фанфики,фанфикшн
Главная :: Поиск :: Регистрация
Меню сайта
Поиск фанфиков
Новые фанфики
  Солнце над Чертополохом
  Мечты о лете | Глава 1. О встрече
  Shaman King. Перезагрузка | Ukfdf Знакомство с Йо Асакурой
  Только ты | You must
  Тише, любовь, помедленнее | Часть I. Вслед за мечтой
  Безумные будни в Египтусе | Глава 1
  I hate you
  Последнее письмо | I
  Сады дурмана | Новые приключения Джирайи:Прибытие
  Endless Winter. Прогноз погоды - столетняя метель | Глава 1. Начало конца
  Лепестки на волнах | Часть первая. Путь домой
  Лепестки на волнах | Часть первая. Путь домой. Пролог
  Between Angels And Demons | What Have You Done
  История о девочке | Глава 0. Об Аэлункоре
  Роза | Глава 1. Вступление
Чат
Текущее время на сайте: 12:29

Статистика

Антикафе Жучки-Паучки на Соколе
fifi.ru - агрегатор парфюмерии №1
Интернет магазин парфюмерии
Главная » Фанфики » Фанфики по аниме и манге » Katekyo Hitman Reborn

  Фанфик «Зелёная тень | Глава 1»


Шапка фанфика:


Название: Зелёная тень
Автор: Silverlight
Фэндом: Katekyo Hitman Reborn
Бета/Гамма: YESS
Персонажи: fem!Хаято, кучка других
Жанр: Экшн, Ангст, Мистика
Предупреждение: Смена пола
Тип/Вид: Джен
Рейтинг: R
Размер: Мини
Содержание: Надежды на вечное членство в Вонголе разрушились. Кто первым набросится на Гокудеру после смерти Десятого?
Статус: В процессе написания
Дисклеймеры: Отказываюсь
Размещение: С разрешения
От автора: Возраст персонажей - примерно 3YL!


Текст фанфика:

Возле высокого кирпичного дома сидела маленькая девочка с пронзительно-зелёными глазами, цвет которых, кажется, сочетал в себе всё богатство красок зелени Италии: иногда её заинтересованный взгляд выдавали почти охристого оттенка хитрые искорки, отчуждённость и обиду выказывали тёмно-зелёные, холодные, как покрытые инеем сосны, цвета радужки. Переменчивый взгляд – совсем как море – бывало, становился радостным или пылающим праведным гневом.
Она держалась отстранённо, иногда вела себя непослушно, но всегда глаза выдавали её истинные чувства и желания, как бы девочка ни пыталась спрятать их. Когда Гокудера казалось бы, с лёгкостью врала отцу, что не обижена его невниманием, она, тем не менее, ни разу не осмелилась посмотреть ему в глаза.
Хаято стояла на крыльце, несмотря на запреты нянек выходить на улицу, когда простужена. Изумрудная трава колыхалась под мягким дуновением летнего ветерка и напоминала живой ковёр. Ожидаемого восторга не наблюдалось, хоть пейзаж и был шикарен: великолепные громадные сосны, в тени которых стоял дом, красивые и ухоженные альпийские лужайки, где только не хватало знаменитой фиолетовой коровы. Но всё же, этот вид нагонял невыносимую скуку. Девочке, в силу её детского воображения, казалось, что многочисленные туристы – это мухи, пожирающие великолепный торт, покрытый сахарной глазурью.
За дверью послышались тихие, тщательно скрываемые шаги; Хаято резво спрыгнула с крыльца и, стараясь незаметно исчезнуть, пробралась на задний двор. Не успей девочка раньше, её бы загнали учить уроки или заниматься ещё каким-нибудь бесполезным делом. Завтра День рождения дяди, и Гокудеру сегодня вечером наверняка потащили бы примерять ворох платьев, подбирать туфельки с ужасными бантиками — словом, делать из девочки куклу с огромными зелёными глазами. Порой надоедала и одежда, в которую наряжали Хаято, — везде царил мрак. Кто-то из нянек вычитал в каком-то глупом журнале с практически нулевым количеством полезной информации, что яркие цвета негативно влияют на детей и их поведение; женщины прожужжали все уши матери. Тогда сеньору посетила сказочная мысль о переезде в более тихое и уединенное место, собственно, что и случилось.
— Ох, синьорина может заболеть, надо поискать её... — из распахнутого окна доносился голос мисс Марты — совсем молодой, но крайне противной и злобной женщины — и девочка скривилась. Несмотря на свой возраст, Марта воспитывала Гокудеру строже самой консервативной бабки на свете. Именно от этой леди всегда исходили причитания и претензии. Другие тётки вели себя не лучше, разговаривали с каменными лицами, словно роботы; в их голосе не было ни капли заботы, а от этого становилось ещё тоскливее и досаднее на душе. Видимо, они думали, что девочка не замечает их снисходительных взглядов и перешёптываний.
Марта подошла к окну, и девочка, чтобы остаться незамеченной, пригнулась. На окно женщина поставила вазу, и Хаято сразу узнала нелюбимый запах, который преследовал её ежедневно. Эти растения были везде, и девочка с презрением посмотрела на тёмно-красные и бордовые цветы на клумбе. Гокудера со злости выдернула один и даже не ощутила, как укололась, взглянула на него и не нашла ничего особенного. Вот если бы это были красивые разноцветные тюльпаны или пушистые белые хризантемы, тогда девочка сорвала бы несколько и поставила бы в вазу, а, может, и нарисовала, хоть и немного наивно и совершенно не похоже. Не было в этих красно-кровавых цветах символов любви и страсти — только лишь подавленность и уныние. Сорняки, одним словом.
Пока она рассуждала, к ней подбежал пушистый пёс Фрид и завилял хвостом колечком. Его голубые глаза всегда смотрели открыто и честно, можно сказать, даже нежно. Несмотря на его линьку, девочка погладила жёсткую, но на удивление приятную на ощупь шерсть. На тёмном сарафане остались белые шерстинки, но девочку это не волновало: Фрид так и льнул к ней, желая лизнуть Гокудеру в нос, и она звонко рассмеялась, крепко обнимая пса. Он обрадовался и сначала легко ткнул Хаято носом в живот, а потом уже толкнул её на лавочку и запрыгнул рядом.
– Эй, ты же болеешь! – к дому направлялся доктор Шамал. Его самоуверенный вид и наглая улыбка вымораживали, вызывая массовый суицид нервных клеток. Девочка чувствовала себя невероятно глупой и маленькой рядом с ним, каждый раз теряясь, даже просто взглянув на мужчину.
– Ничего я не болею, – буркнула Гокудера и, чтобы успокоиться, снова стала гладить Фрида. Конечно, каждое появление Шамала не сулило ничего хорошего, особенно для такого вспыльчивого человека, как Хаято.
– Как нехорошо врать доктору, который тебя лечит, – мужчина рассмеялся и присел рядом с ней на лавочку. Пёс оскалился и недобро зарычал, зыркнув на Шамала, и Гокудера собралась уходить.
– Да ладно тебе, почему вскочила, свежий воздух никому не помешает, – врач весело посмотрел на девочку и улыбнулся.
Эти ухмылки всегда действовали на Хаято раздражающе. Хотелось сразу же сорвать эту фальшивую маску с лица. Но его улыбка была действительно искренней – не противно-приторные рожи нянек, а что-то настоящее и до тошноты непривычное.
– Так вы меня и не лечите, – справедливо заметила девочка и самодовольно взглянула на врача.
– Конечно, не лечу, потому что мне мои нервы дороже – зацепил он Хаято. – И где же твои манеры, юная леди?
Она поправила недлинные гладкие волосы, за которыми её гувернантка так осторожно ухаживала. Действительно, к чему тогда были все эти наряды, которые няньки так долго крахмалили и гладили, если Гокудера потом с непередаваемым удовольствием садилась на траву, чтобы платье измялось, а надсмотрщицы начали охать и ворчать? Хаято надулась и отвернулась от мужчины. А он, в свою очередь, находил очень забавным так поддразнивать её, словно не был старше лет на двадцать, а являлся таким же по возрасту мальчишкой.
Немного подумав, Шамал сказал:
– Хочешь, я попрошу отца, чтобы он тебя освободил? – доктор знал, какой эффект эта фраза произвела на девочку. Гокудера старалась не выдать своего волнения и ликования, услышав такое предложение, но глаза всё сказали за неё: конечно же, она хочет! Врач довольно улыбнулся, наблюдая, как чувство гордости и собственное желание боролись в Хаято раз за разом.
– И каким образом ты это сделаешь, старик? – поинтересовалась девочка, стараясь вложить всю холодность и равнодушие в эту фразу.
– Э, какой же я старик? Я младше твоего отца! – наигранно возмутился Шамал. И вот сейчас он сказал такие слова, чтобы Гокудера пожалела о своем поведении. – Впрочем, я никого не заставляю, и меня ждёт прекрасная сеньорита… – доктор мечтательно произнес эту фразу и приготовился наблюдать за её магическим действием.
Девочка явно не хотела никого упрашивать: это выше её достоинства. Но уйти куда-нибудь хотелось неимоверно, и она нервно перебирала подол платья. А в глазах прямо-таки горело желание сбежать.
Хаято посмотрела на мужчину, надеясь, что он всё поймёт, и не догадываясь, что эту игру затеяли намеренно, чтобы заставить её сначала думать, а потом говорить.
– Нет, таким взглядом ты меня не разжалобишь, плутовка. Я много видел женских уловок. И знаешь...
– Пожалуйста, давайте уйдём! – она сдалась и попросила его. Гокудера уже начала терзаться сомнениями, правильно ли поступила, и пожалела о сказанных словах.
– Сначала думай всегда, – произнеся эту фразу, он привстал и ушёл по направлению к дому.
Хаято несказанно обрадовалась: всё-таки он согласился! Отец сегодня был дома, значит, всё будет сделано в лучшем виде. От эффекта, который произвела эта хорошая новость, Гокудера неожиданно крепко для себя обняла Фрида, отчего тот лишь радостно залаял и теперь умудрился лизнуть её.
Девчушка подскочила со скамейки и, небрежно, скорее по привычке, оправив измятый наряд, влезла прямо в окно, сбив вазу с подоконника. Втайне удовлетворившись потерей, она, едва шагнув по коридору, почувствовала, что её схватили за шкирку. Хаято узнала этот одновременно сладкий и свежий запах — это определённо были любимые духи Тины, ещё одной злобной тётки. Этим запахом, кажется, пропитался весь дом.
— Тина, прекратите, так сказал сеньор... — недовольный голос Марты был словно нож по стеклу. Гокудера не стала ждать, когда её соизволят отпустить и, изловчившись, расстегнула замок платья. Женщина отпустила девочку, и Хаято, стянув с себя душное платье, швырнула его куда-то в угол и, оставшись в нижнем белье, громко захлопнула дверь в свою комнату. Слышались громкие вопли и возгласы возмущения, и девочка, пока не заболела голова и не зазвенело в ушах от такого шума, поспешила переодеться, распахнуть окно и, встав ногами на подоконник, спрыгнуть вниз.
– Побыстрее-то нельзя было? – доктор недовольно взглянул на девочку и вздохнул, – совсем как мальчишка выглядишь. Мужчина посмотрел куда-то вдаль и устало прикрыл глаза.
Гокудера ничего не ответила, вся радость предстоящей прогулки испарилась, и плохое настроение снова вернулось. Почему этот странный человек считал своим долгом постоянно цеплять её?
– Ладно, пойдём давай, – он взял Хаято за руку, – только без нежностей.
На такие слова девочка обиделась – она ему одна из его каких-то «сестёр»?!
– Я и не собиралась, – Гокудера резко отдёрнула свою руку и пошла, просто глядя вперёд.
Так они и шли молча. Уже исчезли из вида большие кованые чёрные ворота с острыми пиками, небольшая рощица перед домом. Попадалась всё та же отвратительная ярко-зелёная трава – как Хаято не любила этот цвет, цвет своих глаз – и те же самые некрасивые кровавые цветы, только мелкие и низкие, что делало их ещё более неприятными. Никакого благородства в них не было – глупые цветы, которые нельзя сорвать, не уколовшись.
Девочка прошла мимо какого-то заброшенного дома и, немного задумавшись, остановилась. Участок был ужасно заросшим, сорняков — море, деревья и кусты никто давно не подстригал. Но не это запустение привлекло внимание Гокудеры, а светло-серая трава, которая колыхалась от любого едва заметного ветерка и была, словно лунное свечение днём. Хаято, сама не замечая, дотронулась до своих волос точь-в-точь такого же цвета, как и этот блёкло-серебристый океан травы. Спохватившись, девочка оглянулась и побежала вслед за мужчиной, который давным-давно ушёл вперёд.
Они уже подошли к речке, и тогда Шамал предложил:
– Если ты хочешь, то пойдём домой.
– Нет, не хочу. А почему мы никогда не ходим в город? – наивно спросила девочка, полагая, что здесь скрыта какая-то глупая и необъяснимая причина.
Немного подумав, мужчина ответил:
– В городе много красивых женщин, и моя репутация будет испорчена, если я появлюсь с ребёнком.
Гокудера промолчала, не считая нужным отвечать.

