 Фанфик «Без пути | Глава 3»
Шапка фанфика:
Название: Без пути
Автор: Еретик
Бета: Zastyp
Фандом: League of Legends
Персонажи/ Пейринг: свой персонаж/Иерихон Свэйн
Жанр: AU/романтика/эротика
Рейтинг: N-17
Дисклеймеры: Riot Games
Размер: миди
Содержание: Жизненный путь и выбор младшего призывателя Зэлеи, приключения и выбор, встающий всегда, рано или поздно
Статус: в процессе написания
Размещение: с разрешения автора
Текст фанфика:
В голове толпились мысли, и все до единой, — касающиеся напутствия наставника. Возможно, кое-что из советов стоило бы вспомнить... Вину за безалаберное поведение можно было бы списать на отсутствие светского воспитания и недостаток такта в общении с преподавателями Института, однако, на сей момент все это служило слишком хлипким оправданием неуважительному и прискорбно-навязчивому взгляду, которым Зэлея буквально пожирала Иерихона Свэйна.
Мужчина остановился, слегка склонив голову набок и внимательно разглядывая призывательницу. Его униформа, больше мантия, чем боевые доспехи, скрывала большую часть тела и половину лица.
Крупный ворон тяжело опустился на жердочку, тянущуюся от наплечника Иерихона. Шесть красных точек, подозрительно уставились на гостью. То ли он прикидывал, какая опасность может исходить от девушки, то ли оценивал, на сколько дней кормежки её хватит. В итоге он негромко каркнул, словно выдавая вердикт. Свэйн кивнул головой, словно соглашаясь с питомцем, и легким взмахом руки отправил стражу восвояси.
— Посланница Института Войны. Очень.. неожиданно. Чем обязан? — Голос тактика был вежлив и необычайно тверд для такой обманчиво хилой на первой взгляд фигуры.
Зэлея едва успела прикусить язык. На самом его кончике отплясывало язвительное замечание по поводу неожиданностей... Слухи — слухами, но на все взгляды довольно частые визиты наставника в цитадель Ноксуса были фактом... Выходило, что правитель ждал, но не ее или кого-то иного, а именно ее въедливого учителя.
— А-а... Старший призыватель Илайя отправил меня в ваше распоряжение, — наконец нашлась с ответом девушка. Рука, против всех правил приличия потянулась к лицу и ноготок поскоблил зачесавшийся кончик вздернутого носа. Впрочем, она быстро одернула себя и виновато скосилась на ворона, мол, нервы, благоговение, ответственность, — Вот, здесь то, что вы искали, — прервав вымученный зрительный контакт, Зэлея полезла в сумку. С минуту девушка рылась в ней, словно та была бездонным порталом (дамская сумочка — не такая уж и плохая аналогия). Повисла неловкая пауза, гостья яростно мучала недра кармашков, ощущая жгучий прилив крови к щекам. На Свэйна она старалась не смотреть, справедливо полагая, что снисходительностью ее наставника правитель вряд ли отличается. Но первое впечатление приятно поражало — чемпион вел себя без какой-либо заносчивости, что свойственна тем, кто добился почета, будучи участником Лиги.
Свэйн молча наблюдал за потугами девушки. Информация о том, что эта странная девчушка была послана Илайей оказалась неожиданной. Иерихон ждал этих бумаг и ожидал, что старший призыватель доставит их лично, или же отправит кого-то из более.. компетентных людей. Тактик знал, что у самого призывателя сейчас было достаточно проблем и покидать Институт ему было проблематично. Но Илайя никогда и ничего не делал просто так.. Если он послал эту дуреху, значит так нужно.
Едва, с торжествующим вскриком, Зэлея достала кожанный футляр, как ворон, резко взмахнув крыльями, сорвался с жердочки и рванулся вперед, выхватив послание из рук призывательницы. Сделав круг над чемпионом и призывательницей, ворон скинул добычу в руки Иерихону и вновь мирно опустился на свое привычное место.
