 Фанфик «Поэт»
Шапка фанфика:
Название: Поэт
Автор: denker_dot
Фандом: Half-Life 2
Жанр: драма
Предупреждение: никаких предупреждений
Рейтинг: PG
Размер: фанфиклет
Содержание: Надо ли бороться?
Статус: закончен
Дисклеймеры: права на героев и мир принадлежат создателям игры.
Размещение: запрещено
Текст фанфика:
Тускло горели фонари, и улицы были пусты. Мрачная безлунная ночь окутала Рэйвенхолм. Холодный ветер выл раненым зверем. Возвышалась церковь. Вороны громко каркали; птицы взмывали в воздух и описывали над спящим Рэйвенхолмом длинные круги.
Джон сидел в полумраке и не чувствовал холода. Было тихо. Джон решил выйти из комнаты, оттуда – на лестничную площадку, потом – на улицу. Стены дома сковывали Джона; ему же хотелось свободы. На лестнице он встретил Владимира. Высокий и худой, Владимир был похож на пугало. Роба была велика бывшему школьному учителю: низ рубашки опускался почти до колен, а ноги запутывались в длинных штанинах. На пролёте светила маленькая лампочка сорока ватт, и Джон мог видеть лицо Владимира – тени на нём ложились так, что оно казалось выточенным из камня. Не смотря на свои пятьдесят два года, Владимир был похож на закостенелого старика. Он сказал хрипло:
- Здравствуй, Джон.
Изо рта Владимира вырвалось облако белёсого пара. Еле коснувшись лица Джона, оно испарилось. Владимир добавил:
- Холодновато. Тебе не холодно?
- Нет.
- В тебе, верно, пожар горит?
- Возможно.
Владимир громко кашлянул и отхаркнул сгусток крови.
- Куда собрался?
- На улицу, - ответил Джон и зачем-то взглянул на лампочку. На секунду он представил, что слепнет не от света нагретого до адской температуры металла, а от света солнечных лучей. Джон опустил голову, и его встретил тяжёлый взгляд Владимира. От него стыла кровь.
- В Рэйвенхолме ещё можно просто прогуляться, - сказал Владимир. – Здесь нет ГО-шников.
Джон коротко кивнул.
- Почему ты молчишь?
- Я хочу уйти из Рэйвенхолма.
- Зачем? Здесь хорошо.
- Здесь ужасно, - решительно сказал Джон, и кровь вновь разогналась по жилам. Казавшееся безжизненным, лицо Владимира исказила гримаса удивления.
- Что? – переспросил он.
- Тебе нравится такая жизнь?
- Да. Могло быть и хуже.
- И станет хуже. Это жестокая экспансия. Альянс – это враг, а не спаситель. Люди должны…
- Мы мертвы, - произнёс Владимир, но глаза Джона уже вспыхнули ярким огнём. Они кричали, скандировали, желали уничтожить этот дом, Рэйвенхолм, Сити-17, Альянс, убить Владимира, убить Брина. Джон был против.
- Мы должны сражаться. За свободу.
- Какую свободу? – горько усмехнулся Владимир. – Свободы давно нет, а сражаться… сражаться мы будем за руины.
- Нельзя победить того, кто не сдаётся. Люди не должны сдаваться. Мы должны вернуть себе свободу, свергнуть Альянс. Мы медленно погибаем, Владимир. Нас убивают, вырезают, как свиней, а мы миримся с таким положением. Мы – жалкие твари.
- Ты молод и горяч. Уймись. – Владимир смерил Джона презрительным взглядом. Тот, будто бросая вызов непреодолимой силе, чуть оскалил зубы.
- А ты – жалок и слаб. Наша судьба предопределена - но что мешает нам бороться? Такие, как ты.
Владимир снова кашлянул – на сей раз приступ оказался сильным; Владимир схватился за живот и согнулся пополам. Из его глотки вырывались ужасные утробные звуки.
- Глупец… глупец, - повторял Владимир. Джон присел к нему. Приступ кончился, и Владимир сплюнул на грязный деревянный пол ещё крови. Они встали.
- Я пойду, - сказал Джон. Владимир кивнул и ушёл в свою квартиру.
На улице Джона встретило дружное карканье ворон. Птицы пронеслись у него над головой и сели на кривых ветвях большого и старого дерева. Дунул ветер, и уродливые ветви угрюмо закачались. Внутрь Джона прокралось паршивое чувство одиночества, бессилия. Кто он один против Альянса? Кто он один против упавших духом людей? Джон положил руки в карманы и, поникнув головой, пошёл вперёд по переулку. Он вышел к большому пятиэтажному зданию, которое когда-то было то ли складом, то ли цехом, и поднялся по узкой улочке. Время тянулось, и ночь стала бесконечной. Наконец Джон остановился у церкви и сел на какой-то выступ.
