 Фанфик «Турне по Италии | День второй. Рим»
Шапка фанфика:
Название: Турне по Италии
Автор: Полураспад Урании
Фандом: Ориджинал
Персонажи/ Пейринг: м/м
Жанр: Приключения, Романтика
Предупреждение: Кажется, нет никаких извращений, кроме яоя
Тип/Вид: Слэш
Рейтинг: R
Размер: Макси
Содержание: Турист из России приезжает в Италию, чтобы отдохнуть. Там его встречает местный гид, для которого чужой отдых – это тяжёлая работа. Он уже ненавидит туристов, а вместе с ними Венецию, Рим и Флоренцию, которыми так восхищаются приезжие. Но даже на самые привычные вещи можно взглянуть по-новому. Особенно, когда тебе приходится бегать от слишком навязчивого поклонника...
Ахтунг! Автор – любитель античной истории)
Статус: В процессе написания
Дисклеймеры: Оригинальное произведение
Размещение: На здоровье
Текст фанфика:
Зазвонил будильник. Массимо потянулся к телефону, но тот был так далеко на тумбочке, что хотелось бросить это дело и спать дальше. Будильнику, казалось, надоело звонить, и он отключился. Массимо снова было уснул, но телефон зазвонил с удвоенной силой, и пришлось подняться.
Из зеркала смотрело заплывшее и небритое лицо. Оценив весь ужас ситуации, Массимо махнул рукой и достал из заначки внизу чемодана пачку сигарет. Покурив на балконе, он понял, что жизнь не так уж и плоха.
Внизу туристы завтракали. Выглядели они очень довольными, а Артём привычно светился от счастья. Увидев Массимо, он замахал рукой, показывая, что места рядом с ним и Натальей свободны. Пожилая пара в одинаковых майках ещё не спускалась.
– В Италии что, никогда нормально не завтракают? – спросил Артём, поливая мёдом вялый круассан. – Где яичница, я не понял? Где хотя бы колбаса?
– Считается, что утром есть не хочется, – ответил Массимо, залпом выпивая эспрессо. – Зато кофе отличный.
Он всё никак не мог проснуться, и даже сияющая добротой улыбка Артёма не могла заставить Массимо окончательно открыть глаза. Но его как током ударило, когда в ресторан вошёл Давидо. Тот улыбнулся настолько дьявольской улыбкой, что ей позавидовал бы сам Мефистофель, и направился прямиком к их столику.
– Buon giorno, cari amici! («Доброе утро, дорогие друзья»), – поздоровался Давидо и без спроса уселся рядом с Массимо, пнув его под столом.
– Тут занято, – сказал ему по-итальянски Массимо.
– Кем? – притворно удивился Давидо.
– Твоим самомнением. Вам двоим на одном стуле тесно.
Давидо громко засмеялся, широко раскрыв рот, чем напугал всех вокруг. Потом он резко наклонился к Массимо и громко зашептал на ухо.
– Я хотел по-хорошему, но видимо, придётся по-плохому.
Давидо резко поднялся, скрипнув стулом, чем опять привлёк к себе всеобщее внимание, и ушёл, захватив по дороге пару булочек.
– Всё в порядке? – поинтересовался Артём, улыбка которого почти до конца угасла с появлением Давидо. Наталья же делала вид, что ничего не произошло.
– Да, – спокойно ответил Массимо и выпил ещё одну порцию эспрессо.
В автобусе туристы расселись на уже привычные места, и почти все уснули. Массимо удивляла способность людей засыпать сразу после завтрака, но сейчас ему это было только на руку. Не нужно было рассказывать им байки и истории, отложив это на потом.
По своему опыту Массимо знал, что туристы не любят слушать про историю. Им становится скучно уже после пяти минут. Поэтому он старался выбирать более интересные для них темы. На первом месте была еда. Что едят итальянцы, когда едят, сколько едят – люди любили слушать про еду, когда не были особенно голодны. На втором месте были взаимоотношения между самими итальянцами. Как южане относятся к северянам, кто в доме хозяин, когда следующие выборы – почему-то это тоже интересовало туристов. Когда темы для разговора окончательно истощались, Массимо мог рассказать и парочку историй из своего неаполитанского детства. Это забавляло туристов и добавляло ему самому баллов в анкете, которую все туристы заполняли в конце путешествия.
