Знак моей веры-
Журавлик из бумаги...
Гори он в огне!

Клац-клац-клац.
(Продолжить)
Я люблю шум своих гэта. Он всегда меня успокаивал. Надеюсь, тебе это тихое клацание не покажется раздражительным.
Я немного опаздываю... Прости меня, пожалуйста. Знаю, что ты не любишь ждать.
Клац-клац-клац.
Почему все одеты в черное? Почему Ино и Наруто плачат? Как это неуважительно по отношению к тебе.
Я одела самое красивое кимоно, что у меня было: нежно-зеленое с россыпью ярко-красных цветков гибискуса. Надеюсь, тебя не раздражает такое сочетание цветов.
Я улыбаюсь. Мы так давно не виделись. Скорее всего, ты изменился, потому что я не осталась прежней. Надеюсь, я больше не буду тебя раздражать.
Издалека я вижу твой гроб и недовольно морщусь: кто выбрал это убожество? Обыкновенный черный ящик. Ты не должен в нем лежать! Хотя... Ты всегда любил простоту. Надеюсь, тебя не раздражает новая кровать.
Что-то тихо говорит священник. За моей спиной всхлипывает Ино. Что такое, подруга? Я изумленно оборачиваюсь, укоризненно качаю головой. Вдруг ее поведение тебя обидет? Нежно провожу по румяной щеке девушки, ободряюще улыбаюсь. Ино замирает и задерживает дыхание; глаза ее невольно расширяются. От нее шума больше не будет. Можно идти к тебе.
Клац-клац-клац.
Некоторые оборачиваются на шум моих шагов, но тут же отводят головы: я слышала, что Тсунаде наказала жителям не говорить со мной о случившемся и по возможности вообще не встречаться. Что ж, так даже лучше.
Неожиданно кто-то хватает меня за руку. Что, Наруто? Почему ты грустишь? Обнимаю тебя и шепчу на ухо: "Все хорошо, Наруто-кун. Ты вернул его. Это то, чего я желала. Спасибо". Отстраняюсь и улыбаюсь. По твоим щекам текут слезы. Ну, что такое? Убери их, он никогда не любил слабости. Вытираю капли пальцами. Ты изумленно смотришь на меня, и слезы больше не покидают твоих глаз. Отлично, лисенок спокоен. Я уже иду к тебе, любимый.
Клац-клац-клац.
Священник все так же бубнит какую-то молитву. Я пробираюсь к тебе сквозь толпу друзей. Глаза мои радостно блестят, а на впалых щеках играет румянец. Совсем близко! Скоро, скоро мы встретимся!
Кто-то шепчет сожаления, кто-то сочувственно смотрит на меня, кто-то положил руку на плечо. Тут же скидываю эту грязную, ненужную ношу. Не трогайте меня! Не прикасайтесь к кимоно! Я не хочу, чтобы оно испачкалось!
Резко останавливаюсь, схватив кого-то под локоть. Взгляд цепляется за твои глаза, закрытые, увы, навсегда. Восторженно выдыхаю, изучая слегка заостренные черты волевого лица, поджатые бледные губы, правильный нос. Пушистые черные ресницы слегка подрагивают от временами надувающего ветерка, разметавшиеся буйные волосы падают на чистый лоб. Как ты прекрасен! На глаза выступают слезы счастья, я широко улыбаюсь. Из легких вырывается невольное "Ах!", и многие оборачиваются ко мне. Священник с жалостью поглядывает на меня, не переставая читать молитву. Наруто кусает яркие губы, пытаясь сдержать рыдания. Быть может, он тоже восторжен тобой?
Вопреки принятым правилам хорошего тона, я подхожу к гробу и, приподняв края кимоно, сажусь на колени. Склоняюсь над деревянным ящиком, сжав крепкую стенку, жадно вглядываюсь в каждую знакомую морщинку, с упоением смахиваю пылинку с тонкой мочки уха. Церемония продолжается, словно бы я ничего не сделала, лишь сзади послышался недовольный шепот. Прости меня, если я своим нетерпением оскорбила тебя. Провожу пальцем по мраморной коже, радостно и тихо смеюсь. Вот и я, Саске! Я пришла! Рад ли ты мне, любимый? Ты совсем не изменился, лишь немного заострился подбородок.
Тянусь губами к твоей щеке, но кто-то бережно поднимает меня на ноги. А, это ты, Какаши? Зачем ты меня отвлек? В серых глазах непонятная грусть. Что такое, сенсей? Вот он, твой любимый ученик! Вот он лежит, давай же радоваться встрече! Ты что-то мне шепчешь, наверное, ругаешь. Я разбираю только слова "уважение" и "работа". Слежу за твоим взглядом. Ах, я не уважаю работу священника? Но ведь никто здесь не уважает Саске, почему я должна уважать этого чужого человека?
