 Фанфик «Da capo al fine | Doloroso»
Шапка фанфика:
Название: Da capo al fine
Автор: Lumino
Фандом: Предательство знает мое имя
Рейтинг: R
Пейринг: Хоцума/Касуми, Хоцума/Шусей
Жанр: романтика, ангст
Размер: миди
Содержание: Странный он, однако. Будто следит за мной – я натыкаюсь на него везде, где бы я ни был, и его зеленоватого оттенка глаза постоянно прожигают мне спину. Мы с ним даже не знакомы, с чего бы ему обращать на меня столько внимания?
Статус: в процессе
Дисклеймеры: не претендую
Предупреждение: ОЖП
Размещение: Только с разрешения
От автора: История происходит до событий аниме, то есть, до появления Юки.
Da capo al fine (итал.) - с начала и до конца.
Doloroso (итал.) - с болью
Текст фанфика:
Отдай свои прошлые сны,
В сомненьях себя обрети,
В бешеном танце душа кружится!
Не думай, что будет потом,
Здесь и сейчас мы живем,
Стань хоть на миг сам собой, слышишь!
Catharsis, "Танцуй в огне"
Касуми, одетая в легкое платьице – и как только не мерзнет? – уже ждала меня около своего дома. Завидев меня, она улыбнулась и подошла ближе, легко поцеловав в щеку.
- Ты чуть опоздал, Хоцума. Что-то случилось?
Насилу сдержав рвущиеся наружу гнев и раздражение из-за Шусея, я проворчал:
- Нет, просто друга встретил, - я поморщился, подумав, что слово «друг» сюда не сильно подходит. – Пойдем?
Я взял ее за руку, и мы неторопливо поплелись по улице. Касуми увлеченно рассказывала об отце, который получил повышение в фирме, и от меня требовалось лишь изредка кивать головой и выслушивать ее восторженную речь. В сознании, как дурацкая мелодия шарманки, вертелись слова Шусея.
И почему я не должен был идти с Касуми? Можно было, конечно, счесть это за розыгрыш, только вот не казался мне Усуи дураком, который пытался просто так меня запугать. За его словами явно стояло нечто более важное, чем я мог понять.
- Хоцума, ты меня вообще слышишь? – донесся до меня возмущенный голос Касуми.
Повернувшись к девушке, я вздохнул и улыбнулся, искренне надеясь, что улыбка не будет выглядеть фальшивой.
- Прости, просто задумался. Так что ты там говорила?
- Токо собирается устроить вечеринку в следующие выходные… Ты ведь пойдешь со мной?
Глаза девушки загорелись, и я невольно передернулся. Интересно, у всех них взгляд сразу же приобретает некую маниакальность, стоит им услышать слова «вечеринка», «шмотки», «магазины»?
- Конечно. А ты еще спрашиваешь!
Я потрепал ее по голове, поцеловал в каштановые волосы, не связанные сегодня в хвост, и пошарил в кармане, вытаскивая пачку сигарет и зажигалку.
- Когда ты уже бросишь, Хоцума? – укоризненно посмотрела на меня Касуми, но я, не слушая ее, уже поджег очередную сигарету и с наслаждением закурил. – Знаешь, что у тебя будет рак легких?
- Ну и плевать, - отмахнулся я. – Наше время, чтобы жить – только сейчас. К чему думать о том, что настанет через десятки лет? Дожить бы до того времени…
Последние слова я пробормотал совсем тихо, скорее, уже озвучивая свои мысли. Временами на меня нападало такое чувство, будто жить мне осталось от силы лет пять, не больше, и от меня это не зависело ни капли. И еще: иногда преследовало ощущение дежавю, словно я уже читал эту книгу, был в этом месте, говорил эти слова, хотя я готов был поклясться, что все это вижу впервые.
