 Фанфик «Время ненавидеть. | Глава 7. Познавай.»
Шапка фанфика:
Название: Время ненавидеть.
Авторы: Иришка-Шалунишка & Alisia.
Пейринги: Сакура/Учиха, Тентен/Неджи, Карин/Суйгецу, Пейн/Конан.
Жанр: юмор, романтика, мистика, AU.
Предупреждения: хентай, ОС, ООС, тема войны (со всеми вытекающими)
Рейтинг: NC-17.
Размер: макси.
Содержание: Двух вещей хочет настоящий мужчина: опасностей и игры. Именно поэтому ему нужна женщина – как самая опасная игрушка ©.
Статус: в процессе.
Дисклеймеры: персонажи – Масаши Кишимото, сюжет – наш.
Размещение: Без разрешения – запрещено!
Текст фанфика:
Познание начинается с удивления ©.
«Что сделаешь теперь? Во дворце оказалось гораздо интереснее, чем я думал», — парень вспоминал былое, пока рыжеволосая девушка стояла перед ним, не понимая, что от нее хотят, но и не смея уйти — приказ есть приказ. — Карин, Карин, что теперь? Язык проглотила? — распалялся светловолосый мужчина, разлегшись на кровати и уплетая виноград. — Женщина, где моя ласка? Ты столбом сюда пришла стоять?
Девушка внимательно оглядела свои позиции — Суйгецу явно лидировал, да еще и с большим преимуществом. Нахмурив свой носик, она прищурилась и, посмотрев на блондина, ответила:
— Я это и без тебя знаю, — в отсутствие Саске она позволяла себе много вольностей.
— Да что ты знаешь? — Суйгецу спрыгнул со своего ложа и подошел к девушке.
Сняв с нее очки, он одел их на себя и начал ее передразнивать, растопыривая пальцы и таким образом придерживая край имущества девушки.
— Ой, Саске! Я такая курица! А ты тако-о-ой крутой! Конечно я дура, как скажешь, дорогуша!
— Ра-р-р! — Карин буквально зарычала. — Индюк! — завопила она, кидая в него подушки и шахматы поочередно. Она злилась на него так каждый раз, и ее всегда бесило то, что Учиха не препятствовал власти Суйгецу над ней.
— Слепотня, я правее. Да мы еще и криворукие, — загоготал мужчина.
— Болван! — буркнула девушка, демонстративно разворачиваясь и уходя.
— Смотри, в косяк не врежься, это-то у меня, — Суйгецу уже сел снова на кровать и держал ее очки двумя пальцами так, что они слегка покачивались и норовили вот-вот упасть.
Карин надеялась, что этого не произойдет, но, видимо, не судьба. У нее все расплывалось перед глазами и она едва что-то видела перед собой на расстоянии трех метров — дальше никак.
— Отдай очки, — прошипела она, развернувшись и надеясь лишь на слух.
— А ты попроси по-хорошему, курочка, — ласково-игривым голосом произнес Суйгецу прямо позади нее. Она едва узнавала его — это не тот повседневный нахальный тон.
Именно сейчас ее бесило то, что Учиха разрешал Суйгецу делать с ней все, что его душе будет угодно, но в тоже время Суйгецу почти с первых дней разрешил обращаться к нему на «ты» и даже приучал ее к этому.
— Отдай, пожалуйста, — едким голоском ответила Карин, поворачиваясь и смотря на него.
— Двойка, неудачница, — девушка в миг оказалась в крепком кольце его рук, и мужчина сильно, но быстро чмокнул ее в губы.
— Баран, уберись! — рыкнула она, отталкивая его.
— Фу, грубиянка. Пшла вон отсюда, — насмешливо сказал он, но при этом, противореча своим словам, снова поймал ее в объятья.
— Отпусти меня!!! — завопила что есть мочи Карин — доведенная его шутками она даже уже начала тяжело дышать.
— Твоя обязанность мне подчиняться, так что исполняй, ржавоволосая, — рассмеялся парень, куда-то откладывая ее очки и ведя к кровати — дальше от двери. Это чем-то напоминало им бег с препятствиями. Организаторы дают цель добежать, но сами же создают участникам проблемы.
