 Фанфик «Подсолнухи | Часть 4.»
Шапка фанфика:
Название: Подсолнухи
Автор: -AMADARE-
Фандом: Gankutsuou
Персонажи/ Пейринг: Эдмон/Альбер
Жанр: Слэш (яой), Романтика, Юмор, Флафф, Драма, POV, Hurt/comfort
Рейтинг: PG-13
Размер: Миди
Статус: Закончен
Дисклеймеры: Персонажи не мои
Размещение: с указанием авторства
Текст фанфика:
Часть 4.
…Выскочив из здания, я напрочь позабыл о том, что меня ждет Эжени.
- Что стряслось, Альбер? – окликнула она меня, хватая за руку и беспокойно всматриваясь в мое перепуганное лицо: - Ты говорил с Беппо?
- Да… Беппо все рассказал Эдмону… - выдохнул я, с трудом переводя дыхание: - Он рассказал ему всю правду, рассказал о том, что Эдмон убил Франца… Этот… Беппо наговорил ему, что я попал в больницу из-за него, и… - я замолчал, пытаясь отдышаться и сдержать гнев.
- Рассказала? Но за чем?! – Эжени крепче схватила меня за запястье.
- Беппо… Ну, вообщем, он сделал это из-за меня… Он хотел, чтобы мы были вместе, и…
- Постой-постой, Альбер, почему ты называешь Беппо «он»?
Я тряхнул головой, и наконец заглянул в лицо Эжени:
- Черт, я ведь никогда не говорил тебе… Эжени, дело в том, что Беппо – парень…
- Парень?!
- По крайней мере, он был им… Впрочем, сейчас меня это не волнует… Если с Эдмоном что-нибудь произойдет, я…
- Но… погоди, Альбер, не паникуй – возможно, Эдмон просто ушел в церковь, к сестре Мери…
Слова Эжени показались мне настолько простыми и естественными, что я удивился, как подобная мысль не пришла в голову мне самому:
- Ну конечно! Нам нужно ехать туда, прямо сейчас!..
***
Такси быстро несло нас в сторону парижского кладбища. Я молчал, нервно сцепив пальцы. Вдруг Эжени тихо спросила:
- Альбер… Я никогда тебя не спрашивала, но откуда ты знаешь настоящее имя графа? И… почему ты так переживаешь за него? Извини, но ведь многое из того, что сказал Беппо, правда…
Я вздохнул и закрыл лицо руками. Так вышло, что за все прошедшее время я так и не рассказал Эжени историю Эдмона Дантеса. Видимо, пришло время это исправить:
- Да, я знаю настоящее имя графа… Его зовут Эдмон Дантес. И он никакой не аристократ, а самый простой моряк из Марселя. Тридцать лет назад он был женихом моей матери, а мой отец был его лучшим другом, но… Мой отец тоже был влюблен в мою маму. Из-за нее он ложно обвинил Дантеса в шпионстве, и его отправили в тюрьму… После его исчезновения мама еще 10 лет ждала его возвращения, но так и не дождавшись, вышла замуж за моего отца… Но Эдмон Дантес не погиб в тюрьме. Спустя 25 лет заточения, он вернулся, и узнав о предательстве, стал мстить… Он использовал меня для своей мести, и Беппо помогал ему в этом. Именно он заманил меня в логово бандитов, когда я был на Луне. После, уже в Париже, он притворялся моей служанкой, а на самом деле следил за всем, что происходило в моем доме, и докладывал графу… - я потер ладонью лоб: - Но я не мог ненавидеть графа… Узнав его историю, я… Вообщем, я втрескался в него, как полный…
- Альбер… - ошеломленно протянула Эжени.
Я усмехнулся:
- Именно граф и сказал мне о том, что Беппо – парень…
***
…В церкви все осталось неизменным с того самого дня, когда мы с Эжени повстречали здесь Эдмона. Лишь осень внесла в уютный вид этого тихого местечка свои коррективы – сад, разбитый Эдмоном, был пуст, и огороженные камнями клумбы казались серыми и заброшенными. Гряда, изобиловавшая когда-то кустами роз, была теперь усеяна лишь голыми черными побегами.