Когда находишься там, где тебе хорошо, время летит незаметно. Пара минут превращается в несколько часов. Хаято, перебросившись лишь парой фраз с Шамалом, всё время наблюдала за рекой. Бурное течение, брызги воды завораживали своим непостоянством и переменчивостью.
Мужчина лишь смотрел на подопечную и часто вздыхал. Сегодня с ним происходило что-то странное: доктор не подкалывал, не дразнил девчонку, а просто сидел рядом. Такое чувство, что они проводили последний день вместе. Врач принципиально никогда не любил детей, особенно таких задиристых, но просто ему чем-то нравилось тратить на Гокудеру своё время, нравилось наблюдать, как она хочет казаться взрослее, говорит, что не хочет чего-то, а глаза просто выдают её; такой же взгляд, какой в свое время был у её матери.
Глядя на Хаято, которая просто улыбалась и теперь смотрела уже в ярко-голубое небо, казавшееся намного свободнее за пределами дома, он понял, что уже никогда не станет настолько беспечным.
– Уже домой пора, – спокойно констатировал Шамал и нагло поднял Гокудеру с земли. Она вырвалась и снова уселась на берег, демонстративно отвернувшись от мужчины.
Он усмехнулся и теперь уже подхватил и поволок её домой. Девочка пыталась слезть с рук, но тут доктор возразил:
– Я обещал твоему отцу, что мы уходим всего на два часа. Ты хочешь, чтобы он никуда тебя больше не отпустил? – надавил на больное врач. – Мне некогда нянчиться с глупыми и упрямыми детьми. Если хочешь, то добирайся сама.
– Я не глупая! – заспорила Хаято, обидевшись.
– Глупая, если взрослых не слушаешься, – ответил Шамал. Конечно, девчонка была отнюдь не глупа — будто ощущала, что её упрямство помогало выживать в этом дурдоме.
Хаято ничего не сказала, только лишь обиженно засопела.