Карин вырывалась, била его по спине, орала на всю комнату, чем-то походившую на небольшой зал, царапала его, ругалась и орала «пиранья» и тому подобное, пока, не выбившись из сил, не ослабла.
— Что, уже сдалась? — он толкнул ее на кровать. — Ну е мое, одноразовая кукла, так не интересно. Где все бриллианты, где все жемчужины? — словно восторгаясь чем-то Суйгецу возвел руки вверх, но потом рассмеялся, скидывая с себя куртку. — Ты дура.
— Щенок! — рыкнула она, резво встрепенувшись на постели и быстро отползя подальше от раздевающегося блондина.
— Котенок, — слащаво улыбнулся он, прикусив своим ненормально длинным клыком нижнюю губу.
Карин, увидев этот оскал, быстро схватила очки и, налету одевая их и спрыгивая с постели, бросилась на утек. В последний раз такая улыбка ей дорого обошлась.
— Ну-у-у... Сломанная игрушка, — сплюнул мужчина, плюхаясь на кровать и смотря в потолок. — Иди, иди, — его голос стихал с каждым словом, — к своему Саске. Вот только, — Суйгецу снова ехидно улыбнулся, поднимая рукой листы бумаги и рассматривая их, — что скажет твой драгоценный, когда ты к нему без доклада припрешься?
Карин бежала несколько минут, прежде чем остановиться и отдохнуть. Она облокотилась о стену и только тогда поняла, что преследования вовсе нет. Выдохнув с облегчением, она чуть заметно коварно и победоносно улыбнулась. И уже когда она шла к Саске по коридором — в легких предательски защекотало.
— Доклад... — пролепетала она, сжимая кулаки и морщась.
Развернувшись, она быстро засеменила обратно, вот только перед дверьми в покои Суйгецу уверенность улетучилась.
— Ах, Карин, Карин, как же я тебя люблю, — нарочито громко влюблено вздыхал Суйгецу, прекрасно понимая, кто стучал каблучками за дверью.
Поняв, что она прокололась даже ведя себя настолько тихо, она вошла в покои одного из приближенных короля и, представ перед ним, нервно поправила очки и сказала:
— Отдай мой отчет. Пожалуйста, — добавила она.
— С чего это мы такие вежливые? — осведомился мужчина, словно секунду назад ничего и не говорил лишнего.
Карин заметила у него рядом с подушкой листы бумаги так нужные ей, и вечером она должна предоставить их Саске. Облизнув нервно губы, она быстро подошла и взяла их.
— Куда, — мужчина тут же сел и успел схватить ее за руку. — Я тебе разрешал?
— А разве разрешил бы?! — начала заводиться Карин.
— Нет конечно. Ты же как курица через попу просишь об услуге, — он потянул ее на себя.
— Свинья!!! — закричала она, начиная вырываться.
— Ублюдок, сволочь, сучий сын, я вроде весь твой словарный запас перечислил? — он рванул ее резко так, что она упала на него, но уже была не в силах подняться — он крепко ее держал.
— Не смей! Слышишь! Кретин, рыба безмозглая! Моллюск проклятый!
— Оу, часы, проведенные в библиотеке, я смотрю, не прошли даром! В прошлый раз тебя хватило на медузьи мозги.
— А-а-а!!! Отпусти же меня!!! Я из-за тебя вечно получаю!!! А тебе все время плевать!
— Пупсик, зайка, котеночек, — покрывая ее лицо беспорядочными поцелуями, Суйгецу перевернулся на постели, подмяв ее под себя. И не только ее — послышался хруст смятой бумаги.
— Нет, нет, нет, нет, — залепетала девушка, пытаясь оттолкнуть его от себя и все время отворачивая лицо. — «Бесит, бесит, бесит!!!... И хочется одновременно...»
— Ой как мы разрумянились, как мы тяжело дышим в агонии, — мужчина вжался коленом между ее ног. — Тебе ведь нравится, шлюшка? — нашептывал он ей на ухо, даря будоражащие ощущения. — Я помню твои стоны еще с той ночи, а ты? Помнишь как ты кричала Мое имя?