Благодарно кивнув Зэлее, Иерихон спрятал чехол в один из многочисленных карманов своего одеяния, после чего достал из другого несколько странных на вид зерен и протянул питомцу. Ворон благодарно каркнул и в несколько секунд и быстрых движений клюва разделался с угощением. Закончив потчевать любимца, Свэйн вновь обратился к призывательнице.
— Благодарю за выполнение поручения Института и службу нашему городу. Вам нужно что-то еще, или на этом ваша миссия окончена?
Тактик искоса глянул на рыжую девушку.
«Так просто? Отдать и все? И что теперь? Реверанс — и домой...» — мысли кардинально расходились с действиями, впрочем, как всегда.
— Старший призыватель, — Зэлея приняла серьезный вид и, чуть выставив вперед одну ногу, процитировала наставника:
— Передать послание и поступить в распоряжение правителя на тот срок, который будет благоразумен и плодотворен в достижении цели.
Вернувшись на исходную позицию, девушка виновато покосилась на Свэйна и почесала макушку, вспушив и без того торчащие огненные пряди.
— То есть, буду приносить пользу в меру своих скромных сил. Я могу развлечь правителя, если он выкажет на то свое желание, — подрагивающие уголки губ выдавали внутреннюю борьбу с хохотом, однако, призывательница старалась сохранить хорошую мину при плохой игре.
«Только бы не выставил за порог. Тогда Илайя меня не то, что к испытанию, к дверям Института не допустит... И чего ради я явилась? Неужели нельзя было обратиться к услугам курьера или, на худой конец, тайных слуг, которые есть у каждого уважающего себя интригана? Я выгляжу полной идиоткой, если не сказать справедливей.»
Серо-зеленоватые глаза девушки почти умоляюще смотрели на правителя.
Попытки клоуничества скрыть от тактика не удалось.
Иерихон сжал свою трость и выпрямился, смотря прямо в глаза призывательницы. Затем он повернул голову к питомцу, словно советуясь.
— Ну что же. Коль таковой была просьба старшего призывателя Илайи, то пусть будет так. Будете моей гостьей. А чуть позже, — еще один внимательный взгляд, — надеюсь, вы найдете время для того, чтобы разделить со мной вечернюю трапезу?
Свэйн был заинтересован. Илайя отправил её сюда специально, он знал, что именно она должна доставить послание. Один вопрос: почему? Что в ней такого? Тактик решил, что должен это узнать.
— О, я весьма польщена, — резковатое движение, всполошившее ворона, оказалось весьма неуклюжей пародией на реверанс. Девушка умудрилась запутаться в собственных ногах и едва не клюнула носом пол, вовремя извернувшись и сделав несколько заплетающихся шагов вперед.
«Опять! Что такое не везет и как с ним бороться, личное патентованное пособие...» — вслух же Зэлея не проронила более ни слова, попытавшись скрыть раздражение собственной нелепостью за робковатой кривой улыбкой.
Правитель, казалось, даже не заметил этих попыток обрести если не равновесие, то хотя бы сохранить вертикальное состояние, неторопливо продолжив свой путь. Проходя мимо, он вежливо кивнул. Рукав мантии мазнул нелепо растопыренные пальцы отведенной для баланса руки и призывательница едва не отскочила. Простояв еще с пару минут с открытым ртом, она просто созерцала удаляющуюся спину Иерихона Свэйна, а потом, придав голосу уверенность (кто бы знал, чего это стоило!), задала вопрос, пришедший на ум мгновенно, стоило остаться в иллюзорном одиночестве:
— А что делать мне до вечера?
Свэйн обернулся и бросил на Зэлею насмешливый взгляд.
— Ты ведь родом из Ноксуса, не так ли? Илайя в этом плане крайне.. щепетилен. Думаю, ты найдешь, чем заняться на своей родине. А теперь, прошу меня простить, меня ждут государственные дела.
Иерихон уверенно отправился дальше, оставив посланницу в гордом (или не очень) одиночестве.
