 Фанфик «Убить вампира. | Часть 1.»
Шапка фанфика:
Автор*: Темная Джейн.
Персонажи/ Пейринг*: Оливия, вампир.
Предупреждение: смерть персонажа.
Размер*: макси.
Содержание:
Жители города боятся одного вампира, который похищает людей. Девушка по имени Оливия случайно попадает к нему. Ей ничего не остается, кроме борьбы за свою жизнь.
Статус*: в процессе.
Дисклеймеры*: новые приключения.
Размещение*: только на этом сайте.
Текст фанфика:
Красивая девушка лет шестнадцати сидела у зеркала, причёсывая свои волосы. Сегодня родители пообещали сводить её в цирк, самый известный, который только существует на земле. Они долго простоят в Лондоне, но пойти хотелось уже сейчас. Но сегодня было воскресенье, и юная девушка отправилась в церковь на службу, ведь всем сердцем верила в Бога и его силу. Убрав волосы под платок и на всякий случай взяв немного оружия от нападения вампира, она пошагала по ещё сумрачным весенним улицам на другой конец города, где стояла единственная не перестроенная церквушка.
Солнце только начало вставать, и улицы застилал густой туман, через который не было видно практически ничего. Девушка шла, постоянно осматриваясь по сторонам.
Была весна, и воздух пах зеленью и водой. У края города уже были слышны лягушачьи песни. Мир постепенно оживал.
Девушка запахнула накидку, почувствовав порыв утреннего ветра. Она зашагала быстрее, и вот показалась небольшая белокаменная церквушка, покрытая туманом из-за находящегося рядом озера. И к двери подходил святой отец, держащий в руках мокрую ткань.
— Святой отец! — воскликнула барышня и побежала к мужчине. — Доброе утро!
— Доброе утро, милая Оливия! — помахал рукой падре, следя за девушкой. — Ты сегодня рано!
— Я знаю! — на бегу ответила Оливия, чувствуя, как ветер бьёт в лицо. И вдруг платок слетел с её головы и полетел ввысь, поддаваясь порывам ветра.
Святой отец вдруг перестал улыбаться и махать. Он стал поспешно спускаться с крыльца и пошагал в сторону девушки, уже рассеянно глядящей на платок. Старик чуть прихрамывал, но, хватаясь за больную ногу, всё ещё шагал к Оливии. Он взял её за плечи и развернул к себе.
— Заходи в храм. Быстро! — повелительным тоном сказал он и направил девушку в сторону церкви. Он проследил за тем, как она забежала внутрь и, когда платок наконец упал, взял его в руки и пошагал за девушкой.
Шагнув на ступеньку, он повернулся в сторону озера, где в густом тумане проглядывались очертания мужчины, глядящего на священника слишком подозрительно. Священник нахмурился и, открыв дверь, шагнул через порог.
Девушка ждала старика, сидя на последней скамейке в церкви. Она иногда поглядывала на иконы и крестилась.
Дверь со скрипом открылась, такая тяжёлая, что еле поддаётся мужчинам. Оливия уже привыкла к её тяжести. Девушка посмотрела на священника и подскочила с лавочки, скромно складывая руки в замочек.
Она вновь замотала платок на голове и поглядела на мужчину удивлённым и чистым взглядом, тёмным, засасывающим. Глаза её были цвета молочного шоколада, но иногда меняли оттенок от почти чёрного до янтарного.
— Что случилось, святой отец? — спросила она еле слышным ещё ломким голосом. Она улыбнулась и подняла бровки.
— У берега… — запыхавшись говорил священник, — остановился цыганский табор, милая моя. — Мужчина присел, потирая правую ногу, которая безостановочно ныла. — А ты же знаешь, как опасно разгуливать девушкам в одиночку.
Оливия закивала, прекрасно понимая причину волнения. По землям Англии ходят посланники церкви. Уже несколько веков злых ведьм и вампиров сжигают на площади на глазах у всех. Оливию знали многие, а тем более этот священник, который принимал участие в её крещении. Многие знали, что эта девушка верит в Бога всей душой и даже готова защитить себя и жителей.
— Они не могут посчитать тебя ведьмой, — продолжал святой отец. — Не снимай свой крестик никогда! — Священник указал пальцем на грудь девушки. — Ты, кстати, слишком рано прибежала. Солнце ведь только встало.