— Ненавижу! — закричала она, отталкивая его и буквально спихивая с себя. Сейчас волосы струились в беспорядке по ее плечам, щекам и шее. — Безмозглая скотина! — рыкнула она, собирая бумаги.
Суйгецу в спешке перехватил ее руки и навалился на девушку всем телом, пригвождая ее к постели. Вместе с тем, он успел впиться в ее губы поцелуем, от которого она никак не могла вырваться и от которого несколько минут спустя они оба начали задыхаться. Наконец оторвавшись от ее губ, тяжело дыша, Суйгецу рассмеялся, начиная целовать ее скулы и зубами стаскивая очки — послышался скрежет — эта «пиранья» чуть не раскусила их в порыве эмоций. Резким движением головы отбросив очки подальше, он посмотрел в глаза Карин. — Они тебе ни к чему на сегодня, детка.
— Убери от меня руки, скотина! За шлюху ответишь, ублюдок! — рычала Карин, брыкаясь, вырываясь и всячески мешая Суйгецу сделать хоть что-то.
— А кто же ты? Трахаешься со мной, стонешь подо мной, а бегаешь за этим Саске! — вложив в свои слова всю ревность прорычал Суйгецу, отвесив Карин весьма ощутимую пощечину. — Плохая киска! — выплюнул он.
Карин застыла и обмякла. Ее лицо по-прежнему было отвернуто от него и она тихо дышала. Он попал в самое больно место.
«Удар ниже пояса. А почему я такая? Неужели я действительно шлюха и ничего больше? Господин не замечает меня, я нужна лишь для поиска... И ни на что больше не гожусь...»
— Карин... — девушка почувствовала, как мужчина привстал, позволяя ей нормально дышать. Нависнув над ней, он как-то непривычно серьезно посмотрел на нее.
Женщина чувствовала его взгляд, но посмотреть не решалась, ведь сейчас все, что он сказал, было правдой. Почему она так поступает? Видимо, он действительно прав... Она сейчас больше всего себя корила за то чувство, что зародилось в сердце к королю — хотела быть полезной ему всякому. Но это не получается, а затем появился этот «приближенный» с оскалом хищника. Он был странным для нее с того момента, как появился... Но разобраться в том, что происходило было сложно. Его постоянные издевательства и ее усмешки и ругательства в ответ. Казалось, оба были довольны тем, что происходило.
— Только курица могла что-то найти в этом ублюдке, — в серьезном тоне, но с толикой сарказма произнес Суйгецу. В этой фразе была не только издевка. Но и попытка подбодрить. Хоть и своеобразная и слишком скрытая.
Одна слезинка, и девушка взглотнула. Словно согласилась. Она приоткрыла рот все так же смотря вбок, словно хотела что-то сказать, но не смогла.
— Будь сегодня со мной, — услышала она шепот его губ, которые, не терпя возражений, вновь стали пробовать на вкус ее кожу.
Лишь только от этих слов девушка обмякла. Только от этих слов взгляд ее абсолютно поменялся. Если раньше он был словно загнанным, то теперь удивленным и немного не верящим в происходящее. Только от этих слов, подпитываемых нежностью губ Суйгецу, Карин тихо выдохнула.
— Будь со мной завтра, — его руки лишили ее невесомой защиты — ее легкой одежды белиадки. — И потом. Будь со мной.
«Cегодня...завтра и потом?» — cпросила она себя.- «Почему же ты просишь меня...» — Карин лежала, подмятая под мужчиной, и смотрела по-прежнему вбок. «Путаница», — еще один томный вздох.
— Молчишь, потому что можешь только ругаться? — услышала она его наглый смех.
Карин вдруг посмотрела на него — на ее лице по-прежнему виднелись мокрые дорожки от слез. Сначала взгляд был не доверяющим и обиженным, но она вдруг усмехнулась, все так же щурясь.
— А что мне, «да» сказать и чтобы ты всю жизнь глумился надо мной?
— Хороший вариант. Хотя у этой монеты есть вторая сторона, — так же усмехнулся Суйгецу.
— Какая же...
