 Фанфик «Blood on his name | II. «Папочка».»
Шапка фанфика:
Название: Blood on his name
Автор: AngelinaZora
Фандом: BioShock, BioShock Infinite (кроссовер)
Персонажи/ Пейринг: Фрэнк Фонтейн (Атлас), Элизабет Комсток
Жанр: Джен, драма, экшн (action), AU
Предупреждение: ОМП, возможен ООС
Тип/Вид: Джен
Рейтинг: PG-13
Размер: планируется Миди
Содержание: Фрэнк Фонтейн – контрабандист, убийца, лжец, имеющий второе обличье. Он не ищет для себя оправдания и прощения. Но зачем тогда спасает и помогает Элизабет?
Статус: в процессе
Дисклеймеры: все права на персонажей и мир принадлежат разработчикам серии BioShock
Размещение: с разрешения автора
Текст фанфика:
Атлас и Лиз шли по долгому стеклянному туннелю. Ужас, сколько в Восторге разных коридоров и комнат, безумно похожих друг на друга. Без Фонтейна девушка, скорее всего, уже заблудилась бы и начала бродить кругами, думая, что приближается к Салли, пока не дошла бы в сотый раз до трупа сплайсера, которого уже убивала. Лиз продолжала идти в ногу с Фрэнком, упёршись в карту и совсем не обращая никакого внимания на окружающую обстановку. Не то чтобы она начала доверять проводнику, совсем нет, но было бы неплохо запомнить всё, что изображено на бумаге, чтобы как-то ориентироваться в городе. Тем более, если потом придётся от проводника убегать и прятаться. Сам мужчина, похоже, был рад, что ему не приходится много говорить с Элизабет, что она не задаёт вопросов, хотя сам был не прочь спросить Лиз кое о чём. Но было бы нечестно расспрашивать спутницу, ни слова не сказав о себе. Пф, «честность»... Странно, что это слово до сих пор не вошло в ряд устаревших и забытых. Тем более в таком городе, как Восторг.
– Так куда мы идём? Где Салли? – решила наконец-то спросить Элизабет, замедлив шаг и оторвавшись от карты. Герои уже долго двигались в неизвестном девушке направлении, не обмолвившись ни словечком, и в её голову начали закрадываться сомнения относительно конечной точки маршрута.
– Там, где мои парни её оставили, – ответил Атлас, не глядя на спутницу. Та закатила глаза. «Мне теперь придётся каждое слово из него вытягивать? – мысленно возмущалась Лиз. – Очень «увлекательная» игра, Атлас».
– И где именно они её оставили?
– В убежище. Ты тоже должна была отправиться туда, но, – взглянул мужчина на девушку, – я понял, что это было бы слишком рискованно. Сама понимаешь, таких сладких девочек вроде тебя здесь мало, а парни были бы не прочь получить хоть одну, – последнюю фразу Фонтейн сказал не то с издёвкой, не то с какой-то дружеской усмешкой. Лиз решила, что первый вариант более вероятен, и тихо фыркнула. – Имей терпение, котёнок, мы совсем рядом, – только проводник произнёс это, как они выбрались из коридора в более просторное помещение, стены которого были изгажены пропагандистскими надписями и плакатами Атласа. Не смотря на то, что это, видимо, была территория Атласа, он был настороженным, готовым в тоже мгновение достать дробовик.
Выглядело местечко заброшенным. Весь пол был испачкан следами от краски, надписями, оскорблявшими Райана, порванными и затоптанными плакатами и даже несколькими людскими трупами. После всех похождений по «городу мечты» невольно начинаешь думать, что мёртвые тела – излюбленное украшение местных, делающее интерьер внутри помещений более живым и изысканным. Или, быть может, горожане пропитаны маниакальной любовью к коврам, но вместо них используют тела, потому что за ними не нужно идти в магазины и платить? Всадил соседу пулю в лоб – появился новый коврик. Дёшево и сердито, как говорят. Кое-где стояли громадные ящики с боеприпасами, оружием, провизией и прочим снаряжением, необходимыми для ведения войны и выживания в городе, превращающемся в настоящий Ад. Немного пугало то, что было не слышно и не видно ни одной живой души, кроме двух подельников. «Слишком здесь тихо, – подумала Элизабет, оглядываясь по сторонам. – Точно будет какая-нибудь западня».
Атлас уверенно поднялся по лестнице, ведя за собой девицу. Фонтейн отворил железную дверь и, взяв в руки дробовик, прошёл вперёд. Фрэнк принялся мельком осматривать помещение; взор его остановился на оскаленном лице мутанта, который стоял перед вмиг захлопнувшейся дверью. Атлас оглянулся и заметил за собой ещё больше врагов. Фонтейн, думая, как выбраться из западни, устроенной сплайсерами, почувствовал, что Лиз неуверенно прижалась к его спине своей; она была напугана и растеряна.
