Я всё же смотрю на неё. На её спокойный «аватар» - холодную, жестокую учёную.
- И что мне делать? – Самый главный вопрос. Ещё бы получить нормальный ответ.
- Перетерпеть ломку. Ты вернёшься к нормальной жизни. – Наверное, она совсем также говорит своим пациентам, которых лечит от несуществующей зависимости. Six – не наркотик! А тревога и страх у меня из-за того, что в городе сейчас творится непонятно что. Вот и всё. Простое, логичное объяснение в духе Лекса.
- Успокойся, выпей водички. Всё пройдёт.
Провожаю её взглядом. Дверь бесшумно закрывается. Разговор окончен.
В том-то и дело, что я не хочу, чтобы это проходило. Не хочу и не собираюсь возвращаться к «нормальной» жизни!
Что я в ней забыла?..
В доме снова тишина. Пока всё спокойно. Солнце поднимается в зенит, согревая мою макушку. Кладу руку на тёплые волосы, жмурюсь. Вот за этим теплом и стоит возвращаться в реальность. Это – как ещё одна зона, со своими особенностями, интересностями и обычаями. Eight? Хотя, скорее Seven. Ведь нет никакой Седьмой зоны в виртуальности и девочки Джинни, ждущей там. Есть только засасывающая темнота, превращающая человека в частичку кода.
Я разминаю пальцы свободной руки. Средний на указательный, остальные прижать к ладони – Шестая зона – стилизованная цифра шесть. Расслабить ладонь, показав все пальцы – Пятая. Спрятать большой и соединить по два пальца – Четвёртая. Сжать кулак – агрессивный жест – Третья. Соединить безымянный и указательный, выпрямить средний – Вторая. И Первая…
Я показываю стене средний палец. У этой зоны нет знака. Ну, или нам просто никто не говорит, какой он. Вполне нормально для Первой – единственной закрытой из всех. При каждой двери в другую зону стоит охрана, подняться по длинной широкой лестнице в их античный храм невозможно. Считается, что все разработчики сети относятся именно к этой зоне, и занимаются своими делами там, в виртуальности, никого не подпуская. Возможно… Я не проверяла. Как и остальные переходящие только смотрела издалека, во время своих редких визитов, передавая сообщения начальнику охраны.
Но мы всё же придумали им жест. Этим скрытным подходит. «Знак презрения ко всему миру», как смеясь, сказала Алиса.
Весело тогда было…
Я хочу всё вернуть. До дрожи хочу. Восстановить нашу и другие зоны, снова встретиться с друзьями, да просто возвратиться в маленькую квартирку на окраине и жить там, спокойно. Но я просто не могу. Я одна. И я боюсь.
Что же мне делать?
Я уже ложусь на пол, вытягиваюсь на тёплом паркете, когда из коридора раздаются громкие шаги. А потом мать распахивает дальнюю дверь – ведущую в небольшую тёмную кладовку.
И я слышу громкую трель телефона.
Это какое-то наваждение. Привет из прошлого. Стационарными телефонами уже лет десять как никто не пользуется – зачем, если есть мобильные? Они остались лишь в старых домах, да висят на столбах кабели, как в память о них. Но чтобы говорить по неудобной большой трубке, спотыкаться о провода. Это так глупо. Да и кому бы понадобилось…
- Эрика! – голос матери обрывает мои мысли, смешанные с воспоминаниями. – Это тебя.
Неужели, понадобилось мне?
Несколько секунд я ещё лежу на полу, смотря на дверь.
Я потом вскакиваю, путаясь в собственных конечностях.
Что бы это ни было, это должно быть очень, безумно важно.
Мать стоит в дверях кладовки, держа в руках красную пластиковую трубку. Я вырываю её, прижимаю к уху и глазами показываю на дверь. Она явно недовольно кивает и выходит.
Пластик чуть нагревается под пальцами. Я прижимаю трубку ещё ближе, чуть ли не обнимаю её. Если там, на другой стороне провода, те, о ком я думаю, то этот телефон сейчас главное моё сокровище. Единственная ниточка связи. Прочная, как старые провода.
- Да?.. – Нерешительно выговариваю я.
А в ответ раздаются радостные крики:
- Мы всё-таки дозвонились! Дозвонились! – непривычно ликующий голос Алисы. Слышится совсем детским.
- Я же говорил, что получится, - это тянет Лекс.
- Нам повезло. – Вспоминаю сразу. Тим.
- Ну, Эрика! Ты там жива? Всё в порядке?! – Судя по всему, Алиса вырывает у парней трубку. Её голос заполняет мембрану.
- Я… да. В полном.
Неожиданно меня прорывает, я начинаю плакать. Слёзы сами текут, на лице глупая радостная улыбка. Какой момент… Я, в бунтующем городе, сжимая в руках телефон двадцатилетней давности, плачу от счастья в тёмной кладовой, разговаривая со своими друзьями. Неужели ещё с пару минут назад я изнывала от страха и одиночества? Не верится…
- А вы? – Перебарываю себя, сделав глубокий вдох. – Вы как?
- Мы-то живы. Лекс, Тим и Амос здесь – из них почти никто не пострадал.
- Почти? – быстро переспрашиваю я. Только бы им не нанесли вреда… Что может быть хуже?
- Почти. У Тима синяки, Амос заработал ожог, с его кулак размером. А в целом, всё в порядке.
- Хорошо. Замечательно. – Даже слов не могу связать. Слишком переполняют чувства.
- Ты нормально добралась? – Это уже Лекс.
- Я спала в такси, - смеюсь в трубку. – А как вы собрались? И где?
- У меня в квартирке, в центре. Тут безопасно, только полиции на улице полно. – Я улавливаю шум раздвигаемых занавесок. – Выстроились там…
- А близнецы?
Несколько секунд молчания.
А потом трубку перехватывает Тим.
- Ты точно в порядке?
- Я не… - Уже сложно сказать. Что такое случилось с Миной и Риком? – Говори уже!
- Рина связывалась с Алисой с полчаса назад. Из больницы. Писала, что на одном из мостов связь оборвалась, и её выбросило из Six.
Связь оборвалась. Выбросило из Six. Ужасно знакомо.
- Но она ведь жива? – Я оседаю на пол. Даже не верится. Мина и Рик, так легко путешествующие по сети вдвоём. Как такое могло произойти с ними?
- Жива, - снова голос Алисы. – Но про Рика она ничего не сказала. Не успела.
- Связь оборвалась, - добавляет Тим.
Я молчу. Он снова заговаривает:
- Эрика, не волнуйся. С ними всё должно быть в порядке.
- Но ведь они этого не сказали?
- Нет. Но всё равно…
Тяжело выдыхаю и закрываю глаза. Сплошная темнота. С миром меня связывает только его голос. Успокаивает…
- Как вы только смогли до меня дозвониться? – спрашиваю, чтобы заполнить тишину.
- Это идея Лекса и Амоса. Они подключились к телефонному кабелю.
- Повезло, что у меня есть и этот твой номер, - кричит Лекс.
- Что теперь будем делать? – Больше сидеть нельзя. Нужно хотя бы как-нибудь действовать.
И я наконец получаю нормальный ответ на этот вопрос.
- Я собиралась идти в больницу к ней. Номер двадцать девять. Знаешь, если по карте, то тебе туда недалеко добираться, - спокойно излагает план Алиса. Я киваю темноте.
- Встретимся там?
- У парадного входа! Рада, что ты меня понимаешь. – Она снова радуется. Я чуть улыбаюсь.
- Когда?
- Выходи прямо сейчас. Я доберусь так быстро, как смогу. – Я собираюсь положить трубку, когда её в последний раз перехватывает Тим.
- Эрика… Будь осторожна.
- Хорошо. – В горле пересыхает, и мне приходится сглотнуть перед последней фразой. – Я постараюсь.
Негромкий щелчок и короткие частые гудки.
Растягивая шнур, я обнимаю телефонную трубку.
Как же хорошо знать, что ты не одна.
- Эри, – голос матери из-за стены. – Ты закончила?
- Ага. – Держась за стенку, поднимаюсь с пола. Трубка отправляется на полку к самому аппарату, бесшумно закрывается. Мать выходит из кухни, сжимая в руках стакан с чаем – как согреться об него хочет.
- Ты что собираешься на улицу?
Я смотрю не неё, прямо в глаза. И молча киваю.