— Я всю жизнь буду терпеть твою стервозность, — и прежде, чем девушка смогла снова разразиться ругательствами, Суйгецу положил свою ладонь на ее рот, а сам облизнулся, смотря на ее довольно полную грудь. — А вот и наш лакомый кусочек... — пробуя «сладостей» ее тела, он ощущал ладонью ее разгоряченное прерывистое дыхание, и даже такая мелочь льстила ему.
Карин выгнулась под ним дугой, когда тот ласкал ее грудь. Порой его губы спускались ниже к животу и острые зубы иногда задевали кожу — боль во блаженство... Раздался еще один приглушенный стон.
— Эх, Карин... Лучше бы ты всегда так стонала, как откроешь рот, а то обычно — одни ругательства, — заметил Суйгецу, проводя цепочку поцелуев вверх — к ключице.
Внезапно мужчина убрал свою руку с рта девушки. На внутренней части ладони теперь красовался смачный след зубов.
— Не зазнавайся, — зарычала она.
— А скажи тебе это Саске, ты бы ему только поддакивала.
— С чего ты взял? — ответ не был похож на девушку, и даже по ее лицу было видно, что она сама не ожидала такого от себя.
— А разве нет? — спросил он, лизнув укус.
— Уже не теперь... — шепнула она, начиная понимать себя.
— Тогда чего ты кусаешься? — надулся Суйгецу, подозрительно на нее смотря.
Вместо ответа она приподнялась и приняла сидячее положение, прильнув к его губам. Что ответить она не знала, а сказать: «Чтобы глупости не говорил», — неуместно, ведь когда это было правдой.
Суйгецу не ожидал такого поведения от Карин, но на секунду опешив, все же оценил свои появившиеся возможности и вот его руки уже ласково поглаживают гордую спину девушки.
«Он впервые так ласков со мной...» — девушка с огненно-рыжими волосами прильнула к мужчине всем телом, словно пытаясь раствориться в нем и чувствовать сполна.
— Завтра ты будешь жалеть об этом, — произнес он, ловя ее губы.
— Почему? — cпросила она, оторвавшись от него и обеспокоенно посмотрев в глаза.
— Я же ублюдок, — рассмеялся он, наваливаясь на Карин всем весом и заставляя ее тем самым снова лечь.
— А... Ты... Можешь им не быть? — спросила она, проведя пальцами по щеке и спустившись к губам, из-за которых порой можно было увидеть его клыки.
— А я... Может и могу. Если ты сделаешь мне подарок, — улыбнулся парень.
— Какой? — тут же спросила она.
— Мне так приглянулся один меч... — начал он приглушенным тоном, — что ни спать ни есть не могу, — его ладонь массировала грудь девушки, мешая ей трезво оценивать ситуацию.
Карин как-то странно вздохнула и было сложно понять, от чего она это сделала.
— Значит, это все, что тебе нужно?
— Дура, если я чего-то хочу, то хочу по максимуму, — в подтверждение своих слов Суйгецу решил доставить ей еще немного удовольствия, поигравшись пальцами чуть ниже ее живота.
— А я не стану с этим мириться... — угрожающе прошипела девушка, запуская пальцы в его волосы и оттягивая чуть назад.
— И что же ты сделаешь?
— Я уйду, — твердо ответила она. — Продаваться за меч я не стану.
— Тебя никто не отпустит, — усмехнулся мужчина.
— Сейчас, возможно, да, но не потом, — выделила она последнее слово. — Раз тебе так нужен меч — иди и возьми его.
— Значит, не хочешь делать мне подарок? — он прикусил ее плечо.
Карин взглотнула и, нахмурившись, прикрыла глаза — до того он приятно доставлял ей удовольствие...
— Нет, не хочу.
— Тогда я тебя замучаю до смерти, — ехидно улыбнулся мужчина, заглядывая в ее глаза.
— Ты выдохнешься минут через пять, — ответила Карин.
— Насколько я помню в прошлый раз это ты у нас в обмороке была? Слабенькая, не выдержала моего натиска.
Карин вновь поднялась и прошептала:
— Это был не обморок — я уснула, — ухмыльнувшись, она посмотрела ему в глаза.
Самодовольная улыбка тут же сползла с лица Суйгецу. Он вдавил свои пальцы в скулы Карин, заставив ее приоткрыть рот.