- Что ты здесь делаешь, сын мой? – раздался над Джоном чей-то голос, и он поднял голову. Перед ним стоял отец Григорий.
- Это вы, святой отец. Мне не спиться. Вам, я вижу, тоже.
- Тебя что-то гложет. Что?
- Я один.
- В тебе горит пламя, праведное пламя, сын мой. Но один в поле не воин. – Отец Григорий проворчал. – Отчего же тебе не примкнуть к Илаю Вэнсу?
- Его организация простое собрание учёных.
- Распали огонь в сердцах людей.
- Я не могу.
- Не может тот, кто падает духом. Ты поник, сын мой, но не сдался. Для тебя ничего невозможного нет.
Джон вспомнил разговор с Владимиром, и ещё больше ему стало казаться, что бывший школьный учитель был прав. Люди мертвы.
- Как ты попал в Рэйвенхолм? – вдруг спросил священник.
На мгновение Джон замешкался, но потом ответил:
- В городе я напал на полицейского. ГО встрепенулась и решила забрать меня в «Нова Проспект». Но я вовремя унёс ноги. Потом я плутал по каналам, и оказался здесь. Дорога в Сити-17 мне заказана, святой отец.
- Интересная история, - сказал отец Григорий.
- Да, интересная. Глупая.
- Почему же?
- Потому, что глупая.
Джон попрощался со священником и скрылся в переулке. Скоро настал рассвет.
В маленьком шахтёрском городке Джон получил кличку Поэт, за безрассудство и горячность. Джон не возражал, и в скором времени он привык к прозвищу, словно оно было вторым его именем. Люди сторонились Поэта, они будто боялись заразиться тем чувством свободы и вольности, что источала его молодая душа. Рэйвенхолм был затхлым местом, здесь жили люди, точно призраки – днём они бесцельно бродили по улицам, а ночью тихо и безвылазно сидели в своих квартирах. Только Поэт мог просто взять – и выйти из дома совершить прогулку. Видящие его фигуру во тьме жители испытывали настоящий животный страх, словно Джон был вестником зла, который мог пробудить разную тварь, спящую в недрах старых рэйвенхолмских шахт. Из страха люди хотели убить Поэта; хотели – но не могли, ибо страх перед самим Поэтом был сильнее.
Рассвет Джон встречал на восточной окраине городка. Недалеко, у побережья, вырастали ряды покинутых девятиэтажек. На севере возвышались линии электропередач. Это была «Восточная Чёрная Меза», она доставляла в Рэйвенхолм запасы продуктов и медикаментов. Джон вдохнул промозглый воздух – в носу защипало, внутри больно закололо. «Может, мне правда примкнуть к Илаю Вэнсу, - подумал Джон. – Я слышал, многие из Сити-17 находятся под крылом этого профессора». Поэт не знал, что этот день определит его выбор.
Из домов начали выходить люди. Они поглядели на небо, на улицу, друг на друга и через некоторое время буквально срослись с Рэйвенхолмом. Люди превратились в тени, блуждающие по стенам зданий. Страшно было потревожить эти тени – достаточно один лишь раз нарушить их покой, как на тебя устремлялись их испепеляющие взгляды. Поэт был не из робкого десятка. Он смело ходил среди теней и не боялся их взглядов.
Джон всё думал, стоит ли ему переходить к Илаю Вэнсу. Кажется, думать здесь было нечего – как сказал отец Григорий, один в поле не воин. Но бездействие против Альянса, которое проявлял Вэнс, было ненавистно Джону.
- Эй, Поэт! – крикнул ему Марк. – Как дела?
Марк был одним из немногих в Рэйвенхолме жителей, кто сохранил рассудок и не поддался всеобщей меланхолии и апатии. Этому человеку было на вид лет сорок, и он всегда был весел. Редко можно было встретить жизнерадостного человека, особенно в Рэйвенхолме.
- Я бы не сказал, что гладко, но терпимо.
Марк засмеялся, и друзья обменялись крепким рукопожатием.
- Всё порываешься сбежать отсюда?
- Нет.
- Да ладно! А что?
Джон поглядел в сторону «Восточной Чёрной Мезы».
- Думал примкнуть в Вэнсу.
