 Фанфик «Один вздох до рассвета. | Глава 1. Тени минувшего.(Ч.3)»
Шапка фанфика:
![]()
Название: Один вздох до рассвета
Автор: Aleteya Levkora
Фандом: Sailor Moon
Бета: автор.
Рейтинг: G
Пейринг: Серенити/Эндимион (Усаги/Мамору), сенши/лорды.
Персонажи: Они же + Хронос, Селена, аутеры, Луна, Артемис, Берил, и Гелиос.
Жанр: Повесть, романтика, ангст.
ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ: И, как всегда, простите за занудство и малое количество экшна ;-)
Рейтинг: G.
Размер: Макси.
Содержание: Как известно, будущее, даже заранее предначертанное - вещь относительная. И светлое будущее может оказаться не так уж и светло. И справедливость далеко не всегда гарантирует счастье. И на самом деле нужен всего лишь еще один шанс, право свободного выбора, право сражаться за свою любовь и счастье. Что значит тьма? Что значит смерть? Что значит время? Ничто - перед любовью. Ведь сенши, как известно, никогда не сдавались. А лорды Земли никогда не проигрывали...
P. S. Хеппи-энд гарантируется.
Статус: в процессе написания.
Дисклеймер: все персонжи принадлежат уважаемой Наоко-сенсей.
Размещение: с разрешения автора.
Текст фанфика:
Тень третья: Там, где заканчивается Время.
«…но не теряйте надежды. Никогда не теряйте надежды…»
(Надпись на осколке Башни Молитвы.
Развалины Серебряного Тысячелетия.)
Где-то по ту сторону Врат Времени.
…Волны шелестели тихо и сонно. Они лениво, будто нехотя, наползали на мелкий светлый песок и так же лениво скатывались обратно. Спешить им было некуда. Здесь не было времени.
Узкая песчаная коса рассекала пространство, как тонкая белая лента – мост из ниоткуда в никуда. По правую сторону от нее волны искрились от множества огоньков, наполнявших небо и воду. Огоньки были немного похожи на звезды из мира живых. Они перемигивались и тихо позванивали, будто смеялись.
Слева была темнота. И тишина.
Темными тенями ложились волны на белый песок. Рябь на поверхности воды казалась лентами из глянцевито-черного шелка. Где-то очень далеко вверху бесшумно колыхались призрачные радужные сполохи. Они напоминали край гигантского занавеса, уходящего куда-то невозможно высоко. Ни один из разноцветных бликов не отражался в тяжелой, как смола, черной воде.
…Женщина медленно шла по узкой границе между Светом и Тьмой. Легкий, едва ощутимый ветер играл с серебристыми волосами. Мелкие песчинки щекотали пальцы босых ног, забивались в складки длинного шелкового платья. Справа ее сопровождал мелодичный искрящийся звон. Слева напряженно вибрировала тишина.
Женщина чему-то улыбалась.
Темнота слева колыхнулась и безмолвно вздохнула, встряхнув пространство. Огоньки-звезды замерцали, перемигиваясь, разноцветные покрывала далеко вверху заколыхались, потревоженные невидимой рукой.
Женщина остановилась, обернулась влево. Радужные блики отразились в безмятежных, бархатно-синих глазах.
– Опять нарушаешь границы, Селена?
Голос был неотличим от окружающего мрака, низкий, вибрирующий, бесстрастный.
– Границы – твоя прерогатива, Хронос, – мягко, как и тысячи лет назад, улыбнулась королева. – Для меня их не существует.
– Ты могла бы по крайней мере сделать вид, что соблюдаешь правила, Светлая.
– Зачем? – искренне удивилась она.
Исполинский вздох, полный то ли гнева, то ли тревоги, сотряс пространство. Но когда Хранитель Времени заговорил, голос его был по-прежнему бесстрастным.
– Иногда ты прискорбным образом напоминаешь мне твою дочь, Селена. Полное пренебрежение к фундаментальным законам мироздания. Просто наказание для Системы…
– Она – благословение для Системы, Хронос, – голос королевы был холоден и строг.