- Ты в курсе, что там опасно? Знаешь, что может с тобой случиться? – Тон сменяется на совсем холодный, даже жестокий. Она всегда так говорит, когда слишком волнуется. Так и тянет поддаться, успокоить. Но я не отвожу взгляда. Сейчас я не могу ей сдаться.
- Знаю. Но узнать, что с моими друзьями, важнее.
- Сетевыми друзьями, да? Разве это называется «друзья»?
- Мам… - Кажется, я снова подросток, впервые перечащий матери. Напуганный, но чрезвычайно гордый собой. – Мам, давай я сама решу, что мне делать.
Она выдыхает, опуская плечи. Несколько капель чая падает на пол.
- Куда ты хотя бы собралась?
- Сначала в больницу. Двадцать девятую.
- А после?
Пожимаю плечами.
- Не знаю.
Ещё несколько секунд мы смотрим друг на друга. А потом она выговаривает:
- Помни, ты всегда можешь вернуться к нам.
- Я знаю. – Отворачиваюсь наконец. – Спасибо, мама.
Вот и всё. Не будет криков, плача и тёплых прощальных объятий. Я лишь натягиваю носки и толстовку, немного перекладываю вещи в рюкзаке. Подбираю с пола в своей комнате корпус телефона, нахожу под шкафом батарейку и засовываю её внутрь. Экран приветственно мигает. Связи пока нет, но я надеюсь, что скоро появится.
Солнце светит всё так же ярко, воздух нагревается. Но в коридоре, около двери царит полумрак. Я, не включая свет, быстро обуваюсь, закидываю рюкзак на плечо. Стоит только открыть дверь, и я брошусь на улицу, в неизвестность. Там, куда совсем недавно до дрожи боялась выходить.
Примерно так же, я в первый раз вставала на построенный мною мост.
Сейчас нужно снова сделать лишь небольшое усилие.
И я выхожу из квартиры.
Дверь родительского дома закрывается за моей спиной.
2,8(3)
Я слышу щелчок автоматического замка – в тишине подъезда он кажется очень громким. На лестничной клетке перегорела лампочка, и я стою почти в кромешной темноте. Передо мной спускаются во мрак ступеньки. За спиной знакомая дверь. У меня нет ключей, но если постучусь, мне сразу же откроют.
Назад в безопасную тёплую квартиру или в неизвестность?
Я не колеблюсь и секунды.
Просто ставлю ногу на первую ступеньку и аккуратно, держась за перила, начинаю спускаться вниз.
Думаю, там меня ждёт немало всего интересного.
Дверь подъезда поддаётся не сразу – она слишком тяжелая. Толкаю бедром, наваливаюсь плечом, приоткрываю щель. В глаза тонкой полоской бьёт яркий дневной свет. Дальше легче – дверь поддаётся мне, открывается. Делаю шаг вперёд и замираю на пороге, привыкая, промаргиваясь.
Я ждала кошмарной картины разрухи. Ну, или хотя бы кучу психопатов из Третьей, только и ждущих, пока я выйду из квартиры.
Но вместо этого я стою на нормальной, спокойной улице. Мимо неторопливо проезжает машина. Пожилая женщина в шляпке с большими полями покупает в автомате мороженое.
Ну надо же. Такое чувство, будто ничего и не было.
Я даже боюсь спуститься, пройти по улице. Такое чувство, будто сейчас вся эта идиллия исчезнет, и я увижу настоящий ад. Как тот, в который обратилась наша зона.
Но ничего не меняется. По дороге проносится парень на ярком мотоцикле, звенят монетки в чреве автомата. Я иду сначала медленно, напряженно, но все-таки понимаю, что пока мне ничего не грозит.
Повезло…
До больницы десять минут пути пешком. Я иду торопливо, подгоняя себя. Что могло случиться с Миной и Риком, когда оборвалась связь? Причём такое серьёзное, что они даже в больницу попали. И почему с Алисой связалась только Мина? Где её брат-близнец?
Я невольно вспоминаю тепло ладони Лют – наше последнее прикосновение. А потом она пропала, а меня просто вышвырнуло. Неужели?..
Нет, этого не может быть. Рик же тоже умеет строить мосты, он бы смог добраться до безопасного места. Да, определённо. Мне не о чём волноваться.
Старательно повторяя себе это, я добираюсь до больницы.
Она и та, в которую мы лезли пару дней назад, с первого взгляда кажутся одинаковыми. Тот же помпезный парадный вход, такая же начищенная до блеска плитка. Только это место видится почти неприступным – вместо низкой ограды другая, в два моих роста, украшенная металлическими завитушками наверху. С парой ворот для скорых и врачей. Сюда мы бы так просто не пробрались. Мгновенно бы поймали.
Я снова осматриваю здание, и всё же решаюсь подняться к парадному входу. Хорошо, что напыщенного швейцара нет, но всё равно нервно. Замаскированная дверь была бы лучше. Привычней.
Войдя в залитый светом, полупустой холл, я останавливаюсь и оглядываю все его углы. Несколько женщин с детьми собрались у одного из стеклянных столиков, за соседним высокий парень, вытянув длинные ноги, читает журнал. Нет, никто из них не может быть Алисой. Она ещё не пришла.
Я усаживаюсь на обтянутое бежевой кожей кресло и смотрю в большое окно над дверью. Слишком светло – слепит глаза. Яркие обложки журналов на столике меня не привлекают, автомат с кофе и стойка ресепшена тоже – тем более за этим сверкающим, кажется, хрустальным великолепием, устроилась смотрящая прямо на меня администратор в белом халате. Я отвожу взгляд и делаю самое спокойное выражение лица, на какое только способна. Как бы не вышвырнули отсюда…
Несколько минут всё спокойно. Парень углубился в журнал, женщины, прижав к себе детей, негромко переговариваются, я стараюсь сидеть не шевелясь и почти не дыша. Администратор ещё недолго смотрит на меня, а потом отводит взгляд. Хоть какое-то облегчение.
А потом бесшумно открывается дверь.
И на залитом солнечным светом пятачке под дверью появляется хрупкая девичья фигурка. Осматривается и подходит прямо ко мне.
Всё чудесатее и чудесатее…
Я смотрю на неё, на хрупкие тонкие руки-палочки, на сгорбленные плечи, на черную пластиковую пластину, закрывающую пол-лица. На простые джинсы и белую футболку – совсем не как привычное платье. И на белую трость в руке. Такую носят слепцы… и только они.
- Ты… - мне трудно спросить просто так, - слепа?
Она кивает и идёт дальше, помахивая тростью.
- Но почему ты… Я бы никогда не догадалась. - Нагоняю, идём шаг в шаг. Алиса поднимает голову, я смотрю в упор на блестящую пластинку.
- А как бы вы поняли это в Six?
- Никак, - признаю я.
Она кивает.
- Вот именно.
И добавляет:
- Знаешь, а ты почти такая же, как я представляла.
Почему-то мне все это говорят.
Нужная палата в самом конце длинного больничного коридора. Наши каблуки стучат по пластиковому полу, мерно поднимается и опускается трость Алисы. Она смотрит только вперёд, поджав губы. Тонкий чёрный провод тянется из края пластины и исчезает в её виске.
- Это помогает тебе видеть?
- Ну да. Это сканер. Он подключён к нейро-наушникам. И проговаривает мне, где я нахожусь, как далеко препятствия…
- И ты не путаешься?
- Я привыкла, - флегматично отвечает она.
Я вздыхаю и распахиваю перед ней дверь.
Палата встречает нас тишиной. Жалюзи опущены – и внутри царит полумрак. Ширма разделяет две кровати – одна пустая, на второй кто-то свернулся клубком и зарылся в оделяло с головой. Я подхожу к ней, Алиса чуть задерживается на пороге и напряжённо во что-то вслушивается.
Мне неловко отдёргивать одеяло, но потом я вспоминаю, что мы с Миной знакомы больше года и вообще хорошие друзья.
И быстрым движением я снимаю с неё эту тряпку.
Кажется, она задыхается. Длинные спутанные чёрные волосы разбросаны по подушке, прядки падают на раскрасневшееся лицо. Пальцы сжаты в кулаки до побелевших костяшек, на шее – шрам от трубки. Но в целом – та же симпатичная хрупкая девушка, которой она была в Six. Очень похоже.
Она смотрит на меня и хрипло шепчет:
- Эри?..
- Да, - киваю и сажусь на кровать.
- А ты?