– Что будем делать? – шёпотом спросила девушка, рассматривая гримасы кучки наблюдающих мутантов. Сплайсеры скалились, хихикали, размахивали оружием в воздухе и прыгали; они жаждали кровь и смерти. Ответа не последовало.
***
– Ты хочешь обсудить что-то важное, Горланд? – спрашивает у меня лысый мужчина с усами, в элегантном синем костюме. Мы стоим в самом тёмном и грязном закоулке порта, который я только смог найти; никто не может услышать и увидеть нас; некому помешать нам. Только крик чаек, писк и копание крыс раздаются вокруг. Подожди, Фрэнк, не торопись, сейчас ты всё узнаешь.
– Именно, Фонтейн, – дрожащим от нетерпения голосом говорю я, усмехаясь. Сегодня мы не будем играть в карты. Как хорошо, что ты этого ещё не знаешь, Фонтейн. Выхожу из тени, приближаюсь к нему.
– Почему ты выбрал такое поганое место для встречи? Не лучше ли было прийти ко мне в кабинет и цивилизованно поговорить там, нежели болтаться по закоулкам? – продолжает расспрашивать капитан, а я весь трясусь. Не от страха, а от приятного осознания того, что мне наконец-то удастся пришить ублюдка. Никакой больше маски простого игрока в карты, дружелюбного Горланда, не будет. Сегодня у меня появится новая роль. Роль капитана рыболовецкого судна, Фрэнка Фонтейна, которая позволит мне проникнуть в "подводный Рай", выкачать оттуда все деньги и сделать город своим. Как это будет весело... Когда я вернусь обратно, на твёрдую землю, никто уже не назовет меня добряком Горландом, у которого ни цента нет в кармане. Все будут дрожать, стоя на коленях, рыдать и молить о спасении своих жалких шкурок. Мировое господство – моя цель, Фонтейн – ключ. И сейчас он попадет прямиком в мои руки.
– Там тебя бы быстрее нашли, – шепчу дрожащим голосом на ухо Фрэнку и наугад втыкаю ему в живот новенький ножик. Второй раз, третий... Хочу, чтобы он умер как можно быстрее и не успел больше ничего сказать. Никаких последних слов, и речей о жене и детях. Нет уж, увольте. Четвертый, пятый... Сердце бьётся чаще, словно тоже хочет ударить идиота; у меня появляется тихий смешок, когда Фонтейн, схватившись за живот, сворачивается в комочек на земле. Такой жалкий, валяется в грязи и крови. Ну ничего, сейчас я избавлю мир от этого недоноска. Шестой, седьмой... Ох, да я настоящий маньяк, убийца! Вхожу во вкус и смеюсь громче, увидев, как забавно Фрэнк дергает ногой. Ещё чуть-чуть, совсем немного... Ах, ну, похоже, это всё. Фонтейн лежит на земле в луже собственной крови и больше не двигается. Чудесно.
А, кажется, рубашку испачкал. Ну ладно, не столь важно. Думаю, у Фрэнка на корабле найдутся чистые. Я протираю нож носовым платком и кладу обратно в карман. Присаживаюсь на корточки, нахожу у капитана в пиджаке кошелек, документы, пару нужных бумаг, ключи и приглашение в Восторг, «город, где художник не боится цензора, великое не ограничено малым, учёного ничего не стесняет» и прочее бла-бла-бла. Я снимаю пиджак с мертвеца и отбрасываю подальше, чтобы позже забрать с собой. Прекрасно. Теперь остаётся избавиться от тела.
Хватаю труп и тащу к воде. Ух, капитан, а ты тяжёлый. Надеюсь, быстро пойдёшь ко дну. Я нагибаюсь к воде и отпускаю побелевшего покойника. Вода после него становится красноватой, а тело уплывает от порта. Что ж, удачного пути, Фрэнк! Надеюсь, больше никогда не встретимся!
