 Фанфик «Другая жизнь | Глава 1»
Шапка фанфика:
Другая жизнь
Автор: Оксана_В
Соавторы: BlancheNeige
Беты (редакторы): Зима.
Фэндом: Чужестранка
Основные персонажи: Дугал Маккензи
Пэйринг или персонажи: Дугал Маккензи/Клэр Бичем
Рейтинг: NC-17
Жанры: Гет, Романтика, Ангст, Драма, Психология, Повседневность, POV, Hurt/comfort, AU
Предупреждения: OOC, Насилие, Изнасилование
Размер: планируется Миди, написано 12 страниц
Кол-во частей: 3
Статус: в процессе
Текст фанфика:
Шотландия была восхитительна! Мы ехали по пустынной дороге, вьющейся между горных хребтов. Гигантские исполины с заснеженными вершинами, словно молчаливые стражи, взирали на нас свысока. Легкая дымка тумана окутывала все вокруг, делая чудесный пейзаж загадочным и таинственным. После разрушенной бомбежками Европы здесь было невероятно красиво и спокойно — мирный уголок, где ничто не напоминало о войне…
Ближе к полудню мы въехали в небольшую деревеньку и остановились возле одного из местных отелей, показавшегося нам довольно приличным.
Отель был очень старомодным — мы словно оказались в прошлом веке! — и мне это понравилось. Почти по-домашнему уютно и тихо. Хозяйка поднялась нам навстречу, радушно улыбаясь — так, словно только нас она и ждала.
— Добро пожаловать! Очень рада, что вы решили остановиться именно у нас. Какую комнату желаете, мистер и миссис, э… — она помедлила, ожидая, когда Фрэнк назовет наши имена.
Вероятно она решила, что мы женаты, а Фрэнк не хотел ее разубеждать.
— Рэндолл, — ответил он и бросил на меня быстрый взгляд.
Но я не была еще готова разделить с ним комнату, а тем более постель, потому поспешила уточнить:
— Мистер Рэндолл и мисс Бичем.
И увидела легкое разочарование в глазах Фрэнка. А хозяйка едва заметно поджала губы, видимо, в душе осуждая излишнюю свободу современных нравов. Но я поспешила ее успокоить:
— Мы хотели бы остановиться в разных комнатах.
В ответ она одобрительно кивнула, и лицо ее вновь обрело добродушное выражение.
— Зовите меня миссис Грэхам. И оставьте багаж здесь — Стив о нем позаботится, — она кивнула куда-то в сторону коридора — видимо, там проживали слуги. — Идемте, я покажу вам ваши комнаты.
Довольно дородная, но удивительно подвижная, она быстро пошла вперед. И пока она не могла нас видеть, я коснулась руки Фрэнка и заглянула ему в глаза:
— Давай не будем торопиться, дорогой…
Мне так хотелось, чтобы он понял меня, и Фрэнк, легонько сжав в ответ мои пальцы, тепло улыбнулся.
— Конечно, милая, все в порядке.
Он нежно притянул меня к себе и поцеловал в висок, а я прикрыла глаза, наслаждаясь его близостью… И очнулась только, когда услышала вежливое покашливание: хозяйка, стоя уже вверху лестницы, смотрела на нас с явным неодобрением. Видимо, по ее мнению, мы и сейчас проявляли слишком большую вольность. Заметив это, Фрэнк едва заметно подмигнул мне, и, улыбаясь друг другу, мы поспешили за нашей хозяйкой.
Моя комната была образцом чистоты и порядка. Я прошлась, касаясь старинной мебели, кружевной скатерти на небольшом круглом столе, заглянула в овальное зеркало в тяжелой посеребренной раме, лишь на мгновение задержав взгляд на своем отражении, и подошла к окну. Оно выходило в сад, и я распахнула створки, впуская внутрь пьянящий горный воздух. Ветерок взметнул легкие занавески, растрепал волосы, и я с удовольствием подставила лицо этой нежной ласке. Тишина и покой — сейчас это было мне жизненно необходимо. И, конечно, Фрэнк. Кто еще мог помочь мне забыть пережитый кошмар? Только он — самый близкий, родной и любимый. Снова рядом со мной, теперь навсегда…
Стук в дверь прервал ход моих мыслей. Пройдя через комнату, я открыла ее и увидела немолодого мужчину, добродушно улыбающегося мне.
— Доброго дня, мисс Бичем! Меня зовут Стив.
Он наклонился, взял мои чемоданы и пронес их в комнату. Поставил на ковер, рядом с массивным шкафом, и обернулся ко мне все с той же доброй улыбкой.
