 Фанфик «Одержимый | Глава 19»
Шапка фанфика:
Название: "Одержимый"
Автор: Mary_Cherry
Фэндом: Гарри Поттер
Бета: Ночная тень (главы 1-4), Kira Lvova (с 5 главы)
Рейтинг: R
Направленность: Гет
Пэйринг: Гермиона Грейнджер/Драко Малфой
Размер: Макси
Жанр: Angst/Romance
Статус: Закончен
Саммари: Есть только она и боль, которую она причиняет. Это изматывает, не сама даже боль, а ее ожидание, неизменно оправдывающееся. И все, что он сделал для нее, — не работает! Кажется, что решение рядом, но оно ускользает сквозь пальцы. Сколько же еще продлится эта имитация жизни? А может, это бессмысленная, изнуряющая борьба за невозможное? Нет. Он ни за что не отступится. Не отпустит. Она станет его.
Предупреждения: Начало заштамповано, OOC, AU
Дисклеймеры: права принадлежат Дж.Роулинг
Размещение: с разрешения автора
Текст фанфика:
Напряженное молчание нарушал лишь звук журчащей воды в фонтане. Девушка нервно теребила страницы маминой книги. На этот раз она решила перечитать Уайльда, но присутствие Макнейра сильно ее раздражало. Гермиона набрала в грудь побольше воздуха и, недовольно взглянув в сторону слизеринца, выпалила:
— Слушай!..
Он оглянулся на нее, состроив кислую физиономию.
— Чего тебе? — досадливо, словно он надеялся, что ему не придется говорить с ней, спросил он.
— Я не... в общем... тебе совсем не обязательно находиться возле меня, — хмуро заговорила Гермиона.
— Неужели? — нарочито удивленно воскликнул Макнейр. — Знаешь ли, я думаю точно тоже самое, но вот незадача, — он картинно развел руками, — Малфой считает иначе, — сквозь зубы процедил он. — А я дал эту гребаную клятву и теперь сижу тут с какой-то... грязнокровкой, — выплюнул он, вновь брезгливо оглядев ее. — И что он только в тебе нашел?
— Замолчи немедленно! Я не намерена выслушивать твои оскорбления!
— А твоего мнения здесь никто и не спрашивал, мерзопакостная магла! — презрительно проговорил слизеринец. — Да тебя и человеком-то назвать сложно.
Гермиона сглотнула противный ком, подкатившийся к горлу. Низ живота неприятно потянуло, а окружавший ее пейзаж начал расплываться из-за подступивших слез.
— Так ты и Джейн говорил? — дрогнувшим голосом, произнесла девушка. — Убийца. Это тебя сложно назвать человеком!
Макнейр яростно задышал, гневно уставившись на нее.
— Откуда ты... — начал было он, но осекся. — Ты! Не смей упоминать ее имя! Джейн... она... — он не договорил и отвернулся.
Гермиона хотела было выкрикнуть, что это не она, а он не смеет упоминать имя Джейн, но вдруг побледнела от внезапно открывшейся ей истины. Все люди в той или иной степени способны к анализу, но в тоже время далеко не каждый имел аналитический склад ума, коим обладала Гермиона Грейнджер.
— Она что-то значила для тебя... Зачем? Зачем ты это сделал? Я не понимаю.
Он резко развернулся и впился пристальным взглядом. Гермиона чувствовала, что переступила черту, переходить которую не следовало. Вот сейчас он закипит от бешенства и, наплевав на клятву, немедленно ее заавадит. А потом его поразит молния за то, что он нарушил непреложный обет. Такую картину успело нарисовать воображение Гермионы, пока Макнейр, сидя в оцепенении, гневно глядел то на нее, то куда-то в пространство. Наконец его взгляд остановился на одной конкретной точке, а на лице вдруг застыла растерянность.
— Я не думал, что она так поступит с ней, — медленно и опустошенно проговорил он. — Я боялся... сам не знаю, чего. Мне сказали выполнить, и я выполнил.
Теперь настала очередь Гермионы гневаться. Он оправдывается?!
— Трус, — презрительно выплюнула Гермиона. — Сначала ты унизил ее, а потом отправил на верную гибель.
— Я не знал... Я... трус, — прошептал Макнейр, ссутулив свои по-юношески хилые плечи и опустив голову. Сейчас он не казался Гермионе таким уж и устрашающим. Наоборот, он выглядел жалким. И что-то внутри девушки сжалось.
