 Фанфик «Золотой Ретрум | Глава 3 - 4 Свидание с начальником»
Шапка фанфика:
Название: Золотой Ретрум
Автор:Dotami2108
Фандом: Ориджиналы
Персонажи/ Пейринг: Лексай/Доминия, Денис/Антон
Жанр: Слеш (яой), Гет, Фентези, Повседневность
Предупреждение: местами нецензурная лексика!
Рейтинг*: NC-17
Размер*: Макси
Содержание:Кто такие люди и чего они хотят? Смотря на них сверху, я думал, что они мелочны. Любовь, смерть, верность, о которых они каждый день повторяют друг другу – пустой звук в моей вечности. Я знаю о любви все, но она знает куда больше. А что знаете Вы?
Есть только одна вещь в любви, о которой я не знал – она непредсказуема.
Статус*: не закончен
Размещение*: с разрешения автора
От автора: Произведение не окончено. Выкладываю первую порцию на стол, желающие могут получить добавку. Если кто-то придирается к синтаксису и грамматике - проходите мимо.
Текст фанфика:
Глава 3
В среду позвонила серая мышь Мегеры и назначила мне аудиенцию у начальницы по поводу моей дальнейшей работы в ее прекрасной косметической фирме. Чует мое сердце, что с работой прощаться придется, и с хатой своей тоже. Санька не обрадовался, конечно, но деваться некуда. Сказал, что будет терпеть меня столько, пока не найду работу достойную меня самого.
Кто же потерял эту работу? Со стажем в год в качестве мальчика на побегушках, кто меня возьмет, к тому же кроме как кофе варить я так ничему там и не научился. В общем, жизнь мрак.
Все—таки, я поплелся в назначенное время на ковер к Мегере, последний раз взглянув на долгожданную Кати. Надо же как—то себя успокоить.
Как и ожидалось, Мегера хищно улыбнулась и мило попросила уйти по собственному желанию. Наверно, разорилась и купила себе кофеварку и я больше не в счет. Я пытался сопротивляться, все же деньги то нужны как никак, но разве хищную бабу переспоришь?
Расчет, конечно, я получил. Если жалкие рубли мне чем то помогут, то сильно удивлюсь этому. Бедные гроши пришлось отдать за коммунальные по квартире, с которой распрощался скрипя сердце. Санька в один присест перевез мои тряпки к себе, и даже выделил комод под них. Спасибо и на этом.
И вот, в один прекрасный весенний майский день, Санька вламывается в квартиру, хлопнув дверью, и хватает меня сонного, трясет. Пожар что ли? Не добившись от меня никаких предположений на счет его радости, он откинул меня к стенке. Обнялись мы так с утра, хоть какая то женщина!
—Я нашел тебе работу!
Радовался он по ходу больше меня самого. Оно и понятно – третью неделю загораю в его отеле, жру все, даже поправился немного. Наверно, я бы тоже обрадовался.
Ради приличия и поддержания его радости я осторожно спросил:
—Что за работа?
—У моего знакомого в банке друг работает, сказал, что он, как начальник, коллектив новый набирает. Ты же вроде у нас финансист?
—Ну да…,— промычал я. Нашел о чем вспоминать! Финансист через левую сторону!
—Вот и пойдешь со своим дипломом к начальнику работу просить.
Вот так и начал струиться свет в конце темного туннеля моей жизни. Если бы знал, в какие истории вляпает меня этот свет, предпочел бы в темноте сидеть. Меньше видишь, еще меньше знаешь. Так нет же, надо тебе, Антон, найти свой свет!
***
Сижу в приемной. Строго все, даже секретарши хмурые и грудь у всех плоская. Если параметр приема на работу такой, то я непременно подойду. Или мужиков по—другому принимает? Я вздрогнул. Мерзость какая! Как такие мысли в башку мою заползли вообще?