- Алиса. Не узнала, да? – она садится рядом и ставит трость у кровати. Мина подтягивается, облокачивается на спинку и негромко всхлипывает.
- Рик… Рик, он… Связь оборвалась и я...
- Но он же может быть в больнице? – Я оглядываюсь, будто могу смотреть сквозь стены. Увидеть бы его, найти.
Но Мина мотает головой.
- Мне сказала его мать. Он пропал там.
Я опускаю руки.
Алиса тянется к ней и неловко прикасается к волосам.
- Почему… всё вышло именно так? – Она делает глубокий вдох и начинает плакать. Прикрыв лицо руками, отвернувшись, вжимаясь в подушку.
Алиса тяжело вздыхает. Я шепчу что-то невнятное, пытаясь её успокоить. И вспоминаю, как задавала себе этот вопрос.
Я знаю, что на него нет ответа.
- Успокойся. Он… мы уже ничем не поможем. Он бы не хотел, чтобы ты плакала. Он же твой брат.
Мина громко всхлипывает, кашляет и мотает головой.
- Не брат. Нет. Друг детства.
- Но почему вы..? – вопрос застревает в горле. А я всегда верила, что они близнецы.
Но Мина пожимает плечами, отводя глаза.
- Нам казалось, что это будет весело.
Весело… скорее странно.
Несколько секунд молчания. А потом она снова громко всхлипывает и начинает говорить – яростно и быстро.
- Нужно заканчивать с этим. - Она резко поднимает голову. Тёмные глаза горят. – Исправить это. Я уже потеряла его, и… не хочу допускать, чтобы ещё кто-то почувствовал то же самое. Почему… - она снова всхлипывает.
Алиса медленно кивает и скользит рукой по ткани. На ощупь находит руку Мины и сжимает её в своей.
- Согласна. Сеть становится слишком опасна, её больше нельзя использовать. Это ведь из неё всё выплеснулось в реальность. Вся эта дрянь… Если отрубить Six, то всё должно успокоиться. Постепенно, но успокоиться.
Я молчу. По идее, они говорят правильные вещи. Но отказаться от Six, от этого спокойствия, от чудес, которые мы совершаем, строя мосты. Хотя, скоро и эти чудеса будут не нужны. Такие, как я, станут бесполезны.
А потом я вспоминаю Лют, комнатку в общежитии, её последние слова. Последнее прикосновение, в попытке удержаться. Она стала ничем из-за Six. Да, так не должно продолжаться.
И я согласно киваю.
Алиса второй рукой берёт меня за ладонь.
Я сжимаю её. Она спрашивает:
- И что мы будем делать?
- Мы? Именно мы? – Поднимаю голову, пытаясь заглянуть за пластину. Интересно, открыты ли её глаза? Какого они цвета? Что выражают? Ту же спокойную уверенность, с которой она продолжает?
- Мы, единственные, кто всё понимает, и выделяется из основной массы. Если не мы, то кто?
Я смотрю на наши соединённые в цепь руки. Я вспоминаю наше особенное местечко, наше общее бегство, всех… И понимаю, что она права.
Мы – в некотором роде герои этого мира.
И больше некому.
- Надо забирать тебя отсюда, - твёрдо говорит Алиса. - Встать можешь?
- Могу. - Мина кивает и быстро садится на кровати. Наверное, ей уже безумно надоело лежать здесь, совсем одной, даже не зная, как связаться с друзьями.
Я её понимаю.
- Хорошо. Отлично. – Алиса подхватывает с изголовья кровати планшет, проводит по экрану длинными пальцами. Мина быстро приглаживает волосы.
- Распишись здесь. Отказ от госпитализации, выписка и всё такое… - уже спокойнее, чуть задумчиво.
Мина принимает у неё планшет, извлекает из него стилус и ставит закорючку-роспись. После кладёт его обратно и потягивается.
- И, Эрика…
Она смотрит прямо мне в глаза. Медленно тихо выговаривая:
- То, что случилось с Лют… Мне жаль. И я тебя понимаю. Если понадобится помощь, зови меня.
В горле пересыхает.
Я неловко хриплю:
- И ты меня тоже.
Это так приятно, близко, но одновременно страшно.
Нас таких, потерявших в сети кого-то близкого становится всё больше.
Воспоминания уже не такие яркие и манящие. Скорее тёмные, как тот мрак, в котором утонули Лют и Рик. Ну и ещё множество людей.
- Пошли. – Алиса берёт Мину за запястье, манит меня рукой. Я открываю перед ними дверь. Алиса спотыкается о порог и негромко чертыхается.
- Осторожнее, - предупреждаю я.
- Всё в порядке. Я уже привыкла.
- А давно ты так? – спрашивает Мина, подтягивая больничные шорты. Надо было дать ей переодеться, но мы об этом даже не подумали.
- С рождения, - отвечает Алиса, сталкиваясь плечом с идущим навстречу врачом.
- А…
- Постойте, мы как поедем? Мина только в футболке и шортах, не одета даже. Может нам… - прерываю её я, но мне самой не дают договорить.
- Не беспокойся. С этим вообще проблем нет.
- В каком смысле? – я всё-таки останавливаюсь в холле. Администратор снова смотрит подозрительно – только уже на всю нашу компанию, а потом тянется к своему компьютеру. Надо бы отсюда сматываться.
- Я же сказала, не беспокойся. Мы не на метро поедем.
- Такси? – спрашивает Мина, позволяя тащить себя к входной двери. Следы слёз на её щеках почти стёрлись, голос стал легче, веселее. Она оживает.
- Нет, - отрезает Алиса и снова спотыкается о порог.
Мы подхватываем её под локти, она быстро поправляет пластину на глазах и недовольно шипит:
- Эта штука почти никогда не проговаривает то, что под ногами. Мне уже надоело спотыкаться.
- Жди апгрейда, - отвечаю я и чуть не смеюсь. Она так забавно выглядит встрёпанной, с обиженным личиком.
- Так куда нам теперь? – уже вертит головой по сторонам Мина.
Алиса поправляет платье и показывает на автомобиль, подогнанный вплотную к лестнице. Чёрный, с наглухо затонированными стёклами, кажется, что он поглощает солнечный свет. Как мрачный мираж на яркой улице.
- Это… твой? – недоверчиво спрашиваю я. Нет, я догадывалась, что наш информатор живёт неплохо, но чтобы настолько.
- Нет. Моего отца, - спокойно отвечает она и начинает медленно спускаться по ступенькам. Я иду рядом, готовясь поймать, если что.
- А твой отец?
- Да так, фотограф… Съемки для журналов, фотопробы, в семейные архивы, - неохотно рассказывает она.
Я снова оглядываю массивный автомобиль и киваю. Очень даже хороший фотограф, судя по всему.
- Он ждал, что я продолжу его дело. А я родилась такой, - неожиданно продолжает Алиса. – Наверное, он не думал, что от меня вообще будет польза. Но сеть… - она замолкает.
Я невольно думаю, что мы во многом похожи. В реальности она бы тоже осталась никем. А Six дала ей возможность выделиться.
Я уже сомневаюсь, правильно ли мы поступаем. Сколько ещё таких, как мы? Тех, чья настоящая жизнь проходит именно в одной из зон, кому почти не нужна реальность. Что мы с ними сделаем, лишив их Six? Что случится с нами?
- А твоя мать? – спрашивает Мина, обрывая мои мысли.
- Умерла, когда рожала.
- Мне жаль…
- Ничего.
Дверцы машины открываются перед нами автоматически. Алиса забирается на переднее сиденье, тянет меня за собой.
- Подожди. Я плохо вожу машину. Честно, очень плохо. Не можешь же ты?..
- Не волнуйся, - она хлопает ладонью по экрану небольшого компьютера. – Автопилот.
- А ехать долго? – спрашивает Мина с заднего сиденья.
- Минут двадцать. Садись, Эрика.
Я послушно забираюсь в машину.
- Дом, - громко выговаривает Алиса.
Двигатель начинает негромко урчать.
Я закрываю глаза, откидываясь на сиденье.
3,(0)
Поездка проходит в тишине. Мина забирается с ногами на заднее сиденье и смотрит в окно, не отрываясь. Но я сомневаюсь, что она там хоть что-то видит – слишком уж погружённой в собственные мысли, в своё горе она выглядит. Алиса барабанит пальцами по неподвижному рулю, пластинка отбрасывает тень на её худое лицо. Я же смотрю то на них, то в окно и пытаюсь угадать, что будет дальше. Ну, или хотя бы, что я увижу.