– Долго нам ещё ехать? – спросила Дианочка, которая специально пришла из конца салона, пока её мамаша спала.
– Мы полдня ехать будем, – развёл руками Массимо. – Ещё остановимся в аутлете по дороге… То есть в большом таком магазине.
– У нас будет аутлет? – услышала разговор Массимо пожилая женщина в футболке. Сегодня они с мужем были в жёлтых майках оттенка вырви-глаз.
– Да, на подъезде к Риму.
Километры проходили за километрами, мимо автобуса проплывали города за городами. Массимо иногда рассказывал о тех местах, где они проезжали, и с радостью отмечал, что туристы сами начали задавать вопросы. Активнее всего были Артём с Натальей и пара в футболках, которые сидели ближе всего к Массимо.
Конец апреля в России обычно бывает ветреным и ещё бесцветным: ростки едва-едва появляются на деревьях, а цветы можно увидеть только на прилавках магазинов. В Италии же поля и холмы давно покрылись зеленью, а многие растения уже даже прекратили цвести. Облака здесь редко скрывали солнце, так что плодородные земли загорали под небом, подпекая своим жаром оливковые рощи и виноградники.
Аутлет находился прямо около шоссе, ведущего в Рим. Для Массимо оставалось тайной, почему в экскурсионный тур был включён аутлет, когда его коллеги водили целые шоппинг-туры. Но туристы всегда радовались, как дети, когда попадали в эти торговые города, продающие тонны одежды и косметики со скидкой. Ещё ни разу они не уезжали из аутлета вовремя.
– Итак… – постарался привлечь внимание туристов, у которых уже загорелись глаза, Массимо. – На входе нас встретят замечательные русскоговорящие девушки, которые дадут вам дополнительные листовки на скидку просто за то, что мы пушистые, как я это называю. Но если вы вдруг… Вдруг не захотите ходить по магазинам, можете посидеть в ресторанчике и обменять купоны на бесплатную еду.
Массимо быстро выскользнул на парковку, стараясь даже не смотреть на Давидо. Над асфальтом в воздухе разливалось марево, и пахло плавящейся резиной. После морского воздуха Римини и Венеции контраст был впечатляющим.
– Почему мы должны сидеть здесь вместо Рима? – тихо спрашивал мужчина в жёлтой майке.
– Да, ладно тебе, Андрей! – жена потянула его к входу. – Мне как раз нужны новые туфли. И сумка. И кошелёк. Да и сувениры нашим можем тут купить.
Аутлет был не многоэтажным торговым центом, а скоплением небольших одноэтажных магазинов и бутиков, между которыми образовывались улицы и площади. Здесь легко можно было заблудиться, поэтому девушки на входе раздавали карты. Это были серьёзные топографические карты с ориентацией на север, с делением на квадраты и с точно рассчитанным масштабом. Только вместо государств на этой карте были Chanel, Addidas и Dior.
Туристы пулями разлетались по магазинам. Мимо Массимо промчались Дианочка со своей безымянной матерью, которая несла под мышкой несколько пустых сумок с твёрдым намерением их набить.
– А где тут можно менять скидку на еду? – добро улыбаясь, подошёл к Массимо Артём.
– Ты чего это? – удивилась Наталья, – Пошли, поможешь мне выбрать рубашку Закарачкину. У вас с ним один размер. Ты такой же тощий.
Артём смутился и пошёл за сестрой. Массимо же увидел, как в ресторан заходит Давидо, и решил не соваться внутрь за бесплатным сыром.
Он остался сидеть во дворике под тоненьким молодым деревом, которое почти не давало тени. К счастью или к несчастью у Массимо с собой оказалась пачка сигарет, и он закурил. С такой работой, подумал он, никогда не бросить курить. Если бы Массимо считал, сколько раз за свою жизнь он пытался бросить курить, то отпраздновал бы не один юбилей. Иногда его сдерживала сила воли, иногда – высокие цены, но всегда, в конце концов, побеждала привычка.
