 Фанфик «Художник маг. | Глава 1.»
Шапка фанфика:
Название: Художник маг
Автор:viki-san
Фандом:ориджиналы
Бета/Гамма:нет
Персонажи/ Пейринг: маг/человек
Жанр: слэш, мистика, приключения
Предупреждение: насилие
Рейтинг:NC-17
Размер:миди
Содержание:Как иногда хочеться разрушить течение повседневной жизни. Известный художник предлагает вам побыть своим натурщиком. Можно легко согласиться. Подумайте? Может простая жизнь не так уж плоха.
Статус:закончен
Дисклеймеры: все права принадлежат мне
Размещение: с ссылкой
Текст фанфика:
Часть 1.
Сегодня удачный день, он смог пораньше улизнуть с работы и полюбоваться на них. Он безумно любил картины, особенно пейзажи и портреты. Сейчас в лучах полуденного солнца лицо девушки казалось живым, её улыбка, лучистые, теплые глаза. Как художнику удалось это сохранить?
– Интересно, о чём думала натурщица в этот момент?
Алекс обернулся. Рядом стоял мужчина, высокий, в длинном бежевом плаще, его большие серые глаза выражали какое-то детское любопытство.
– Интересно, о чём думала натурщица, когда её рисовали, – сказал он с легким, мягким акцентом.
– Наверное, о том же, о чём современные модели на фото, хорошо ли она получится.
– О нет, вы не правы, – мужчина слегка наклонил голову, словно всматриваясь в портрет, – холст, это не плёнка, он сохраняет не только красоту лица. Светотени дают возможность поймать мельчайшие детали характера человека, его душу, мысли, всё. Настоящий художник не рисует просто людей, он видит свою модель в толпе, чувствует её, как хищник добычу.
– Странное сравнение для любителя искусства, – засмеялся Алекс.
Он не понимал почему, но его привлекал этот субъект. Тишину зала разорвали быстрые шаги, замелькали неприятные вспышки фотокамер.
– Господин де Луа, вы должны были предупредить нас, что посетите музей. Ваш визит в Америку большая честь!
Алекс не знал, как реагировать. Клод де Луа, его называли звездой живописи этого года, он входил в десятку талантливейших людей современной Франции. Его первая выставка произвела фурор! Нельзя сказать, что он придумывал уникальные сюжеты, его картины маслом напоминали стиль фэнтези. В тоже время, они просто уникальны в своей живости. Алекс видел только фото в журналах, но даже там казалось, что все эти люди живые, растения движутся, а фрукты пахнут. Одни считали его величайшим художником, другие-бездарным мальчишкой. В любом случае, в свои двадцать восемь он был известным человеком. Между тем он продолжил разговор, не обращая внимания на людей вокруг.
— Знаете, ваша любовь к живописи уникальна, вы даже рискуете рабочим местом, чтобы приходить сюда каждый день.
– Можно подумать, вы наблюдаете за мной.
– Уже неделю.
– Что?!
– Я наблюдаю за вами уже неделю.
– Почему?! – Алекс просто в шоке, он его в первый раз увидел.
– Вы моя добыча, – улыбнулся мужчина, – я хочу, чтобы вы стали моим натурщиком.
Он протянул ему визитку.
– Приходите завтра по этому адресу.
Алекс посмотрел ему в глаза, странный взгляд, изучающий с неприятным любопытством.
Глава 1.
Натурщик.
Алекс сидел на лавочке перед старым двухэтажным домом и смотрел, как кленовые листья опадают с дерева, кружась в предсмертном танце. Прошел уже час, после назначенного времени. Фото со знаменитым художником, грозило ему увольнением. Но, шеф использовал его в рекламе и даже дал разрешение на дальнейшие встречи в рабочее время. Алексу всё это казалось безумным сном, глупой, лишенной смысла случайностью. Сегодня он пришел, студия на втором этаже этого здания. Ему очень хотелось её увидеть, но роль натурщика его не привлекала. Он не знал, как уйти. Любопытство уже час держало его на лавочке.