***
Атлас начал приходить в себя. Он чувствовал, как колотилось его сердце и сотрясалось тело. Прошло приличное количество времени с момента убийства настоящего Фонтейна, и Фрэнк никогда не зацикливался на этом, не вспоминал, а тут... Это странно. Вот включился яркий свет. Мужчина почувствовал неприятное ощущение, удар током, прошедший от головы до кончиков пальцев. Он попытался пошевелиться, встать, однако что-то препятствовало этому. Атлас, прищурившись, осмотрел своё тело. Оказалось, он был прикован цепями и кожаными ремнями к хирургическому столу. Но ладно, если бы только это. Фрэнк опустил голову и сквозь позеленевшую кожу увидел, что по венам текла голубовато-синяя, переливающаяся и искрящаяся жидкость, не похожая на обычную человеческую кровь. Его левая рука ниже локтя была не такой, как прежде: она была покрыта толстой нечеловеческой кожей, возле внутреннего изгиба локтя появилась глубокая дыра, на ладони – большое идеально круглое углубление, а пальцы вовсе были металлическими; это напоминало перчатку Большого Папочки. Но больше всего настораживало то, что Фрэнк мог видеть собственное сердце – или, вернее, то, что от него осталось, – через прочное стекло в груди. Оно билось в нормальном ритме и светилось рубиновым цветом. «Какого чёрта?! – подумал Фонтейн, совершенно не понимая, что с ним сделали, и кто был способен на это. Кто-то превратил его в нечто вроде Большого Папочки, робота без воли и разума? – Как это... Кто?.. Сколько я спал? Где я, чёрт побери?!». Атлас вновь попытался вырваться из оков, но тщетно. Тогда он решил осмотреться.
Мужчина находился в жутковатом, но на удивление стерильном помещении, освещаемым лишь одной лампой над операционным столом. Такая чистота для сегодняшнего Восторга – редкость. Так не хватало крыс, трупа, лежащего на чёрно-белой плитке, выложенной в шахматном порядке, кровавых отпечатков на белоснежных стенах или повесившегося в уголке операционной неудавшегося врача. Фонтейн повернул голову вправо и увидел на металлическом столике с колёсиками специальный пакет, в котором находилась ампутированная кисть руки. «Это... это моя кисть? Твою мать... – подумал ошарашенный Фрэнк. Он не помнил, что произошло, не знал, где оказался и как отсюда выбраться. – Что за чертовщина здесь твориться?». Тут послышались чьи-то приближающиеся шаги и приглушенные голоса.
– Проснулся наконец, – раздался холодный и до безумия спокойный женский голос из-за стекла, заставивший Фонтейна отвлечься от размышлений и повернуть голову к источнику шума. Это была Бриджит Тененбаум, одна из умнейших людей Восторга или же немецкий Вундеркинд. Ну конечно, она бы не упустила возможности «попрактиковаться» с живым материалом, тем более если этим «материалом» являлся её бывший начальник. Хитрая женщина.
– Тененбаум... – произнёс Атлас сквозь зубы со всей своей ненавистью, злобой и гневом. Он ведь никогда ничего не прощал и не забывал. Столько денег, сил и времени потратил на неё, чтобы потом услышать вежливое заявление об «уходе в свободное плавание»... Оно воспринималось Фонтейном как предательство, а за предательство, по его мнению, нужно расплачиваться кровью. – Узнаю тебя, хитрая еврейка. Не могла пройти мимо такого мужчины, не напакостив, да?
– Ты уверена, что он готов сотрудничать, Элизабет? – поинтересовалась Бриджит у девушки, стоявшей рядом. Последняя подошла ближе к стеклу и кивнула. – Что же, тогда я открываю дверь. Но будь осторожна.
Лиз сразу же вышла из застеклённой комнаты, а доктор, нажав на кнопку, открыла дверь в помещение, где находился Фрэнк, и освободила его. Мужчина слегка приподнялся со стола, затем сел на него. После Атлас покрутил головой, размял шею и мышцы плеч, потянулся и попробовал пошевелить руками, не отрывая глаз от «новой» левой руки. Он сжимал и разжимал пальцы, поднимал руки вверх, разводил по сторонам, болтал ими в воздухе или вытягивал вперёд, хлопая в ладоши; искусственная рука ничуть не уступала «натуральной».
В комнату зашла Элизабет и, скромно встав в уголке, чтобы не привлекать лишнего внимания, терпеливо ждала, пока Фонтейн, который, казалось, забыл обо всём, насладится новой игрушкой. Его глаза сверкали, словно мужчина только что открыл важнейшее изобретение человечества или его древнейшую тайну.
Наконец, Атлас оторвался от руки и, бросив взор в сторону Элизабет, спросил, внимательно смотря в синие глаза девицы:
– Что произошло?
– На том складе ты, как бы это сказать, – замялась девушка, почесав подбородок, – сильно пострадал... – мужчина бросил на собеседницу вопросительный взгляд и прищурился. – Я имею в виду, что ты...
– Ты умер там, Фрэнк, – спокойным тоном закончила за Лиз доктор. – Мутантов было слишком много. Они бросились на тебя, а затем взялись бы и за неё, но вам повезло, что мимо проходил Папочка с Сестричкой, которая услышала шум. Она помогла мисс Элизабет выбраться оттуда и сказала Папочке взять тебя с собой, привела вас ко мне, – Бриджит заметила, что Фонтейн хочет что-то сказать, но помешала этому: – Хоть между нами с тобой и есть неприязнь, вызванная разными взглядами и мнениями, но я не могла не помочь, – здесь она оборвала рассказ, закуривав сигарету и давая Атласу время на переваривание услышанного.
