 Фанфик «Солнце, которое не греет. | Глава 10-13.»
Шапка фанфика:
Название: "Солнце, которое не греет"
Автор: Злое Полено
Фандом: "Katekyo Hitman Reborn!"
Персонажи/ Пейринг: Фонг/Тсуна, Реборн/Тсуна
Жанр: Романтика, Психология, Философия
Тип/Вид: Слеш
Рейтинг: R
Размер: Миди
Содержание: Аркобалено Солнца и Урагана поспорили, и теперь Фонг учитель Тсуны.
Статус: Закончен
Дисклеймеры: Не извлекаю коммерческой выгоды. Все права на героев и вселенную принадлежат кому-то ещё.
Размещение: С шапкой и ссылкой
От автора: написано по заявке для Dafna Cullen
Текст фанфика:
Глава 10. Перемены.
Тсуна вертится перед зеркалом уже минут десять, теребя свой чёрный костюм, подаренный Реборном. Дрожащими руками поправляет галстук, который сдавливает горло, мешая дышать. Приглаживает волосы, которые причёсывал уже дважды.
Но на самом деле, ему не столько интересен свой внешний вид, сколько не хочется идти вниз, где собрались все его хранители в ожидании прямой трёхсторонней конференции с Италией. Реборн вернулся всего несколько часов назад, но уже успел огорошить их всех неожиданной новостью. Как босс Тсуна обязан присутствовать на обсуждении деталей грядущей операции. И его возражения никого не волновали.
- Найти источник силы внутри себя, - бормочет Тсуна, как заведённый. Мальчик прикрывает глаза, вспоминая, как его учили дышать, чтобы успокоиться. Глубокий вдох до появления боли в районе солнечного сплетения, затем короткий выдох, три секунды задержка дыхания и снова выдох. В голове возникает яркий образ пламени, который горит словно костёр где-то вдалеке. Тсуна пытается приблизить его к себе, но не знает как. Но открыв глаза, он с удивлением обнаруживает, что в груди тлеет какое-то незнакомое тепло, разливаясь по всему телу. Боль от тренировок исчезла. И нервозность вместе с ней. Вместо них появилась собранность и лёгкая отстранённость, словно бы он смотрит на всё со стороны.
Тсуна выходит из комнаты, надеясь, что ему хватит заряда смелости до конца конференции. Очень не хочется позориться перед Девятым. Да и Реборн будет весьма не доволен.
Перед дверью в комнату Фонга он тормозит и снова чувствует неуверенность. Потому что не сделал какую-то важную вещь, но пока не совсем понимает какую именно. Тсуна говорит себе, что должен идти вниз, но продолжает стоять напротив двери. А потом и вовсе толкает её, без стука входя в комнату.
- Мастер? – Тсуна удивлённо оглядывается по сторонам. После приезда Фонга он ни разу не заходил сюда. В комнате Реборна пахло табаком и дорогим одеколоном. А здесь пахнет деревом и книгами, которые расставлены и разложены на всём свободном пространстве.
- Я как раз собирался спускаться вниз, - улыбается мужчина, упаковывая последнее кимоно в небольшой чемоданчик. – Попрощаться со всеми.
Тсуна наблюдает за сборами молча, хотя должен был бы спросить многое. Почему Фонг решил уехать именно сейчас? К чему такая спешка? Разве это всё, чему он хотел его научить – бежать при возникновении трудностей?
Тепло в груди разгорается в жаркое пламя, которое обычно зажигалось на лбу мальчика. Но сейчас источник его силы не разум, растревоженный пулей посмертной воли, а сердце, ищущее ответы на вопросы.
- Вот. Ты хотел прочесть что-нибудь из того, что я давал почитать Хибари, - напоминает Фонг и протягивает сравнительно новую книгу в синем переплёте. – Это биография настоятеля монастыря, где я начал своё обучение. Занятная рукопись. Её совсем недавно перевели на японский. Надеюсь, тебе понравится. Автор уделил большое внимание школам, которые практикуют монахи-даосисты. Я её ещё не читал, кстати.
Фонг поднимает чемодан с кровати легко и непринуждённо, словно не прощается с ним, а просто делает уборку. Тсуна сжимает книгу в руках и напряжённо вслушивается. Но мастер проходит мимо него и манит вниз, напоминая, что все ждут только его появления.
Тсуна рассматривает обложку, на которой красивым шрифтом написаны какие-то слова, смысл которых ускользает. Неожиданно для себя он усмехается, почти мгновенно найдя ответы на все вопросы. Реборн вернулся. Фонг уходит. Всё опять решили за него. Вот только они оба учили его, что наступит время, когда ему придётся брать на себя ответственность.
- Подождёте, пока мы закончим? – спрашивает Тсуна у Фонга, пока они спускаются вниз. Наверное, ему должно быть стыдно, что он сейчас смотрит прямо в глаза и врёт. Но тепло в груди лишает его обычной нерешительности. – Попьём чай все вместе потом? А то мне так и не досталось ваших пирожков.
Мастер кажется немного сбитым с толку, но медленно кивает. Это согласие даётся ему с явным трудом. И Тсуна опять отчётливо понимает причину. Сегодня всё вокруг выглядит немного иначе, чуть проще в свете пламени посмертной воли.
- Настоящий босс, - одобрительно усмехается Реборн, который давно занял своё место чуть позади центрального кресла. Он не обращает внимания на Фонга, который устраивается на диване, намереваясь там дождаться окончания совещания.
- Спасибо, Реборн, - Тсуна улыбается, присаживаясь в кресло. Он облизывает пересохшие губы и оглядывается по сторонам. Все его хранители смотрят только на него. Сейчас он ощущает их молчаливую поддержку, в которой всегда нуждался. И будет нуждаться всегда, но только уже совсем иначе. Они его причина идти вперёд. Они никогда не дадут ему забыть, кем был Савада Тсунаёши. Они же помогут ему остаться самим собой в тот день, когда ему придётся принять пост Десятого Вонголы. С их помощью он сможет.