– Вы довольно флегматичны для молодого бизнесмена.
Он стоял на балконе и улыбался, щурясь на солнце
– Вы много знаете обо мне, неужели добыча так хороша?
– Очень.
– И вы много улыбаетесь.
– Это плохо?
– Да, ваши глаза остаются холодными.
– Поднимайся, я давно тебя жду.
Алекс поморщился, он не любил, когда незнакомые люди переходили на ты. Слишком лично, он не желал личных отношений. Бежать поздно, он стал подниматься по ступенькам на верхний этаж.
– Знаете, ваша студия необычна. Зачем здесь компьютеры, фотоаппараты?
Он подошел к кожаному креслу и с рассеянным видом погладил спинку.
– Ты тоже считаешь меня мальчишкой, который рисует фэнтези? Да, я рисую, фотографирую, обрабатываю на компьютере. Знаешь почему? Я хочу полностью раскрыть свою модель, снять все покровы и ласкать взглядом её душу.
– Получается? – спросил Алекс с лёгкой издевкой, его раздражала эта комната, он хотел поскорее уйти.
– Да, всегда получается. И мне становиться скучно.
– И что вы делаете? Ищите себе другую модель?
– Да, но не раньше, чем заберу себе душу старой. Шутка, не напрягайся так. Давайте скорее начнем. Всё же я так долго охотился. Что ты снимешь?
Алекс стоял, совершенно опешив. Этот парень полный псих! И зачем он должен раздеваться!
– В первый раз я даю модели право выбора, насколько она хочет обнажиться и с каким предметом я должен её рисовать.
Алекс расстегнул верхнюю пуговицу рубашки и сел в кресло у окна.
– Обожаю принципиальных людей, – засмеялся Клод.
Он начал рисовать и Алекс впервые почувствовал на себе его взгляд, скользящий по нему поверх мольберта. Он искушал, провоцировал, подчинял. Был неуютным и притягивающим одновременно.
– Я закончил, спасибо.
— Как, уже! Прошло только пятнадцать минут!
— Для наброска достаточно.
Алекс посмотрел на рисунок. Потрясающе, словно фото, нет, гораздо лучше. Передано даже не лицо, а что-то внутреннее, очень личное.
— Можно мне прийти снова?
— Конечно, мой друг. Ты же моя модель. Но, с одним условием, снимешь рубашку.
Они оба засмеялись. Алекс расслабился. Обычный художник, они все немного чокнутые. Он ушел, а Клод ещё долго стоял у мольберта, поглаживая рисунок.
— Охота началась, — сказал он кому-то невидимому и снова улыбнулся. Эта была совсем другая улыбка, никому из живых она бы не понравилась.
Часть2.
Дни шли за днями, Алекс привыкал к Клоду, но его уговоры раздеться всегда принимал в штыки.
— Сегодня, ты разденешься полностью.
— Нет.
— Ну, почему, ты очень привлекателен, что тебя смущает?
Алекс не знал, что сказать. Он ходил с друзьями в душ и в баню, никогда не стеснялся. Всё дело в его взгляде. Когда он начинал его рисовать, Алекса предавало его тело. Он чувствовал дикое возбуждение. Когда он делал наброски, Алексу ещё удавалось сдерживаться. Но, в прошлый раз он рисовал его час, Алексу казалось, он испытывал его терпение.
— Пожалуйста,— хитро улыбнулся Клод.
Алекс разделся до талии.
— Ну, вот и славно. А теперь возьми лук и стрелы. У тебя твёрдая рука, удержишь десять минут? А то ещё погибну во цвете лет. Хотя, со временем все мои натурщики жаждут моей смерти.
— Что, так сильно их достаёшь?
— Просто смертельно.
— Кстати, Клод, объясни мне, зачем ты так настойчиво хочешь меня раздеть? Ты же не рисуешь обнажённых людей?
— Мне нравится наблюдать реакции их тел на мой взгляд.
«Нет, он просто издевается»,— подумал Алекс.
