фанфики,фанфикшн
Главная :: Поиск :: Регистрация
Меню сайта
Поиск фанфиков
Новые фанфики
  Солнце над Чертополохом
  Мечты о лете | Глава 1. О встрече
  Shaman King. Перезагрузка | Ukfdf Знакомство с Йо Асакурой
  Только ты | You must
  Тише, любовь, помедленнее | Часть I. Вслед за мечтой
  Безумные будни в Египтусе | Глава 1
  I hate you
  Последнее письмо | I
  Сады дурмана | Новые приключения Джирайи:Прибытие
  Endless Winter. Прогноз погоды - столетняя метель | Глава 1. Начало конца
  Лепестки на волнах | Часть первая. Путь домой
  Лепестки на волнах | Часть первая. Путь домой. Пролог
  Between Angels And Demons | What Have You Done
  История о девочке | Глава 0. Об Аэлункоре
  Роза | Глава 1. Вступление
Чат
Текущее время на сайте: 13:35

Статистика

Антикафе Жучки-Паучки на Соколе
fifi.ru - агрегатор парфюмерии №1
Интернет магазин парфюмерии
Главная » Фанфики » Фанфики по аниме и манге » Uta no Prince-sama: Maji Love 1000%

  Фанфик «Я снова уйду. Этюд 4. Моя мечта | часть 1»


Шапка фанфика:


Название: Я снова уйду. Этюд 4. Моя мечта. (часть 1)
Автор: Anzz
Фэндом: Поющий принц
Персонажи/пейринг: Рэн Дзигундзи/Токия Ичиносэ и др.
Жанр: романтика, повседневность
Предупреждение: ООС
Тип/ вид: слэш
Рейтинг: NC-17
Размер: мини
Статус: закончен
Дисклеймеры: не претендую
Размещение: только с согласия автора


Текст фанфика:

- Ичиносэ! – зазвучал в трубке радостный голос. – Поздравляю! Она наша! То есть… конечно, твоя! Твоя! Разумеется, пока это неофициально! Официально - только на церемонии вручения! Но она все равно уже наша! Церемония через две недели! Так что готовься!
Выслушав все радостные излияния и уверения помощника своего музыкального менеджера, Токия положил трубку.
Итак, мечта сбылась. Наконец, он станет обладателем и «Золотого диска». Это завершит его коллекцию наград, которая теперь будет полной, полным собранием самых престижных премий страны… Мечта сбылась… и что же дальше?
С самого начала он следовал путем своей мечты. Он мечтал петь и для этого с детства учился музыке. Он мечтал подарить свой вокальный талант людям, и ему удалось пробиться на сцену. Он мечтал стать знаменитым певцом, и для этого он трудился, не жалея ни сил, ни времени, брался за все, что возможно, перепробовал стили и направления, возвращался к учебе, чтобы поднять свое мастерство, однажды даже попытался работать в группе …. как же давно это было… потом опять искания, терзания, взлеты и падения, жестокие разочарования, а затем череда закономерных побед… Вершины покорялись одна за одной. Он упорно трудился и взбирался на следующую, и следующую, и следующую. Несколько мгновений радости от новой победы, а потом новый бросок вперед, в борьбу, в соревнование, в работу, и так до следующей вершины… Теперь сбылась его очередная мечта, а значит впереди должна зажечься новая, чтобы позвать его к следующему пику…
Но душа и сердце почему-то молчат. Долгожданная победа даже не принесла особой радости, просто констатация достижения… Почему же так? Ведь это, кажется, было его самой заветной мечтой - собрать всю коллекцию, доказать себе и другим, что он действительно профессионал и творец… Душа молчит. Радости нет. Он оглядывается назад. Там тяжелейший путь к этой вершине, путь, шедший от самой первой спетой им в детстве песни и до этого момента всеобщего признания его таланта. И вдруг ему показалось, что на самом деле все эти мечты были ложью, фальшью разума, заблуждением души, их достижение только немного греет самолюбие и все! И за этой феерической гонкой он забыл совершить в своей жизни что-то самое главное, потому что на самом деле без всего этого музыкального карнавала, его жизнь просто пуста… И возможно единственный раз спетая от всей души для любимого человека песня на самом деле гораздо важнее всех его шлягеров и сборников…
Вот только дело в том, что спеть эту самую главную песню ему и некому… Кто-то был за эти годы … кто-то промелькнул в его сердце… кто-то ублажал его тело и немного грел душу… но все ушло, и даже не о ком было жалеть, нечего было вспомнить, так что бы затрепетала душа… Нечего… никого … разве что…? Нет. Это было слишком давно. Он должен был об этом забыть. Это была слишком странная и слишком несбыточная мечта. Она не имела право на существование. Она больше не должна была никогда напоминать о своем существовании. Почему вдруг он вспомнил об этом сейчас, когда ему должно быть только радостно от новой победы, от исполнившейся мечты? Почему эти воспоминания вызывают в нем грусть, которая вдруг так быстро разрастается в боль?
Он тряхнул головой. Об этом не стоит даже думать. Просто опять забыть. Вернуть в то глубинное хранилище души, откуда она вдруг выплыла… Только почему-то сердце не хочет ее отпускать, душе приятно окунаться в ее сладость, разуму нравится воскрешать этот солнечный образ…. И все существо начинает греться в его сверкающих лучах. Зачем? Почему? Возможно, это только из-за того, что ему пока не удалось обозначить себе новую цель для достижения, новую заоблачную мечту, к которой он теперь будет стремиться? И тут сердце начинает осторожно нашептывать, что такая мечта есть, и эта несбыточная мечта так долго пряталась в его душе, что он почти забыл о ней, почти перестал верить в то, что она может осуществиться… Но ведь он и сейчас не верит! Она не может осуществиться! Не может! Теперь, через столько лет это еще менее реально, чем тогда, когда он позволил этой мечте родиться, этим желаниям воспылать… Хватит! Довольно! Этого не может быть! Этого не может быть никогда! Он больше не должен никогда об этом вспоминать!