Эта ситуация, увы, связана со словом "никогда", то есть, когда уже ничего нельзя изменить. Никакие слова раскаяния ему не помогут. Внутри навсегда поселилась эта душевная боль. И Гермиона видела ее, словно у этой боли возникли прямые параллели с физической.
— ... я хотел совсем не этого, — все повторял он. — Я не думал... я...
Что это? Исповедь? Но разве может этот человек в чем-то раскаиваться? Казалось, он полностью ушел в себя, позабыв о том, что рядом сейчас сидит ненавистная ему грязнокровка. Своим видом он олицетворял полную беспомощность.
"Он убийца, — вертелось в голове у девушки. — Никакое раскаяние не поможет ему очистить душу..."
Макнейр резко схватился за голову и зажмурился.
"Он не стоит жалости..."
Что это было только что? Всхлип?
"Нет... Он не стоит..." — Гермиона продолжала холодно наблюдать за ним, но в сердце что-то кольнуло. Она зачем-то коснулась его плеча. В ту же секунду, словно опомнившись, слизеринец дернулся от девушки и как-то странно на нее посмотрел.
"Такая смертельная бледность покрыла его лицо", — невольно подумала она и одернула руку.
— Не прикасайся! — прошипел Макнейр. Его лицо вновь приобрело прежнее выражение, в котором читалось неодобрение (и это еще мягко сказано) ко всему, что не имело отношение к чистой родовой крови.
И то, что он позволил себе сейчас дать выход всем своим терзаниям перед ней — позор для его фамилии и для всей его династии.
Гермиона опустила голову и вздохнула. Больше всего сейчас ей хотелось ненавидеть его. Но в том-то и дело, что только хотелось.
Больше никто не проронил ни слова. Около получаса они сидели в полной тишине, каждый думая об одном и том же. И когда Гермиона вновь взялась было за книгу, Макнейр неожиданно заговорил с ней.
— Он сейчас ищет твоего рыжего дружка, — хриплым от долгого молчания голосом сообщил он. Это было сказано без какого-либо злорадства. Констатировал факт.
Гермиона медленно отложила книгу.
Внезапно. Как гром среди ясного неба...
— Что? — выдавила она из себя, посмотрев на него невидящим взглядом. Страх острым ножом полоснул сердце.
— Уизли, — пояснил Макнейр, хотя ей этого и не требовалось. Разумеется, она сразу поняла, о ком идет речь и что из этого следует. — Он ищет его и... — договорить ему не удалось. Гермиона сделала попытку встать со скамейки, но ей резко стало плохо. Потемнело в глазах, сдавило дыхание, а ноги словно стали ватными. Девушка покачнулась, колени ее подогнулись, и она упала в обморок.
***
— На самом деле причин может быть достаточно, мистер Малфой, — вещал незнакомый голос. — Низкий уровень сахара в крови, анемия...
Гермиона медленно приходила в себя, но первая попытка открыть глаза не увенчалась успехом.
— Черт! Я так и знал! Все дело в ее крови! — раздраженно отозвался другой голос.
Его она узнала сразу. Малфой.
— Это все она — грязная магловская кровь!
— Мистер Малфой, я не думаю, что чистота крови каким-то образом влияет на здоровье. Иногда, надо сказать, обмороки — нормальное явление во время беременности, если, конечно, приступы не становятся более частыми.
Гермиона попыталась позвать Малфоя, но губы только едва двинулись.
— Я не желаю, чтобы это становилось нормой, — прорычал слизеринец.
— Разумеется, мистер Малфой, я выявлю причину и назначу лечение.
Следующая ее попытка произнести хоть какие-то звуки оказалась более успешной.
— Ммм... М-мал...фой, — Гермиона медленно открыла глаза. Во рту было сухо. Где-то рядом кто-то коснулся ее запястья и, кажется, проверил пульс. — ... Драко...
Малфой быстро подскочил к девушке и присел на кровать. Угрюмо сдвинув брови, он внимательно посмотрел на ее бледное лицо.
— Тебя должен осмотреть врач, — с напором в голосе произнес он и чуть стиснул ее руку.
Гермиона мельком глянула в сторону человека, стоявшего позади Малфоя, и помотала головой.
— Не нужно, — заявила она, борясь со слабостью. Девушка решила подняться с кровати и продемонстрировать, что все в полном порядке, но сильные руки Малфоя пресекли ее поползновения.