– О, как вы ужасно выглядите! – причитала гувернантка, отбирая девочку у доктора. – Неужели вы, мужчина, не могли за ней получше следить?
– Я хорошо следил. Ладно, до встречи, – он улыбнулся на прощание и ушёл. Мерзкая тётка, которую Шамал терпеть не мог, мешала в этом доме всем. Впрочем, у неё была армия таких же чёрствых роботов, как она.
Тем временем Тина загнала девочку в ванную и отправилась за нормальной, по её словам, одеждой. Озлобленная Хаято посмотрела на себя в большое старое зеркало и захотела просто разбить его. Эти зелёные глаза, гладкие волосы выбешивали её до невозможности. Девочка бы так и пялилась на своё отражение, если бы на глаза ей не попались ножницы. Гладкие, с держателями из мягкого, чуть шершавого пластика — они так и манили взять их в руки, что Хаято и сделала. Её волосы не менее ярко блестели под желтоватым светом лампы, бьющим в глаза. Девочка зажмурилась, выбрала тонкую прядку и быстро чикнула ножницами. Сердце замерло от страха, будто она совершала что-то преступное. Открыв глаза, Хаято глубоко вздохнула, словно собирала свою решительность, и обстригла следующую прядь. Войдя в раж, она убирала локон за локоном. Когда все волосы прошли процедуру пыток, Гокудера, стараясь не смотреть в зеркало, выпорхнула из ванной и тут же наткнулась на няньку. Глаза Марты, расширенные от удивления, как в карикатурных мультиках, и пронзительный вопль стоили многого. Казалось, что женщина была готова прибить ребёнка. Она снова загнала девочку в комнату и начала ворчать:
– Это что такое! Нет, вы только посмотрите! – причитала Марта, перебирая волосы Гокудеры. Гувернантка была явно рассержена и собиралась обо всем доложить родителям девочки.
Женщина завязала оставшиеся локоны Хаято в низкий хвост и хотела начать переодевать её, но вдруг Марту кто-то позвал, и она вышла из ванной. Девочка села на кровать и тяжело вздохнула; отец будет очень расстроен таким её поведением; она снова сделала что-то, не подумав.
Няньки не было уже достаточно долгое время, и Хаято, осторожно приоткрыв дверь, выглянула в коридор. На улице уже стемнело, а светильники ещё не горели, и очертания мебели напоминали каких-то страшных чудовищ, которые ночью живут под кроватью.
Она подошла к двери кабинета отца. Оттуда слышались тихие, но встревоженные голоса. Заниматься подслушиванием не было в списке принципов Гокудеры, и девочка убеждала себя уйти обратно в свою комнату, но тут в кабинете заговорил папа, и она осталась.