Священник прошёл к двери и заглянул за неё, потом наклонился и поднял брошенную влажную тряпку. Он хотел протереть пыль. Но придётся отложить.
— Родители сегодня решили устроить мне подарок и отвезти в Лондон, в цирк! — разулыбалась девушка. — Может, получится исповедаться перед службой, чтобы я могла вернуться к назначенному времени?
Она умоляюще взглянула на святого отца, но он лишь покачал головой.
— Прости, по порядкам нашей веры ты должна исповедаться после того, как отсидишь двухчасовую службу. Но и служба раньше не начнётся. — Мужчина вздохнул. — Тебе придётся пропустить её. Иди, веселись! — Махнул он рукой и увидел, как улыбка расплывается на лице девушки. — Я тебе прощаю.
— Благодарю, святой отец! — воскликнула девушка, забывая, что находится в храме. Она метнулась к двери, уже не думая о предупреждении старика.
Она с улыбкой выбежала из храма и пробежала по частым ступенькам, чуть запинаясь. Она оказалась на траве и быстрыми шагами, поправляя струящееся по ногам платье, побежала к небольшому заборчику.
Оливия не смотрела под ноги и вдруг запнулась и упала. Она пыталась встать, опираясь на руки, платок снова съехал, и Оливия села на колени, оглядывая грязные зелёные следы на платье. Вдруг что-то тяжёлое огрело затылок, и девушка упала, врезаясь щекой в землю.
Оливия, простонав, открыла глаза и потрогала затылок. Огромная шишка сильно болела, а от боли вся голова словно трещинами раскалывалась. Перед глазами была тёмная пелена, которая медленно расходилась, показывая какую-то совершенно незнакомую обстановку. Девушку тряхнуло, и она стукнулась локтями о какую-то деревянную поверхность, зацепляясь маленькими щепками. Занозы были в коже.
Оливия присела, потирая глаза, и подняла взор, чтобы осмотреться. Она находилась в каком-то качающемся шатре, который то и дело раздувало сильным ветром. За пределами шатра раздавались голоса и топот лошадей. Она поняла быстро — её увозят. Увозят куда-то далеко от её городка, её семьи. Страх навевала эта атмосфера. Самодельная карета то и дело покачивалась, и Оливия кое-как уселась, обняв свои колени, чтобы не падать. Оливия не была ведьмой и никогда не пропускала служб. Святой отец простил ей её легкомыслие и желание повеселиться, а Господь — нет. Она поняла, что теперь расплачивается.
Стало холоднее, и девушка поёжилась, наконец, замечая, что сидит лишь в одной тонкой сорочке, что носились под платье. Её платье украли, а оно было новым.
Вдруг за шатром прогремел гром, и девушка сжалась. Послышался шум дождя, капли с силой ударялись в ткань шатра, и он стал намокать. На голову Оливии закапала вода, вызывая дрожь ещё больше. Холодные капли стекали по коже на затылок и чувствительную шею, оставляя мерзкие мокрые дорожки на покрасневшей коже. Девушка быстро замерзала.
«Что ж. Меня костёр согреет», — думала она, пальцами стирая воду с шеи, чтобы капельки не текли ещё ниже, на спину. Чтобы она не замерзала ещё больше.
Руки заледенели, а в животе было пусто. Очень сильно хотелось есть, но ни закричать, ни попросить Оливия не могла. Оставалось только молиться.
Оливия, убрав руку с шеи, потянулась пальцами к груди, почти бессознательно ища серебряную цепочку, на которой висел её крест. Его… тоже не было. Не было её креста! А ведь Бог не видит её, если нет креста! Молитвы не дойдут до его ушей. Девушка согнулась и упала на деревянный пол, вновь зацепляясь за торчащие щепки. Разве можно так поступать? Что за нелюди сделали это?! Если даже так, то она должна отомстить им во имя Святой церкви!
Она била по деревянному полу, чувствуя невероятную качку, и вдруг всё прекратилось. Шатёр остановился, и Оливия, набрав силы, поднялась и посмотрела на небольшой просвет. Она убрала со щёк и лба мокрые волосы. Но в просвете появился лишь мужчина, невооружённый. Даже юноша со смуглой кожей и чёрными, как ночь, глазами. Он лишь ухмыльнулся и вышел. Что странно, он был совсем не мокрым.
— Что вы со мной сделаете? — подала голос Оливия.
