Громогласный смех его резким ударом по девичьему слуху. А лик его страшен до слёз в больших ярко-голубых глазах.
- Уйди-уйди, - шептала она, не понимая, почему же он так отчаянно смеётся. До хрипоты. Будто сердце по горлу вверх карабкается и стучит, и о кости царапает бока. Будто ему страшно больно, но он смеётся. От этого ей становилось жутко и хотелось кричать и рыдать.
- Забы-ыыла! – провыл он, закрыв лицо обоими руками. – Забыла! А клялась же! Кляла-аась! – кричал он, пальцами длинными и тонкими, как паучьи лапки, зарывался в лохматые пепельные волосы, что словно стог сена на его голову нахлобучены.
- Уходи! – взвизгнула она, вскочив на ноги.
- А тогда не гнала! – взвыл он, падая на колени. – Лети прочь! – гаркнул он, чуть ли не бросаясь на неё, желая будто вонзать в плоть длинные жёлтые когти. Звук взмахов крыльев и запах календулы оставила она после себя.
- Не гнала… - рыдал он, растирая слёзы по щетинистым, худым щекам. – Не злилась, не боялась! Все вы обманщицы! Проклятье на вас! На всех вас, крылатых бестий! Проклятье! Чуму на вас! Мор! Мор! – но не желал он никому зла – разбитое сердце покоя не давало. Будто изнутри сжигала невнятная боль от мысли: «А чего ещё ты ждал, что он без вопросов примет тебя?» Сидя на коленях, скрючившись, напоминая обезображенную корягу, он тихо рыдал в свои искусанные зубами и ветками терновника ладони.
- Я никогда не жаловала твоего брата! – послышался её голос. Нежный ветер с привкусом вишнёвым. Он поднял глаза и убрал падающую на них чёлку, чтобы разглядеть её получше. – Всегда вас, чертей, гнала!
- Зато людей вводила в чащи и смеялась! Скольких обманула?! У-уу, обманщица! – злобно ответил он, погрозив ей кулаком. Раскрыв свои большущие крылья бабочки-махаона, девица изобразила на лице невообразимый гнев.
- Да как ты смеешь! – закричала она, сжимая в пальцах батистовый платок. – Я… Я никогда! Я верна одному!
- Лжёшь! Лжёшь! – вскричал он. Плечи дрожали от раздирающего на части рыдания.
- Тебе-то какое дело, чёрт! – недовольно ответила фея, взмахнув крыльями и поднимаясь над землёй.
- Скажу – не поверишь. Уходи. Не пристало феям с чертями водиться, - разочарованно продолжил он, опуская голову. Но фея не уходила. Она села на небольшой, плоский камень и опустила ноги в прохладную, озёрную воду. Чёрт поднял на неё взгляд, и тень улыбки скользнула на его губах…
Тень улыбки скользнула на его губах. Кто там спрятался в камышах? Он явно слышал звонкий смех. Девушка тут купается, наверное. Рыцарь похлопал лошадь по широкой шее и пошёл следом за шорохами. Ему было очень интересно, кто та самая смешливая девушка, которая посмела ночью в речке купаться.
«А что если сила нечистая?» - подумал рыцарь, застыв у кустов терновника. – «Ну, так что ж?! Я не боюсь! Ни ведьму, ни русалку.»
Смелый, глупый рыцарь. Статный, высокий мужчина. Но сейчас без блестящих доспехов он продирался через заросли, что царапали ему щёки и уши, цеплялись за пряди его светлых волос. Ему было любопытно, кто там. Пролезая сквозь кусты, он слышал тихие смешки. Теперь их было больше. Рыцарь вышел к лагуне. Поросший камышами берег озера, над которым склонилась в горестном плаче ива. Рыцарь легко усмехнулся и прошёл чуть дальше. И вновь смех. Чистый, как роса. Он тихо зашёл в воду по колено и, раздвинув камыши, увидел тех, кто так весело смеялся.
