Фанфик «Ключ | Главы 6-10»
Шапка фанфика:
Название: Ключ (6-10) Автор: Naina_ Фандом: Реборн Переводчик: Персонажи/ Пейринг: 10051, еще пара левых людей Жанр: флафф, повседневность, романс Рейтинг:пг-13 Размер: миди Статус: закончен Дисклеймеры: Амано Размещение: спросить
Текст фанфика:
***
Шоичи благоразумно решил, что в библиотеку идти небезопасно, и отправился за ворота университета – исследовать окрестности.
Он шел прямо по узким пешеходным дорожкам, никуда не сворачивая и боясь заблудиться. Солнце светило все ярче и ярче, стараясь растратить весь свой свет до наступления ночи; кое-где летали разноцветные бабочки, радуя глаз и заставляя непроизвольно и совершенно счастливо улыбаться. Здесь еще не наступила осень – на дороге и деревьях не было ни одного пожелтевшего листа. Шоичи был рад – лето ему всегда нравилось больше остальных времен года, и он был уверен, что, пока листва свежая и зеленая и день длится почти пятнадцать часов, все будет хорошо. Просто хорошо – и не более.
На противоположной стороне улицы находилось небольшое кафе, довольно уютное на первый взгляд. Ирие заглянул в кошелек – денег было не так уж и много, но мама и сестра позаботились, чтобы их любимый сын и брат хотя бы первые два месяца не жил в режиме строгой экономии. Студент пожал плечами и двинулся в сторону кафе.
Как только его нога ступила на проезжую часть, он почувствовал – кто-то схватил его за руку. Ирие только-только успел скрестить пальцы и зажмуриться, как услышал тот самый голос, и надежды его разбились вдребезги.
— Шо-чан так неосторожно переходит дорогу. Нужно ведь сначала направо, потом налево посмотреть, а после уже ступать на проезжую часть. Невнимательный Шо-чан.
Шоичи развернулся и встретился взглядом с улыбающимися глазами странного цвета и той улыбкой, которая, почему-то, пугала его.
— А… Бьякуран-сан.… Не ожидал…
— Да ну?
Да кому он врет? Даже сам себе не поверил.
— Что вы тут делаете? – уже более уверенно сказал он, твердо решив выдернуть свою руку из цепкой хватки итальянца. Джессо все так же безмятежно улыбался, совершенно не замечая попыток Ирие вытащить руку.
— Решил прогуляться. И смотрю – мой Шо-чан так неосторожно переходит дорогу.
Шоичи замер, испуганно-удивленно смотря на собеседника. «Мой»?!
Бьякуран глянул Ирие за спину и чуть склонил голову набок, задумавшись.
— Идешь в кафе?
Шоичи кивнул. Джессо радостно улыбнулся, перехватил его руку поудобнее, и потащил в кафе, что-то напевая себе под нос. Ирие же тихо пробормотал что-то о том, что Бьякуран сам на дорогу не смотрит.
В кафе было тихо – народу мало, да и персонал разморен жарой и совершенно не настроен разговаривать. Шоичи заинтересованно вертел головой, рассматривая помещение. Довольно таки уютно. Да еще и помятые подушки на небольших диванчиках лежат.
Бьякуран остановился у кассы, рассматривая меню; Шоичи же остановился чисто на автомате, все еще разглядывая кафе.
— Шо-чан, что ты будешь?
Ирие отвлекся от своих мыслей, растерянно глядя по сторонам.
— Что? Я?
— Да-да, ты.
Под усталым взглядом официантки Шоичи растерялся окончательно.
— Кофе, — не задумываясь, ответил он.
— Отлично, — Бьякуран повернулся к девушке, ослепительно улыбаясь, — два кофе и вон те кексы. Тоже два.
Ирие полез в карман за кошельком, но Джессо перехватил его руку, недовольно качая головой.
— Нет-нет, Шо-чан, сегодня угощаю я, — и положил десятидолларовую купюру на стойку, — сочтемся еще.