Пригласили. Иду со своим дипломом. Я то боюсь, а начальнику за столом и диплому синенькому пофиг все. Мужик видимо серьезный, уж больно хмуро он смотрел на меня. Я, как обросшая за свой незапланированный отпуск, пальма, прилизал свои космотушки жидкие, стою и не знаю то ли сразу уйти, то ли присесть напротив.
Не парень я что ли?! Твердо прошел прямиком к столу, кинул синенький диплом, жаль не ему в рожу, и уселся без приглашения. Я на короткой ноге со вторым счастьем сегодня, то бишь наглость зовут. Мужик явно оценил мои решительные действия, скривил ровные тонкие губы в усмешке, взял диплом, и, откинувшись на спинку удобного кресла, принялся рассматривать его так и эдак.
—Рассказывайте, Антон Николаевич, как дела обстоят на финансовом рынке сегодня.
Упс! Рынок? Про дела на рынке косметики знаю только, в особенности женской, а вот с денежными туговато будет.
—Ну…— протянул я,— спрос повышается, особенно в летнее время…
Начальник, удивленно изогнув черную бровь, покосился на парня, вжавшегося в стул. В дипломе оценки неплохие, хоть и удовлетворительно имеется, но куда же без них! Потянет ли он на свои оценки – вопрос, который волновал сейчас Дениса Андреевича больше, чем его затасканный внешний вид с грязным гипсом на руке.
Откинув диплом в сторону, он, скрестив руки на груди, вслушивался в каждое слово парня, нервно тискающего больную руку. Волнуется. Даже ушки покраснели, забавно. Эх! И зачем только связываться с такими вот работничками, все—таки не нянькой работаю! Друг за него просил, не могу отказать Петровичу, после стольких лет дружбы – вот такие мысли кочевали в голове Дениса Андреевича, пока Антон связывал суть финансов и рынка напротив.
—…. ну в общем все взаимосвязано, и без этого никуда не деться…, — продолжал я вешать свои макароны на его загорелые уши. Какой бред! Надо хоть новости экономические глянуть, а не сериалы смотреть!
—Все с Вами понятно, Антон Николаевич, — протянул Денис Андреевич, явно желая закруглить ненужный разговор. И вообще я – Александрович, но ради такой работы и Николаевичем побыть смогу, ненадолго только.
Вот ему понятно, а мне видимо нет. Сидел, смотрел на него и ждал, когда он дружески протянет мою синенькую корочку и отправит восвояси. А Санька обещал ужин сварганить к вечеру, в случае моего приема на работу, но, кажется, обломится и Санька, и ужин, и я.
—Значит вот, что, Антон Николаевич, в понедельник придете, и решим куда Вас такого деть,— он указал на гипс,— И посмотрите экономический обзор за прошлый и этот год.
Стыдно то как! Все—таки слушал мой бред, а вид был, будто и не слышит вовсе. Не обманешь, заразу! Встал, хотел было выхватить свой дипломчик и за дверь, да не сюда пришло.
—Э, нет,— сказал начальник, загребая мою синюю гордость своей лапой,— Останется у меня до понедельника, в залог, что Вы дорогу потом найдете сюда.
Так и пошел, в непонятках что и почему. Принял все—таки на работу, хотя шансы у меня нулевые были. Не умный, не красивый, да еще такой вот ущербный с привилегией на руке.
В понедельник я снова появился в кабинете у своего нового начальника, как штык, ровно в 8.00. Пусть умоется – посмотрит, что я ответственный, все же не зря меня Мегера натренировала. И обзор экономический посмотрел, даже шпаргалку написал.
Только ему явно не до меня было, и то, что я явился вовремя, вообще никого здесь не заволновало. Увидев меня в дверях, он так сморщился, будто вспомнил, что у него под ковром тухлая селедка лежит. Брякнул какой—то Наталье Евгеньевне в коридоре, та прибежала, на ходу причесывая кудри, и торжественно передал меня ей. Вот, отвязался. Сразу нашел куда меня деть.