- Что вы все застыли?! Саске вернулся в Коноху! Почему вы так неярко одеты, а? Где ваша любовь к нему?! Наруто, Наруто, расскажи им! Расскажи, сколько мы искали Саске! Расскажи про наши слезы! Расскажи про то, как дрожало внутри всякий раз, когда кто-то произносил его имя! Не молчи, слышишь? Расскажи им все!- слова с ненавистью срываются с мои губ, эхом отдаваясь в сердцах людей. Никто не двигается, священник, сщурив глаза, терпеливо ждет тишины. Презренно осматриваю знакомые лица, вырываюсь из рук сенсея.
- Прости, прости их, Саске... Ты ведь не так хотел вернуться домой, я знаю... Прости их, пожалуйста, за грубость. Я здесь, я с тобой... Ты так изумителен! Знаешь, вчера, когда я узнала, что Наруто вернул тебя, я была безмерно рада. Саске, ты так красив! Я скучала... Каждый день я вспоминала то, как ты прощался со мной. Саске, ты вернулся... Через столько лет, но ты вернулся... Я нужна тебе, ты это наконец-то понял, любимый...- горячий шепот бессвязными предложениями разрывал повисшую в воздухе тишину, слезы горячим потоком стекали по моему лицу, срываясь вниз и падая на твои гладкие щеки. Прости меня за слабость, прости за эти слезы... Я просто так рада нашей встрече.
Нежно касаюсь твоих губ, медленно ласкаю их языком, руками страстно изучаю твое посиневшее тело. Сзади кто-то охает, слышатся горькие рыдания. Мы вместе, мой любимый, мы наконец-то вместе...
Священник дочитывает молитву и тихо подходит к Какаши. Выслушав короткую реплику, сенсей приближается ко мне.
- Сакура, время пришло...
В последний раз облизываю твои губы и поворачиваюсь к мужчине.
- Я сама сделаю это.
Какаши несколько секунд вглядывается в мои глаза, а затем поворачивается к служителю Будды. Тот с улыбкой кланяется и передает зажженную палку, покрытую иероглифами.
Передав мне этот факел, сенсей отходит в сторону.
В последний раз я вижу тебя, любовь моя... Я хотела вернуть тебя. Прими мой подарок, пожалуйста...
Я достаю из кимоно маленькую синюю коробочку, перевязанную атласной лентой, и кладу ее тебе в руку. С заботой провожу рукой по твоему лицу и закрываю крышку гроба. Поджигаю лежащие вокруг ветки и отхожу, чтобы насладиться зрелищем.
Ах, как прекрасно пылает огонь... Он отражается в моих глазах, и это наверняка выглядит очень красиво. Надеюсь, ты видишь меня. Находясь в экстазе, я чувствую, как вот-вот кинусь в огонь вслед за тобой, чтобы увидеть, как с шипением обгорает твоя красивая кожа, превращаясь в омерзительное коричневое месиво, как с треском искрятся твои иссиня-черные локоны. На глазах выступают капли и, обессилев от волнения, я падаю на колени.
Огонь уже заканчивает свой безумный танец, а я все так же радостно смеюсь, звонко и заливисто. Чувствую, как кто-то дотрагивается обжигающе холодными пальцами до моей мокрой от пота шеи. Отстань, Наруто! Он еще не догорел! Пока он здесь, пока хоть один кусочек его одежды цел, я буду здесь, я буду с ним! Я столько ждала этого дня!
В глазах мутнеет, по телу разливается приятное бессилие, и я, потеряв равновесие, падаю на землю.
Прости, что не дошла с тобой до самого конца...
Наруто мягко поднял спящую напарницу на руки и бросил взгляд на обгоревший гроб. Вместе навсегда, команда номер семь, вместе навсегда... Одного друга не стало. Не стало больше того, кто был для Наруто и Сакуры дороже всех.
- Какаши-сенсей... Что она подарила Саске?
Хатаке, грустно взглянув на лежащую на руках Наруто куноичи, тихо ответил:
- Бумажного журавлика. Она только научилась их складывать и хотела сделать сембацуру, желая возвращения Саске, когда узнала, что его уже нет...

Послесловие: сембацуру- традиция складывания тысячи бумажных журавликов. Легенду о журавликах, думаю, знают все. А если кто-то и не знает, то рассказываю вкратце: по приданию, если сложить из бумаги тысячу бумажных журавликов, то желание сбудется.
Гэта- японская женская обувь.