 Фанфик «Последний ноябрь»
Шапка фанфика:
Название: Последний ноябрь
Автор: джастбел
Фандом: Ориджинал
Персонажи/ Пейринг: уставший Демиург, кошка Женька
Жанр: ангст, повседневность
Предупреждение: холодно и упадочно
Рейтинг: PG
Размер: миник
Статус: завершен
Размещение: только с разрешенння
Текст фанфика:
Сырая, бесцветная осень наскучила ему в начале ноября. Отопление включили совсем недавно, и пол в квартире по-прежнему оставался холодным. Последнюю пару целых носков он постирал вчера вечером – увы, на холодных батареях они не успели высохнуть. Приходилось шлепать босыми пятками по паркету, жалея, что мечта купить пушистые ковры в каждую комнату так и осталась мечтой. Отвратительно.
Зашумел старенький телевизор на кухне, сонно потянулась кошка Женька на диване. Вечно веселый диктор вещал нечто невразумительное по радио, изредка прерываясь на шипение – на последнем этаже каменного улья сигнал иногда терялся. Отвоеванные с боем у неудачи радиоволны терялись, сбивались и снова находились. Иногда даже среди ночи включались сами по себе, распевая истошно шансон – а наутро он сам внезапно вспоминал, что снились ему не единороги, а курящие женщины-вампиры. И в этих дурацких снах он был простым человеком: пил синее кофе, поливал плотоядные кактусы на подоконнике и помнил поименно всех своих женщин. Смешной был сон.
По ледяному полу он кое-как добрался до обшарпанной, угнетающей кухни, с тоской заглянул в пустой холодильник и поставил чайник. Отчего-то казалось, что сегодня должно случиться что-то плохое, печальное и ужасное. Когда за окном туман, туман гнездится и в душе, медленно поедая кусочки оной и заглатывая хорошие мысли. Мокрые листья темнеют на промерзшей земле, куцые ветки умирающих деревьев пронзают мутное небо. А однотипные дома, больше напоминающие пустые бетонные коробки, заслоняют чахоточное солнце. Когда он создавал этот мир, он даже не предполагал, что от неповторимости природы, ее изумрудного блеска, останется лишь пепел воспоминаний. Люди говорят, что они помнят историю. Люди говорят, что учатся на своих ошибках. Люди слишком много говорят. Иногда он просто не понимает людей.
На немытой плите засвистел, надрываясь, чайник. Завыл за окном ветер, а часы пробили шесть – шесть утра, рассвет мысли и пробуждение болезненного города. Он чихнул и потер нос рукавом свитера. Все-таки и Творцы могут подхватить вездесущую простуду. Интересно, мог ли он заразить еще и кошку? А то в последнее время Женька только лежит да спит, совсем не обращая внимания на бумажку на веревочке и постоянный шум.
Нагнулся к кошке, протянул руку потрогать нос – сухой ли? Да нет, вроде как всегда, влажный и горячий. И шерсть мягкая-мягкая, так и хочется зарыться в нее зудящим носом, не дышать, не чихать, не видеть отчаянного ноября за окном. Поверить, что даже у этого мира есть надежда. Женька презрительно смотрит ему в глаза и, наверное, не видит в них ничего, кроме усталости, раз раздраженно мяукает и взмахивает хвостом. Злится. Вроде бы он не забыл покормить ее вчера – так чего уж там? Кошки-женщины – странные создания.
Он устало достает с полки кружку с выщербленным краем, расписную, в алые маки. Осторожно снимает с плиты чайник, обжигается даже – увы, с годами опыт не приходит, чайник все также неподвластен его рукам. Обидно. Кипяток тихо льется в полную чайных разводов кружку, что напоминает ему слегка Ниагарский водопад, который появился благодаря пьяному бреду одной его знакомой. Видите ли, ей захотелось большой и шумный душ – а он тогда был молод, весел и полон сил. И всю планету он создал также – играючи. Не подумал.
Кто же знал, что все так обернется? Скучный мир на дне картонной коробки с паззлами, которую он же сам и создал – вот только смелости выбросить ее у него не хватает. А вдруг, что-то хорошее произойдет совсем скоро, вопреки тоскливому и холодному ноябрю?
Предчувствие беды, тем не менее, отчаянно не желает покидать его и даже становится сильнее, когда он тянется к самому дальнему шкафчику на кухне – за черным и горьким чаем. Не зря же свистел чайник на плите: газ нынче дорог.
Усталый и обиженный на всех, кроме Женьки, Творец вертит в руках коробку. Качает головой и укоризненно смотрит сквозь пыльное окно – дальше вглубь, за высокие и ничтожные дома, за ветвистые дороги, за несбывшуюся сущность этой печальной планеты. Смотрит и не видит ничего, кроме полной бессмысленности пустоты. Этот мир исчерпал себя рассветным утром холодного ноября, вместе с мокрыми носками на батарее, сонной кошкой и раздражающим радио. Кипяток в кружке остывал на закате этой планеты, а не знающие ничего люди продолжали сновать туда-сюда, не ведая, что их обожаемый пластмассовый мир умер.
У Демиурга кончился чай в жестяной коробке. И этот сухой мир кончился вместе с ним.
Только Женьку жалко. Хотя, она же кошка – не пропадет…
|
