Утро встречает меня слабой болью в голове и суставах. Легкая ломка скоро должна сойти на нет.
Я с трудом разлепляю глаза, и первое, что вижу — шприц, лежащий на прикроватной тумбочке.
Вчера... Боже, что же я наделала вчера.
Я уже было собираюсь осмотреться, как взгляд натыкается на сидящего в кресле Шерлока.
Нужно сказать Ханне, чтобы не впускала всех подряд. Наверное, она думает, что я шлюха.
- Что ты здесь делаешь? - я привстаю и, вовремя вспомнив, что скорее всего голая, прикрываюсь одеялом.
- Хотел проверить, все ли с тобой в порядке. Ты не отвечала на звонки, но теперь я вижу, почему.
Что он хочет этим сказать? Почему именно? Потому, что вчера я была под кайфом, или потому, что переспала с Джимом?
- Я очень рада тебя видеть, но мне нужно привести себя в порядок, - я стараюсь говорить спокойно, не нервничая — если Шерлок ни о чем пока не догадался, то мое поведение вполне сойдет.
- После чего? - он встает с кресла и идет прямо ко мне. Я глубже прячусь под одеяло. - Ты голая, - он ухмыляется уголком рта. Все еще... Ни о чем не догадываясь.
Только не сейчас. Скажи мне, что ты не собираешься...
- Послушай, мне и правда...
- Успокойся, я переживу твою щетину, у меня устойчивая нервная система, - он расстегивает свою рубашку, снимает пиджак.
Мое дыхание учащается, низ живота болезненно пульсирует от желания. Подумать только, а он ведь еще даже не прикоснулся ко мне.
Мне ничего не остается, кроме как вылезти из-под одеяла и помочь Шерлоку раздеться. Главное, чтобы он не заметил засохшую у меня между ног смазку. Я смогла бы съехать на мастурбацию, но это стыдно. Лучше бы он позволил мне сходить в душ.
Меня спасает лишь то, что я в трусах.
Как я умудрилась изменить еще и Шерлоку? И почему вообще свой поступок я считаю изменой?
Я опускаюсь на колени и беру у него в рот. Быть может, это немного сгладит мою вину перед самой собой.
Длинные пальцы проникают в мою растрепанную прическу, надавливают, заставляя мое горло раскрыться.
Прости меня, Шерлок, я люблю только тебя, просто так получилось.
Он оттягивает мою голову за волосы, и мой рот свободен.
Я вижу во взгляде Шерлока все несказанные слова: ты такая красивая. Такая возбуждающая.
Он целует меня, поднимая на кровать, и я в самом деле чувствую себя жалкой шлюхой.
В том, что Мориарти вчера снял меня или на фото, или на видео, я не сомневаюсь. И обманывать Шерлока у меня не получится.
Теперь у моего новоявленного женишка есть компромат. Как он ему поможет? Просто. Ведь мне не захочется, чтобы Шерлок узнал правду, даже если придется от него уйти. Я предпочту уйти от него, нежели позволить Мориарти разболтать нашу маленькую тайну.
Я ненавижу говорить правду. Господи, как же я ненавижу говорить правду.
Нельзя дать Шерлоку закончить.
Я прерываю наш акт, вылезая из-под желанного тела.
- Уходи, - я встаю с кровати и начинаю собирать одежду с пола, сразу надевая ее.
- Что на этот раз? - я слышу разочарование в его голосе и вспоминаю сказанные вчера Джимом слова.
- На этот раз... - я поворачиваюсь к нему, надев платье, - на этот раз...
Только не плачь, милая. Не надо. Не сейчас. Хватит уже.
- Он был здесь вчера.
- И?
Что — и? Как будто сам не догадываешься.
Впрочем, может, и не догадывается, раз теперь знает, что я никогда даже не целовалась с Джимом, не говоря уж о чем-то большем.
- И он неожиданно вколол мне дозу.
Шерлок садится, но из-под одеяла по-прежнему не выбирается.
- А потом, - я поджимаю губы и отвожу взгляд, - потом... Я не хотела. Я сказала ему, что все в прошлом, и... Но он все равно... У меня не было сил сопротивляться.
Теперь он встает и тоже одевается. Неторопливо, методично.
Я стою, не двигаясь. С надеждой смотрю на Шерлока.
Когда он заканчивает, то серьезно смотрит мне в глаза и холодно произносит:
- Мне жаль.
Нет. Прошу тебя, нет. Не уходи. Умоляю.
Он проходит мимо меня к двери, и я слышу, как она за ним закрывается, слышу, как он спускается по ступенькам.
Слезы все равно прорываются наружу, и я опускаюсь прямо на паркет, сдавленно рыдая, жалея себя, умирая от безысходности.
Джим знал, что нужно сделать. Понял, что я не могу не сознаться в предательстве, даже когда есть возможность. Наверное, ему даже не пришлось фотографировать меня, потому что он знал — я, дура, все сама расскажу.
«Мне жаль».
Мне тоже, черт возьми, жаль, ублюдок ты бессердечный. Я ведь и правда сказала, что сделала выбор. Я ведь и правда его сделала...
Но есть игла, способная сломать любую волю.
На мгновение мне кажется, что я слышу, как открылась дверь, но истерика сильнее меня, и я не нахожу ни сил, ни желания оборачиваться. Ханна, ты очень невовремя.
