Из нам, конечно, здорово «помог».
Лично мне как-то заснуть удалось уже лишь под утро, когда отключились Меткоискательницы, забившиеся между мной и, лежавшей почти нос к носу со мной, Эплджек. Утро плавно смещалось к середине дня, но что поделать? Выдвигаться куда-то, надо хоть относительно выспавшись. Спасибо Изу с его рассказом. Ему-то самому ничего, да и мне тоже, но на остальных-то очень даже подействовало! ЭйДжей, даже уже лежа, вздрагивала и открывала глаза. Ответом ей был мой успокаивающий взгляд. Искательницы и вовсе постоянно возились и до половины ночи по очереди вскидывались, глядя на вход в палатку. Потом Из рассказал, что и у него была похожая ситуация. Нет, конечно, была в его палатке и привычная ко всему Деринг, также пытавшаяся заснуть, но были и Дерпи с Радугой. И если Дэш просто пучила глаза в потолок палатки и нервно дергалась, то и дело, спокойствия ради, поглядывая на Иза, то Дитзи упорно сидела, не желая смыкать глаз и таращась на вход. А из-за них и Из не мог нормально заснуть.
Со всей этой бессонницей, как-то собраться и двинуться дальше удалось уже только после полудня… Я ведь говорил уже, что нам нужен был темп? Ха! Поддержишь его тут. Ага. Так и плелись весь остаток дня снулыми мухами. Еще и идти пришлось в самую жару. Если вода будет таять такими темпами, скоро придется искать какой-то источник. Если не сегодня, то уж завтра точно. Утешали пока только новости из Понивилля — всего одно незначительное нападение. Но и это не придало нам особых сил для дальнейшего движения.
Да… Если уже сейчас идти было непросто, то как оно будет дальше?
Между тем, Радуга, слетавшая на разведку, доложила, что дорога впереди заканчивается. Вернее, она, конечно, не заканчивалась, это ведь только в каких-нибудь сказках бывают дороги в никуда. Нет, она лишь круто забирала в сторону. Но настолько круто, что, к сожалению, нам двигаться по ней дальше не имело никакого смысла. Придется идти напрямик, что могло вызвать дополнительные сложности, учитывая, что еще с вечера местность вокруг нас постепенно из равнинной начала переходить в предгорья, то есть хоть и простирались вокруг огромные и светлые пространства, но постепенно они становились покрытыми все более и более густым кустарником, все более и более лесистыми.
И вот, наконец, с дороги пришлось свернуть.
Хорошо еще холмы здесь были небольшие, было не так трудно, но все равно чувствовалось, что мы постепенно приближаемся к горам. Даже природа вокруг, и та уже разительно отличалась от привычных нам пейзажей. Все вокруг, куда ни повернись, просилось на холст художника. Правда, я редко встречал таких художников, что смогли бы передать настоящую, живую красоту той густо, плотной, вязкой травы, того разнообразного множества кустарников, тех деревьев, что окружали нас сейчас.
А этот запах? Непередаваемая смесь свежего ветра, дующего с показавшихся впереди горных вершин, хвойных деревьев, цветистого густотравья вокруг…
— Смотрите-ка! — воскликнула вдруг Свити. — А с этого дерева кто-то содрал всю кору!
— Дай-ка поглядеть, — я тоже заинтересовался деревом. — Ог-го! Да не содрал, а счесал! — я снял с остатков коры кусочек шерсти и, держа его в зубах, показал остальным.
ЭйДжей поскребла копытом затылок, сбила шляпу на лоб и кивнула.
— Э-э-э… Ну кусок шерсти, и че? — Радуга, похоже, выразила мнение остальных.
— Че! Ниче! — передразнила бывалая фермерша. — Где-т рядом медведь шастает. А эт не сильно-т хорошо, да?
— Угу, — кивнул я. — И, похоже, был он тут не слишком-то давно. Ладно. Будем надеяться, что нам с ним не по пути.
И мы двинулись дальше, теперь уже куда осторожнее, но, при этом, стараясь быть достаточно шумными — если чего медведь и не любит, так это налететь на кого-то внезапно. Чем тише идете — тем вам же будет хуже. Факт. Так что теперь мы еще и искали следы — не идем ли мы с косолапым одним маршрутом.