Прекрасные девушки летали над гладью озёрного зеркала. Полностью обнажённые и все такие разные, но идеально прекрасные. Одна из них касалась глади своей изящной ножкой. Она сама была вся худая и тонкая, будто пшеничный колосок. Длинные волосы похожи на аккуратно причёсанные света лучи, и прекрасные крылья, прозрачные, с прожилками. Вторая была совсем иной. Не такая высокая, но весёлая и какая-то даже дерзкая. Каждое её движение было наполнено резкостью и силой. Черноволосая и черноглазая. Цыганка. Чистой воды цыганка. Нет-нет! Жанна! Та самая! Спасительница-святая. Казалось, что в той фее воплотилась сила спасительницы Франции. Третья, сидящая там, напоминала облако, что нежно целует закатное солнце. Круглые бёдра, пышная грудь и прекрасные, вьющиеся волосы цвета календулы. За спиной её были золотые крылья с чёрной каёмкой. Казалось, они были сотканы из пыльцы и воздуха – столь невесомыми они выглядели. Рыцарь ощущал запах цветов и ягод. Прохладой ночной поил его воздух, а он неотрывно смотрел на фей и не мог понять, почему не может уйти. Ведь силы нечистые плясали над озёрной водой.
Вдруг он почувствовал, будто кто-то вцепился в его ноги и потянул под воду. Всё случилось так быстро – он даже не успел осознать, как летел под водой неизвестно куда. Он так же и не мог понять, кто схватил его. С губ и с ноздрей срывались драгоценные пузырьки воздуха. Он внезапно остановился и тщетно попытался дотянуться до поверхности. Злобно хихикая, к его лицу подплыла женщина. Глаза – мутная зелень, волосы цвета нефрита. Русалка жертвой решила его сделать. Улыбаясь, она обнажила свои острые клыки. Но не успела она вонзать их в ключицу глупого рыцаря. Кто-то схватил его за руку и потянул наверх. Пугливая бестия недолго держала свою добычу – сразу отпустила человека. Громко кашляя, он выплыл к большому плоскому камню, еле цепляясь за ивовые корни. Из носа и по губам текла озёрная вода. Рыцарь жадно глотал воздух.
Но кто же спас его? Рыцарь поднял глаза и увидел, на фоне луны пугливо сжавшуюся фигурку той самой феи. Той, у которой волосы цвета календулы. Он взобрался на камень и сел на него, глядя на неё. Но при этом, рыцарь всячески старался не делать резких движений.
- Кто… ты? – шепнул он. Фея долго и молча смотрела на него, прижав руки к груди, после чего, вспорхнув крыльями, осыпав рыцаря запахом цветов, она улетела прочь.
На следующую ночь рыцарь снова пришёл на это место. Но в воду он уже зайти не решался. Придти сюда было опрометчиво – ведь нечисть водилась на этом озере. Но так манил его образ той самой девушки. Спасительницы его. И она была там. Сидела и расчёсывала колечки ярко-рыжих кудрей гребнем. Видимо, какая-то разиня обронила. А может и украла где. Феи ведь, как известно, любят шалить.
Рыцарь не хотел её пугать. Он просто сел на берегу и смотрел на неё. Разглядывал покатые плечи и персиковую кожу. Он не мог оторвать от неё взгляда. Неужели влюбился? Какая глупость!
- Опять ты? Тебе хочется, чтобы вновь под воду затянули? – заговорила с ним фея. Голос её напоминал шелест в листве.
- Нет. Я ведь так и не узнал, кто ты, - улыбнулся рыцарь, садясь поудобнее.
- Ты прекрасно знаешь, кто я. Такие, как ты, зовут меня нечистью!
-Ты фея. Прекрасная и милая девушка с крыльями. Разве ты можешь быть нечистью? – усмехнулся он. В голосе его звучала такая лесть, что девица тут же обидчиво хмыкнула, брезгливо скривившись.
- Ты не нравишься мне – уходи.
- Я не могу уйти, - пожал плечами рыцарь.
- Ложь! Ты не в капкане сидишь. Уходи, я не хочу тебя видеть. И про место это забудь, тебе сюда дороги быть не должно.
- Но я здесь, - широко улыбнулся рыцарь, запуская пятерню в светлые волосы. - Как тебя зовут?
- Тебе какое дело?
- Я просто хочу знать. Пока я не узнаю, я не уйду.
- Леда, - коротко ответила она, вставая на камне.
- Леда… Я хочу придти к тебе вновь Леда. Будь тут завтра.
- С какой стати я тут буду ждать тебя, глупец?! – оскорблено воскликнула она.
- Будешь, потому что тебе любопытно, - рассмеялся рыцарь, уходя от берега. Фея ещё долго смотрела туда, где только что был её ночной гость. Смотрела и ждала, когда он вернётся. Но он не вернулся.