- Мне действительно жаль, Мэдисон. Но я не хочу уходить, - Шерлок. Господи. Откуда ты взялся на мою голову, такой понимающий, такой мягкосердечный? Я не заслуживаю тебя, о да, не заслуживаю. Я лишь грязь на твоих ботинках, не более. Почему ты приходишь ко мне, почему прощаешь?
Он заставляет меня подняться с пола и подает стакан воды. Оказывается, он просто пошел за водой. Какая же я дура и истеричка.
Хотела скрыть от него слезы, и думала, что удалось.
- У меня есть кое-что, способное немного улучшить твое настроение, - мягко произносит он, когда мы усаживаемся на расстеленную постель.
- Ты сказал Ханне, чтобы она сменила простыни? - спрашиваю я, опустошив стакан с водой.
- Сказал.
- Я тоже не хочу, чтобы ты уходил.
- Я знаю.
Я поворачиваю голову, и мы смотрим друг другу в глаза. Ты нужен мне, Шерлок. Ты нужен мне, как никогда.
- Он убьет тебя, - тихо произношу я.
- Нет.
- Ладно. Ты принес, так?
Да, он принес. Я вижу это по той малой эмоции, чуть заметно искривившей его лицо.
Он принес, и хотел вмазаться со мной, но не так, не при сложившихся условиях.
Мне невероятно жаль, дорогой. Я не хотела. Не хотела предавать тебя. Не хотела убивать твоего брата. Я хотела убить Майкрофта Холмса, а не твоего брата. Я не верю, что ты прощаешь меня, не верю, что сама простила тебя. Но мы могли бы просто быть вместе.

* * *

Я опустошен.
Слишком свободная от мыслей голова.
Их вытесняет боль и невозможность изменить прошлое.
Я бы хотел... Никогда не встречать тебя. Я бы хотел... Чтобы Мориарти давно был мертв. Я бы хотел, чтобы Майкрофт жил. Я лишь хотел знать, что всегда смогу вернуться к прежней жизни.
Но ты лишила меня всего. А может, все было решено заранее. Майкрофт играл в опасные игры, он понимал, что придет тот день, когда для него все закончится.
Ты лишила меня. Лишила. И заявила, что переспала с моим врагом. Ты предала меня, ты всегда предавала меня, врала мне. Ты вошла в мою жизнь, чтобы растерзать мое сердце. Ты сыграла лучше, чем Мориарти. Ты победила. И мне не нужны ответы — все и так всплыло наружу. Ты просто хотела мести. Кровавой. Заставила Майкрофта забеспокоиться, отследила с помощью Алисы все его движения по сети. Вы успешно проникли в систему, и Майкрофт потерял власть, которая была дана ему незаслуженно. А что тебе оставалось делать с Алисой? Ответ очевиден. Ты холодно расправилась с ней, собственноручно, наверняка получив от этого удовольствие. Ты скрывалась под именем несчастной, совершая главное свое преступление, ты равнодушно играла моими чувствами, пока не заблудилась в своих.
А появление Мориарти весьма занимательно, согласись. Он мог бы припомнить нам с тобой многое. Убийство Стюарта. Майкрофта. Алисы. Он мог бы вскрыть наши вены, но не успел. Зато успел в другом — все же получить тебя, хоть один раз — но получить. Потому что он всегда был для тебя желанным. И, о да, я знаю, что тебе с ним понравилось. Он не смел прикасаться к тебе. Ты только моя. Ты только со мной. И сдохнешь ты от моей руки.
Я дам тебе дозу, не думая ни о чем. Я сейчас... Не хочу думать ни о чем.
Кроме тебя. Кроме его рук на твоих бедрах. Кроме алой крови, стекающей по жилетке Майкрофта. Кроме ремня на своей шее. Кроме моей спермы на твоем животе.
Ты победила, ты растоптала меня. И сейчас я сделаю вид, что между нами ничего не произошло. Что все в порядке.
Я сделаю тебе укол, твой гребаный смертельный золотой укол, я сделаю это, потому что должен.
Так пусто. Мне так пусто внутри.
Я помню, как однажды ты спасла нас. Быть может, тебе хватит сил и в этот раз? Ты знала, что героин убьет тебя. Ты всегда знала это.
Не смотри так. Умоляю, не надо так смотреть.
Она не знает, что происходит, она не верит, что я способен сделать это.
- Его больше нет, - тихо произношу я.
- Нет? - выдыхает она. И я вижу облегчение в ее глазах. Оно служит мне ответом.
Я никогда не стал бы распоряжаться твоей жизнью.
- Я не убил бы тебя, если бы потребовалось, - отзываюсь я, готовясь вогнать иглу в вену Мэдисон.
- Как он умер?
- Я выстрелил ему в голову.
- И проверил пульс?
- Проверил, - я ложусь на кровать, увлекая Мэдисон за собой.
Мне становится тепло и легко. Она здесь, рядом. Никто не помешает нам и нашему одиночеству.
- Это нам на двоих. Слишком концентрированный раствор, - произношу я.
Птицами счастье вливается в наши вены, сердца бьются все медленнее.
Блаженство овладевает мной, и я вновь не хочу смотреть в будущее, а хочу окунаться в теплые волны удовольствия. Удовольствия, разделенного на двоих.