– Благословение, за которое уплачено твоей жизнью, Светлая. И жизнью твоей планеты.
В мягких глазах королевы полыхнуло белое пламя. Волны прозрачного вибрирующего света на миг окутали ее фигуру.
– Я ни на миг не сожалела о своем выборе, Хранитель, – очень спокойно ответила она. – Есть законы, которые важнее законов мироздания. И важнее Времени.
Темнота вздрогнула, будто рассеченная хлыстом, и судорожно затрепетала. Через несколько долгих, как эпоха, мгновений тяжелого молчания Хронос тихо спросил:
– Зачем ты здесь?
Синие глаза Селены посуровели.
– Еще одна эпоха подходит к концу, Хронос, – медленно произнесла она. – Круг времени скоро в очередной раз замкнется.
– Да. Чтобы началось новая эпоха, старая должна уйти. Кому это знать, как не тебе, Королева Белой Луны?
Длинные черные ресницы на миг опустились, бросая тени на лицо.
– В самом деле, кому это знать, как не мне, Хранитель? – голос королевы звучал очень тихо и ровно. – Но и кому, как не мне, знать, что ушло еще не все? Настало время завершить то, что должно быть завершено.
– Не тебе говорить о времени, Селена, – слова Хроноса падали, как свинцовые шары. – Для тебя оно уже закончилось.
Черные ресницы не дрогнули.
– Но оно продолжается для тех, кого я люблю, Хронос. И ради них я здесь, – она на миг примолкла и продолжила. – Ты ведь знаешь, о чем я хочу попросить тебя, Хранитель Времени?
Молчание. Тяжелое и звенящее, как небо перед грозой. С металлическим привкусом тревоги.
– Эта история давно закончена, Светлая, – в бесстрастном ответе Хроноса впервые проскользнуло напряжение.
– Не для всех.
– Темное Королевство уничтожено. Земля спасена. Виновные наказаны.
– А невинные, Хронос?
Молчание. Холодное, сухое и горькое, как пепел – молчание давно минувших смертей.
– В Темном Королевстве не было невинных, Селена.
Мягко изогнутые губы королевы сжались чуть плотнее. Синие глаза приобрели ледяной оттенок северного неба.
– А сенши Внутренних планет? В чем виновны они?
– Они воины. Они знали, на что идут.
– Они девушки, мечтавшие о счастье. Возлюбленные, потерявшие любимых. Невесты, нескольких дней не дожившие до свадьбы.
– Невозможно, чтобы счастливы были все, Селена.
– Зато возможно, чтобы все были несчастны, Хронос. Это твоя цель?
– Твоя дочь и ее возлюбленный заслуженно счастливы. Их счастье станет основой для новой эпохи, более совершенной, чем предыдущие. Это – моя цель, королева
– Эта эпоха будет не лучше прочих, если начнется с самообмана, Хранитель. Разве Серенити сможет быть счастлива рядом со своим суженым, зная, что ее подруги не дождутся любимых никогда? Разве Эндимион сможет обрести покой, зная, что те, кто ему ближе братьев, обречены вечно скитаться во тьме?
– Они сами выбрали тьму, Селена.
– Вспомни о том, почему они это сделали, Хронос.
– Причина не имеет значения, Селена. Важен результат. Они приговорили себя навечно.
– Не тебе говорить о вечности, Хронос, – в голосе королевы зазвенела сталь. – Для тебя она еще не начиналась.
Молчание. Вязкое, вибрирующее, ледяное. Только кромешно-черные волны рассыпаются мелкой рябью под пылающим взглядом Королевы Белой Луны.
Хронос не выдержал первым.
– Они совершили предательство, Селена, – голос его звучал устало и почти скорбно.
– Знаю, – так же скорбно ответила его собеседница. – Но они сделали это потому, что хотели спасти.
– И погубили то, что еще оставалось.
– Да. – Селена тихо закрыла глаза. Бывает боль, которую время не лечит. И вечность тоже.
– Тогда зачем?
– Чтобы у них был шанс на свободный выбор. Шанс бороться за будущее, за своего короля, за любимых. За себя.
