 Фанфик «В пустоте | Глава 2. Там или все еще вне?»
Шапка фанфика:
![]()
Название: В пустоте
Автор: Bendida
Фандом: Гарри Поттер
Бета/Гамма:requiem
Персонажи/ Пейринг: Гермиона Грейнджер, Драко Малфой, Гарри Поттер, Рон Уизли и другие
Жанр: Роман/Драма
Предупреждение: ОСС
Тип/Вид: Гет
Рейтинг:NC-17
Размер: Миди
Содержание:
Во время всего жизненного пути нас часто преследуют иллюзии. Они тихонько подкрадываются, втираются в доверие, принимают разные личины, внушают нам, кажутся прекраснее, чем реальность, заставляют отказаться от нее, маня счастьем, покоем, теплом. Но в итоге все иллюзии рано или поздно исчезают, и мы остаемся с жесткой реальностью, разбитые и разочарованные. Так почему мы поддаёмся? Зачем позволяем себя одурачить? Да потому, что этого просит наше сердце, наша душа, но можно ли им сопротивляться?
Статус: В поцессе
Дисклеймеры: права на героев и мир принадлежат Дж.Роулинг.
Размещение: Только с разрешения автора
От автора:Повествование начинается в промежутке между действиями 10-ой и 11-ой главы книги "ГП и П-П".
Текст фанфика:
Глава 2. Там или все еще вне?
Течет сквозь пальцы, как вода,
Скрипит в суставах, как песок,
Как алчный хищник жрет года,
Из все живущих цедит сок.*
Обычно человек редко задумывается о жизни. Воспринимает ее как данность. Со скоростью потока современного общества несётся вперед, спешит все успеть и все попробовать. А главное, главное не отстать. А еще лучше всех обогнать и бежать первым. Ведь быть лидером так почетно, так приятно. И не важно, куда несётся это поток, пусть даже к обрыву, важно лишь то, что ты бежишь первым. Ты все время занят, у тебя куча дел, гора проблем, и думать совершенно некогда. А если вдруг выдалась свободная минутка, ты лихорадочно пытаешься чем-то ее занять, сходить в гости, почитать книгу, да хоть что угодно. Что угодно, только не думать. Не думать, кто ты есть, для чего ты есть, зачем ты живёшь. Тебе страшно. Страшно узнать, что ты никчемен, что жизнь твоя пуста, что в ней нет смысла. И поэтому ты бежишь. Зарываешься в проблемы, которые сам же и создаешь, только для того, чтобы не думать. Но жизнь всех догонит и всем покажет. Заставая тебя врасплох, остановит в потоке бесполезных дел и, легонько дотронувшись до твоего плеча, тихо шепнет на ушко: «Ты живой…». И тогда ты закроешь глаза и услышишь стук своего сердца, почувствуешь как оно гонит по венам кровь, наполняя все клеточки твоего тела жизнью. Ты шепнешь ей в ответ: «Я живой», и все проблемы станут слишком мелкими, чтобы заслуживать внимания, все дела отойдут на второй план. А ты наконец-то начнешь познавать себя.
Сейчас Гермиона отдала бы все на свете, чтобы кто-то сказал ей, что она жива. Она сидела, обхватив колени руками и закрыв глаза. Пытаясь успокоиться, она представляла себе, что сидит у себя в комнате, на своей кровати, с задернутым пологом, чтобы свет не резал глаза. Но тишина не хотела вписываться в так хорошо нарисованную картину. Это же Хогвартс, тут никогда не бывает тихо. «Боже, да нигде не бывает так тихо» - подумала Гермиона. Всхлипнула. Выдуманный мир рухнул. Снова. В голову тут же полезли мысли. Сейчас совершенно ненужные. Они пугали ее. Мешали сосредоточиться. Она прогоняла их. Но они все время возвращались. Гадкие, мрачные, склизкие. Они пытались заставить ее биться в истерике. Они хотели лишить ее возможности думать. Они пытались ее погубить.
