 Фанфик «Five Stages of Being a SqualoSexual»
Шапка фанфика:
Название: Five Stages of Being a SqualoSexual
Автор: Pineapple Pen
Переводчик: Куница
Фандом: Katekyo Hitman Reborn!
Персонажи/Пейринг: Занзас/Сквало
Жанр: романтика, юмор
Предупреждение: нецензурная лексика
Тип/вид: слэш
Рейтинг: R
Размер: мини
Статус: закончен
Разрешение на перевод: получено
Дисклеймеры: отказываюсь
Размещение: спросите
Содержание: Отрицание, гнев, торг, депрессия, принятие. Занзас пройдет все пять стадий, прежде чем осознает, что сходит с ума по Сквало. По крайней мере на этом настаивает текила.
//Сиквел к "Gender Issues":
Текст фанфика:
Сквало был мужчиной. Сквало… был мужчиной! Он на самом деле оказался мужчиной!!!
Занзас тупо уставился на свой стакан, ведя с алкоголем безмолвный спор на тему гендерной принадлежности своего заместителя. С одной стороны, он пытался убедить себя (и заодно свою текилу), что нащупал у Сквало в штанах не член, а… носки? Может, Сквало нравилось иметь внизу какую-нибудь защиту? Возможно, это была мера предосторожности против нежелательной беременности? Разумная сторона Занзаса, которая – так уж получилось – оказалась неодушевленным стаканом, полным спиртного, призывала его отрастить, наконец, яйца и признать, что Сквало является мужчиной, а засовывать носки себе в штаны – не лучший способ предотвратить беременность. Он хмурился и пялился на текилу, молча требуя объяснений ее дерзости: как она вообще посмела поставить под сомнение его выводы о поле Сквало?! Если Занзас решил, что тот засунул себе в штаны носки (а размер этих носков действительно впечатлял), значит, так оно и есть. В конце концов, Занзас всегда прав.
Но текила не спешила соглашаться, нашептывая упившемуся в хлам сознанию, что надо уметь мужественно признать свою ошибку. Естественно, эта идея не встречала у Занзаса положительного отклика. Он – Занзас, он всегда прав! А Сквало – женщина, просто обязан ею быть! Только ему не хватает некоторых причиндалов, вот и все. А то, что у длинноволосого ублюдка есть член, еще не делает его мужиком. Занзас уставился на текилу в ожидании возможного опровержения своих аргументов. Даже если временами Сквало и вел себя, как стервозная баба, – указала та, – типично мужского в его поведении тоже хватало, во время футбольного сезона замок Варии дрожал от воплей. Занзас кивнул и поджал губы, думая, как бы возразить. Но ничего не приходило на ум, он нахмурился и подлил в стакан текилы, несмотря на тот факт, что это могло улучшить ее способность спорить.
Хмыкнув и откинувшись в кресле, он поднес стакан ко рту, но не успел сделать и глотка, как на него стало опускаться осознание того, что текила могла быть права. Наверное, ему надо собраться с мужеством и признать суровую правду. Тихо зарычав, он впился взглядом в стакан. Неопределенный пол Сквало сбивал с толку и вносил разногласия во взаимоотношения Занзаса с текилой, никогда раньше у них с выпивкой не было столь сильных противоречий. Он презрительно усмехнулся и снова обратился к стакану. Что, если Сквало – мужчина? Это ничего не меняет, зато теперь он четко осознает, какого пола его заместитель. Он хмуро посмотрел на текилу. Кажется, та над ним потешалась.
А что, если, – сказала она, – что, если он тебе нравится?
Занзас недоверчиво уставился на глупое спиртное. Это же невозможно, не так ли? Да, у него возникали определенные гомосексуальные мысли (как то видение о Сквало в кружевном бюстгальтере), но они ровным счетом ничего не значили! Занзас, наверное, тогда был пьян, ведь схватил же он его за промежность перед всей Варией?! Нет, окажись Сквало женщиной – и был бы совсем другой разговор. Но он не был женщиной. Он был мужчиной. Мужчиной с членом. А такие Занзаса не привлекали.
