Глава 8. Часть 2
Все, кроме Тернера, раненного осколком мины, отделались ушибами и синяками. Хаус почувствовал усиление дергающей боли в правом бедре и принял две таблетки викодина. Кадди ненадолго задержала на нем встревоженный взгляд и подошла к Тернеру осмотреть его рану.
Бойл, стоя на пороге комнаты, напряженно всматривался в недружественное пространство и целился во что-то из пистолета.
- Еще одна малая жертва? – саркастично спросил Хаус у сидящего на полу Дарси. Тот выглядел потрясенным и подавленным.
- Он знал, на что шел, - передавая Лизе хранившиеся в его сумке перевязочные материалы, ответил Люк.
- Да неужели? – категорически не поверил Хаус. – И что же необходимо знать, чтобы пожелать своей смерти в первой половине жизни?
Обработав рану в правом предплечье Тернера перекисью водорода, Кадди поднесла промытый медицинским спиртом пинцет к центру раны и попросила:
- Сейчас нужно потерпеть.
В эту минуту Бойл произвел несколько уверенных выстрелов и торжествующе проговорил:
- Мразь безрогая!
Дарси тотчас же вскочил на ноги и одним прыжком преодолел незначительное расстояние, отделяющее его от порога опасной комнаты. В дальнем углу, который только что всем пятерым казался пустотой, во весь свой невеликий рост распласталось поверженное человеческое тело в одежде, начавшей менять сиреневый цвет стен и пола на собственный оттенок хаки.
- Проверить бы, мертв ли, - высказал пожелание Дарси.
- Это опасно, да и ни к чему, - возразил Бойл. – Я прослежу за ним. Если дернется, еще раз выстрелю. Но нет, смотри, кожа меняет цвет на естественный. Значит, я его убил.
- Что это за человек? Кто вы такие? И во имя чего вы все рветесь умереть в этом убогом подземелье? – вновь задал ряд важнейших вопросов Хаус.
- Та мразь толкнула Форрестера в заминированный квадрат, - выдал исчерпывающую характеристику убитому Бойл.
- Мы все секретные агенты британской разведки, - сообщил Дарси.
- Сослуживцы Джеймса Бонда? – не удержался от насмешливого уточнения Грег.
- Два года назад, - никак не отреагировав на реплику Хауса, продолжал Дарси, - мне поручили присматривать за сверхсекретной научной лабораторией, принадлежащей правительству Соединенных Штатов и находящейся на территории Египта. Собственно, именно эта лаборатория находится за той дверью, до которой не дошел Форрестер и должны дойти мы. Там занимаются научными экспериментами над добровольцами, направленными на получение людей-хамелеонов. Точнее сказать, эти эксперименты в настоящее время почти завершены, и человеческие особи, способные к полному слиянию с окружающей средой, получены. Один из них лежит перед нами, мне не приходилось сталкиваться с ними в деле и я не представляю, каким образом Бойлу удалось его увидеть.
- Выпуклость на ровной стене, - пояснил Бойл. – Врастать в неживые материи они пока не умеют. А Форри погиб лишь потому, что никто не видел эту мразь. Разве что воздух рядом с Форри в тот миг стал плотнее.
Дарси одобрительным кивком поблагодарил Бойла за информацию и продолжил рассказ:
- Позавчера меня разыскал Эдгар Мюррей, главный научный сотрудник этой лаборатории. Люди, наделенные новыми возможностями в облике хамелеонов, стали частью нашего мира исключительно за счет его неординарного ума и таланта. Первоначально они задумывались как секретное оружие американского правительства для миротворческих миссий, в частности, для военных операций в Ираке и Афганистане. И Мюррей, искренний патриот своей Родины, приложил максимум усилий к тому, чтобы некогда фантастические разработки увенчались успехом и нашли актуальное применение. Американские войска в Ираке остро нуждались в практически невидимых солдатах, способных вырезать значительную часть вражеской армии прежде, чем враг поднимет тревогу. Сейчас в таком оружии нуждаются миротворческие силы, находящиеся в Афганистане.