– Не знал, что ты куришь, – раздался над самым ухом Массимо голос Давидо.
– А я и не курю, – не поворачиваясь, ответил Массимо. Он даже не почувствовал дрожи внутри, а это был прогресс.
– Помнишь, что я сказал тебе за завтраком? – прошептал Давидо, проводя пальцами по шее Массимо.
Помня свою клятву врезать Давидо за хотя бы одно прикосновение, Массимо резко перехватил его руку, поднялся, развернувшись на месте, и заломил руку Давидо за спину.
– Ничего себе, – абсолютно спокойно ответил тот, – Хотя так даже интересней.
– Чего тебе от меня надо? – Массимо не хотел, чтобы Давидо принадлежала инициатива в этом разговоре, – Я, кажется, ясно дал понять, что не хочу с тобой больше… иметь дело.
Давидо утробно рассмеялся, но так и не предпринял попыток вырваться.
– А как ты думаешь, туристам понравится, если они узнают, что их гид гей? – спросил Давидо, смотря в глаза Массимо через плечо.
– На что это ты намекаешь? – он поудобнее перехватил руку Давидо.
– Я слышал, в России таких ой как не любят. Они, наверное, могут и убить. Кажется, у русских там принято камнями закидывать?
– Да ты не можешь связать двух слов ни по-русски, ни по-английски, – проговорил Массимо сквозь зубы. – Как же ты собрался порадовать мою группу своим открытием?
– Ничего, язык жестов все понимают, – снова гаденько засмеялся Давидо. – Ой, смотри, кто идёт!
По улице приближались Артём с Натальей, и Массимо пришло отпустить Давидо. Тот театрально поправил рубашку и ушёл.
Артём нёс четыре туго набитых пакета, а Наталья изучала карту аутлета и, кажется, планировала ещё куда-то зайти. Улыбка Артёма перестала быть счастливой, и стала измученной. Наталья подняла голову и, увидев Массимо, обрадовалась:
– Слава богу! Я думала, мы заблудились.
– Да, тут просто потеряться, – согласился Массимо, уверенный, что скоро ему позвонит кто-нибудь из группы, и он отправится на поиски заблудившихся.
– Хотя, по-моему, мы успели обойти абсолютно всё, – поделился Артём и сел на скамейку под то же хиленькое деревце.
– Нет, ещё не всё! – вмешалась Наталья и обратилась к Массимо – Вы случайно не знаете, где здесь Дольче Энд Габана?
– Ещё бы, – он гордо постучал пальцами по своим очкам с логотипом, единственной вещью, купленной в этом аутлете за всю жизнь. – Массимо одевается только в Дольче Энд Габана! Вон там поверните налево.
– Спасибо! – Наталья схватила и поволокла Артёма, который, кажется, совсем не был благодарен Массимо.
Время, отведённое для покупок, заканчивалось, и у ядовито-жёлтого автобуса собралось уже много людей. Они хотели попасть внутрь, чтобы не печься на солнце, но Давило не открывал двери, потому что Массимо ещё не пришёл. Помимо него не было ещё и накаченной мамаши с Дианочкой.
А Массимо бегал по аутлету в поисках пропавших туристов и пытался по телефону добиться хотя бы примерного их местонахождения. Но в трубке был слышен только постоянный плач девочки и низкие крики матери, приказывающей той заткнуться.
– Дианочка, милая, успокойся! – орала мамаша и не слышала, как Массимо в очередной раз спрашивал у неё, какие магазины находятся вокруг.
Женщина бегала по улицам, чем ещё больше путала и себя, и Массимо. В итоге ему удалось догнать их только тогда, когда мамашу привлёк очередной магазин, и она остановилась. Правда, потом пришлось её ещё долго упрашивать оставить ювелирный салон и уехать.
Когда все, наконец-то, собрались на парковке, Давидо открыл двери и заработал множество проклятий на незнакомом языке. Массимо радовался, что его враг совершенно не умеет вести подрывную деятельность внутри коллектива. Если бы он на самом деле хотел шантажировать Массимо, ему нужно было бы втереться туристам в доверие, а не держать их на жаре.