В холле отеля многолюдно и суетно. Звезды. Звезды. Звезды. Куда ни глянь… И до предела переполошившиеся служащие гостиницы. Конечно, им не раз случалось принимать у себя важных гостей, но такое количество звезд - непривычно даже для них. Ичиносэ не любит строить из себя важную персону, а потому спокойно ожидает в стороне, когда помощник его менеджера уладит все формальности с размещением. Глаза бесцельно бродят по толпе. Большинство присутствующих ему знакомы: певцы, продюсеры, менеджеры, критики, инвесторы… И на самом деле никого, с кем бы ему хотелось заговорить, но положение публичного человека обязывает. Он улыбается, приветствует, заводит пустые официальные беседы, и надеется своим скучающим видом отпугнуть желающим продолжить общение.
И вдруг его слух что-то выхватил из общего гула. Он сначала не понял. Прислушался. Голос. Знакомый голос… голос перемежающийся с девичьи смехом… как-то это особенно знакомо именно в таком сочетании… приятный тембр голоса и девичий смех… Сердце как-то странно дрогнуло… Очень знакомо… понеслись какие-то воспоминания… по телу пошла теплая волна… засветился робкий свет какой-то надежды… очень странно. Совсем неожиданно. Необъяснимо…
Токия не может не повернуться, чтобы увидеть, кто источник его вдруг всколыхнувшихся странных переживаний. Дзигундзи! Рэн Дзигундзи! Как всегда в окружении щебечущих девиц. Блистателен и неподражаем! Сердце взволнованно забилось. Отчего же? Они и раньше встречались. Они ведь в одном бизнесе развлечений и искусства. Их встречи были неизбежны. Правда,… после распада группы их дороги разошлись. Они хоть и встречались время от времени на различных мероприятиях, но им так и не удавалось поговорить по душам… Только короткие официальные разговоры из вежливости. Нельзя было сказать, что они как-то неприятны друг другу, но разговор почему-то не складывался… Возможно, Ичиносэ сам виноват, вел себя на людях слишком сдержано, и Дзигундзи мог подумать, что общение с ним только общая формальность…. На самом деле Токие очень хотелось с ним поговорить, расспросить, но их уносили в разные стороны какие-то дела…
Ичиносэ не смог проигнорировать эту счастливую случайность, подаренную ему судьбой.
- Добрый день, господин Дзигундзи! – заявляет он, пробиваясь сквозь стайку девиц.
- Здравствуйте, господин Ичиносэ! - радостно отзывается Рэн и улыбается.
«Какая же у него красивая улыбка, - вдруг неожиданно даже для самого себя думает Токия, - такая же красивая и солнечная, как и тогда в академии… и он почти не изменился за эти годы… наоборот…».
Ичиносэ даже с ужасом поймал себе на том, что с удовольствием проскользнул взглядом по подтянутой фигуре бывшего соратника по учебе.
- Вы на церемонию вручения? – попытался отвлечь себя от быстро уносящих его вдаль сладостных мечтаний Токия. – В качестве гостя?
- Да, нет. Нам ее, кажется, все же вручат. Моим птичкам, я имею в виду, - с этими словами он подхватил двух из стоящих около него девушек и несильно прижал к себе. – Только не говорите, что вы не знаете мою группу.
- Группу? – Ичиносэ растерялся, он действительно не знал.
- Вот так, господин певец не замечает никого вокруг, кроме себя, – засмеялся Дзигундзи, показывая этим, что совершенно не обижен. – Мой новый проект. Это группа «Колибри», а я ее продюсер. В этом году мы впервые получаем «Золотой диск»…, вернее, простите, нас впервые выдвинули на получение этой премии. Ну а вы-то сами получаете?
- Буду тактичен, как и вы, в этом году я выдвинут на получение.
- Поздравляю. Это действительно достойная награда. Простите, я не успеваю следить за вашим творчеством. Дела. Дела. Но помня, что вы отличались ярким талантом еще в академии…
- Вы, кстати, тоже, господин Дзигундзи, - улыбнулся Токия возможности хоть немного предаться совместным воспоминаниям. – Почему вдруг оставили это поприще?
- Чего-то мне, видимо, не хватило, - Рэн даже немного помрачнел, но попытался это скрыть. – Таланта, наверное.
- А может быть желания?
- Может быть, - Дзигундзи отвел глаза, чтобы не выдать своих неприятных чувств.
Токия понял, что разговор заходит куда-то не туда, и спешно попытался исправить положение напоминанием о чем-нибудь хорошем.
- А как дела у господина Хидзирикавы?
Рэн вскинул на него очи и пронзил ледяным взглядом, но спохватился и отвернулся.
- Не знаю… - повел он плечами. - Последний раз мы виделись с ним года полтора назад… Но судя по отсутствию сообщений в светской хронике, все хорошо.
От этого сообщения сердце как-то особенно радостно дернулось.
«Значит, они не общаются» - с затаенным восторгом констатировал разум.
Этот вывод еще сильнее подстегнул его горячее волнение. И он почувствовал, что на этот раз непременно должен продолжить этот разговор, чтобы их общение, наконец, вышло за рамки протокольных фраз, чтобы он, наконец, смог все сказать …! Рэн, напротив, попытался завершить на этом беседу, и когда подошел служащий отеля, чтобы принять их багаж, у него появился для этого хороший повод.
- Простите, господин Ичиносэ, но у нас совершенно нет свободного времени перед церемонией. У нас еще запланирована пара репетиций… У вас, полагаю, тоже. Так что, позвольте на этом откланяться.
Душа заныла. Он сделал что-то не так! Что-то не то сказал! У Рэна совершенно пропала первоначальная улыбка! Он все испортил!
- Тогда, встретимся на церемонии, - с надеждой в голосе проронил Токия.
- Разумеется. До встречи.