Девушка, которая совершенно не вникала в ситуацию, поставила заказ на поднос, выдала сдачу и ушла в служебное помещение. Бьякуран, недолго думая, всунул поднос в руки Шоичи, сгреб деньги в карман и, взяв его под руку, повел к столику у окна. Ирие, окончательно потерявшийся и запутавшийся, недоуменно взглянул на Джессо.
— Ставь поднос, садись, Шо-чан, — и уселся напротив.
Шоичи послушно выполнил… просьбу и сверлил взглядом кекс. Он не любит сладкое и есть в присутствии маньяков-итальянцев.
— Угощайся.
— Что-то у меня пропал аппетит.
Бьякуран капризно поджал губы, подвинул поднос к Шоичи и недовольно на него посмотрел. Ирие как-то совсем машинально покраснел под этим взглядом и смущенно отвернулся.
— Я перевелся на твой факультет. Ты рад?
— Не совсем.
Бьякуран вздохнул, покачал головой; с теплой-теплой улыбкой аккуратно поставил перед Ирие стакан с кофе и посмотрел на него.
— Отметишь это со мной?
Шоичи не ответил.
— Если нет, я буду считать, что у нас с Шо-чаном было свидание.
Ирие недовольно вздохнул и отпил кофе.
— Поздравляю. Однокурсник. ***
Они просидели в кафе несколько часов, и Шоичи был очень удивлен тем фактом, что симпатизирует этому человеку.
Бьякуран оказался действительно очень умным – с ним можно было говорить на совершенно любые темы, включая роботехнику и молекулярную физику. Он знал четыре языка, любил зефир, вел себя очень свободно, давая окружающим чувствовать себя также, носил в основном только белое, придумывал собственные законы бытия и смотрел на Шоичи как-то уж слишком ласково, заставляя смущаться под этими взглядами. Ирие вынес для себя – он странный, но не плохой. Может, даже хороший.
Что-то было знакомое в нем: в жестах, в разговоре, в звуках его голоса и манерах в общем; однако Шоичи был точно уверен, что такого человека он никогда в жизни еще ни разу не встречал. И не было даже того, кто хоть немного походил на него.
Из кафе они выходили, весело смеясь и обсуждая какую-то ерунду. Шоичи даже был почти рад, что Бьякуран перевелся на его факультет – будет хоть, с кем поговорить иногда.
Все же, итальянцы не так плохи, как кажется на первый взгляд. Может, и Эл не такой легкомысленный? Или он все же американец?
— Ты сейчас к себе, Шо-чан?
Ирие вдруг вспомнил о той ужасной вечеринке, что проходит в его личной комнате. Нет, Эл – точно американец.
— Нет.… Там же мой сосед вечеринку устроил, а я их не люблю, — Шоичи расправил рукава, обернувшись к Бьякурану, — Кстати, ты же тоже, вроде, приглашен. И прийти обещал. А со мной просидел все два часа. Эл, наверное, обидится.
Джессо поджал губы и обнял руку Шоичи, заставив того тихо вскрикнуть от неожиданности.
— Шо-чан важнее.
Шоичи остановился, недоуменно глядя на Бьякурана; Джессо невозмутимо держал его руку в своих объятиях и явно не собирался отпускать.
— Что-то не так?
— Ано… Может, лучше будет отпустить мою руку?
— Шо-чан – мой, и рука – тоже. Могу даже съесть, — и клацнул зубами, тихо смеясь.
Ирие вздохнул и пошел дальше. Он понял, что на все это лучше просто не обращать внимания. Может, ему просто надоест, и он прекратит дурачиться. Наверное…
— Так куда ты сейчас?
— Не знаю. Посижу, наверное, в библиотеке. Мне некуда идти.
— А ко мне?..
— Нет!
Бьякуран замедлил шаг и взял в руки ладонь Шоичи, приятно согревая. Ирие не совсем понял этот жест, но был рад, что на нем уже откровенно не виснут. Джессо казался расстроенным.
— Бьякуран…
— А если бы Шо-чан жил со мной, у него всегда было бы место, где его ждут и куда можно вернуться, — Джессо посмотрел прямо в глаза удивленному Ирие, впервые, наверное, говоря на полном серьезе, да еще и так близко, — Я бы всегда ждал тебя. Всегда-всегда.