— Вот ваши вещи. Если вам что-нибудь понадобится, я всегда внизу, только позовите.
— Спасибо, Стив, я буду знать. Но пока мне больше ничего не нужно.
Он улыбнулся еще шире в ответ на мою улыбку и, слегка поклонившись, вышел из комнаты.
Приняв ванну, я занялась вещами и не заметила, как пролетело время. Только когда в дверь снова постучали, я увидела, что за окном уже смеркается.
Фрэнк стоял на пороге, загадочно улыбаясь.
— В чем дело? — его вид меня заинтриговал. — Что за таинственность?
— Собирайся, я хочу тебе кое-что показать…
Фрэнк вел меня по заросшей тропинке, уже почти не видимой в вечерних сумерках. И, слишком увлеченная дорогой, я не заметила, как перед нами выросла темная громада. Лишь оказавшись перед массивной дверью, разглядела каменное здание явно средневековой постройки. Фрэнк знал мою любовь к истории, и этот замок был для меня истинным сюрпризом.
— Что это, Фрэнк?
Я уже догадывалась, куда он меня привел, но не могла поверить, что эта древность уцелела.
— Это Леох, — Фрэнк подтвердил мою догадку, и я только восхищенно вздохнула.
Перед величием прошлого я всегда испытывала трепет, а сейчас мы стояли рядом с родовым замком самого могущественного шотландского клана, потерявшего власть лишь в середине восемнадцатого века.
— Хочешь, войдем?
— Конечно! Вот только уже совсем темно…
Я прикоснулась к огромной двухстворчатой двери, погладила старое дерево, окованное тяжелым металлом, и на меня словно повеяло прошлым. Замок притягивал своей загадочностью, манил заглянуть, хоть на мгновение, в ту эпоху.
Фрэнк откуда-то достал старинный факел, щелкнул зажигалкой… Пламя взметнулось, облизав промасленную ткань, и рассеяло сумрак спускающейся ночи.
Тяжелые створки не открывались, и мы вдвоем налегли на них, пытаясь проникнуть в суровую цитадель. В ответ на наши усилия дверь со скрипом поддалась, и хоть и не открылась до конца, образовавшийся проход был достаточным, чтобы мы легко смогли пройти. В неровном свете мерцающего факела разглядеть можно было немного, но я представляла, как когда-то по этим темным коридорам ходили живущие здесь люди, под каменными сводами раздавались голоса и звонкий детский смех. Когда-то тут обитали те, кто до последнего боролся за свою свободу.
А сейчас в этих стенах царило полное запустение. Год за годом этот старинный замок будет приходить во все больший упадок, пока время не сравняет его с землей. И тогда люди забудут о том, что произошло здесь двести лет назад…
Может быть, из-за ночи, но замок производил гнетущее впечатление: затаившийся в темных углах мрак холодил сердце, навевая печаль и тоску. Перед глазами мелькали неясные образы, мне казалось даже, что я вижу тени людей, чувствую их боль, слышу крики и плач.
Мне стало не по себе, и, почувствовав озноб и непонятную тревогу, я попросила Фрэнка вернуться. Мы условились прийти сюда еще раз, при свете дня и тогда уж рассмотреть все хорошенько. Но так и не собрались…
Целую неделю после приезда мы ели, спали вволю, а после обеда гуляли по окрестностям. Мы наслаждались долгожданным покоем, тишиной и обществом друг друга. И с каждым мгновением, проведенным вместе, становились ближе. Уходило отчуждение и все потихоньку возвращалось на круги своя. Мы все чаще говорили о свадьбе, и сердце мое билось часто-часто, когда я представляла себя невестой Фрэнка. Наступит день и я скажу «Да» своему возлюбленному, и в тот миг не будет на свете никого, счастливее меня.
***
В тот день мы, как обычно, вернулись с прогулки и прошли в столовую, чтобы выпить чаю. Миссис Грэхам хлопотала у плиты и говорила не переставая, но мы, как всегда, были слишком увлечены друг другом и особенно не слушали. И только когда она подалась вперед и сказала с напором: «Вы обязательно должны это увидеть!» — мне стало интересно.
— О чем вы, миссис Грэхам?
— Обряд! — она произнесла это так торжественно, что я, не сдержавшись, улыбнулась.
— Обряд? — я смотрела на ее лицо, которое от волнения порозовело и засветилось, будто она была юной девицей, собирающейся на первое свидание. — Но какой?