«Если я уже не умерла» - эта мысль за все то время, что она провела здесь, приходила ей в голову не впервой. И когда она проникала, как вражеский лазутчик, ужом проползая сквозь щели в защите, Гермиона, как и сейчас, со всей силы вцеплялась ногтями себе в ладонь, чтобы почувствовать боль, чтобы напомнить себе, что она все еще жива. Что она существует. И сжимала пальцы до тех пор, пока мысль, испуганная, снова не забиралась в свою нору, чтобы оттуда, в ожидании новой возможности вырваться, потихоньку травить ее мозг. Затем Гермиона слизывала капельки крови, и собственная кровь действовала на нее как бальзам, давая сил на новую попытку взять себя в руки.
Рука саднила. Подув на ранки, Гермиона встала. Способность здраво мыслить к ней вернулась, и она не могла ею не воспользоваться. «Так, что мы имеем? – спрашивала она у себя, словно пытаясь решить задачу. - Да ничего мы не имеем! Нет, погодите, все же имеем. Во-первых, я могу дышать, а значит, здесь есть воздух. Это хорошо. Это значит, что здесь не так пусто, как кажется. Во-вторых, я сюда вошла, значит, здесь есть вход, а если есть вход, то логично предположить, что есть и выход. Это плюс. Но есть и минус – я не знаю, где он. И, учитывая площадь пространства, у меня почти нет шансов его найти. Так. А если я не буду ничего не делать, то их вообще не станет. Тогда решено. Ну не трусь, Грейнджер! Давай… иди… вперед». Глубоко вздохнув, она сделала шаг … и еще один … и еще… и еще.… С каждым новым шагом уверенность росла, улыбка становилась шире. Она обязательно найдет выход. Просто не может не найти.
***
Во рту пересохло. Губы стали жесткими и меловыми на вкус. От усталости ноги заплетались. Спотыкаясь о собственные туфли, Гермиона несколько раз чуть не упала. Но продолжала упорно идти вперед. Она знала, что если остановится, если присядет отдохнуть, хоть на минутку, больше уже не встанет. Уверенность в успехе оставила ее уже давно. И сейчас Гермиона чувствовала, как давит на нее темнота, растворяя в себе крохотную светящуюся точечку ее «Я». Она начинала бредить, и в ее воспалённом мозгу ярко отпечатался образ маленькой мерцающей песчинки, которую со всех сторон пожирает пустота, но она, упорная, продолжает бороться. Но как бы песчинка ни старалась, темнота была сильнее, и маленькому огоньку вскоре придется потухнуть.
Гермиона не знала, сколько провела времени, блуждая в этой пустоте. Иногда ей казалось, что пару часов, а иногда, что пару лет. Времени просто не существовало. Да и сам мир казался нереальным. Недосягаемым. Здесь невозможно было не то что поверить - даже представить, что где-то есть свет, тепло, жизнь. Гермиона попыталась вспомнить лица друзей, но не смогла. Они казались ей неживыми, словно вырезанными из бумаги. Тусклыми, невзрачными и не существующими. Перестав представлять их лица, она начала вспоминать их прикосновения.
Вот Гарри ободряюще касается ее плеча, когда она сидит в гостиной, расстроенная после очередной, ничего не значащей, перебранки с Роном, от которой почему-то, на душе все равно гадко. Вот Джинни, протягивая ей перо, нечаянно его роняет, и они, одновременно наклонившись, смешно сталкиваются лбами. А вот они вместе с Роном идут в Большой зал. Идут так близко, что его мантия касается ее руки. Такая мягкая, такая теплая, а главное – его.