— Кажись, я таки нашла след! — остановила нас ЭйДжей, шедшая впереди. — И довольно свежий! — она поморщилась и принялась отряхивать копыто.
— Точно, — подтвердил я, подойдя поближе. — Если я в этом что-то понимаю, то это медведь.
— А ты и в «этом» понимаешь? — съязвила подошедшая Деринг.
— Ага! Вот в «этом» особенно! А вообще-то, побродив по Эквестрии много чего набираешься. Даже об «этом». Тебе ли не знать?
— Верно. Чего посоветуешь?
— Думаю, надо немного забрать в сторону. Это, конечно, несколько удлинит наш маршрут, но позволит избежать ненужной встречи.
— Я – за, — коротко поддержал Из.
— Мне чего-то тоже ща не сильно охота встречаться с такими фанатами, — кивнула Радуга.
Остальные молча согласились.
Где-то через полчасика мы вышли к широкой и почти голой каменистой ложбине между холмами. Похоже, когда-то встарь здесь протекала довольно широкая река. Ложбина с кучей песка, щебня и обтесанных когда-то водой ровных камней — все, что осталось от ее русла. Мы перебрались через нее и прошли еще, быть может, с полчаса. Теперь можно было сказать, что мы в безопасности — большинство медведей избегают открытых пространств, а там его было более чем достаточно.
Солнце уже скатывалось за горизонт. Пора было становиться на ночевку.
Из-за треклятого медведя ночевать в этот раз пришлось весьма оригинально.
Решено было из кучи прочных ветвей, набранных вокруг, и прихваченных с собой веревок сделать помост, довольно высоко над землей, на котором уже и устроиться. Вот где пригодились таланты Эпл Блум, о которых мне довелось когда-то услышать! С ее помощью работа спорилась, и скоро все было закончено.
Мы разложили остатки сучьев вокруг, отгораживая лагерь там, где это было нужно. Разожгли костер. Присмотрели для припасов суки на деревьях в стороне от лагеря.
— Эх! — вздохнул Из. — Сейчас бы чего горяченького!
— Агась. А воды-т у нас… — раздумчиво закусила губу Эплджек. — Если только шо-т в флягах осталось…
Я раскрыл карту:
— Ну… Тут недалеко показан ручей какой-то… Я мог бы сгонять к нему с котелками.
— А не темновато уже?
— Да ну! Тут всех дел на час самое большее. А на горячее можно пока и воду из фляг слить.
— Да? Ну ла-ано. Раз так уверен — давай шо ли… Свити Бель!
— Э? Я? Да?
— Как насчет помочь мне с готовкой?
Вот этого вопроса ЭйДжей единорожка, похоже, не ждала.
— Ну… У меня, как бы не очень хорошо получается…
— Э милочка! Эт ерунда! Ты не знаш, скок я пирогов пожгла, пока научилась! Так как? Подсобишь, не?
— Конечно!
Я мысленно пожелал удачи Изу с его «горячим» и нагрузился тарой.
— И я с тобой!
Я аж вздрогнул. Рядом стояла Скуталу. Рация, фляги, котелок в зубах.
— Ладно, — вздохнул я. — Пошли.
Мы шли уже минут двадцать. Деревья и кустарник в этих местах были, похоже, даже гуще, чем раньше — невидно было куда ставишь копыта. Да и холмы вокруг стали уже явно круче. Темнело. Мне приходилось «торить дорогу» среди кустов. Скут, шедшая позади, здесь бы просто завязла.
Впереди уже послышалось журчание воды.
«Дурацкие кусты! Когда ж вы уже кончитесь!» — подумал я.
Накаркал!
Кончились!
Да так быстро, что я всеми копытами поехал вниз по склону!
Уф!
Я успел схватиться одной ногой за какое-то тонкое деревце, нависавшее над обрывом.
— Алекс? — раздалось сверху в тот момент, когда я уже хотел взмахнуть крыльями.
Я хотел предупредить.
Не успел.
— Ты куда делс… А-А-А-А-А!!! УЙ!
Успел!
Скуталу висела, схватившись за вторую мою ногу.
