 Фанфик «Я не я. | Часть 2.»
Шапка фанфика:
Название: Я не я.
Автор: Shanya_Schnedier
Фандом: Rammstein
Персонажи/ Пейринг: Тилль Линдеманн, Кристоф Шнайдер, Рихард Круспе, Пауль Ландерс, Флаке Лоренц, Оливер Ридель. Кристоф Шнайдер/Рихард Круспе, Пауль Ландерс/Тилль Линдеманн
Жанр: Романтика, Слэш, Юмор
Предупреждение: Смена пола, Нецензурная лексика
Рейтинг: PG-13
Размер: Мини
Содержание: Участники группы, приехав на отдых, становятся женщинами. За несколько дней они пересматривают свои взгляды на жизнь.
Статус: Закончен
Дисклеймеры: Фанфик был создан не с целью извлечения прибыли, права на использованных персонажей принадлежат автору.
Размещение: Да, с разрешения автора.
Текст фанфика:
Был третий час ночи. А Рихарду все не спалось. Он сидел на общей кухне и глушил виски, одновременно выкуривая очередную сигарету. Жара хоть и спала, в номере все еще было душновато. Рих сидел в одном нижнем белье, но ему все равно было жарко. Он пялился в одну точку, медленно потягивая алкоголь и размышляя о тщетности своего бытия. Может быть перевоплощение так на него подействовало, может он просто устал, но на него накатил ужасный депрессняк. А еще у него болела голова. То ли от недосыпа, то ли еще отчего. Вздохнув, он все же пошел в кровать и уснул только с рассветом.
Утром Цвен проснулся от жутких ощущений. Мало того, что у него все еще болела голова, так теперь к ней присоединился и живот. С трудом разлепив глаза, он кое-как сел в кровати. Тело все еще не пришло в «былую» форму, что очень огорчало. Бернштайн поднялся и его взгляд упал на простынь. На ней было средних размеров кровавое пятно. Глаза расширились от ужаса. Рихард нервно оглянулся по сторонам, но Шнайдера не обнаружил, тот давно проснулся.
– Что за хрень… – прошептал Круспе, скомкав испачканную простыню, и быстренько направился в ванную. Кинув белье в корзину с грязными вещами, Рихард снял лифчик и трусы, решил залезть в душ. На нижнем белье также оказалась кровь. Теперь гитаристу стало реально страшно. «Боже, я умираю?..» Решив отогнать от себя плохие мысли, Рихард встал под теплые струи.
– Рих, ты где? – раздался громкий крик Шнайдера, вернувшегося с пляжа. Он уже успел искупаться и сейчас вернулся в номер, чтобы переодеться. От неожиданности лидер-гитарист подскочил и чуть не поскользнулся в душевой кабинке.
– Я в душе, – как можно более спокойным голосом крикнул Круспе. В следующую минуту в ванную зашел Кристоф - улыбающийся, в голубом купальнике, с мокрыми кудрями. Рихард сделал как можно более равнодушное лицо и, выключив воду, открыл матовую дверцу. С мгновение Крис внимательно его изучал, а потом сказал:
– Рихард, а ты красивый, – он привалился к косяку, уже в открытую его разглядывая. Круспе схватил полотенце и завернулся в него.
– Не бросай на меня пошлые взгляды. Ничего не получится.
Кристоф недоуменно нахмурил брови.
– Что не получится? Я просто сказал, что у тебя красивое тело, – он взял другое полотенце и начал вытирать волосы.
– Шнайдер, все очень плохо, – печально произнес гитарист, подходя ближе к ударнику. Шнай на секунду остановился и удивленно посмотрел на девушку.
– Рихард, ну, подумаешь, бабами стали, разберемся как-нибудь, – он продолжил свое занятие. – Не парься.
– Шнай, ты не понял. Все просто ужасно, – он снял полотенце с головы Шнайдера и заглянул ему в глаза. – У меня, похоже, месячные.
– Что? – не сразу врубился Крис. А потом прикрыл рот ладонью, пытаясь не хихикать. Это у него плохо получилось и через секунду он уже сотрясался от взрывов хохота. Цвен недовольно нахмурился.
– Ну, и чего ты ржешь? Что мне делать то теперь? – возмущенно спросил лид-гитарист, в упор глядя на ударника. Тот поднял на него глаза, уже просмеявшись.
– Не знаю, – честно признался Кристоф. – Надо у Флаке спросить, он же у нас врач все-таки, – задумчиво почесав кончик носа, добавил он. – Одевайся давай, пойдем к парням.
Рихард послушно напялил халат и пошел за Шнайдером к Тиллю с Паулем, по идее там должны были быть и Флаке с Оливером. Как и оказалось, все они сидели там и страдали фигней. Круспе смущенно потоптался на пороге, но его тут же втолкнул внутрь Кристоф. Ребята вопросительно на них посмотрели. Понимая, что Цвен ни слова от смущения сказать не может, Шнайдер вздохнул и сказал:
– У нашей принцессы месячные по ходу, – он ловко увернулся от локтя Бернштайна и продолжил: – Что нам делать?
Все посмотрели на Флаке. Тот лишь недоуменно поправил очки и ответил:
– В аптеку надо…
В конце концов все во всем разобрались, купив Рихарду все необходимое. Но от этого его настроение не стало лучше. Только и слышалось:
– У меня голова болит! У меня живот болит! Мне жарко! Мне холодно! Я пить хочу!