- Ты слишком легкомысленно относишься к жизни, - неодобрительно заметила девушка, и я покачал головой: вот такие наши споры всегда начинались с какой-нибудь мелочи, продолжались часа три и вполне могли испортить настроение на целый день.
- Давай не сейчас, ладно? – я постарался как можно мягче закрыть неприятную тему, не желая заканчивать свидание руганью.
- Да ну тебя, - фыркнула Касуми и повернула голову в сторону, сделав вид, что обиделась, а потом вытащила свои пальцы из моей ладони и зашагала вперед. Почувствовав, что понемногу начинаю закипать, чему виной был сегодняшний разговор с Шусеем и очередная промывка мозгов от девушки, я пошел быстрее, стараясь нагнать ее. В кустах справа мне послышался шорох, и я повернул голову, замерев в недоумении. Из густого переплетения веток на меня смотрело нечто, напоминающее неизвестного хищника, поблескивающее всеми цветами радуги и скалившееся рядами острых зубов не хуже бойцовского пса. Я торопливо потянулся к сигарете и чуть прикоснулся к горящему угольку на ее конце, зашипев от боли, - значит, я не сплю. Наверное, пора завязывать с алкоголем – что только не привидится.
Но какая-то часть моего сознания, та, которая заставляла меня видеть сны об огне и испытывать дежавю, настойчиво твердила, что это не галлюцинации, а еще советовала убираться подальше от странного существа. Напрягая мозг, я выловил непонятное слово – дюра. Эта тварь звалась дюра, и единственное, что я знал о ней – что она опасна.
- Хоцума? – встревоженный голос Касуми раздался рядом со мной, и я потряс головой из стороны в сторону, пытаясь прийти в себя. – Что случилось?
Она не видела это создание – почему-то я был в этом уверен.
- Нет, ничего. Показалось…
Дюра в кустах сверкнула рядом острых зубов и, еле слышно прошипев что-то, скрылась в кустах.
***
Кино было откровенно скучным и неинтересным – какая-то дешевая мелодрама – но Касуми, кажется, нравилось. Я счастливо продремал половину фильма, делая вид, что действительно переживаю за какого-то парня, которого девушка застала с другой. Да уж, лучше бы правда в клуб сходил – и плевать, что голова трещала бы весь следующий день. Плечу стало мокро: Касуми, склонившая на меня голову, даже всплакнула над неудачливым мальчишкой.
- Тебе понравилось? – поинтересовалась она, когда мы наконец покинули душный зал. На улице уже давно стемнело, было около одиннадцати вечера, и холодный воздух был чертовски приятен после теплого кинотеатра.
- Можно было экшена добавить, - хмыкнул я. – А так ничего. Обыкновенная сопливая мелодрама.
- Ой, отстань, - усмехнулась Касуми и потянулась поцеловать меня. Я обнял ее, закрывая глаза и целуя, одной рукой касаясь щеки. Все-таки хорошая она у меня, хоть и капризная… Моя Касуми.
Она отстранилась, взглянула на большие светящиеся часы, висевшие рядом со входом и вздрогнула, нервно засмеявшись:
- Вот черт, мне сказали быть дома не позднее, чем в одиннадцать пятнадцать… Мы же не успеем!
Я посмотрел туда же и тяжело вздохнул: часы показывали одиннадцать ноль пять.
- Ничего, придется пробежаться!
Мы неслись по улице, иногда останавливаясь и сгибаясь от давившего нас хохота. Отец Касуми как-то чуть не пристрелил меня, когда она вернулась домой на полчаса позже. Ну подумаешь, обнимались у калитки… Ружье-то доставать было зачем?
С тех пор я всегда старался приводить ее домой пораньше, но мы не успели на сеанс, который заканчивался без пятнадцати одиннадцать, и пришлось пойти на другой.
- Как думаешь, успеем? – чуть задыхаясь, поинтересовалась девушка. Да, на каблуках, пусть и невысоких, бежать тяжело.