Наталья Евгеньевна оказалась теткой серьезной и мало разговорчивой. Вручила мне кипу папок с кучей листов и посадила в уголку бумажки перебирать. Так и просидел я там, пока левая рука не отвалилась. Отвалилась она в обед, когда весь коллектив в столовку напротив банка ломанулся, а я остался на скамейке ждать свою Наталью. Денег в кармане кот на*акал, но тратить на жратву как то бессмысленно. Зато желудок мой, был явно далек от этого изречения и поднял восстание. Но я остался непреклонен, и со словами – на старом жиру перебьешься – пошел в магазин за кефиром. Разгульные деньки с обжорством не прошли для меня даром, брючки летние в обтяжку, как лосины на девице. Другие покупать – денег нет.
В общем суть работы не изменилась и после обеда, ни в последующую неделю. Одно радует – успел притереться к местным жителям, вкусить длинный и нудный рабочий день. Со всеми я, конечно, познакомиться не успел, но в близком окружении знал всех и в лицо и сзади, со спины то есть. Начальника своего я не видел, хотя шпаргалку трепетно носил с собой каждый день, на случай. Машка, молоденькая практикантка, милая на личико и характером послабже Ленки, таскалась за мной, как банный лист на попе. Может, скучно было среди старых швабр, то ли я оказался таким сияющим в ее глазах? Я даже не против был, пусть таскается, лишь бы не допекала, как Ленка.
Вот и стали мы с ней похаживать на обеды в столовку после первого аванса. Зарплату странно давали в этой конторе, все частями, как мозаику раздавали – попробуй собери и посчитай! Потом даже слухи пробегать стали, мол, закадрил Антошка Машуню, уведет под венец. Ага. Бегу и спотыкаюсь. У Машуни вроде как парень был, да и меня она в качестве этой перспективы не рассматривала. В основном мы о косметике и о работе и говорили.
И вот тихо пришел трындец. В один из июньских деньков, довольно жарких, моя Наталья заявила, что пухлые папки закончились и больше она мне ничего предложить не может. Послала к начальству. Пошел. В первый раз что ли?
Начальство сидит все за тем же столом, в одной рубашке, с растянутым галстуком на шее и явно в недобром расположении духа. Ладно, что уж, не таких видали. На мой стук, он пригвоздил меня взглядом в дверь, которую я и закрыть не успел.
—Наталья Евгеньевна послала меня к Вам, сказала, что работа для меня у нее кончилась.
Рожу свою потную скривил, будто лимон съел. Нехотя потянулся к телефону.
—Наталья, что там с работой для студента? Как нет? Отчетов мало что ли? …. Понятно…так придумай что—нибудь! Не знаю, в архив отправь что ли…,— нервно бросив трубку, он снова окатил меня милым взором.
—Ты от своей инвалидности скоро избавишься? – он кивнул на мою привилегию, — работа ждать не будет.
Злой, видимо что—то не так. И что же у нас случилось? Нашел мальчика для битья, блин!
—Завтра, — промычал я, так и стояв, у двери. Почему я не хамелеон? Породнился бы с дверью ореховой окраски.
—Так… иди в больницу сегодня и снимай. Разницы нет завтра или сегодня, а мне работник нужен! – рявкнул он, и я выскочил за дверь прямо в обзор перепуганной секретарши.
В больницу, так в больницу, и незачем так кричать! А с привилегией расставаться не хотелось.
***
Избавился от привилегии с тоской в душе. Теперь придется вкалывать с утра до ночи, как негр на плантации, уж начальник запряжет. Санька долго ржал над моей дряхлой и мало чувствительной рукой, но потом получил в лоб ей же, и стало легче. Легче до утра. День начался с отрицательных зарядов.
Я опоздал на работу, где меня никто не ждал и занятия не приготовил. «Иди к начальству» не сработало – уехало начальство, куда и зачем никто не знает. Помотался до обеда, сходил с Машкой в столовку, а начальства все нет и нет. После обеда ждал, как котенок, до последнего и было намылился домой, как Санька позвонил:
—Антон… тут дело такое…,— голосок замялся как бы,— не переночуешь где—нибудь сегодня?