Рыцарь приходил к фее каждую ночь. Презрев невесту и всё, что было за лесом, он сердце своё подарил девушке с золотом в крыльях. Они купались в реке, он пел ей серенады и читал стихи. Она угощала его ягодами и орехами, он приносил ей жемчуга и ленты. Русалки больше не трогали его, зная, что фея его защищает. В один из дней он накрыл её плечи батистовым платком. Белесая нежность ткани так понравилась Леде, что она попросила рыцаря подарить ей эту вещицу. Он не мог отказать любимой. Поцеловав её на прощанье, он вновь ушёл.
Но на следующую ночь он так и не вернулся. Как оказалось, дух леса давно узнал об этой связи. Он запрещал феям с людьми знаться. Опасно было – люди любую нечисть презирали. Поймал его леший и долго издевался над рыцарем, гоняя его по чаще лесной. Путаясь в дорожках, истощённый, он звал Леду, но не мог до неё дозваться. После долгого скитания по вечной, густой зелени, когда время превратилась в одну огромную, тянущуюся массу, он упал под дубом и вскоре его загрызли дикие звери.
За грехи его, за связь с нечистой силой обратили рыцаря в чёрта. Безобразный, худой, грязный, с длинными пальцами и обезображенным шрамами лицом, он очнулся близ того дуба, где умер. В ту ночь шёл дождь и он спрятался под кронам дерева. Всю ночь он слышал в шуме капель дождя голос возлюбленной. А на утро он почувствовал, будто что-то тёплое течёт по его лицу. Прижав костлявые длинные ладони к нему и посмотрев на них, он увидел желтоватый гной. Испуганный рыцарь посмотрел на своё отражение в луже и ужаснулся. Оттуда на него смотрели два сощуренных глаза. У отражения лицо было покрыто щетиной и страшными нарывами, волосы напоминали сено, спадали на глаза, почти скрывая их от света, отражённый в глади воды был безобразен. Но его выпустили из лесной клетки. И он начал искать её, наивно желая хотя бы увидеть её издали.
И он её нашёл. Но из-за неуклюжести тонких ног-палочек оступился и плюхнулся в воду, напугав её. И фея, крича и визжа прогоняла его прочь от лагуны. Тем самым поселив отчаянье в его разодранной горем груди.
И вот он, как тогда, сидел на илистом берегу и наблюдал за тем, как она восседала на камне и расчёсывала прекрасные, рыжие волосы. Но она не узнавала его и, возможно, забыла. Кто знает, сколько лет прошло с момента его смерти. Но кое-что оставалось неизменным – батистовый платок, который мягкостью своею обнимал её колени.
- Леда… - тихо заговорил чёрт, вставая с земли. Фея обернулась и посмотрела на него, сощурив ярко-голубые глаза. – Скажи мне… Ты… Ты когда-нибудь любила своего рыцаря?
Рыжеволосая девушка долго молчала, глядя на него. Тишину нарушали всплески воды – где-то там озорничали русалки. Решив, что ответа не будет, глядя в землю, чёрт развернулся и пошёл к терновнику, ожидая уже давно знакомых ощущений – царапин на щеках и руках. Но он вновь услышал взмахи крыльев. Леда подлетела к нему и осторожно подняла руками длинную, лохматую чёлку. Чёрт не смел даже посмотреть на неё. Ощутив на щеках прикосновения тонких пальцев, он почувствовал, будто внутри всё трепещет. То самое чувство, которое прошивало насквозь от того, как она касается его рук. Леда внезапно крепко обняла его, зажмурив глаза.
- Мой рыцарь! – всхлипнула она ему в плечо. Чёрт робко обнял фею за талию, стараясь не касаться её прекрасных крыльев. И вновь тенью на его сухих, истерзанных зубами губах скользнула улыбка. Он слышал, как она шепчет ему: «Люблю, люблю!» - и не мог понять, реальность это, или сон перед голодной смертью. И почему-то это было так не важно. Пусть, даже если это был сон, он не хотел, чтобы всё это рассыпалось осколками смерти. Прекрасный сон, ведь она узнала. Она его помнила.
Фея и рыцарь всю ночь провели вместе. Что с ними сталось? Никто не знает. Русалки шептали, что фея повела обращённого черта куда-то в глубь леса, но больше их никто не видел. И лишь одна из подводных жительниц, та самая, которая когда-то затащила рыцаря под воду, сказала однажды: «От него пахнет чем-то сладким… Я этот запах до сих пор чую. Живы они. Любят друг друга. Вечно.»