Войдя в церковь, я жадно рыскал глазами по немногочисленным прихожанам, силясь уловить среди них лицо Эдмона. Но этого так и не случилось, и мы с Эжени принялись разыскивать сестру Мери. К счастью, это не заняло много времени. Внимательно глядя на меня, монахиня слушала мои сбивчивые объяснения:
- Простите, вышло недоразумение… Та девушка, ну… Она наговорила Эдмону глупостей, сказала, что это из-за него я попал в больницу, и… Вообщем, Эдмон исчез, и я страшно за него беспокоюсь… - в отчаянии я мотнул головой: - Он не появлялся дома, и я боюсь, что с ним могло что-то произойти… Ведь он мог заблудиться, попасть под машину, или… его могли ограбить… - пролепетал я, тяжело вздыхая.
Выслушав меня, монахиня покачала головой:
- Плохо, если с Эдмоном действительно что-то случится… Я непременно сообщу вам, если он вернется сюда. К сожалению, сейчас вам остается только вернуться домой и ждать его – кто знает, возможно, он уже ждет вас там…
- Да, спасибо…
Покинув территорию кладбища, я в отчаянии заломил руки. Эжени взяла меня за плечо:
- Успокойся, Альбер. Послушай, возможно, Эдмон действительно может вернуться домой – тебе следует вернуться и подождать его. Что, если он уже там? Поезжай в Марсель, а я обращусь в полицию…
- Хорошо, Эжени…
***
По дороге в Марсель я нервно считал минуты до возвращения домой, но меня снова постигло разочарование – калитка была нетронута, а в доме по-прежнему было пусто. Пройдясь по комнатам, я устало опустился на стул. Тишина вокруг угнетала, заставляя сердце беспокойно колотиться. Вздохнув, я потянулся к своему альбому, в котором Эдмон хранил свой гербарий. С распахнутых страниц на меня пахнуло запахом ушедшего лета и засушенных трав, исходившим от бережно уложенных в альбом лепестков и бутонов.
«Я никогда себе не прощу, если с тобой что-то случится…» - подумал я. Измученный, я был не в силах просто сидеть и ждать, и решил отправиться на набережную, по которой мы с Эдмоном так любили гулять. Я надеялся, что возможно, смогу встретить его там, и, к тому же, если Эдмон вернется домой, я непременно смогу заметить его с набережной, откуда можно было прекрасно разглядеть наш маленький домик.
Пройдя вдоль узкой набережной и устало прислонившись к поручням, я опустил глаза на черно-зеленую пучину. С моря дул холодный ветер, нагоняя тяжелые волны с редкими грязно-белыми гребнями. Шипя, волны ударялись о каменные скаты набережной. Внезапно что-то среди этой неспокойной морской глубины заставило меня яростно вцепиться пальцами в мокрые поручни и изо всех сил впериться взглядом вглубь.
- Эдмон… - едва пролепетал я, чувствуя, как ноги медленно подкашиваются:
- Эдмон!!
Мой крик разнесся над черными волнами, прибившими к каменным плитам набережной маленький расписной лоскуток, бывший ничем иным, как любимой повязкой Эдмона. Трясясь всем телом, я сделал над собой адское усилие и снова поднялся на ноги, перевешиваясь через перила почти на половину. Мне все еще не верилось, что волны могли так безжалостно демонстрировать мне этот драгоценный лоскут материи.
- Эдмон… - прошептал я, протягивая руку к морской пучине, словно пытаясь дотянуться до заветной косынки. Налетевший ветер осыпал мое лицо тысячами мелких брызг, прежде чем перед глазами окончательно воцарился мрак. Последнее, что я почувствовал – было ощущение полета вниз и тяжелый удар о ледяную воду, вонзившуюся в мое тело тысячами кинжалов. На долю секунды мне послышалось, что кто-то выкрикнул мое имя, но это было так мимолетно и далеко, что я забыл об этом прежде, чем все вокруг погрузилось во тьму.
***
После разговора с Альбером и Эжени, сестра Мери еще долго провожала их взглядом. Когда парень и девушка скрылись из виду, женщина снова покачала головой и медленно обернулась, устремив взгляд в тень, созданную одной из высоких ниш в стене. Оттуда донесся тихий всхлип, после которого Эдмон, низко опустив голову, подошел к монахине:
- Он уже ушел? – спросил взрослый ребенок, утирая глаза.
- Ты ведь и сам видел, Эдмон – произнесла сестра, положив руку ему на спину: - Видишь, Альбер беспокоится о тебе. Он переживает и очень хочет, чтобы ты вернулся. Так нельзя, Эдмон. Ты должен вернуться…
- Но… - возразил мужчина, расплакавшись еще сильнее: - Но Беппо сказала, что я испортил его жизнь… Что это я убил Франца, и что это из-за меня Альбер попал в больницу… Она сказала, что я мешаю, и… будет лучше, если я исчезну из его жизни… - при последних словах Эдмон закрыл руками лицо.