— Нет, осторожно! — раздраженно воскликнул он.
— Не стоит геройствовать, мисс, — заговорил доктор, человек лет шестидесяти на вид. — Лишние нагрузки вашему организму пока ни к чему, — мягко улыбнулся он.
Доктор Чандлер быстро закончил свой осмотр, пока Драко терпеливо дожидался в коридоре.
— Место расположения плаценты близко к шейке матки, — покинув комнату, возвестил он. — Это может вызвать осложнение во время родов, — доктор серьезно посмотрел в лицо юноши. — К счастью, по мере увеличения срока беременности плацента чаще всего поднимается и занимает нормальное положение, — поспешил заверить он, увидев, как изменилось выражение лица юного Малфоя. — Кроме этого, никаких проблем не обнаружилось.
— Это может указывать на угрозу ее благополучия и благополучия ребенка?
— Нет... Не думаю, — выдержав небольшую паузу, ответил мистер Чандлер. — Давайте ей это, — покопавшись в своем портфеле, он протянул ему сосуд с каким-то зельем. — Каждый день, перед сном.
Драко кивнул и, вызвав домовика, передал ему зелье.
Гермиона уже сидела на кровати, вытянув ноги, когда в комнату снова вошли. Это был Малфой.
— Я думал, ты уснула, — проговорил он и вновь присел на краешек кровати, напротив девушки.
Она ждала его, чтобы поговорить. Ни о каком сне не могло быть и речи, пока она не узнает о Роне. Точнее, пока она не предотвратит намерения Малфоя, которые едва ли являлись безобидными. Он молча наблюдал за тем, как она неуклюже возилась с простыней, меняя позу. Гермиона согнула ноги в коленях и, присев на пятки, резко прильнула к его груди, обвив руками его шею. Сперва Малфой немного оторопел, но быстро пришел в себя и горячо обнял ее в ответ.
— Зачем?.. — прошептала она ему на ушко и поцеловала в шею.
— Что зачем?
— Зачем?.. — Гермиона робко поцеловала его щеку. — Зачем тебе?.. — еще один поцелуй. — Зачем тебе?.. — и еще один. — Зачем тебе... Рон?
Малфой внезапно помрачнел. Руки сильнее стиснули ее плечи.
— Зачем он тебе? — чуть отстранившись, снова спросила она и заглянула в его глаза.
— Макнейр... — прорычал он. Догадка пришла моментально.
— Ответь мне!
— О, так это все ради рыжего ублюдка? — зло процедил он сквозь крепко сжатые зубы и слегка встряхнул девушку.
— Ответь мне... — прошептала она. — Ответь!
Малфой яростно задышал, с ненавистью глядя на нее.
— Зачем?! Я хочу убить его, вот зачем я его ищу, — резко выпалил он. — И весьма успешно, надо сказать, потому что он не очень-то и заинтересован в том, чтобы прятаться, — он приблизил к ней свое лицо. — А зря.
Драко не хотел, чтобы она знала. Он вообще не был уверен в том, что хочет убить Рона Уизли. Но сейчас он был зол, и ожидал того же от Гермионы. Ожидал криков, пощечин... слез. Но только не того, что сделала она в следующее мгновение.
— Пожалуйста, — выдохнула она. Стараясь не делать резких движений, Гермиона наклонилась вперед и прижалась щекой к его груди. Все остальные звуки исчезли, она слышала лишь удары его сердца.
— Пожалуйста, — снова произнесла она, так и не озвучив целиком свою просьбу, но этого было достаточно. Он знал, о чем она просит.
За окном потускнел солнечный свет и сгустились тени. Казалось, никогда в жизни ей не было так страшно.
— Пожалуйста, — вновь повторила она. — Я никогда и ни о чем больше не попрошу тебя, — кровь бешено неслась по жилам. Как бы она сейчас хотела замедлить ее бег.
Тело Малфоя будто бы превратилось в каменную статую, а руки осторожно, но настойчиво отстранили ее. Открыв глаза, Гермиона увидела его настороженное лицо. Не сказав ни слова, он быстро встал с кровати и вышел из комнаты, оставив ее наедине со своими мыслями.
Она боялась... Но знала наверняка, что он выполнит ее просьбу. Просто чувствовала это.
***
— И где же тебя носит? — резко бросил Малфой, когда в гостиную его особняка трансгрессировал Макнейр.
— Это мое дело, понятно?.. Ну, а если серьезно, то у меня, кажется, проблемы. За мной чуть не установили след.
