 Фанфик «Ангелы рисуют нам картины.»
Шапка фанфика:
Название: Ангелы рисуют нам картины.
Автор: Стая бигудей
Фандом: Hetalia: Axis Powers
Персонажи/ Пейринг: Иван Брагинский, Северный полюс, участники экспедиции.
Жанр: Ангст, Эксперимент, Философия
Тип: Гет
Предупреждение: ОЖП, ОМП, OOC
Рейтинг: G
Размер: драббл
Содержание: 1977 год. Ледоход "Арктика" уверенно движется к Полюсу.
Статус: закончен
Дисклеймеры: создан не с целью извлечения прибыли
Размещение: Вряд ли такое где-то публикуют, но, если будете, то ссылку мне скиньте.
От автора: Давно уже хотела написать что-нибудь про полюса Земли, так что, как-то так.
Текст фанфика:
Низкий потолок… Хотя, нет, скорее, это он очень высок. Фиалково-синие глаза рассматривали этот потолок. Чёрный тёплый свитер сковывал движения. Мужчина повернулся на бок, послышалось шуршание тёплых штанов. Холод не пробирался сквозь стены кают, но от осознания, что вокруг железных боков судна толща холодной, чёрной воды, в которую лишь единожды попав, можешь пропасть навсегда, превратиться в алое пятно крови от знакомства с зубами касатки, легче не становилось.
Он прикрыл свои глаза, уходя куда-то в свои мысли.
— А жаль, очень жаль, что мы были не первыми. Я бы очень хотел, чтобы именно мои следы были здесь изначальными… Но Альфред меня опередил. Жаль-жаль… Ну. К чёрту! Зато теперь я плыву сюда, а не он… — размышлял блондин. Но вскоре дверь открылась и в них показался Алексей. Коротко стриженный шатен, верующий, что для атеистической России было не самым привычным. Алексей был единственным религиозным человеком на судне, знал разные молитвы и всегда носил крестик под своим свитером. Он носил очки в тоненькой железной оправе, был саркастичным и резким, за словом в карман не лез. Говорят, до экспедиции он был доктором. Правда это или нет – мало кому известно.
— Так, Брагинский, я не понял юмора! Ты не хочешь посмотреть на новую землю?
— Чего я там не видел? Снега да льды, — отмахнулся Иван, поворачиваясь на другую сторону. Алексей лишь что-то хмыкнул. Вскоре в Россию прилетела его куртка.
— Быстро оделся и вышел! Я не планировал звать тебя красотами ледяных пустынь любоваться! Был бы ты бабой – я бы подумал, а так!
— Это намёк на то, что ты бы пригласил меня на свидание? – парадируя Франциска, парировал Иван.
— Думаю да, но, будь ты бабой мы бы и не познакомились, — ответил Алексей, нащупывая кончиками шершавых пальцев крестик под чёрным свитером. Иван что-то хрипло пробурчал, после чего устало слез с койки и побрёл на палубу.
Ледяной воздух резко ударил в лицо. Не Майями, конечно же. Добро пожаловать, мы всё ближе к полюсу. Ледокол стоял на месте, ожидая приказа.
По приказу капитана, Иван и небольшая группа людей бродили по белым снегам ледяной пустыни. Брагинский шёл с ружьём наперевес. Его позвали как самого подготовленного к встрече с медведем. Ну, как минимум, с бурыми Иван встречался, а белых видел только на картинках, да и то, не лучшего качества.
— А Оля и Наташа беснуются. Да и прибалты просто мечтают, чтобы я где-нибудь утонул здесь… Интересно, за что они меня так не любят, я ведь всегда хотел, чтобы мы были одной большой семьёй… А была ли у меня семья… — подумал Иван. Глаза заслезились из-за сильного ветра, что поднял остренькую пыль снега, которая осколками врезалась в радужку глаза. Брагинский поморщился.
— Вась, как успехи? – крикнул Иван.
— Сейчас, ещё несколько снимков… Ох ,поскорее бы ночь!