Женщина снова вздохнула, отнимая ладони Эдмона от его лица и настойчиво заглядывая ему в глаза:
- Эдмон, но ведь даже если все это правда, и ты когда-то совершил ошибку… - произнесла она вкрадчивым тоном: - Если все это правда, и ты действительно убил Франца… Неужели ты не видишь, что даже после этого Альбер нашел в себе силы простить тебя? Почему же ты не хочешь вернуться к нему?..
***
…Сорвавшись в воду, Альбер окончательно потерял сознание, и даже не пытался сопротивляться поглотившим его волнам. Он не мог знать о том, что собственное имя, которое он услышал, падая в море, не было миражом. Альберу не показалось – его в самом деле окликнул низкий, густой баритон. Юноша очнулся, только когда его успевшее насквозь промокнуть тело нес на руках кто-то сильный и такой же ледяной.
- Эдмон… - простонал Альбер, все еще не придя в себя и не открывая глаз.
- Шшш… Все хорошо… - послышался в ответ прерывающийся голос.
Альбер окончательно пришел в себя лишь почувствовав, что оказался в тепле своей постели, в которую его кто-то заботливо уложил. Чьи-то трясущиеся ледяные пальцы быстро снимали с него промокшую до нитки одежду. Не открывая глаз, Альбер слышал, как она тяжелыми мокрыми шлепками падает на пол. Юноша слышал дрожащее дыхание своего спасителя, который, полностью стянув с него одежду, укрыл его одеялом по самый подбородок. Закашлявшись, Альбер попытался вдохнуть полные легкие, но грудь отозвалась болью. Отдышавшись, парень наконец приподнял веки:
- Эдмон… - прошептал он, стараясь различить в размытых перед глазами очертаниях лицо мужчины.
- Я здесь, не бойся. Слава богу, я успел… - прошептал знакомый голос.
- Эдмон… - радостно выдохнул парень, чувствуя, как по его ледяным щекам скатилась горячая слеза радости. Спустя еще несколько минут, глаза Альбера наконец-то смогли различить фигуру склонившегося к нему Эдмона. Мужчина промок насквозь и мелко дрожал, растирая руки молодого человека. Юноша вздрогнул и быстро одернул руку, пытаясь сесть:
- Эдмон…! Ты… Ты же схватишь воспаление легких! – всхлипнул Альбер, порывисто кидаясь к любимому и расстегивая его рубашку трясущимися пальцами: - Сними все, сейчас же! – потребовал он, глотая слезы и совершенно не замечая внимательного взгляда графа.
Чуть помешкав, мужчина помог парню стянуть с себя одежду.
- Ложись! – приказал Альбер, отодвигаясь и одергивая одеяло. Граф повиновался.
Альбер накрыл его одеялом, и, прильнув к ледяному телу, обнял его так крепко, как только был способен, уткнувшись в глубокий шрам на его груди. Холодные руки Дантеса обвили его тело, и еще несколько минут оба не смели ослабить объятий, пытаясь согреть друг друга.
- Эдмон… - зашептал наконец Альбер, подняв лицо: - Это все не правда! Все что наговорил тебе Беппо, это не правда! Ты не рушил мою жизнь, ты ни в чем не виноват! Я больше не хочу потерять тебя! Обещаю, мы всегда будем вместе, что бы ни случилось!
Граф смотрел на него нежным, пристальным взглядом. Юноша вдруг почувствовал во всем его облике какую-то странную перемену. Ничего не отвечая, мужчина прижал к себе Альбера, запустив пальцы в его мокрые волосы, и прежде, чем юноша успел что-то осознать, принялся покрывать поцелуями его лицо:
- Я больше не ребенок, Альбер. Я все вспомнил… - прошептал он.
Услышанное поразило Альбера, словно гром. Он мгновенно отстранился, пятясь и натягивая на себя одеяло:
- Вспомнил…? – пролепетал он, ошеломленно глядя в лицо графа.