Окончив репетицию и совещания с менеджерами по поводу предстоящего мероприятия, Ичиносэ, наконец, добрался до своей комнаты. Рухнул на кровать. Тело быстро одолевала усталость, а вот разум, напротив, лихорадочно работал, заставляя сердце учащенно биться. Встреча с Дзигундзи никак не выходила у него из головы.
Рэн… Рэн… все такой же притягательный… все такой же завораживающе блистательный… В нем чувствовался огонь, и его сиянии пробивалось наружу, заставляя останавливать на себе взгляд, выхватывать из толпы, желать смотреть снова и снова, мечтать прикоснуться, хотя бы мимолетно… И он совсем не изменился. Возможно, даже стал еще ярче…!
Токие вдруг захотелось сравнить. В потайном кармане у него всегда лежала карта памяти с записанным на ней первым концертом их так мало просуществовавшей группы. Эта запись была для Ичиносэ своего рода талисманом наудачу. Именно с вхождением в группу его словно посетило новое музыкальное вдохновение, на волне которого он уже держится столько лет.
Запись запущена. С экрана понеслись первые знакомые ноты, и он невольно улыбается. Каждый просмотр дарит ему заряд положительных эмоций. Тогда он абсолютно уверенно мог назвать себя счастливым. Тогда он считал, что нашел правильный жизненный путь, по которому готов пройти до самого конца. Он с удовольствием исполнял песни, которые ему по-настоящему нравились, потому что их сочинял замечательнейший человек. Ему выпало счастье исполнять эти композиции в окружении людей, ставших ему действительно дорогими, и самое главное, среди них был …
Воспоминания унесли его в те счастливые времена, когда он учился в академии Саотомэ. Он был замкнутым и нелюдимым, скрывал ото всех, что уже добился признания на музыкальном поприще. Вел двойную жизнь двух братьев – близнецов. Сейчас это вспоминается с улыбкой, а тогда все это казалось ему невыносимо тяжелым бременем! Только в музыке он находил какое-то успокоение, объединял две свои так разительно не похожие друг на друга половинки, пытался их примирить и понять, какой же он настоящий. Временами ему хотелось все бросить, от всего отказаться, перестать себя мучить, на что-то решиться! Несколько раз он был на грани ухода из академии, но что-то заставляло его делать отчаянные рывки во спасение. Сначала он думал, что это Нанами, ее такая чистая и сильная вера в его талант, в его способности к музыке, подкупала. Ее не хотелось обмануть. Он тянулся к этой милой, светлой девушке, и это позволяло ему не замечать другого чувства, которое совсем незаметно вкралось в его сердце и затаилось, выжидая удобного момента, чтобы заявить о себе.
Яркое солнце, которое не могло не пройти незамеченным. Его замечали, к нему тянулись, его обожали. За ним всегда следовала стайка поклонниц и вереница тяжелых взглядов завистников. А он относился ко всему этому с поразительной легкостью и непринужденностью, словно ему все равно, словно в действительности это ему не нужно, и он лишь позволяет всему этому греться в своих лучах. В его тепле действительно хотелось греться, хотелось подойти поближе, заговорить, поймать взгляд его темно-синих очей, затрепетать от радости при виде его приветственной улыбки… Тогда Токия усердно гнал от себя подобные мысли. Не может же он уподобляться в этом каким-то восторженным девицам! Он и так имеет возможность общаться с Дзигундзи… по-товарищески…. Не получалось. Рэн говорил: «Привет!» и проходил мимо, а Ичиносэ никак не мог заставить себя сказать что-нибудь достаточно остроумное, чтобы остановить его, заинтересовать собой… Не получалось... Он злился на себя и еще больше замыкался. Мрачнел и уходил в одинокие скитания по территории академии. Зачем ему все это было нужно? Зачем он бесполезно мучил себя? У Рэна целая стайка поклонниц, зачем ему…? Конечно, это было глупо. Совсем неразумно. Неправильно… Токия продолжал молчать и закрывать глаза на разрастающееся в груди томление, на странный стук сердца, когда солнцеподобный попадался ему на глаза, на жгучие фантазии, распаляющие его по ночам…
Сосед по комнате пытался его разговорить, выведать причину такой странной, нерушимой мрачности, но разве Ичиносэ мог в таком признаться?! Просто отмалчивался, а его считали недружелюбным.
В работе и учебе тот счастливый год пролетел почти незаметно. Когда пришло время сделать выбор партнера на финальное выступление, Токия, на самом деле, даже не сомневался, что его композитором должна стать именно Харука. Он знал, что она его поклонница, и поэтому имел все основания для уверенности в ее положительном ответе… Предложенный ею вариант был для него абсолютной неожиданностью! Петь всем вместе?! Им вместе?! Но ведь они такие разные! А ему хотелось быть единственным! Избранным! Разумеется, он отказался! Так у него появилась надежда, что, возможно, она передумает, и под давлением всех обстоятельств выберет его…
Было не по себе… неприятно… грустно… он как всегда ушел на берег реки. Обычно здесь никого не было, и можно было спокойно подумать… побыть в одиночестве… Его нашли и здесь. И ни кто-нибудь, а именно Дзигундзи. Сердце радостно забилось при его появлении… он пришел к нему… они вместе… только вдвоем… на берегу реки… Не это ли подходящий случай, чтобы во всем ему признаться?! Токия хранил молчание, пытаясь справиться с охватившими его горячими чувствами, собираясь с мыслями… Но он так и не успел ничего произнести, Рэн заговорил первым. Только совсем не о том, что так хотелось тогда услышать Ичиносэ, Дзигундзи заговорил о группе, о Нанами, о том, что они должны ее поддержать. Токие было неприятно все это слушать, в тот момент ему хотелось совсем других слов, других чувств от его солнцеподобного!