- И вы хотите секретно лишить американское правительство его секретного оружия, чтобы афганские талибы установили вам секретный памятник среди своих угрюмых гор, - съязвил Хаус.
- Мюррей никогда не имел личного мнения о военной политике своей страны, - по-прежнему не реагируя на замечания Хауса, выкладывал информацию Дарси. – Если Америка с кем-то воюет, это делается для всеобщего благоденствия. И создание необходимого оружия – долг любого порядочного человека. Но недавно наивному ученому стало известно, что, помимо миротворческих миссий его детки занимаются также широким спектром заказных убийств – от политических до банальных, направленных на сведение мелочных мещанских претензий. Результат его вдохновенного труда оказался выгодным коммерческим проектом, и его одолело раскаяние. Многое из того, о чем он рассказывал, я уже знал из собственных источников. Неизвестно было точное местонахождение лаборатории и есть ли возможность проникнуть на территорию, не устраивая преждевременного шума. Сегодня в лаборатории находятся только два хамелеона, остальные на секретном задании в Афганистане. Также там, за дверью, человек 12 охраны и трое младших научных сотрудников. Руководитель лаборатории улетел на неделю в Грецию по делам. Одним словом, сегодня исключительный день для уничтожения всего этого рассадника невидимых наемных убийц.
- Если бы нам удалось услышать версию противоположной стороны, обязательно оказалось бы, что они борцы за свободу во всём подлунном мире, - заметила Кадди.
- Вы уже могли бы обратить внимание, что эти люди не вступают в переговоры, - ответил Дарси. – Они запрограммированы на убийство. Добровольцы для экспериментов набираются из числа религиозных фанатиков.
- Интересно, - задумчиво проговорил Хаус, и его умное лицо отразило стремительную динамику мыслительного процесса. – А как вы собираетесь уничтожить чертоги зла? У вас нет ни бомбы, ни цистерны с бензином для сотворения простейшего заклинания, вызывающего красного петуха.
- В их центральном компьютере есть специальная программа, активация которой приведет к полному разрушению лаборатории. Для запуска этой программы необходим пароль, известный только руководителю лаборатории. Мюррей передал мне генератор паролей, который сможет подобрать пароль и включить программу самоуничтожения.
- Если все так просто, почему этот умник сам не взорвал свой офис ко всем бесовским праотцам? – не успокаивался в своей любознательности Хаус.
- У него нет доступа к центральному компьютеру, - объяснил Дарси. – И он не герой-одиночка, чтобы перестрелять всю охрану. Что до меня, то я один спланировал эту операцию и не располагал временем для согласования деталей с моим правительством. В случае провала операции мое правительство отречется от меня, равно как от Бойла, Тернера и Форри. Но сегодня единственный шанс провести данную операцию с наименьшими потерями.
- У них же останутся те хамелеоны, которые сейчас в Афганистане, - сказала Кадди. – А это чревато новыми потерями.
- Со временем их перебьют в разных горячих точках мира, - ответил Дарси. – А новых у них уже не будет, так как все научные идеи для их создания находятся здесь и в голове Мюррея, до которого им теперь не добраться.
- Какова ирония, - усмехнулся Хаус. – Чтобы вернуться домой, я должен направить оружие против своего государства.
- Как только не станет лаборатории, ваше правительство сделает вид, что ее никогда и не было, - уверенно заявил Люк.
- О`кей, идем, - согласился Грег. – Тем более выход из капкана по-прежнему на другой стороне.
- Всё спокойно, Бойл? – спросил Дарси своего подчиненного, в продолжение всего разговора не прекращавшего наблюдение за убийственной комнатой.