Так, в молчании, мы подъезжаем к центру города. Неподалёку от главного проспекта сворачиваем в сеть переулков, тень сервера накрывает нас тёмным краем.
Не сговариваясь, мы одновременно складываем пальцы в знак Второй зоны.
Эта привычка слишком прижилась, чтобы так просто от неё отказаться.
Мина смотрит на свою руку и чуть усмехается. Как-то… убито. Отстранённо.
Мне снова становится страшно. За неё.
Ещё несколько поворотов в затемнённых улочках, и мы останавливаемся около трёхэтажного дома. Я оглядываю ряды почти одинаковых балкончиков с витыми решётками – только цветы в кадках разные, красивую плитку, имитирующую камень, широкие деревянные двери и думаю, что не отказалась бы жить в таком. Чем-то похоже на пятизвёздочный отель.
Алиса первой выходит, хлопнув дверью машины. Любопытно, понимает ли она, что дом красив. Как ослепляет солнце. Как выглядят сервер и лицо Джинни.
- Ты вообще ничего не видишь?
- Вообще. – Она вытаскивает из кармана джинс ключи.
- А как же в Six?
- Прямое подключение к зрительным нервам и сознанию, обман мозга… Я не знаю, как это объяснить, но я просто вижу.
- И ты готова это потерять?
Алиса открывает дверь и распахивает её перед нами.
- Я не готова отдать ей всё, Эрика, - отвечает она.
Мы поднимаемся на второй этаж, останавливаемся перед одной из двух одинаковых дверей. Как в чудесном зазеркалье. Я бы выбирала наугад, а Алиса уже уверенно тянется стучать, но створка приоткрывается сама, легко и беззвучно.
- Вы?.. – Лекс высовывается в проём и оглядывает нас. Из-за его плеча выглядывает Тим. Думаю, Амос стоит рядом, прислонившись спиной к стене.
Вот мы и снова вместе.
- Заходите уже! – И он распахивает дверь настежь.
Я проскальзываю мимо него, осматриваясь. В квартире как специально создают мягкий полумрак – из тёмного коридорчика, в котором горит только одна настенная лампа, я прохожу в просторную гостиную, все три окна которой закрывают тяжёлые шторы. Ткань как бы светится. Интересный тип освещения. Ступни утопают в ковре, в бедро сразу упирается угол большого дивана. Тут явно избыток мягкой мебели – хотя выглядит всё стильно, специально подобрано в одной цветовой гамме.
- Ты как?
Я оборачиваюсь на голос. Тим. Остановился на пороге комнаты, придерживая дверь. Пальцы легко барабанят по створке. Завораживающее, неудержимое движение.
- В порядке. И, видишь, я не наделала глупостей. – Могу даже гордиться собой.
- Удивительно. – Он улыбается. Я невольно тоже.
- Что с ней… С Миной, так? Я ведь ни с ней, ни с её братом не знаком.
- Это не брат. Просто её близкий друг. Он пропал в сети, - выходит слишком сухо, но лучше мне не сказать.
- Вот как. – Тим опускает голову. Да, неловко узнавать такое о том, кого сейчас, судя по звукам, утешают в коридоре.
- А знаешь, - неожиданно начинает он, - уже нельзя говорить «пропал». Мы же понимаем, куда они уходят. Так что нужно придумать другую формулировку.
Это звучит странно и не к месту.
Но я снова улыбаюсь. Успокаивает.
- Ты ведь с нами, так?
Он пожимает плечами.
- Иначе, зачем я здесь?
Но моё желание задавать каверзные вопросы всё растёт.
- А ты не боишься потерять сеть?
- Тебе как, честно ответить?
- Максимально. – Я позволяю втянуть себя в игру слов, взглядов. Он не может стоять неподвижно, разрывает зрительный контакт, я устанавливаю его снова. Интересно…
- Тогда, нет.
Это что-то новое. Как глупая шутка. Или очень странная.
- Что, совсем нет?
- Совсем. – Он смотрит на меня честно и открыто. Никаких шуток.
- Но как же…
- Ведь до Six было множество других виртуальных сетей. То же подключение к нервам, переходы, новые миры.
- Six другая. Она происходит из…
- Нашего подсознания, - заканчивает за меня он. – Это необычно, да. Но не больше. Виртуальность на Six не заканчивается.
Я пожимаю плечами. Мне его не понять. Другие компьютерные сети ограничены играми и местами для общения – те же форумы, только в виртуальности. Разве это может заменить Six?
- И не забывай о реальности.
- О Seven, - добавляю я.
- Чём?
- Seven. Седьмая зона Six, я её так назвала. Забавно, да?
- Но ведь зона Джинни…
- Но мы же знаем теперь, что её не существует.
Мы смеёмся – точнее я снова заражаюсь его смехом.
- Точно, забавно…
- Хэй, вы двое! Секретное совещание будем проводить на кухне или в гостиной? – выкрикивает Лекс из коридора.
- Без разницы, - кричит в ответ Тим. Я согласно киваю. И мельком успеваю пожалеть, что разговор оборван.
Всё же мы собираемся в гостиной – устраиваемся на многочисленных диванах, креслах и пуфах. Места хватает всем, Алиса и Амос даже занимают по собственному дивану каждый, развалившись на них. Я ограничиваюсь мягким креслом, в котором чуть ли не утопаю.
- Ну, с чего начнём? Что у нас есть? – спрашивает Лекс, хлопнув ладонями по коленям. 3D очки съезжают на кончик носа, и он быстро поправляет их.
- Четверо переходящих, один затесавшийся к ним обычный пользователь, и море энтузиазма, - отвечает Амос, смотря в потолок.
- Немного. Ещё скажем так: четверо из Второй и один с Шестой, - добавляет Алиса.
- Четверо из парка и один с полей? – быстро проговаривает Тим.
- Именно так. Легче будет использовать энтузиазм. На что мы готовы?
- Ну, не знаю… - нерешительно подаю голос я. – А что мы можем сделать?
- Окончательно очистить Six от людей, даже отключить её. Пока она не затянула всех.
Слишком серьёзно сказано. Чувствуется какой-то подвох.
- Не затянула, в каком смысле? – спрашиваю я, смотря на всех по очереди.
- Это не метафора. Точно. Я и сам сначала не поверил, - отвечает Лекс.
- Во что? Может, вы мне объясните?
Тим поворачивается ко мне, сминая чехол на пуфе. И говорит, смотря прямо в глаза:
- Она реально затягивает. Знаешь, это как… пылесос, - звучит серьёзно. Я уже подсознательно пугаюсь, когда он так меняет тон.
- Точное сравнение, - говорит Амос. Я быстро оглядываюсь на него и поворачиваюсь назад к Тиму.
- Такое чувство, будто она хочет достроить мосты. Если далеко от дверей в другие зоны, то безопасно, а ближе… Тебя унесёт в междузонье.
- В темноту, - шепчет Мина.
- То есть, как, унесёт? – переспрашиваю я. Хотя, кажется, будто я уже знаю ответ. Интуитивно представляю.
- Реально, как пылесос. Просто засосёт в дверь. Подхватит, утащит… А там уже не удержаться. Никому, даже нам.
Такое чувство, будто мне рассказывают новую страшилку.
- И есть ещё люди в зонах? – слушаю свой голос как со стороны. Хриплый.
- Есть, конечно. Такое чувство, будто все они – из Третьей. Суются назад, пытаются восстановить зоны, не попав при этом в междузонье. Идиоты! – не выдерживает Алиса.
- Идиотов всегда много, - чуть меланхолично добавляет Амос.
- Но тут особенно!
- Значит, нам нужно спасти их от того, к чему они сами суются. Как от… - нет, неужели я говорю это, - наркотика.
- В точку, Эри. Очень похоже!
Да уж… В точку, мама. Теперь я уже почти готова поверить тебе.
Несколько секунд мы молчим. Меня, почему-то, заполняют мысли о мотивах. Алиса хочет сделать этот мир хоть немного лучше, спасти людей – отчасти в её духе. Думаю, Амос просто идёт за ней – он почти всегда так делает. Тим уже сказал, что ему не жалко Six. Мина хочет, чтобы никто больше не потерял близкого человека, как она. Лекс… ему интересно. Да и думаю, ему тоже не чужды геройские замашки. А я?