Когда автобус выехал на шоссе, Массимо обратился ко всем по громкой связи:
– Итак, вы въезжаете в Рим, куда, по поговорке, ведут все дороги. По легенде, город был основан в восьмом веке до нашей эры братьями Ремом и Ромулом…
Туристы шелестели покупками и ещё не догадывались, сколько им придётся сейчас пройти по Риму. Артём фотографировал дорогу, Наталья старалась засунуть покупки на багажную полку, а пара в одинаковых футболках громко разговаривали по телефону с детьми. Массимо давно привык, что его исторические справки не слушают, поэтому даже не старался напрягаться. В конце концов, по инструкции он обязан давать информацию, а услышали её люди или нет – это их проблемы.
Въезд в Рим не был обозначен какой-нибудь огромной вывеской, на дороге не стояло Триумфальной арки, и лишь скромная табличка «Benvenuti a Roma» («Добро пожаловать в Рим») показывала, что люди оказались в Вечном Городе. На окраинах не было высоток и трущоб, и одноэтажный пригород гармонично переходил в многоэтажную столицу.
Встреча с экскурсоводом состоялась у реки Тибр. Городским гидом оказалась очень пожилая женщина с выжженными осветляющей краской волосами. В одной руке она крепко сжимала трость, а в другой – ажурный белый зонтик от солнца. Экскурсоводы очень любили использовать зонты для привлечения внимания туристов во время пеших туров.
Её звали Марина, и она была она из немногих русских, работающих гидами. Массимо слышал, что она переехала в Италию ещё пятьдесят лет назад, но увы, до сих пор не овладела в совершенстве языком и использовала русский для общения с коллегами, хотя негласным правилом компании было употребление итальянского языка.
– Не смотрите на мой возраст, – объявила она туристам по рации, когда они уже собрались на мосту. – Вам ещё придётся за мной побегать.
И она сдержала обещание, припустившись по улицам так быстро, что даже Массимо в конце группы вспотел. На бегу Марина говорила много и быстро.
Первым делом Марина привела их на площадь Навона. Площадь имела продолговатую овальную форму, так как раньше на её месте стоял античный стадион. Сейчас же вместо трибун для зрителей были дома и дворцы, а вместо арены – три фонтана. В центре находился самый высокий мраморный фонтан, скульптуры которого символизировали главные реки планеты. Венчал этот фонтан обелиск, привезённый из Египта ещё в доимперские времена.
– Фонтан Четырёх Рек стоит напротив Папского Дворца, – говорила Марина, показывая на противоположенную сторону площади. – Фонтан построил архитектор Бернини, а Дворец – Борромини. Несмотря на похожие имена, эти двое были непримиримыми врагами. Когда один из них работал над заказом, второй пытался помешать. Они ломали леса под строителями, разжижали краски и крошили мрамор. Если присмотреться, то видно, что скульптуры на фонтане Бернини прикрывают глаза руками, чтобы как будто не видеть Папского Дворца Борромини... Правда, по другой версии архитекторы были не врагами, а напротив, любовниками. Просто, один из них изменил другому, но в конце концов был прощён. И с тех пор скульптуры буквально «закрывают глаза» на эту измену.
– Ах, как красиво, – умильно прошептала Наталья. – А я бы Закарачкина убила.
По площади ходили люди в костюмах гладиаторов и императоров. Причём некоторые из них были неграми. Помимо этого, негры бегали вокруг туристов с переносными торговыми лотками, где были развешаны магнитики, открытки и прочие сувениры. Когда слишком сильно жарило солнце, они торговали шляпами, а стоило облакам затянуть небо, как у них в руках появлялись зонтики, которые они рекламировали на чистейшем русском.
– Откуда здесь их столько? – спросила дама в жёлтой майке у Массимо.
– Бегут из Африки, – ответил он. – От гражданских войн. Они приплывают на Сицилию, а оттуда разбегаются по всей стране. Они выбрасывают паспорта, так что их даже некуда депортировать. Эмигрантов развелось так много, что правительство даже прекратило их отлавливать. Считается, лучше пусть они торгуют законно, чем воруют.