Бойл кивнул, и пятеро участников секретной операции снова заняли безопасные квадраты на минном поле. Ошметки тела Форрестера, разбросанные по всей комнате, леденили кровь. Вид небольшой воронки, оставшейся на месте взрыва, действовал угнетающе на каждого.
Первым в этот раз шел Бойл, после него Тернер. Дарси выбирал конечный безопасный квадрат таким образом, чтобы никто не оказался в точности напротив двери. Велика была вероятность, что дверь держится под прицелом и в любую секунду может начаться стрельба из автоматов.
- Думай о жизни, - попросил Хаус Кадди, прежде чем начать переход на противоположную сторону минного поля. В ее глазах он видел широкие крылья страха, а в напряженном теле угадывал с трудом контролируемое желание обнять его и не допустить разделения. – Обо всем, что у нас впереди.
- Я люблю тебя, - сказала Кадди первое, что оказалось на языке в этот момент. Тиски ужаса еще сильнее сжали сердце при мысли, что эти ее слова могут быть последними, сказанными ею ему.
Страхам вопреки, восемь минут спустя все преодолели минное поле без трагических происшествий.
Бойл открыл дверь в секретную лабораторию и, сделав кувырок через голову, проник в ярко освещенный коридор. Он держал наготове оба свои пистолета и начал стрелять в то же мгновение, как встал на ноги по ту сторону двери. Его примеру незамедлительно последовал Тернер, совершив такой же трюк с переворачиванием через голову. Стрельба в коридоре сразу же стала еще более ожесточенной.
- Будьте здесь, пока не позову, - распорядился Дарси, тоже уходя в коридор и закрывая за собой дверь.
Хаус забросил в себя очередные две таблетки викодина, и кратковременный кайф скрасил ему тягостные минуты ожидания затишья в перестрелке.
Завершающим аккордом сражения стал взрыв гранаты где-то в глубине коридора.
- Быстрее, - поторопил Грега и Лизу Люк, приоткрывая дверь лаборатории. Все трое агентов в дополнение к пистолетам вооружились еще автоматами и ручными гранатами, конфискованными у поверженных охранников.
Беспрепятственно пройдя треть широкого и длинного коридора, Люк и его сопровождающие остановились возле полутемного овального проема с неровными краями. Вместе с металлической дверью взрывом разворотило часть стены.
Пробоина в стене позволяла уйти в темно-серый, слабо освещенный лабиринт, на выходе из которого, согласно схеме, находится центральный компьютер. Дарси велел Бойлу и Тернеру остаться возле входа дожидаться нового отряда охранников лаборатории.
Дарси первым шел по узкому, рассчитанному на одного человека, проходу лабиринта, непрерывно сверяясь со схемой и сворачивая исключительно в перспективном направлении. Кадди шла за ним, не отставая. На расстоянии двух шагов от нее ступал Хаус, прихрамывая и постукивая тростью. Грег то и дело озирался по сторонам и оглядывался назад, не в силах совладать с ощущением, что оставшийся хамелеон может скрываться только здесь и нападения следует ожидать в любое мгновение. И можно будет счесть везением, если трудно различимый враг на самом деле остался один.
В нескольких метрах от выхода они нырнули в тупиковое ответвление лабиринта, уворачиваясь от агрессивной автоматной очереди. Дождавшись временного окончания пальбы, Дарси, пригнувшись, ушел в основной коридор. В других обстоятельствах Хаус незамедлительно окрестил бы подобный поступок идиотским геройством, но сейчас выбора не было: либо рискнуть, либо, притаившись в тупике, ждать неминуемой гибели.
Из коридора до слуха супругов донеслось сначала два пистолетных выстрела подряд, затем с двухминутным интервалом пистолетные выстрелы прозвучали уже из комнаты, завершающей блуждание в лабиринте. Еще через минуту Дарси громко позвал Хауса, и Грег с Лизой вышли в основной коридор. Люк в этот момент втаскивал убитого в лабиринте охранника в комнату.