Пока ещё сама не знаю…
- Ладно, - наконец снова начинает Лекс. – Мы поняли, что мы имеем. А что мы будем делать?
- Нужно решать проблему радикально, - громко выговаривает Алиса.
- И что ты предлагаешь? Уронить сервер?
Я представляю себе масштабы катастрофы: разрушенные здания в центре, придавленных металлический махиной людей, оборванные провода, и мотаю головой. Нет, это уже слишком. Надеюсь, Алиса не об этом думала.
- Нет… - тянет она. – Нет, есть способ просто отключить сеть.
- Очередная легенда?
- Почему же легенда? Официальная информация из планов Six.
- Я даже боюсь спросить, откуда ты её знаешь.
Алиса мило улыбается. Знаю, что она никому, даже нам, не выдаст, откуда у неё эта информация.
Но какая сейчас разница?
- Какой способ? – спрашиваю я, наклоняясь, готовясь слушать. – Говори быстрее.
Она выдерживает чисто театральную паузу – мы все затаили дыхание, в комнате стоит кромешная тишина.
И быстро выплёвывает:
- Первая зона.
Ещё пауза – только короче.
И первым её нарушает Амос.
- Мы поняли, что ты обожаешь загадки, - ехидно выговаривает он, смотря прямо на Алису. – Но ты не думаешь, что… сейчас не время, а?! – он кричит, лицо искажается. Никогда не видела его таким. Как сняли маску на несколько мгновений.
Но Алиса выдерживает эту вспышку, натянуто усмехнувшись.
- Готовы слушать?
- Да! – мой голос сливается с остальными. Вот и настало время занимательных историй.
- Итак. - Алиса потягивается. - Это действительно информация из официального источника. А если быть конкретной, то… мне в руки попал план Первой зоны.
Я затаиваю дыхание. План того легендарного храма, в который пускают лишь избранных? Да это лучше, чем любая карта сокровищ!
Похоже, остальные думают так же.
- Так что там? Что на нём? – наседает на Алису Тим. Мина кивает головой, подавшись к ним, даже Лекс весь вытянулся. Будто они думают, что Алиса достанет план из кармана прямо сейчас. Хотя… я бы не удивилась.
- Там много чего, но есть главное. «Сердце» сети.
- Сердце? – эхом переспрашиваю я.
- Да, сердце. Так как план схематичен, то я не знаю, как оно выглядит. Но всё же не думаю, что это просто квадратик, как отмечено там.
- Сердце «Six»... А знаете, я слышал такую легенду. Что у сети есть сердце, которое её и контролирует. И если уничтожить его – ты уничтожишь и сеть. Правда, они говорили, что оно в той зоне, где Джинни… - тянет Лекс.
- Я тоже её слышала, - кивает Алиса. – Не самое популярное предание, но есть. И с сердцем они не ошиблись. Ошиблись с зоной.
- Как странно, - бормочет Мина.
- Да нет, логично, - пожимает плечами Лекс. - Теперь даже понятно, зачем они закрыли зону. Чтобы защитить его.
- Алиса… ты уверена, что это верная информация? – Не то, чтобы я ей не верила… но лучше переспросить, перепроверить. Чтобы не ошибиться ещё раз.
- Так написано в плане. А я верю планам, - легко отвечает она.
Киваю. Что ж, видно, и мне нужно поверить планам. Вместе со всеми.
– Значит, нам нужно пробраться в хорошо охраняемую Первую, найти там это сердце, понять, что оно вообще такое и как-то выключить его. – Тим усмехается. – Всего-то!
3,1(6)
- Всего-то!
Очередные несколько секунд молчания.
- Ха-ха, - мрачно выдаёт Амос. Алиса хихикает.
- А знаете, это может быть легче, чем вы думаете, - неожиданно ввязывается в разговор Лекс, до этого только слушающий остальных. – Если в Six сейчас только идиоты, то Первая может охраняться слабее. Туда же не возьмут идиотов.
- Логично. Но за плату любой станет идиотом, - отвечает Амос.
- За плату так рисковать собой? Да ни один нормальный человек так не сделает.
- Это ты слишком нормальный. И не нуждаешься в деньгах к тому же.
- Но всё равно…
- Хватит, - обрывает их спор Алиса. – Лекс отчасти прав – защита там сейчас должна быть слабее.
- Или наоборот сильнее, как в любой чрезвычайной ситуации, - Амос переворачивается на спину и начинает буравить взглядом потолок.
- Давайте надеяться на лучшее.
- Без меня. Я лучше подготовлюсь к худшему.
- Пессимист, - бросает ему Лекс. – Но подготовиться к худшему – это отличная идея.
- Может, хватит препираться? – Мина выпрямляет спину, оглядывает нас всех. Мне не по себе под её взглядом. – Люди пропадают. Девайте решать, что делать?
Я смотрю на Алису.
- У тебя же есть план?
Она быстро переглядывается с Амосом.
- У нас есть наметки. Но скоро план будет. А пока…
- Нам нужны шесть компьютеров, - заканчивает Амос.
Мы быстро прикидываем, что у кого есть.
Результаты не радуют: всего лишь личный компьютер Алисы, ноутбук Амоса и планшет Лекса. Он предлагает уступить кому-нибудь, но Алиса говорит, что в Six идём мы все. «Так больше шансов», - объясняет она. Мой компьютер остался в комнате в брошенном общежитии. У Тима почти такая же ситуация – ему тоже пришлось убегать из дома той ночью. Ну а Мину утащили в больницу, не позаботившись собрать её вещи.
- Я схожу домой, - предлагает она. – И заберу ноут.
- Нет, не пойдёт, - Амос мотает головой. – Мало ли что случится по пути. Ты можешь и не вернуться.
- Я не… - она опускает голову и замолкает. Не вернуться - звучит страшно, особенно сейчас.
- Какие ещё есть варианты? – спрашивает Тим.
Я пытаюсь подумать над этим, но как назло в голову лезут совершенно посторонние мысли. Например, то, как сейчас всё идёт во Второй зоне. Чем закончились битвы в Six и на улицах? Что случилось с моими знакомыми, с той же Хильд? Хильдой…
- Компьютерный клуб, - негромко проговариваю я, вспоминая нашу встречу. – Тут поблизости есть компьютерный клуб?!
- Через улицу, совсем небольшой, - вспоминает Алиса.
Амос пожимает плечами.
- А нам много и не надо.
Мина облегчённо улыбается.
- Ты гений, Эрика! – Тим тянется ко мне, хлопает по плечу. Я смеюсь, заражаясь его эмоциями.
- Значит, вы подключитесь из клуба, мы трое отсюда. Тим к своей зоне, остальные ко Второй. Оттуда и пойдём.
- Как пойдём? И куда?
- Сразу в Первую. Если мы даже примерно не знаем, что это за сердце и что с ним делать… надо хотя бы добраться до него. А там посмотрим по ситуации, - задумчиво выговаривает Алиса.
Я киваю. Хорошо сказано.
- Действовать будем по простой, проверенной веками стратегии, - добавляет она и довольно улыбается.
- Какой? – спрашивает Мина.
Мы затихаем. Слишком интересно. Только Амос, который уже всё знает, усмехается.
- Разделяй и властвуй! – радостно сообщает Алиса.
* * *
На составление краткого плана у нас уходит примерно полчаса.
Мы неохотно слезаем с мягких диванов и кресел и переходим на кухню, завариваем чай. Только Лекс пьёт горячий кофе, перебивая им мягкий аромат трав. Чай у Алисы оказывается удивительно необычным и вкусным – я проглатываю две чашки, устроившись на подоконнике и слушая. Моя помощь тут не нужна. Всем рулят Алиса и Амос.
Они быстро рисуют на планшете схему сети, отмечают все мосты и шаткие тропинки. Амос, подчиняясь указаниям Алисы, быстро зарисовывает красным опасные зоны – их оказывается удивительно много. Особенно ими пестрят Четвёртая и Шестая. Я вижу, как Тим хмурится. Ещё бы, его же зона.
После мы рассматриваем принесенный Алисой план Первой зоны – тот самый. Ничего необычного – простой распечатанный на принтере лист. Пять входов, шесть отмеченных постов охраны, множество отметок-цифр на изображении храма. Я выискиваю в легенде отметку «Сердце» и смотрю на очерченный посередине храма квадрат. Будоражит воображение.