— Древний языческий обряд встречи солнца! Его проводят каждый год в один и тот же день на холме Крэг-на-Дун. Наши предки поклонялись солнцу, как Божеству, дарующему жизнь всему на Земле. Они просили щедрого урожая и много здоровых детей. И приносили жертву — священные цветы, растущие в долине и цветущие только раз, в ночь, предшествующую этому великому празднику.
— И когда же праздник? — мне было любопытно, я очень любила такие вещи и не хотела пропустить столь важное событие.
— Сегодня, мисс Бичем! — хозяйка посмотрела на меня с некоторой укоризной и покачала головой. — Неужто вы не слышали? Все только об этом и говорят!
Фрэнк не слишком любил подобные таинства — он был довольно скептичен, но мой энтузиазм все же поддержал. По совету миссис Грэхем мы оделись потеплее, потому что ночью в горах даже летом прохладно, и, взявшись за руки, не торопясь отправились к подножию холма. Идти было довольно далеко, не меньше мили, но нас увлекало это небольшое приключение, тем более, что сейчас вокруг было очень красиво — ночной мрак рассеивало множество горящих по обеим сторонам дороги факелов, закрепленных на высоких деревянных шестах, вбитых в землю. А там, вдалеке на холме, горело множество огней, и издалека Крэг-на-Дун напоминал гигантскую рождественскую ель, украшенную гирляндами.
На праздник собралась вся деревня, даже маленькие детки прижимались к своим мамам и смотрели на происходящее полными восторга глазенками. А посмотреть было на что. На вершине холма, в кругу больших вертикально стоящих камней, танцевали юные девы. Все, как одна, облаченные в белоснежные одежды, спадающие до самой земли, они держали в руках большие прозрачные чаши в виде факелов, в каждой из которых горела свеча. Танец был незамысловатым — девушки сходились и расходились, негромко выводя простую мелодию. И вдруг протяжно запела волынка, и в круг с невидимой нам стороны холма вошла еще одна дева. В ее руках не было факела — она несла целый сноп прекрасных цветов. Я не знаю, как они это сделали, но цветы мерцали в свете огней, словно фосфоресцировали, и девушки, поставив чаши по кругу, брали чудесные светящиеся цветы и плели венки под непрекращающийся напев волынки. Я отвлеклась и не заметила, как в центре взметнулось пламя костра, прогоняя ночной мрак, а девушки, взявшись за руки, пошли по кругу, кидая в жаркий огонь сплетенные венки. Сияющие ободки на мгновение вспыхивали в пламени и возносились в темное небо сверкающими искрами, неся свою красоту в дар языческим богам. Лишь один венок остался целым, и его с какой-то трепетной торжественностью возложили на голову той, что пришла последней. Девушки кружили вокруг нее, а когда разошлись, юная прекрасная дева стояла полностью обнаженной, с сияющим ярче пламени костра венком на длинных распущенных волосах. И волынка запела о любви. Дева стояла, глядя куда-то вдаль, и вдруг воздела руки к небу. И все увидели первый луч, прорезавший уже посветлевшее небо.
Стремительно вырастая, алое солнце вставало над горизонтом. Огни факелов, пламя костра и солнечный свет — сейчас все слилось в единый живой огонь, готовый вот-вот скрыть от глаз зрителей завораживающую картину. Но, прежде чем вершина холма исчезла в ослепительном сиянии, все успели увидеть, как юную прелестницу подхватил на руки высокий красивый юноша. И стало понятно, что настоящую жертву сегодня принесут они — юные Бог и Богиня возложат на священный алтарь свою любовь. А когда солнце полностью поднялось над горизонтом, на холме было пусто, словно никого и не было, только легкий утренний туман окутывал Крэг-на-Дун…
Я не могла поверить своим глазам, и, несмотря на подколки Фрэнка, уверявшего, что все это хорошо отработанные фокусы, стала подниматься на холм. На поляне действительно не осталось никаких следов, даже там, где совсем недавно горел костер. Пораженная, и все еще под впечатлением от прекрасного обряда, я ходила от одного камня к другому, прикасалась к их шершавой и теплой поверхности. Странно, ведь камни должны быть холодными. И вдруг услышала собственное имя: от стоящего рядом камня, исходил какой-то неясный шум, мне показалось, что кто-то зовет меня оттуда. Я пошла на зов, влекомая неведомой силой и не остановилась даже тогда, когда услышала голос Фрэнка. То, что влекло меня, было сильнее, я не могла противиться. Остановившись рядом с зовущим камнем, я слушала его голос и когда явственно прозвучало: «Иди!», я коснулась его рукой и почувствовала, что меня как будто затягивает в водоворот. Все закружилось, словно в бешеном танце, а потом дневной свет померк и я провалилась в темноту.
|