- Ложись! – внезапно скомандовал Дарси, увидев, что из-за поворота лабиринта вышел человек в военной форме и собирается стрелять из автомата. Хаус резко обернулся и выстрелил, не целясь, сразу же после этого исполняя разумный приказ Люка и увлекая за собой на пол Лизу. Автоматная очередь прострекотала над их головами. Едва она стихла, Хаус, не давая возможности врагу передернуть затвор оружия, выстрелил еще два раза.
Встав с пола и продолжая целиться в противника, Грег подошел к охраннику убедиться, что тот мертв. Пульс отсутствовал, зеленые глаза врага смотрели в потолок неподвижно. Около минуты Хаус простоял над телом первого застреленного им человека. Он ошеломленно переводил взгляд с безжизненного тела на пистолет и обратно.
Поднявшись на ноги, Кадди подошла к Хаусу и, обняв за плечи, увела в просторное помещение, щедро напичканное компьютерной техникой. Посереди комнаты Дарси плечом к плечу уложил двух убитых, по виду американцев, один из которых был в военной форме, другой в белом халате поверх дорогого элегантного костюма.
Завершив возню с трупами, Дарси подошел к компьютеру, стоявшему на отдельном, наиболее добротном сосновом столе. Он подключил к системному блоку флэшку и объяснил:
- Генератор паролей будет перебирать варианты тем дольше, чем длиннее пароль доступа к программе самоуничтожения. Как только программа запустится, у нас будет 45 минут на то, чтобы уйти. Но первые десять минут все же придется провести рядом с компьютером, чтобы запуск стал необратимым и отменить приказ о ликвидации никто не смог бы.
- Я не слышал ни единого выстрела со стороны входа с той минуты, как мы вошли в лабиринт, - сказал Хаус. – А раз выстрелов не было, очевидно, тот человек скрывался в самом лабиринте. Нужно проверить, был ли он один.
- Согласен, - кивнул Дарси.
- Грег, это крайне опасно, - напомнила Кадди, одновременно осознавая, что никогда еще резонные доводы не звучали для Хауса настолько неубедительно.
- Сидеть и ждать удара из-под тишка еще опаснее, - заметил Хаус.
- Я пойду с тобой, - предложила Лиза, - прикрою тебя со спины.
- А мне тогда придется прикрывать сразу две спины.
Дарси подошел к копировальному аппарату, снял копию со схемы лабиринта и передал ее Хаусу.
- Будь осторожен, - попросила Кадди, провожая мужа долгим взглядом. Едва заметный кивок, и он скрывается в полумраке лабиринта.
Лиза тотчас же начала жалеть, что отпустила его навстречу всем врагам и всем смертям. Еще ни разу за последние два дня ей не удавалось побороть его упрямство, но тревога, обуздавшая все остальные чувства, не вникала в справедливые замечания рассудка.
Минут через десять генератор паролей все еще продолжал перебирать варианты, не находя подходящего. Со стороны входа в лабиринт донесся шум автоматной стрельбы, не смолкавший около пяти минут. Потом чуть дальше от входа послышались пистолетные выстрелы.
- Я пойду туда, - сказала Кадди Люку.
- Там нет места женщине, - ответил Дарси.
- Там мой муж, и я должна знать, жив он или мертв!
- Он способен постоять за себя. А вам лучше быть здесь, под моей защитой.
- Если он ранен, только я могу помочь ему.
Дарси удрученно покачал головой и сделал еще одну копию схемы лабиринта. Спор с влюбленной женщиной ничем не отличается от попытки перекричать ураганный ветер.
В эту минуту Хаус злился на себя из-за нескольких неудачных выстрелов, выпущенных в едва заметное уплотнение воздуха в сквозном ответвлении лабиринта. Пули никого не зацепили, враг продолжал блуждать где-то рядом, а в обойме остался всего один патрон.