Когда они закончили, Алекс собрался уходить, и снова заблудился в его студии. Дело в том, что у Клода странная творческая привычка. У него двери на всех стенах, он просто приделывает к нарисованным дверям ручки. Сейчас он опять дернул ручку на нарисованной двери. Но, что это! Нет, не может быть! Она стала открываться!
— Что случилось Алекс? У тебя такое испуганное лицо.
— Дверь. Она нарисованная, но открывается.
— Это просто светотень. Я не на столько хороший художник, чтобы оживлять двери. Будешь кофе?
— Нет, мне пора.
Оставшись один, Клод зашел в спальню. У кровати огромный портрет обнаженного Алекса, волосы растрепаны, в глазах застыл ужас. Алекс поцеловал и погладил стену. Соскочив с постели, он вышел в нарисованную дверь.
Выставка, быстро. Алекс крутил в руках приглашение. Разве это возможно, прошло всего три недели?! Ну, ладно посмотрим. Он приехал в выставочный павильон и даже покачнулся. Пятьдесят картин, причём на всех он! Как это может быть, даже если не спать и не есть, это невозможно!
— Так вы модель этого бездарного мальчишки?— рядом стоял лысоватый мужчина лет сорока в дорогом, но каком-то неопрятном костюме.
— Да, я его модель,— ответил Алекс,— но, я не считаю его бездарным. А кто вы?
— Я критик газеты Нью Йорк компани. Не волнуйтесь вы так. Молодёжь считает его талантливым. Что могут знать эти дети! Очередная бездарность. Хотя, в его картинах столько жизни. Например, вот эта, где вы на камнях у водопада. Слышится шум воды. Микрофоны понаставил, это грязная игра. Хоть вы ему скажите, вы же видите этого молодого дурня каждый день.
Алекс стал вглядываться в картину. Да, он слышал шум воды! И запах! Запах мокрого камня.
Алекс сжал руками голову, стараясь прогнать наваждение. Он кинулся к другой картине. Он идет позади бегущей по полю девушки. Запах цветов, васильков, ромашек. Да что же это! Он кинулся дальше и столкнулся с Клодом и критиком.
— Вы понимаете, это недопустимо. Как вы можете использовать слуховые и обонятельные эффекты.
— Как ты это делаешь! Твои картины, они словно живые! Дверь у тебя в комнате действительно открывалась!
— Конечно же нет, Алекс, я использую эффекты. Хотя, не вижу в этом ничего запретного. Что вас так смущает, господин Орлионе? Смотрите на картины и слушайте приятную музыку. А теперь, позвольте мне продемонстрировать вам мою «Даму».
— Вот ещё ваша « Дама». Зачем каждый раз рисовать одну и ту же женщину?
— Всё просто, я преданно и давно люблю её.
Они подошли к огромному, занимающему всю стену, полотну.
— Это японский бог смерти?
— Да, мне нравиться их изображать. Они очень изящны в своём смертоносном служении вечности.
— Глупо,— надулся критик,— мода подростков.
Алекс отмахнулся от занудного мужчины и перевел взгляд на картину. Тёмные тона, преобладает красный и чёрный, коса, крылья. Красивая жуткая вещь, в дом бы он такое точно не купил. Он посмотрел в глаза женщине, она сощурилась. О нет! Опять!
Алекс перевел взгляд на Клода. Губы его странного смешливого художника искажал жуткий оскал, в глазах плескалась сама тьма. Он положил руку критику на плечо, женщина на картине кивнула.
— Теперь, господа, я готов ответить на все ваши вопросы.
«Они не видели, никто не видел»,— подумал Алекс.
Журналисты шумели, задавали много вопросов. Алекс не слушал. Это просто шум. Его душу наполняло ощущение чего-то неизбежного, ужасного. Гомон зала разрезал женский крик.
— Господин Орлеоне, его машина.. авария… насмерть… Боже, там столько крови!!!
Все кинулись к выходу, только Алекс побежал к огромной картине. Дама. Она спала, а на её лице застыла удовлетворённая полуулыбка.