От площади Навона экскурсоводша направилась по тоненьким римским улочкам к Пантеону. Это титаническое здание, построенное ещё до нашей эры, закрывало своей тенью всю площадь, на которой стояло. Несмотря на то, что раньше это был античный храм всех богов, в нём не было ничего от ажурности греческого Парфенона. Скорее, это было строгое здание в стиле Библиотеки имени Ленина.
– Этот храм построен по приказу императора Адриана, – говорила в наушники туристам Марина. – Говорят, что строительство было начато по предсмертной просьбе его легендарного любовника Антиноя, но, конечно же, это не может быть правдой, так как Антиной умер уже после окончания строительства и…
– Блин, везде геи! – возмутился мужчина в жёлтой майке, а Массимо попытался скрыть смех кашлем.
Наталья после этих слов ткнула Артёма под рёбра и захихикала. Тот зашикал на неё и начал оборачиваться, чтобы убедиться, что никто не заметил подколок его сестры. Но Массимо всё заметил, и это подтвердило некоторые его домыслы...
Внутри Пантеон представлял собой один большой круглый зал. Здесь не было ни стен, ни перегородок, только пол, стены и потолок. В потолке, кстати, зияла огромная дыра, сквозь которую проникал солнечный свет и падал на одну из могил, находящихся в храме.
– Это дыра появилась здесь не от времени, – объясняла Марина. – Посмотрите, какие у неё ровные края. Разумеется, так и было задумано, чтобы облегчить конструкцию здания. К тому же в Пантеоне мог собраться весь город, и им просто необходима была вентиляция.
– А что же, когда идёт дождь? – спросил кто-то из группы.
– Знаете, я вам скажу, очень жалко, что сейчас он не идёт. Потому что во время дождя прямо посреди храма падает столб из воды. На пути к полу он наполовину рассеивается, и весь Пантеон покрывается росой… Видите, в центре на полу есть маленькие сливные отверстия. Туда и уходит вода во время ливня. Говорят, что если встать в центр храма, можно загадать желание.
Все, конечно же, сразу помчались туда. Все хотели не только загадать желание, но и запечатлеть себя любимых в этот момент. Массимо уже привычно работал фотографом, щёлкая семейство за семейством. Делать он это жуть как не любил, но туристы должны были оставить в компании хорошие отзывы.
– Массимо, давай с нами! – крикнул ему Артём, когда они с Натальей стояли в центре Пантеона. Артём протянул фотоаппарат женщине в жёлтой футболке, – Щёлкните нас, пожалуйста, с гидом.
Массимо неуверенно вышел под дыру и поднял голову. В идеально круглом отверстии тёмного потолка было видно идеально голубое яркое небо и быстро бегущие облака. Удивительно, он столько раз здесь бывал, но никогда не обращал внимания на эту красоту.
Артём положил ему руку на плечо, а Наталья встала с другой стороны. Так они и остались на фотографии.
По стройным улицам Рима туристы вышли на Венецианскую площадь – центр политической власти Италии. Здесь стоял огромный мемориал королю-объединителю государства. Это был мраморный комплекс в стиле античных храмов, в центре которого высилась статуя того самого короля – Виктора Эммануила Второго. На солнце белый камень ослеплял зрителей. На вершине мемориала стояли две колесницы, запряжённые квадригами лошадей. Правили колесницами богини победы, Ника и Виктория. Эти скульптуры можно было видеть далеко вокруг – памятник был самым высоким зданием в центре Рима.
– Взгляните, это Венецианский Дворец, – показала экскурсоводша на другой край площади, а в глазах туристов читалась лёгкая ностальгия, когда они увидели крылатого льва, символ Венеции. – Отсюда принимал свои парады Муссолини. Он так любил их устраивать, что для парадов организовывались специальные полки. Но давайте лучше вернёмся в античность и пройдём к Колизею, к тому, ради чего вы, собственно, сюда приехали.
В глазах людей появился радостный огонь, и они побежали за Мариной. Массимо снова пришлось подгонять Артёма, который так полюбил мраморный мемориал, что не хотел уходить.