Прошло уже около двух минут, но Хаято успела принять решение. Правда – это всегда неприятная, больно бьющая по самому важному, но необходимая вещь. Теперь все перешептывания и странные взгляды обрели смысл. Похоже, она уходит, чтобы найти то, что потеряла.
Услышать правду о собственных родителях – невыносимо.








Раздел: Фанфики по аниме и манге | Фэндом: Katekyo Hitman Reborn | Добавил (а): Silverlight (07.05.2013)
Просмотров: 1561

7 случайных фанфиков:





Всего комментариев: 0
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]
С каждого по лайку!
   
Нравится
Личный кабинет

Логин:
Пароль:
Новые конкурсы
  Итоги блицконкурса «Братья наши меньшие!»
  Братья наши меньшие!
  Итоги путешествия в Волшебный лес
  Итоги сезонной акции «Фанартист сезона»
  Яблоневый Сад. Итоги бала
  Итоги апрельского конкурса «Сказки о Синей планете»
  Итоги игры: «верю/не верю»
Топ фраз на FF
Новое на форуме
  Поиск соавтора
  Помощь начинающим авторам
  Все о котЭ
  Рекомендации книг
  Предложения по улучшению сайта
  Поиск альфы/беты/гаммы
  Книжный алфавит

Total users (no banned):
4931
Объявления
  С 8 марта!
  Добро пожаловать!
  С Новым Годом!
  С праздником "День матери"
  Зимние ролевые игры в Царском шкафу: новый диаложек в Лаборатории Иллюзий
  Новый урок в Художественной Мастерской: "Шепни на ушко"
  День русского языка (Пушкинский день России)

фанфики,фанфикшн