— Ночь будет через неделю, – отозвался Брагинский, проверяя ружьё на предмет заряженности.
— Вот тогда я и разойдусь! – с горящими глазами ответил Василий. Этот паренёк – фотограф. Не сильно высокий, коренастый пацан, с кучерявыми русыми волосами. Он больше всего на свете любил свою работу. Вновь послышались щелчки камеры. А Брагинский всё размышлял, а была ли у него семья. Он рукой прикрыл глаза, поднимался ветер.
— Надо возвращаться, а то потеряемся, — резонно предложил Алексей, что сидел на корточках и разгребал снег, будто искал что-то.
— Что-то ищешь? – спросил Брагинский, нависнув над коллегой. Тот молча кивнул.
— Крестик. Цепочка порвалась, вот он и свалился…
— Да как бы ты его потерял? Ты ж как капуста! – вскинул брови Россия.
— Иван, если я сказал, что потерял, значит потерял. Я лет тридцать его ношу, не снимая, знаю же, какого с ним, а какого без него! – огрызнулся мужчина, продолжая свой поиск. Иван в ответ лишь почесал затылок и вновь поморщился от сильного ветра.
— Лёёхааа! Ваааааась! – громко орал Иван. А ведь же он предупреждал, говорил: «Давайте пойдём!» — но ребята так увлеклись своими делами, что прохлопали ушами и вот, в налетевшем буране, они потеряли друг друга. Брагинский, находясь в поисках товарищей, ушёл так далеко, что теперь даже не видит ледокол, на котором он приплыл сюда. Ноги жутко болели, голос хрипел. Уставший, Брагинский упал в снег. Острые снежинки громко и возмущённо заскрипели, ломаясь под тяжестью Вани. Холодная пыль так и норовила залезть в нос.
— Сбылась ваша мечта, союз? – спросил у самого себя Иван, прикрывая глаза. Сил не было никаких. Ослабшие ладони выпустили ружьё из рук. Осталось лишь дождаться, когда он сам пропитается ледяным снегом, когда наступит полярная ночь и он увидит северное сияние своим мёртвым взглядом. Но тут послышались тихие шажки.
— Лёха? – выпалил Иван, но тут же осознал, что Лёха-то в тяжёлых ботинках, не будут его шаги такими невесомыми. Тем не менее, он не смог въехать в суть того, что стояло перед ним. Хрупкое введенье, сотканное из ледяных узоров. Девушка… Нет. Даже, скорее девочка, худая и тонкая, как сосулька. Глаза ярко-голубые, а сама девчушка мраморно-белая. В лёгком сарафане, босая, стояла она на снегу и внимательно смотрела на Брагинского.
— Лё… ха? – по слогам повторила она голосом. Тихим, шелестящем, он, казалось, даже не звучал, но поглощал в себя звук, словно падающие хлопья снега.
— Кто ты? – тихо спросил Иван, вглядываясь в введенье. Длинные волосы незнакомки слегка покачивались от лёгкого ветра, белый сарафан больше напоминал ночную рубашку и висел на ней мешком.
— К-кто… ты… — повторила она. Судя по всему, введение не умеет говорить. Иван что-то невнятно промычал, почесал затылок и решил попробовать другие способы.
— Имя… Ну, имя. Name… — старался Брагинский выведать из девушки хоть какую-то информацию.
— North Pole, — ответила она, сложив руки за спину.
— Значит, будешь Снежной. Просто Снежной. Или Северной, — выдохнул Иван. Видимо, девушка научена лишь английскому. Но, как она смогла выжить в таких условиях, согревая тело лишь тонким платьем?
— Сне-жна-я, — улыбнулась белобрысая и, словно ребёнок, похлопала в ладоши. – Имя?
— А? – Россия не сразу понял, чего от него хотят.
— Имя? – повторила Снежная.
— А-ааа… Иван, — ответил Брагинский, накидывая на плечо оружие.