— Будь осторожней, ясно? — ледяным тоном произнес Малфой.
— И что же ты от меня хотел? — лицо Эрика было похоже на непроницаемую маску.
— Что хотел? — разъяренно переспросил Драко, гневно глядя на него. — Какого хрена Грейнджер теперь знает о том, что я искал Уизли?!
— Я ей рассказал, — ответил тот.
— Неужели?
— Мне захотелось, — ухмыльнувшись, он пожал плечами. — Я не виноват, что она потом грохнулась в обморок.
Дикое рычание Малфоя сотрясло гостиную. В ту же секунду он подскочил к Макнейру и схватил его за отвороты пиджака. Разъяренное, перекошенное лицо в упор уставилось на брюнета. Эрик же вел себя на удивление спокойно.
— Неужели она того стоит? — изогнув губы в язвительной улыбке, спросил он. Казалось, ему вообще было плевать, что сейчас сделает Малфой. Впервые он вел себя так развязно, за что и поплатился.
Несколько раз резко и без жалости Драко ударил его в солнечное сплетение. Уже второй раз за этот гребаный день Макнейра бьют именно туда. С утра он схлестнулся с Забини безо всяких на то причин.
Эрик согнулся пополам и еле сдержал рвотный позыв от боли. Когда он отдышался, то посмотрел на Малфоя совершенно равнодушным взглядом.
— Если с ней это повторится... Я. Тебя. Убью, — очень серьезно проговорил Драко. — Выбью из тебя все дерьмо.
Макнейр попытался усмехнуться. Вся эта ситуация казалась ему нереальной. Он до сих пор отказывался верить... Драко Малфой с такой легкостью говорит о том, что ради грязнокровки готов пойти на что угодно. Но еще больше пугало то, с какой легкостью он все же на это пойдет. И взгляд Драко, такой сосредоточенный и отчасти гневный, не давал усомниться в серьезности происходящего.
— Ты понятия не имеешь, с чем связался, Малфой, — прохрипел он. — Она погубит тебя. Уже это делает, ты разве не замечаешь? — с этими словами Макнейр неспешно поднялся и внезапно трансгрессировал, оставив Драко обдумывать услышанное.
— Вернись!.. — только и успел выкрикнуть блондин. — Черт! — он схватился за волосы и тряхнул головой. Хотелось орать в голос, потому что он совсем не знал, как ему поступить. Больше всего бесило то, что Макнейр был прав.
Малфой подошел к окну и, отодвинув плотный занавес, устремил взгляд на белый мраморный фонтан. За ним открывался волшебный, тихий парк безмятежного покоя. Прямо на траве возле пышного и буйнорастущего дерева, покрытого ярко-зеленой листвой, сидела Гермиона и волшебной палочкой выводила в воздухе причудливые узоры.
Залюбовавшись этой картиной, Малфой облокотился плечом о стену и улыбнулся. Единственное, что он знал точно, — он никогда, ни при каких обстоятельствах не отступится от нее. И пусть даже ему придется пойти на крайности.
***
Приближалась осень. Время медленного умирания. Солнце реже выглядывало из-за густых облаков, уступая место хмурым, дождливым и туманным дням. Деревья в парке Малфой-мэнора увядали и выглядели уныло. В воздухе витал аромат палой листвы... А ведь еще совсем недавно парк выглядел, как райский уголок.
Зато Гермиона пребывала в состоянии, сравнимом с эйфорией. Для нее не было ничего прекрасней осеннего парка, промокших скамеек, падающих и шуршащих под ногами листьев... Она находила это время года самым волшебным, предвкушая момент появления малыша.
Казалось, всю свою жизнь она ждала наступления этой осени.
Это было как путешествие на другую планету — она заглянула в изумительный золотисто-багряный мир невиданной красоты. Будто только сейчас разглядела, что такое осень.
Впервые за месяцы, проведенные в Малфой-мэноре, Гермиона не тосковала по друзьям. С Генри она виделась примерно раз в полторы недели. Малфой зачаровывал карету, и они ездили в Лондон навещать его.
Мистер Грейнджер не питал к Драко открытой ярой ненависти, но по своему обыкновению держался с ним холодно и статично. Малфой же был не склонен искать причины, мотивирующие такое отношение. Все начиналось коротким рукопожатием, словно встреча их рук обоим сторонам была не приятна, и заканчивалось сдержанным кивком.