— Да выплюнь ты этот дурацкий котелок!
— Тьфу!
Котелок полетел вниз. И звонко ударился где-то об камень. Нехорошо.
Я глянул ему вслед. Мда… Совсем нехорошо. Для того чтобы приземлиться на ноги, слишком высоко. Для того чтоб задействовать крылья, слишком низко. Да и Скут, еле держащаяся за ногу…
Деревце, за которое я еще как-то держался, явно захрустело под нашим весом, начало поддаваться.
— Алекс?!
Единственное решение пришло мгновенно.
— Сгруппируйся!!!
Я почувствовал, как Скут попыталась сжаться, держась за меня.
Дерево хрустнуло еще раз. И уже не прекратило.
ПРЫЖОК!!!
Я, как смог оттолкнулся от стенки обрыва, налету обхватил Скут, перевернулся вниз спиной, прижав ее как можно крепче к груди, группируясь вокруг нее.
И попытался если не взлететь, то хотя бы крыльями затормозить падение.
УДАР!!!
***************
Как же погано.
Так! Стоп! Как сказал кто-то из древних: «я мыслю — следовательно существую»,* что, конечно, уже отрадно, но…
Прислушаемся к ощущениям.
Глаза — сплошная чернота. Но это, вероятно, из-за того, что они закрыты. Что ж. Пока не будем спешить.
Слух — подсказывает, что я где-то недалеко от воды.
Тело целиком — пытается сообщить, что его долго и основательно били.
Голова — гудит. По ощущениям, похоже, что чем-то перевязана.
Больше вроде сказать нечего…
Попробуем открыть глаза. Хм. Странно. Особо ничего не изменилось. Темнота как была, так осталась. Либо я ослеп, что очень бы не хотелось, либо стоит ночь. Будем надеяться, что второе.
Я попробовал пошевелить ногами. Вроде работают. Все чувствуются. Даже чересчур чувствуются.
Как только позвоночник не сломал?
Рядом послышалось какое-то движение. В кадре показалась маленькая рыжая кобылка. Выглядела она неважно, но явно лучше моего.
— Алекс! Ты очнулся!
— Да, Скут, — хотел сказать я, но из горла вырвался только шепот.
— Ой! — спохватилась та. — Попей!
Перед моим носом оказалась фляга с водой.
Я сел.
Череп треснул тупой, ноющей, пульсирующей болью. Картинка перед глазами поплыла.
Я кое-как объяснил Скут, что из средств аптечки — обезболивающее в таблетках. Через какое-то время, и спустя несколько таблеток, стало получше. Я, по крайней мере, мог потихоньку двигаться и говорить. Чем и не преминул воспользоваться:
— Долго я провалялся?
— Не знаю. При мне — минут сорок или около того. Но я и сама тогда отключилась.
— Ясно. Сама как?
— Ничего, — натянуто улыбнулась Скут. — Вроде жива.
Я аккуратно дотронулся до повязки на голове.
— Ага, — перехватила мой взгляд Скуталу. — Как смогла.
— Рана большая была?
— Вроде не, но…
— Спасибо, — попробовал улыбнуться я. Вышло наверняка паршиво.
Я вспомнил про часы. Прошло больше часа. В лагере нас, наверное, уже хватились. Ну или спокойно спят. Хотя не, это вряд ли. Эплджек не заснет, пока мы не вернемся.
— А ключ, ты, выходит, уже нашла?
— Ага. Горный ручей. Мы почти на его берегу. Оглянись.
Я огляделся. И оценил, как нам повезло. Мы упали на сравнительно мягкую почву. Почти везде она была более сухой и жесткой.
Скут следила за моим взглядом:
— Угу, — кивнула, — Хорошо, что не туда, — махнула она копытцем.
Я проследил взглядом и увидел очертания надломленного дерева вверху. И жутковатые камни под ним. Да-а… Вот упади мы туда, и с жизнью можно было бы попрощаться.
— Найти бы того картографа, что на эту карту ручей нанес… Копыта бы ему вправить… — тихо прошептал я. Правда, Скут, похоже, все равно услышала.
Я попробовал подняться. Ничего. Мир вокруг покачивало, но стоять-то было можно.