- Врой! Сколько мусора на нескольких квадратных метрах! – первым на экране появляется Скуало, громогласно врываясь в видео-эфир. Осмотрев присутствующих, мечник останавливает свой взгляд на Саваде, который против обыкновения не вздрогнул от шумного приветствия. Тот только скромно заулыбался, неловко теребя край пиджака. Вроде бы всё как всегда – тряпка тряпкой, о которую весело вытирать ноги. Но сейчас в его глазах Скуало чудится отблеск пламени, которого там раньше никогда не было. Точь-в-точь как у Занзаса, когда тот выходит из себя. От этого сравнения начинает ныть обрубок руки, который всегда чутко реагирует на приближающуюся опасность.
- Успокойтесь, капитан, - Девятый включается в конференцию внезапно, словно старый и матёрый хищник, неслышно подкравшийся к расшалившемуся молодняку.
Тсуна против воли расплывается в улыбке, рассматривая худое, морщинистое лицо Тимотео. В его присутствии мальчик всегда чувствует себя более уверенно. Но сегодня он обрадовался ему по другой причине. Их глаза встречаются, заставляя старика понимающе усмехнуться в усы. Пожалуй, он один замечает перемену в своём преемнике.
- Итак, предлагаю закончить всё быстро. Бумаги в штаб Варии я выслал несколько дней назад. Копии для Тсуны и его хранителей передал с Реборном, - спокойно сообщает Тимотео, раскрывая лежащую прямо перед ним папку.
В голове у Тсуны мгновенно перемешиваются цифры, имена и события. Он отчаянно старается следить за нитью беседы, но только ещё больше запутывается. Мужчины говорят быстро и иногда о чём-то спорят, а главное понимают друг друга с полуслова.
- Ну что скажешь, Тсуна? Есть комментарии? – хитро прищуривается Тимотео, от чего в уголках его глаз собрались лучики морщин.
- Есть, - кивает Тсуна, решив для себя, что смущаться будет потом. Его нерешительность может стоить жизни им всем на предстоящем задании. – Я ничего не понял и почти ничего не запомнил. А бумаги мы ещё не успели просмотреть.
- Вот как… Может быть, тогда ещё разок? – решает за всех Тимотео, не давая Скуало даже возможности раскрыть рот.
Перед Тсуной на стол почти синхронно ложатся два блокнота. Первый размером со школьную тетрадку. В нём мелкими круглыми буквами набросан по пунктам план предстоящей атаки. Савада с благодарностью поднимает глаза на своего хранителя урагана, который выглядит серьёзным и собранным, но тут же забавно надувается от важности, видя признательность во взгляде. Второй блокнот дорогой и небольшого размера, как раз чтобы помещался в карман пиджака. В нём план какого-то здания, набросанный красивыми чёткими линиями, и к нему подписи и стрелочки, иногда цифры. Когда Тсуна поднимает глаза, Хибари уже занимает своё место возле окна и смотрит куда-то в сторону.
- Атаку предстоит начать с двух сторон. С главного входа и с чёрного. Размеры базы не оставляют нам иного выхода. С главного входа, где сосредоточены основные силы противника, пойдёт Вария и отряд зачистки. Вы выступите с чёрного входа, - снова объясняет Тимотео, терпеливо разжёвывая каждый пункт.
Тсуна то и дело заглядывает в блокноты, с молчаливого разрешения Гокудеры, делая пометки. Каждый пункт плана вместе с картой базы, которую Хибари набросал по описаниям Скуало и Тимотео, становится простым и понятным.
Смысл всей операции укладывается в несколько предложений. Законными методами прикрыть подпольную фабрику, снабжающую половину Японии наркотиками, не удалось. Теперь их цель устроить там несколько точечных взрывов. Остальным займётся Вария.
- Тсуна, я жду от тебя подробный план предстоящей атаки, - замечает Тимотео, когда они дошли до конца списка. – Я понимаю, что для тебя это в новинку. Если необходимо, то можешь воспользоваться помощью аналитического отдела Вонголы.
- Спасибо, - Тсуна чувствует приближение того самого момента. – А могу я обсудить с вами ещё один момент? Личный.
- Если мы закончили, то я пойду доложу Занзасу. Не хочется присутствовать при задушевных беседах, - Скуало несколько удивлённо фыркает и отключается. Ему действительно есть чем поделиться с боссом.
Тсуна спиной ощущает пристальный взгляд Реборна, молчавшего всё это время. Очевидно, что это был очередной тест. Он уже привык определять их просто потому, как ведёт себя учитель.
Вместе с тем, Фонг тоже настороженно следит за развитием событий. Интуиция мастера позволяет ему определить, что происходящее каким-то образом напрямую касается его. И Тсуна точно представляет себе, как сейчас эти двое переглядываются, проверяя, что знает каждый из них. Они смотрят друг на друга, выделяя мельчайшие детали и пытаясь по ним получить информацию.
- Я бы хотел попросить кое о чём, - Тсуне очень неловко, но план уже составлен и другого у него, к сожалению, нет.
- Я слушаю, - заинтересованно говорит Тимотео.
- Я бы хотел изучать боевые искусства под руководством мастера Фонга, - в ушах стучит, а голос становится противно писклявым. Тсуна отчаянно краснеет, понимая, что все видят теперь, как ему ужасно страшно.
- Похвально, - благодушно улыбается Тимотео, которому, похоже, не нужны объяснения. - Конечно, Вонгола возьмёт на себя все расходы. Я слышал о вас, мастер Фонг. Надеюсь, вы позаботитесь о Тсунаёши.
Мастер во все глаза смотрит на лохматую макушку и не может поверить своим ушам. Неужели, его просят остаться? Но почему вот таким странным способом? Почему не лично?