— Ничего себе! Этот мужик меня достал, но такого я точно ему не желал. Прямо всмятку всё. Алекс, тебе плохо?
— Клод, я хочу тебя кое о чём попросить. Никогда больше не смей ко мне приближаться.
— Что с тобой?!
— Не трогай меня! Ты чудовище, самое настоящее чудовище! Я видел, я знаю! Не подходи!
Алекс бросился вон из зала. Ему казалось, женщина на картине смотрит ему вслед.
Глава 2.
Дар чернокнижия.
— Что такой грустный?
Как любой нормальный человек Алекс искал спасение от безумия в близких людях. Его друг пригласил его в бар. Сейчас Джозеф наливал ему пиво.
— Слышал, ты пацапался со своим молодым дарованием. На выставке произошёл несчастный случай. Этож надо, отъехать от стоянки два метра и врезаться в грузовик. В первый раз к гостинице с этой стороны подгоняли заказ для ресторана. И критик тот, он что, настолько пьяный был! Ну, этому парнишке только на руку, все его картины кроме дамочки уже купили. А её он никому не продал. Так из-за чего вы поругались, можешь мне рассказать. Я с этими психами, людьми искусства всю жизнь общаюсь. Пара чудиков уже просила с тобой связаться. Жутко хотят тебя рисовать, а за одно и секреты Клода из тебя вытянуть.
Алекс стал рассказывать, его друг был отличным слушателем. Он потягивал пиво, иногда кивал. Когда Алекс закончил, он с довольным видом откинулся на спинку стула.
— Хочешь страшилку послушать?
— Нет, спасибо, вечно меня своими байками кормишь.
— Да нет, эта страшилка тебе понравиться. Она про Людвига Ван Крайнера, чернокнижника, превратившего картины в орудия своей магии. Живые картины.
— Живые! Рассказывай!
— Знал, что тебе эта сказка будет интересна. В пятнадцатом веке в Северной Германии в семье очень богатых дворян родился талантливый малыш. Он с детства великолепно рисовал, дар от бога. Жил бы хорошо, не бедствуя, только вот незадача, влюбился в служанку. Папочке бы это стерпеть, у самого небось бастардов было выше крыши. Так нет, он позаботился, чтобы девчонка стирая в реке бельё упала в воду и утонула. Ну, совершенно случайно. Только вот просчитался папаша, сынок его свихнулся после смерти девчонки. Сказал, что достигнет мастерства, которое позволит ему сохранить жизнь на века. В картинах. Он нарисует по памяти портрет любимой, и она будет жить вечно.
— Подростковый лепет.
— Не скажи. Он продал душу дьяволу, чтобы получить этот дар. Он призвал из глубин ада демона. Женщину. Она восхитила и очаровала его настолько, что он забыл свою крестьяночку. Он нарисовал портрет демона, влюбившегося в него. Портрет был столь совершенен, что в благодарность за него, демон подарила ему бессмертие и половину своей силы, стала служить лишь ему одному. Только вот ничего бесплатно не дается, он должен питать свою любимую демонессу и свои силы. Питать кровью. Чтобы получить великие живые картины под слой краски нужно положить слой крови. Сначала художника, потом его жертвы.
— Он убивал.
— Своими руками нет. Но, демон забирала жизни выбранных им людей.
А ещё он любил коллекционировать натурщиков. Рисовал, а потом убивал и заточал души внутрь картин. Для всех, они просто пропадали без вести. Наконец, инквизиция добралась до нашего талантливого мальчика. Его сожгли вместе со всеми картинами. Кстати, некоторые из них довольно известны. Помнишь, в прошлый раз я тебе рассказывал о «Розах»?
— Это та картина, от которой целая семья погибла?
— Не просто погибла, они себе все вены перерезали. Около этой картины. А ещё « Лесная дорога». Все, кто видел её, выживали из ума.
— Его сожгли, всё закончилось.
