Ошарашенный Бильбо никак не мог поверить своему счастью. Он смеялся и плакал, поочередно оказываясь в крепких объятиях старых друзей. Столько лет прошло! И вот нежданно-негаданно они стоят на пороге - уставшие, голодные, пропахшие табаком и грязные до невозможности, но до того счастливые, что даже у Двалина, всегда хмурого и сурового, сейчас влажно блестят глаза, а Бомбур и вовсе не сдерживает слез и только смахивает их со щек толстыми пальцами и громко шмыгает носом.

- Друзья мои, как я рад, как же я рад! - не переставая твердил Бильбо и вдруг спохватился: - Да что же мы в дверях-то, проходите, проходите скорей!

Он сразу забегал, захлопотал, помогая им раздеться, таскал их тяжеленное оружие и аккуратно складывал на большой сундук, стоящий в дальнем углу коридора, потом кинулся собирать на стол, но Двалин придержал его за плечо.

- Бильбо, нам бы помыться сначала хорошенько, попариться, а то после такой дальней дороги мы ненамного чище орков.

Он хмыкнул в усы, а Бильбо хлопнул себя ладонью по лбу и рассмеялся.

- Вот же я недотепа какой! Ну конечно! Садитесь, отдыхайте, сейчас я все приготовлю.

Он кинулся в кладовую и, пока его друзья рассаживались в удобные кресла, кряхтя от удовольствия, вернулся, неся в руках небольшой бочонок с прекрасным пивом. Поставив его на столик у камина, Бильбо сбегал на кухню и принес три большие глиняные кружки, которые тут же наполнил до краев и поочередно передал троим друзьям.

- Ох, спасибо, Бильбо, - довольно прогудел Двалин, принимая кружку, - давненько мы не пили твоего чудесного пива.

- Твое здоровье, дружище! - Бофур поднял свою кружку, радостно улыбаясь, и друзья, последовав его примеру, подняли свои и, повторив "Твое здоровье!", с силой чокнулись, проливая пиво на ковер, но счастливый Бильбо даже не обратил на это внимания.

- Угощайтесь и отдыхайте, я скоро, - с этими словами Бильбо покинул гостиную и направился в банную комнату. Нужно было пожарче протопить там печку, согреть побольше воды, чтобы его дорогие друзья могли смыть с себя дорожную пыль и усталость.


К тому времени, когда баня была готова, гномы уже уговорили весь бочонок и отправились мыться, довольно нетвердо держась на ногах. Бильбо с улыбкой слушал, как они плещутся, гогочут и от души хлещутся его новенькими дубовыми вениками, крякая от удовольствия, как Двалин просит Бомбура поддать парку и вслед за этим шипение испаряющейся воды, выплеснутой на раскаленные камни, и довольный возглас "Ох, хорошо, давай еще!". Они снова сломали водопровод, и в ответ на клятвенные заверения завтра же его починить Бильбо только со смехом махнул рукой. Он был настолько им рад, что не расстроился бы, даже взорви они дом.

А позднее, после сытного ужина и еще нескольких кружек пива, сидя в гостиной у камина, гномы откровенно клевали носом, а Двалин почти уже спал, откинувшись на спинку кресла и забыв про свою погасшую трубку. Решив отложить задушевные разговоры и приятные воспоминания до завтра, Бильбо развел друзей по комнатам, в которых заранее застелил постели, а потом вернулся в гостиную, раскурил трубочку и еще долго сидел у огня, пуская колечки и улыбаясь своим мыслям.



Проснувшись утром первым, Бильбо поспешил приготовить завтрак. Он нажарил целую гору яичницы с хрустящими гренками, напек ароматных оладьев, принес из кладовой небольшой туесок, полный превосходного меда, большую корзину свежих фруктов и кувшин молока. Расставив все это на столе, он подвесил чайник над огнем и с улыбкой обернулся на дверь, услышав низкий голос.

- Бильбо, запах с твоей кухни может поднять мертвого! - Двалин, почесывая лысую макушку, подошел к столу, подцепил пальцами еще горячий оладушек и отправил его в рот. - М-м, обожаю твою стряпню. Доброе утро.

- Доброе утро, - улыбнувшись еще шире, ответил Бильбо, и Двалин, легонько хлопнув его по плечу, уселся за стол и откинулся на спинку стула.

- Садись, дружище, расскажи, как ты жил все это время?

Бильбо налил молока в две большие кружки, одну протянул Двалину, а вторую оставил себе и, пододвинув поближе к гостю большое блюдо с оладьями, сел напротив.

- Скучно, если честно. Никаких гномов, никаких драконов, никаких приключений, - Бильбо усмехнулся, а его мечтательный взгляд устремился куда-то за пределы этой комнаты, возможно туда, где по бескрайней зеленой равнине бредут тринадцать воинственных гномов и один маленький испуганный хоббит. Он грустно вздохнул и слабо улыбнулся. - Славное было время. Столько опасностей, страха и боли - голова тогда шла кругом, но, будь у меня такая возможность, я бы снова отправился в поход к Одинокой горе, ведь именно благодаря этому приключению я нашел таких замечательных друзей.