- Это не помешает моим занятиям с Реборном. Просто мне бы хотелось обучиться не только владению пламенем и коробочками, но и чему-то более полезному для ближнего боя, - объясняет своё решение Тсуна, который уже с ужасом представляет себе разборки с киллером после его выходки.
- Что ж, если в Тсуне внезапно возникло желание стать настоящим боссом, то я тоже не против, - в голосе Реборна слышится насмешка. - Будем надеяться, что его решительности хватит надолго.
Дон Тимотео немного озадачено кивает и степенно прощается со всеми присутствующими, мгновенно замечая несколько морщинок на лбу весьма разозлённого киллера и застывшие в судорожно сведённых руках чётки великого мастера. А причина всеобщего волнения светится от счастья, даже не подозревая, какую кашу заварил.
Глава 11. Спящий ураган и палящее солнце.
- Знаешь, сколько раз в день я нудил ему об этом? Тсуна, ты станешь Десятым боссом Вонголы! Тсуна, научись принимать ответственность за свои решения! Тсуна! - спрашивает Реборн, поигрывая ярко-оранжевым галстуком. Откуда у довольно мрачного человека пристрастие к таким диким расцветкам, до сих пор непонятно. Хотя все они в какой-то мере странные. У каждого какая-то своя блажь. Профессия обязывает удивлять, как бы банально это не звучало. Мало кто поймёт, но Фонг-то понимает. У них вообще до позорного много "надо", несмотря на то, что они убийцы, циники и давно забыли, зачем собственно затевалась вся эта возня.
Хотя в глазах Реборна всё ещё можно разглядеть ту решимость изменить мир, которая объединяла их когда-то. Один из всех, кто действительно всегда всем сердцем хотел исполнить возложенную на них миссию. Несмотря на его вечную саркастическую ухмылку, Реборн был самым честным из них. Словно рыцарь, потерявший где-то свою Прекрасную даму, после чего пристрелил коня и переписал кодекс чести от «а» и до «я».
Пьяный Фонг мало чем отличается от трезвого Фонга. Разве что очень хочется сказать Реборну, какой тот замечательный на самом деле. И какой вместе с тем дурак. Но как он его всё равно уважает, ценит и рад, что они когда-то встретились.
А пьяный Реборн весьма похож на Реборна трезвого. Только вот улыбается, когда говорит о Тсуне. Очень тепло, нежно и со значением. Хорошо, что они сидят за домом в самых глухих кустах и пьют купленную в ближайшем магазине рисовую водку. Из горла. Не закусывая. А значит, никто их сейчас не может видеть. Фонг всё-таки мастер маскировки, а это звучит гордо.
- Не знаю, - отзывается Фонг, понимая, что вопрос был отнюдь не риторическим.
- Да раз сто! - непонятно чему возмущается Реборн, отшвыривая от себя галстук. Заводит руки за голову и падает в траву, в которой противно и очень громко стрекочут кузнечики.
Вместо ответа Фонг прикладывается к бутылке с таким безмятежным видом, словно там вода. И радуется, что мальчишки давно разошлись по домам и не увидят, чем занимаются учителя в свободное от наставлений время. Они, наверное, смотрятся очень забавно со стороны.
- Колонелло, кстати, предложение Лар сделал, - заявляет Реборн, разглядывая затянутое облаками небо. И ни единой звезды. Темно хоть глаз выколи.
- А когда же свадьба? – Фонг действительно радуется хорошим новостям. Это отличный повод завести беседу ни о чём. Как у нормальных людей, которые женятся, рожают детей и покупают стиральную машину в кредит. Всегда было любопытно, как это?
- Наверное, когда Колонелло выйдет из больницы, - пожимает плечами Реборн, отбирая почти пустую бутылку.
Мужчины переглядываются и, не сговариваясь, усмехаются, представляя себе эту картину. Оказывается, это приятно сидеть с кем-то, кого ты знаешь уже целую вечность, и поболтать о ком-то, кого вы оба знаете ещё дольше.
Они мысленно выискивают ещё безопасные темы для разговора. Что-то об убийствах, философии или литературе подошло бы. А иначе им пришлось бы признать существование ещё одной скользкой темы. Но тогда и саму проблему пришлось бы обозначить, хотя так удобно делать вид, что всё хорошо. Реборн стискивает зубы и в сотый раз улыбается в пасмурное небо, уговаривая себя, что не сожалеет о случившемся, а просто зябко на улице. И что вернись он на два месяца назад, точно так же отдал бы мальчишку в чужие руки.
Но, как не ври самому себе, а ему до дрожи хочется разбить чью-нибудь безмятежную рожу, ставшую причиной всего произошедшего. Великодушный и всепрощающий Фонг из жалости пригрел «бедного» и «несчастного» Тсуну, хотя тот никогда не нуждался ни в чьих подачках. Ему просто нужно было немного уверенности, которую давал ему Реборн.
- Мне тебя убить хочется, - вяло роняет Реборн, привыкший, что в их радужной семье честность – лучшая тактика. Если бы в этом был хоть какой-то смысл, то он бы действительно убил бы ради Тсуны. Но это не ради него. Это из-за него. Звучит похоже, но между смыслами целая пропасть.
- Мне себя тоже убить хочется, - в очередной раз соглашается Фонг, не в силах выдавить из себя дежурную улыбочку. Ему настолько муторно от неопределённости, что хочется залезть на вот это дерево и повисеть вниз головой. Говорят, кровь приливает к голове и мыслительный процесс упорядочивается. Может быть, хоть это поможет ему понять, какого чёрта он сегодня сидел в гостиной и улыбался, как школьница?