Рэн произнес тогда: «Мы с тобой похожи…». Может быть, это и решило все дело. Ичиносэ сдался. Он сдался не обстоятельствам, он уступил своему чувству, потому что хорошо понял, что именно совместная работа сблизит их с Дзигундзи, как ничто иное. Разумеется, он об этом никому не сказал, тем более Рэну, все прозвучало так, словно и он признался в желании помочь мечте Нанами исполниться. В действительности, это было сделано только ради возможности быть с ним ближе, рядом, всегда иметь общие темы для разговора и общаться, общаться, общаться…
Все вышло не так радужно, как ему представлялось. Работа отнимала все больше сил и времени, он мог позволить себе отводить на занятия с группой совсем мало свободных часов. Он почти не видел Дзигундзи, а если они и встречались на репетициях, то Рэн всем своим видом показывал, что недоволен его задержками и опозданиями. Токия виновато опускал глаза. Это мнение было для него самым важным. В ходе совместного музицирования, Ичиносэ все время аккуратно пытался оказаться к своему солнцеподобному как можно ближе… Тогда на душе теплело, а песня лилась особенно страстно.
Все эта хрупкая гармония зарождающегося счастья едва не была разрушена. Тайна братьев – близнецов, а вернее, их отсутствия, раскрылась! Токие было невыносимо стыдно за свой страх, за то, что, не смотря на их дружеские отношения в группе, он так им и не признался. И все же больше всего его беспокоило то, что теперь Рэн отвернется от него! Больше не захочет иметь с ним никаких отношений…! Будет презирать…! Никогда не простит…! Он извинялся. Просил простить, просил принять. Просил так, что бы слова были восприняты, как обращенные ко всем, но на самом деле ему было важно прощение только одного человека – Дзигундзи. Однако это прощение он мог вымаливать исключительно глазами. Поймет ли Рэн? Он вкладывал в слова всю возможную убедительность и горячность, но серо-синие очи говорили гораздо больше. С ним за всех говорил именно Дзигундзи. Он обвинял. Он высказывал общее недовольство. А Токия глазами пытался поведать ему то, что не имели права произнести уста. Видимо, Рэн все же что-то понял, а может быть, просто почувствовал, и простил его! За ним его простили и все остальные! Это был вкус настоящего счастья!
Именно после этой угрозы полного разрыва, их отношения с солнцеподобным, к великой радости Ичи, стали теплеть. Дзигундзи больше не проходил мимо, бросая слова холодного приветствия, он заговаривал с Токией, они что-то обсуждали, даже о чем-то спорили, иногда беседовали где-нибудь в укромном уголке сада… только вдвоем. И что-то такое особенное виделось Ичиносэ в его синих глазах, как будто там тоже были отблески каких-то чувств… Сердце начинало радостно трепетать, голову охватывал жаркий дурман, и чего-то нестерпимо желалось…! Но он ничего себе не позволял, даже вожделенного взгляда. Ничего! Даже мечтать не позволял, потому что… что-то его останавливало. Что-то совсем неуловимое было во взгляде Рэна, когда он уходил в сторону Хидзирикавы…
Первое время Токие казалось, что это только игра его вдруг вздумавшего ревновать разума! Но эта странная и, почти ни на чем не основанная, убежденность росла. Глаза Дзигундзи, устремленные на него было всегда по-дружески теплы, но они менялись, когда в поле их зрения попадал Масато. Тогда в них начинал сверкать совсем иной огонек…. Больше Рэн не выдавал себя ничем. С Хидзирикавой он был подчеркнуто холоден, а порой даже насмешлив, зато с Токией он позволял себе смеяться и шутить, по-настоящему весело и беззаботно. Тогда от него просто невозможно было оторвать глаз! Его смех, его голос хотелось слушать бесконечно, так же как и его игру на саксофоне. Дзигундзи не часто баловал его своим музицированием, но когда это случалось… Мир просто переставал существовать! Или концентрировался в один овеществленный центр. И этим центром был именно Рэн! Он полностью отдавался игре, сливался со своим сверкающим музыкальным чудом и уносился на волнах мелодий в прекрасную даль, увлекая за собой и Токию. Это были самые поразительные минуты в его жизни! Самые восхитительные!
Бешеным галопом понеслась их певческая жизнь после оглушительного дебюта. Концерты, записи, съемки, гастроли… Они были счастливы! Это было именно то, о чем они так мечтали - быть вместе! Петь вместе! Только длилось это совсем недолго. Сначала, ничего не объяснив, исчез Хидзирикава, примерно через месяц не выдержал и Рэн. Кое-как на плечах четверых группа еще продержалась некоторое время, а потом окончательно распалась. Было очень обидно, что столь блестяще начатый проект прогорел так скоротечно и бесследно! Однако ничего нельзя было изменить. Он заново начал музыкальную карьеру, на этот раз опять сольную. И ему сопутствовал успех, жизнь снова понеслась разноцветным потоком, не давая ему остановиться и задуматься. Так и не воплотившаяся трепетная, но слишком запретная, мечта ушла вглубь его души, почти позволив о себе забыть…
Почему же все это вдруг вспомнилось ему именно сейчас? Почему именно в эту встречу Дзигундзи опять кажется ему солнечным и непреодолимо притягательным? Неужели он дошел до того периода, когда пришла пора подводить очередные итоги пройденного пути? Вряд ли… Просто ему почему-то одиноко… Видимо, это только от того, что у него давно никого не было, да и не хотелось… его ни к кому не тянуло… И вдруг потянуло! Потянуло со все более разрастающейся страстью! И ему действительно никто не нужен! Никто не нужен, кроме Рэна! Довольно уже обманывать самого себя! Судьба дает ему прекрасную возможность, наконец, исполнить свою столь давнюю и столь вожделенную мечту! Он просто не имеет права не воспользоваться этим шансом! Он нашел мечту, он нашел цель! Он пойдет вперед! Он умеет добиваться своего, не смотря на все препятствия! Значит, он добьется и Рэна!