Он замолчал, а Двалин, забыв про еду, сидел, подперев щеку кулаком, и глядел мимо Бильбо, видимо, тоже погрузившись в воспоминания.

- Кстати! - воскликнул Бильбо, и Двалин вздрогнул, резко вырванный из дум. - Как там наш король? Как его здоровье после ранения?

- Слава Махалу, у него все прекрасно! - широко улыбнулся Двалин. - После всего, что ему пришлось пережить, он теперь крепче, чем скала. И знаешь, - при этих словах Двалин немного подался вперед и заговорил тише, - он даже нашел себе невесту.

- Да ну! - широко распахнутые глаза Бильбо выражали и радость и удивление.

- Точно тебе говорю, - подтвердил Двалин и с улыбкой подмигнул хоббиту, - я их застукал.

Бильбо ахнул, и оба рассмеялись.

- А что, Бильбо, может обратно с нами? Посмотришь, каким прекрасным стал Эребор. А Дейл - его отстроили заново, так теперь он еще лучше, чем прежде. А там глядишь и свадьба нашего короля, погуляем все вместе. Что скажешь? - Двалин выжидательно смотрел на хоббита и видел, как загорается огонь в его глазах, как розовеют щеки и учащается дыхание.

- А знаешь, я поеду! - громко воскликнул Бильбо и даже вскочил на ноги. - Будет так замечательно снова повидать Торина и остальных. А до того сидеть вечерами с трубочкой у костра, отдыхая после целого дня пути. И в Ривенделл снова заглянем и к Беорну!

Он в возбуждении прошелся от стола к очагу и, увидев закипевший чайник, схватил прихватку и потянул его с огня. Но в волнении его руки дрожали, и он плеснул немного прямо в очаг тут же зашипевшим кипятком.

- Бильбо, ты чего расшумелся? - в кухню, потягиваясь и зевая, вошел Бофур, растрепанный и помятый после сна.

Бильбо уставился на него горящими глазами, все еще продолжая держать в руках чайник.

- Я еду вместе с вами в Эребор!

Бофур перевел недоуменный взгляд на Двалина, невозмутимо поедающего оладьи.

- Мы что, уже уезжаем? - спросил он и снова посмотрел на Бильбо, который тут же смутился.

- Нет, что ты, я совсем не это имел ввиду, - залепетал он, испугавшись, что друзья сочтут его негостеприимным, - я хотел сказать потом, когда вы надумаете возвращаться. Так вот - я с вами!

Он тряхнул головой, подтверждая твердость своих намерений и, наконец, поставил чайник на стол.

От волнения у Бильбо даже аппетит пропал, и он, подкладывая друзьям яичницу в быстро пустеющие тарелки, сам только попивал чай и тихонько мечтал поскорее отправиться в путь.


Бомбур к завтраку так и не проснулся - он был известный соня, и Бильбо, прибрав на столе, прикрыл оставшуюся еду чистым полотенцем и засобирался на рынок, чтобы пополнить запасы продуктов.

- Мы тоже с тобой, - заявил Бофур и глянул на Двалина - тот согласно кивнул.

А когда Бильбо начал отказываться, говоря, что они его гости, и он не позволит им покупать провиант, Двалин сурово - так, как мог только он, глянул на него и сказал:

- Гости, Бильбо, а не нахлебники. Так что бери корзину побольше и вперед!

Возражать Бильбо не стал - он знал, что спорить с Двалином бесполезно, лишь вздохнул, накинул на плечи пиджачок и, взяв в руки корзину, открыл дверь, пропуская друзей вперед.

Утро было чудесное. В почти безоблачном небе ярко светило солнце, заливая все вокруг мягким золотым теплом, легкий ветерок шелестел в кронах деревьев и доносил приятные ароматы распустившихся цветов и свежескошенной травы. Со всех сторон раздавались веселые птичьи трели. В этом благодатном краю каждая малая птаха, каждая травинка радовалась жизни, а местные жители не знали бед и страхов большого мира и жили в покое и благоденствии уже много лет подряд.

Двалин шел по узкой тропинке рядом с друзьями и с удовольствием подставлял лицо ласковому солнцу. Ему нравился этот тихий уголок Средиземья, нравился с того самого дня, когда он оказался здесь впервые. Он с радостью слушал птичье щебетание и наслаждался безмятежным спокойствием Шира. Здесь ему было легко и спокойно, и это его удивляло - ведь он гном, он рожден в сумраке гор, в холодном суровом краю. И сам он холодный и суровый. Он воин, не склонный разводить сантименты, но сейчас почему-то разомлевший от аромата цветов и птичьих трелей. Его вдруг переполнило такое всепоглощающее счастье, что, когда Бильбо представил их с Бофуром своим знакомым хоббитам, Двалин полез обниматься, чем изрядно их напугал, и они, едва освободившись из крепких объятий, поспешили восвояси, то и дело боязливо оглядываясь. А Двалин был в ударе. Он шутил и заигрывал с продавцами, и особенно с продавщицами, чем приводил последних в немалое смущение, но в результате всех очаровал и хоббиты уже не шарахались в стороны, когда он оказывался рядом.