Текила снова засмеялась, обращая на себя недовольный взор. Почему спиртное издевается над ним? Занзас вдруг подумал, что, должно быть, перебрал, раз выпивка болтает с ним уже больше десяти минут. И, естественно, поступил, как подобает настоящему мужчине: подлил еще. Теперь у него была странная смесь текилы с водкой. Попробовав получившееся пойло, он пожал плечами и плеснул туда заодно и бурбона. После этого вкус стал уж совсем причудливым, но пока в стакане была высокоградусная жидкость, Занзаса сей факт не особо тревожил. Он фыркнул, когда возможная причина его завтрашнего похмелья тоже стала насмехаться над ним: если Занзас пытался убедить себя, что Сквало был женщиной, значит, тот его определенно привлекает, а босс Варии пытается это скрыть. Ведь все остальные и не думали сомневаться в поле мечника.
Он стиснул зубы и швырнул стакан в дверь.
– Врооооой! Блядь, босс, это еще за что?
Занзас резко обернулся к Сквало, по волосам которого стекало спиртное, и проследил взглядом за сочившейся по его лицу кровью, вероятно, из пореза от осколка стакана. И не отвел взгляд, когда Сквало разразился бранью.
С членохватательного инцидента прошло всего несколько часов, и после первой реакции в стиле "о боже, ты натуральный псих, какого хера ты себе позволяешь?!" жизнь вернулась в привычную колею. Правда, первые пару часов Сквало не попадался на глаза, видимо, пытаясь понять, что стукнуло в голову боссу, но вечно избегать Занзаса он бы не смог, поэтому ровно в девять вечера, как обычно, если он не был на миссии, Сквало зашел к нему в комнату с бутылкой спиртного и четырьмя стаканами. Один – чтобы швырнуть сразу же, второй – чтобы пить, и еще парочка на случай, если Сквало оторвет его от важных размышлений. Босс Варии не знал, как отнестись к этому визиту, но сразу заметил, что его заместитель ведет себя гораздо тише, чем всегда. Обычно бледное лицо Сквало (даже слишком бледное для итальянца) пылало от гнева и смущения, когда он устанавливал поднос.
Теперь, спустя три часа и обстоятельно обсудив проблему, Занзас поймал себя на том, что разглядывает Сквало и понимает, что имела в виду текила. Даже будучи мужчиной, тот был слегка симпатичным. Это можно было признать. Занзас был полностью, абсолютно, несомненно гетеросексуальным (акцент на гетеро-), считая другого мужчину привлекательным. Он мог посмотреть на парня и подумать: "Да, он неплохо выглядит". Хотя такие мысли бывали редко. Так редко, что приходили ему в голову всего однажды. Жаль, что это оказался именно тот человек, который ему совсем не нравится. Вот вообще. Ни капельки. Абсолютно безразличен.
Он тряхнул головой и налил себе чистой водки, пока Сквало продолжал разглагольствовать. Текила закончилась, и хотелось надеяться, что дискуссионным навыкам водки далеко до ее предшественницы. Он икнул разок и хорошенько отхлебнул, опустошив чуть ли не половину стакана, прежде чем вернуться к детальному изучению Сквало. Для мужика он просто конфетка, – заметила водка. Занзас рассмотрел новую информацию. Если наклониться еще дальше, то в зеркале можно увидеть Сквало со спины. Его губы дрогнули, и он подался вперед, изогнув бровь. Очертания чужих ягодиц становились все отчетливей. Классная задница, – сказала водка. Занзас нахмурился. Эта конкретная выпивка обладала какой-то идиотской разновидностью силы внушения: что бы она ни ляпнула, все странным образом звучало так, будто это подумал он сам. И пока он мысленно бранил, сжигал и душил строптивое спиртное, то не замечал, что наклоняется все ниже и ниже. Внезапно пол оказался гораздо ближе, чем предполагалось.
– Босс! – вскрикнул Сквало. – Черт, сколько этой дряни ты уже высосал?