Где—нибудь это где, не подскажите?
—Что—то случилось? – вот только мне бездомной ночки не хватало,— с чего вдруг?
—Понимаешь, у меня свидание, не могу девушке отказать,— распинался Санек,— Пойми правильно, будь человеком!
Уж я то понял, что пора кульки паковать и валить в свою собственную нору, где бы только найти ее?
—Да, конечно, я все понимаю, — бросил я и отключился.
Ничего в этом нет. Это все же его квартира, а не моя, это я гость, а он хозяин. В душе только досадно стало. Выставил меня в ночь куда—то, ради перепиха с какой—то девушкой, о которой и не вспомнит потом. Пораскинув мозгами о положении своих других друзей, но проситься к кому то не хотелось. Пришлось искать гостиницу с дешевым номером.
Гостиница ничего оказалась. Внизу хорошие номера, а вверху дешевые желтые комнатки, как в психушке, с кроватью и пыльным журнальным столиком. Удобства в коридоре, в том числе и окно, с видом на город с 8 этажа тоже. Видом из окна не наешься! Закрыл свою жетушную нору и отправился за добычей.
Охотник, блин! Напротив гостиницы торговый центр был, большой такой, куда люди дуром валят, лишь бы деньги карман не тянули. Правда, у меня они ничего не тянут, но я тоже решил сходить, посмотреть. Как говорят – за просмотр деньги не берут! Стою голодный, уже не рад даже копчёному окорочку в корзине, рассматриваю людей, кто и как. Наткнулся взглядом на стеклянную витрину, за которой уютненько расположилось летнее кафе, со столиками и прочими прелестями.
Парочки влюбленные чуть ли не в рот друг другу заглядывают. Девица покраснела как спелый помидор, смотрит на своего спутника, улыбается во всю белую полоску. М—да…
При мне так девушки никогда не смущались! Может, у меня и таланта к этому нет? Тут меня в заднюю точку кто—то корзиночкой подпер, а спереди бабулька стоит, не подпихнешь. Дыхание задержал, а корзиночка позади не задерживается, напирает. Вот так всегда! Еле поворачиваюсь назад, с готовыми претензиями по поводу домогательства в общественном месте местным оборудование, и замираю…. Стоит позади меня амбал, справа девица за локоток его держит, как собачку. Стоит молодец, тележку сжратвой туда сюда прикатывает к моей пятой точке, и с девицей языком чешет.
Девушка, видимо заметила мое замершее лицо с немым недовольством и дернула своего Цербера. Амбал невнятно извинился, и тележку откатил немного.
Вот никуда нельзя пойти!
С недовольной рожей пошел обратно в гостиницу, как вдруг… голос услышал. Оборачиваюсь. За столиком того же кафе сидело мое начальство, да не одно… Шикарная брюнетка в легком летнем платье, обнажающем полспины, сидела рядышком и хлопала своими коровьими ресницами. Вот так новости! Я даже и не задумывался о личной жизни своего начальника, и мне, как подчиненному стало очень даже интересно.
Хорошо, рядом щит рекламный стоял, высокий довольно. Закрыл меня с головы до пят. Стою, выглядываю. Агент, Джемс Бонд 007… брюнетка улыбается, глазки строит, а начальство расслабилось, немного даже по стулу растеклось. Оно и понятно, после трудового дня! А я между прочим, ждал его на работе целый день!
Все неплохо, да только народ из магазина валивший, меня задевал, мой пакет обтрепал уже весь. Пока какой—то шкет на скейте, со своей газировкой не полетел прямо на меня и мой щит. Вот так мы и полетели ловить звезды в небе все пятеро – я, щит, шкет, его газировка и скейт.