Шоичи сделал резкий шаг назад, сам того не ожидая, и начал терять равновесие. Но Бьякуран крепко держал его руку.
— Не бойся меня так, Шо-чан. Я тебя даже не съем. Пока что.
Джессо потянул Ирие на себя, ставя на ноги. Шоичи как-то неуверенно его поблагодарил. Руку вытянуть он уже даже не пытался. Не отпустит ведь.
— Красиво, правда? – спросил он, глядя на небо. Шоичи поднял голову, разглядывая бесконечную высь самых разных цветов и оттенков; кивнул, слегка блеснув очками. Было что-то волшебное в этом моменте, или же это просто небо на него так действовало – он не знал, но сжал ладонь Бьякурана чуть сильнее, чем следовало. Или не следовало ее вообще сжимать…
— Шо-чан, — Джессо неотрывно смотрел в небесную вышину, ожидая, когда Ирие обернется на его голос, — здесь мы с тобой впервые встретились. Тогда небо было красивее всех небес вместе взятых.
— Мы же встретились сегодня утром, с другой стороны аллеи.
Бьякуран усмехнулся и покачал головой; Шоичи смотрел на него недоуменно.
— Тогда ты меня не боялся. И не краснел так мило. Тогда еще было интересно.
Шоичи мысленно пожал плечами и решил просто не обращать внимания. Он ведь и правда не боялся его утром. И не краснел.
— Мне нужно отнести в деканат последние документы, — вдруг произнес Джессо после недолгой паузы, — ничего, что я оставлю тебя ненадолго?
Шоичи кивнул. Он все еще поражался такой странной и непонятной европейской логике.
— Куда ты пойдешь? Я отнесу бумажки и найду тебя.
— Прогуляюсь до кафе. Хочу купить те кексы.
— Шо-чан же не любит сладкое.
— Они… Они просто вкусные. И несладкие совсем.
Бьякуран рассмеялся, притянул Шоичи к себе и поцеловал в щеку.
— Не скучай~
И ушел.
***
Первой связной мыслью Ирие была благодарность несуществующим богам за то, что в этот момент на улице никого не было, а окна, выходящие во двор, принадлежали аудиториям и были пусты.
Потом он развернулся и вышел за ворота университета. Если идти влево, то он попадет в кафе, вправо – еще неизвестно. Раздираемый какой-то странной обидой и желанием накричать на странного итальянца с глазами необыкновенного цвета, он свернул направо и зашагал вперед, собирая мысли в связные формы.
До этого его целовала только мама. Да и то – он не помнит, сколько лет назад это было.
Шоичи открыл кошелек, вытащил оттуда пятидесятидолларовую купюру и положил в карман. Он войдет в первый попавшийся магазин, небрежно вытащит и выложит ее на кассу. Пусть все видят, что это не какие-то там десять долларов за два кекса и кофе, а целых пятьдесят. Он даже улыбнется, наверное, так, что все в обморок от потери крови упадут. А, нет. Он так не умеет.
Мысли медленно, но верно, группировались в связные и имеющие смысл выражения; Шоичи уже почти понимал, где он находится и мог ощущать себя в пространстве.
Резкий удар по голове снова выбил землю у него из-под ног, а сознание – из реальности происходящего.
*** Когда Шоичи открыл глаза, он ничего не увидел – зато сразу понял, что очков на нем нет. После осознания этого факта ему вдруг стало очень паршиво и заболел живот. Позже он смутно различил очертания своей комнаты и, вроде бы, успокоился.
«Боже, неужели это и правда было просто плохим сном?»
Шоичи попытался подняться; он почувствовал резкую головную боль и откинулся обратно на подушку.
— Больно, — тихо пробормотал он, жмурясь и медленно кладя руки на лоб.
— Шо-чан.… Как ты себя чувствуешь?
Нет, несуществующие боги точно над ним издеваются. Но… Ирие был даже немножко рад. Совсем чуть-чуть.
— Бьякуран?.. А.… Где мои очки?
— Температуры нет? Я не проверял, боялся тебя разбудить.