13 сентября 1999 год.
К полудню ветер стих, и погода прояснилась, но осень уже начала дышать прохладой. Гермиона медленно брела в сторону особняка, сжимая в руке свою волшебную палочку, с помощью которой левитировала большую стопку книг, паривших рядом. Часом ранее Малфой куда-то трансгрессировал, и теперь Гермиона осталась в доме совсем одна, чего не случалось уже довольно давно. Если он и оставил ее без охраны Макнейра, это могло означать только то, что в скором времени он вернется. И она ждала его.
Переступив порог дома, девушка собралась было направиться в библиотеку, чтобы разложить все книги по местам, но увиденное ввело ее в ступор. Прямо по среди холла захлебываясь и истекая кровью, лежал Эрик Макнейр и судорожно пытался стянуть с себя мантию, почти всю пропитанную кровью.
Гермиона вздрогнула от шума — это книги с грохотом упали на пол. Медленно, неуверенно переставляя ноги, словно позабыла, как это делается, она подошла к Макнейру.
— ...Малфой... где он?.. — с трудом различила она его хрипы. Ее охватила паника. Она не могла вымолвить ни слова. То ли забыла все слова, то ли потеряла способность их произносить. Рука инстинктивно потянулась ко рту, сдерживая вскрик. Девушка пошатнулась.
— П...помоги мне... — еле выдавил он из себя. Кровь продолжала хлестать из его ран.
Через силу Гермиона всплыла из страшного ступора, куда погрузилась, точно в омут. Чувствуя бешеное биение собственного сердца, отдававшегося барабанным боем в ушах, она быстро подняла свою палочку.
— Что за заклинание в тебя попало? — закричала она, но, похоже, Макнейр уже не слышал ее. Из его горла вырывались лишь сдавленные хрипы. Она судорожно вспоминала все подходящие заклинания, которые смогли бы остановить кровь. Гермиона оказывала ему помощь прямо в холле — левитировать его в гостиную времени не было. Она вызвала домовиков и чарами подозвала к себе все возможные бутылочки и склянки с нужными зельями. Эльфы разодрали на нем рубашку, обнажая истерзанную грудь. Веки Макнейра приоткрылись, показав белизну глазных яблок. Его лицо казалось серовато-белым, лишившись и тех немногих красок, какие в нем еще оставались.
У Гермионы тряслись руки. Она с облегчением выдохнула, увидев, что кровь уже перестала хлестать из его ран. Но все равно девушка откупоривала очередной пузырек и принималась капать зельем на заживающие раны.
Низ живота неприятно побаливал, но Гермиона старалась не думать сейчас об этом. Спустя несколько минут раны Макнейра выглядели так, точно они заживали вот уже несколько дней — их затянула свежая кожа. Лицо его по-прежнему оставалось серым и поблескивало от пота. Он слабо застонал и попытался пошевелиться. Гермиона видела — боль отступала. Зато ее боль внизу живота и в пояснице возросла в несколько раз, словно она забрала ее у Макнейра. Эрик же все еще выглядел слабым и еле живым, но ему удалось сесть.
— Грейнджер... — он сморщился, ощупывая покалеченную грудь.
Гермиона посмотрела на него как-то растерянно. Похоже, она вообще ничего не услышала. Ничем не показывая, что ей больно, она лишь судорожно стиснула руки и попыталась встать.
— Ой, нет!.. — бутылочки и склянки, которые стояли на полу, опрокинулись. Гермиона машинально потянулась к ним, намереваясь поднять, но домовики опередили ее. — О! — задохнулась она и дрожащими руками схватилась за живот.
— Грейнджер?! — Макнейр непонимающе уставился на нее. Через полсекунды Гермиона закричала.
— Больно!.. Мне так больно! — сквозь крики лепетала она, прерывисто дыша.
— Твою мать! — выругался Макнейр. — Грейнджер, что с тобой?!
— Кажется... Ой!.. — она в который раз скорчилась от боли. — Эрик, похоже, у меня начались схватки.
— Твою же мать!
Была всего лишь середина сентября, когда как роды должны были начаться только в ноябре. Но решимость этого младенца появиться на свет в начале осени была непоколебима.
Макнейр быстро нащупал волшебную палочку в складках своей насквозь пропитанной кровью мантии и кончиком коснулся уродливой метки на предплечье. Так он хотел вызвать Малфоя, но после нескольких неудачных попыток, громко ругаясь, отбросил палочку в сторону.