Ей никто не ответил. Но в шатёр забралась женщина, лет тридцати на вид. У женщины на голове был платок, а одета она была в, как показалось, мужскую рубашку и длинную юбку. Девушка пригляделась и заметила пятна от земли и травы в районе коленок.
Женщина присела на пол в позе лотоса. Она поглядела на совсем мокрую Оливию. Кожа бледная, но щёки и пальцы рук красные. Смотрит испуганно и с надеждой, что её тоже согреют. Но нет… цыганка просто опустила голову.
Оливия забилась, обняв колени, в угол, если здесь вообще был угол. Она просто прижалась к то и дело разлетающейся ткани шатра. Ветер бил ей в лицо сквозь эту ткань, но зато капли практически не доставали. Оливия и так уже чихала. В руку, ведь не было платка.
— Вы хотите за меня денег? — спросила девушка, заметив взгляд цыганки.
Та промолчала, а в глазах было непонимание. Скорее всего, она просто не знала языка. Оливия снова уткнулась в свои колени и прикрыла глаза, надеясь, что всё это сон. Что пройдёт странное, идиотское чувство страха. Снова страх перед неизвестностью. Снова остановка. На этот раз мужчина зашёл с горшком воды. Она пахла отвратительно, словно её из лужи налили. Но Оливия пила, давясь, чтобы хоть что-то было в её желудке.
А в груди было лишь одно желание — сбежать подальше от цыган, но из шатра нет пути, если нет ножа. Только тот путь, что за спиной женщины, но она его закрывала. И не смыкала глаз, глядя на Оливию. Шанса выбраться никакого. Тем более без платья или нормальной одежды девушке некуда деваться в пугающем мире. В неизвестных городах.
Снова остановка, казалось, прошло только десять минут с прошлой. Над Оливией теперь возвышались несколько мужчин. У одного был в руках мешок, у другого верёвка. Третий стал стаскивать с девушки обувь. Она отпиралась, но её руки безжалостно схватили и связали, а потом и мешок накинули на голову. Обувь отобрали.
Её подняли на ноги, и Оливия шагала по деревянным доскам «кареты», теперь чувствуя, как щепки впиваются в ступни.
Вскоре мешок с головы пропал, и Оливия огляделась. Толпы народа, толстые мужики, которые держат на цепях девушек и торгуют ими. Оливия была одна, одна у этих цыган, которые и её собирались продать. У неё мало шансов, что её купят, потому что они пошли в самый конец ряда.
— Иди! Иди! — крикнул ей цыган и потянул за верёвку, завязанную у неё на руках. Оливия чуть запнулась и пошагала вперёд. В конец толпы.
И вот они пришли. Второй цыган кинул на землю одеяло и корочку хлеба. Они толкнули туда Оливию, и она рухнула на одеяло и закуталась в него, сидя на ещё мокрой траве. Она схватила хлебушек и стала его жевать, чувствуя невероятный голод.
Оливия дико поглядывала на всех. Рядом с ней остался лишь один мужчина, другие отправились назад. Она жевала чёрствый хлеб и глядела на красивых девушек, которых причёсывали. «Будущие рабыни», — подумала девушка, зарываясь в одеяло и скрывая своё лицо. Девушка обхватила плечи руками, обжигая горячую кожу холодом. От одеяла дурно пахло — старым сеном и лошадьми, но это был единственный способ согреться.
Оливия не понимала их. Как можно радоваться такому? Их ведь продают! Как вещь!
И вскоре этих девиц купили… Какой-то толстый мужик с огромным кошельком купил двух из трёх. А третью приобрёл старик, явно слуга. Наверное, господин не смог подняться с дивана и послал слугу. Плохое место выбрали для Оливии. Она была ничем, в сравнении с теми тремя. Её красота меркла, и на неё даже не смотрели.
И день заканчивался. Хорошо, если завтра они не вернутся. Её просто отдадут церкви, которой она так верит.
Солнце уже садилось, становясь ярко-оранжевым. Мало кто остался на «рынке». Оливия сняла с себя одеяло и грустно осматривала всех.
Закат. Оливия уже перестала надеяться на что-либо. Она внутренне мечтала, чтобы её забрали отсюда её родители. Как они там? Наверное, сильно переживают. Девушка захотела почувствовать объятия мамы, услышать ругань одной из нянек, заснуть в своей уютной кровати после кружки свежего молока...
