Автор: Оксана_В

Фэндом: Хоббит, Richard Armitage (кроссовер)
Основные персонажи: Ричард Армитидж

Рейтинг: G
Жанры: Джен, Флафф

Размер: Мини, 5 страниц
Кол-во частей: 1
Статус: закончен

Ричард влетел домой и, захлопнув дверь, кинулся переодеваться. Действовать нужно было быстро, пока его не хватились. Он представил лицо Майи и расхохотался. Эта несносная девица опять оборвет телефон, пытаясь до него дозвониться. А потом будет долго орать в трубку, повторяя, какой он неблагодарный. Да, милым характером Майя не отличалась, зато администратором была таким, каких поискать — будет нужно, и звезду достанет с неба, в этом Ричард не сомневался. Он и раньше сбегал, но прямо с премьеры — впервые. Так что в этот раз получит от Майи по полной. Ну и пусть, ему нужен отдых.

Ричард достал телефон и вызвал такси. В прихожей накинул пальто, одел кепку, опустив козырек до самых глаз, схватил заранее приготовленную сумку и торопливо вышел за дверь.

Прыгнув в такси, коротко бросил водителю:

— На вокзал.

А через час уже сидел в купе и смотрел на проплывающие за окном вечерние огни.

Он не знал, куда едет. Это было совсем неважно, лишь бы подальше от всех. Подальше от надоевшей суеты, от постоянных перелетов, от гримеров, режиссеров, администраторов и прочих. Всего несколько дней тишины и покоя. К рождеству он вернется.

Зазвонил телефон и Ричард чертыхнулся — надо же, забыл отключить. Не глядя на экран, нажал кнопку, и телефон замолчал. Вот так. На несколько дней его ни для кого нет. Ричард встал, вытащил из сумки томик Шекспира и, устроившись поудобнее, раскрыл его на заложенной страничке...

Когда он открыл глаза — в купе было совсем светло. "Шекспир" валялся на полу, и Ричард бережно поднял его, расправил смятые листочки и осторожно отер ладонью обложку — словно извинялся перед любимой книгой. Глянул в окно и, прижав к себе потрепанный томик, подошел ближе. Снаружи шел снег — белый и чистый, и была в нем такая красота, такая невинность, что Ричард прислонился лбом к холодному стеклу и восхищенно смотрел, как падают крупные хлопья, укрывая уснувшую землю. И было так покойно, так хорошо, что захотелось остаться здесь, в этом заснеженном уголке.

Отыскав проводника, Ричард спросил, когда ближайшая станция.

— Совсем скоро, — ответил мужчина и, посмотрев на часы, добавил: — Через десять минут подъезжаем. Желаете чего-нибудь, сэр?

Нет, он ничего не желает, он просто хочет сойти.

Как хорошо путешествовать налегке — все нужное поместилось в небольшой сумке, остальное можно купить даже в самом захолустье.

На перроне совсем немного народу: кто-то садится в поезд, кто-то встречает близких. Никаких поклонников, никакого шума. На него вообще никто не обращает внимания, можно вздохнуть свободно.

Взяв такси, Ричард попросил отвести его в гостиницу. Водитель всю дорогу болтал без умолку, а Ричард только улыбался — в Лондоне таксисты очень сдержанные, говорят всегда только по делу, не позволяя себе никаких вольностей. А здесь провинция — люди проще и общительнее, почти все друг друга знают. За несколько минут Ричад узнал, какая в городке лучшая гостиница( именно туда водитель его и везет ), имя самого таксиста( его зовут Том, но матушка до сих пор зовет его Томми ), где самые хорошие магазины( если Ричард еще не купил рождественские подарки ) и куда можно сходить вечером.

Остановив машину перед небольшим двухэтажным зданием, водитель взял протянутую Ричардом купюру и довольно присвистнул, когда пассажир отказался от сдачи. Пожелал приятного отдыха и, тепло улыбаясь, махнул рукой на прощание.

В гостинице, больше похожей на особняк, его встретили так же радушно. Хозяйка сама проводила Ричарда в комнату, принесла белье и туалетные принадлежности. А когда он вышел из ванной, на столе стоял поднос с горячим завтраком.

Он пил ароматный кофе, наслаждался покоем и долгожданным одиночеством и смотрел в окно — на улице по прежнему шел снег. И так захотелось пройтись пешком, по белому покрову, приятно хрустящему под ногами. Подышать морозным воздухом, который поначалу перехватит дыхание, а потом вырвется наружу клубочком белого пара.

Он быстро оделся, запахнул любимое черное пальто и спустился вниз.

Улочка была почти безлюдной — тихий городок, живущий своей скромной жизнью. Ричарда здесь никто не знал, и он не таился. Шел, засунув руки в карманы пальто. Не торопился, не прятал лица и улыбался. Крупные снежинки падали на волосы, плечи, кружились вокруг, словно в медленном танце. А Ричард просто шел, глядя по сторонам, просто так, никуда.

Поравнявшись со старым зданием, он с интересом поглядывал на низкие окна и вдруг увидел за стеклом малыша. Мальчик лет шести смотрел на Ричарда во все глаза, и он не удержался — подошел ближе и постучал по стеклу.

— Привет!

Мальчуган вскочил, словно подброшенный пружиной, дотянулся до ручки окна и, с трудом повернув ее, приоткрыл створку. Высунулся слегка и тут же оглянулся назад — не видит ли кто.

