Полночь. Раздался первый тревожный бой часов. Царствующий в зале гул резко сменяется таинственной тишиной, полной ожидания чего-то волшебного, каждый присутствующий в зале затаил дыхание, напряженно вслушиваясь, считая про себя удары... Часы пробили три раза, четыре. Все лишь переглядываются, улыбаются друг другу. Восемь, девять раз. По их спинам пробегает множество мурашек, заставляя встрепенуться и поежиться. Десять, одиннадцать. Тело пробирает нервная дрожь, сердца замирают. Двенадцать.
Тихий детский плач нарушает затянувшуюся тишину, и по залу пробегает тихое радостное оханье. «Две тысячи тринадцатый...» - шепчутся, вытягивая шеи, стараясь увидеть или получше разглядеть плачущего младенца, которого несла на руках леди, чье лицо никто и никогда не видел. Плавной походкой она неторопливо приближается к центру зала, прижимая к себе ребенка, и звонкий стук ее каблуков эхом отдается в каждом углу помещения.
- Две тысячи тринадцатый Год, господа. Ваш Новый Год, - известил нежный голос, принадлежащий безликой леди. Важные месяца, недели, что покорно служат этим месяцам, дни, принадлежащие неделям – все собираются в этом зале ежегодно, дабы увидеть своего нового покровителя, которому они будут служить верой и правдой, пока часы вновь не будут бить двенадцать раз в последний день Декабря.
Вдалеке слышится радостный визг, смех, звон бокалов. Громыхают фейерверки, озаряя темное небо яркими разноцветными вспышками. Играет музыка, люди встречают Новый Год. В зале тоже стало шумно. Все вертятся вокруг малыша, смеются, поздравляют друг друга. И никто не замечает одинокого старца, стоящего в тени. Борода его очень длинна, а под натянутым капюшоном плаща можно разглядеть седые спутанные волосы, доброе морщинистое лицо и мудрые, полные печали глаза. Наблюдая столь радостную встречу своего преемника, Старый Год все больше осознавал, что настало время уходить. Когда-то и ему так радовались, праздновали его появление. Но его время вышло в тот момент, когда часы пробили двенадцать. Больше никто и не вспомнит об этом старике, ему тут больше не рады. По старческой щеке прокатилась скупая слеза, и, кинув последний взгляд на шумную толпу, Две тысячи двенадцатый ушел восвояси.
Каждый уходящий год сам выбирает свой путь. Старый Год думал об этом. Думал, куда он пойдет, когда Новый Год сменит его. Однако настал тот час, когда пора что-то делать, но старик лишь шел дальше, оставляя на снегу одинокие, как и он сам, следы, прислушивался к звукам веселья, останавливался, обращая свой взор к звездному небу, словно прося у него помощи.
- Сколько не провожаю вас, всегда наблюдаю одну и ту же картину. Что вы пытаетесь там разглядеть? – послышался до боли знакомый женский голос.
- А, это ты, безликая, - слегка хрипловато отозвался старец. - Ничего. Я просто надеюсь, что звезды помогут мне, - усмехнувшись, выпустив облачко белого дыма, Старый Год вновь поднимает голову. - Ты всегда встречаешь Новые Года и провожаешь Старые, так скажи мне, что делали мои предшественники?
- Я не могу сказать тебе этого, ведь у каждого свой собственный путь.
- Тогда я просто останусь в этом мире, - ответил старик, обернувшись к леди, - Я не хочу его покидать, да и не вижу варианта лучше этого...
Она хотела возразить, но Старый Год раскинул руки в стороны, словно птица, и, улыбаясь, стал постепенно растворяться в темноте, превращаясь в большие снежные хлопья. Да, это его окончательное решение, остаться тут, преобразившись в холодный снег. Перед глазами старика мелькнули все события, что произошли за время его бытия. Хорошие и плохие. Те, что заставляли людей бояться и те, что дарили всем счастье. Этот год не был слишком хорошим, но его нельзя назвать и плохим. Превращаясь во множество хрупких снежинок, он надеется, что его преемник будет лучше и принесет больше радости людям...
В эту новогоднюю ночь снег без остановки падал с неба на землю...