Колизей вблизи был похож на огромный старый барабан. Корпус барабана потрескался, ткань изветшала от времени и обвисла, но внутри ещё были слышны отголоски тяжёлых ударов, под звуки которых древние армии шли покорять города и страны.
Он был огорожен жёлтыми предупредительными ограждениями. Судя по надписям, здесь строилась новая ветка метро. Ограждения перекрывали дорогу, так что широкая магистраль, ведущая к Колизею, стала одной сплошной пробкой.
– Мы не пойдём внутрь? – с надеждой спросила Дианочка, прислонившись к накачанной ноге мамаши.
– Не переживай, девочка, – улыбнулась экскурсоводша, – Нас всё равно туда пустят.
Дианочка чуть не расплакалась, пока её мать фотографировала Колизей.
– Надеюсь, хотя бы с Колизеем не связано никаких гейских историй? – недовольно пробурчал мужчина в жёлтой майке.
– Раз уж вы спросили… – задумалась Марина. – Пожалуй, что да. Есть одна. Или даже несколько. Например, когда до Рима дошли слухи о восстании Спартака, гладиаторы из Колизея задумали устроить побег, чтобы присоединиться к армии рабов. Они хотели сделать это во время выступления гладиаторов, чтобы охрана и зрители ничего не заметили. Для этого нужны был два добровольца, которые могли бы долго и… красочно драться. Так, чтобы люди не смотрели по сторонам, а только на них. Вызвались два гладиатора. По слухам их связывали особые, так сказать, необычные, отношения. Им пришлось убить друг друга во время выступления, чтобы отвлечь патрициев и императора от побега гладиаторов. Многие их друзья успели бежать, но этим двоим пришлось принять мучительную смерть. Так что это история скорее о дружбе, чем о любви.
У подножья Колизея ходили негры, торгующие безделушками, на каменных заборах стояли «живые скульптуры», а под тенью деревьев сидело двое индусов в ярко-оранжевых сари. Причём, первый держал одной рукой платформу на тонкой ножке, а второй индус на этой платформе сидел и каким-то чудом удерживал равновесие. Оба выглядели настолько безмятежными и расслабленными, что не оставалось сомнений: они мухлюют.
Пока туристы ходили по Колизею изнутри, на небе собрались тучки, и начало парить как перед грозой. Люди устали после многочасовой ходьбы, а экскурсоводша с палочкой чувствовала себя отлично и бежала вперёд так, что по Колизею эхом гулял стук её деревянной трости о камни.
– Император, построивший Колизей, – бодрым голосом вещала Марина в микрофон, – То есть император Веспасиан, несмотря на свою любовь к кровавым зрелищам, правителем был очень миролюбивым. Знаете, раньше в Риме находился храм Януса. Того самого Януса, который Двуликий. Так вот, по традиции врата этого храма открывали, когда Рим вёл войну. Как вы поминаете, врата были открыты почти всегда. Но Веспасиан был первым и единственным правителем, всё время правления которого врата храма Януса были закрыты.
Начал накрапывать дождь. Капли расчерчивали светлый известняк Колизея тёмными полосками. Через минуту уже шёл ливень, и туристы пытались спрятаться в полуразрушенных галереях амфитеатра. Около каждой арки, выходящей наружу, как окно, собралось по группе. Все они окружали своих экскурсоводов и слушали их по-русски, по-английски, по-китайски, по-бразильски.
Из каждой арки открывался вид на свою часть города. Марине удалось занять ту, которая выходила прямо на Императорские Форумы – легендарные развалины античного центра Рима с судами, рынками и биржами. Эдакий античный Сити. Марина настойчиво продолжала рассказывать об истории, но всем уже было настолько не до экскурсоводши, что кто-то из туристов даже её пододвинул, чтобы она не загораживала вид.
Когда Марина, наконец-то, попрощалась, люди её жиденько поблагодарили и счастливо побежали на выход. У Массимо единственного с собой был зонт, но он благородно отдал его Наталье и женщине в жёлтой футболке. Теперь они вдвоём вышагивали под дождём под оранжевым зонтиком в чёрный цветочек. Остальные недовольно шептались, почему это Массимо отдал своё зонт именно им, так что он в конце пожалел о своём высоком порыве.