– Он был у них дважды. В час последней битвы минувшей эпохи, на руинах твоего королевства перед выбором стояли и сенши Внутренних планет, и Ши-Тенноу Терры. У них на кону стояло будущее. И первые избрали смерть, но не отреклись от Света. Они знали, что никакая сделка с тем, кто именует себя Металлией, не приведет к победе. Они знали, что душа важнее жизни. И даже ради возлюбленных не перешли на сторону врага. А те, вторые были слишком горды. Слишком самоуверенны. Они не научились верить. Они отказались надеяться на что-либо, кроме собственной силы. Они сделали выбор и не отступили от него. А второй шанс при повторной битве с Негаверсом не использовал ни один из них.
– Второй Лорд Терры, Нефрит, смог вернуть себе душу.
– Это было учтено при решении его участи. Но общего положения дел не меняет, – слова Хроноса падали мерно и неумолимо, как колебания свинцового маятника.
Селена глубоко вздохнула. Она очень не любила спорить, но если выхода нет…
– Тогда я прошу тебя ради моих девочек, Хранитель. Они держали оборону Земли, не жалея себя. Они принимали боль и смерть, они выстояли в стольких битвах! Неужели они не заслужили еще одного шанса?
– Шанса, который почти наверняка принесет им боль и снова разрушит их надежды. Их преданность Принцессе велика и искренна, они будут счастливы ее счастьем. Я видел будущее, Селена.
Синие глаза королевы медленно потемнели, пламя в них собралось в две слепящие звезды. Она выпрямилась, как когда-то, перед тем, как нанесла свой последний удар в своей последней битве.
– Тогда я прошу ради моей жертвы, Хронос, – тихо и размеренно произнесла она. – Ради жертвы, которую принесла добровольно.
Тишина. Замирает темное море, замирают звезды. Неподвижно застывают далеко в вышине ленты радужных покрывал.
– У меня нет власти отказать тебе в этой просьбе, Светлая, – медленно произнес Хронос. – Ты хорошо представляешь себе, каковы могут быть последствия?
– Представляю, Хранитель.
– И все-таки просишь?
– И все-таки прошу.
Тишина. Не вздоха, ни звука.
Тишина. Секунды – века – тысячелетия – падают, как свинцовые капли. Медленно. Тяжело. Неотвратимо.
Тишина. Только удары двух сердец отбивают ритм – глухой и тяжкий ритм Рока, настойчивый и звенящий ритм Надежды.
Тишина. Только два взгляда скрестились, как копья. Непроглядный мрак и пылающая синева. Справедливость и Милосердие.
Время и Вечность смотрят друг в друга, схлестнувшись в противостоянии равных сил.
И Вечность медленно расправляет крылья, отказываясь отступать.
И Время замирает, как маятник на середине броска.
Пространство звенит, не выдерживая напряжения…
… и тихий вздох Хранителя Времени отпускает маятник в его вечный бег.
Решение принято.
– Да будет так, – слова падают, как чугунный молот. – Сатурн откроет Врата Теней. Плутон – Врата Времени. Но знай, что с этого момента ход истории вновь изменится. Предначертанное может не сбыться.
– Может сбыться лучшее, – тихо сказала Селена.
– А может и гораздо более худшее. Но я уже ничего не смогу сделать. Только наблюдать.
– Не надо ничего делать, Хранитель, – голос королевы был мягок и печален. – Позволь им выбрать самим. Еще раз. Последний.
– Он может оказаться последним для всего мира, Светлая.
– А может стать началом для новой эпохи, Хронос.
– Риск невообразимо велик. Из десяти обитаемых планет Системы в живых осталась только одна, и та нестабильна. Безрассудно рисковать еще и ею. Земля – последняя надежда, и мною был выбран для нее наилучший вариант будущего, с почти стопроцентной гарантией.
– Позволь тем, кто живет на Земле, свободно выбрать себе будущее. Отдай их судьбу им самим. Они узнали любовь. Они узнали предательство. Они видели боль и видели счастье. Они умирали и возвращались к жизни. Они сделают верный выбор.
