 Фанфик «Цена за жизнь и свободу»
Шапка фанфика:
Название: Цена за жизнь и свободу
Автор: Maya
Фандом: Magi: The Labyrinth of Magic
Персонажи/ Пейринг: Масрур
Жанр:джен, агнст, драма
Предупреждение: OOC
Рейтинг: R
Размер: мини
Содержание: 300 золотых и алый драгоценный камень – цена жизни и свободы Масрура.
Статус: завершен
Дисклеймеры: Синобу Отака
Размещение: с личного разрешения
От автора: в разных переводах название клана Темного континента звучит по-разному. Я предпочитаю "фаналис",нежели "финалист".
Текст фанфика:
300 золотых и алый драгоценный камень – цена жизни и свободы Масрура.
Когда старый, изможденный временем человек, которого Масрур обязан был назвать хозяином, сдирает с него одежду, обнажая тело перед покупателем, он даже не шевелится. В запястье его впиваются аккуратно обстриженные ногти, в грудь утыкается острый кончик клинка, но фаналис недвижим. Будущий хозяин улыбается ему, почти ласково проводит по лицу, а после бьет наотмашь – равнодушный, отсутствующий взгляд он принял за оскорбление.
- Раб должен знать свое место!
Если бы не железный цепи, если бы не тяжелый камень, к которому он прикован, Масрур бы вгрызся в шею нового хозяина – теплая кровь полилась бы из раны, обагряя белое тело фаналиса, окрашивая в ярко-алый его обескровленные губы, сырое мясо бы стало пищей изголодавшемуся духу – но раб должен знать свое место.
- Да, мой господин, - покорно опускается голова непокорного ребенка Темного континента. Масрур устало опускается на одно колено, пряча пылающие гневом глаза.
- Раб должен знать свое место!
Прошло семь суток с того момента, как в последний раз Масрур видел хотя бы крошку еды. Хозяин его, пустослов, игрок и шарлатан, проигрался в карты бандитам – рабы отплачивают за него долг. Женщин и девушек забрали первыми – дома удовольствий всегда нуждались в свежей крови. Его увели сразу же после них – в заточение - слишком важный товар, чтобы отдавать за бесценок. Масрур помнит, как за тряпки, что служили ему одеждой, хватались плачущие девы, моля о смерти, помнит, как убивали стариков, служивших хозяину, мужчин, что решили воспротивиться воле бандитов. Окровавленные тела до сих пор лежат на площадке двора, испуская вонь, разлагаясь – черные вороны пожирают увядшую плоть, громкие их крики обратились в погребальную песнь.
Масрур желает оказаться на месте этих трупов – ему никто раньше не пел так красиво, как эти вороны.
Он сходит с ума от голода, ничком лежа на прогретом каменном полу. Капли воды, стекающие по стенам, напоминают раскаленную лаву – дитя фаналисов слизывает их, стараясь утолить жажду. Жаркие дни в заточении он проводил в раздумьях об уготованной ему судьбе. Он молил неизвестного Бога Темного континента о том, чтобы братья и сестры его воскресли, чтобы возродился хотя бы один фаналис и спас его, даровал бы ему свободу. Она грезилась ему во снах, приходила ему в образе молодой девушки – была похожа на ветер, холодный и освежающий. Дева протягивала к нему свои руки, гладила его по волосам, успокаивала в материнских объятиях. Утопая в ее теплоте и нежности, Масрур никогда не замечал, как быстро приближается к девушке-свободе черная карающая длань. Кровь девы разливалась по его лицу, как вода, а тьма заполняла его, душила, раздирала на части. Просыпаясь посреди ночи в поту, с беззвучным криком, фаналис вглядывался в синеву неба, непорочного и безоблачного. Свобода не дается тем, кто не борется за нее. Свобода не дается жалким и ничтожным.
Свобода не дастся тебе, раб.
Но Масрур никогда не был рабом.
400 золотых, 20 серебряных и два драгоценных камня – цена за свободу одного из фаналисов растет.
Колизей принимает его как родной дом – его кормят жаренным и валенным мясом, рыбой, фруктами, поят чистейшей водой. Колизей учит фаналиса сражаться и убивать – Масрур чувствует, как за его спиной раскрываются крылья, - он сможет сбежать. Меч приятно оттягивает руку, кровь древних покорителей земель струится в его жилах, бьет ему в голову – близкая свобода манит, зовет по ночам птичьими криками, призывает взять судьбу в свои руки. Чем сильнее он бьет по щиту противника, тем крепче желание сбежать. Чем сильнее становятся его ноги и руки, тем чаще приходят в его голову мысли о побеге. Пробуждающаяся сила фаналисов взывает к нему, срываясь на крик – беги, беги, беги. Ты не раб, дитя, ты – фаналис. Свободный, дикий, безудержный воин пустошей, ты – царь Темного континента. Ты – сияющее солнце за горизонтом, возродись в пламени, освободи себя от оков.
- Ты не раб, - говорят ему голоса предков.
- Я – не раб, - с каждым ударом лицо Масрура искажается злостью.
- Ты свободен.
- Я свободен, - Масрур прорубает себе дорогу к свободе через трупы диких зверей, убитых им на арене.
- Ты фаналис, гордый сын пустынь.
- Я фаналис, - вторит он голосам.
- Я свободен! - впервые Масрур поднимает окровавленные руки к небу под крики зрителей гладиаторских боев. Толпа выкрикивает его имя - он впервые убил человека.
Чужая смерть – доказательство его свободы?