Пройдя еще несколько боковых коридоров, неподалеку от очередного перекрестка, Грег увидел плотную темную тень и тотчас выстрелил. Тень с невероятным проворством метнулась в находящийся прямо перед ней тупик. Пуля настигла выходящую из другого ответвления Кадди. Лиза упала на холодный каменный пол, у Грега почернело перед глазами. Острая нехватка воздуха стиснула легкие. Что за безумная небывальщина! Откуда она взялась?
- Лиззи!!! – позвал он ее криком смертельно раненного зверя. Выронив трость и пистолет, забыв о боли в ноге, Хаус быстро подошел к своей драгоценной половинке, встал возле нее на колени и, не веря глазам, уму и чувствам, стал оценивать ее состояние.
Кадди потеряла сознание, в области сердца наблюдалось сильное кровотечение. Сердце продолжало биться, и это было единственным обнадеживающим обстоятельством. Все остальное выглядело из рук вон скверным. Невозможно точно определить, куда попала пуля, нечего и думать об извлечении в этих антисанитарных условиях.
Хаус приподнял Лизу и снял с ее плеча сумку с перевязочным материалом. Он чувствовал себя первобытным жрецом, прикладывающим пропитанную ароматическими маслами повязку ко лбу умирающего человека. Промыв рану перекисью водорода, Хаус перевязал ее, израсходовав весь бинт, захваченный Люком Дарси из Каирской резиденции британской разведки.
Раздираемый невыносимою душевной и физической болью, Хаус поднял супругу на руки и с величайшим трудом пошел в сторону входа в лабиринт. Его боль ожесточалась с каждым шагом, но он стискивал зубы и поддерживал угасающие силы пониманием, что его боль слаба и ничтожна в сравнении с болью и возможностью смерти Лизы.
- Жизнь моя, единственная и неповторимая, - шептал Хаус Кадди, вглядываясь в ее бледное лицо, постепенно приобретающее сероватый оттенок, – не оставляй меня.
Тернер и Бойл находились на порученном посту и наслаждались передышкой между перестрелками. Увидев Хауса с едва живою Кадди на руках, они недоумевающе переглянулись.
- Мразь все еще в лабиринте, - объяснил им Хаус. – Он ускользнул и подставил мою жену. Нам необходимо срочно выбраться отсюда, иначе она умрет.
- Ты же врач, - сказал Бойл, - разве ты не можешь оказать ей первую помощь здесь?
- Нет, - Хаус удивился своему ровному и терпеливому голосу. - Нужен рентген, стерильная операционная и чтобы у меня не тряслись руки. Если знаешь, где все это найти, не маячь каменным изваянием.
- Нужно пройти весь этот коридор и еще четыре хозяйственных помещения, - вмешался в разговор Тернер. – Там будет гараж. Бери джип, - разведчик положил в нагрудный карман рубашки Грега ключи от машины, добытые им у одного из отстрелянных охранников, - и езжай по круговой рампе наверх.
- Снаружи охрана! – раздраженно воскликнул Бойл.
- Я их отвлеку, - заверил Тернер. – Я прикрою вас, Хаус!
- За брошенный пост тебе влетит от Дарси, - попытался отговорить напарника от безумного поступка Бойл. – Можешь считать себя пониженным в звании. И, возможно, посмертно! Кроме того, это напрасная спешка. Не больше, чем через полчаса мы все уйдем отсюда.
- Эти полчаса для Лизы могут стать последними, - устало заметил Хаус.
- Не о чем говорить! – взволнованно кивнул Тернер. – Иди в гараж, а я побегу наверх. Я приведу охрану сюда, Бойл. Будь наготове!
И Тернер, не выпуская из рук автомата, убежал вперед. Хаус медленно пошел в направлении гаража. Преодолеть предстояло не менее двухсот подземных метров.