— Сука.
Девушка никак не ожидала такой бурной реакции — ясное дело, она перегнула палку. Почувствовав боль, она испуганно выдохнула и чуть прикрыла глаза.
— Смотри мне в глаза, когда с тобой разговаривает господин! — угрожающе произнес Суйгецу.
— А ты мне не хозяин! — рыкнула она, мгновенно посмотрев на него. Зная, что говоря это — рискует, Карин всячески пыталась его задеть.
Но мужчина отреагировал как-то странно. Он явно что-то задумал, улыбаясь так весело и самодовольно. Завязалась небольшая потасовка между ним и Карин, в ходе которой вся постель стала измятой, как после урагана, на щеке Суйгецу красовался синяк, а на его груди — следы от ее когтей. Девушке тоже досталось — алеющие отметины его жесткой хватки на запястьях, плечах и бедрах вскоре нальются фиолетовым цветом и будут ощутимо болеть при любом прикосновении. Они шикали, шумно дышали, раздавались всяческие восклицания, но в основном в комнате царила тишина — никто не ссорился и не орал.
Яростный и властный поцелуй, показывающий, кто здесь хозяин, положил конец всей этой неразберихе, а Карин и Суйгецу, увлеченные этим занятием уже не лежали на кровати. Парень придавил девушку к стене, лишая ее возможности двигаться и вообще вырваться. Все, что ей оставалось — надеяться, что он ее не отпустит, иначе она больно ударится о пол.
— Что такое? Мальчика обидели? — Карин, судя по всему, явно не собиралась сдаваться.
— Плохая девочка, — выдохнул парень, покусывая ее губы своими клыками.
Он снова сжимал ее скулы, но ослабив хватку, провел рукой вниз по ее коже — подбородку, шее, ключице... И все же пальцы сомкнулись на шее, лишая ее достатка воздуха. Мужчина чувствовал ритм ее сердца, бьющегося в унисон его собственному. Он ощущал ее едва ли заметное дыхание, которое, словно легкое перышко, щекотало его, которым хотелось обладать. Пульс, чувства, краски, вспышки дыхания, страсть, кровь, разум — все смешалось, все не важно, все стало фоном. Они одни. Они вдвоем. Он рядом. Он ласков. Он настойчив. Она податлива, дерзка, неугомонна. Он нежен. Он жесток. Он в ней. Вздох.
***
Затхлый воздух... Грифон положил свою голову на передние лапы и смотрел в одну сторону. Его глаза медленно закрылись. Но он не спал. Он ждал, когда приведут пленников, и этот хваленный король отпустит их наконец-то живыми и невредимыми.
Прошло Бог знает сколько времени, пока решетки не заскрежетали во тьме башни. Грифон услышал людей и, к своему недовольству, понял, что уже узнает шаги Короля. А вот и он. Как всегда отчужденный, неприступный, гордый.
«Просто пытайся представить, что его нет...» — грифон подобрал под себя свой хвост, тем самым обвернувшись им и показывая, что он недоволен присутствием.
— Все готово. Хочешь проводить их? Но ты будешь на цепи, чтобы не делал лишнего, — предупредил король.
Грифон мгновенно встал и развернулся мордой к королю, показывая все свое недоверие к нему и решительность содействовать ради пленников.
— Подойди ко мне, — приказал он, открывая решетку.
Грифон флегматично посмотрел на решетку и подошел к королю, ожидая его дальнейших действий. И вот оно — ошейник защелкнулся на его шее. В поведении грифона абсолютно ничего не изменилось — казалось, он волновался глубоко внутри себя лишь за судьбы пленников, но всем своим настроем показывал что будет, если его попытаются обмануть.
Пленников действительно отпустили. Всех до одного. Никто не стал их преследовать. Никто не препятствовал им. А король не выражал никаких эмоций, смотря им в спину. Ни презрения, ни сожаления, ни ненависти. Абсолютная зима царит в его сердце.
«Метель зимой и то теплее...» — думал грифон, стоя позади короля и осматривая каждого пленника — действительно, никого не трогали. Только охранники держали наготове оружие. Но провал, ее провал был так близок, когда она увидела того самого брата служанки. Он мог ее выдать, но увидел заблаговременно отрицательное кивание грифона и его глаза, которые, казалось, кричали: «Молчи!»