— Черт, Грейнджер, не работает!
Ответом ему послужил очередной громкий вскрик. Она яростно задышала, изо всех сил пытаясь не упасть в обморок от нестерпимой боли внизу живота. Эрик помог ей встать, и каким-то чудесным образом они смогли добраться до спальни. Пока они поднимались по лестнице, у Гермионы отошли воды. Часто вдыхая и выдыхая воздух, девушка тяжело водрузилась на кровать. Черт побери, она даже не знала, как ей правильно лечь!
Все попытки Эрика вызвать Драко при помощи черной метки с треском проваливались. Он не мог понять, в чем дело. Ему оставалось только трансгрессировать из поместья и самостоятельно отыскать Малфоя. Так он и поступил. Бросив напоследок: "Грейнджер, только попробуй коньки отбросить!", Макнейр сделал несколько попыток трансгрессировать, и только шестая увенчалась успехом.
Теперь Гермиона осталась совсем одна. Домовиков она решила отправить за доктором Чандлером. Конечно, не в ее правилах было давать этим бедным существам какие-либо распоряжения, но сейчас она была вынуждена — да что там, обязана! — отбросить все свои принципы в сторону.
— О! — Гермиона сильно сжала простынь руками. Боль усиливалась и становилась более длительной. Противное тянущее ощущение внизу живота казалось то нестерпимым, то немного ослабевало. Ей стало страшно — вдруг никто не придет? Что тогда будет? Как же она родит самостоятельно? От этих мыслей на глазах выступили слезы.
Четкий интервал между схватками еще не установился. Она лишь изредка судорожно стискивала руки и корчилась. Каждый раз был больнее предыдущего, но Гермиона постепенно начала привыкать к этой боли.
Спустя какое-то время, неожиданно, в сопровождении акушерки и домовиков, в спальне появился доктор Чандлер. Кляня капризы судьбы, он быстро разложил все инструменты, лекарства и зелья и немедленно принялся за заклинания, обеспечивающие охранное и защитное колдовство, призванное оберегать мать и ребенка. Пока доктор возился с этими чарами, акушерка самостоятельно изготовила какое-то зелье, от которого боль внизу живота у Гермионы чуть притупилась.
Тут внезапно она услышала какой-то ор за дверью. В следующее мгновение в комнату ворвались всполошенный и растрепанный Малфой и Макнейр.
— ...А не надо было мотаться где попало и оставлять свою сильно беременную грязнокровку одну! — кричал Макнейр.
Малфой, казалось, его даже не слышал. Он молниеносно преодолел расстояние от двери до кровати, не обратив внимание на доктора и акушерку, словно их тут и не было, и опустился на колени у постели.
— Гермиона!
Лицо девушки было усеяно крупными каплями пота.
— Драко... — выдохнула она.
— Мистер Малфой, я вынужден просить вас покинуть спальню на какое-то время, — осторожно сказал доктор Чандлер.
Юноша никак не отреагировал. Крепко сжав руку Гермионы, он заботливо откинул с ее взмокшего лба налипшие пряди волос. Гермиона закрыла глаза, но пальцы ее все так же крепко, не отпуская, сжимали его руку. Доктор коснулся его плеча, вынуждая покинуть комнату, и Драко ничего не оставалось, как послушаться его.
Несколько часов спустя Чандлер вышел из спальни.
— Ей предстоят затяжные и тяжелые роды, — заявил он, угрюмо сдвинув брови. — Первый ребенок почти всегда трудно дается. В нашем же случае еще и наблюдается нарушение в системе мать-плацента-плод. Бедняжка только мучается, а дело не движется...
— Она же принимала то зелье, которое вы мне давали! — раздраженно зашипел Малфой. Еще никогда доктор не видел юного аристократа таким взбешенным. Волосы торчат в разные стороны, кулаки крепко сжаты, а взглядом впору было убивать.
— Да, но поймите, никто не ожидал, что у нее начнутся преждевременные роды... — начал оправдываться он, но Малфой перебил его.
— Знаете, ЧТО я с вами сделаю, если с ней или ребенком что-нибудь случится?!
— Мистер Малфой, клянусь, я делаю все возможное, — с этими словами доктор снова скрылся в спальне. Изредка оттуда доносились приглушенные крики, и всякий раз сердце Драко словно сжимали невидимые тиски. Странно, но все это время рядом с ним присутствовал Макнейр. Он выглядел слабым на вид, но Малфоя это в данный момент совсем не интересовало.