Народ подбегает, охает, ахает, а сделать ничего не делает. Пацан кое—как с меня неудачно соскребся, одаряя еще одним полулитром своего напитка. Не буду говорить, какие у меня были ощущения, скажу только – глубоко непередаваемые. Головой об край щита въехал, аж искры из глаз посыпались! Тут меня кто—то (наконец!) за ручку мою (больную) дернул, я аж взвыл, но поднялся с мокрой лужи сладкой жидкости. Пакет мой так и остался лежать в лужице, а я пригладил мокрые липкие волосенки на ноющей головушке и увидел его глаза в 10 см от себя…
***
—Денис, ну чего тебе стоит! – верещала Ира, вцепляясь мне в плечо. Вот дура, я же за рулем! Невольно дернувшись, я сдвинул брови и цыкнул на нее. Она, видимо не ожидала подобного поворота событий, и утихомирилась. С минуту спустя мне стало даже не удобно – девушка все—таки, а я веду себя как…
Остановились у какого—то торгового центра, куда она так рвалась весь день. Хорошо, что и кафе там было, ходить далеко не надо, зато бутиков не счесть. Вот вымогательница! Уж я сразу понял, в чем дело – колечко приспичило новое, а повода нет. Решила на моей жалости сыграть!
Ладно, не жалко мне этих денег… куплю это колечко, да только смысла в этом не вижу. Спим мы конечно, уже почти год, но дальше никак. Из Ирки жена выйдет никудышная. В то же время работы невпроворот, чтобы искать кого—то и снова проходить конфетно—букетный период. Староват я для этого становлюсь… все—таки четвертый десяток бежит.
Усадил Ирку за столик, пообещав ей, что после перекуса пойдем и купим это колечко. Захлопала своими наращёнными ресницами (на мои деньги, причем!), заулыбалась. Люблю ее улыбку, наверно потому до сих пор и встречаюсь с ней.
Меню первым схватил. Дай ей волю, опять йогуртов закажет, а у меня от них желудок болит. Сделал заказ, и замечаю, что спутница моя зачарованно в стеклянную витрину уставилась, глаз не отрывает.
Поворачиваюсь назад и моему взору предстает плотная очередь в продуктовом из потных, злых людей с полными корзинками еды. Среди всей этой толпы замечаю хорошо накаченного парня, обтянутого белой футболкой.
—Кла—а—асный…,— протянула Ирка, переводя взгляд на меня. Я уже было хотел возразить – классный? Тогда съе*айся к нему! —, но цепляюсь взглядом за что—то знакомое, подпертое тележкой этого самого «классного». Студент мой стоит в очереди, явно злой и недовольный. Не нравится в очереди стоять? И кстати, уже без гипса! Что—то с утра я не заметил своего работничка на месте, так и уехал, не узнав, чем его заняли. Да и не до него мне сейчас – филиал присоединяют, хоть порвись, а надо в двух местах сразу быть.
Смешно стало, но к Ирке повернулся, и раздражение накатило, аж передернуло. Она, видимо, поняла, что сотворила глупость, и виновато глазки свои в стол потупила:
—Ты у меня тоже ничего,— подлизалась лиса,— даже лучше, чем он.
—Я тебя не держу, можешь, прямо сейчас к нему на шею повиснуть,— спокойно заметил я, давя в себе приступ очередного раздражения. Не место сейчас скандалы и разборки устраивать, да и кому они нужны? Я за свободные отношения всегда был и остаюсь.
—Ну про—с—тиии…,— протянула она, надув губки, явно предчувствуя остаться сегодня без подарка. Хотя мне уже расхотелось тратить деньги на то, что не представляло интереса. Она начала чушь нести, что—то про свою подругу и ее жениха (намек?) и предстоящей свадьбе, мол, платья у нее подходящего нет. Я киваю, жую свой обед, бегло проскользнул взглядом по пространству и заметил светлую макушку, торчащую за рекламным щитом.