– Мы всё время будем так много ходить? – обратилась к Массимо накачанная мама Дианочки. Она опять умудрилась где-то разжиться огромной сумкой покупок и даже прикупила у какого-то негра зонт за один евро. Правда, только один, так что её дочке приходилось жаться к маме, чтобы защититься от воды.
– Да, – равнодушно ответил Массимо. – Вы же знали, куда едете.
Мамаша недовольно фыркнула и остановилась у очередной сувенирной лавочки.
– Похоже, они недовольны, – заметил Артём, который шёл рядом с Массимо и старался спрятать свой фотоаппарат от дождя под серой футболкой. Кажется, он уже давно хотел завязать разговор, но всё не мог найти предлог.
– Зря она дочку с собой взяла, вот что я вам скажу, – вмешалась дама в жёлтой майке. Она буквально притянула Наталью с зонтиком, под которым они шли, к Массимо с Артёмом. Массимо, кажется, даже увидел, как Наталья, извиняясь перед Артёмом, пожимает плечами.
– Им нужно было на море ехать, – устало ответил Массимо. – В Римини ещё холодно, но в Неаполе, например, сезон уже открылся.
– Но мы же ещё попадём туда, да? Сможем искупаться? – не унималась дама в жёлтой майке.
– Конечно-конечно, – кивал Массимо, чувствуя, что начинает засыпать.
На парковке стоял ядовито-жёлтый автобус, а рядом с ним – мрачная фигура Давидо. Увидев Массимо, Давидо повеселел и снисходительно, по-царски улыбнулся.
Ехать было недалеко. Они поселились в гостинице прямо напротив Центрального Вокзала. Это был самый лучший гостиничный район Рима. Во-первых, Вокзал находился, фактически, в центре города: до Колизея – пятнадцать минут пешком. Во-вторых, под зданием вокзала находились сразу две станции метро. То есть здесь находилась единственная в городе пересадка метро, ведь в Риме всего две ветки.
По иронии судьбы Массимо досталась комната, которая находилась прямо между номерами Давидо и Артёма с Натальей. Впервые зайдя в комнату Массимо подумал, что не пойдёт на ужин и просто ляжет спать. Но желудок издал вопль раненого кашалота, и планы пришлось изменить.
Ресторан гостиницы был больше похож на столовую. Столы были длинными, рассчитанными на десять-двадцать человек, а вместо стульев были скамейки. Массимо выбрал себе самое крайнее место за одним из столов, где уже сидели Артём с Натальей и пара в одинаковых майках. На самом деле, он сел сюда не из-за них, а потому что был уверен, что за этот стол не поместится Давидо.
Но он недооценил Давидо. Тот, зайдя в ресторан, тут же оценил хитрость своего оппонента. Он подозвал к себе официанта, шепнул ему что-то на ухо и протянул купюру. Тот убежал, тотчас вернувшись со стулом, который поставил во главе стола, где сидел Массимо.
– Господи, ты ломаешься, как девка! – громко сказал Давидо, сев за стол.
У Массимо внутри всё похолодело. Ему пришлось напомнить себе, что никто вокруг больше не понимает итальянского.
– Давидо желает нам приятного аппетита, – «перевёл» Массимо туристам.
Они хором сказали «Grazie» («Спасибо»), и это вызвало у Давидо приступ громогласного смеха.
На первое им подали по огромной тарелке пасты с томатным соусом. Глядя на лица людей, Массимо понял, что ужин для них – самое счастливое событие дня.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил он у Артёма, вспомнив о его болезни.
Артём как-то испугано выкатил глаза, а Наталья странно на него посмотрела.
– Хорошо, спасибо, – по-доброму улыбнулся Артём. – Сам как?
– А почему вы вообще спрашиваете? – удивлённо спросила Наталья у Массимо, перебивая брата. – Уж Артём-то у нас, наверно, бодрее всех. Не зря же он каждый год марафон пробегает.
– Марафон? А как же болезнь?.. – не понял Массимо.