— О, глянь! — Оливия повернула голову к игривому голосу и увидела двух людей. Мужчину и женщину. Мужчина показывал пальцем как раз на Оливию.
Люди казались ей добрыми. У паренька были длинные русые волосы, завязанные в хвост. А женщина, похожая на ангела, грустила и смотрела под ноги. Она перебирала прядь белоснежных волос.
— Смотри, — толкнул её локтем парень, повторяя фразу. Девушка подняла глаза и поглядела на Оливию изумрудно-зелёными, просто великолепными глазам, — подойдёт?
— Да, — кивнула женщина и подошла к Оливии, игнорируя крики цыгана о том, что трогать нельзя.
— Ну, если ему не подойдёт, я возьму её себе. Она очень даже ничего, — хвостатый хихикнул и чуть подпрыгнул на носочках.
Белокурая хмыкнула и опустила голову с грустью. Она протянула белую, как фарфор, руку Оливии и помогла ей встать. Оливия поправила сорочку, заметив, как цыгану протягивают мешочки с золотом. Женщина подтолкнула куда-то Оливию и развязала её руки.
Они подошли к двум лошадям, которых охранял мясник. Не лучший выбор для охраны. Девушка отдала и ему мешочек со звенящими деньгами и села на лошадь. Мужчина тоже присел на коня, грациозного чёрного коня. Оливия уже подумала, что её заставят идти пешком, но юноша протянул к ней руки.
— Иди сюда, — улыбнулся он, заметив, как девушка на носочках идёт к нему. Какие-то стёкла и сено были под её ногами. Он поднял её и усадил перед собой. Блондинка с грустью взглянула на это и поскакала прочь из конюшни. Её белая лошадь далеко виднелась, поэтому юноша скакал спокойно, пока не поравнялся с успокоившейся девушкой.
Всё ещё был закат. Слишком долго, словно солнце ждало чего-то, наверное, откликаясь на её молитвы слишком поздно.
— Как тебя зовут-то? — спросил Оливию на ухо мужчина и чуть притормозил, чтобы их несильно качало. Белокурая женщина с интересом повернула голову.
— Оливия, — сказала девушка.
— Странное имя, — хихикнули над ухом, а женщина сверкнула глазами, хмурясь.
— Оно прекрасно! — грубо сказала она, натягивая уздечку.
— Между прочим… — всё ещё смеялись над ухом Оливии, — Юкина — тоже странное имя.
— Между прочим… — начала язвить девушка, делая паузы между словами. Она прищурилась и улыбнулась хитро, — заткнись, Джордж, и скачи быстрее. Можем не успеть к девяти.
Он кивнул, отсалютовав, и чуть ударил пятками коня по бокам. Конь поскакал быстрее, и девушка прикрыла глаза, ощущая ветер в волосах. Он завывал в ушах. Она любила так ездить. Всегда ездила верхом. Ей казалось это несложным.
— Почти приехали! — крикнула сквозь ветер Юкина. Её голос был просто прекрасным.
— Да, — хмыкнул Джордж и прикрикнул, ударив по бокам коня. Ещё быстрее они поскакали. Очень быстро.
Они почти остановились. Он подбадривающе похлопал её по плечу и этим заставил её поднять голову. Девушка поглядела сначала за его спину и наткнулась на улыбку Юкины, за спиной которой был огромный тёмный лес. А перед ними был замок. Большой пугающий замок, силуэт которого устрашал. Зачем жить в таком большом доме, Оливия никогда не понимала. Наверное, половину замка занимают слуги, а вторую половину — темницы. Впрочем, так и было.
— Тут ты и будешь жить, — ласково сказал Джордж, — даже со мной. Я тоже тут живу.
— Пора! — кивнула Юкина, и кони вновь поскакали.
Асторию ввели в тёмное помещение, в котором было достаточно холодно и неуютно. Это напоминало тюрьму или камеру пыток. Кажется, что она все-таки будет в рабстве. Хоть эти люди и были приветливы, но теперь девушка прекрасно понимала, что лучше бы её вернули инквизиции…
Это место было чудовищным. Странный подвал, с потолка которого что-то капало. А вместо стен — железные прутья, словно клетки. Камеры, за дверями которых сидели бедные девушки. Они все дико поглядывали на Оливию, не приближаясь к воротам. Джордж схватил её за локоть и вёл так, позволяя осматривать всё.
Это была почти тюрьма…
|
