 Фанфик «Ветер и дым | Глава 1»
Шапка фанфика:
Название: Ветер и дым
Автор: Virgin_Evans
Фандом: Nirvana in Fire (Список Ланъя, 琅琊榜)
Переводчик:
Разрешение на перевод:
Бета/Гамма:
Персонажи/ Пейринг*: Линь Чень, Линь Шу (Мэй Чансу, Су Чже), Сяо Цзинъянь, Ци Нихуан. Линь Чень/Линь Шу (Мэй Чансу, Су Чже)
Жанр: Hurt/Comfort, ангст, драма
Предупреждение: ООС
Тип/Вид: слэш
Рейтинг: R
Размер: планируется макси
Содержание: Когда после окончания войны над полем боя поднимается ветер, он имеет привкус боли, страха и дыма.
Статус: в процессе.
Дисклеймеры: фанфик был создан не с целью извлечения прибыли, все права принадлежат правообладателям.
Размещение: размещение на других ресурсах возможно только с разрешения автора.
От автора: если и найдется тот, кто знает фандом, надеюсь, эта работа не разочарует его.
От беты/гаммы:
Текст фанфика:
Их последний разговор Линь Чен запомнил в отвратительных подробностях. И как горечью подступила к горлу обида – стоило столько выхаживать этого упрямца, чтобы он сейчас взял и загубил все, и как он твердо решился никуда не отпускать чертового Чансу, а там пусть хоть и правда Небеса рухнут, и как отчаяние смешалось в голосе Чансу с такой болью, что стойкий молодой хозяин Архива не выдержал, не выстоял, сломался – отпустил.
А что ему оставалось? Смотреть как Чансу медленно загнивает в этой шумной и осточертевшей ему столице? Или возить его за собой, полуживого, тщетно пытаться разбудить интерес в угасающих глазах? Долго ли сам Линь Чень это сможет продолжать?
Так что вопрос того, поедет ли он за Чансу к северной границе, в принципе, не стоял. И сейчас, следуя за главнокомандующим (личная охрана, круглосуточное бдение) он все выискивал меж лагерных палаток знакомую спину. Отвлекался всячески, то есть. Мэн Чжи на это сначала только недовольно хмурился, потом начал делать замечания, а когда узнал, кого выискивает Чень в неплотной толпе вояк замолк, просветлел лицом и больше не отвлекал. Иногда только молодой господин Линь чувствовал спиной его взгляд, да и не обращал внимания.
И, конечно, тот момент, когда в левое плечо Чансу, пробив доспех, тяжело воткнулась стрела, он пропустил. Мэн Чжи был окружен, а из трех его помощников остался целым только Чен: он просто не мог отвлечься. Да что может случиться с советником, который ему–то на поле боя обещал не выходить…
На мгновение, когда до Чен долетел хриплый крик, ему показалось, что все замерло. Ну как–то странно общий ажиотаж боя, когда мысли вытесняются рефлекторными «взмахнуть–ударить–отбить» сменился осознанием реальности, как говорится, во всей её красе. Он обернулся, шагнул в сторону от бегущего на него солдата, рубанул мечом не глядя и почувствовал, как земля уходит из–под ног: Чансу грациозно, как в полете, взмахнул руками и слетел с вставшего на дыбы коня. О его падении Чен не волновался – господина поймал тут же подлетевший Фей Лю, но, поймав, оглянулся, нашел Линь Чэня и испуганно замер.
«Поднимай» – махнул Чен мальчишке рукой. И тот понял, взлетел с павшим господином. И приземлился нескоро – уже за границей поля боя, у кромки леса. Молодой хозяин Архива Ланъя вздохнул прерывисто, подавил порыв закатить глаза и направился туда, где скрылся Лю, по дороге расшвыривая попадавшихся солдат – и своих, и чужих.
Когда удалось выйти на относительно свободных клочок поля Чень, как Фей Лю ранее, взмахнул руками и поднялся над сражающимися. Минуты, которых он с задавливаемым страхом ждал все эти два с половиной месяца, настала, и Линь Чен чувствовал облегчение – наконец это закончится.
Чансу лежал в своем шатре – белый, как снег и такой же холодный, кровь толчками вытекала из раны, и уже капала на земляной пол. Фей Лю вылетел наружу, стоило Чену только шагнуть внутрь – мальчик боялся, и врач его прекрасно понимал.
Последние два месяца «господин Су» являл собой образец энтузиазма и энергичности. Его взгляд, которым он окидывал войска, светился каким–то нечеловеческим, внутренним огнем, и Линь Чень раз за разом давил в себе преступную мысль, что умереть так, счастливым, было бы неплохо для него. И каждый раз мысленно напоминал себе, что пока он здесь, Чансу не умрет. Не посмеет.
Сейчас оставалось только донести это до самого Чансу. Линь Чен вытащил из кошеля на поясе баночку с мазью и, опустившись на колени возле лежащего, приподнял его, расстегнул доспехи, вновь уложил, разрезал ткань вокруг древка стрелы. Нахмурившись, оценил рану и, не давая себе времени на сомнения, рванул стрелу. Чансу не пошевельнулся.
– Какое неуважение, – зачерпывая двумя пальцами мази и накладывая её на рану, пробормотал Чен, – хоть бы застонал ради приличия. А то валяется тут, как мертвый…
Он оторвал кусок ткани от первого попавшегося свертка, положил поверх мази, прикрыл сверху халатом. Встал, вытирая руку, не глядя подозвал Фей Лю и вышел, как только мальчик ревностно уселся рядом со своим братом Су.