– Ты, как всегда, склонна верить в лучшее, королева.
– Вера сильнее мечей, Хронос.
– Вера никого не спасла, когда рушился твой мир, Селена. Ты и твои воины были чисты и самоотверженны, вы верили в жизнь, верили в любовь, верили, что свет победит зло. Но разве вы победили?
Странный нездешний свет заполнил глаза Королевы Белой Луны.
– Ты прав, Хранитель, – ее негромкий голос, почти шепот, неожиданно заполнил все пространство. – Ты прав. Мой мир погиб, и все мы тогда разделили его гибель.
Ее губы неожиданно задрожали, и она глубоко вздохнула, уговаривая сердце успокоиться. Затем продолжила:
– Но мы все знали, на что идем. Мы встретили смерть без страха, с открытыми глазами, и мы не опустили перед ней головы, – голос Селены звучал все ровнее и громче, рассекая тишину, как лезвие меча. – Да, мы потеряли жизнь, но не душу. Ни один из нас не встал на сторону тьмы. И ни один из нас не утратил надежды. Мы прошли сквозь Тень и вернулись, оставшись собой.
С каждым словом свет в глазах Королевы разгорался все ярче, пока не выплеснулся наружу, и вот уже вся она была окутана полупрозрачным жемчужным огнем, который трепетал за ее спиной, словно крылья.
И перед тем как шагнуть на свою сторону Вечности, Селена обернулась и тихо добавила:
– Мы несли свет – до последней минуты. Да, Хронос. Мы победили.
В это же время на Земле.
… – Мамору?
– М-м?
– Ты опять грустишь в одиночестве?
– …
– Ладно, не отвечай. Хочешь, чтобы я сейчас ушла?
– Я никогда не хочу, чтобы ты ушла, Усако. Иди, посиди со мной рядом. Нет не на крышу, она холодная! Садись ко мне на колени. Дай, я тебя укрою…
Тихий шорох плаща. Вздох.
– Мамору?
– М-м?
– Ты снова вспоминаешь о том… далеком прошлом?
Еще один вздох.
– Нет, Усако. Просто смотрю на звезды. Мне говорили, они о многом могут рассказать.
– А-а… А тебе они о чем рассказывают?
– Мне?.. Ох, зайка, я их плохо понимаю. Вот Нефрит, тот мог, да… Помню, как-то раз…
Голос осекается. Долгая тишина.
– Ты очень скучаешь по ним, – не вопрос, просто констатация факта.
– Мне… очень их не хватает, Усако.
– Понимаю, – вздох.
Снова тишина.
– Мамору?
– Что, зая?
– Мне ужасно обидно, что с ними так все получилось. Это несправедливо. Почему у всех нас был второй шанс, а у них нет?
– У них он тоже был, Усако. Но, ты помнишь, никто из них так и не вернулся. Я не мог сражаться с ними. Надеялся – они вспомнят хоть что-нибудь или хоть что-то почувствуют. Не вспомнили…
– Девочки тоже не могли причинить им вред. И я… Хоть мне и пришлось сражаться с Кунсайтом и Зойсайтом, я не хотела их смерти. Хотя на Зоя я жутко зла за ту твою рану…
– Он не понимал, что делает, зайка. И… он мог бы меня тогда убить, но не убил все-таки.
– Знаешь, я так надеялась, что мне удастся их вернуть – ну, в самом конце. Хотя бы Нефрита, ведь ему почти удалось вырваться перед смертью. Я думала, что Серебряный кристалл сможет. Я знала тогда, что умру, но… Мамору, ты что?!
– Никогда. Никогда не говори о том, что ты умрешь, Усако. Ты – весь мой мир. Если уйдешь, мне будет незачем жить.
– Вот в этом-то и дело… – вздох. – Я не могу заменить тебе весь мир, хороший мой. Я не могу заменить тебе твоих… братьев. Так же, как ты не смог бы заменить мне моих девочек, случись с ними что-нибудь. Мамору, мир не состоит из нас двоих. Мир – это все, кого мы любим и за кого сражаемся. А сейчас половину этого мира у нас отобрали. Мамору, ну почему у меня тогда не получилось?!