Все это время Бильбо искоса поглядывал на него, а потом даже спросил напрямую, не выпил ли тот с утра пораньше, на что Двалин только расхохотался и сгреб хоббита в охапку, потрепав по макушке.

- Мне хорошо здесь, Бильбо! Ты даже не представляешь себе, насколько мне хорошо!

И, выхватив из рук изумленного хоббита тяжелую корзину, он, весело насвистывая, пошел вперед, оставив позади удивленно переглядывающихся друзей.


Вечером они решили отправиться в трактир и хорошенько отметить столь долгожданную встречу. Заняв свободный столик, друзья почти сразу оказались в центре внимания. К ним то и дело подходили хоббиты, с которыми Бильбо познакомил их еще днем, на рынке, все хотели поздороваться и пожелать приятного вечера, но Двалин подозревал, что хоббиты, по крайней мере мужчины, вовсе не такие увальни и тихони, какими кажутся, и что втайне некоторые из них очень хотят, как и Бильбо однажды, отправиться в какое-нибудь нежданное путешествие. Во всяком случае, вскоре все соседние с ними столики были заняты, и достопочтенные хоббиты восторженно слушали воспоминания друзей об их последнем приключении. Они хохотали вместе с Двалином, когда он вспоминал лицо Бильбо в тот памятный день, когда вся их шайка ввалилась к нему в нору, и как потом весь поход чуть не сорвался из-за того, что Бильбо забыл взять носовые платки. А потом восхищенно замирали, слушая о том, как Бильбо в одиночку бросился на громадного орка, чтобы защитить поверженного короля. И снова смеялись, когда Бомбур, размахивая руками, показывал, как он сражался с орками, прямо не вылезая из бочки.

А потом все вместе пели песни. Бофур заиграл на флейте, и сразу появились другие инструменты, так что у них получился небольшой оркестр. Для друзей постоянно заказывали выпивку и вскоре все они, включая Бильбо, изрядно набрались и разошлись окончательно. Уж на что хоббиты любят сытно поесть и хорошо выпить, но такой гулянки, как в этот вечер в Шире еще не видывали.

Расходились далеко за полночь, клянясь друг другу в дружбе и вечной преданности. Наши друзья шли, обнявшись и заняв всю дорогу, и продолжали горланить песни, нарушая покой тех добропорядочных хоббитов, которые в это время уже были в своих постелях. На полдороге Двалин слегка приотстал.

- Парни, мне надо отлить, - сообщил он и махнул им рукой, - не ждите, я догоню.

Вскоре троица скрылась из виду за поворотом, а Двалин, немного сойдя с тропинки, с наслаждением поливал траву и смотрел в звездное небо, которое медленно кружилось над его головой. Одуряюще пахли какие-то ночные цветы, от выпитого пива и распирающего грудь счастья сладко кружилась голова и хотелось стоять вот так бесконечно, смотреть в это бархатное небо, вдыхать неповторимый аромат обласканной солнцем благодатной земли и слушать тишину, нарушаемую лишь пением сверчков. Двалин прикрыл глаза и, наслаждаясь самим присутствием в этом месте, потерял счет времени и когда очнулся, друзей давно уже не было слышно. Сообразив, в каком он положении, Двалин быстро застегнул штаны, и ругая себя за излишнюю сентиментальность, пошел по тропинке к домику Бильбо.

В темноте все двери казались одинаковыми, вдобавок Двалин не узнавал места, где находился. Он прошел немного вперед, потом вернулся обратно, но нужной двери не находил. Стучать в дома и спрашивать дорогу в такой час было совсем невежливо и Двалин понимал это, даже несмотря на изрядное количество хмеля в голове. Решив идти, пока не упрется, он прошел еще несколько нор и наконец увидел зеленую дверь и облегченно вздохнул. Он дернул за ручку, но дверь оказалась запертой. Не понимая, почему его отказываются впускать, он дернулся еще раз, но с тем же успехом. Благостное настроение стало сменяться злостью, и, решив, что его друзья вздумали над ним подшутить, он со всей силой навалился на дверь плечом, упираясь ногами в ступеньки крыльца. Дверь жалобно затрещала, и Двалин надавил еще сильнее. Не выдержав напора, дверь наконец распахнулась и он, с раскатистым "Э-эх!" провалился вперед и, запнувшись о порог, во весь рост растянулся на полу. Подняться в вертикальное положение он уже не смог и, решив, что отомстит шутникам завтра, закрыл глаза и прямо на бешено вращающемся полу провалился в сон.