Церемония вручения «Золотого диска» шла по обычному для такого мероприятия заведенному порядку. Ичиносэ было невыносимо скучно, предстоящее награждение более его ни капли не радовало и не заботило, но он должен… Глаза нашли среди зрителей Дзигундзи, судя по выражению его лица, он тоже не очень доволен, что приходится терпеть всю эту официальную часть. Токия невольно улыбнулся. Он смотрит на этого солнцеподобного и ему уже радостно, можно просто забыть обо всем остальном и отдаться только этому упоительному созерцанию, но он все же должен…
Выходит на сцену, исполняет свой хит, за который строгая отборочная комиссия присудила ему эту последнюю в череде его коллекции награду. Зал взрывается аплодисментами. Все как всегда… Удивительно… Ведь он даже привык ко всему этому. Ему вручают заслуженную награду. Токия делает счастливое лицо, произносит благодарственную речь, но на самом деле думает совсем о другом. Очередное испытание с успехом закончено. Он покидает сцену.
За церемонией последует банкет, скучнейшее напыщенное мероприятие, но он должен… Хотя в этот раз фуршет обещает быть не совсем безрадостным, ведь среди гостей будет Дзигундзи, и у Ичи появится прекрасная возможность продолжить их так неприятно оборвавшийся разговор. Теперь у него есть цель. Эта цель блистательна. Она притягательна. Она манит и обещает блаженство.
Переодевшись в обычный деловой костюм, Токия возвращается в зал. Заметившие его появление поздравляют, он улыбается и кивает в ответ, но глазами снова пытается найти золотую голову Рэна. Его нигде нет. Сердце начинает неприятно ныть. Неужели он ушел? Неужели Ичиносэ все же упустил его! Потерял этот подаренный судьбой шанс! Он никогда себе этого не простит! Исполнение мечты было столь близко!
Вызывают очередных номинантов. Токия не слушает, и совершенно не интересуется тем, что происходит на сцене, он лихорадочно пытается придумать план действий. Нет, теперь так просто он Дзигундзи из своей жизни не отпустит. Объявляется победитель. Вручается награда. Благодарственные речи… и звучит его имя…! Токи поворачивается к сцене. Группа девиц в пестрых нарядах, перебивая друг друга, сбивчиво вещает в микрофон, что «за все, за все» они благодарны своему великолепному продюсеру… и так далее и тому подобное. Аплодисментами виновника жарких речей вызывают из-за кулис. Дзигундзи выплывает, сверкая и искрясь, как настоящее солнце, раздает приветственные улыбки и огненные взгляды. Его колибри радостно вешаются ему на шею. Он милостиво улыбается. Токия помрачнел. Ему неприятно все это зрелище. Какие-то пичужки смеют так липнуть к его… Он оборвал сам себя. Нужно действовать, а не хмуро стоять в стороне. Довольно. Однажды это уже все погубило. Наконец, отлипнув от своего обожаемого руководителя, девушки начали исполнять песню. Ичиносэ даже не думал их слушать, он устремился за кулисы в надежде перехватить Дзигундзи там до банкета. Не получилось. Рэн оказался окружен плотным кольцом поклонниц и дельцов.