Укладывая Кадди на заднее сидение немало повидавшего джипа, Хаус проверил ее пульс и сердцебиение. Для ее полуживого состояния они были нормой. Бинт насквозь пропитался кровью, и Грег снял с себя светло-бежевую рубашку, чтобы положить ее в свернутом виде поверх основной повязки. Потом он закрыл заднюю дверь, обошел машину и сел за руль. Приняв две таблетки викодина, Хаус повернул ключ зажигания и повел джип к выезду из гаража.
Витой бетонный подъем вел наверх, и, проехав девять кругов спирали, Хаус почувствовал на лице свет палящего солнца, давно преодолевшего зенит, но еще не добравшегося до горизонта. Не встречая на пути никаких препятствий, Хаус промчался по ухоженной территории научного городка. Закрытые ворота он сбил машиной и на полной скорости почти молниеносно скрылся в клубах песчаной пыли.
Два часа спустя из реанимационного отделения больницы Красного Креста к Хаусу вышел невысокого роста врач средних лет. Взамен рубашки Хаус к этому моменту одел больничный халат и потерянно, с несвойственным ему смирением ждал беседы с хирургом, оперировавшим Кадди.
Врач присел рядом с Грегом на потертую кушетку, кинул беглый неодобрительный взгляд на его многодневную щетину, запыленные спутанные волосы, грязные брюки и не вполне отмытое от пыли и грязи лицо.
- Вы знали, что ваша жена была беременна? – обвиняющим тоном спросил доктор.
Хаус переменился в лице, подвижная мимика отобразила всю гамму эмоций от раздражения и смятения до разочарования и страха. Он не знал, а, скорее всего, не знала и она.
- Только не это, - с трудом выдавил из себя Грег.
- Трехнедельный зародыш, - продолжал говорить врач, - спасти было невозможно. В тяжелейшей борьбе за жизнь организм избавился от него как от избыточного балласта.
«Я прав, она не знала, слишком ранний срок» - подумал Хаус, одновременно с этим вспоминая ту головокружительную ночь, когда он сбежал из больницы, чтобы побыть с ней, упиваясь ее безграничной любовью.
- Будь я ее гинекологом, - с горечью проговорил Грег, - я давно запретил бы ей самоистязательные попытки забеременеть.
- Возможно, вам следует поговорить с ней об этом, - посоветовал врач.
- Проще с икебаной обсуждать современные веяния в литературе, чем с моей женой разговаривать о недопустимости очередного залета и последующего выкидыша.
Сказав последнюю фразу, Хаус удрученно помолчал с полминуты, а затем спросил:
- Сколько вы хотите за то, чтобы не упоминать в истории болезни об ее беременности и, самое главное, ничего не говорить ей об этом?
- Я не принимаю взяток, - оскорбленным тоном ответил хирург.
- Не хотите денег, сделайте просто так. Но она не должна узнать о своем выкидыше. Если она узнает, нашему браку конец. А мы только что поженились, и я ее очень люблю.
- Ладно, договорились, - не переставая смотреть осуждающе, согласился врач. – Лишние тревоги только отсрочат ее выздоровление. Записи не будет, и я не скажу.
*****
Кадди пришла в себя на четвертый день в отдельной палате, обвела взглядом цветастые обои и белый потолок, пожелтевший в нескольких местах. Ей не верилось, что она жива и дышит без малейших затруднений. Религиозные уроки родом из детства неожиданно проявили себя, и она подумала, что в угоду циничному человечеству Высшие силы модернизировали чистилище под вполне земную больницу. Хаус, ее беззаветная и безоглядная любовь, стреляет слишком метко, чтобы она могла остаться в живых после этого.
Возле капельницы хлопотала стройная молоденькая медсестра, которая приветливо улыбнулась Лизе, увидев ее осмысленный взор.
- Как вы? - спросила медсестра.
- Я не чувствую боли, - ответила Кадди, - но это, должно быть, из-за морфия.
Медсестра кивнула.
- Ваш муж до невозможного обрадуется, когда увидит вас в сознании.