Зэлея надула губы и собралась, было, передразнить своей живой мимикой удалившегося чемпиона, однако, как и всегда, слишком расслабилась. Тощий зад от души соприкоснулся с каменными плитами пола, а вслед правителю понесся полный досады и боли вопль.
Вопреки ожиданию, никто не поспешил ей на помощь, более того, коридор был совершенно пуст. Гостью попросту оставили в одиночестве, но сама атмосфера, царившая в цитадели, подразумевала более, чем пристойное поведение.
Поднявшись и отряхнув недоразумение, по ошибке величаемое мантией призывателя, Зэлея вновь подошла к окну. Солнце уже вошло в свои утренние права, но жара еще не опустилась на город. Туман, зыбкой дымкой скрывавший кварталы, рассеялся.
— Ну что ж, раз я вольна ошиваться здесь на свое усмотрение, устрою себе экскурс. У меня нет никакого желания проделывать повторный подъем к вечерней трапезе, да и в городе слишком много... соблазнов. — вслух рассуждала девушка, отправляясь по коридору в сторону противоположную той, куда удалился Свэйн.
Она миновала несколько дверей, прежде, чем оказалась в довольно большой зале, стены которой были увешаны оружием, а стражей можно было бы принять за скульптуры — столь неподвижны они были.
Шаркая ногами и волоча по полу подол, Зэлея миновала оружейную и вышла в смежное помещение, отличающееся столь же скупой обстановкой и почти спартанской простотой. Ее раздражала тишина, в которой шаги казались оглушительной дробью.
Эхо, а потом и отголоски раскатистого хохота подействовали на гостью цитадели, как ушат воды. Ноги сами донесли ее до одной из удаленных комнат и призывательница буквально повисла на тяжелой ручке приоткрытой двери. У огромного зева камина, в веселых отблесках живого пламени, мучил лютню весьма знакомый субъект. Не то, чтобы Зэлея имела особенность знакомиться с чемпионами Лиги специально — но, видать, Илайя знал, куда отправить свою ученицу, чтобы дать ей возможность побороть нерешительность и перешагнуть ею самой нарисованный чумной круг.
Мужчина, не переставая выжимать из инструмента жалобные мяукающие звуки, обернулся и расплылся в широкой улыбке. Ему было отчаянно скучно, одиночество всегда угнетало, а вот ошарашенная мордашка девицы и ее явный ступор как нельзя лучше могли бы поспособствовать развлечению.
— Доброго утра, уважаемый, — только и выдавила призывательница, отлипнув, наконец, от своей опоры. Сделав несколько шагов вглубь, она была, буквально, подхвачена под локоть и усажена в освободившееся кресло.
— Какая неслыханная честь!
— О, вы мне льстите, — зарумянилась девушка.
— Для тебя, малявка. Ты знаешь, насколько тебе повезло? Да этот день ты будешь помнить до глубокой старости, если, конечно, переживешь, — мужчина расхохотался, глядя в расширенные глаза незнакомки.
«Так. Соберись. Это же Дрейвен, давай, вспоминай, что рассказывал Илайя, а ведь он рассказывал...» — мысль резко оборвалась, грубые пальцы ухватили Зэлею за подбородок, задрав ее голову.
— Чем ты можешь удивить и поразить прирожденного творца и блистательного артиста?
«Ага, и редкостного психа. Даром, что ноксианец...» — Зэлея изобразила на сильно побелевшем лице благоговение и поблагодарила свой несвоевременный румянец — пусть сочтет его признаком восхищения, нежели усомниться в преклонении перед своим сомнительным талантом.
Она вспомнила характеристику, данную наставником этому чемпиону, но озвучивать ее не стала, потому как, короткая и емкая метафора не льстила Дрейвену ни на грош.
— Я... Я умею петь, немного, правда... И не сравнюсь в игре на струнах душ с вами, конечно... — Призывательница покосилась на несчастный инструмент, зажатый в руке мужчины.