Дзигундзи задумчиво смотрел на то, как пузырьки в его бокале отрываются от стенок и стремятся вверх. Шампанское казалось отвратительным. Душа глухо ныла. Хотелось забыться. Хотя бы напиться… Нельзя… Официальное мероприятие, десятки самых полезных людей, множество фотографов и корреспондентов, следящих за каждым движением знаменитых гостей. Скандал, по сути своей, вещь для его бизнеса и не плохая, но сейчас неуместная. Их награждение должно способствовать укреплению безупречной репутации группы. Рэн оторвался от созерцания поднимающихся пузырьков и нашел взглядом своих пташек. Мило щебеча, они с удовольствием фотографируются с очередным инвестором. Хорошие девочки. Послушные.
Официальное подтверждение качества его работы сегодня Дзигундзи почему-то совсем не радовало. Награда казалась просто еще одной пройденной ступенью. В сердце тлела какая-то тоска. Это странное чувство не покидает его уже второй день, с момента их встречи с Ичиносэ. И почему Токия вдруг заговорил о Масато? Одно упоминание о нем пронзило душу болью. Попытались нахлынуть неприятные воспоминания, но тогда ему удалось их остановить, отвлечься, занять себя пустыми заботами, теперь же они опять подступают, пользуясь овладевшим им странным унынием. А возможно, это они его и порождают, поднимаясь из глубин души, в которых Рэну с невероятным трудом удалось их спрятать?
Память все же уносит его в свои дали. И Дзигундзи вспоминается остров. Три дня абсолютно нереально счастья. Там существовали только они вдвоем, небольшой, но снабженный всем необходимым, домик, закаты и рассветы, звездное небо, костер, океан и сильнейшие, безграничные взаимные чувства. Остальной мир бушевал где-то вдали за границами их невероятно прекрасного бытия, и они с легкостью забывали о нем. Там Масато действительно был собой, таким, каким не был даже в академии, открытым, нежным, чувственным, временами опьяняюще страстным. Он не скрывался и не таился, он позволил своей душе проявиться и сверкать всеми гранями, и тогда Рэн по-настоящему увидел все то, что раньше мог только чувствовать и предполагать, то, что так его притягивало в Хидзирикаве. Все это раскрылось, показалось во всей своей пленительной красе, и покорило его еще сильнее, еще вернее отравило его душу и сердце, пленив окончательно. Это сводило его с ума. Дзигундзи просто набрасывался на него, стремясь излить весь жаркий поток своей страсти, вожделения, жажды, захлестывающих разум и сердце чувств. Масато отдавался ему не менее пламенно и самозабвенно, не сдерживая своих горячих порывов.
Каждая пережитая ими там минута была наполнена взаимодействием их страстей. Со сладостной болью Рэн вспоминал их упоительные слияния в полосе прибоя, долгие беседы у костра, блаженные созерцания звездного неба, которым они придавались после того, как их исторгнувшие безумие чувственности тела покидали силы, бесконечные ласки и поцелуи, которыми они одаривали друг друга, где бы их не заставало желание. Таиться было не от кого, и они жили в полную силу удовольствия, только друг для друга. Целых три дня, как целую вечность. Только три дня, как одно сладостное, но мимолетное мгновение. Дзигундзи дал себе быть тогда абсолютно счастливым, он позволил себе поверить в возможность этого, все же, настигшего его счастья, он разрешил себе считать, что вот так, как на этом острове, они с Масато теперь всегда будут вместе, и уже ничто не сможет их разлучить. Он грезил наяву. Он жил только чувствами, заставив разум умолкнуть.