Джессо наклонился к нему; Шоичи почувствовал мягкое прикосновение светлых волос к своему лбу и щекам. Он тоже над ним издевается? Ирие дернулся в сторону, но, издав жалобное «иттай», вернулся в прежнее положение. Бьякуран аккуратно надел на него очки, почти судорожно хватая за руки. Взгляд его был обеспокоенным и расстроенным.
А на соседней кровати тихо похрапывал Эллиотт.
— Температуры нет, вроде, — Бьякуран пересел со стула на кровать к Шоичи, перебирая пальцами рыжие волосы и, вроде как, успокаиваясь. Голос его внезапно посерьезнел, — Ты помнишь, как он выглядел?
Шоичи удивленно, насколько мог, посмотрел на Джессо, непонимающе хлопая глазами.
— Кто?
— Тот, кто тебя ударил и забрал кошелек.
Ирие выдернул руки из цепкой хватки и похлопал себя по карманам. В левом лежали пятьдесят долларов одной купюрой, в правом – ключ. Кошелька не было. Глаза Шоичи широко распахнулись, сердце забилось часто – то ли от страха, то ли от щемящей боли в груди, которая обычно предвещала либо слезы, либо жуткую боль в животе. Сил у него хватило только на один вопрос.
— Что произошло?
Бьякуран устало вздохнул, тепло улыбнулся – хотя Шоичи показалось, что улыбка была какая-то вымученная – и взял руку Ирие в свою: видимо, его это успокаивало.
— Я увидел, что ты обронил ключ от комнаты; решил догнать, чтобы вернуть. Увидел, что Шо-чан лежит посреди дороги. И отнес тебя сюда. Эл-кун все понял и сразу разогнал всех гостей, чтобы Шо-чан побыл в тишине.
— Ты… Ты что, нес меня.… На руках… Прямо сюда?
Бьякуран кивнул.
Шоичи покраснел и отвернулся. А что он скажет?
— Шо-чана нельзя и на минуту одного оставить. Зато теперь я смогу за тебя платить, и…
— Нет! – почти крикнул Шоичи, злобно сверкая глазами.
— …и выдавать это за бескорыстную помощь другу.
Послышалось шуршание и сонное сопение. Ирие и Джессо одновременно обернулись назад.
— О. Шоичи, ты проснулся?
Эллиотт, немного раскачиваясь и протирая глаза, подошел к ним; сел на стул. От него пахло пивом и сигаретами, а выгоревшие волосы спутались, придавая ему какой-то совершенно нелепый вид.
— Ты как? Все окей? Ты, наверное, очень устал, что отрубился прямо на улице. Совсем не окей…
Шоичи вопросительно посмотрел на Бьякурана; тот лишь крепче сжал его руку и едва заметно покачал головой.
Нет, итальянцы просто не могут быть такими предусмотрительными.
— Окей, Джесс, ты иди спать, а то ты и так тут просидел почти все время, окей?
Шоичи посмотрел на часы – полтретьего ночи. Бьякуран что, все это время действительно просидел рядом с ним? То-то он с полузакрытыми глазами сидит и голос у него такой сонный.
Ирие был благодарен ему. Он бы, наверное, даже мог сходить с ним в кафе еще раз. Правда, у него осталось всего полсотни долларов, и вряд ли он проживет на них до стипендии, и о кафе речи просто не идет.
Он точно знал – Бьякуран странный, но хороший.
— Оставляю Шо-чана на тебя, Эл-кун.
— Окей!
Бьякуран вышел из комнаты; МакКартер закрыл за ним дверь и присел рядом с Шоичи, обеспокоенно рассматривая его.
— У тебя на лбу синяк. Совсем не окей смотрится. Кстати, ключ у тебя? Давай, я дверь закрою, окей?
Ирие молча вытащил ключ из кармана, отдал его Эллиотту. Тот запер дверь на три оборота – надо закрывать на четыре, но, видимо, в Италии они всегда закрывают на три – и пошел к столу. Японец внимательно за ним наблюдал; когда на тумбочке рядом с его кроватью оказалась бутылка пива и аспирин, он осознал, что совсем не понимает американцев.