Неужели, ты, как и все, пройти мимо моей личной жизни не можешь? Завтра я тебе устрою! Пойдешь у меня в архив и будешь, как мышь подпольная пылинки считать! Раздраженно сжал вилку, гоняя кусок мяса по тарелке.
Ба—аа—ах! Оглядываюсь в сторону шума: щит на земле, студент тоже и пацан какой—то лежит сверху, поливая землю и студента водой из бутылки. Народ подбегает, смеется, дети пальцем показывают, а мне не по себе стало. Даже не подумал о том, что делаю, как сорвался с места. Подхожу, дергаю студента с земли, а он, как мокрая бумажная салфетка прилип ко мне, видимо даже не поняв, к кому конкретно.
Ирка взади скется, с удивленными личиком. Народ ошарашенно смотрит, но уже расходиться стал, и тут на меня студент прямо в упор посмотрел. В серых глазах стыд, лицо меняет цвет от нежно—розового до пунцового, с головы капли капают. Дернулся, но я покрепче сжал, чтобы не мечтал вырваться! Я еще с тобой воспитательную работу проведу на тему «не подглядывай за начальством».
Впопыхах сунул Ирке деньги за кафе и, выслушав претензии по поводу моего жлобизма на глазах у всего двора, потащил мокрого липкого, но ароматно— красного студента в машину.
Спички уперлись в землю, спинка выгнулась.
—Отпустите меня,— студентик дернул свою ручонку из моей, — мне идти надо.
—Поговорим, тогда и пойдешь,— открыл дверь машины и запихнул горе—шпиона внутрь.
Уселся по удобнее на своем месте, предварительно закрыв двери на замок, а то вдруг сбежит. Хотя вряд ли… у меня диплом его лежит, куда он без него денется? Вжался в сиденье, мокрый, взволнованный весь. Ребенок чистой воды! Эх!
—И долго ты там прятаться собирался? – разворачиваюсь к нему, и не могу сдержать улыбки. Дите сидит, еле дышит, хотя кровь вся на лице собралась.
—Не—ет, — поерзал немного, штаны липкие, мокрые,— только глянуть хотел и все…
—И как? Понравилась девушка? – ехидно заметил я, наслаждаясь смущением данного экземпляра, — Еще хочешь?
Он мотнул головой, слегка поджав алые губешки. Видимо, с него хватит, и напоследок я добавил:
—Подглядывать не хорошо. Имей ввиду, что это я не люблю,— завел машину,— Куда тебя отвезти?
Глава 4
Стыд то какой! Надо же было так вляпаться по самые ухи! На дрожащих ногах добрался до своей психованной комнатушки, и плюхнулся на кровать. Мало того, что голодный остался, так ещё и получилось так с начальством неудачно. Вот как завтра буду ему в глаза смотреть?
Он знал, что я там стоял. От этой мысли, внезапно осенившей меня еще в машине, мне выть захотелось, как волк на луну. Не обманешь заразу! Мне стало не просто плохо, мне стало ОЧЕНЬ хреново. Я так тупо не чувствовал себя еще с колледжа, когда перепутал женский туалет смужским, в котором кабинок не оказалось, а лишь перегородки. И между этими перегородками затерялась моя преподавательница по менеджменту… Мне тогда было стыдно, но сейчас мне не просто стыдно, а…
Дрожащими пальцами стянул с себя мокрую липкую одежду. Пятна просто супер! Придется с утра завтра ехать к Саньку переодеваться, да так рано, чтоб никто не увидел.
Мысль об этом инциденте не давала мне покоя, и даже пыталась меня до слез довести, но зачем оплакивать то, что уже случилось. В конце концов, мог бы просто прикинуться, что меня не знает, и всем было бы удобно, так нет же! Подошел, поднял, да еще и до гостиницы подвез. Я успокаивал себя тем, что в любой момент могу уйти с этой работы, и больше не вспоминать об этом никогда.
