Фургон бросало из стороны в сторону. Душно, но в грузовой части нет окон, только двери. Форменный комбинезон работника службы по устранению неполадок в спутниковых антеннах был Ариадне несколько великоват. Ей пришлось подкатить штанины, чтобы сделать хоть шаг.
— Если кого-то укачало, Юсуф может притормозить.— Кобб сидел на переднем сидении с водителем. По мнению Ариадны, у него слишком образованное лицо для начальника ремонтной бригады. А дурацкая бейсболка только подчеркивает это.
Никто из членов группы не откликнулся, и Кобб скрылся за занавеской. По правде сказать, Ариадна себя чувствовала неважно, но она не стала останавливаться из-за похмелья. Они с Сол выпили с утра по таблетке во избежание более тяжелых последствий. Только тошнота всё – таки осталась.
Ехали молча. Имс дремал, Сол слушала в наушниках музыку. Артур рассматривал свои ботинки. Ариадна же рассматривала его. Мысль о том, что этот мужчина бывал влюблённым, не давала покоя. Одно дело просто представлять это, и совсем другое — слышать реальную историю об этом. Наверное, он очень мило смотрится с букетом орхидей и коробкой конфет на первом свидании. И ещё милее, когда защищает возлюбленную от хулиганов. Хотя нет, простой мордобой с ним, таким сдержанным, таким уверенным, не вяжется. Артур бы просто застрелил обидчиков, из какого-нибудь антикварного пистолета. И уж, какими словами описать его на вечеринке с коктейлем в руках и участвующим в общем веселье?
Девушку пробил смех: танцующий проводник — это уже перебор.
— Что такое? — обратилась Сол, освободив одно ухо.
— Всё в порядке. Просто, знаешь, лишнее всё ещё не выветрилось.
Соланж понимающе улыбнулась и вернулась к прежнему занятию.
Интересно, сколько ещё девушек могло быть у Артура? Вряд ли её соседка была первой. И какие девушки ему нравятся? Исходя из имеющихся данных, цепляли Артура оторвы: правило притяжения противоположностей никто не отменял. Самолюбие тоненьким пальчиком коснулось плеча и подсказало, что более скромные особы интересуют проводника не меньше. В доказательство был предъявлен их поцелуй, который за прошедшую ночь Ариадна вспоминала с частотой собственных вдохов.
...«Попытаться стоило»...
— Внимание, мы на месте.— Отвлёк от воспоминаний голос Доминика.
Ага, вот оно! Наконец – то, за работу! По нервам пушистой кистью скользнуло волнение, граничащее с нетерпением.
Квартира японца находилась в одном из непримечательных трёхэтажных домов, которых по городу было не мало. Могло сложиться впечатление, что команда никуда и не уезжала от своей штаб-квартиры, а просто проехалась вокруг дома. Но Сайто, встречавший извлекателей у подъезда, развеял подозрение. Вид у него был серьезный, несмотря на взъерошенные волосы. Когда команда была в сборе, он повёл её по устланной ковровой дорожкой лестнице на второй этаж.
— Фиона уже ждёт. Я предупредил её сразу после того, как она дала сыну снотворное. — Сайто отчитывался шепотом. — Вот и пришли.
Прихожая была освещена двумя высокими торшерами. Тихо, если не принимать во внимание Сол, которая напевала себе под нос.
— Юкито! Юкито, это ты? — из комнаты напротив входной двери вышла высокая женщина в платье из голубого шелка. Глубокие тени легли под большими серыми глазами. Теперь они подчеркивали тёмный цвет волос миссис Тассел. Женщина остановилась сразу, на пороге комнаты. Было видно, что она не была готова увидеть такое количество людей. Сайто подошел к ней:
— Фиона, познакомься, это – Доминик Кобб. Он руководит операцией.
Они обменялись рукопожатиями. Дом почувствовал дрожь руки новой знакомой и накрыл её своей.
— Очень приятно, миссис Тассел. Мы постараемся сделать всё, что возможно, чтобы вернуть вам и вашему сыну покой.
— Я искренне надеюсь на это, мистер Кобб. Первое, что вы можете сделать для меня, это избавить от официоза, Доминик.
Кобб улыбнулся и ещё раз сжал руку женщины, а та, словно по команде, залилась слезами. Спокойный светский тон исчерпал себя. Теперь она плакала на груди Сайто.
— Нам необходимо... э-э... немного осмотреться и подготовиться. — Имс был смущён происходящим, потому не был до конца уверен в уместности произнесённых слов.