– Какая болезнь? – не поняла Наталья.
– А где же наш десерт? – нервно хихикнул Артём и начал оглядываться в поисках официанта.
– Можно тебя на минуточку? – угрожающим тоном попросила его Наталья, вставая из-за стола.
Они отошли в угол и, она начала за что-то выговаривать брата. Это выглядела смешно: Наталья была на две головы ниже Артёма, и ему приходилось наклоняться, чтобы лучше слышать поучения сестры. Раньше Массимо над этим не задумывался, но сейчас ясно увидел, что Наталья – старшая сестра Артёма.
– Кажется, друзья тебя бросили, – прошептал прямо Массимо в ухо Давидо, по своей мерзкой привычке наклонившись близко-близко к нему. – Так что же, придётся нам проверять, поймут ли туристы слово «гей»? Или ты всё-таки…
– Ох, ты просто невыносим! – громко сказала Наталья, садясь за стол. Артём пододвинул ей стул, а пока она не видела, театрально закатил глаза. Но его улыбка по-прежнему светилась добротой.
– Я пойду, пожалуй, – сказал Массимо, поднимаясь из-за стола. – Спокойной ночи.
– Что, уже? – удивился Артём. – Может быть, ещё бокал вина?
– Нет уж, спасибо, – махнул рукой Массимо, радуясь, что Давидо не понял этого предложения и не разразился очередным приступом дьявольского смеха.
Давидо, разумеется, увязался за ним. Массимо специально поднимался по лестнице, чтобы не оказаться один на один с Давидо в лифте, но тот настиг его у номера. А всё, что сейчас хотел Массимо – это оказаться в постели. В своей постели.
Давидо больше не расточался на слова. Он, нагнав Массимо, схватил его за плечо и развернул к себе. Пока тот пытался подобрать слова, Давидо бросил его к стене, схватил за руки и зафиксировал их по обе стороны от его головы.
– Не понимаю, чего ты убегаешь, – прошептал Давидо.
– Пусти меня, – предостерегающе сказал Массимо, готовый ударить Давидо.
– А то что? – Давидо больно укусил его за кожу на шее.
На лестнице послышались быстрые шаги, и Давидо рефлекторно отстранился от Массимо, но руки его не отпустил. На этаж вышел Артём, и с его лица впервые пропала вечная улыбка.
– Что здесь происходит? – неожиданно низким голосом спросил он.
– Появился, красавец, – зло казал Давидо, не поняв слов Артёма.
Давидо резко бросил руки Массимо так, что тот откачнулся от стены и снова об неё же ударился. Давидо собрался уйти, но тут его окликнул Артём:
– Эй ты! Не смей к нему прикасаться!
– Я тебя не понимаю, придурок! – развёл руками Давидо, и зашёл в свой номер, громко хлопнув дверью.
– Что это было? – Артём подошёл к Массимо. – Он угрожал тебе? Я могу чем-нибудь помочь?
– Всё в порядке, – ответил Массимо, не поднимая глаз от пола. – Не нужно мне помогать, я сам справлюсь.
– Серьёзно? – Артём вернул на лицо добрую улыбку. – По-моему, тебе не очень удаётся справляться.
Артём протянул руку к Массимо, чтобы дотронуться до его плеча, поддержать, но тот грубо оттолкнул руку. Ему было очень неприятно, что Артём застал его в таком положении вместе с Давидо.
– Не нужна мне твоя помощь, отстань!
– Я всего лишь хотел помочь, – обиженно сказал Артём, и скрылся в своём соседнем номере.
Массимо закатил глаза, и хлопнул дверью уже своего номера. Эта пятая рабочая неделя подряд уже лидировала в списке самых худших недель в его жизни.
За окном гремел Центральный Римский Вокзал – Roma Termini. Под окном пели уличные музыканты, они готовились к празднику. В номер влетали первые опавшие цветы вишни. Они проникали сквозь закрытые ставни и сквозь задёрнутые шторы. Кружили по комнате, ложась неровными кругами на полу. Но Массимо этого не видел: он спал самым крепким сном без сновидений.
|