Утром ранним я кое—как добрался до Санькиной квартиры, невзирая на любопытные взгляды пассажиров, по поводу моей одежды. Может, сейчас так модно с пятнами ходить! Дверь открыл тихо. Мало ли что… не прогадал. Из комнаты доносился громкий храп, на кровати двое – Санька и чья то косматая голова. Порядок вокруг такой стихийный, из одежды, разбросанной по всей комнате, так еще и посуда грязная тут же стояла. Вздохнул пару раз. Вот кому придется разгребать этот срач?! Конечно же мне! Тихо достал чистую одежду из скрипучего комода, переоделся. На душе гадко. Гадко от вчерашнего инцидента, и от этого чужого мне непонятного запаха бурной любви, до сих пор витавшего в воздухе. Пора искать свое собственное жилье, да и работу новую тоже посмотреть стоит. Если и дальше так пойдет, то я точно куплю себе голубой ящик, на который денег теперь заработал.
Мышью выскользнул из квартиры, и только на лестничной площадке вспомнил, что ключи свои на столике в прихожей забыл. Дверь захлопнулась и все, милый, пока! Голову свою забыть не мог, а?! она тебе сегодня вряд ли пригодится! Стучаться не стал – Санька разозлится.
До начала рабочего дня было еще часа полтора, поэтому решил позавтракать в какой—нибудь забегаловке, раз вчера поесть нормально не представилось. С таким распорядком растеряю скоро свое накопление жировой прослойки! Купил два беляша и кофе. Вкусно однако!
После нормального завтрака медленно поплелся к банку, разглядывая магазины вокруг. Люди стали сновать туда—сюда, все спешат, толкаются, даже раздражаться начал. Шел мимо бутика с одеждой, женской кажется, но это не помешало мне увидеть свое отражение в стеклянной стене. И это я? Какой то парень, замызганный, обросший, с немного висящим задом из кремовых брюк…, а лицо! Манна небесная! Что со мною?! Когда смотришься вблизи, не так страшно, а как картину всю увидишь, так и плакать хочется. Такой и никакой девушке не понравится! Решил, что при получении очередного n—го аванса пойду в парикмахерскую и обрежу челку из сосулек.
Да… жизнь определенно создала меня, чтоб другие тешились. С каждым днем, я убеждаюсь в этом больше и больше. Тем не менее, сколько бы судьба не строила мне нелепых насмешек, я хотел жить, терпел все подарки от нее. Говорят, что рано или поздно любому терпению приходит конец. Вот и я начинал уставать от этих постоянных неудач, но брыкался всеми силами.
В этот раз на работу пришел вовремя, и Наталья моя, прямиком направила меня в архив, откуда, как понял носа мне не показывать. Я даже был несказанно рад, что не столкнусь с начальством в коридоре, иначе в полу бы оказалась дырка. Начальство по таким местам, как архив, редко ходит. Проторчал в архиве целый день, даже отказался с Манькой в столовую идти. Хватит! Еще пару раз сходим и точно придется жениться!
В общем ничего плохого не случилось. Ни сегодня, ни последующие 2 дня. Я даже приноровился пораньше на работу приходить, чтоб начальника не встретить и бегом в свой архив, как мышь в нору.
За два дня успел и комнату найти, чуть побольше, чем была у меня раньше и от банка недалеко оказалась. На предстоящих выходных собирался шмотки свои перевозить. Санька так обрадовался, хоть и не хотел показывать свою радость, но я не удивился. Мой переезд позволит нам вздохнуть спокойно, в первую очередь ему – хоть убережет последние тарелки. Удача повернулась ко мне боком— ни туда ни сюда и в любую секунду могла повернуться задом.
И вот, в пятницу вечерком, удача все же повернулась ко мне попой. После тихого длинного рабочего дня, я конспиративно выбежал из архива и прямиком на улицу. Знаете кого я там встретил? Ленка сидела сгорбившись на скамье у входа и явно сторожила меня. И как она узнала, где я работаю? Завидев своими зеленющими глазами мою дохлую плоть на костях, кинулась на меня, как клещ на грибника.