- Разве я такой паршивый учитель? – ещё тише спрашивает Реборн, натыкаясь лишь на полное и безоговорочное понимание. Два года он бился над тем, чего Фонг достиг за неполных два месяца. И отнял, сам того не желая, кое-что невероятно важное. Реборну до одури нравится такой Тсуна. Ещё спотыкается и шатается на неокрепших ногах, но уже идёт вперёд, опираясь не на раздутую гордость и самолюбие, а на свою семью, интуицию и немалый опыт, которым мало кто может похвастаться в шестнадцать.
- А разве я такой хороший учитель? – опуская голову на сложенные на коленях руки, выдавливает Фонг. Ведь его-то заслуги вообще нет ни в чём из случившегося! А выглядело всё так, будто пришёл мастер в белых одеждах и принёс всем мудрость, от которой у всех в радиусе поражения случилось просветление.
- Мне так погано уже лет двадцать не было, - удивляясь собственной откровенности, говорит Реборн. И не врёт ни единым словом. Потому что в тот момент, когда он слушал пламенную речь Тсуны, вдруг поймал себя на том, что невольно задержал дыхание. Только губы поплотнее сжал от боли в груди. Ему так хотелось поймать вопросительный взгляд Тсуны, который он всегда бросал на него в поисках одобрения. Но тот обсуждал с хранителями какие-то детали, улыбался им и так ни разу не обернулся.
- А мне так погано вообще никогда не было, - злость прорывается сквозь слова Фонга яркой ураганной вспышкой, от которой Реборн замирает на мгновение. Сам китаец прикрывает рукой глаза и пытается выровнять дыхание. Ему всё это не нравится ещё больше, чем его товарищу по несчастью. Потому что у Реборна есть право на негодование, на злость, на расстройство. А вот он своё спокойствие купил восемнадцатью годами медитаций в монастыре. Ведь почти уверился, что действительно только стоит протянуть руку и дотянется, наконец, до самого главного. И главным в его жизни никогда не стать улыбчивому мальчику, которого хотелось вытянуть из-под жалящих лучей безжалостно палящего солнца.
Фонг много лет шёл этим путём, чтобы обрести свой дзен, замуровывая внутри ураганные страсти. Он ничего не может предложить Тсуне кроме спокойного молчаливого присутствия. И не думал, что когда-нибудь всё выйдет из-под контроля. Ураган не может стать для кого-то опорой. Только смять, разрушить, выкорчевать с корнем – пробовал, помнит, не понравилось.
Но всего одна фраза перечеркнула годы упорных тренировок. Сердце колотится как сумасшедшее от одной мысли, что Тсуна не захотел его отпускать. Ради него мальчик переступил через собственную нерешительность и стал на шаг ближе к тому, чтобы стать сильнее. А его вернул в самое начало пути, заставляя вспомнить себя четырнадцатилетнего.
- Никогда не думал, что скажу это, но, кажется, мы оба в глубокой жопе, - крайне не литературно замечает Реборн, которому становится необычайно хорошо после того, как он начинает понимать, что с головой погребло не только его, но и «мистера Дзен». И если он точно знает путь наверх, то Фонг просто задыхается. Эмоции, которые мастер никогда не испытывал прежде, более того, от которых он успешно бежал уже столько лет, просто убивают его. Рушат стены темницы, за которыми Фонг надёжно прятал ураганные вихри, с которыми так бездумно решил поиграть Тсунаёши.
- Вот и сиди там, - устало бормочет Фонг, поднимаясь со своего места. Его шатает из стороны в сторону. Ветра на улице совсем нет, но его кимоно немного развевается, красиво очерчивая длинные ноги.
- А ты? – окончательно успокаивается Реборн, принимая единственно верное решение. Чувство юмора не оставляет их обоих даже сейчас. Значит, будут жить.
- А я спать пойду, - в пустоту роняет Фонг. На его лице приклеенная улыбка, которая очень скоро меркнет, оставляя только прищуренные глаза и тонкие, иссушенные губы. В это мгновение они очень похожи с Хибари. Возможно, поэтому мальчик так не нравился ему. Лишнее напоминание о том, каким Фонг был давным-давно. Вспоминать больно и страшно. Не каждого ребёнка собственные родители отдают на воспитание в храм, лишь бы спасти от его ужасной силы себя и всю деревню.
Фонг медленно бредёт в темноте, для верности прикрыв глаза. Боится, что если оглядится по сторонам, то опять окажется в развалинах родного дома, безудержно смеющийся над слезами своей матери. Руками обхватывает себя, чтобы не чувствовать порывы ветра, что окружают его со всех сторон с возрастающей настойчивостью. Он изменился.
- Фонг, тебе надо было уехать, - голос Реборн раздаётся за спиной. Значит, киллер неслышно шёл за ним вплоть до его спальни.
- Со мной всё отлично, - мягко качает головой Фонг. Он перешагивает через порог комнаты и усаживается в позу лотоса. Просто немного тишины. Немного спокойствия.
- Я знаю. Не обращай внимания, - серьёзно говорит Реборн, прикрывая дверь. И нос к носу сталкивается с заспанным Тсуной, который наблюдает за их полуночными перемещениями по дому. Судя по его выражению лица, он успел перепугаться до смерти.
Реборн подносит палец к губам, призывая к тишине. Кивком прогоняет мальчишку спать. Тот округляет глаза ещё больше и поспешно пятится к себе.
Сегодня они, кажется, подписали молчаливый договор о ненападении. В этом есть доля трусливого сомнения. Они оба не хотят отпускать Тсунаёши, но и слишком близко подпустить его не могут. У них свои причины – дурацкие, эгоистичные, но вполне годящиеся в качестве оправданий.
Глава 12. В начале пути.
Тсуна лежал на кровати, внимательно рассматривая потолок. Сегодняшний день вымотал его настолько, что даже на сон сил не осталось. Руки и ноги ватные, а в голове лихорадочно вертятся обрывки воспоминаний. Сегодняшний поединок Реборна и Фонга, дорога домой, первое настоящее совещание, свирепые переглядывания Хибари и Гокудеры. И апофеозом всего странная фраза Реборна, явно не предназначенная для его ушей. Зачем тот хочет, чтобы Фонг уехал?