Он нагнулся, чтобы помочь Занзасу, неэлегантно распростершемуся на полу с озадаченным выражением лица. Тот уставился на своего разозленного заместителя, заправлявшего волосы за ухо. Сквало неодобрительно покачал головой, взял его подмышки, взвалил на плечо и сгрузил обратно на троноподобное кресло, прямо как жена. Заткнись, – сказала чудесным образом спасшаяся при падении водка, почти не пострадавшая в объеме, – мы уже выяснили, что он не женщина. Занзас насупился и сделал еще один большой глоток, просто чтобы досадить ей, оставив на дне около сантиметра жидкости.
– Когда ты сдохнешь от цирроза печени, – пробормотал Сквало, выпрямляясь, – я буду смеяться.
Занзас искоса взглянул на него, удивляясь, как серебристые пряди, которые только что заправили назад, умудрились выпутаться и лечь на то же самое место. Мне нравятся его волосы, – восхищенно сказала водка. Он кивнул, и Сквало скептически приподнял бровь. Осознав, с чем только что согласился, Занзас насупился и неистово затряс головой в отрицании, заработав еще один недоуменный взгляд. Внутренне наслав на свою водку страшные проклятья, он допил остатки и сразу же снова наполнил стакан. Молча уставившись на выпивку, он предупредил ее о последствиях необдуманных насмешек. В конце концов, у Занзаса было долбаное пламя Ярости, а алкоголь невероятно восприимчив к пылающим поблизости предметам. Ох, как же Занзас любит легковоспламеняющиеся вещи! Он проигнорировал свой потенциально пироманьячный порыв и снова сосредоточился на мечнике, докладывавшем о последней миссии.
Возможно, – сказала водка, привлекая внимание Занзаса, – ты гей.
Предположение было просто смехотворным, и он сразу отбросил его. Как он мог быть геем, – спросил Занзас, – если ему нравятся женщины? Дайте шлюху, пригоршню презервативов и три ящика хорошего вина – и он сутками не будет выходить из комнаты. Он уже как-то проворачивал такое, и если водка настаивает, чтоб он доказал свою ориентацию, то Занзас будет более чем счастлив повторить свою эскападу. Кроме того, если б он был геем, то попал бы в одну категорию с Луссурией, а это абсолютно исключено. Так что нет, – подумал Занзас, – он точно не гей.
Бисексуал?
Занзас посмотрел на водку пристальнее, чем раньше, прежде чем отвести взгляд и задуматься над высказанной гипотезой. Бисексуал… Звучало разумнее, чем просто гей. Тогда он не будет похож на Луссурию, ведь одна лишь мысль о женском прикосновении бросала того в дрожь. Он сжал губы и почесал подбородок, рассеянно отметив, что Сквало все еще о чем-то рассказывает. Раз уж любовь к женщинам является установленным фактом, то пора проверить, нравятся ли ему мужчины. Первым и очевидным кандидатом стал Сквало, и возможно, Занзаса чуть-чуть к нему влекло. Только возможно. Ведь могла же существовать такая крохотная, абсолютно маловероятная возможность. Он презрительно усмехнулся. Следующим был Бел. Точно нет, – покачал он головой. Парню, может, и двадцать шесть, но Занзас-то знал его еще ребенком. Это практически педофилия! Он не стал рассматривать кандидатуру Леви (потому что бессмысленно) и подумал о Луссурии. Его передернуло. Нет, нет, ни за что. Он никоим образом не считал Луссурию привлекательным. Нет, только Сквало.
Может, лесбиянка?
Занзас нахмурился и неуклюже пощупал собственную грудную клетку. Нет, с начала внутреннего диалога со спиртным сиськи не выросли, так что оказаться лесбиянкой будет весьма затруднительно.
Водка решила снова напомнить о себе: "А вдруг ты сквалосексуал?"
Сквалосексуал?.. Он состроил гримасу и снова повернулся к Сквало, который все еще трепался, хотя и был, вероятно, осведомлен, что Занзас ни в малейшей степени его не слушает. Сдвинув брови, он рассматривал длинноволосого мечника. Можно ли вообще считать сквалосексуальность ориентацией? Он отхлебнул водки (или, как Занзас стал ее называть, своего сексолога), обдумывая этот вопрос. Он предположил, что можно. Но разве сквалосексуальность включает в себя тягу к бабам? Хотя, если так подумать, он уже давно не был с женщиной. Хмурое выражение лица стало свирепым. Неужели его влечение к Сквало настолько велико, что даже перебороло привычные прелести прекрасного пола? Поморщившись, Занзас сделал очередной глоток, и теперь в глазах у него уже не двоилось, а троилось.