– Таково было решение Хроноса. По крайней мере, Гелиос мне на это намекнул. Сказал, что иначе было нельзя.
– Этот мне Хронос! Что значит нельзя? Это какое-то неправильное «нельзя», Мамору.
– Усако, мы видели будущее. Ты же помнишь. Ши-Тенноу там нет.
– Ну значит, это неправильное будущее.
– Хронос никогда не ошибается, Усако.
– Все ошибаются.
– С его точки зрения это было справедливо.
– Значит, это неправильная справедливость.
– Он не меняет решений.
– Но это неправильное решение!
– Ох, зайка… Скажи это Хроносу…
– И скажу, – громко, подняв голову: – Хронос! Это неправильно! Ты все сделал неправильно, слышишь!
– Зая, зая, угомонись! А то он и впрямь тебя услышит. С Хранителем Времени не играют в игры.
Вздох.
– Знаешь, по-моему, это он с нами играет в игру. Как шахматы, которые мне показывала Ами. Будто все мы – фигурки, которые он двигает по каким-то своим правилам. Мамору, это нечестно.
– Хронос считает, что эти правила обеспечат нам то светлое будущее, которое мы видели.
– Ох, Мамору… Ты сам-то в это веришь?
Напряженная тишина.
– Нет, – очень медленно и тихо. – Нет, Усако, не верю.
– Вот и я не верю. И еще раз говорю – это нечестно!
– Я больше не знаю, как это можно изменить, милая. Я использовал все шансы… которых и так было немного. Но всех сил, отпущенных мне, оказалось недостаточно. Нельзя вернуть тех, кто ушел добровольно. Я пробовал – не получилось.
– А если… мы попробуем вместе?
– Даже если мы активируем оба наших кристалла, ничего не получится. Они бессильны против человеческой воли.
– Конечно. Здесь нужна совсем другая сила. Мы… должны их ждать. Очень-очень. И не сомневаться, что они вернутся. Нельзя терять надежды.
– Я жду их уже тысячелетия, милая.
– Ты просто неправильно ждешь. Нужно верить.
– Верить?
– Ну да, верить, что все будет хорошо.
Сдавленный вздох.
– Боюсь, что я… плохо это умею, милая.
– Ничего, – улыбка. – Я умею. Я буду верить за нас обоих.
– Усако…
Долгая тишина. Потом задумчивый голос.
– Мамору? А ты что, совсем-совсем не веришь, что чудеса бывают?
Тихий смех. Шелест плаща.
– Нет. Я знаю, что чудеса бывают. Ты – лучшее тому доказательство, милая.
– Тогда помни, что я тебе сейчас скажу. Все будет хорошо. По-настоящему хорошо. У всех нас.
– Почему ты так уверена, зайка?
– Ну… Я не знаю, почему. Просто… знаю и все. Ты мне веришь?
Тишина.
– Да, малыш. Верю.
В это же время на другом конце Токио.
… Ветер походил на коня, сорвавшегося с привязи.
Опьянев от свободы, он скользил по поверхности океана, неся горько-соленую свежесть далеко вглубь острова, спиралью взвивался к далеким сонным облакам, разгонял их в мелкую влажную пыль. Он срывал охапки листвы со спящих деревьев и кружил их в воздухе, ловя и вновь подбрасывая.
Ветер пел, плакал и смеялся.
Высокая светловолосая девушка вышла на балкон, зажмурилась и откинула голову, слушая голоса ночи. Глубоко вздохнула, вобрала в себя звонкий, игристый, как вино, горьковатый воздух. Шальной ветер зарылся в ее волосы, растрепал короткие пшеничные пряди, качнул туда-сюда раму балконной двери.
Девушка вздрогнула, еще раз глубоко вздохнула, к чему-то прислушиваясь. Потом медленно подняла ресницы, и ее глубокие, чуть грустные глаза полыхнули яростным аквамариновым огнем, вмиг помолодев на тысячи лет.
– Мичи, – тихо сказала она подошедшей подруге. – Ветер меняется.
|