— Что ты делаешь? — угрожающим тоном осведомился Саске. Оказывается, в этот момент он смотрел на грифона.
Грифон продолжал трясти головой только немного сильнее — ему мешала цепь сильно давя на массивную шею.
«Только бы поверил».
— Терпи, — глаза Саске сузились. — Хотя пойдем. Здесь нам делать больше нечего, — натянув цепь, король повел зверя прочь от башни — к главному входу дворца.
Грифон нехотя, но все же пошел за королем, оглядываясь то и дело назад и рыча почти на каждого, кто попадался им на пути.
— Прекрати. Иначе останешься без завтрака.
Грифон огрызнулся так, будто показывая, что он ему не очень-то и нужен.
— Тебя ждут овощи, — начал Саске, следя за реакцией грифона — мясо он так и не ел.
«О да... Как же ты будешь удивлен после того, что увидишь...» — грифон издал утробное недовольное рычание — несколько суток в полете без еды и питься и почти без остановок просто выбивали из него все силы.
— Зелень, сочные плоды с лучших областей страны. Налитые на солнышке, — с едва заметно коварной улыбкой продолжил король.
«Урод, лучше бы о людях заботился...» — грифон шел, понурив голову, чуть поодаль от короля.
— Ваше Величество! — из замка бежал парень лет пятнадцати. Едва приведя дыхание в норму, он осмелился подойти к королю чуть ближе и наконец озвучил свое донесение. — К вам приехал ваш брат, — робко, но четко оповестил он. Никто не знает, как он отреагирует на такую новость — его брат, Истиндор и все с этим связанное — темы закрытые.
«Брат?! Тебя-то одного на весь белый свет хватает, а есть еще и брат!» — грифон, безразлично рыкнув, улегся на земле.
— Как же я с тобой согласен, — внезапно еле слышно буркнул король. — С какой целью он пришел сюда?
— Он сказал, что навестить своего... — начал парнишка цитировать лидера чужой страны.
— Достаточно! — прервал его король. — Поднимайся, — он натянул цепь.
Грифон только недовольно рыкнул и огрызнулся, но все же поднялся и последовал за королем.
«Терпеть нужно недолго».
Чем ближе Саске подходил к тронному залу, тем больше грифон ощущал изменения в нем. Не было отчужденности. Не было холода. Теперь в нем буквально кипела всепоглощающая горячая ненависть.
«Что происходит...» — животное ощущало накал отрицательных эмоций так, будто само это переживало. Более того — взгляд короля... Если раньше в нем царила вечная мерзлота вперемешку с тьмой, то теперь — ненависть. Страшная, необратимая.
— Ты знаешь почему люди убивают? — услышала Сакура его приглушенный, немного грубоватый из-за обуревающих его эмоций голос.
«Потому что мания величия захватывает», — буркнул грифон, прикрыв глаза и идя за королем, полностью полагаясь на слух и звук его шагов.
— Потому что люди хотят жить. Потому что люди жестоки. И ты защищаешь людей, — остановившись возле дверей, Саске обернулся к грифону, — от таких же людей.
Король вошел в зал вместе с грифоном впустив вместе с собой легкий сквозняк. Напряжение тут же поднялось на высокую планку — высокий мужчина, похожий на короля Белиада, но лет на семь старше, восседал на его троне, беззаботно закинув ногу на ногу. Он смотрел на своего брата свысока, словно величественная статуя, но его взгляд не был столь безжизненным и пустым.
— Значит это правда... — протянул он, разглядывая химеру позади Саске.
Незнакомец лишь услышал неодобрительное рычание из-за спины короля Белиада.
«Один хорошо, а два лучше? Пф, бред».
— Легенда назвала бы тебя акиноми, — продолжил старший брат, несмотря на то, что белиадец едва ли не обнажал свой меч. — Согласно ей, грифон сам выберет короля, способного объединить весь мир. Но позволь спросить, почему тогда зверь, выбравший сам себе хозяина, находится на цепи?