Короче, Тилль не выдержал и сказал:
– Рих, если ты сейчас не заткнешься, я не знаю, что я с тобой сделаю, – нарываться на кулак вокалиста совсем не хотелось, поэтому Круспе замолчал. Пауль откровенно над ним стебался. Он уже сочинил кучу стишков по этому поводу. Вот сейчас он откашлялся и выдал:
– Стих о ПМС. Можно мне единорога, шоколадку Rittersport. Ну, возьми меня на ручки! Руки, блин, свои убрал! – все даже не сдерживались и захохотали в голос. Цвен в очередной раз нахмурился и надул губы.
– Да ладно, Рихард, подумаешь, месячные, тебе ж не привыкать, – похлопав по плечу девушку, сказал Ландерс, не подумав о последствиях. Бернштайн поднял на него полный ненависти взгляд, а потом с яростными криками: "Стой, сволочь!!!" бросился за ритм-гитаристом. Пока Пауль убегал от Рихарда, парни, а точнее девушки, заказали в баре коктейли.
– Спорим, он его догонит и отмутузит, – лениво потягивая коктейль, сказал Тилль.
– Нет, не догонит. Девушки в эти дни хоть и сумасшедшие, но бегают медленнее, – усмехнулся Кристоф, окидывая голову назад и встряхивая волосами. Через минуту вернулись красные и запыхавшиеся гитаристы. Все-таки Рихард догнал Пауля, но на удивление не сильно побил. Хмурые, они приземлились за столик.
– Ну, как, Рих? Полегчало? – осведомился Оливер, делая глоток алкоголя.
– Отвянь, – бросил Круспе, закуривая. Чтобы хоть как-то разрядить обстановку, Флаке сказал:
– О, смотрите, какая брошюрка интересная... Сегодня вечером здесь будут проходить бои без правил. Может, сходим? – девушка вопросительно посмотрела на остальных. Те переглянулись и кивнули. Все равно делать им было нечего, а так хоть развеятся.
– Тогда встречаемся в холле в 8.
В назначенное время все собрались внизу. Оделись они по-разному. На Тилле было черное свободное платье по колено с капюшоном и мокасины. На Рихарде узкие бордовые брюки, легкая белая рубашка и кеды. Пауль был одет в бежевую юбку, такой же пиджак и туфли на каблуке. Шнайдер предстал в летних голубых джинсах, синей тунике с коротким рукавом и балетках. Ну а Оливер и Флаке оделись примерно одинаково: брюки, кроссовки и футболки. Сели они в первом ряду, чтобы как можно лучше насладиться шоу. Если посмотреть на них со стороны, можно было подумать, что девушки немного не в себе. Настолько громко они кричали и размахивали руками, болея за участников и матерясь на всех известных им языках мира. После представления было решено пойти в бар и напиться. Только Рихе запретили пить, так как он сейчас и так был на взводе, а алкоголь усилил бы действие. Поэтому Круспе сидел и мирно попивал коктейльчик, обидевшись на согруппников. В заведении почти никого не осталось, только одинокий гитарист на сцене наигрывал какую-то мелодию. Цвен решительно встал и проследовал к нему. О чем-то с ним поговорив, он взял гитару. Теперь Бернштайн чувствовал себя в своей стихии. Он начал мягко перебирать струны, закрыв глаза и слегка улыбаясь. Остальные не стали ему мешать и тихонько разбрелись. Только Шнайдер остался и присел рядом, задумчиво наблюдая за Рихардом. Музыка постепенно затихла и Круспе замер. Кристоф осторожно встал, чуть пошатнувшись, все же он выпил, и подошел к нему. Потом наклонился и поцеловал того в приоткрытые губы. Цвен удивленно распахнул глаза, но не отстранился. Не встретив сопротивления, Дум осмелел и, обхватив лид-гитариста за шею, углубил поцелуй, протолкнув свой язык к нему в рот. Рихард отложил гитару и притянул за бедра Криса к себе, а тот невольно приземлился к нему на колени. Шнайдер чуть отстранился и тихо спросил:
– Тебе не тяжело? У тебя ведь эти...
Бернштайн перебил его:
– Мне прекрасно. Давай пойдем в номер? Только, ты уж извини, из-за менструации... – он виновато глянул в голубые глаза.
– Все равно. Просто побудем вместе.
Они поднялись и, обнявшись, пошли в отель. Благо он был рядом. Музыканты тихо вошли, стараясь никого не разбудить, ведь другие уже легли спать. Ребята тихо пробрались в комнату и разделись, потом как можно аккуратнее сдвинули кровати и улеглись, прижавшись к друг другу. Шнайдер положил голову на грудь Рихарду и улыбнулся. Цвен медленно перебирал его мягкие каштановые пряди, глядя в потолок.
– Я тебя люблю, очень сильно, – после долгого молчания сказал Кристоф, поцеловав ключицу Бернштайна. Тот заулыбался и притянул к себе лицо ударника, нежно чмокнув его в губы.
– Ты не представляешь, как я тебя люблю, моя прелесть. Спи, солнце.
Тем временем и в другом номере также произошли перестановки. Тилль спал, прижав к себе обнаженного Пауля. Можно и не уточнять, чем они до этого занимались, но смотрелось это довольно мило. Только Кристиан и Оливер, как примерные мужья, спали в разных кроватях. На следующее утро раммштайновцы вернулись в прежнюю форму. Этот факт не мог не радовать, так что все, счастливые и немного отдохнувшие, полетели домой. А то мало ли, что еще приключиться.
Послесловие
Любовь не спрашивает, какого мы пола, национальности или какой у нас статус. Она приходит абсолютно ко всем. Тело - это лишь физическая оболочка. Для любви она не важна. Душа - вот самое главное. Именно души притягиваются, создавая одно целое. Может быть, я повторю избитую фразу, но любовь для всех. Это правда.
|