Гермиона вздрогнула. На несколько мгновений ей показалось, что ее руки действительно что-то коснулось. Единственным разумным объяснением было слишком разыгравшееся воображение. Но разум давно оставил Гермиону, а ощущение было слишком реальным, чтобы отказаться от него. Гермиона дернулась вперед, пытаясь ухватиться за то, что прикоснулось к ней, но ее пальцы зачерпнули пустоту. Еще несколько шагов, и вытянутые руки пытаются зацепиться за последнюю надежду. Сейчас сдаваться нельзя. Только не сейчас. Сейчас все на грани. Или найти, или все потерять. В том числе и жизнь.
Но вот пальцы находят ткань, зажимают ее в кулаке. И Гермиона чувствует прикосновение чьей-то руки, тут же схватившей ее за запястье. Она отпускает колючую ткань. Зачем ей она, если рядом есть кто-то живой? Кто-то теплый, дышащий и материальный. И пусть она не может ни увидеть, ни услышать его, но зато может почувствовать.
Рука, держащая ее, сильная, определенно мужская. Пальцы больно вцепляются в кожу, оставляя синяки и царапины. Гермиона подходит ближе. Руками вверх от локтя к плечу, мимолётное прикосновение к шее, и ее пальцы вцепляются в его волосы. Слишком мягкие, слишком послушные. Ладонью вниз от виска по щеке. Очков нет. Это не Гарри. Может Рон? И снова вниз по щеке. Большим пальцем по губам и, чтобы удостовериться, руки снова на плечи. Слишком узкие. Нет, не Рон. Легкое, почти неосязаемое, разочарование. Тот, кто стоит сейчас здесь, рядом с ней, все еще не отпуская ее, всего за несколько минут стал всех дороже. Он проводит рукой по ее волосам, по лицу, груди и останавливается на талии. Изучает. Пытается узнать ее. Гермиона улыбается потрескавшимися губами. И слезы облегчения катятся из глаз. Наконец-то она нашла хоть кого-то. Наконец-то она не одна. Не в силах сдержать себя, она обнимает его, а он успокаивающе гладит ее по спине. Он совсем еще мальчик. Хрупкий подросток, примерно ее возраста. Но ей с ним легче. Она чувствует себя уверенной, защищённой.
Он разворачивает ее и обнимает за плечи. Подталкивает вперед, чтобы она шла. Но Гермиона не может. Не может поверить в его существование. Не может даже поднять ногу, чтобы сделать шаг. Ей кажется, что как только она начнет двигаться – мираж исчезнет. И пустота с новой силой продолжит пожирать ее душу. Гермиона собирает остатки мужества, сгребая его из всех закутков своего существа, и позволяет себя вести.
Они вместе ищут выход. И хоть пустота все так же лишает сил. Присутствие кого-то живого, чье-то прикосновение не позволяют терять надежду. Гермионе безумно хочется что-то сказать. Спросить у него, кто он и как сюда попал. Любой вопрос, любое слово только бы разорвать тишину. Изгнать, уничтожить или хотя бы сделать маленькой и несущественной.
Вдруг он замирает, задерживает дыхание, и Гермиона чувствует, как быстро бьется его сердце под ее ладонью. Он медленно, успокаивая себя, выдыхает. Ему страшно. Страшно, как и ей. Возможно он, как и она, уже не раз терял надежду, но заставлял себя идти дальше. Возможно, Гермиона стала для него вторым дыханием, маленьким оазисом среди огромной пустыни. А ее прикосновения самыми дорогими сейчас.
Он идет очень быстро, буквально волоча Гермиону за собой. Ее ноги отказываются слушаться. Она не понимает, зачем так бежать и пытается тормозить его. Но он, не обращая внимания на ее усилия, еще больше ускоряет темп. Когда ей уже началось казаться, что еще шаг, и она упадет, он резко остановился. Гермиона облегченно вздохнула, надеясь на передышку. Но не успела она прийти в себя, как он со всей силы толкнул ее вперед. Буквально пролетев несколько метров, ей чудом удалось удержаться на ногах. По глазам словно полоснули ножом. Она, вскрикнув, закрывает их ладонями, все еще не понимая, что происходит. Почему-то очень хочется потереть уши. Несколько мгновений она думает почему, а потом вдруг вспоминает резкий звук своего голоса.
