 Фанфик «О, если бы ты был настоящим...»
Шапка фанфика:
Название: О, если бы ты был настоящим...
Автор: Дракон Бейше
Бета: Momidji
Фандом: Шерлок ВВС/ РПС
Дисклаймер: отказ от всех прав
Пейринг: Бенедикт Камбербэтч/Эндрю Скотт
Рейтинг: R
Размер: мини
Жанр: ангст, драма, слэш
Примечание: фик написан для "Большой Игры по Вселенной Шерлока Холмса - 2"
Текст фанфика:
..Ветер, ветер, пронизывающий, холодный и беспощадный. Он забирается под наспех застегнутое пальто, которое само по себе больше пижонское, чем теплое: верх и подкладка, и ничего больше, так что знаменитый шарф не просто имиджевое приложение, а весьма и весьма полезная штука. Впрочем, после того, как Бен успел переболеть пневмонией, все чаще поверх ненадежного пальтеца накидывается белоснежный — белоснежный!!! - и не менее пижонский пуховик. С пуховиком в комплекте идут солнцезащитные очки типа «инспектор» , сигарета, повисшая в уголке рта, и тонкие нити наушников на шее. Тогда Бен, страшно довольный жизнью, топчется где- то в углу, чтобы Марк не заметил его за курением. Как ребенок, ей-Богу. Прикладывается к пластиковому стаканчику с кофе. С упоением затягивается. Вообще, курит он редко. Наверное, поэтому делает из одной сигареты целый ритуал.
Эндрю невольно поеживается, хотя одет значительно теплее. Эндрю смотрит на курящего Бена через темные стекла своих очков, стараясь зацепиться хоть за что-то, что восстановит его душевное равновесие. Как Бен может оставаться всегда спокойным и приветливым?.. как ему удается надевать на себя — а после съемок снимать — роль, будто это просто то самое пальто, и ничего больше? Да, конечно, этому учат в актерских школах, и приличный актер должен уметь это делать без особых потерь. Эндрю и сам профессионал в этом, но.. не сейчас.
Вокруг снуют люди, очень много людей. Технический персонал выверяет последние приспособления для трюка. Поскрипывают на ветру лебедки и тросы. Скрип-скрип. Едва слышно, тоненько, но до невозможности противно. Как всегда, на боевом посту гримеры, у каждого свой, личный. Ветер приносит пыль, лохматит волосы — девушки с завидным терпением поправляют все это безобразие на каждый дубль.
Сколько еще будет дублей?.. сто, двести, миллион?.. Марк пока не проявляет нетерпения, он ждет. Неизвестно только, дождется ли. Бен вообще воплощение святости, Мать Тереза в белом пуховичке.
Эндрю отходит в самый дальний угол на этой проклятой крыше, чтобы хоть как-то успокоиться. Опасливо вытягивая шею, смотрит вниз: архитектура здания довольно затейлива, нагроможденные друг на друга кубы и параллелограммы. Внизу мокрый серый асфальт, люди снуют туда-сюда. Съемки начались рано утром, когда все еще спали. Время движется к обеду, выпиты литры кофе, а толку ноль. От высоты немного кружится голова, это притупляет раздражение. Он пытается проанализировать себя.
Ты заигрался, Эндрю. Зашел непозволительно далеко. Это непрофессионально, так врасти в роль. Иногда тебе кажется, что ты н а с а м о м д е л е Джим Мориарти. Ты вдохнул жизнь в преступного гения, ты дал ему все — нервную пластику, диапазон голоса от визга до бархатного рыка; бьющую через край сексуальность и лоск истинного денди. Но мозг... похоже, что оживший герой завладел твоим мозгом, Эндрю.
С этим нужно что-то делать. Ведь как-то он справлялся раньше, все эти долгие месяцы. Никто ничего не замечал — пожалуй, кроме Мартина. Фримен не блещет искрометным талантом, но он самый опытный ремесленник среди них, если можно так выразиться. После команды «Снято!» он преображается молниеносно, возвращаясь из Джона в себя. И именно Мартин как бы случайно подошел к нему в перерыве между дублями и сказал негромко:
- Эндрю, побереги себя.
- Что ты хочешь этим сказать? - Скотт вскинул голову, прожигая вмиг почерневшими глазами Фримана едва ли не насквозь.
- Ничего, кроме того, что сказал. Побереги себя. - Коллега развернулся и ушел с площадки, оставив в душе Эндрю большую царапину.