— Ни фига, чувак. Говорят, сожгли копии. А он сам нарисовал прямо в воздухе дверь кровью и свалил в неё из огня. Не зря же его мастером тысячи дверей называли. Мастер, гений, на написание картины у него уходило не более часа. Он создал тысячи проклятых картин, живых, дышащих. Благодаря крови убитых людей. Эй? Ты чего такой бледный? Может и враки это всё.
— Я влип,— прошептал Алекс, -как же я влип.
Придя домой, он рухнул на кровать. Нет, бред всё это. Какой-то доисторический чернокнижник. Он просто устал, ему всё это померещилось, и он снова наслушался глупых историй Джозефа. Он выключил свет и устало закрыл глаза. Проснулся он от неприятного ощущения липкой влаги. Алекс включил свет и закричал от ужаса. Он был весь в крови! Она тонкими струйками стекала с пропитанного белья на пол, на полу вокруг кровати растекалась кровь, столько крови! Она сочилась из его тела через поры, без всякой раны! Алекс дополз до телефона.
— Скорая!— прохрипел он в трубку и потерял сознание.
Врачи всё же нашли его адрес и приехали. Сейчас он лежал на диване, а полицейские изучали его спальню.
— Мы не можем этого объяснить. Вы не потеряли ни капли крови, не считая шока, вы полностью здоровы. К тому же количество крови тут. Как минимум десять человек надо опустошить полностью! В тоже время анализ показал, ваша группа и этой крови полностью совпадает. Поживите пару дней в гостинице, мы должны лучше всё изучить.
В номере Алекс зашёл в ванну и открыл кран. Неожиданно его затошнило, и он вырвал на стекло. Алекс отстраненно наблюдал, как на стекле образуется надпись.
« Вернись ко мне. Немедленно».
Алекс вызвал такси и отправился по знакомому адресу. Через час он звонил в дверь студии Клода. Он открыл дверь, широко улыбаясь, как всегда.
— Ты поздно. И вид у тебя не очень. Что случилось?
— Нарисуй меня с луком, я хочу убить тебя, мастер тысячи дверей, Людвиг ван Крайнер.
— У меня тоже такое бывает. Заходи, я налью тебе стаканчик от сумасшествия.
Клод сидел на краю стола и пил какао. Алекс тоже перестал метаться, он заснул поздно, прямо на его постели. Ему было просто на всё плевать.
— Что за чушь ты вчера кричал. И на выставке, ты вёл себя как сумасшедший. С чего ты решил, что я Тёмный художник Крайнер?
— Ты знаешь о нём?
— Конечно,— он пожал плечами,— он очень знаменит среди таких мальчишек, как я. Не был он никаким демоном. Леонардо тоже машины для пыток рисовал. Но, ведь он их не строил.
— Ты используешь при создании картин кровь?
— Да. Также как охру, траву и другие органические соединения. Я люблю экспериментировать с грунтовкой. Ты что-то вчера кричал о « Деве». Это моя визитная карточка. Я всегда рисую необычный портрет моей первой любимой женщины.
— Со мной случились страшные вещи, я о них тебе говорил.
— В моей стране в таких случаях в церковь ходят. А что врачи сказали?
— Ничего! Алекс, мне страшно. Поклянись, что ты не он.
— Глупый. Ну, как я могу быть им. Это просто старая легенда.
— Ты очень быстро рисуешь.
— Я лишь люблю свою работу. Это точно не делает меня демоном.
— Можно я пока поживу у тебя.
— Мне так только лучше. Не надо тебя искать и никто тебя не обидит. Я пойду, приготовлю завтрак.