Немного повозившись, Тсуна наткнулся на что-то твёрдое. Под руку попалась та самая книга, которую Фонг дал ему вечером. Открыв её где-то на середине, мальчик принялся читать, надеясь, что это поможет ему уснуть. Судя по всему здесь полно философии и иносказаний, а Тсуна никогда не был в этом силён.
«На самом деле, не важно, кто и как учит тебя. Не важны методы и пути познания. Есть лишь настоящий человек, способный получить истинное знание даже у высохшего дерева. А есть высохшее дерево, которое не обучит даже великий Мастер*», - Тсуна пробежал глазами первый абзац. Закусив губу, он оторвал свой взгляд от страницы и задумался. Если он правильно понял, то Реборн и Фонг, используя разные методы, пытались достичь единой цели. Они оба признали его достойным стать не просто учеником, но будущим мастером. Покраснев от собственной наглости, Тсуна снова вернулся к чтению, отбросив подобные рассуждения.
«Любой удар, каждая атака, в первую очередь, инструмент воспитания самого себя. Только ты сам, следуя внутренней философии, способен достигнуть конечной точки пути. Чем сложнее путь, проложенный тобой, тем ярче и полнее раскрывается новое сознание - сознания Мастера», - строчки заплясали перед глазами.
- Ой, - тихонько удивился Тсуна, вычитав в книге мысль, которую буквально несколько секунд назад обдумывал. Неужели действительно, он так долго не понимал, к чему все эти тренировки? Ведь ответ был так очевиден. Даже немного смешно. Неудивительно, что Реборн так часто его ругал. Глупо, ужасно глупо отказываться от самого себя, пытаясь стать кем-то ещё. Ему нравится Тсуна сегодняшний. А ведь без тренировок он был бы всё таким же жалким и одиноким. И Фонгу нравится именно такой Тсуна, у которого есть цель и желание её добиться.
Всё это только разожгло его любопытство. Что если он действительно может достичь чего-то сам? Если приложить усилия, то результат в любом случае будет. Ведь «не важны методы и пути познания». Главное захотеть стать «настоящим человеком».
Тсуна пододвинул поближе ночник, улёгся на живот и принялся читать. Не всё в книге оказалось простым и понятным. Некоторые места ему приходилось перечитывать дважды, а то и трижды, чтобы удостовериться, что уловил смысл написанного. Иногда он замирал, озарённый внезапной догадкой или интересной мыслью. Автора рассказывал о многих вещал доступно, а главное честно. История жизни учителя Фонга оказалась довольно печальной, но в то же время поучительной. Тсуна невольно зауважал человека, сумевшего оправиться после смерти семьи и создать в монастыре собственную школу боевых искусств, попутно умудряясь балансировать на тонкой грани, проявляя себя незаурядным дипломатом. Коммунисты не раз порывались прикрыть монастырь, но настоятелю удалось отстоять его. Причём без всякого насилия, хотя школа собрала в своих стенах сильнейших бойцов со всего Китая.
«Девять лет в пещере сделали его разум спокойным, словно озёрная гладь весенним утром. Лишь внутреннее просветление может вытесать из силы и жажды разрушения крепкий дух, который не сломить ураганом внутри. Но ученик не хотел ничего слушать. Его внутренние демоны бесновались три дня и три ночи, прежде чем вняли молитвам и уговорам настоятеля. Уснули на время, согласившись отдыхать в тишине. Но не ушли навсегда, ожидая своего часа», - книга заканчивалась весьма своеобразной историей о последнем ученике мастера. О мальчике, наделённом от рождения необузданным нравом и невероятной силой, которая привела к катастрофе, разрушившей целую деревню.
Перечитывая последние строки, Тсуна каждый раз ощущал, как сердце его сжималось в непонятном предчувствии беды. Он почему-то ужасно сопереживал этому ученику, ставшему по сути жертвой наследия, которое не выбирал. Судьба, которую он не хотел, вырвала его из родного дома, лишив семьи и друзей. К сожалению, автор не посчитал нужным рассказать, чем всё закончилось. Смог ли мальчик преодолеть себя? Получилось ли у него запечатать свои силы?
Тсуне очень хотелось, чтобы у него всё было хорошо. Наверное, примерил на себя такую судьбу и поёжился. У него хотя бы были родители, друзья. Реборн! А теперь есть ещё и Фонг, на которого тоже можно положиться.
Сонно потерев глаза, он уставился в окно, за которым медленно просыпался Намимори. Розовеющие облака, степенно плыли куда-то в сторону школы, где уже наверняка нёс дежурство Хибари, а потом убегут дальше, чтобы навестить спешащего на тренировку Ямамото, спящего беспокойным сном Гокудеру и только-только начавшего пробежку Рёохея.
Тсуна улыбнулся, представив себе каждого из них. Пока он не один, то стоит бороться. Стоит идти вперёд, чтобы стать человеком, который достоин их дружбы.
С некоторым сожалением, Тсуна посмотрел на книгу, которую умудрился проглотить буквально за ночь, чего с ним раньше никогда не случалось. Немного поколебавшись, мальчик поднялся с постели и решился навестить мастера Фонга. Он всегда вставал очень рано, так что не разозлится на визит в такое время.
Наскоро натянув футболку, Тсуна подхватил книгу и выскочил в коридор. Стучаться не пришлось, дверь в комнату Фонга была чуть приоткрыта, как будто специально, чтобы смог пройти худощавый парнишка.
- Мастер? – тихонько позвал Тсуна, с сомнением рассматривая замершего в позе лотоса мужчину. Кажется, он провёл так всю ночь, судя по тому, что его положение не изменилось с вечера.