- Нас шестеро. Нужно разделиться, чтобы можно было зайти с разных сторон – так хотя бы одному из нас должно повезти. Пойдём через четыре входа, - тем временем растолковывает Алиса.
- А пятый? – спрашивает Мина.
- В Третью сейчас не сунусь даже я, - мрачно, как отрезает Амос.
- Может, я… мне нечего терять, - тихо говорит она.
- Зато мы можем потерять тебя. Через Третью не пойдёт никто. Вообще, - Алиса неловко чиркает карандашом у места, обозначающего вход в Третью, и ведёт по листку пальцем. – Вход с Пятой. Лекс, это тебе. Из Второй в Пятую и из Пятой в Шестую уже выстроены мосты – ты легко пройдешь.
- Хорошо, - спокойно отвечает он, поправляя очки.
- Четвёртая. Это нам.
- Нам?
- Мне и ей, - объясняет Амос, показывая на Алису. – Там ещё опасно.
- А мы ничего не боимся, - спокойно добавляет Алиса. Я улыбаюсь в кружку с чаем – забавно слышать это от субтильной слепой девочки.
- Прямой вход из Второй. Мина, пройдёшь?
- Пройду, - кивает та. – Обязательно пройду.
- И замечательно. И вход с Шестой.
Я затаиваю дыхание.
- Тим и Эри.
Тим поднимает голову.
- Уверены? В моей зоне опасно, ведь так? Лучше отправьте Эрику с Миной, а я пойду один.
- Именно потому, что опасно, вы идёте вдвоём. Так легче удержаться.
Тим приподнимает бровь и смотрит на Алису. Та откидывается на спинку стула.
- Когда-нибудь я расскажу тебе историю о двух переходящих из Второй зоны, которые вместе убегали от толпы из Четвёртой. Как они даже на секунду не могли остановиться, чтобы выговорить пароли. Как вдвоём преодолевали силу Six, которая пыталась сделать их частью себя. Как всё-таки добрались до безопасного места и вышли в реальность, - со вкусом проговаривает она. Медленно, очаровывая.
- Это будет нашей личной легендой, - усмехается Амос.
Я встряхиваю головой, избавляясь от наваждения. Красиво. Так героически… Это действительно будет прекрасной легендой.
А легенда о нас шестерых будет ещё лучше, если мы добьёмся своего.
- Итак, Тим идёт с Эрикой. Встретитесь у прохода между Шестой и Второй, пройдете к проходу в Первую вместе. Всё понятно? – Алиса взмахивает рукой. Амос подхватывает.
- А дальше? А охрана? – тянет Лекс.
Алиса пожимает плечами.
- Не знаю. Может, её там действительно вообще нет. А может… без разницы.
Лекс недовольно смотрит на неё.
- А придумать ничего получше нельзя было?
- Не нравится – думай сам, - бросает ему Амос. – Мы не гении. Тем более не преступные гении. Поэтому мы и идём не вместе. Хоть двое-трое должны как-то извернуться, отвлечь охрану, пробраться. Да хоть вырубить их!
Драться в виртуальности – не очень хорошая перспектива.
Лекс мрачнеет. Неудивительно, идти вот так, наобум, совсем не в его вкусе.
- Теперь-то всё всем понятно? – переспрашивает Алиса.
Да, всем понятно. И этот набросок, который мы называем планом и то, что сидеть больше нельзя. Пора.
Мина со стуком ставит чашку на стол и изящно встаёт со стула.
- Ну что, пошли? – спрашивает она, смотря попеременно то на меня, то на Тима.
- Тут минут пять ходу, ещё пара на подключение. Не медлите. Постараемся войти вместе, - бросает нам вслед Алиса.
Вот и всё. Никаких прощальных слов, никакой печально-красивой музыки.
Я просто готовлюсь нырнуть ещё глубже в неизвестность.
Только теперь не в одиночку.
* * *
Три места в клубе для нас нашлись сразу – в одном углу, за тремя небольшими столами. Большая часть остальных компьютеров – ещё старого типа – с разделёнными системниками и мониторами – была свободна. Только ещё два человека умостились у противоположной стены и уткнулись в экраны, утонув в виртуальности.
- Зря волновались. - Тим быстро размотал шнур и теперь набирает на клавиатуре свой мудрёный пароль для входа в сеть. – Видите, тут почти пусто.
- Ага… - Я снова оглядываю маленькое подвальное помещение. Лестница с крутыми ступеньками, мягкий свет ламп, полумрак нашего угла. И тишина. Все звуки с улицы как отрезаны. Только тихое гудение компьютеров, но я не считаю его шумом.
Мы почти синхронно подключаем себя к компьютерам и укладываем руки на клавиатуры. Переглядываемся, пытаясь подбодрить друг друга.
- Ну что, пошли? – шепчет Мина. В таком освещении её лицо кажется странным, почти страшным, скулы заострились, тёмные глаза как провалы.
Я киваю. Тим легко постукивает пальцами по кнопкам.
- Жду тебя у перехода, - говорит он, взглянув на меня.
И первый нажимает на Enter.
Сразу за ним Мина. Я чуть запаздываю.
А когда наконец вдавливаю кнопку, и на мир опускается тёмная завеса, я успеваю пожалеть и испугаться.
На секунду подключения.
Моей последней точкой выхода был мост. К нему из реальности подключиться нельзя, поэтому меня выбрасывает в случайное место, почти в кусты. Везёт – до входа в Шестую отсюда совсем недалеко – минуты две пути. Пути по усыпанной пеплом земле.
Я замираю, осматриваясь.
Это больно.
Я слышала о том, какие раны миру наносит война, читала, видела фотографии. Но одно дело смотреть на разрушенные здания и выжженные земли на фото, а другое – ощущать их. Стоять на мягком пепле, чувствовать, как сухие обгорелые ветви колют руки, видеть странное оранжевого оттенка небо над головой. И слышать откуда-то издалека крики, разговоры. Я даже замечаю группу людей – серых силуэтов. Кажется, они что-то горячо обсуждают. Восстанавливают зону? Возможно.
Я отворачиваюсь и пытаюсь по памяти найти дорогу. Тропинки засыпаны пеплом и грязью, ветер поднимает их в воздух, бросает в лицо. Я чихаю и, закрыв нос и рот рукой, тороплюсь вперёд. До чего же неприятно.
Фигурная ограда зоны вся в чёрных пятнах копоти, кое-где сломана, искорёжена. В ней даже есть дыры, на несколько секунд я торможу перед ними, пытаюсь угадать, что будет, если пролезть туда, к неясным очертаниям города, но вспоминаю, что меня ждут. И продолжаю путь.
Калитка выглядит как прежде – только в пыли немного. Я стираю её с ручки и сжимаю металл в пальцах. Ну вот и всё. Как бы сказали в каком-нибудь боевике: приступаем ко второй фазе плана.
Этот мост уже выстроен – мне не надо бояться и напрягаться. Я пересекаю его легко и быстро – прочная конструкция даже не шатается подо мной. Не то, что тропинки… Вторая дверь – тоже калитка, только деревянная, из необструганных досок – распахивается передо мной. Я вхожу в светящийся проём и падаю в мягкую траву.
Совсем забыла. Шутка сети – все двери Шестой располагаются где-то в полуметре над землёй. Нужно было быть осторожнее.
Я поднимаюсь, приминая сухие холодные стебли. Сначала уши закладывает удивительная тишина, а потом её разрывает на кусочки крик.
- Эрика!
Я уже поднимаюсь на ноги, когда он подбегает ко мне, быстро осматривает. Движения кажутся чуть смазанными – канал не очень хороший.
- Ты в порядке?
- В полном, - киваю.
- Осторожнее надо быть.
Я снова киваю и осматриваюсь. Мне приходилось всего пару раз бывать в этой спокойной зоне. Тут ничего не изменилось – всё то же поле, высокая трава, тишина и холод. Только вдали я слышу странные звуки. Так завывает яростный ветер.
- Куда нам? – Тим должен ориентироваться здесь лучше меня.
- Пересечь зону. Тут быстро. Но…
- Ох уж эти «но», - неосознанно произношу вслух я.
Он негромко смеётся и заканчивает.
- Но по пути две двери – в Третью и Пятую. Там мосты не достроены. И именно там нас может засосать.
Я чуть дёргаюсь. Нервы. И совсем уже по-другому смотрю на поле, лежащее впереди.