И вот отведенное для его сладостной иллюзии время истекло. Привычно поведя утром по постели рукой, он не наткнулся на теплое вожделенное тело. Сначала его это не встревожило. Еще со времен жизни в общежитии он помнил, что Хидзирикава всегда вставал раньше него. Поднявшись, и даже не утруждая себя одеванием, Дзигундзи отправился на поиски своего голубоглазого. Ни в гостиной, ни на кухне того не оказалось. Терраса тоже была пуста. Еще только начиная подозревать горькую правду, Рэн вышел на берег. Угли их ночного костра еще тлели. Переплетенные дорожки их следов на песке… вчера они позволили себе носиться здесь, как в детстве, крича и брызгаясь, перекидываясь водорослями и смеясь от души…Масато не было.
Душа дала себе взволноваться, а сердце позволило судорожно забиться от нехорошего предчувствия. Чтобы проверить свою ужасную догадку, Дзигундзи бросился обратно в дом. Распахнул гардероб. Осмотрел ящики и столик. Ничего не осталось. Вещей не было. Исчезли вместе с хозяином. Теперь сердце заболело по-настоящему, а душа взвыла от раскаленного удара предательства. Да, он снова брошен, он снова предан. Опять подло. Опять неожиданно.
- Трус, - горько прошипел Рэн, опускаясь на ложе их страсти.- Какой же ты трус! И подлец!
Зазвонил телефон. Мгновенно обо всем забыв, Дзигундзи кинулся в гостиную, его даже успела посетить надежда, что Масато не сбежал, а был вынужден покинуть его из-за очень срочного дела и просто не захотел будить, а сейчас он ему все объяснит…!
- Да? – сердце бешено колотится в груди в ожидании дорого голоса.
- Господин Дзигундзи? – вежливо интересуются из трубки.
Сердце почти замирает, это чужой голос.
- Да, - едва выдыхает он.
- Доброе утро. Я - ваш пилот. Самолет ожидает вас у причала. Мы сможем покинуть остров сегодня в любое удобное для вас время.
- А где… господин Хидзирикава? – упавшим голосом интересуется Рэн.
- Простите, это мне не известно. Полагаю, он улетел раньше.
Сердце оборвалось. Все же брошен. Все же опять предан.
- Благодарю вас. Я буду готов минут через пятнадцать, - сообщает золотоволосый и кладет трубку.
- Трус и подлец, - со злостью выдыхает он.
Больше на этом острове его не держало ничего. Вещей не было. Сборы были почти мгновенными. Улетая, Дзигундзи старался не смотреть вниз, чтобы не видеть этого быстро удаляющегося от него обманчивого рая.
Вернувшись в свою обыденную жизнь, Рэн неделю промучил себя бессильным гневом и тоской по утраченному счастью. Потом не выдержал, кинулся в центральный офис корпорации Хидзирикава, чтобы добиться встречи с этим трижды предавшим его беглецом. Однако там он узнал, что Масато уже нет в стране, уехал в Европу, чтобы лично участвовать в организации сети новых представительств компании. Сбежал! Снова сбежал из страны. Оказывается, все было хорошо рассчитано, и Рэн просто очень удачно вписался в планы главы корпорации. Тот устроил себе короткий и весьма приятный отдых для души и тела с его помощью, чтобы теперь снова с головой уйти в работу, без всяких претензий и обязательств. А золотоволосый чувствовал себя гадко. Очень гадко. Он ведь во все поверил. Он посмел надеяться, что теперь Масато будет принадлежать только ему. Глупо. Очень наивно!