Вот Бен — тот, похоже, не замечал ничего. Роль давалась ему легко: он был похож на Шерлока своим куражом, любовью к игре; роль была ему впору ровно также, как элегантное винтажное пальто. Трудности у него возникали чисто технические: когда потребовалось произнести 6-страничный монолог в «Собаках» или изобразить из себя скрипача. Это было увлекательно, интересно, это был новый опыт, и Бен с удовольствием окунался в него.
Джим Мориарти давался Эндрю Скотту тяжело.
Сложность заключалась именно в том, что он сразу влетел в Джима, даже не пробуя нажать на тормоз. Влетел, осмотрелся, почувствовал себя как дома. Как будто он вернулся из далекой поездки.
Джим, рефлексирующий одинокими вечерами.
Джим, с блеском готовящий и осуществляющий многоходовые, запутанные комбинации.
Джим : неуверенный подросток, ломкие ногти, настороженный взгляд.
Джим : душа компании, обходительный кавалер, жданный гость на любых приемах.
Оставленный матерью ребенок, выросший в интернате.
Гениальный математик, которому математика была мала по всем пунктам.
- Энди, ты готов?. - из задумчивости его выводит голос Марка.
- Да... нет.. не знаю, - выдыхает Скотт и не смотрит на сценариста. Марк неожиданно серьезен, без своих обычных приколов и пошлых шуточек.
- Перенести съемки? - спрашивает Марк негромко. - Я могу выбить день-другой.
- Не надо. - Эндрю знает, как тяжело «выбивать» выходные. Он зол на себя. В конце концов, он не мальчик, чтобы так расклеиться!.. - Мне нужно поговорить с Беном, - выдавливает он. Марк понимающе кивает и командует совсем по-майкрофтовски: - Перерыв два часа!
На площадке тут же поднимается шум и гам, но очень быстро крыша пустеет — все стремятся провести неожиданный перерыв с пользой. Кто-то бежит обедать в ближайшее кафе, кто-то заваливается спать в трейлере.
Бен не уходит. Он понимает. Он все, мать его, понимает. Как большой, умный пес, смотрит на Скотта невозможными своими глазами и молчит.
Эндрю почти танцует по небольшому квадрату крыши, его плавные повороты напоминают выход Джима с огнетушителем — потрясающая актерская находка. Он кружит и кружит черной галкой, пока, наконец, не приближается к Бенедикту, и тот внезапно поражается , какое измученное, усталое лицо у Скотта.
- Что... что нас ждет, Бенни? Чего мы хотим? - спрашивает Эндрю хриплым голосом с какой-то пугающей интонацией.
Бен склоняет голову к плечу, потирает руки в перчатках. Лишний жест, суетливость, значит, ему тоже неловко.
- Если бы они были настоящими... - медленно произносит он. Это кодовая фраза, пароль, открывающий только для них двоих их собственную «зеленую дверь в белой стене», ведущую в потайную комнату общего безумия.
Все, что было сыграно раньше, как будто не в счет.
Эндрю смотрит отчаянными, черными-пречерными глазами, по его нервному лицу видны отголоски сложных эмоций, разрывающих душу.
***
- В первую очередь, герой должен быть таким, чтобы его без промедления хотелось завалить в койку! - вещает Марк на читках, оседлав любимого конька. - Ну или чтобы герой вас завалил. Прорисовка характера придет позже. Вот, например, выходит Джим. - Марк нежно обнимает Эндрю, нависая над черной макушкой длинным носом, - И все забывают, что он преступный гений! Это Мистер Секс Века!.. - Скотт хитро улыбается и выворачивается из рук сценариста. - Вы все просто обязаны стать мечтой запретных грез. Особенно ты, Бенедикт!
Камбербэтч ржет, уже не стесняясь, над каждым словом Марка.
- Как говорится, «вот ему бы я дала», дааа?.. - тут уже хохочут все. - Серьезно, Марк. Ты же сам написал, что кое-кто «женат на работе». Какие, к чертям, фантазии он может вызывать?..
-Хочешь проверить? - мурлыкает Марк так по-кошачьи и подкрадывается к Бену, и начинает притворно тискать своего экранного родственника.
- Пошел к черту, Гэтисс, отвали!!!
Эндрю наблюдает за этой дурацкой потасовкой, жадно впитывая Бена. Тот редко бывает таким раскрепощенным и дурашливым. Эндрю завидует, завидует до боли в висках.
Тому, кому позволено — дотрагиваться, прикалываться, толкаться.
Эндрю сделал бы все гораздо нежнее. Но вряд ли Бену это понравится... Он очень четко держит дистанцию: все знают о нем все и не знают ничего. Может, Мартин знает немного больше, но Мартин, разумеется, молчит, а Эндрю, разумеется, не спрашивает.