— А… А от-ку-да И-ван? — заикаясь в неуверенности, спросила девушка.
— Знаешь русский? – в ответ она лишь сделала небольшой жест, показав своими тоненькими пальчиками что-то маленькое.
— Понятно… Слушай, пошли со мной, — сделал вывод Иван. Снежная нервно облизала губы, но тут же сделала шаг навстречу Ивану и уцепилась маленькими пальцами в рукав Брагинского.
На дворе 1977 год, где-то ездят машины, где-то ходят поезда, где-то люди говорят о других людях, где-то идёт Холодная война, а тут, на холодном полюсе, две мерили шагами белые просторы.
— Ивааан! – затормошила девушка Брагинского. Тот невнятно посмотрел на неё, уставшими, сонными глазами.
— Я не могу больше идти… — пробормотал Брагинский. Девушка вновь затормошила его за плечо, но поняв, что это бесполезно, схватилась за шарф и постаралась волоком сдвинуть обессиленного Россию с места.
— Ивааан, т-ты мо-жешь! – на ломанном русском проговорила девушка. Брагинский хрипло откашлялся. Тёплая одежда уже не так спасала от холодных температур.
— Ваня, куда тебе?
— Мне некуда идти…
— Нет, есть! – Брагинский поднял глаза на наивную девушку, нет, скорее девочку. Снежная вновь вцепилась в руку Ивана и вновь, волоком постаралась потащить его.
— Брось меня! Не мучайся. Я отдохну и найду дорогу сам! – огрызнулся Брагинский. – Зачем тебе со мной мучиться?!
— Не го-во-ри так, Ва-ня… — проговорила она, присаживаясь рядом с ним на колени.
— А как мне говорить? Оставь меня, Снежная. Ищи ледокол сама и плыви с нашими. Соври им что-нибудь про меня и забери куртку, замёрзла ведь совсем… — бормотал Иван. Девушка насупилась, что-то пробормотала, но уходить явно не собиралась. Она обняла Ивана за шею, пытаясь устроится рядом в снегу, накрывая их двоих курткой, которую Иван отдал ей.
— Я ни-ку-да не уй-ду. Мы по-спим, как ме-две-ди, а по-том сно-ва пой-дём… — пробормотала белобрысая, утыкаясь лицом в грудь Брагинского. Обняв хрупкую Снежную, Иван заснул.
— Брагинский! – услышал Россия сквозь сон. По глазам ударяет не белизна снега, но лампа, что горела в его каюте.
— Снежная?! – выдохнул Россия, резко садясь.
— Головой ударился, — констатировал Алексей. Иван промолчал и лёг обратно на кровать.
— Там не было девушки? – спросил Брагинский.
— Неа, ты о чём? Мы тебя нашли в снегу, скрючился весь такой, лежишь, кусок льда обнимаешь, — ответил Василий. Иван лишь что-то пробормотал в ответ.
— Ты проспал три дня, так что, приходи в себя и, если будешь хорошо себя чувствовать – выходи на палубу, — суховато отозвался Алексей. Брагинский кивнул.
Через несколько дней началась полярная ночь. Иван натянул варежки и нащупал там что-то металлическое.
— Крестик? – удивлённо подумал Брагинский, вытащив из рукавицы кусочек металла.
— Вань, выходи на палубу, там такая красота! – услышал Россия весёлый голос Васи. Брагинский устало перенёс своё бренное тело на холодную палубу ледокола. На небе разворачивалось феерическое шоу. Не смея оторвать глаза от красот небес, он тихо подошёл к Алексею и, не глядя, вложил в его ладонь крестик. Тот молча кивнул.
— Кажется, что это ангелы рисуют нам картины… — пробормотал Лёха. Иван ничего не ответил, а лишь искал там, в ярких красках яркую голубизну взгляда Снежной, надеясь, что когда ледокол под именем «Арктика» достигнет своего назначения, он сможет вновь увидеть эту хрупкую девушку… Нет, скорее девочку.
|