- Куда денемся, - ответил я. В голове уже образовалась картинка моего бездыханного тела с пулей в груди, если мы опоздаем, поэтому бежать приходилось быстро. Я держал Касуми за руку, из-за каблуков она постоянно спотыкалась, я ее поднимал, тормозил, и мы бежали дальше.
В какой-то прекрасный момент мне все это надоело, и я подхватил ее на руки, не слушая причитаний:
- Хоцума, отпусти! Ну я же тяжелая! Черт, Рендзе Хоцума, что ты творишь?!
Она смеялась, не переставая просить опустить ее на землю, но я продолжал бежать, потому что когда мне не приходилось останавливаться, чтобы не дать ей упасть, моя скорость значительно возросла.
Да, Касуми легкая, но бежать с ней на руках было все-таки тяжело. До ее дома мы добрались ровно в одиннадцать пятнадцать, и я с облегчением отпустил ее, опираясь дрожащей рукой о низенький заборчик.
- Успели… - с облегчением пробормотала девушка. – Спасибо, я пойду.
Улыбнувшись, она поцеловала меня и, развернувшись, быстро побежала в дом. Я несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул, стараясь успокоить дыхание. Пожалуй, стоит и самому отправиться домой.
Можно было пойти двумя путями – через улицы и через парк, но меня не прельщала мысль оказаться дома через двадцать минут, и я двинул в сторону, сворачивая на аллею. Так хоть время проветрить голову будет.
Вокруг было тихо, даже листья на деревьях не шумели, не говоря уже о пении птиц. Я быстро огляделся и поджег огоньком с руки сигарету, выпуская дым. В свете фонарей тот медленно расползался, смешиваясь с прохладным ночным воздухом и принимая очертания самых различных фигур. Я немного постоял в лучах света, глядя, как сизое облачко становится птицей, потом напоминает формой рыбу, прежде чем унестись вверх, к черному небу, где сейчас не было звезд.
Что-то неясное тревожило меня, витало вокруг, и мне все мерещились чьи-то шаги за моей спиной и взгляды, следившие за каждым моим движением. Я пару раз оглянулся, но за мной лишь тянулся сизый шлейф дымящейся сигареты. В такое время все нормальные люди уже сидят дома… Нормальные люди. Я усмехнулся: наверное, я не был нормальным.
С боковой аллеи я вышел на центральную. Тусклые фонари, испускавшие неясный электрический свет, часто мигали, и я раздраженно щурился: перепады освещения резко били по глазам. Некстати вспомнился Шусей, его тонкая фигура и бледное лицо, нездоровый вид, будто он болен. Слова парня вертелись в голове, и я нервно курил, понемногу убыстряя шаг – хотелось пройти чертов парк поскорее.
Упавший пепел обжег руку, и предчувствие заставило меня резко повернуться. Прямо за мной, оскалившись, стояла тварь, которую я сегодня видел.
Она походила на волка, если, конечно, бывают волки высотой с человека, переливающиеся темно-фиолетовыми искрами, выглядящие, будто состоят из стекла. Ах да, и если имеют длинные острые зубы и яркие красные глаза, в которых плещется бешенство.
Дюра медленно подходила ближе, а я судорожно отодвигался от нее, не решаясь повернуться спиной или побежать: скорее всего, как любого хищника, это движение лишь спровоцирует ее на нападение. Тварь зарычала и переступила лапами, приближаясь, а у меня не было ничего, абсолютно ничего, чем бы я мог защититься от нее, кроме маленького огонька, от которого я прикуривал. Да и то, что дюра будет от какой-то спички?
Я раскрыл ладонь, посреди которой плясало пламя, и протянул в сторону существа. Та чуть отошла назад и громко зарычала, а потом завыла, будто подзывая остальных.
Черт, вот не надо было думать о плохом!