Раздел: Фанфики по аниме и манге | Фэндом: Uta no Prince-sama: Maji Love 1000% | Добавил (а): Anzz (01.05.2012)
Просмотров: 1825

7 случайных фанфиков:





Всего комментариев: 1
0  
1 Izu   (29.07.2012 20:48) [Материал]
Комментарий Инквизитора

" престижных премий страны " - зачем многоточие ставить? Тут просится именно точка.
"что…?" - сначала вопросительный знак, а потом уже две точки, только две.

"Правда,… " - запятую никогда так не ставим. Или запятая, или же многоточие.
"«Золотой диск»…, " - тоже самое и тут.

" смог все сказать …! " - и опять. Сначала вск. знак, а потом уж две точки.

"предстоящее награждение более его ни капли не радовало и не заботило, но он должен" - или "более его не радовало" или "ни капли его не радовало".

"показалось во всей своей пленительной красе, и покорило его еще сильнее, еще вернее отравило его душу и сердце, пленив окончательно. " - повтор слова, заменить бы одно на синоним, чтоб красивее было.

"смеясь от души…Масато не было." - во-первых. между многоточием и Масато должен быть пробел, а во-вторых, зачем ставить многоточие?

Эта часть меня совсем не порадовала, напротив, даже разочаровала. Но для начала я об ошибках скажу, а потом о сюжете в целом. Так-с, то что я указала, это еще не все. Ну, уже с многоточиями и знаками препинания, Вы меня поняли, и в тексте их довольно много. Сначала ставим знак, а потом две точки. Что еще хотела сказать. Ну, в тексте ужасно много этих многоточий. И чаще всего они не к месту. Бывает даже, пишете предложение, в котором идет перечисление, а там многоточия. Ну, не красиво это!
Есть еще моменты с союзом "чтобы". Два раза мелькало где-то раздельно, а ведь должно было быть слитно.
Еще о самом первом, большом абзаце. Очень часто там мелькают повторные слова и повторные по смыслу предложения. Одну тему тапком бьете по тысячу раз. Не очень смотрится. И еще, в этой части очень много повторных слов.
Теперь же о сюжете.
Почему часть не понравилась? Ну сжальтесь над героями! Наконец-то я подумала, что у Масато и Рэна все будет хорошо, а тут такое.
Я не думаю, что Масато повторно бы сбежал. Не такого типа он человек. Один раз - ладно, был ребенком, второй раз - тоже самое, но третий... Он уже взрослый человек, оформившийся, самостоятельный. И особенно после этих трех дней.
И еще, если в предыдущих частях не было ООС-а, то здесь он есть, в Ичиносэ. Не думаю, что он так бы и поступил.
Еще их диалог на "вы". Я не поняла, с чего бы? Особенно Рэн. Он бы на "ты" говорил, я так думаю.
Надеюсь. что Токия найдет себе другого человека, я бы была рада, если бы это был вообще Отоя. Ведь он тоже светлый и лучезарный парень, плюс боле терпелив, нежели Рэн. И больше подходит Токии.
Уж больно хочу, чтобы у всех было все хорошо.
Удачи.

Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]
С каждого по лайку!
   
Нравится
Личный кабинет

Логин:
Пароль:
Новые конкурсы
  Итоги блицконкурса «Братья наши меньшие!»
  Братья наши меньшие!
  Итоги путешествия в Волшебный лес
  Итоги сезонной акции «Фанартист сезона»
  Яблоневый Сад. Итоги бала
  Итоги апрельского конкурса «Сказки о Синей планете»
  Итоги игры: «верю/не верю»
Топ фраз на FF
Новое на форуме
  Поиск соавтора
  Помощь начинающим авторам
  Все о котЭ
  Рекомендации книг
  Предложения по улучшению сайта
  Поиск альфы/беты/гаммы
  Книжный алфавит

Total users (no banned):
4932
Объявления
  С 8 марта!
  Добро пожаловать!
  С Новым Годом!
  С праздником "День матери"
  Зимние ролевые игры в Царском шкафу: новый диаложек в Лаборатории Иллюзий
  Новый урок в Художественной Мастерской: "Шепни на ушко"
  День русского языка (Пушкинский день России)

фанфики,фанфикшн