Вместо ответа на вопрос Фонг распахнул глаза, в которых полыхало красное пламя. Тсуна невольно поёживаясь, ощущая, как по его коже скользит пристальный взгляд. Ему не было страшно, скорее в груди кольнула интуиция, подсказывая быть осторожным. Но ведь это же мастер Фонг!
- Что ты хотел, Тсунаёши? - прошептал мастер. Имя он почти выдохнул, снова закрывая глаза. По его телу пробежала дрожь, словно от холода.
- Я прочёл книгу. Можно я возьму что-нибудь ещё? – с некоторым сомнением отозвался Тсуна, рукой нащупывая ручку двери. Он и сам не мог поверить, что готовит пути для побега.
- Понравилось? – мягко уточнил Фонг, не давая прямого разрешения. Он растянул губы в улыбке, отчего его лицо приобрело какое-то болезненное выражение. Мужчина пытался сдержать смех. Только вот причин веселиться, Тсуна найти не смог. С каждой минутой всё происходящее походило на липкий кошмар, от которого никак не проснуться. Где пугает не столько что-то конкретное, сколько нереальность и неправильность происходящего. Не закричать, не убежать. Можно только стоять и смотреть.
- Очень. Я кстати хотел у вас спросить, кто был последним учеником вашего настоятеля? – отмечая про себя напряжённость ног мужчины, поинтересовался Тсуна. Фонг вполне способен одним движением оказаться рядом с ним за считанные секунды – убу, «пять шагов». Без усиления каждого движения стиль журавля ничто. И в зависимости от направления энергии можно крушить руками кирпичную стену и прыгнуть на пять метров, почти превращая это в своеобразный полёт.
- Им был я, - будто приходя в себя, сказал Фонг и открыл глаза, в которых читалась вина и усталость. – И по сей день им являюсь. К сожалению, я так и не смог достичь третьей ступени отношения с мастером. Ты слышал о ступенях посвящения?
Тсуна мотнул головой и доверчиво подошёл поближе, чувствуя, как разгорается в нём удивлённое любопытство. Неужели Фонг и был тем мальчиком, не сумевшим обуздать собственные силы? Но интуиция мигом замолчала. Сам мальчик решил, что ему всё показалось. Не спал всю ночь, вот и навоображал себе чёрт знает чего. Да ещё и все эти новости про Фонга. Наверняка, автор навыдумывал половину для художественного преувеличения. Мастер, каким Тсуна его знал, не мог ради удовольствия разрушить целую деревню, лишив домов сотен людей.
- Сначала мастер посвящает ученика. Принимает его, возлагая на себя ответственность за его жизнь и судьбу. Самое простое, казалось бы. Но у мастера почти никогда не остаётся выбора. Судьба ставит его перед фактом, подкидывая ученика самым причудливым способом, - уже привычным тоном объяснил Фонг, немного прищуривая глаза, словно у него болела голова.
Тсуна присел на краешек кровати, рассматривая спину мастера, продолжавшего восседать в позе лотоса. Только подойдя ближе, мальчик вдруг заметил мелкие подпалины на полу, словно на него падали раскалённые угольки. Совсем немного, но вполне отчётливо.
- Затем, совершенствование. Ученик начинает свой путь. И только от него зависит, куда он приведёт. И когда закончится, - мирно вещал Фонг, склоняя голову. Его спина напряглась, словно он постоянно ожидал удара. Вот только странным было даже не то, что мужчина ожидал нападения от своего же ученика. А то, что он так очевидно это демонстрировал. Мастер его уровня владеет своим телом в совершенстве, скрывая любой свой поступок или эмоцию.
Тсуна продолжал рассматривать подпалины, пересчитывая их. Всего семь. Словно бы по количеству часов, прошедших с того момента, как Фонг вернулся вместе с Реборном с улицы. В голове снова завертелась фраза, которую киллер бросил на прощанье.
- Третья фаза сама короткая. Всего лишь мгновение. Озарение. Учитель должен признать в своём ученике равного себе. Это невероятное событие для обоих. Волнующее. Но редко оно случается при жизни мастера. Пусть слишком долог, - вздохнул Фонг, не обращая внимания на топом маленьких ножек и крики на кухне, возвещавшие, что Ламбо и И-Пин проснулись.
- И последняя ступень. Отречение. Ученик уходит искать новый путь, по которому пойдёт дальше один, - тихо проговорил Фонг. Помолчав, мужчина добавил. – Возьми книгу на моей тумбочке. Её вчера вернул Хибари. Ему очень понравилось. «Дух войны. Путь воина». Думаю, будет полезно в предстоящих миссиях. Всё-таки стратегия боя и стратегия военной операции мало схожи меж собой.
Фонг замолчал. Потом вдруг вздёрнул голову и обернулся, прожигая Тсуну жадным злым взглядом, в котором читалась только боль.
- Самое ужасное, что ты достигнешь третьей ступени и даже не заметишь четвёртую. Твои шаги слишком широки. А я не могу достичь её, потому что решил перехитрить судьбу и дойти сразу до конца пути. Иди завтракать, Тсуна. Мне нужно заняться тренировками, - безжизненным тоном сообщил Фонг.
Мужчина поднялся с пола и на глазах изумлённого Тсуны вышел в окно, чего за ним ранее не водилось. Всё-таки такие экстравагантные способы перемещения предпочитал Реборн, но никак не вечно спокойный Фонг.
- Ураган, - проговорил тихо Тсуна, зачем-то растирая обожженное пятно на полу. – Ненасытный. Неукротимый. Никто не сможет обуздать его, кроме Неба. Сила их знамя.
Обернувшись в очередной раз на окно, Тсуна осмотрел комнату, понимая, что никогда раньше не связывал Фонга с его атрибутом. Может быть, ему действительно стоит узнать об этом поподробнее. Немного подумав, он просмотрел полки с книгами, которые мужчина успел расставить по местам. Выбрал несколько заинтересовавших его томов и поспешил в свою комнату.
