В мире так много всего. Всего, чего человек… да кого он обманывает? В общем, всего, чего существо может пожелать, кем бы оно ни было в настоящее время. О да, мир – это поистине огромное и невероятно удивительное место для существования.

Он накопил столько золота, сколько и за всю жизнь не потратить. Магия, сокровища, время, знания… А ведь знания – такая большая редкость в наши дни. Не то, чтобы он может найти применение для каждой вещицы из своей коллекции, нет. Всё его богатство, состоящее из различных безделушек, зелий и прочих предметов обмена, оно нужно для того, чтобы превратить этот жестокий и неприветливый мир в маленькое и уютное гнёздышко, где можно спокойно вздремнуть.

Да, у Румпельштильцхена найдётся всё, чего душа пожелает.

А также нечто более ценное, чем все его сокровища вместе взятые.

Белль улыбается ему во время ужина, когда думает, что он на неё не смотрит. А затем взгляд девушки быстро, очень быстро, словно маленький резвый кролик, ныряет в тарелку, будто в норку. Но улыбка всё ещё там, на её лице. Мимолетная. Словно поцелуй. В самом уголке её губ.

Белль касается его руки, когда он неожиданно появляется в библиотеке, и с восхищением начинает пересказывать сюжет новой книги, которую прочитала на днях. И Тёмный внимательно слушает, несмотря на то, что в попытках избавиться от одиночества уже успел несколько раз перечитать абсолютно всё содержимое своей до невозможности огромной библиотеки. Девушка рассказывает историю, её пальцы дотрагиваются до его запястья, плеча, локтя, а он наклоняется к ней всё ниже и ниже, и уже абсолютно уверен, что не помнит ни строчки из того рассказа. И всё благодаря тому, как именно она говорит. Да и потом, её версия нравится ему гораздо больше, чем оригинал.

Белль танцует с ним. Неожиданно. По крайней мере, он этого совсем не ожидал. А она не должна… Точнее, ей не стоило нестись к нему со всех ног – словно ветер, словно жена, еле-еле дождавшаяся возвращения мужа с войны – когда он принёс домой золотую арфу, которая могла играть музыку сама по себе. Но маг не может заставить инструмент работать и из-за этого расстраивается и злится. А она смеётся. Смеётся и просит, просто-напросто просит эту безмолвную, никудышную штуковину, нежно касается пальцами щечки маленького херувимчика, вырезанного на грифе, и… арфа начинает играть. Арфа начинает играть, а девушка подлетает к нему и тянет за собой на середину комнаты. Неважно, что он не умеет танцевать, фактически никогда в своей жизни этого не делал. Но в её руках можно с лёгкостью научиться чему угодно. Он ловит счастливый взгляд, слушает ласковый голос и с удивлением замечает, что всё делает правильно.

Белль знает его. Заботится о нём. Смеётся, когда он острит; утешает, когда он печален и замыкается в себе. Она знает о его невыносимой грубости, об острейших зубах, о кровавых когтях, и с лёгкостью отбрасывает эти факты, словно маленьких беспомощных котят.

И в один прекрасный день Румпельштильцхен понимает, что этот до невозможности огромный мир очень сильно сжался. Принял размер и форму улыбающейся, прижимающей к груди книгу девушки, которую он встретил ночью в холле (из всех возможных мест) – Белль наблюдала, как её «чудовище» подъезжает к замку. Позднее она призналась, что с нетерпением ждала его возвращения.

Всё это не может закончиться хорошо. Мир меняется. С каждым днём становится всё меньше и меньше, и вскоре в нём не найдётся места даже для них двоих. Но прямо сейчас у него есть Белль, которая действительно очень рада его видеть.

Никто и никогда не был рад встрече с ним. И тут появляется она: эта девушка стоит босиком на каменном полу в холле, растрёпанная – явно только-только вскочила с постели – и ждёт его (из всех людей). И когда он минует дверной проход, Белль откладывает книгу в сторону и тут же про неё забывает.

Потому что заметила у него на подбородке маленькую, практически незаметную царапину. Словно порезы на подбородке гораздо страшнее, скажем, появления огров на горизонте.

Он с лёгкостью может увидеть, чем всё закончится. Точнее, у него есть такая возможность. Но Румпельштильцхен не хочет ею пользоваться, решает лишний раз не заглядывать в будущее. Он прикрывает глаза, шагает навстречу девушке, старясь не наступить своим грязным ботинком на её нежную босую ножку, и тут же попадает в кольцо её рук.

Мир уменьшается, это так. Но прямо сейчас ему невероятно тепло в объятиях Белль, а мир… мир принял правильный размер.