На небе над нами скапливались тучи. Странно немного, но для этих мест объяснимо.
— Горный ручей, говоришь? — я оглядел обрывистые, неприступные берега.
— Ага.
— Тогда надо драпать и как можно быстрее.
— Зачем?
— Тучи видишь?
— Аг-га? Стоп. Они л-летят сами?
— Это одно из мест, где такое возможно. Угадай, если в горах пойдет дождь, куда все польется?
— С-сюда, — сама себе кивнула Скут.
— С нашими связывалась?
— Тут такое дело… – она ковырнула копытцем землю. — Рация накрылась.
— Ясненько. Значит, вот что…
Мы выложили камнями стрелку в направлении нашего движения, и, как могли быстро, отправились вниз по ручью.
В воздухе явно запахло сыростью. Повисла противная морось. Ручей за нашими спинами журчал все громче и отчетливей. Я оглянулся. Да уже и не ручей вовсе, а маленькая речушка. Речушка все ширилась минута от минуты, а выхода видно не было. Хуже всего, было то, что при любом резком движении голову снова начинало «вести », а перед глазами появлялась серая муть. Похоже, ударился я знатно. Настолько, что полеты на сегодня просто исключались. Или я тут же упаду обратно. «Как-то странно погибать вот в такой вот идиотской ситуации, — подумалось мне. — Иметь крылья и не мочь ими воспользоваться. Так. Надо гнать от себя этот бред, хотя копыта уже хлюпают по воде. Только бы вал не пошел… „
Скуталу, судя по взгляду, думала примерно также…
“Так. А вот ее пора скоро будет вытаскивать. Ей уже выше колен».
Когда выше колен стало уже мне, Скут была перебазирована на мою спину. Каньончик, образованный этой речушкой, которым нам приходилось сейчас идти, был хоть и не велик, но оставался для нас все также неприступен.
Лишь когда воды стало уже по грудь и полило уже и сверху, а меня едва не сносило потоком, нашелся относительно пологий склон, по которому еще можно было выбраться.
Сначала я подсадил Скут, потом передал вещи. Самого меня, к великому моему позору, Скуталу пришлось тянуть, для чего та сделала простейший блок, используя ремни от моей портупеи и обернув их вокруг какого-то деревца.
Но, наконец, все было закончено. Уставшие, грязные, вымокшие мы побрели вверх по ручью.
Начался ливень. Все вокруг заволокла густая пелена. О возвращении нечего было и думать.
Укрытие. Нужно укрытие.
И оно нашлось! Нас приютила группка елей. Одну из них, видимо, особенно древнюю, родительницу всех окружающих, когда-то на половину выворотило из земли. Но второй половиной она еще прочно цеплялась за жизнь, так-что получалось что-то вроде навеса, способного укрыть пару усталых путников корнями и огромными лапами других елей.
Нашлось под деревьями и немного сухих еще веток, смолы и трута. Так что, скоро под навесом потрескивал крохотный, но такой живой, и такой необходимый нам костерок.
— Не сидим! — я скинул форму, разложил ее рядом с костерком и начал бег на месте. — Давай за мной!
— Ты чего? Не достаточно вымотался?
— Достаточно. Но если не согреемся — рискуем умереть от переохлаждения или еще какой похожей гадости. Давай!
Скуталу кивнула и, также стянув сырую форму, присоединилась к разогревающей зарядке.
Снаружи хлестал в непроглядной тьме ливень. А здесь, в тепле, под защитой старой ели весело булькал на костре котелок с «чаем». Конечно, был это не чай, а просто кое-что из полезных трав, росших поблизости. Часть этих же трав была съедена перед этим всухомятку. Пошли в дело и кое-какие поддерживающие и витаминные средства из аптечки.
Я лежал лицом ко «входу», закрытому сейчас нашими формами и каким-то, подобранным вокруг валежником, как импровизированной шторой и обложенного по низу камнями, котелками, флягами с водой… — даже низенького бортика хватит, чтобы избежать этой ночью знакомства с местными змеями и прочей живностью.
Лежал и смотрел на огонь, поджидая котелок.