*http://wushu.pp.ua/istoriya-ushu/tradiczionnoe-ushu
Часть 13. Познание.
Некоторые события в нашей жизни заставляют нас действовать немедленно. И не обязательно это что-то действительно срочное или важное. Просто появляется понимание – не сделаешь сейчас, не сделаешь никогда.
Выбирая книги с полок, Тсуна даже на секунду не задумался о том, почему он поступает так, а не иначе. Не произошло ничего страшного или подозрительного. Никто не просил его о помощи. Никому не грозила опасность. Вот только интуиция заходилась в отчаянном крике, полном панического страха за Фонга.
Если бы он чуть-чуть заколебался в своём решении разобраться, то без сомнения смутился и остановился, с ужасом понимая, что творит. Но интуиция вела его вперёд, крепко взяв за руку, внушая полную уверенность в правильности происходящего. Оставалось положиться на неё и продолжить начатое, не полагаясь на Реборна, который зачем-то хотел, чтобы Фонг уехал. А это решительно не устраивало Тсуну.
Библиотека Фонга, щедро отданная на растерзание мастером, оказалась вместилищем огромного количества знаний, подобранных, видимо, по какой-то системе. Страница за страницей Тсуне открывался новый мир, в который Реборн пытался втащить его за шкирку. Шаг за шагом мальчик подбирался к началу своего пути, которым ему только предстояло пройти.
Ему казалось, что с каждой прочитанной строчкой мастер Фонг становится немного понятнее ему. Словно Тсуна бредёт той же дорогой, что и он когда-то. Только один шёл легко и непринужденно, а другой падал, спотыкался и умирал от ужаса. Бессмысленная попытка догнать ветер.
Оставалась надежда, что книги послужат ему ориентирами. И без них у него не было бы ни единого шанса. Слишком мало времени, чтобы окунуться с головой в тихий омут, манивший его невероятным количеством тайн, среди которых вполне могли оказаться какие-нибудь доисторические чудовища забытых эпох. Тсуна чувствовал бы себя не в своей тарелке, если бы дело касалось личных секретов Фонга, на которые тот, несомненно, имел право. Всё же нехорошо влезать в чью-то жизнь только потому, что тебе кажется это правильным. Только Реборн мог действовать с такой непрошибаемой уверенностью в то, что лучше знает о нуждах всех вокруг. Но на этот раз речь шла о чём-то более древнем, относящемся ко всем, в ком горит пламя. Как знать, с чем предстоит столкнуться в будущем. Слишком много они не знают о самих себе.
После нескольких часов за книгами, к своему разочарованию, Тсуна только ещё больше запутался в обилии новых терминов, завуалированных намёков и информации, а не прояснил для себя хотя бы что-то. История возникновения пламени, легенда божественного небесного сияния, точках пересечения каналов энергии ки и потоков пламени внутри человека – невообразимое количество знаний, применения которым он пока не нашёл. Сотни страниц, десятки вещей, о которых Тсуна раньше даже не задумывался.
Первая книга, в которой рукой мастера Фонга были сделаны пометки на китайском, рассказывала историю жизни некоего Цинь Шихуана*, первого императора династии Цинь. Множество подробных, чёрно-белых иллюстраций создавали впечатление, словно ты смотришь исторический фильм. Вот тринадцатилетний император, хрупкий, большеглазый, с тонкой косичкой, точь-в-точь как у Фонга, восходит на престол, принимая у своего советника церемониальный жезл. Тсуна всматривается в его лицо и решительно переворачивает страницу, понимая, как ошибся, сравнивая его с мастером. Глаза у мальчика злые, а улыбка холодная и безразличная. После вступления на престол Цинь принялся железной рукой наводить новый порядок в стране. Он провозгласил себя императором, благословлённым Небом, и объединил десятки разрозненных царств в новую империю. Очевидцы утверждали, что на поле боя молодой император был подобен урагану. Прекрасен в своём неистовстве, но страшен в необузданности и жажде крови. Он вселял ужас во врагов одним лишь своим появлением, освещая всё вокруг ярко-красным пламенем «воинского духа». После того, как воевать стало не с кем, Цинь от скуки голыми руками убил собственную армию – семь тысяч человек. Его изгнали из страны, не желая видеть своим правителем «безумный ураган, вырвавшийся на свободу». Дальнейшее его судьба толком неизвестна. Историк утверждал, что Цинь Шихуан возник снова при дворе Императора Неба Дун Чжуншу* в качестве второго советника. Свою гипотезу он подтверждал тем, что при раскопках в его усыпальнице, совмещённой с императорской, нашли семь тысяч глиняных воинов, прозванных терракотовой армией.
Тсуна не смог сдержать вздоха облегчения, когда узнал, что хотя бы перед смертью Цинь раскаялся в убийстве своих подданных. Ему самому казалось очень важным, что были какие-то причины, заставившие ураган свернуть с пути разрушения и утихомириться. И опять на горизонте замаячило Небо, сыгравшее свою непонятную роль в этой истории.
Книгу Фонг перечитывал множество раз и нервничал, судя по тому, с каким нажимом он писал иероглифы на полях. Страницы по краям истёрлись, а корешок истрепался, едва-едва держась на нескольких ниточках. Тсуна же не смог понять такого трепетного интереса к этой в сущности гадкой истории. Ничего важного он не узнал. Только ещё больше занервничал, размышляя о том, что пламя – опасная вещь. Что заставляет элементников урагана поступать, следуя своим инстинктам? Зависит ли подверженность влиянию пламени от силы? Есть ли подобные побочные эффекты у других видов пламени?
Пришлось со вздохом отложить её и взять в руки «Собрание истинных записей» Ши Цзюньу, которая привлекла его внимание весьма вдумчивой аннотацией, обещавшей раскрыть чуть ли не все тайны мироздания.