Но, стоило ему уйти, и Алекс кинулся к одной из нарисованных дверей. Он должен развеять все сомнения. Глубоко вздохнув, он дернул ручку. И дверь распахнулась! Алекс, дрожа всем телом вошёл в огромный музейный зал. Было холодно, очень. За витражными окнами шёл снег. На стенах висели картины, стояли статуи. Алекс шёл вглубь коридора и читал все известные ему молитвы. Мальчик, рисующий фэнтези. Да он просто играет, играет с людьми! Его истинный дар нельзя передать словами. Он словно заглядывает в души людей, извлекая кошмары и тайные желания. Алекс вышел в круглый зал, прямо напротив двери висела картина. В ночном лесу дорога вела к небольшому дому. Так тепло, разум тянулся к теплу окошек. Там, в этом доме живёт смерть. Спокойная, заботливая, она ждет. С криком Алекс закрыл лицо и кинулся бежать, куда глаза глядят. Ноги сами принесли его в ещё один зал. Все стены исписаны фигурами людей, тянущимися к роскошному портрету в центре. На лицах одних застыл испуг, на других вожделение, третьи молили о помощи.
— Тебе меня не получить, — сказал Алекс, твердо смотря в глаза нарисованного Крайнера. Портрет ему подмигнул, лицо медленно стало меняться. Краска превращалась в кровавые потёки, обрисовывая точённое лицо уже знакомой женщины. Алекс попятился и оказался в захвате сильных рук.
— Ты так испуган, мой милый натурщик. Неужели тебя не восхищает мой истинный дар? А вот мы с Литари тобой восхищены. Уже готов зал, где будет твой портрет.
Алекс ударил Клода в лицо, рванулся к двери и закричал. Железная цепь оплела его ногу. Конец цепи исходил из кисти в руках Клода.
— Этот мир написан мной, дорогой Алекс, здесь всё существует по моим законам. И скоро, ты тоже будешь им подчиняться.
Часть 3.
Может ли безумие измеряться, и если да, то где грань? Грань, когда оно становиться правдой. Алекс был прикован цепями к стене, ледяными, тяжёлыми. Слабость в теле тоже настоящая. Клод наносил неглубокие раны быстро, аккуратно, как хирург. Крови он из Алекса выкачал достаточно. Холст полностью покрыт тонким слоем его жизни.
— Великолепно, просто замечательно. Я нарисую тебя ангелом с жемчужно белыми крыльями. Это будет прекрасная картина!
— Ты убьёшь меня?— губы плохо слушались, очень хотелось пить.
— Нет,нет,— Клод вскочил со стула и сжал его в крепких объятьях. Цепи снова зазвенели, напоминая Алексу о всей чудовищной невозможности происходящего,— мы только начали. Я создам не меньше сотни картин с твоим прекрасным лицом. Крови нужно совсем немного. Ну, не будь жадиной. Вот для рисунка на стене нужна вся кровь. Это будет роскошная картина, ты останешься в ней навечно.
— Мне это не нужно.
— Ты зря стараешься, любовь моя. Он совсем не ценит твоего великого дара.
Женщина с огненно рыжими волосами возникла на пороге его камеры. Она окинула Алекса жадным взглядом.
— Моя богиня, не будьте нетерпеливой. Разве он не прекрасная модель?
Рука женщины накрыла щёку Алекса. Под кожей у неё словно жил вулкан, жар опалял, взгляд золотистых глаз заставлял склониться в повиновении.
— Убери лапы, демон, — Алекс спокойно выдержал этот удушающий взгляд.
Она засмеялась, обнимая Клода за плечи.
— Я соскучилась, побудь со мной хоть немного. Ты так привязан к миру живых, мне становится одиноко.
— Но, дорогая, кровь остынет.
— Человек ещё тёплый, второй слой укрепит картину. Всего час, и можешь играть со своим натурщиком сколько душе угодно.
— Ладно, один час. Я вернусь, Алекс, не скучай. Придумай пока сюжеты для наших общих шедевров.
Дверь в комнату камеру захлопнулась и он остался совершенно один. В нарисованном мире чернокнижника. Без шансов на освобождения. Алекс прикрыл глаза, даже на истерику сил не осталось. Он просто умрет. Глупый романтик. Он плыл в холоде и полусне, пока не хлопнула дверь. Алекс дернулся от ужаса. Снова пытки. Его губ коснулась чашка с водой. Ничего не понимая, Алекс с жадностью припал к источнику хоть какого-то облегчения и открыл глаза. Это был не Клод!