Фонтейн не мог поверить, что Тененбаум забыла обо всех их разногласиях, ссорах, грызне и спасла его. Понятно, если бы она начала помогать Элизабет, ведь они обе хотят вытащить Сестричек из этого Ада и загладить свою вину, но человеку, чья ненависть к ней почти равносильна ненависти к Райану... Возможно, Лиз заставила её помочь, пообещав нечто, от чего учёная не могла отказаться, взамен. Но Бриджит же не такая глупая... И зачем девице нужно было спасать Атласа? Она и без того могла бы вступить в сговор с учёной. Либо женщины не хотели пачкать ручки и ломать ноготки, либо им вправду нужна была вся помощь, которую только можно было найти в этой помойке.
– Что ты сделала со мной? – обратился мужчина к Тененбаум, опустив голову.
– Скажу коротко и ясно, потому что уверена, что тебя не волнуют подробности, и ты не поймёшь всех моих слов: ты на половину Большой Папочка. В тебя закачано большое количество АДАМа, с помощью которого мне удалось возобновить и улучшить работу организма; по твоим сосудам течёт Ева, а рука и сердце почти полностью совпадают с аналогичными органами Больших Папочек серии «Альфа». Тех, что имеют свободу воли, но сильно зависимы от Сестричек, – здесь доктор сделала паузу и глянула на Элизабет. – И, поскольку мы не могли найти более подходящих кандидатов, подобием Сестрички для тебя любезно согласилась стать мисс Элизабет.
После этих слов Атлас снова поднял глаза на девушку. Последняя легонько кивнула. Мужчина, приподняв брови, начал отбивать пальцами какой-то невесёлый и никому не известный ритм. Он не знал, что и думать. Тененбаум и Элизабет, конечно, молодцы, что воскресили его, подарили ещё шанс на исправление, но при этом сделали его своим рабом, привязав к Лиз, как дикое и когда-то свободное животное к столбу, и представив перед фактом того, что без неё он погибнет, но не лишили воли. Сделали рабом, не лишив воли... Это ли не равносильно тому, что поставить зеркало перед человеком без лица*? Но придётся смириться с этим, делать-то больше нечего.
– Так вы хотите, чтобы я привёл вам всех Собирательниц?.. – догадался Фрэнк, поднявшись на ноги. – Тогда есть идеи, где находится Салли? – поинтересовался мужчина у Тененбаум, подойдя к вешалке, на которой висела его запачканная кровью рубашка. В другой ситуации Фонтейн, наверное, сменил бы её, но сейчас ему было глубоко плевать на грязный воротник и парочку оторванных пуговиц.
– Стоит начать поиск с клиники Сушонга на площади Аполлона, – ответила Бриджит, докурив сигарету. – Когда я связывалась с ним в последний раз, мне показалось, что он начинает лишаться рассудка. После того, как я указала ему на это, Ян отключил рацию. Не знаю, чем именно он там занимается, но в качестве подопытных использует Сестричек. Предполагаю, пытается улучшить их связь с Папочками, так что будьте осторожнее. Два лишних трупа ничем не помогут Восторгу и девочкам, – с некой весёлой ноткой в голосе бросила учёная, усаживаясь на стул в застеклённой комнатке.
Непросвещённому человеку могло показаться, что Тененбаум всё это время были совершенно безразличны новые товарищи и их судьбы, а взгляд её был наполнен лицемерием и презрением, однако Фонтейн видел, что это не совсем так. Точнее, совсем не так. Бриджит с любопытством и одобрением любовалась на забившуюся в угол, совсем как доктор при первом визите в Восторг и знакомстве с Райаном и другими здешними знаменитостями, Элизабет; на Фрэнка же она смотрела заинтересованным взглядом, готовая наблюдать, как тот будет достигать поставленной цели.
– Уж не волнуйтесь, доктор, – ответил мужчина, подойдя к железному шкафчику, в котором его ожидало снаряжение; помимо оружия там были аптечки, бинты, несколько инъекций Евы и АДАМа. Атлас погрузил всё это во вместительную сумку и готов был покинуть новое убежище Матушки Гусыни. Последняя решила напомнить о том, чтобы Фрэнк не забывал время от времени вкалывать инъекции, а после позвала Сестричку, которая вывела героев из здания.
* — цитата Софии Лэмб из второй части BioShock'а: «Скажи мне, кто может быть так жесток — поставить зеркало перед человеком без лица?»
|