— Это тебя не касается, Итачи. На твоем месте, я бы лучше подумал, как уйти отсюда живым!
— Несмышленый маленький брат, — нежная, возможно немного ироничная улыбка осветило лицо этого темного мужчины.
— Заткнись!!! Ты мне никто! — снова эти алые узорчатые глаза. Стиснутые в гневе зубы. Саске все же выхватил свой меч и вот-вот пойдет в атаку. Но Итачи, похоже, совершенно не волновался по этому поводу. Он так и сидел, улыбаясь.
Грифон посмотрел сначала на короля, а затем на человека, который восседал на троне. По глазам химеры было видно, что она прекрасно понимала все происходящее, более того, она была в неком замешательстве.
Взгляды встретились. Рамки стерлись. Черное стало красным, поглотило все, заворожило грифона, выявило девушку. Король пропал. Исчез весь зал. Осталась только Сакура и этот человек — Итачи Истиндорский.
— Кто ты? — приветливо полу-улыбаясь спросил он, вставая с трона.
Cакура будто не слышала вопрос. Нет, точнее слышала, но не воспринимала. Она посмотрела на свои руки. Сакура не была зверем, нет напротив, обычный человек со своими слабостями и желаниями. Было даже непривычно видеть тонкую кисть и длинные пальцы вместо здоровых когтистых и мохнатых лап.
— Ты не та, за кого выдаешь себя, я прав? — Итачи подходил все ближе и ближе, намереваясь узнать об этой незнакомке как можно больше.
— Какая проницательность, — с долей сарказма ответила девушка, делая пару шагов назад.
— Не бойся, Саске не увидит тебя такой. Я позабочусь об этом, ведь ты, — истиндорец обошел ее и обнял сзади за плечи, — позаботишься о моем брате? — спросил он, шепча эти слова ей на ухо.
Чего-чего, но девушка никак не ожидала подобного особенно того, что он появится сзади. Все давило в этой атмосфере и вместе с тем на нее. Странные слова, странный человек, странная иллюзия...
— Нет, потому что я не обязана этого делать, он мне никто.
— Хочешь пойти со мной? — один ошеломляющий вопрос за другим, словно он решил свести ее с ума.
— А что меня ждет? — cпросила она так, словно сама рассуждала.
— Тебя? Такая же страна в своей морали, как и эта. Но не хочешь ли ты задать другой вопрос?
— Какой именно?
— Что ждет эту страну, если ты уйдешь со мной.
— А что ее ждет? — cпросила она с сарказмом, словно ее уход многое решит.
Итачи улыбнулся и тьма рассеялась. Сакура по-прежнему чувствовала его руки на своих плечах. Его дыхание так же щекотало ее шею, но сейчас ее ноги погрязли в грязи, а перед ней полулежал солдат, облокотившийся о поваленное дерево. Он весь был в крови. Пол-лица не было видно из-за нее, а единственный глаз, не затмившийся кровью, смотрел на маленький талисман в его руке.
— Посмотри на этого человека. Что ты видишь? Его горькую улыбку? Его взгляд убийцы? Или же сожаление о содеянном? Нет. Ты видишь конец его жизни. И он знает об этом. А знаешь почему его руки убили таких же, как он, пусть и принадлежащих другой стране? Потому что король призвал. Потому что пообещал светлое будущее. Ты думаешь, Саске хочет воевать? Тогда приглядись внимательнее.
Солдат Белиада исчез, как и остатки догорающего леса, как и грязь, смешанная с кровью. Сакура видела все. Она видела всю страну, словно у себя на ладони, но в то же время ей открывались руины, полуразрушенные деревни — все было в упадке, разоренное, убитое...
— Почему же он тогда так поступает... — cпросила она.
— Потому что не видит другого пути. Свет не освещает ему тропинку, ты же видишь это. Тьму в его сердце? — Итачи отпустил девушку и словно все в один момент стало сном.
Лязг лезвий. Улыбка. Ненавистный взгляд. Презрение и негодование. Исчез. Итачи буквально растворился в воздухе, а король Белиада с силой ударил кулаком по трону. Он попался в его иллюзию. Все здесь было иллюзией. Старший брат не пришел. Лишь тень его была здесь.