За моей спиной, в маленьком закутке, оставшимся между мной и елью, стараясь как можно плотней прижаться и положив на меня ногу, задремывала маленькая рыжая пони…
***************
Мы проснулись от холода.
Утро было сырым и туманным. То есть, примерно таким же, как и моя голова. Костерок давно уже потух. С гор тянуло холодным ветром и тут уже еловые лапы и корни ничего не могли поделать. Скут поежилась и плотнее прижалась к моей спине. Но пора было вставать.
После небольшой, опять же согревающей, зарядки, я вышел из нашего импровизированного убежища и разложил карту на более или менее подсохшем уже стволе поваленного дерева, прижав ее копытами.
— Где мы? — задала самый логичный вопрос Скуталу, пролезая подо мной, щекоча гривой и заглядывая в карту.
— Самому интересно. Каньон тут просто не отмечен… — я достал из одного из кармашков формы компас. — Шли мы не более получаса… Упали тут… Хм…
— То есть можно сказать, что мы где-то здесь? — Скут хлопнула копытцем по карте, накрывая им приличный райончик.
— Ага, — ухмыльнулся я. — Именно. Вот бы еще знать конкретней, где именно «здесь». Мы ведь даже место лагеря знаем только примерно.
Я огляделся. И ведь что погано: ни одного приличного ориентира вокруг, исключая горы и сам ручей. Оставалось только вернуться к нему и подниматься вверх по течению, надеясь выйти на какие-то замеченные вчера мелкие ориентиры и то деревце, а через них и на лагерь.
Что мы, собственно, поблагодарив приютившую нас ель, и сделали.
— Как есть охота… — вздохнула Скут, оглядывая на прощанье на ель. — А вокруг почти ничего знакомого. Да и как-то не хочется траву жевать…
— А что делать? Тогда — только терпеть. Ну или высматривать что-то знакомое из ягод и тому подобного.
— Ага…
Ручей уже успокоился со вчерашней ночи и почти вернулся в прежнее свое крохотное русло. Сейчас уже трудно было поверить, что еще прошлой ночью этот поток мог сбить с ног и унести взрослого пони. Тихий, журчащий ручеек, да и только.
Я оглянулся на Скут.
Та смачно объедала какой-то куст.
Покосилась на меня:
— Не, ну есть-то охота!? — и снова зарылась в куст.
— Понимаю. Но вот именно эти ягоды я бы есть поостерегся.
— М-м-м? А фто ф ими не фак? Пф-фе-е… — она выплюнула не дожеванные ягоды и вытерла рот ногой. — Ядовитые?
— Да нет.
Скут снова набила рот.
— А фто тохта?
— Просто не известно, как на них отреагирует желудок. Особенно — пустой.
— М-м-м? Фроте нохмально.
— Как знаешь. Мое дело — предупредить.
Минут через двадцать мы уже дошли до места нашего падения. Сразу стало понятно и то, почему по дороге мы никого не встретили. Поток, похоже, ночью был такой силы, что разбросал и те камни, которыми была выложена стрелка. Когда они стали видны из-под воды, стрелки там уже, понятно, не было. Что ж. Этого можно было ожидать.
— Э-э-э… Алекс? — я оглянулся.
Скуталу стояла рядом. Мина кислая. Копытце на животе.
Этого тоже можно было ожидать.
— Угу. Я предупреждал. Дуй. Я подожду.
И Скуталу быстро скрылась.
— А-а-алекс!!! Ску-у-уталу-у-у!!!
Через какое-то время раздалось где-то в вышине.
Я поднял глаза. Высоко-высоко висела в небе голубая пегаска.
— Мы тут!!! — я улегся на спину и замахал всеми ногами.
Вроде заметила!
— Алекс! Живой! — круто спикировав, РД приобняла меня за шею и тут же отпустила. — А Скут где?
— Да тут я… — из-за кустов показалась недовольная Скуталу. Впрочем, стоило ей увидеть…
— Радуга!
— Задушишь!
— Ой! Да, — смутилась рыжая.
Скоро мы были уже в лагере.
Не буду, пожалуй, описывать, чего и сколько я выслушал от Эплджек. И за Скуталу. И за себя. Особенно при виде моей забинтованной головы.
Главное, что она просто обняла меня под конец.