— Привет! — повторил Ричард, и малыш улыбнулся. — Ты кто?

— Я Джимми, — он деловито просунул в щель руку, и Ричард, сделав серьезное лицо, пожал маленькую теплую ладошку.

— А ты Торин? — спросил мальчик шепотом и снова оглянулся.

Брови Ричарда удивленно взлетели верх, но ответить он не успел.

— Я хотел бы иметь такого друга, как Торин, — продолжал Джимми, — он смог бы меня защитить.

— От кого? — Ричард нахмурился, заметив в глазах мальчика страх.

— От старших ребят, — малыш снова перешел на шепот, — они заставляют нас...

Он вновь оглянулся и вдруг заторопился:

— Ты можешь передать мое письмо Санте?

Ричард только кивнул, а Джимми уже протягивал ему конверт.

— Только передай! — он захлопнул створку, повернул ручку и, быстро соскочив с подоконника, скрылся из виду.

А Ричард остался стоять у опустевшего окна, растерянно сжимая в руке подписанный неровным детским почерком конверт.

Сглотнув подступивший к горлу комок, он прошел немного вперед и увидел у парадной двери здания табличку. Это был детский приют. Сердце словно захолодело и остановилось, и сжались в кулаки руки, сминая детскую мечту, написанную на бумаге. Он разорвал конверт и быстро пробежал глазами единственную неровную строчку. Листок выскользнул из рук и, упав на землю, стал почти неразличимым на белом снегу. А Ричард тяжело опустился на ступеньку крыльца, уперся локтями в колени и, положив подбородок на сцепленные руки, не моргая смотрел перед собой. А потом резко поднялся и со всех ног кинулся в гостиницу. И только уже промокший листок остался лежать на земле, листок, на котором неверной детской рукой было старательно выведено: "Дорогой Санта! Пожалуйста, пусть найдется мой папа."

Он метался по номеру, не в силах разобраться с одолевающими его мыслями. Его никто не поймет. Ну и пусть. Из-за этой чертовой работы он уже столько упустил в своей жизни. Но другого он не желал — работа и была его истинной любовью. У него нет нормальной семьи, так пусть будет хоть этот малец. Ему он сможет дать все. А когда съемки? Куда его, опять кому-то отдавать? Да ерунда, будет брать с собой, многие так делают. Ведь не зря же он приехал сюда, не зря пошел именно в ту сторону. Конечно, можно просто пройти мимо — сколько таких детей, каждого не обогреешь. А можно сделать счастливым хотя бы одного. И пусть говорят, что хотят. Что они знают об этом? Он и сам до сих пор каждое рождество встречает с родителями. А этот мальчик...

Решившись, он схватил телефон и набрал знакомый номер.

Майя ответила после первого же гудка, и трубка добрых пять минут верещала ее голосом, проклиная Ричарда и всю его родню. А мужчина только молча улыбался и, отодвинув телефон подальше от уха, ждал, когда иссякнет этот словесный поток. Когда девушка, наконец, замолчала, Ричард спокойно сказал:

— Майя, мне нужна твоя помощь.

— Вот так всегда, — снова начала было возмущаться администратор, — когда тебе что-то нужно...

Но сейчас Ричард прервал ее:

— Дело серьезное, без тебя я не справлюсь.

Майя была очень понятливой и, уловив в голосе Ричарда какую-то тревогу, она вмиг забыла обиду и сказала только:

— Я слушаю.

Они говорили больше часа, и когда все уже было решено, девушка спросила:

— Ричард, а ты уверен? Ведь это такая ответственность.

— Уверен, — голос мужчины был тверд.

Майя примчалась на следующий день вместе с юристом. И начались бесконечные звонки, визиты в приют, разговоры, анализы в местной клинике, опять разговоры и звонки. Ричард подписывал бесчетное колличество бумаг, беседовал с психологом и директором приюта. Да, он здоров и сможет дать мальчику все необходимое. Да, он хорошо подумал, мальчик ни в чем не будет нуждаться.

И, наконец, после двух невероятно напряженных дней, он получил разрешение. Вне себя от радости, он потрясал зажатым в руке документом и только повторял улыбающейся Майе:

— У нас получилось! Получилось!

Девушка смахнула набежавшую слезинку и спросила:

— Хочешь, я пойду с тобой?

— Нет, Майя, я должен сам.

Он подошел к ней и прижал к себе.

— Спасибо тебе!

— Ну хватит, хватит, — Майя вывернулась из его рук, пряча глаза, — а то я расплачусь.

Он посадил ее в такси, пожелал счастливого рождества, и, когда машина скрылась из виду, поспешил в приют...

* * *

Поезд мерно покачивался, и в одном из купе на руках у мужчины под стук колес засыпал мальчик.

— Признайся, ты ведь Торин? — серые глаза Джимми уже совсем слипались, но он боролся со сном и пытливо глядел на Ричарда.

— Конечно, только это будет наш с тобой секрет. Для всех остальных я — Ричард.

Джимми кивнул.

— И теперь ты мой папа?

Ричард ничего не ответил, только крепче прижал малыша к себе. И отчего-то шмыгнул носом, когда услышал шепот Джимми:

— Мой папа Торин. Спасибо, Санта!