- Секс, сееекс, больше секса! - почти поет Марк, заставляя актеров делать дубль за дублем. - Джим хочет Шерлока, целиком, насовсем, в безраздельное пользование! Покажите мне это!
- Опять, - морщится Бен, - вообще-то Шерлоку больше нравится играть...
.- .В брачные игры молодых львов, - невозмутимо заканчивает Гэтисс.
Бен тут же одевает на себя маску «оскорбленная невинность», что так роднит его с Холмсом, а вот Эндрю, похоже, только и ждет этот карт-бланш. Он намеренно дразнит, паясничает на грани фола, делает все, чтобы никто, и в первую очередь Бенедикт, не догадался. Каждая сцена между Шерлоком и Джимом выходит все более напряженной, это уже поединок. Марк доволен. Мытьем ли, катаньем, он добивался именно этого — от актеров искрит так, что можно прикуривать. И он даже не думает остановливать заигравшегося Скотта.
Конечно, Бен не выдерживает, включается в гонку. Именно он произносит впервые эту фразу-пароль:
- Если бы они были настоящими...
Оказывается, что так несравнимо легче: не проживать героя, не вытягивать из себя жилы и нервы, а представить, что все — понарошку. Фантазировать, парить над ролью — и над условностями.
***
Бен усаживается на парапет в дальнем углу, там, где меньше сквозит, и, поежившись, закуривает.
- Расскажи, - тихо просит он, не глядя на Эндрю. Сколько уже было этих разговоров, но никогда еще они не подходили так близко... к чему?..
Несколько минут Скотт подбирает первые слова, потом начинает.
- Если бы он был настоящим... он родился бы в очень странной семье. Вряд ли родители Джима хорошо понимали друг друга. Отец, Максимилиан Мориарти, известный профессор математики, преподаватель, занудный сухарь. Мать, Трейси Мак Каллиган, — возможно, его бывшая студентка, не семи пядей во лбу, но тихая и домашняя. Удачная партия для человека, которого всерьез в жизни интересовали лишь цифры и формулы... Отец Джима, скорее всего, имел обыкновенную внешность, а вот мать, если бы позволила себе это, была бы красавицей. Но Мориарти уродился не в них, а в ирландскую бабку своей матери.
Эндрю переводит дух. Монолог его явно успокаивает, а Бенедикта — заинтересовывает.
Джим, как и отец, любил математику. Она завораживала его с детства. Имея чисто технический ум, он, вероятно, рано научился манипулировать людьми, используя и разыгрывая их эмоции как пасьянс. В этом они весьма похожи с Шерлоком.
Бен согласно кивает и лезет за второй сигаретой.
- Все шло своим чередом, но, когда Джиму было лет шесть, произошло совершенно неожиданное, из ряда вон выходящее событие: его мать влюбилась в другого мужчину и ушла из семьи, оставив сына Максимилиану. Кровь взяла свое, как сказала бы та самая бабушка, на которую был так похож Джим...Отец решительно не знал, что делать с ребенком, и не нашел ничего лучше, чем поместить его в частный пансионат для мальчиков.
Бенедикт кривовато усмехается. Уж кому-кому, а ему отлично известны негласные порядки подобных заведений. Школа Харроу, конечно, дала ему отличное образование. Но... в прошлом остается и нечто, о чем он предпочел бы забыть.
- Здесь Джим ломается в первый раз. - Голос Эндрю трепещет на ветру, как флажок. - Ему всего лишь шесть лет, его предала мать, бросил отец. Его окружают абсолютно чужие люди, которые постоянно что-то требуют. Маленькому мальчику приходится принимать очень взрослые решения...когда отец приезжает с первым визитом, Джим не подходит к нему. А мама... мама так и не появилась больше.
Эндрю отворачивается от Бена и подставляет лицо холодному солнцу. Пусть будут веснушки, зато жадные до человеческой кожи, скупые лучи быстро высушат непрошеные слезы в уголках глаз. Только бы Бен не догадался.
- Джим углубляется в математику, быстро становится первым учеником, ему прочат большое будущее. Вскоре подает документы в престижный колледж. Из тихого тинейджера он вырастает в очень симпатичного молодого мужчину, ему предлагают научную работу, кафедру, но... он ломается во второй раз: умирает его отец. Несмотря ни на что, Максимилиан много значит для Джима. Он очень тяжело переживает потерю и уходит из науки. Куда?.. да, по сути, куда глаза глядят...
«Куда глядят глаза» может означать все что угодно : от банального дауншифтинга до наклонной дорожки. Это можно не озвучивать.