- Да… – ответил Эдмон, тоже садясь и натягивая на себя другой край одеяла: - Когда я вытащил тебя, я вдруг подумал… - он прервался, глядя в испуганное лицо Альбера, который все еще не верил его словам: - …я вдруг понял, что однажды уже спасал тебя, там, в замке, когда ты упал в воду после дуэли с Максимилианом… А потом я понял, что помню не только это, но и всё остальное… Всё, до самого последнего дня, Альбер. И после тоже.
- П-после?..
Граф кивнул:
- Тогда, в тот последний день, я успел снова прийти в себя. Но я не мог даже пошевелиться. Рядом со мной был только Али. Именно он и спас меня тогда... Я помню, как он тащил меня на себе, и...
- Али..?! Но как вы смогли выбраться из-под завалов?! И... в-ваше сердце...
Граф шумно выдохнул:
- Верно. Мое сердце могло больше никогда не забиться снова, если бы не Али. Этот инопланетянин обладал очень... своеобразными способностями... Ты помнишь, как защитил меня от пули Вильфора, Альбер? В тот вечер королевский прокурор все-таки смог меня ранить. Ты тогда еще удивлялся, что моя рана зажила так быстро... - с чуть заметной улыбкой проговорил Эдмон: - Али смог избавить меня от пули и заживить рану. Но такие процедуры отнимали у него много энергии, и, по-видимому, спасая меня в тот роковой день, он отдал все свои силы, чтобы вытянуть осколок из моей груди и исцелить мое сердце. Потом... Я никогда не говорил тебе, но под моим домом на Елисейских полях всегда скрывался не один черный ход. Почти все они вели в самые разные концы Парижа. Али вытащил меня благодаря одному из них. Я... помню только страшную боль в груди… Мне не хотелось жить после всего, что я совершил… - граф отвел глаза и вздохнул: - Я так и не застал момента, когда Али поднял меня на поверхность. Должно быть, я потерял сознание, а очнулся уже в церкви. Когда я пришел в себя, я не помнил ничего, кроме своего имени, но теперь я помню все... И больше не хочу забывать, никогда… - тепло прошептал он, следя, как крупная слеза скатилась по щеке юноши:
- Прости... Прости меня, Альбер… Я так испугался, когда ты сорвался в море! Слава Богу, я успел вовремя. Я звал тебя, но ты не отзывался, а потом… Что произошло?
- Там, в море… была твоя косынка, и я решил, что… - всхлип снова прервал речь юноши. В ответ на это Эдмон ласково улыбнулся, нежно проводя пальцами по его щеке:
- Ее сорвало с меня ветром, когда я шел по набережной сегодня утром… Прости, что так напугал тебя. Ты терпел меня, прощал, а потом еще и нянчился, как с ребенком… - он взял руки юноши в свои: - Альбер, Беппо был прав, я действительно разрушил твою жизнь. Да еще и чуть не искалечил тебя, когда ты привел меня в мой дом! Скажи, есть ли в этом мире что-то, чем я могу отблагодарить тебя за твою любовь?
- Ничего… Мне ничего не нужно, только… - юноша всхлипнул, снова обнимая графа: - Только пусть в нашем дворе и дальше каждое лето цветут подсолнухи. Больше ничего…
***
…Тишина спальни мягко прерывалась шорохом блаженных вздохов. Память Альбера вдруг отозвалась смутным воспоминанием - тогда, пять лет назад, спасая, граф так же крепко прижал его к себе под водой. Почти угасшее в тот момент сознание почему-то особенно запечатлело эти крепкие руки… И как он только мог забыть то прекрасное чувство?..
Руки Альбера обвились вокруг шеи графа, и юноша с удовольствием запутал пальцы в его влажных волосах. Эдмон вздохнул и закрыл глаза. Альбер принялся чувствительно массировать его затылок, жадно вслушиваясь в сдержанное дыхание графа, скользившее по его щеке. Повернув голову, Альбер слегка прикусил его нижнюю губу..
Это был поцелуй из поцелуев, пока Эдмон не отстранился:
- Альбер... - граф склонился к уху юноши, прижимаясь щекой к его щеке. В его голосе послышалась почти поучительная нотка:
- Ложись на грудь... Так тебе будет легче - улыбнулся мужчина. Альбер улыбнулся в ответ. Перевернувшись на живот, он спрятал лицо в простынях и ощутил теплый поцелуй меж лопаток.