— Вот. У меня всегда голова проходила. А на утро таблетку. Окей?
— Окей…
— Спокойной ночи, Шоичи.
Эл улегся на кровать, повернувшись лицом к стене. Его странная забота почему-то тронула Ирие. Хотя, Бьякурана все равно никто не обойдет. Наверное.
— Спокойной.
***
Бьякурану было так привычно ощущать кровь на своих руках.
***
Шоичи проснулся от надрывной трели будильника и практически машинально выключил его точным ударом ладони. Ах, да, сегодня же первый день занятий.
Он осторожно повернулся набок – голова вроде бы уже не так сильно болит, и двигаться вполне реально; Шоичи аккуратно спустил ноги на пол и медленно принял сидячее положение. Терпимо.
Эл нескромно храпел, и Ирие даже не знал – будить его или лучше не надо. Мало ли, что американцы с похмелья творят.
Шоичи подошел к столу и отпил волы из бутылки. До начала пар оставалось около получаса, а он еще должен успеть одеться, умыться и, желательно, окончательно проснуться. Он пошел в ванную, несколько минут безуспешно пытался прикрыть челкой синяк на лбу; переоделся в единственную белую рубашку и чистые джинсы. В животе нескромно заурчало. А на столе, печальным напоминанием, лежали пятьдесят долларов одной, изрядно помятой, бумажкой.
Эллиотта он решил не будить; закинув на плечо легкий и почти пустой рюкзак, осторожно вышел за дверь. Закрывать ее он не стал – мало ли, на что способны похмельные американцы.
Шел Ирие медленно и близко к стене: его слегка мутило, и кружилась голова. Расписание гласило, что в первый день всего две пары, на которых наверняка будет просто знакомство с преподавателем и предметом, поэтому Шоичи решил, что вполне способен высидеть все эти жуткие сто восемьдесят минут. Нехорошо прогуливать первый же день. Да и вообще прогуливать нехорошо.
В аудитории уже было много народу: все сидели небольшими группами и негромко разговаривали. Шоичи вдруг вспомнил Бьякурана, который попросил занять ему место, и тепло улыбнулся. Он тоже не один.
Ирие присел на задний ряд, поближе к окну и подальше от веселых компаний. Ему еще полтора часа терпеть голод и сонливость.
— Хай, — Шоичи обернулся на звонкий, но неэмоциональный голос, — я провожу опрос. Ответишь мне на пару вопросов?
Без какого-либо стеснения к нему подсела темноволосая девушка с изрядно почирканным блокнотом и усталым взглядом, пристально смотревшая на Шоичи.
— Конечно.
— Хорошо, — она посмотрела в свои записи и приготовила карандаш, — откуда ты? Страна.
— Япония.
Девушка недоверительно смерила Ирие взглядом, черканула что-то в блокноте и, не отрывая глаз от карандашных пометок, спрашивала дальше.
— Какими языками владеешь? Английский и японский?
— Да.
— Есть какие-нибудь навыки? Ну, игра на гитаре, к примеру.
— Роботехника.
— Где ж ты так лбом приложился, что такой синяк получил?
Девушка рассматривала его ушиб с каким-то врачебным интересом, как будто спрашивая сам синяк.
— Да.… Ударился нечаянно.
— Ясно. Приложил бы лед и заклеил пластырем, что ли, — девушка встала, заправила прядь волос за ухо, — ладно, спасибо за участие.
— Не за что.
Шоичи проследил взглядом за той усталой девушкой; она пошла вниз по рядам, задавая те же вопросы, и явно была недовольна своей работой. Наверное, это не задание с практики – обычно таким не занимаются в технических университетах. Странно, зачем ей тогда это вообще надо.
Ирие прилег на парту и закрыл глаза. Совсем ничего не хотелось. Головная боль вернулась, живот урчал все настойчивей – было неприятно осознавать, что впереди два мучительных часа.
Вдруг на его плечи легли теплые руки, и прямо над ухом раздался знакомый голос.
— Доброе утро, Шо-чан.