Отторжение подобной идеи началось немедленно. Уставившись на стакан со своим консультантом по интимным вопросам, он продолжил спор, не открывая рта. Как уже отмечалось, не может быть, чтоб его влекло только к Сквало. Разве они не выяснили, что он любит женщин? Надувшись, Занзас попытался проморгаться, потому что окружающие предметы не собирались останавливаться на трех экземплярах каждого и все норовили размножиться. Ему не нравится Сквало. Подобное предположение просто бредово! Ублюдочный мусор – лишь пешка для Занзаса. На Сквало можно сгрузить всю бумажную работу, и он не станет жаловаться. Сквало прорубит путь через сотню противников с единственной целью – достать Занзасу мяса. Сквало будет исполнять обязанности жены и не потребует узаконить их отношения.
Занзас усмехнулся. Так что, Сквало ему почти как жена? Нет, нахуй недомолвки. Сквало и есть его жена. Он готовит и убирает, когда нет Луссурии, заботится о "детях" (читай: членах Варии) и абсолютно предан Занзасу. Он лениво взглянул на Сквало, который наконец заткнулся и теперь убирал осколки разбитого стакана. Прямо как хорошенькая маленькая женушка. Ухмыльнувшись, он наклонился вперед, внимательно наблюдая за Сквало. Да, возможно, он относился к длинноволосому капитану, как к жене, но это не значит, что тот его каким-то образом привлекает. Да ни за что на свете! Просто потому, что Сквало слегка симпатичный? Ну, вообще-то гораздо больше, чем слегка, но не в этом дело!
А в том, – уточнила водка, – что ты по нему с ума сходишь.
Занзас мгновенно отринул это предположение, скрестив руки на груди и вызывающе задрав подбородок. Серьезно, его водка, должно быть, в доску пьяна, раз несет эту чушь. Расфокусированный взгляд остановился на стакане: пусть продолжит свою мысль, и Занзас сразу же опровергнет любые доводы. Ему не нравится Сквало. Алкоголь нагло врет. И Занзас несчастлив.
Гнев являлся наиболее привычной для босса Варии эмоцией, но к сожалению, именно гнев он чувствовал, когда текила советовала ему стать мужиком и прекратить отрицать очевидное. Он расстроенно оттопырил губу и раздавил стакан в руке, сопроводив это взглядом, который мог бы убить на месте. Сквало вройкнул и подпрыгнул от неожиданности, ударившись головой о стол, под который залез, чтобы достать особенно большой кусок стекла. Увидев, что руки Занзаса объяты пламенем (и кровоточат), он вздохнул и покачал головой, но ничего не сказал, просто подошел и стал подбирать свежие осколки, что-то огорченно бормоча под нос, прежде чем приступить к осмотру раны.
– Блядь! – рявкнул он. – Ты чертов псих! – Занзас зарычал и сжал кулаки, отчего пламя разгорелось еще сильнее. – Врой, перестань вести себя, как ребенок, и дай мне вытащить осколки. В теперешнем состоянии ты же нахуй забудешь, что у тебя стекло в руке, и случайно перережешь себе глотку или еще что-нибудь, а я не хочу успокаивать Леви, когда выяснится, что ты сдох.
Конечно, большая часть речи не достигла проспиртованных ушей Занзаса. Все, что он уловил: Сквало стоит рядом и очень хорошо выглядит. И это по какой-то странной и непонятной причине заставило Занзаса совсем пасть духом. Или, точнее, впасть в ярость. Он оскалился в попытке выглядеть угрожающе, но преуспел только в схожести с пьяным идиотом. Сквало закатил глаза и отступил, выжидая, пока пламя Неба утихнет, чтобы достать из руки Занзаса огромный кусок стекла.