Засосать. Унести в междузонье, превратить в код. Интересно, как себя ощущает набор единиц и нулей? Будем ли мы жить, чувствовать, понимать…
Я сглатываю и вижу, что Тим улыбается. Легко и удивительно спокойно. И что его пальцы не подёргиваются в нетерпенье, он не вертит головой. Как эйфория накатила.
- Эй, с тобой всё хорошо?
- Ага. Давай сделаем это побыстрее.
- Ты не боишься? – Ветер усиливается. Мы стоим друг напротив друга, установив зрительный контакт. Он всё так же улыбается. Только теперь не зоне, а именно мне.
- Нет. Чего бояться теперь?
- Ну да. Знаешь… - я набираю в лёгкие воздуха. – Давай.
Он протягивает мне руку. Я как можно крепче вцепляюсь в его ладонь.
И мы бежим.
Приминая ногами траву, сливаясь с ветром и небом. Бежим легко, свободно, быстро и резко дыша, согревая воздухом из лёгких огромное поле.
Мир вокруг искажается, трясётся. Что-то тянет меня в сторону, накрывает хор голосов. Ледяной ветер захватывает, пытаясь сбить с ног, сама сеть тащит меня в темноту. Но ладонь Тима греет мою руку, пальцы сжимают сильнее. И он тянет, ведёт меня. А я, чуть отставая, прикрываю его спину.
Трава шелестит, хор завывает. Ветер накатывает последней волной и исчезает.
Перед нами вырастает дверь в Первую зону. Желанный приз. Для тех, кто выдержал.
Я смеюсь в голос. Тим улыбается и резко, притянув за руку, прижимает меня к себе.
Это будет нашей легендой.
То, как мы, обыграв саму сеть, целовались у двери в Первую зону.
3,(3)
Дальнейшая дорога почти полностью стёрлась из моей памяти.
Мягкий свет, отголоски шёпота. Прочный мост и лёгкий перезвон стекла под ногами... Мы пересекаем его быстро, ни о чём не волнуясь. У двери в Первую – помпезной белой арки, с клубящейся темнотой внутри – замираем на несколько секунд. Амос сказал, что мы должны извернуться любым способом, отвлечь охрану, но это не кажется таким уж лёгким. Мало ли что нас ждёт там. Охрана Первой всегда казалась мне сильной и достаточно опасной.
- Ну, пошли, - говорит Тим и тянет меня за собой.
Я ступаю в темноту вслед за ним.
Что ж, вот и последний страшный и сложный момент перед кульминацией. Доберёмся ли мы до неё?
Сразу после темноты резко бьёт в глаза яркий свет. Небо над храмом всегда голубое, чистое, как в погожий солнечный день. Только солнца никогда нет.
Небо всё такое же чистое, когда я ступаю на мрамор и, щурясь, смотрю на него.
Вот только сам храм изменился.
Можно было и не волноваться об охране – вокруг ни души. Обычно зона не выглядит спокойной, здесь всегда кто-то шумит, работает, торопится. Сейчас она тоже не выглядит спокойной. Но совсем по-другому. Храм на высоте с сотню ступеней из белого мрамора – ещё возвышается. Но то, что вокруг… Это сложно описать.
Катаклизм, водоворот, чёрная дыра – я даже не могу подобрать подходящего слова. Мы как будто стоим в огромной воронке. Пространство вокруг храма сворачивается, поглощая двери – нескольких уже просто нет, ступени, белый туман внизу. Как сбои с графикой на компьютерах – непонятное месиво. И, что самое страшное – оно шевелится, продолжает затягивать всё, медленно, но неуклонно. Я понимаю, что когда-нибудь, довольно скоро, эта зона поглотит саму себя и отправится в темноту междузонье. А за ней…
- Эрика! – Тим дёргает меня за плечо, встряхивает, заглядывает в глаза. – Ну не смотри ты так на неё!
- Как? – с трудом шевелю я губами.
- Как будто это полный апокалипсис и мы все умрём. Этого не будет. Не будет, ясно! Зачем мы здесь? Как раз чтобы этого не допустить.
Я тяжело дышу. Правильно… Правильно. Нужно продолжать, пробраться в храм, понять, сделать что-нибудь!
- Пошли? – он тянет меня к обрыву. Наша дверь стоит на мраморной колонне, которая, к счастью, пока ещё держится. Внизу под ней клубится воронка. До ступенек около метра.
- Стой! - я торможу перед прыжком, останавливаю Тима. – Просто скажи… что будет если это не остановить?
Он молчит пару секунд – но и эта пауза кажется бесконечно долгой.
А потом медленно отвечает:
- Возможно… такое случится со всей Шестёркой.
- Последний вопрос! – Я снова вцепляюсь в него, не даю прыгнуть. – Почему?
С чего вообще начался этот катаклизм? Для меня – с пропажи Лют. Неужели она или кто-то ещё стал последней каплей для того, чтобы выстроился первый мост. А потом? Six начала медленно поглощать сама себя. Почему? Зачем ей это?
Он мотает головой.
И тихо отвечает:
- Я не знаю, Эрика.
Никто ничего не знает…
Нам пора.
Прыжок – и мы уже стоим на ступеньках нижней части лестницы – десять шагов и попадешь в воронку. Я смотрю, как она колеблется внизу, и понимаю, что постепенно она поглотит ступеньки, и храм полностью. А тогда может произойти всё, что угодно.
- Пошли! – Тим снова тянет меня вверх.
Мы бежим, перескакивая через несколько ступенек, спотыкаясь, чуть не падая. Нет, нельзя. Если упасть и скатиться вниз, то попадёшь в эту серую массу с обломками зоны. А из неё уже не выбраться – я интуитивно это понимаю. Просто надо продолжать бежать наверх, торопясь, пока воронка не поглотила и храм, вместе с нами. Добежать, сделать своё дело и уйти.
Вот только получится ли…
- Тим! – кричу я, срывая дыхание. – Тим, здесь же может не работать функция выхода?
- Не знаю, - глухо отвечает он. – Всё может быть.
Я опускаю голову, смотря на мельтешащие под ногами ступени. Зря я об этом подумала. Она должна работать. Мы не можем тут остаться.
- Эй! - кричит он, сжимая мою ладонь. – Ты такая пессимистка!
Мы смеёмся вместе, чувствуя, как горят лёгкие.
Путь наверх оказывается короче, чем мне казалось. Добежав до площадки перед храмом, мы резко тормозим, пытаясь отдышаться. У меня кошмарно ноют ноги. Не привыкла я бегать. Особенно по ступенькам.
Я оглядываюсь назад. Всё ещё никого, мы одни в этом маленьком, закрытом мирке. Где же остальные? Неужели никто из них не смог сюда добраться? А если… Нет, они не могли. Их не могло затянуть!
Кажется, мне снова начинает не хватать воздуха.
С трудом восстановив дыхание, мы, взявшись за руки, идём вперёд. Уже спокойнее, почти неторопливо. Я ненадолго забываю об остальных и жадно пожираю глазами храм. И не наделась когда-нибудь увидеть его вблизи.
Точь-в-точь как какой-нибудь античный храм – белый мрамор с тонкими серыми прожилками, ряды колонн, темнота внутри. Выглядит почти величественно. Почти…
- Мне казалось, что он больше, - точно высказывает мою собственную мысль Тим. Вблизи храм и вправду кажется почти маленьким – особенно по сравнению со зданиями в центре города. Всего один этаж, не очень широкий фасад. Чуть разочаровывает.
Я останавливаюсь прямо перед ним, вглядываясь в темноту внутри. Сердце Six должно быть там, в самом центре. Любопытно… и страшно до дрожи.
- Ну что, вперёд? – спрашивает Тим, не отрывая взгляда от прохода.
- Да, - хрипло отвечаю я.
Ещё две ступеньки и мы вступаем в храм.
Темнота, прорезана колоннами – между ними можно увидеть светлое небо. Действительно спартанская обстановка – ни статуй, ни жертвенников или чего-то, что обычно бывает в храмах. Просто мрамор и небо вокруг.
Я вспоминаю карту сети, составленную кем-то из переходящих. Она очень простая – Первая зона посередине, остальные окружают её, между ними перекинуты мосты. А храм – в самой середине Первой. Получается мы сейчас почти в центре Six? Самое место для её сердца.
Ещё несколько шагов, я замечаю впереди слабый свет. Он как идёт из-под пола.
Тим чуть тормозит, а я наоборот ускоряю шаг. Слишком интересно.