Шоичи резко выпрямился и тут же зажмурился – ему бы поспать пару часов, а не нервничать.
— Доброе…
— Как спалось?
— Неплохо.
— Я рад.
Шоичи облокотился назад и вздохнул. Что-то у него даже краснеть и бояться нет настроения.
— Шо-чан, — Ирие повернулся к Бьякурану; он держал в руке тот шоколадный кекс из кафе, улыбаясь при виде засветившихся глаз Шоичи, — ты голоден, я знаю. Так что бери и ешь.
Джессо протянул руку с выпечкой еще ближе; Ирие честно не хотел ничего у него брать, но страх голодной смерти как-то заглушал остальные доводы.
— Спасибо, — неуверенно пробормотал он, осторожно забирая кекс из чужих рук, — я тебе верну…
— Нет, я просто решил тебя угостить. За подарки деньги не берут.
— Ну… ладно.
Вдруг, за сладким и теплым ароматом шоколада и песочного теста, Шоичи почувствовал другой, странный запах. Пахло холодным металлом, и источником этого был Бьякуран. Не то, чтобы он раньше принюхивался к Джессо – просто запах чуть ли не по глазам резал.
— Вот, держи, — что-то перед Ирие стукнулось об стол, и темная фигура со звонким усталым голосом скрылась за дверью аудитории. Бьякуран проводил особу недоверчивым взглядом и глянул на упакованный пластырь. Шоичи смотрел на неожиданный подарок также недоуменно.
— Шо-чан, кто это?
Бьякуран смотрел на него – ками, как смотрел! – почти яростно, прищурив глаза и без привычной улыбки на лице; в голосе появились какие-то совсем страшные интонации. Шоичи испугался и, почему-то, искренне посочувствовал этой странной дамочке.
— Не знаю. Она проводила опрос.
— И пластыри всем дарила?
Шоичи хоть и боялся, но понял, что обычно люди не спрашивают это именно так.
— Ты говоришь так, как будто ревнуешь.
Бьякуран искренне удивился, замерев на пару секунд, а потом тихо рассмеялся и повис на его плече.
— Ревную, конечно. Мой Шо-чан.
Ирие хотел уже пересесть на другой конец аудитории, но его планам помешал вошедший преподаватель и подвинутый ближе шоколадный кекс. Джессо сел прямо, смотрел на стесняющегося есть на занятии Шоичи и улыбался – тепло, как только умел, искренне. Его донельзя умиляло это рыжее чудо.
И все же ему хотелось спать. Ночные прогулки не проходят без последствий.
***
Занятия прошли спокойно – Бьякуран, правда, иногда подсаживался слишком близко или клал ему голову на плечо, жалуясь, что учеба – это скучно, и лучше бы Шоичи остался в комнате и поспал, а сам он посидел бы рядом. Ирие пытался не обращать на это внимания, но постоянно дергался и нервно поправлял очки, вызывая у Джессо тихий смех. Успокаивало его одно – никто не оборачивался и не интересовался, что там происходит на последнем ряду у окна.
Правда, была вещь, расстроившая его – на второй паре профессор выдал список необходимых учебников какого-то нового издания; он сразу пояснил, что этих книг в библиотеке нет, и их придется покупать. Бьякуран, сразу заметивший погрустневший взгляд, клятвенно пообещал оплатить «любой каприз Шо-чана», на что сразу же получил твердый отказ.
Они шли по той же аллее, что и вчера – правда, вокруг было как-то непривычно оживленно, и Шоичи хотелось поскорее уже прийти в свою комнату и залечь спать до конца дня…
— Шо-чан, пойдем в кафе.
Странно, но это был не вопрос.
— Нет, я сейчас в комнате возьму денег и лучше в буфет пойду, и…
— Там не еда, а отрава. Пойдем.
Джессо схватил его за руку и потащил к воротам. Ирие честно сопротивлялся, но уже заранее понимая, что шансов нет.
В самом кафе было также оживленно; свободных столиков было всего три или четыре, а у кассы уже выстроилась небольшая очередь. Бьякуран усадил Шоичи за свободное место в уголке и направился покупать завтрак, демонстративно заткнув уши и не слыша протестов.