Молодой мужчина, одет в изношенный плащ, свитер и джинсы. Лицо волевое, обветренное, волосы до плеч закручены в хвост. Похож на заводского рабочего или фермера. Что он вообще тут делает!
— На вопросы нет времени,— голос хриплый, глубокий, такому человеку хочется доверять, — если нет желания подохнуть, как собака, пошли со мной.
Незнакомец снял цепи и схватил Алекса за руку, потащил прочь, по темному, освещенному факелами коридору.
— Как мы выберемся отсюда?— Алекс напряженно вглядывался в извилины этого лабиринта. Когда он попал в плен цепей, из него словно утекли все жизненные силы. Путь сюда он совершенно не помнил.
— Это не твоя забота. И вообще, ты слишком сильно радуешься, он услышит. Не заставляй меня бить тебя по чайнику, ты и так туповат.
Они выскочили в зал статуй, и мужчина что-то прошептал на непонятном языке. Прямо в воздухе возникли двери и дернув ручку, мужчина втолкнул его в роскошную комнату. Алекс упал на ковёр. В кресле сидел новый незнакомец. Седой, подтянутый мужчина в одежде, похожей на сутану священника.
— Это реальность? Ай!
Спаситель его довольно сильно пнул.
— Конрад, это не способ доказать нашему дорогому гостю, что он в здравом уме. Да, господин Алекс, это не мир чернокнижника Крайнера.
— Где я вообще!
— Вы в Лондоне.
— Лондоне ! Нет, вы издеваетесь!
— Я совершенно серьёзно. Добро пожаловать в мир сказок. К сожалению, он не так добр и благосклонен, как говорят детям.
— Вы священник?
— Давайте сегодня обойдёмся без вопросов. Вы измучены. Сейчас вас осмотрит врач, а потом вы поспите. Обещаю, скоро вы получите ответы на свои вопросы.
Мужчина хлопнул в ладоши и в комнату вошли двое крепких ребят и миловидная горничная. Алекса подняли с ковра и поволокли прочь. Большого уважения в этом Алекс не ощутил. Мешок картошки сменил носильщика.
— Я доставил его,— Конрад передернул плечом,— неужели этот человеческий недоносок правда так важен?
— Всё что интересно Людвигу, привлекательно и для нас. Да, повелитель, он очень важен.
Человек открыл дорогой портсигар и протянул собеседнику. Тот понюхал сигарету, хмыкнул и отправил в рот. На кончике сигареты запылал огонёк.
— И что ты будешь с ним делать, а, святой отец?
— Это, повелитель, тайна даже для меня. На это есть Владыки. И не называй меня так, если тебе не трудно. В отличии от этой наивной душонки ты умен.
Слегка поклонившись, мужчина убрал портсигар во внутренний карман пиджака. Зажигалка осталась в другом кармане, достать её при этом госте, признак очень дурного тона. На секунду в мягком свете настольной лампы блеснула золотая гравировка портсигара. Пятиконечная звезда.
Алекс мерил шагами большую, светлую спальню. Его отсюда не выпускали уже два дня! Будь оно всё проклято, он действительно в Лондоне! За окном по шумной улице сновал народ, а пассажиров везли знаменитые, красные автобусы. Он пересек Атлантический океан! Как, как чёрт побери! Его радушные новые тюремщики ничего ему не говорили. В комнату заходили только врач и служанка.
— Вы поправляетесь, господин.
— Вы хорошо кушаете, господин Алекс.
— Не волнуйтесь, вам всё скоро объяснят.
Двери не открываются, окна высоко и тоже заперты. Поэтому всё время своего заключения он искал возможность выбраться отсюда. Идею ему подала служанка. Любезно рассказав ему о всех книгах из шкафа, она слишком уж вскользь упомянула самую нижнюю полку. Подозрительно. Дождавшись пока все добровольно принудительные посещения закончатся, Алекс преступил к осмотру. Рычаг он нашёл только с третьего раза. Он сделан так искусно, что не отличается от настоящей книги. Перед ним открылся темный проход. Между риском заблудиться в тёмном подземелье и полной неизвестностью, он решил избрать риск.