Мягкий оранжевый свет становится всё ярче.
В голове отдаётся хор незнакомых голосов.
Я замираю.
Мир обрывается.
Я не могу сдержать крика, отшатываюсь, прижимаюсь к Тиму. Вспышка оранжевого света – и нет больше храма, нет того спокойного голубого неба. Самая настоящая зона в зоне! Мы стоим на узкой полоске мрамора, которая обрывается в ров идеальной квадратной формы. Над нами – купол из оранжевого света, закрывающий остальной мир. Я думаю, что внизу ещё одна воронка, затягивающая всё и вся. Но вместо этого вижу потоки того же света, обхватывающие, обнимающие…
- О, боги… - выдыхает Тим, удерживая меня.
Чем или кем бы это не было, наше воображение придаёт ему знакомую форму.
Ребёнок. Обычный, ещё не рождённый ребёнок, эмбрион. Руки прижаты ко рту, пальцы бессильно согнуты, глаза, затянутые тонкой плёнкой век, закрыты. Свет придаёт его коже странноватый неестественный цвет. Никогда такого не видела…
- Что это? – вырывается у меня. Сколько же их… Сколько ещё вопросов без ответа!? – Что это такое?
Тим громко выдыхает.
И отвечает тихо, не отрывая взгляда от эмбриона.
- Это сеть.
Я молчу.
Удивительно трудно и одновременно просто поверить.
Мы сейчас в самом центре Six, в её главной зоне. Может ли всё, что над нами, быть лишь оболочкой, бонусом, постоянным сотнями воображений. А это – этот младенец – настоящей сетью?
Я шепчу это, быстро, сумбурно. Тим кивает, переступает с ноги на ногу.
- Это слишком странно, чтобы в это поверить.
- Да, странно. - Я вспоминаю день, когда были выстроены первые мосты. Предположения о том, что сеть захватывает разумы людей, тогда казались невозможными. Но они же были правильными.
- Странно, - повторяю я. – Но я в это верю.
Он кивает и добавляет:
- Я тоже.
Я решаюсь вновь посмотреть на младенца. И каким-то особенным седьмым чувством улавливаю те ощущения, ту атмосферу… «Вход» ноет. В этом ребёнке соединено всё: величие Первой, мирное спокойствие Второй, ярость Третьей, холодное безразличие Четвёртой, благоразумие Пятой, уныние Шестой. Абсолютно всё… Это действительно сама Six.
Хор голосов становится громче. Младенец беспокойно шевелится, мы отшатываемся. Да, пусть, пусть это – сеть. Но что нам теперь с ней делать?
- Почему она такая? Что произошло? – задаю я старые вопросы. Здесь, в этом невероятном месте, должны найтись все ответы. Главное – их понять, услышать, ощутить, как ощутила я эти отголоски всех шести зон.
- Она… - Тим вглядывается в черты эмбриона. – Она растёт, взрослеет.
Меня осеняет.
- Сколько времени точно живёт Six? Нет, как долго её используют почти массово? – мне приходится кричать, голоса наседают, кажется, их пение почти осязаемо.
Тим пожимает плечами. Хмурится. И кричит в ответ:
- Месяцев девять-десять. Стой! Только не говори мне…
- Да, это так! Это должно быть так! – Я склоняюсь ниже, смотрю на эмбрион. Он почти как обычный младенец, только большой. Он развивался так же, как мы! – Мы запустили его, и он рос. А теперь вырос достаточно.
- То есть из-за него всё и началось…
- Точно! - ещё один ответ. Осталось немного, совсем немного.
Тим отпускает меня, делает шаг назад, осматривается. Он тоже пытается понять, разгадать тайны сети. Две последних.
- Он скоро родится. Или вылупится, неважно! Знаешь, когда?
- Когда всё затянет в междузонье… - угадываю я, чисто интуитивно. Сеть уничтожит саму себя, чтобы переродиться, стать совсем новой. Какой именно – мы не можем знать. Нужно подождать, и тогда мы увидим…
- Ей придётся затянуть в себя всех, кто сейчас в сети, - выдыхаю я. Резко, почти ударом, на меня накатывает паника. – Нужно что-то делать. Сказать кому-то, эвакуировать всех!
Тим качает головой.
- Нас не послушают. Что мы им скажем?
- Но работники сервера…
- Они же сами ушли! Они же были здесь, знали, видели! – Тим хватает меня за руку, широко распахивает глаза. – Поэтому здесь сейчас нет ни охраны, никого. Они поняли, что это произойдёт совсем скоро, и эвакуировались.
- Логично… - шепчу я. – А остальные? Почему они не эвакуировали остальных?
Тим пожимает плечами. И почти жестоко говорит:
- Они бы стали первым кормом для сети.
Было бы смешно, если бы не было так похоже на правду.
И я повторяю слова Мины – громко, перекрывая хор:
- Надо что-то делать.
- Что? – отзывается Тим.
- Пока не знаю.
Я подхожу ближе к обрыву, встаю над ним. Свет обнимает и меня, мягко, знакомо. Младенец нежится в нём, чуть шевелясь. Вот же… Никогда бы не поверила, что на самом деле Six такая… человеческая. Хотя, мы сами сделали её такой.
И нам же с этим разбираться.
Я вспоминаю наш последний разговор – у Алисы. Тогда, я спрашивала себя о мотивах. Стать героем, не позволить другим потерять близких, пролезть сюда из любопытства… А мой? Какой он у меня? До сих пор не могу сказать точно. Не могу понять.
Я закрываю глаза.
Хор отступает.
И в тишине я слышу глухие удары чужого сердца.
Вот она сеть – такая большая, необычная, и так по-человечески слабая. Она растёт, меняется, живёт, завися от нас. И в ней тоже бьётся обычно сердце – неторопливо, громко, отдаваясь в ушах. Я сливаюсь с этими звуками, понимаю их ритм. Выдыхаю, ощущая её вокруг.
Six – это мир нашего подсознания. Не она должна управлять нами. Мы ей.
Я протягиваю руку и легко сжимаю пальцы. Сердце сети испуганно бьётся в моей руке.
Ради чего я это делаю? Ради кого?
Всех, кто сейчас пытается восстановить сеть, не зная, что творится. Моих друзей, желающих покончить с этим. Ради мести за Лют, в конце концов.
Вдох-выдох. Удар сердца в мою ладонь.
Это - последний.
И я резко сжимаю кулак.
Дальше – один сплошной сумбур. Что-то тёплое на моих пальцах. Крик Тима и его ладонь на плече. Громкий щелчок, мгновенный холод и тепло крови, льющейся по моей шее.
Я открываю глаза.
Ярко горят лампы в маленьком компьютерном клубе. На мониторе передо мной – сообщение о разрыве соединения. Шум.
Я оборачиваюсь, разминая шею. Мина сидит на полу и пытается делать искусственное дыхание незнакомому человеку. Рядом с ним валяется кабель, металлический наконечник окровавлен. Тим ёрзает на стуле, потирает шею, размазывая кровь.
Мина склоняется, прислушивается и облегчённо выдыхает.
- Вроде дышит, - она поднимает голову. – Просите… Я как увидела, что творится в Первой, метнулась назад. Я всё-таки испугалась. Я…
- Всё нормально, - хрипло шепчу я. – Мы справились.
И отодвигаю стул, чтобы выйти на улицу.
Мне любопытно, что изменилось здесь, в реальности, в этой самостоятельной Седьмой зоне. Оказывается, почти ничего. Сервер всё так же висит над городом. Улицы шумят, жизнь идёт.
Тим нагоняет меня. Мы вместе молча идём вперёд.
Два переулка и мы выходим на главный проспект. Лицо Джинни на сервере уже не кажется хмурым. Она… неужели она довольна?
Я поворачиваю голову и смотрю на вход в знакомый компьютерный клуб. Из него выходит – почти вываливается – целая компания. Многие держатся за шеи.
- Как же могло выбросить сразу всех? – громко возмущается один.
Я смеюсь. Знал бы он!
Под тень уже бесполезного сервера стекаются люди. Я знаю, что он мёртв, так же, как сама сеть. Её сердце остановилось сегодня. Любопытно, можно ли это считать убийством?
Я смотрю на них, на потёки крови на воротниках и голых шеях. Сколько сегодня будет работы для нейро-врачей…
Я беру Тима за руку и улыбаюсь.
- Знаешь… Хелена будет очень недовольна.
КОНЕЦ