Свет все еще слепит глаза, но Гермиона уже различает очертания коридора. Шершавый каменный пол с мелкими выбоинами. Широкий подоконник, витражное окно. Потертые стены образуют небольшой карман с единственным не очень ярким факелом, который, как назло, оказался рядом с ее лицом.
- Я вышла! Надо же, я вышла! - словно все еще не веря, постоянно повторяет Гермиона.
Она оборачивается назад, надеясь увидеть выход, но там лишь глухая стена, ничем не отличающаяся от остальных. Ей приходит в голову мысль, где же он - тот, кто так бесцеремонно ее толкнул, тот, кто нашел выход. Но радость от ощущения свободы берет верх и она успокаивает себя тем, что он-то, в отличие от нее, выход видел, а значит остаться там не мог.
Гермиона подходит к окну, но на улице слишком темно, чтобы можно было что-то разглядеть. Она, выйдя из закутка, пытается найти ориентир, чтобы определить свое место нахождения. Но и этот коридор ей не знаком. Слишком узкий темный и какой-то заброшенный. На стенах ни одной картины, только тусклые факелы висят с большими промежутками. Гермиона заворачивает за угол. Еще один узкий коридор с множеством ниш и ответвлений, из которых тянет холодом и сыростью. Маленькие коридорчики попадаются на каждом шагу. Грязные, неосвещенные, заросшие паутиной и явно давно никем нехоженые. Гермиона не решается в них сворачивать, придерживаясь центрального коридора, предположив, что он приведёт ее в более людное место. Еще один поворот и в конце коридора виден яркий свет от большого количества факелов. Гермиона прибавляет шагу и, попав в широкую галерею, сразу узнает рыцарские доспехи. Надо же, куда ее занесло. Она оказалась совсем в другой части замка, да еще и двумя этажами выше того места, где попала в…
Нет. Сейчас она не будет об этом вспоминать. Тем более Гарри и Рон с ума сходят, наверное, пытаясь понять, куда она пропала. Гермиона бежит со всех ног, торопясь успокоить друзей, и вокруг мелькают коридоры, двери, лестницы и переходы. Около портрета Полной Дамы Гермиона тормозит, на ногах проехав по полу, как по льду, почти метр.
- Лабардан,– говорит она, задыхаясь от продолжительного бега.
- Правильно, - недовольно отзывается разбуженная Дама, и портрет отъезжает в сторону.
Пролезая через дыру в гостиную Гермиона видит Гарри, нервно расхаживающего туда-сюда у камина, и Рона, развалившегося в кресле, рукав которого нагло жует Живоглот.
- Гарри, Рон! – окликает она друзей.
Гостиная полупустая, только четверо пятикурсников усердно что-то пишут у окна, и не услышать Гермиону просто невозможно. Рон тут же соскакивает с кресла, Гарри останавливается, и они оба поворачиваются к ней.
- Ну наконец-то, - облегченно выдыхает Рон и, перепрыгивая через свалившегося на пол Живоглота, подбегает к ней.
- Где ты была?- спрашивает Гарри, подходя вслед за Роном.
- Ты вошла в эту чертову дверь, а потом, пуф, и словно растворилась в воздухе! - восклицает Рон, отчаянно жестикулируя.
- Растворилась в воздухе? Постойте, что вы видели за дверью?- недоуменно спрашивает Гермиона.
- Да ничего особенно. Чулан с какими-то старыми тряпками,- отвечает Рон.
- Да какая разница, что мы там видели?! Куда ты исчезла? – перебивает его Гарри.
- Я… я… – Гермиона совершенно растерялась. - Сколько времени меня не было?
- Полтора часа! – в один голос восклицают Гарри и Рон.
____________________________________________________________
*Загадка из книги Татьяны Устименко «Хроники Рыжей. Сумасшедшая принцесса»
|