Между тем, внутренний спич Занзаса (большей частью обращенный к водке) не прекращался. Он не обращал внимания на Сквало, пытавшегося извлечь из его ладони осколки, находясь в своем собственном уютном алкомирке. Так уже случалось, когда Луссурия подсунул ему нечто трудноопределимое. В прошлый раз Занзас тихонько сидел в углу, с восторгом уставившись на собственную руку, снова и снова зажигая и туша пламя. Целый день потребовался на то, чтобы вывести наркотики из организма, и Сквало тогда сполна оправдал звание наседки, запретив Луссурии даже приближаться к Занзасу. А когда босс Варии пришел в себя, то как ни в чем не бывало продолжил выбивать дурь из подчиненных.
Но сейчас мозг Занзаса ушел в пограничный мир по другой причине. Гнев потихоньку стихал, пламя уменьшалось, и вскоре Сквало смог приступить к оказанию первой помощи, ворча что-то о том, что его "не ценят по заслугам".
Следующей на повестке дня была попытка договориться. Плотно сжав губы, он уставился на водку. Он не сходит с ума по Сквало. Абсолютно уверен, что не сходит. Или сходит? Занзас покачал головой, игнорируя жгучую боль от извлекаемых осколков. Что бы он отдал за то, чтобы это странное притяжение – чем бы оно ни являлось – ушло? Все. Он отдал бы все что угодно. Ну, может быть, кроме выпивки. И пистолетов. И своего мяса. Ладно-ладно, не вот прям все что угодно, но чем-нибудь он бы пожертвовал.
Да, торговаться он не особо умел. Равно как и расстраиваться. Может, на секунду Занзас и приуныл из-за недоразумения со своим заместителем, но потом осознал, что он мужчина. И у него есть яйца. Он не станет сидеть и плакать – пусть этим бабы занимаются. Таким образом, быстро миновав депрессию, он подошел к последнему пункту: принятие.
Он моргнул.
Снова моргнул.
Что это означало: с ума по нему сходит? Занзас попытался проморгаться и сфокусировать взор на Сквало, который каким-то образом умудрился наложить повязку на кровоточившую руку. Довольно усмехнувшись своей работе, мечник отошел, одобрительно кивнув сам себе, но заметив, что на него неотрывно пялится пьяный в стельку Занзас, сразу же почувствовал дискомфорт. В конце концов, именно этот человек несколько часов назад схватил его за член. Сквало хмуро уставился в ответ, скрестив руки на груди.
– Ты там живой? – резко спросил он.
Итак, – подумал Занзас, – я в него влюблен. Он скривился, но потом просто пожал плечами. Все могло быть гораздо хуже. Например, будь это Леви. Он отпил водки, рассеянно отмечая, что она вроде как собирается что-то сказать. Занзас выгнул бровь. Сквало закатил глаза.
"Поцелуй его".
Он вытаращился на обалдевшее спиртное.
"Поцелуй его!"
Занзас не собирался идти у водки на поводу.
"Слушай, если ты не хочешь его целовать, тогда помоги мне, и я сама…"
Он вскочил, наткнулся на Сквало и обхватил его за плечи. Тот что-то удивленно пробормотал, когда его грубо развернули, но чего бы он ни ожидал, Занзас сумел его поразить. Как только Сквало оказался к нему лицом, он впился в его рот. Поцелуй не был ни нежным и сладким, ни ненасытным и страстным. Вместо этого получилось неуклюжее смятие чужих губ, а еще они случайно столкнулись зубами. Сквало слегка побледнел, ощущая смешанный вкус текилы, водки и бурбона, а Занзас к тому времени уже столько в себя влил, что вряд ли мог ощущать вкус хоть чего-нибудь.
Прежде чем они в полной мере осознали происшедшее, Занзас отстранился, глядя так, будто именно на него внезапно напали с поцелуями.
– Почему… – медленно выговорил Сквало, подыскивая подходящие слова: – Почему, черт возьми, ты меня поцеловал?
Занзас долго смотрел на него, прежде чем, указав на стакан с водкой, произнести первую фразу за вечер:
– Это она меня заставила.
|