- Почему Джим становится преступником? Вот о чем я часто думаю. Ведь, обладая неординарным умом и способностями, он мог бы принести людям немало пользы. Ну, например, выдумать какое-нибудь лекарство от рака или что-нибудь в этом же духе... Он очень саморазрушителен и разрушает все вокруг себя. И тут ему встречается Шерлок. - Эндрю кисло улыбается.
- Ну, ты же сам сказал, что в них много общего. - Даже если Бена не видеть, можно сойти с ума только от его голоса. Особенно когда он слегка растягивает слова, размышляя вслух. - Не думаю, что их любили сверстники. Тех, кто выделяется из толпы, всегда ненавидят. Знаешь, дети бывают такими жестокими. Порой как животные, по принципу «Выживает сильнейший». А Мориарти и Холмс не сильнейшие, они просто другие. Настолько другие, что это раздражает.
Скотт согласно кивает.
- Ты... когда-нибудь испытывал это на себе? - осторожно спрашивает он и рискует повернуться: ему нужно видеть лицо Камберэтча, когда тот будет отвечать.
- Конечно. Меня из-за одной только фамилии не переносили на дух. Если бы я был еще и таким странным, как Шерлок, ума не приложу, что было бы. - Бен слегка улыбается, смотрит мягко, как будто поглаживая взглядом. - Вообще, если хочешь знать, я не считаю его социопатом. Он ничем психически не болен, просто... не воспитан, что ли. Возможно, к нему не сумели просто найти подход, он же как ребенок. Индиго. Мне порой жутко тяжело его играть, потому что подобное поведение очень негативное по сути... А тебе? Бывает сложно с Джимом?..
- Он мне весь мозг ложкой выел и добавки просит, - отшучивается Эндрю. - Кстати, я полагаю, что Джим быстро сообразил, что удобнее не быть бунтарем. Гораздо выгоднее хотя бы казаться хорошим парнем.
- Волком в овечьей шкурке? - смеется Бен, и Эндрю совсем отпускает. Ему легко и не страшно.
- Примерно так. Джима качает. - Скотт изображает канатоходца. Изящным движением раскинув руки, вышагивает по трещинке в асфальте, как по натянутой струне. - Ему никак не уравновесить себя. Понимаешь?.. это как после шоколадки хочется соленых крекеров. Два-в-одном не бывает. Любовь к Шерлоку только сильнее его раскачивает.
- Любовь? - тут же хмурится Бенедикт. - Ты тоже так считаешь?..
Эндрю отлично известно, что Бен против такой трактовки сюжета, и он намеренно провоцирует.
- А что тогда между ними?.. - отвечает он вопросом на вопрос. - Соперничество? Нет. Игра? Нет. Ненависть? Зависть? Что?... ты знаешь?...
- Не знаю, - говорит Бен после паузы.
Оба долго молчат. Скотт садится на край парапета и просто смотрит в никуда. Бен докуривает очередную сигарету.
- Я понял, почему Джим застрелился, - внезапно говорит Эндрю.
- Почему? - едва слышно спрашивает Бен. Он очень собран, даже напряжен.
- Шерлоку интересна лишь Игра. Сам Джим его мало волнует. И Мориарти нечего ждать от этого человека. Только «живые шахматы», но ведь и в них надоедает играть. - Эндрю рубит фразы жестко, отчетливо. - У Джима есть все. Деньги, слава, связи, все, что хочешь. Но он сам не нужен тому, кому бросил бы это все под ноги.
- Застрелишься тут...- бормочет ошарашенный Бен. - Слушай, я ведь даже не думал о таком...
- А ты подумай. Подумай. - Эндрю встает прямо перед ним, почти вплотную, и едва касается рукой жесткой ткани пальто. Глаза в глаза, на пронизывающем ветру, под скрип тросов.
- Энди, - слова даются Бену нелегко, - что с тобой?.. ты...
- Подумай, - шепотом повторяет Скотт.
Камбербэтч сжимает его плечи и наклоняется очень близко, их разделяет несколько сантиметров.
- Энди. Мы не наши герои. Вот что я думаю.
Он отступает на шаг назад и отворачивается от Скотта. Тот чувствует себя оплеванным.
- А еще... я думаю, что стоит позвонить Марку и продолжить, - как ни в чем не бывало, говорит Бен, не оборачиваясь.
*****
..Выставлены камеры, отражатели, лампы. Нанесены последние штрихи грима и пудра. Всех лишних попросили удалиться; на крыше царит напряженная тишина. Бен делает дубль с одного захода, ни одной неверной интонации, ни одного лишнего движения.
- ..Если я на стороне ангелов, это не значит, что я сам — ангел...
Эндрю снимают с другого ракурса. И лучше бы не снимали, потому что у него ужасно жалкая улыбка и взгляд совершенно раздавленного человека...