– Вернуться? – удивленно переспросил командующий, стоило Линь Чену заявить о своем намерении, – но брат Шу так много сделал для этой битвы. Он наверняка хотел увидеть победу!
– Разумеется, хотел, – вздыхает Чен, – но если он это сделает, она станет последним, что он увидит. Вы готовы пойти на поводу у его желаний на этот раз?
– Нет! – рванулся к Линь Чену главнокомандующий, – Нет!
– Успокойтесь, – выставил ладонь тот, – и подумайте сами, как бы непривычен этот процесс вам ни был, – ведь лучше пусть ваш молодой командующий получит все полагающиеся награды живым и после окончания боя, чем посмертно.
– Хорошо, – с некоторым промедлением кивнул Мэн Чжи.
Линь Чен решил добить:
– А что вы скажете наследному принцу и княжне Нихуан, которым он обещал еще 10 лет своей жизни? – он ткнул пальцем в небо, но по побледневшему лицу главнокомандующего понял, что попал.
– Езжайте, – он хлопнул Чена по плечу, – я сейчас же отправлю моих стражников к вам.
– Не нужно, Мэн Чжи, – убеждающим тоном заверил его тот, – нам хватит Фей Лю.
Он уже повернулся и дошел до полога шатра, когда возглас Мэна настиг его:
– Подождите! – Линь Чень остановился, слушая, – почему вы никогда не называли его по имени? По его настоящему имени? Вы называете его не молодым командующим, а нашим молодым командующим и постоянно зовете Чансу, хотя знаете, что он – Линь Шу. Это даже я заметил!
– Мэн Чжи, – после долгой паузы тихо произнес разом посерьезневший молодой господин Линь, – мы с вами вряд ли когда–то еще встретимся, поэтому я скажу, – он повернул голову, оборачиваясь к командующему в профиль, – Я никогда не знал молодого командующего Линь Шу. И никогда не назову Чансу его именем.
– Но разве на поле боя все эти два месяца был не молодой командующий?
Линь Чэнь хмыкнул.
– Конечно нет, – он вздохнул и посмотрел на затянутое тучами небо, – Молодой командующий уже не вернется. Вам придется привыкать к тому Линь Шу, что у вас будет. И он ничуть не хуже.
– Послушайте… – шагнул было вперед Мэн Чжи, но молодой господин Линь уже вышел из шатра и абсолютно бесследно исчез из поля зрения.
Прибытие в столицу было тихим и – как очень надеялся Линь Чень – никем не замеченным. Стражники на воротах пропустили его без единого слова, лишь увидев в повозке советника Чансу. Они почти ничего не знали, но слухи разносятся быстрее правды, и что–что, а повсеместного уважения у господина Су было в достатке.
Только достигнув резиденции, Линь Чен тут же послал за лекарем Янем, а сам, утащив за собой Фей Лю, отправился к книжным полкам.
Час спустя он сидел, обложившись бумагами по голову и сосредоточено что–то выписывал на обрывке пергамента, переходя, когда не хватало места, на доски пола. Фей Лю со скучающим видом обмахивал греющуюся миску, чтобы испарения не оседали где попало – из миски пахло сушеными стрекозами и половинкой скорпиона. Где–то в глубине резиденции раздавались редкие вскрики, хриплое бормотание и успокаивающее гудение голоса лекаря. Фей Лю каждый раз вскакивал, порываясь бежать, а Линь Чен – каждый раз – не глядя – хватал его то за рукав, то за край одежды и усаживал обратно. Тому ничего не стоило вырваться, но он слушался и продолжал махать.
Утром в саду зашумел дождь и Линь Чен приказал вынести господина Су под ливень. А после этой чудовищно нелогичной процедуры распорядился принести побольше горячей воды, выгнал всех слуг и послал Фей Лю передать лекарю Яню, что он будет ждать его через час в беседке, в саду.
– Ну что, Чансу, пора тебе приходить в сознание, – кивнул он самому себе некоторое время спустя и поднес к губам раскрасневшегося, но так же неподвижного Мэй Чансу пиалу с чем–то зеленым и водянистым. Мэй Чансу, в силу своего состояния, пить явно отказывался. Чень обреченно вздохнул и набрал в рот содержимое пиалы; присев на край постели, нагнулся над лежащим, прижимаясь к едва различимым, бледным губам своими. Когда половина драгоценного питья перекочевала в рот, а после – Чень аккуратно помассировал горло Чансу – в пищевод, господин Су решил очнуться. Он распахнул глаза и едва не задохнулся лекарством, потрясенно глядя на невозмутимо вытирающего губы Линь Чень.
– Линь.. Линь Чень! Что ты делаешь?
– Я воспылал к тебе неземной страстью и решил воспользоваться твоей беспомощностью, чтобы лишить тебя чести, – он встал, забирая с собой пиалу, – у тебя еще пол месяца счастливой жизни из тех трех, что ты просил. И если ты хочешь помереть на поле боя, на исходе этого месяца я специально тебя туда отправлю, но до того момента – до того момента – изволь сохранить остатки моих нервов и поживи спокойно. Идет?
Тот не ответил.
– Чансу.
– Идет, – на грани слышимости.
– Снова врешь. Как будто я Мэн Чжи и ничего не понимаю.
– Линь Чень.
– Что?
– Не надо было меня увозить сюда.
– Я знаю. Спи.
И вышел, забыв веер на подставке у кровати.
|