- К Вэнсу? – Похоже, Марк удивился; и пошутил: - Мне кажется, для тебя это слишком мелко, Поэт.
- Возможно. Других альтернатив я не вижу.
- Согласен. Хотя, может пустить всё на тормоза? А, Джон? Альянс, кажется, всесилен и непобедим?
Ещё и ещё раз возникал в памяти диалог с Владимиром, и Джон всё острее ощущал, как каждый житель Рэйвенхолма, как сам этот чёртов городишка пытаются остановить его, пытаются докричаться до его пылающего сердца: «Остановись, безумец!» Поэт не хотел останавливаться; и Джон сказал:
- Альянс – это просто сильный противник. Я могу быть сильнее. Мы можем стать сильнее.
- Сильнее можно стать, если знаешь, за что бороться. За что мы должны бороться?
- За наследие, - ответил Поэт. – За то, что осталось и за то, что отняли. Свобода – человек должен вернуть её себе.
- Наш противник не так-то прост.
- Мы тоже. Надо только встать плечом к плечу.
- Ты забыл Семичасовую войну? Джон, это безумие? Хотя в наше время что есть безумие… Думаю, ты прав. Позади пропасть, отступать некуда.
Поэт решил не продолжать. Марк не отвернётся от своих слов и не бросит его.
К середине дня ветер спал, а тяжёлые облака ещё больше сгустились. Джон сидел на железной крыше какого-то завода и смотрел вдаль. Там были горы и леса. Поэт наполнил холодным и колючим воздухом грудь и почувствовал, как отрываются ноги от жестяного настила. Джон погрузился в тишину, и неизвестно, сколько бы он в ней прибывал, если бы не грохот и шум, ворвавшиеся в неё. Тишина лопнула, точно натянутая струна, и Джон вскочил и подбежал к краю крыши. Происходило что-то ужасное – по всему Рэйвенхолму проносились людские крики; по улицам, спотыкаясь и падая, бежали фигуры в синих и белых робах. «Вверх!» - услышал Джон протяжный вопль, сложенный из нескольких срывающихся глоток и, подняв голову, увидел, как небесную сталь пересекало множество стремительных бело-серых линий. Все они сошлись в Рэйвенхолме. Линии были ракетными снарядами – Джон успел заметить чёрные туши бомб. Прогрохотали взрывы. Одни – вдалеке, другие – под носом. В воздух поднялись дым и пламя; запахло гарью. Джон со всех ног бежал к выходу с крыши, а город уже накрывала вторая волна ракетного удара. Всё гремело, всё трясло; отовсюду раздавались вопли и стоны. Джону оставалось всёго лишь несколько шагов до двери, как в метре от него в крышу врезался снаряд. Припав вниз, Джон отполз от дымящейся дыры и стал ждать смерти. Ветер обдувал сухую кожу; под ладонями чувствовалась ржавеющая жесть; в носу витал запах мертвечины и металла. Что происходит? Ракета не взрывалась. Находясь в смешанных чувствах, Джон подполз к дыре и осторожно заглянул внутрь. Застрявшая в полу последнего этажа ракета была окутана белой дымкой и пылью. Её корпус вдруг начал раскрываться, будто цветок, и из чёрного нутра выпрыгнуло пять хэдкрабов. «Что это?» - спросил себя Джон. Никогда прежде он таких конструкций не видел. Ужасная мысль прокралась внутрь Поэта, но тот быстро отбросил её, поднялся на ноги и рванул к лестнице. Пока Джон спускался, Рэйвенхолм успело накрыть ещё двумя волнам выстрелов.
Били беспорядочно и без остановок, весь день. Скорее всего, Альянс преследовал две цели: опробовать новое вооружение и уничтожить главное пристанище бродяг и стариков – Рэйвенхолм место отчуждения, сюда ссылают тех, кого Альянс счёл неспособными к процедуре модификации. Много людей стало жертвами хэдкрабов. Джон в своей жизни успел повидать зомби, успел напугаться, но от мысли о том, что через пару-тройку часов эти твари воспрянут и заполнят весь Рэйвенхолм, леденела кровь и душа проваливалась в пятки.
…через два часа атака прекратилась. Рэйвенхолм был усеян трупами и залит кровью. Трупов было много: раздавленные, растерзанные, разорванные. Дым рассеялся и открыл картину более страшную, чем казалось в начале. По улицам, по переулкам проносились стоны несчастных – они не умерли, но помочь им был не в силах никто. Если где-то раздавался радостный крик какого-нибудь выжившего, он быстро обрывался – хэдкрабы хорошо чуяли горячую плоть. Смердящее дыхание смерти перебивало вонь гари. Было трудно дышать.