- Где он?
- Он пошел пообедать, а так не отходил от вас все четыре дня. Он у вас замечательный.
- Вам не стóит мне завидовать, его любовь обходится слишком дорого.
Медсестра слегка покраснела, словно уличенная в тяжком преступлении. А она всего-то позволила себе слегка поддаться незаурядному обаянию доктора Грегори Хауса.
Дверь палаты распахнулась, и в помещение вошел Хаус, опираясь на четырехногую больничную трость. Он сильно осунулся за последние дни, резко обозначились круги под глазами, щетина приобрела крайне неопрятный и неухоженный вид. Но все изъяны его внешнего облика поглотило неудержимое радостное сияние, едва его голубые глаза встретились с серыми глазами Кадди. Он ускорил шаг, и уже через пару секунд сидел на постели жены и целовал ее правую руку от соединения между ладонью и запястьем до локтевого сгиба.
Медсестра, бросив на них понимающий взгляд, тактично вышла из палаты.
- Я так и знал, что ты очнешься без меня, - взволнованным голосом сказал Грег. – Во избежание этого, я уже собирался отправиться на поиски бурого медведя, чтобы перенять его опыт длительного существования за счет подкожного жира.
- В Каире не водятся медведи, Грег, - пленительно улыбнулась Лиза. – А медвежий опыт, сумей ты его перенять, тебе не пригодился бы, так как у тебя нет подкожного жира.
В следующее мгновение Хаус помрачнел, нахмурился и строго сказал:
- Мне нет прощения за то, что я натворил.
- Это был несчастный случай, Грег, - ответила Кадди, проводя тыльной стороной руки по его колючей щеке и на секунду задерживая пальцы на его губах. – Расскажи, как вышло, что я всё еще жива.
- Пуля не тронула сердце, - объяснил Хаус, - прошла парой сантиметров ниже. Так что тут очень тесное сцепление несчастной случайности и счастливейшего стечения обстоятельств. Я пережил страшные дни, Лиззи. Я почти погасил свое личное солнце.
- Всё уже прошло, жизнь моя, - утешающим тоном сказала Кадди.
- Очень малого не хватило, чтобы я стал орудием твоей смерти, - все не мог успокоиться Хаус. Лиза прижала указательный палец к его губам, ненавязчиво уговаривая замолчать.
- Жаль, что мы не поспорили о способности древних богов повлиять на наши планы, - слабо улыбнулась Кадди.
Хаус вытащил из заднего кармана брюк бумажник, извлек из него сто долларов и положил под подушку Лизы.
- Мы не спорили, но я все равно проиграл.
- Тебе надо пойти выспаться, Грег, - высказала пожелание Кадди. – Ты похож на теневую копию самого себя.
- Это тебе необходимо получше отоспаться, Лиззи. Набраться хорошего настроения для новых впечатлений. Нас ждут венецианские мосты.
Они широко улыбнулись друг другу, и свет их улыбок составил уверенную конкуренцию дневному свету, обильно льющемуся в окно палаты.
Венеция, со дня основания окутанная ореолом романтики, не обманула ожиданий. Она влюбляла в себя заочно, и встреча с ее богатейшей архитектурой, мощеными узкими улочками, темными извилистыми каналами – неповторимым симбиозом камня и воды – лишь укрепляла давно сформировавшиеся и несомненные чувства. Вместе с тем Венеция была той самой крохой изысканного пирожного, которой невозможно насытиться. Десять дней, проведенные в уникальной атмосфере этого города, казались более чем недостаточными. Но остаться здесь навсегда означало бы низведение красоты до обыденности[8-3].
Предыдущая часть: http://fanfics.info/load/fanfiki_po_serialam/house_m_d/dvojnaja_zhizn/133-1-0-8140
Следующая часть: http://fanfics.info/load/fanfiki_po_serialam/house_m_d/dvojnaja_zhizn/133-1-0-8142