Плоть графа пронзила юношу под стон обоих любовников, но Альбер почти сразу же расслабился - ладони Эдмона массировали его поясницу, скользили по спине, сжимая плечи и слегка впиваясь ногтями в лопатки. Руки графа скользнули под его животом, и он оторвал юношу от кровати, усаживая его к себе на колени и прижимая к своей груди. Трогательно вздохнув, Альбер запрокинул голову, подставляя шею губам графа, и начал двигаться, медленно изучая себя изнутри чужой плотью. Он наслаждался нежными поцелуями в паре с частыми толчками, пока пальцы Эдмона жадно скользили по его груди, животу, бедрам, и крепко обхватили поясницу. Задыхаясь, Альбер сжал запястья графа, и Эдмон подтолкнул его вперед, заставляя снова опуститься на простыни. Альбер громко ахнул, склоняя голову графа к себе через плечо и отыскивая его губы:
- Эдмон… - взмолился он, и мужчина ускорился, запечатав губы юноши страстным поцелуем. Альбер метался под ним, сминая простыни и не сдерживая эмоций – Дантес владел им, словно опытный жокей, под которым становился послушным самый строптивый жеребец. Но Альбер и не думал сопротивляться, плотнее сжимая ноги, стараясь дольше удержать в себе любимого. Он жаждал боли, жаждал удовольствия – граф должен заклеймить его, навсегда сделав своим. Его движения стали безумнее и несдержаннее, и Альбер сам не заметил, как начал двигаться им на встречу. Они любили друг друга так пламенно и несдержанно, делясь стонами и поцелуями, забывая обо всем на свете. Альбер чувствовал, как внутри судорожными рывками накатывают горячие волны, просачиваясь и растворяясь в его теле…
Одарив губы Альбера нежным поцелуем, Эдмон склонил голову на его плечо. Оба еще долго молчали, наслаждаясь отголосками только что пережитых ощущений. Вздохнув, Альбер провел руками по волосам любимого. Губы графа тронула теплая и усталая улыбка:
- Я люблю тебя, Альбер.
Юноша промолчал. Минуту спустя он тихо рассмеялся. Граф приподнялся на локте и заглянул в его глаза:
- Что..?
- Ничего… Наконец-то ты перестанешь сушить свои цветы в моих документах!
Эдмон покраснел, тоже негромко рассмеявшись в ответ. Улыбнувшись, Альбер мягко столкнул с себя графа, и навис над ним, заглядывая ему в глаза:
- Я хочу тебя, Эдмон. Позволь мне сделать тебя своим…
В глазах графа на секунду мелькнуло удивление, но улыбнувшись, он ответил Альберу поцелуем. Юноша наклонился, с наслаждением вдыхая аромат его еще влажных волос и целуя его куда-то ниже уха. Он жадно заскользил губами от шеи к его груди, медленно спускаясь ниже, но вдруг прервался, услышав тихий смех Эдмона.
- Ч-что? - отстранился юноша, слегка смущенный такой реакцией.
- Ничего - улыбнулся граф: - Щекотно...
- Ах так..! - покраснел Альбер. Эдмон снова тепло рассмеялся, наблюдая, как багровый Альбер располагается меж его ногами. Его смех прервался мучительно-сладким стоном, когда Альбер слился с ним и начал порывисто двигаться, вцепившись пальцами в его крепкие бедра. Двигаясь, он не сводил с Эдмона глаз - его грудь тяжело вздымалась от рваного дыхания, он метался по подушке своими длинными волосами и глухо стонал, закусив губу. Альбер не мог налюбоваться им, и уже скоро вздрогнул всем телом, освободив все свое напряжение. Рухнув Дантесу на грудь, Альбер блаженно закрыл глаза. Спустя еще несколько сладких минут, его отвлек долгий, настойчивый звонок в дверь.
- Наверное, Эжени… - пробормотал Альбер, неохотно выбираясь из-под одеяла: - Она ведь собиралась обращаться в полицию…
Обнаружив, что брюки и свитер все еще мокрые, Альбер натянул на себя халат, и спустился к двери под непрекращающийся зов звонка.
Отперев дверь, Альбер широко распахнул глаза – перед ним стоял Беппо. Всхлипывая, он растирал по лицу тушь и отказывался смотреть в глаза Альберу:
- Альбер, прости меня! Я ничего не знал, я думал… Эжени рассказала мне всю правду о графе! Прости, я не хочу, чтобы ты держал на меня зло! Я помогу тебе искать Эдмона, я…
Но лепет Беппо оборвался, когда Альбер порывистым движением прижал парня к себе:
- Все хорошо, Беппо. Эдмон уже дома. Все хорошо…
|