Некоторым людям удалось спастись – они отправились в «Восточную Чёрную Мезу». Другие выжившие заперлись в церкви. Джону и Марку повезло меньше всех – они застряли в каком-то цеху и были предоставлены подступающей к Рэйвенхолму ночи.
- Они скоро оживут, - сказал Марк. – Чёртовы зомби! Что будем делать?
- Не знаю. – Джон осмотрелся. Разрушенный цех был пуст. Это насторожило Джона – когда они с Марком вбежали внутрь, здесь были трупы.
- Надо прорваться к «Восточной Чёрной Мезе». Ты не против?
- Нет, конечно.
- Тогда нам стоит поторопиться. Кажется, началось… - Марк замолк, когда по цеху пронёсся жуткий нечеловеческий вой. Из тьмы начали выходить они – не люди, а кровожадные, отвратительные на вид, твари. Из каждой раны их изуродованного тела сочилась густая кровь, из пасти несло гнилью. Зомби надвигались на людей медленно и неумолимо. «Туда!» - сказал Джон, и они с Марком выскочили из завалов и опрометью бросились к главному выходу; монстры взвыли им вслед. Двери были перекрыты; люди оказались в смертельной ловушке. Марк решил, что им ничего другого не остаётся, кроме как прорваться через толпу монстров с боем. Джон согласился, и они вооружились двумя увесистыми обрезками труб. Плечом к плечу, они пробились через ряды живых мертвецов к запасному выходу и, перепачканные в крови и грязи, вырвались из цеха. Ночь тем временем уже опустилась на Рэйвенхолм, и луна взошла на небосклоне. По улицам, то исчезая в тени зданий, то являясь на лунный свет, бродили зомби и зловеще стонали.
- Господи, - прошептал Марк. – Это настоящий ад.
В Рэйвенхолме не было ни одной живой души. Только мёртвые.
Друзья направились к «Восточной Чёрной Мезе». Их сопровождал ледяной свист ветра и пронзительный вой. Раздался звон колоколов. Поэт почувствовал, как при этом звоне в душе воцарились пустота и обречённость. Сердце гулко забилось в груди. Земля уходила из-под ног. Страх окутывал.
Наконец, они пришли к базе, и, к счастью, вход в неё не был завален. Джон вошёл первым, Марк следом. Внутри царила тьма и безмолвие; лампочки горели еле-еле, некоторые быстро мигали, отчего в глазах сильно рябило, и сбивало с толку. Казалось, что «Восточную Чёрную Мезу» постигла та же участь, что и Рэйвенхолм. Достигнув тоннеля в базу, Джон и Марк застыли в ужасе – людей встретил непроглядный мрак. Марк пару раз прокричал в пустоту, но никто не ответил; крики, один за другим, просто разбились о бетонные стены безмолвного царства кошмара. Едва подумав о том, что им придётся возвращаться в заполненный живыми мертвецами город, Джон сказал: «Позади смерть. Впереди – тьма и, скорее всего, тоже смерть. Я выбираю тьму». У Марка выбор полностью совпадал с выбором друга, и они решительно ступили в густую тьму. Через некоторое время друзья добрались до прочно запертых металлических ворот.
- Видимо, база ещё жива. – С этими словами Джон ударил один раз по металлу, а через секунду они с Марком уже вовсю колотили ворота и неистово кричали. Тоннель наполнился шумом, эхо превращало его в ужасную звуковую фантасмагорию. Спустя несколько минут с другой стороны ворот раздались шаги. Потом – треск перезаряжающихся дробовиков и один, бойкий и решительный, молодой женский возглас о готовности к атаке. Марк и Джон отпрянули от ворот и подняли обрезки труб – за время пути другого оружия найти им не удалось. Ворота со скрежетом поднялись, и в тоннель брызнул яркий свет. Он больно кольнул глаза. Среди шума во взоре Джон уловил несколько человеческих фигур с оружием наперевес. Впереди всех стояла девушка с пистолетом-пулемётом неизвестной марки в руках.
- Кто вы? – спросила девушка. Марк ответил, и она отдала приказ снять непрошенных гостей с мушки. Друзья прошли внутрь, и, только они пересекли порог, ворота за их спинами с грохотом захлопнулись.
- Как вы? – снова спросила девушка, и, когда она посмотрела на Джона, он понял, кем она была. Красивую, со смуглой кожей и зелёными глазами девушку звали Аликс Вэнс.
|