—Антон! Куда же ты пропал? – театрально заорала на всю катушку. Клиенты, выходящие на улицу, лицезрели объятия девушки с чем—то неясным, а мне стало неудобно. Я попытался вывернуться из клещей своей рыжей ветоши, но она прицепилась основательно.
—Лен, ну что ты тут делаешь? – закатил я глаза, в полном изнеможении, пару раз сделав попытку оторвать ее от себя.
—Не ожидала от тебя! Смылся и с концами, а я искать должна?! – завопила она, привлекая еще большее внимание к нашим персонам.
—Не нужно меня искать было!— крикнул я прямо в ее конопатое рыжее лицо. Зеленые глаза неожиданно блеснули мокротой, а губки сжались, обнимая кривые зубы. Нет, нет! Только не нужно сейчас плакать, признаваться мне в любви и тому подобное.
Ленкины руки сползли с моей помятой ими же рубашки, зарезавшись, отправились в карманы летнего сарафана. Мне немного стало ее жаль. Что сделаешь, если она и правда любит меня? Любить никто запретить не может!
Не по себе стало от ее слез, и, не сдержавшись от секундного порыва, я приобнял ее даже. Все же она это заслужила. Ходила ко мне в больницу каждый день, кормила с ложки, пускай и не понятным доселе мне веществом, но все же…
Рыжая головка склонилась вниз, роняя соленые слезы от безответной неразделённой любви на бетонное крыльцо, но ручки так из карманов и не выползли. Я даже рад этому. Жалость – все, что я могу ей предложить на данный момент.
Вот, стоим, обнимаемся, как вдруг мое начальство выпорхнуло из банка, и явно зацепилось за нас своим черным взглядом. Млять! Только тебя мне еще и не хватало! Лицо уважаемого Дениса Андреевича расплылось в комической улыбке, а вот мне не смешно было. Я сделал морду тупой тяпкой, продолжая поглаживать Ленкины кудри. Что в этом такого?! У него может быть девушка – красавица, а у меня нет? Ладно, пусть у меня будет не совсем красавица, но и я тоже не супер мен.
На том и расстались. Начальство в одну сторону, мы с Ленкой в другую. Девица моя успокоилась и даже кажется смирилась с моим настроем «без Ленки». С пятой попытки мне удалось объяснить ейна пальцах, что любви у меня к ней нет, но отношусь я к ней неплохо и даже готов изредка видеться. При слове «видеться» ее лицо озарила улыбка, но тут же погасла. Она же не этого от меня добивалась вот уже полгода. У меня раньше не было практики разбивать сердца кому либо, но чувство не из приятных.
Проводил Ленку до остановки, где она чуть снова не расплакалась на глазах у всего народа, но к великому моему облегчению подошел автобус. Наверно, я никогда в жизни не забуду эти зеленые глаза, полные слез и боли, смотрящие на меня из окна, уходящего автобуса. На душе стало тоскливо, словно похоронил кого—то. Не кого—то, а что—то… любовь, пускай не свою, но от этого нисколечко не легче.
Я даже спросил себя почему мое сердце промолчало? Почему ничего не чувствуется? Эта девушка искренне пыталась сделать для меня много хорошего, но меня это тяготило. С ужасом мысль в моей больной и побитой не раз голове, остановилась в позе «руки в боки» и спросила: не думаешь, что когда—нибудь полюбишь, а тебя вот так мордой в грязь, и больно?! Не могу я без чувств! – где то глубоко оправдывалась совесть, молчавшая при Ленке раньше.
Сколько противоречивых доводов! Любовь – сложная штука и такая разносторонняя. Когда сталкиваешься с человеком, никогда не знаешь, с какой стороны увидишь эту любовь. Больно, когда на любовь двое смотрят с разных сторон, и каждый доказывает, что у него лучше.
|