Грифон тряхнул головой так, словно очнулся от чего-то. Затем он огляделся и посмотрел на короля, хотя в следующую минуту он пожалел об этом...
— Располагайся. Теперь это твой дом, — через силу произнес Саске, стараясь выкинуть все эмоции, все мысли об Итачи из головы.
Со стороны грифона не было слышно ни звука. Ни рыка, ни шороха крыльев... Ничего. На самом деле зверь внимательно разглядывал короля — было ощущение, что это был вовсе не зверь, взгляни король на него в этот момент.
Но он не взглянул. Он смотрел, но не видел ничего перед собой, кроме прошедших кадров из собственной жизни. Он тонул в собственной ненависти и он стремился вздохнуть живительного кислорода. И он пошел. К тому, что отвлечет его на некоторое время от всего. Он направился к выходу из зала, намереваясь провести время среди женщин.
Грифон медленно прошел вглубь зала и лег у камина спиной к трону и мордой к огню.
«Люди бывают разные, судьбы у них разные... Дороги тоже. Редко чьи сходятся... Но от того, что случилось в прошлом, нельзя топить мир в своей ненависти...» — кончик хвоста грифона то и дело подрагивал. Обычно, увидев это, говорят, что зверь беспокоится, но на самом деле в нем ведь была всего лишь молодая женщина. Которая тоже просто хочет жить. Без ненависти.
— Здравствуй, — приятный мужской голос прервал размышления Сакуры, даже немного испугав ее — чужак появился в зале неожиданно, совершенно было не слышно как он зашел сюда.
Грифон навострил ушки и поднял быстро голову, обернувшись на голос. Странно было то, что химера не проявляла никакой злобы, агрессивности.
— Грустишь? — спросил человек с белыми, как снег, волосами. На его правом глазу был шрам, а пол-лица скрывала маска. Этот чужак стоял, опершись о стену, и наблюдал за животным.
Грифон непонимающе уставился на незнакомца.
«Это еще кто?»
— Позволишь? — осторожно спросил он, улыбаясь одними глазами и кивая на небольшой диванчик возле камина. Поскольку грифон был рядом с ним, этот человек не рискнул подходить настолько близко, не зная, как отреагирует химера.
Грифон лишь моргнул пару раз. Но затем, как ни в чем ни бывало, просто положил голову на лапы и стал печальным и грустным взглядом разглядывать неспешный, беспокойный танец огня.
«Спокойный, понятливый. Не то, что некоторые», — усмехнулся мужчина, присаживаясь на диван. Они просидели так еще примерно полчаса. Человек постоянно разглядывал только пламя так же, как и зверь, поскольку представлял, как неприятно излишнее внимание. И все же, грусть накатывала волнами, завлекая с собой некую меланхолию и хандру, словно он ощущал кожей всю печаль животного. Подумав немного, незнакомец встал и пошел к камину, потянувшись за зеркальцем.
Грифон даже издал некое удивленное урчание чем-то напоминавшее: «М!?» — и даже поднял голову, заинтересовавшись тем, что дальше собирается делать незнакомец.
— Что, любопытно? — весело спросил мужчина, и солнечный зайчик тут же завилял по полу, возле грифона, приглашая того немного поиграть.
«Что он...» — грифон навострил ушки и уставился на солнышко, которое прыгало по полу то туда, то сюда. — «Да ну, не может быть... Нет, не-е-ет, нет-нет-нет!!» — было так забавно смотреть на химеру, поскольку на ее морде царило полное негодование. Будто она сама не зала, что ей это понравится. — «Идиотизм! Черт, но здорово!»
Лучик проскользил по паркету и переместился на диван, который тут же превратился в груду рваной и разрушенной мебели — каждый коготок грифона напоминал кинжал. Но как бы зверь не старался, светлое пятнышко ускользало, то исчезая, то появляясь вновь в самых неожиданных местах. Они оба: и человек, и зверь — веселились вволю.
***
— Мам, а король нас защитит? — спросила маленькая девочка с карими лучистыми глазами измученную исхудалую женщину.
— Защитит, дорогая, защитит.
— Потому что он король?
— Потому что мы — его народ.
|