Лютня весьма быстро перекочевала к ней на колени, а чемпион, гордо вскинув голову и скрестив на широкой груди руки, толщиной, хорошо, если не с саму гостью. Он всем видом давал понять, что ожидает подтверждения — а Зэлея совершенно ясно понимала, что сбывается один из ее худших кошмаров. Если к просьбе правителя смузицировать что-нибудь этакое она была готова, то, поглядывая на здоровенное оружие возвышающегося над креслом Драйвена, уверенности, что игра хоть как то повлияет на ее судьбу, не было совершенно. В хорошую, естественно, сторону.
Однако, тоненькие пальчики пробежали по струнам, метнулись к колкам, чуть подстраивая многострадальный инструмент, и ловко изобразили пару аккордов. Краснея до корней волос и сливаясь с ними по цвету, призывательница запела. Нет, голос у нее был, и даже неплохой. Да и песен она знала достаточно. Только пела она исключительно для себя, не стремясь никому угодить, а развлекаясь подобным образом время от времени. Ну, разве что, наставник бывал допущен до этих экзерсисов, в порядке вынужденного исключения.
Песенка носила довольно фривольный характер, — ее частенько напевал знакомый еще из ранней юности торговец всяким хламом с нижнего уровня города-государства. В устах миловидной девицы, больше смахивающей на подростка, это было более, чем забавно. Но Зэлея умела расставлять акценты голосом и на втором куплете довольно неплохо изобразила настроение героини сиего шедевра — девицы не отягощенного поведения из кабацкой среды. Очевидно, Дрейвену песенка была знакома — мужчина начал притопывать в такт, а потом и подпевать, довольно скалясь и хохоча на особо волнующих моментах повествования.
Струны затихли, а гостья перевела дух, ощущая оглушительные удары сердца во всем теле.
— Неплохо, но и только, — чемпион подтащил еще одно кресло к камину и упал в него, вытянув к огню ноги, — А вот, к примеру, «Демасийскую пастушку» знаешь?
Девушка неуверенно кивнула. Нет, песня была знакома, но распевать ее в стенах Института было бы не то, что дерзостью — ее и в трущобах горланить нужно было бы с оглядкой.
— Изобрази! — не терпящим отказа тоном приказал Дрейвен, укладывая клинок себе на колени так, словно бы любовался своим отражением в полированной поверхности.
Прочистив горло и зажмурившись, призывательница затянула вступление, но распахнула глаза, как только чемпион, ничуть не смущаясь, громко и отлично поставленным баритоном поддержал ее, позволяя песне покинуть пределы залы...
Репертуар самых ходовых в простонародье песен был почти исчерпан, а Зэлея уже почти обожала своего компаньона. Еще никогда она столько не смеялась, изредка вытирая уголки глаз — слезы выступали сами собой, а скулы сводило, но она продолжала аккомпанировать на лютне и даже подпевала, хотя и одергивала себя на некоторых моментах. Дрейвена же было просто не остановить — громкогласно и с выражением, он умудрялся декламировать признанных поэтов и кое-что из собственного сочинения, перемежая это со скарбезным юморком трактирных баллад, в которых и сам частенько становился главным героем. Умильную слезу Зэлея умудрилась выжать у артиста, припомнив парочку эпичных саг о его подвигах, выразительно трепыхая ресницами и продолжая колдовать восхищенным взглядом.
Представление, в красках описываемое под перебор струн было прервано оглушительно-тактичным стуком в распахнутую створу двери. Зэлея, прикрыв струны ладошкой, вжалась в кресло и страдальчески прикусила губу. На пороге, совершенно не обращая внимания на оскорбленный взгляд Дрейвена, стоял другой чемпион, которому бояться гнева артиста не было ни малейшего предлога.
— Дариус. Ты не поверишь, моя слава...
— Поверю. Что за балаган вы устроили здесь? Кто эта особа?
— Зэлея, господин. Младший призыватель. Гощу у правителя.... — девушка поднялась, пытаясь унять дрожь в коленках. Лютня скорбно охнула в повисшей тишине.
Дариус лишь покачал головой.
|