— Прошу простить меня, — миссис Тассел попыталась взять себя в руки. Действительно, не самое подходящее время давать волю слабости. Уже скоро всё кончится. Тогда можно будет отпустить чувства на свободу. — Я немного не в себе из-за всего этого. Если вам что-нибудь понадобится, мистер...
— Просто Имс, мэм.
— ... Имс, оно в вашем распоряжении и в распоряжении ваших коллег, разумеется.
Женщина ещё раз извинилась и исчезла за дверью комнаты, из которой вышла.
— А где же нам найти Юджина? — поинтересовалась Ариадна, чтобы немного отвлечь себя от того отчаяния, которое увидела в глазах нестастной матери.
— Он спит в дальней комнате, сразу за тренажерным залом. Я провожу вас. — Сайто жестом пригласил следовать за ним.
— Фиона! Нам необходимо кое - что обсудить. Вы не откроете мне? — Сол постучалась, а затем исчезла за дверью в комнату вдовы.
— Взяла след. — Артур, вслед за Юсуфом, втаскивал грузный чемодан с портативное автоматическое устройство внутривенного ввода сомнацина. Комбинезон был на него заметно велик.
— В каком смысле? — Ариадна следовала за мужчинами в дальнюю комнату.
— Сол собирает данные о миссис Тассел, то, как она двигается, разговаривает, проявляет эмоции, какие у неё привычки. Это необходимо для воссоздания образа во сне. Кажется, пришли.
— Да тут же развернуться негде! — вырвалось у Ариадны.
Комнатка больше подходила на отремонтированную коморку для швабр. Она вмещала в себя лишь узкую кровать, где под покрывалом мирно спал Юджин Тассел, комод, очевидно, для одежды и письменный стол, в который этот комод упирался. Маленькая лампа в простом абажуре, похожая на белок глаза, угрюмо свисала с потолка. Завуалированная тюремная камера, подумалось Ариадне.
— Матерь божья! Что за щель? — Имс также не сдержал эмоций, практически вскрикнув в полный голос. Проводник и архитектор разом закрыли мужчине рот руками. — Да ладно! Убери руки, пупсик, не выставляй своих чувств напоказ, лучше займись Ариадной! Извиняюсь, если обслюнявил.
Как удачно, что Имс могучей спиной закрыл единственную полоску света из тренажерного зала, а в комнате Юджина было темно. В противном случае, на девушку обрушился бы шквал ненужных домыслов о том, почему соприкосновение её руки и руки Артура вызвала такой прилив крови к капиллярам лица. Это просто смешно: после поцелуя она была куда спокойнее. Нужно освежиться. Все глупые мысли от волнения.
— Придётся нам возлечь на полу, — Юсуф развёл руками и занялся подготовкой PASIV-машины к работе. Артур склонился над Юджином, проверяя его пульс. Снотворное, которое дала ему миссис Тассел, было подготовительной мерой перед дальнейшим вводом сомнацина.
Кровать скрипнула. Все замерли на месте. Лежачая фигура перевернулась к стене -- и вновь стало тихо.
— Уф, пронесло. Будь нежнее, Артимон, чтобы паренёк видел хорошие сны.
Ариадна вышла из комнаты. Катастрофически необходимо вернуть мыслям трезвую свежесть. В квартире было тихо, только в одной комнате горел свет, его тонкая полоска показалась из-под закрытой двери. До слуха донёсся голос Сайто:
— А где его фотография, которая висела в зале?
— Юджин её снял и где-то спрятал. Мне не сказал, куда.
— И даже не объяснил, почему?
— Объяснил... лучше бы он ничего не говорил...— сдавленный женский всхлип. — Юджин не может смотреть на себя. Боится.
Ариадна двинулась быстрее. Мысли гнали её. Мысли о страданиях матери, которая похоронит последние надежды на спасение, если у них с Коббом не выйдет.
Уборная оказалась сразу за углом. Грудь жгло нетерпение, окончательно оформившееся нетерпение приступить к делу. Так долго шли обсуждения плана, подготовительная работа, что сложилось впечатление, будто бы сама операция в итоге не состоится. Как странно. Такой живой девушка себя не чувствовала даже во время первого участия в деле. Ерунда, что ожидание праздника лучше самого праздника. Со снами это не имеет ничего общего. Такое могут говорить только непосвященное большинство, которое и понятия не имеет о внедрении, извлечении и прочих подобных манипуляциях с подсознание. О жизни во сне, которая может быть ярче самой реальности.
Лицо последний раз ласково лизнула холодная вода. Отражение весело улыбнулось. Свет погас, оставив светящимися лишь игривые искорки в глазах.