Каждый раз, когда в стенах Колизея кто-то умирает, Масрур вспоминает, как сильно ненавидит это место. Сокрушающая сила фаналиса не позволила ему бежать, он смог лишь проломить стену своей «клетки» - камни тогда превратились в пыль, а железо согнулось под тяжестью его тела. Сила не позволила ему избежать участи пленника, униженный и ослепленный болью Масрур корчился на каменных плитах, а надзиратели хлестали его плетьми с острыми наконечниками, рассекая кожу. Он хотел бы кричать, но не мог, он хотел бы плакать, но гордость не позволяла даже пискнуть, он не молил о пощаде, потому что знал, что молят о ней только рабы.
Я не раб.
Он твердил это себе, когда одна из плетей ударила его по лицу – кровь из разбитого виска стекала медленно, потому что кровь фаналисов гуще, слаще, крепче вина. Он не поднимался с колен – но и не покорялся.
Масрур раз за разом выходит на песчаную арену, вооруженный лишь клинком и защищенный лишь щитом. Он раз за разом отбирает чью-то жизнь по желанию толпы, вонзая меч в сердце противника, раздирая его глотку собственными руками. По ночам он засыпал с оружием в руках, всегда готовый, всегда настороже. Кровать его теперь не просто пучок соломы – гладиатору должно лежать на теплой перине, укутанным в мягкое одеяло. Женщины смотрят на его тело с вожделением, но ни одна еще не была удостоена его постели. Масрур не смотрит ни на них, ни на шелка на своем ложе. Ночи он проводит на каменном полу, обнимая вместо теплого обнаженного тела женщины клинок – сталь заменила ему сердце и душу.
Треклятое раб он больше не слышит. Гладиатором его называют с почтением и презрением, с восторгом и ненавистью. Но слово «свободный» Масрур не слышал ни разу.
Иногда во снах к нему приходит мать. Масрур, совсем еще ребенок, сидит у нее на коленях и молча разглядывает замысловатые узоры на ее руках, лице и коленях. На фоне заходящего солнца Темного континента они беседуют, немного грубые руки матери гладят его по голове, а теплый голос рассказывает древнее предание о самом сильном клане во всех королевствах. Женщина шепчет о подвигах фаналисов, расписывая в красках яростные бои. Она не говорит о крови и смерти, только о доблести, силе и чести. Мать рассказывает ему об отце, и маленький Масрур представляет перед собой величественного война, ведущего племя сильнейших в битву. Невольно у нем просыпается чувство гордости за свою семью, и он вскакивает с материнских колен, бежит за уходящим в море солнцем, воображая себя главным героем сказания - в руках ветка наподобие меча, а глаза его устремлены вперед, в заоблачное, полное подвигов будущее.
Стоит ему обернуться к матери, как он просыпается.
И тоскливое чувство потери заставляет его сильнее сжимать меч, сильнее зажмуривать глаза – дабы не увидела с небес мать, как ее сын теряет веру в себя.
Тысячи золотых, несметная гора изумрудов и алмазов, сверкающие на солнце бриллианты – такова цена гладиаторов Колизея.
- Я выкупаю их всех. Всех!
На голову хозяина Колизея сыплются золотые монеты, они звонко и торжественно падают на пол, катятся по дорожкам прямо к ногам слуг. В глазах гладиаторов недоумение, восхищение наглым, шумным юношей, что высыпает из холщовых мешков сверкающие на солнце монеты.
- Ты слышал, старик? Я выкупаю твоих гладиаторов, – голос его похож на сталь, на гром посреди ясного неба. – Гладиаторы, нет, люди… Вы свободны отныне и навеки! Я, Синбад, покоритель Подземелья, освобождаю вас. Бегите, бросайте оружие, снимайте доспехи – ни у кого нет права держать вас взаперти! Вы свободны, - его смех похож на перезвон золотого металла.
Масрур не слышит и не видит ничего, кроме яростных искр в глазах незнакомца. Его не волнуют сейчас выбегающие за ворота Колизея бывшие гладиаторы или слуги, тихонько прячущие отскочившие золотые в карманы платьев. Только свободный шаг свободного человека – Синбада – завораживает его. Масрур хочет шагать так же. Не задумываясь о том, кого придется убить завтра на арене, не задумываясь о том, сколько за него заплатит следующий хозяин, не задумываясь о возможном побеге.
- Остановись, - речь Масрура густа и тяжела, - Ты, Синбад, сказал, что мы свободны.
- Да. Отныне ты, мой доблестный друг, свободен, как птица, что летает по небу. Ты волен идти куда угодно, - юноша хлопает фаналиса по плечу и широко улыбается. Масрур рассматривает его лицо и хочет иметь такие же черты – не скованные потом и кровью врагов, без незаметных морщин, без тяжелой печати раба.
- Я свободен?
- Да! Скажи мне свое имя, я видел твой последний бой и был поражен силой, что заключена в твоих руках…
- Я больше не раб? – каждое слово похоже на уголь, который только что вытащили из печи.
- Нет. Ты не раб! Послушай же меня, назови свое имя, я хочу напоить тебя лучшим вином, которое только можно найти в этом городе…
Я не раб.
- Я не раб. Не раб, - тяжелый вздох срывается с губ Масрура. С глухим стуком на плиты падают ножны, застежки доспехов лопаются, стальной панцирь фаналис сминает руками, щит он бросает далеко, дабы больше никогда не брать в руки. Воздух перестает пахнуть кровью, и впервые сын великих жителей Темного континента слышит, как невидимые цепи исчезают, освобождая его от невыносимой муки рабства.
Тяжелые камни, сковывающие его ноги. Лязгающие цепи, которые удерживали его на привязи. Кнуты, что рассекали его кожу. Мечи, которые ранили его. Люди, что покупали его жизнь и свободу.
Исчезли.
- Как твое имя, свободный человек?
- Масрур.
|