Минуты тянулись, словно часы, а часы — словно вечность. Драко то слепо расхаживал по гостиной, то заваливался на диван, раскинув руки. Макнейр тем временем сидел на полу, возле камина, и потягивал огневиски прямо из бутылки. Часа через три, когда солнце уже печально клонилось к окутанному туманом горизонту, вечернюю тишину внезапно разорвал пронзительный и отчаянный крик новорожденного. Драко вздрогнул и, резко соскочив с дивана, отрывисто задышал, словно вынырнул из глубокой воды. Взгляды Макнейра и Малфоя встретились. На долю секунды каждый из юношей будто оцепенел. Наконец в гостиную спустился доктор Чандлер.
— Кончилось, — возвестил он своим низким, неторопливым голосом и подошел ближе к Драко. — Мистер Малфой, примите мои поздравления — у вас родился наследник!
***
Обессиленная и измученная... Она едва не умерла. Ее затягивало и кружило в водовороте ночных кошмаров. Она точно не помнила, в какой момент провалилась в забытье. Сначала была боль, самая сильная из той, которую ей сегодня довелось испытать, а потом — освобождение. Накатила чернота. Сквозь окутывающий ее мрак, она, наконец, услышала Его плач. До равнодушного уже почти ко всему сознания доносились обрывки фраз доктора и акушерки: "Мальчик... Слабенький... Отдых... Бедняжка... Пяти фунтов весом..."
Гермиона попыталась сфокусировать зрение и увидела что-то маленькое и красное. Оно барахталось в заботливых руках акушерки. В следующий миг ее захлестнула волна тепла. Ее малыш... Ее маленький малыш... Жив... Почувствовав на своем теле те же заботливые руки женщины, Гермиона погрузилась в страшный и беспокойный сон. Она слишком ослабла. Сопротивляться этой тьме, тянущей вниз, сил совсем не оставалось.
Неизвестно, сколько времени она была без сознания. Инстинктивно проталкиваясь через эту кромешную тьму, Гермиона попыталась медленно открыть глаза. Получилось! В комнате никого не было. За окном чуть теплился рассвет, озаряя спальню кроваво-золотым светом. Все колдовство, все те чары, которые наложил на нее доктор Чандлер, действовали! Ей было невероятно легко, но... Она невольно положила руки на живот. Сердце ее защемило — не хватало приятной тяжести, томящейся под сердцем. Где он? Где ее малыш?!
Гермиона быстро выбралась из-под одеяла и выбежала из спальни в коридор. В ногах, несмотря на все чары, чувствовалась легкая слабость, но девушке сейчас было не до нее. Сердце ее билось где-то в горле. Она отпирала подряд все двери, попадавшиеся на пути, и вот, в одной из них, наконец, увидела их.
Малфой стоял возле высокого окна какой-то просторной комнаты, которую Гермиона не видела прежде, и держал в руках маленький сверток. Драко не отрываясь смотрел на него. Все чувства и мысли Гермионы сосредоточились на том, что она увидела, словно до сих пор она никогда не могла разглядеть Драко Малфоя по-настоящему. Сердце ее замерло.
Малфой услышал, как в комнату кто-то ворвался, и, наконец обернувшись, увидел бледное и перепуганное лицо Гермионы. Она сделала один нерешительный шаг к нему, но потом быстро подбежала и потянулась к ребенку.
— Отдай, — надломленно прошептала она. Что-то в этих интонациях по-прежнему выдавало ее тревогу и опасения.
— Скорпиус Гиперион Малфой, — исполненным достоинства и важности голосом сообщил он, когда Гермиона взяла маленький кулек на руки. Драко ни разу в жизни не видел такой завораживающей картины. У него даже перехватило дыхание.
Гермиона не могла оторвать взгляда от лица малыша. Он был поразительно похож на Малфоя. Уже сейчас и нос, и рот, и линия бровей ясно очерчены, в точности, как у Драко. Лишь глаза были такого знакомого ей цвета. У малыша ее глаза. Гермиона держала его с такой трепетностью, а глаза ее сияли любовью. Тут вдруг тишину нарушило недовольное покряхтывание — младенец суетливо завозился в пеленке, а потом и вовсе заплакал. Сначала Гермиону охватило чувство страха, но материнский инстинкт еще никого не подводил. Это чувство заложено природой и волной накрывает всех без исключения.
|