Подземелье не так уж темно, этот коридор освещали слабые лампочки. По стенам одна за другой узкие двери. Проходы в другие комнаты? Наконец, он нашел достаточно широкие двери, не похожие на тайники.
— К худу или к добру, — спросил он сам себя шёпотом и дернул ручку.
— К худу,— сообщил недовольный женский голос, и швабра из кладовки стукнула его по голове,— ты кто такой?
Алекс засмеялся, потирая лоб. А что ему оставалось? Орать? Звать на помощь? Его жизнь из спокойной и размеренной превратилась в безумный карнавал.
— Мне повторить?— девушка недовольно топнула ногой.
— Может, человек который ищет выход из тайного коридора?
— Ну, давай ещё побеседуем на тему философии и причинно следственных связей? Опоздаешь на встречу старейшин, и тебя сотрут в порошок! Ты из новорожденных? Вместилище?
— Это….
— Ты тормознутый. Духи тебя не изберут. Пошли.
Она двинулась вперед, перепуганный и совершенно запутавшийся Алекс пошёл следом. Разобраться в происходящем или погибнуть. Третьего явно не дано. Он стал рассматривать спину девушки. Да, дама весьма любопытна. Высокая, плечистая, черноволосая. Одета в непонятный балахон. Петляя по коридорам как мыши в стенах, они пришли в огромный круглый зал. Высокий потолок, и каменные стены украшены картинами. Кроме толпы людей и картин тут ничего не было. Люди покачивались и что-то напевали заунывным голосом. Девушка тут же к ним присоединилась. На помост в центре вышел уже знакомый священник.
— Свершилось, великие наследники. Мы нашли его, последнего из рода Создающих. Людвиг больше не скрывает своей сущности. Он намерен пробудиться в своём истинном обличье. Мы украли его сокровище и гнев его безграничен. Носящие дух, приготовьтесь к обращению. Желающие принять, отриньте себя и станьте едиными с духами. Мы, наследники Создающих, готовимся к битве.
— Старый урод,— прошипела собеседница Алекса,— ты должен был приготовить приманку к жертвоприношению. Лорд Людвиг сам бы за ней пришёл. Ух, начинается.
Мужчина стал произносить непонятные слова. И из картин вылетели сгустки света. Два, огромный, ярко красный и крошечный, серебристый неслись прямо к ним. Красный ударил девушку в грудь, и она закричала, упав на пол.
Серебристый, остановился прямо у груди Алекса.
« Не может Создающий стать вместилищем»— прошептал голос над ухом и свет превратился в длинный кусочек кристалла, скользнувший в карман.
Алекс огляделся на мечущихся по полу людей и стал пятиться.
— Побег тебя не спасет, Создающий.
Алекс оглянулся. Тело девушки ещё оставалось прежним, изменилась одежда и лицо. Тонкие руки прямо на его плече менялись в сильные, мужские. На него смотрел Конрад, его недавний спаситель! Не живой, дух из картины! Вот как ему удалось проникнуть в мир Клода!
— Старейшие, вы начинаете войну, проиграв её! Людвиг ван Крайнер, мой пленитель и создатель больше не последний из рода. Покажи им кристалл, Алекс, открой нам свою силу.
— Не трогайте меня!
— Будет хуже, дитя,— священник на возвышении потянулся и из его спины с хрустом вышли огромные нетопыринные крылья, — тебе нечего бояться, ты дома.
Ещё один мужчина, с горящими золотым глазами сплюнул на пол. Место плевка задымилось.
— Таритор, вы, идиот.
— Не могу не согласиться, Алекс, не бойся, давай поговорим..
Алекс сбросил руку с плеча, только Конрад снова его схватил, теперь уже за талию.
— Нет, успокойся!
— Домой,— заорал Алекс.
Бедро обожгло болью и он рухнул на пол своей собственной однокомнатной квартиры. В кармане мягко светился странный кристалл.
|