Они обходили меня со всех сторон, постепенно сжимая в кольцо. Их было около десятка, тварей, напоминающих собой реально существующих животных или фантастических монстров. В очередной раз я вспомнил боль в глазах Шусея и его слова: будь я проклят, уж не об этом ли он предупреждал меня?
Дюра скалились, но почему-то не нападали, словно ожидая чьей-то команды. Разбуженный ветер неприятно холодил спину, фонари тускло мигали, словно лениво рассуждая – а стоит ли вообще светить, если в парке, кроме одного идиота, больше никого нет?
Ведь надо же было именно сегодня попереться через парк! Погулять, блин, захотелось… Я настороженно осматривал дюра, готовый в любой момент выставить вперед руку с огнем. Защитить – не защитить, но хоть стеклянную шкуру прогреет.
- Ну что, собачка, косточек захотелось? – меланхолично поинтересовался я у ближайшей твари. Та взревела и бросилась вперед, и я выставил руку, не думая, что маленький огонек не спасет меня от чертова существа.
Однако крошечный очажок света, от которого я обычно прикуривал, взметнулся слепящим столбом огня, прожигая дюра насквозь. От бешеного рева заложило уши, а потом послышался треск и оглушительный звон: «собачка» рассыпалась на тысячи мерцающих осколков.
Я пораженно взирал на пустое место перед собой, где только что стояла дюра. Что это еще за хрень творится с моей «зажигалкой»? Следующую тварь, которая ко мне метнулась, я приласкал по голове, уже представляя, как огонь облизнет ее уродливое тело, опаляя стекло.
Дальнейшее я помнил смутно. Дюра бросались на меня, а я лишь протягивал в их сторону руку с огоньком, и странная сила, будто имевшая самостоятельный разум, сжигала их дотла. Я тяжело дышал, будто пробежал несколько километров, со лба лился пот, в боках кололо, и было все труднее концентрировать внимание на неведомых зверушках, которые с какого-то перепоя решили отправить меня на тот свет.
Кто-то шустрый полоснул клыками по руке, распарывая кожу, и я вскрикнул: словно в рану влили расплавленное железо, настолько было больно. Мне много пришлось пережить, раза четыре я ломал себе кости, постоянно царапался, падал, разбивал руки, колени, но никогда боль не была такой, точно прижигали горячими углями.
Я отшатнулся, и столб пламени чуть не опалил мне волосы, унося в вихре костра взвизгнувшую тварь. В отсветах огня я не заметил другого существа, и чья-то лапа радостно разодрала мне спину. Я взвыл, падая вперед, и рука с огнем оказалась на земле, а пламя исчезло, соприкоснувшись с асфальтом дорожки.
Дюра, увидевшие, как я свалился, тут же удвоили усердие, и я почти не реагировал на когти, раздирающие мне спину. Было ужасно лениво что-либо делать и хотелось просто спать, не думая о том, что будет завтра. Завтра…
Перед глазами встал образ матери, которой приносят мое бездыханное окровавленное тело, Касуми, рыдающая на груди у отца, одноклассники. Русые волосы, болотные глаза и тонкая фигура – казалось, надави на него посильнее и переломишь пополам.
А что, если потом они нападут на других?
Нечеловеческая ярость заставила приподняться – кажется, твари даже опешили – и прокричать в мглу парка, глядя вверх, в черное небо над головой:
- Да горите в аду, сволочи!
Бушующий огонь взметнулся вокруг меня, будто только этого и ждал. От воя горящих дюра и звона их рассыпающихся осколками тел хотелось зажать уши и уползти отсюда. Треск наполнял пустующий парк, и пламя все не утихало, пока вокруг меня не осталось никого. Кое-где догорала, тлея, трава, горели ветви деревьев, и я лежал на земле, с жадностью глотая воздух, будто он и не был полон черного удушливого дыма.
Сознание ускользало, будто бабочка, не желающая даваться в руки, и на краю пропасти мне показалось, словно кто-то опустился рядом со мной, бережно поднимая и удерживая на руках.
|