Ирие беспомощно улегся на стол и стал думать о финансовых проблемах. Ему нужно жить и учиться, желательно совмещая эти задачи; однако с пятидесятью долларами до стипендии и постоянными непредвиденными растратами – такими, как учебники – эти условия становятся взаимоисключающими. Ему срочно нужно было придумать что-нибудь.
— Я взял пиццу. И кекс. И кофе еще. Хочешь салат?
Шоичи поднял голову и посмотрел на поднос, заставленный всем вышеперечисленным. Джессо присел напротив, почти радостно глядя на него с улыбкой на лице. Почему-то когда он улыбался, Шоичи чувствовал себя намного спокойнее. Это была какая-то невесомая, но очень ощутимая моральная поддержка, вызванная неизвестно чем. Но Ирие был совсем не против еще одной – а, может, и единственной – опоры в своей новой, почти взрослой жизни. Теперь его спасали от реальности не только стекла очков.
Но деньги он ему вернет сразу же, как войдет в комнату и возьмет в руки эти несчастные пятьдесят долларов.
— Как ты можешь спрашивать такое, накупив мне целый поднос еды? И что, ты сам есть не будешь?
— Я буду пиццу. Шо-чан не съест один, она большая.
— Это… Бьякуран, это, правда, очень неудобно…
Джессо взял в руку вилку и хитро посмотрел Ирие в глаза. Шоичи сразу же покраснел – просто и без причины. Наверное, так смущать умеют только итальянцы.
— Хочешь, сам тебя покормлю? Я только за.
Вот теперь причина была. Шоичи нервно кашлянул.
— Что… Что за глупости…
— Шо-чан так мило краснеет.
Ирие взял кусок пиццы; он долго сверлил его взглядом, почему-то жутко стесняясь есть при Бьякуране. Джессо взял ситуацию в свои руки, начав есть первым и отстраненно глядя куда-то в противоположную стену.
Завтракали они молча.
***
Шоичи медленно дожевывал последний кусок пиццы, наблюдая за персоналом кафе. Он мысленно отметил про себя, что Бьякуран съел всего два таких же – видимо, чтобы Шоичи не смущался и мог спокойно есть – и отпил кофе из чашки Ирие. Он уже хотел возмутиться, краснея и вспоминая бредни про «непрямой поцелуй», но Джессо так забавно скривил лицо от несладкого напитка, что Шоичи даже почти рассмеялся. У Бьякурана, видимо, действительно и в мыслях не было никаких поцелуев.
Вдруг Шоичи осенила гениальная, но такая очевидная вещь. Он издал какой-то странный вздох, привлекая внимание итальянца к себе.
— Я найду работу.
Джессо был в недоумении.
— Зачем Шо-чану работать? Я могу купить тебе учебники, а потом вернешь все, раз тебе так хочется. Не хочу, чтобы ты напрягался, — что-то промелькнуло в его взгляде, напоминавшее странную грусть; правда, оно исчезло также быстро и неожиданно, как и появилось, все же дав Шоичи повод для беспокойства, — Еще мы будем реже видеться. Я буду скучать.
У Ирие кольнуло в сердце. За эти два дня Бьякуран сказал ему столько приятных вещей, сколько за всю жизнь даже мама ему не говорила. Это вызывало такой странный отклик в душе, который было сложно назвать простой дружеской благодарностью.
Дружеской ли?..
— Бьякуран… — он внимательно посмотрел на Шоичи, всем видом выражая готовность слушать, — почему ты… говоришь мне… это все? Я не…
— Просто люблю.
Шоичи решил не уточнять, что именно. Или кого. Но почему-то он поблагодарил его. Вслух.
А Бьякуран улыбнулся и, перегнувшись через стол, откусил кусок от пиццы из рук Ирие, мгновенно покрасневшего и одернувшего руку. Зеленые глаза почти яростно сверкали за стеклами очков; необыкновенные – счастливо улыбались.
— Так намного вкуснее, Шо-чан.
***
Бьякуран еще никогда не ощущал себя настолько живым и увлеченным.
|