«В “Истинном каноне трех первоначал” говорится, что человек Неба и человек Ураган имеют разные источники энергии, но жизни их неразрывно связаны в тугой узел. Человек Неба получает крепкий дух и силу умиротворения. Человек Ураган получает силу урагана и смятение души. В “Тайной книге Высшего владыки” говорится, о том, что Небо и Ураган посредством духовного и низменного создают общую материю, у которой множество обличий. Дружба, любовь, восхищение – неизменно сопровождают их на совместном пути. В “Записях Западных гор” говорится, что во все времена мужи, связанные пламенем Урагана, не знали правильного пути. Они пытались владеть своей волей в совершенстве, намереваясь защитить себя с помощь отречения и самоистязания. Те, которые делали это из-за формальности и невежества, приходили к тому, что их дыхание рассеивалось, дух становился безумным, а истинная божественность иссякала с каждым днем, так что в конце концов им было не на что больше опереться. На самом же деле истина сокрыта в единстве Неба и Урагана, высвобождающем не только энергию, но и открывающем Путь», - весьма туманно объясняла книга, снова и снова настаивая на важности союза Неба и Урагана.
Вот только от обилия слов и каких-то странных терминов у Тсуны окончательно всё перепуталось в голове. Все эти непрозрачные намёки только мешали понять смысл. Почти с отчаянием он прочитал ещё несколько страниц, которые заставили его покраснеть и занервничать: «Ураган подобен ревущему потоку энергии, основной которого является цзин*. И лишь Небо в случае необходимости сможет принять её, сделав частью себя, становясь лишь сильнее от такого единения. Ничто не сравнится с союзом Неба и Урагана, основанном не только на единении душ, но и тел. Небо получает силу Урагана, а Ураган становится безмятежен».
Тсуна отодвинул от себя книгу, прикрывая пылающие щёки руками. Конечно, он уже слышал о практиках некоторых даоских школ, в которых часть тренировок предполагала длительное сексуальное воздержание, завершавшееся передачей энергии между партнёрами путём полового акта. Считалось, что только мужчины могут эффективно осуществлять тренировки такого типа, так как их энергия Ян подобна огню, сливающемуся в единый пожар. В то время как энергия женщин, Инь, подобна воде, тушащей пожар и делающей мужчину слабым и опустошённым.
Вот только теперь Тсуна внезапно столкнулся с тем, что ему предлагали не просто способ получения колоссальной силы, но и проверенный метод обращения с энергией урагана. Всё стало немного слишком реальным. Он хотел понять, что происходит, но и не думал о чём-то подобном. Странно, что автор описывал такие вещи вполне буднично, хотя у самого Тсуны чуть сердце из груди не выскочило.
Поэтому неудивительно, что до третьей книги, рекомендованной Фонгом, у него так и не дошли руки. Тсуна зарылся головой под подушку, пытаясь выровнять сбившееся дыхание и отгоняя от себя воспоминания того, каким горячим было тело Фонга, когда он дотрагивался до него. Хотя сначала казалось, что мастер должен быть очень холодным, словно камень. Вот только внешность обманчива. Раз Фонг читал такие книги, то наверняка пробовал на себе этот метод обмена энергией.
Тсуна отшвырнул подушку в раздражении и сел на кровати, обхватив голову руками. Если задуматься, то мальчик ничего не знал о жизни Фонга. Только историю его детства, вычитанную в книге. Наверное, это не так уж противно, если другие занимаются такими вещами. Ведь тренировка есть тренировка, ничего стыдного в этом нет. Но как не повторяй себе, всё равно даже думать о таком страшно. Было ли Фонгу противно заниматься этим?
- Не иначе дождь сегодня из лягушек пойдёт. Тсуна взял в руки книгу, - насмешливый голос Реборна, заставил мальчика вздрогнуть. - Ну-ка посмотрим, что ты читаешь, тратя своё время, которое мог бы провести в тренировках.
Прежде чем Тсунаёши успел воспрепятствовать, репетитор подхватил книгу с кровати. Несколько секунд мужчина осматривал обложку, а потом удивительно понимающе усмехнулся.
- Тебе дал её Фонг? – как всегда прозорливо спросил Реборн, отбрасывая книгу.
- Н-нет. Он просто разрешил воспользоваться его библиотекой. Я сам взял, - задыхаясь от смущения, выдавил Тсуна.
- Там в самом конце есть иллюстрации, - ухмыльнулся Реборн, отворачиваясь. – Если уж проснулся интерес к такого рода практикам, то лучше знать, с чем имеешь дело.
Мужчина вышел, прикрыв за собой дверь, не оставляя Тсуне шанса для оправдания. Хотя он ведь совсем не это искал в книгах. Внезапно резанула мысль, раз киллер так хорошо осведомлён, то вполне возможно, что Реборн и Фонг… что они…
Тсуна сглотнул и открыл книгу на последних страницах. Пролистав несколько, он дрожащими руками отодвинул её от себя и уткнулся лбом в колени. Откуда только взялись все этим ужасные мысли. Он всегда восхищался Реборном и Фонгом, считая их замечательными. Но стоило только представить их двоих на месте нарисованных мужчин, как сразу горло схватывало от обиды.
Тсуна вспомнил, с какой нежностью Фонг держал его на руках, как ласково умел прикасаться. Его глаза всегда смотрели с пониманием и заботой. Разве Реборн заслужил всё это? Тсуна помотал головой, понимая, что зашёл слишком далеко. Ведь никто не говорил о любви или чём-то подобном. Просто очередной способ получения силы. Не больше и не меньше.
Через час должны были прийти Гокудера и Ямамото, чтобы помочь составить окончательный тактический план для Девятого. Так что самое время спускаться вниз. Очень удобный повод избавиться от необходимости думать о вычитанном в книге. И о Реборне с Фонгом, разумеется.
*Цзин - сексуальная энергия.
* Такая техника передачи энергии действительно есть. Как и китайский с японским императором. Спасибо просторам интернета.
|