- Стоп! Снято!.. - Съемочная площадка взрывается аплодисментами. Марк чуть не подпрыгивает от удовольствия. - Не знаю, что вы тут делали без нас пару часов, ребята, но это было...охрененно, да! На сегодня довольно, все свободны!
Он ерошит короткий ежик рыжих волос немного нервным жестом, улыбается, и по всему видно — Гэтиссу нравится происходящее. Вокруг все суетятся. Бен тоже смущенно улыбается, уклоняется из объятий сценариста, он еще немного не в себе, растерянно смотрит по сторонам, ища Эндрю.
Скотта нигде нет.
Бена охватывает тревога. После всего, что они тут друг другу наговорили... как бы он не наломал дров... Он спускается вниз, идет к трейлерам — дверь в «домик» Эндрю наглухо закрыта, гример и костюмер не в курсе. Бен наскоро смывает тональный крем, переодевается. Нервно перебирая ключи от мотоцикла в кулаке, идет к Гэтиссу.
- Марк, ты Энди не видел?
- Да он удрал как ошпаренный, уже минут пятнадцать как. Ты чего с ним там сотворил,а? - сценарист игриво пихает актера в бок, но тот только отмахивается.
Кажущийся неповоротливым и тяжелым, мотоцикл рвет с места так, что визжат покрышки. В ушах свистит ветер — Бен не одевает шлем. Пару раз нарушает правила прямо под камерами слежения. Времени совсем нет.
Он еще делает пару кругов по району, где живет Скотт, пока не находит нужный адрес.
Вечер уже потихоньку заявляет о себе: становится ощутимо холоднее на улице, поэтому Бен с радостью ныряет в теплый подъезд малоэтажки. Дверь, как ни странно, без домофона; только несколько табличек с указаниями фамилий жильцов. «Скотт, Э. - 5 кв.»
Бен почти бегом преодолевает пару пролетов и решительно звонит в пятую квартиру.
Тишина.
Он снова и снова жмет кнопку звонка, лихорадочно продумывая, куда еще мог направиться Эндрю. В кабак? В родной театр? К любовнице, или кто там у него есть?.. Вряд ли, они слишком вымотались сегодня. После таких эпизодов хочется только одного: упасть в горизонтальное положение и спать, спать, восстанавливать нервы.
Бен перестает звонить и бухает в дверь кулаком, отчего та вдруг подается, и Камбербэтч удивленно понимает, что она и не была заперта.
- Энди! - Обеспокоенно зовет он, входя в полумрак коридора. Где-то играет злополучный «Би Джиз». Значит, дома все-таки. - Энди!!! - Кричит Бен громче.
- Долбаный Гэтисс оборвал мне весь телефон, да еще ты пришел мозг трахать, - доносится из глубины квартиры. Бен идет на голос и обнаруживает Скотта на кухне, сидящим на подоконнике распахнутого окна, с прилично початой бутылкой «Джонни Уокера» в руках. Окно выходит в тихий внутренний дворик, но поднявшийся ветер задувает довольно сильно. Эндрю только в джинсах и серой простой футболке, босиком, ступни и ладони уже белые от холода. Лежащий на столе мобильник вновь играет ту самую мелодию.
Бен молча сбрасывает звонок, потом достает свой телефон и выключает обе трубки.
- Слезь с окна, идиот, ты же простудишься.
- Да тебе-то какое дело, - дергает плечом Скотт.
- Не хочу нести банальщину, но ты меня неправильно понял там, на крыше, - Бен подходит к нему, отбирает бутылку. Делает быстрый глоток и отставляет виски на стол.
- Чего там понимать-то? - усмехается Эндрю, - Все яснее некуда.
- Да ну?! - так же лихо усмехается Бен и вдруг одним движением стаскивает Скотта с подоконника. - Тихо. Тихо, Энди. Ты меня не дослушал.
- Мы не наши герои, - зло отвечает полупьяный и очень расстроенный Эндрю. - Так что отстань от меня.
- Вот именно поэтому и не отстану. - Руки у Бена страшно наглые, забираются прямо под футболку, прижимают к себе. И от него пахнет кожей, ветром, гретым металлом, бензином. Великолепный запах. Эндрю ведет, он поднимает голову, чтобы что-то сказать — и в его губы точнехонько впиваются губы Бена.
Как будто так было нужно с самого начала.
Как будто так было всегда.
- Сволочь, - говорит Эндрю со всей нежностью, на какую только способен, когда его на минутку отпускают.
- Напомнить про ангелов? - Любезно интересуется Бенедикт.
|
