 Фанфик «За гранью | Часть 2, Глава 8»
Шапка фанфика:
Название: За гранью
Автор: Paul_d
Фандом: Грань(Fringe) эпизод 01-01
Персонажи/ Пейринг: Оливия Данэм/Джон Скотт, Питер Бишоп, Уолтер Бишоп, Астрид Фарнсфорт, Филипп Броэлс, Чарли Френсис, Нина Шарп и др.
Жанр: Драма, фантастика
Рейтинг: NC-17
Размер: Макси (роман)
Статус: завершен
Дисклеймеры: фанфик написан не с целью коммерческого использования и извлечения прибыли
Размещение: с разрешения автора
Текст фанфика:
Глава восьмая: Идентификация цели
В шумном общем офисе здания федерального управления, несмотря на множество народа и гомон голосов Оливия весьма сосредоточенно работала над составлением фоторобота увиденного ею человека из воспоминаний Джона. Образ прочно сидел в уме, и она быстро переносила его на экран монитора, пользуясь самым современным программным обеспечением, которым располагало бюро. То и дело она, совершенно не мешкая, щелкала клавиатурой и управлялась с мышью, работая над показателями и регуляторами портретного изображения.
В какой-то момент Оливии показалось, что день нельзя растянуть до бесконечности, даже если безумно спешить. Но ей хотелось это сделать. Всего несколько часов назад она находилась невесть где, плавая в ржавом баке с водой и подключенная к исследовательскому оборудованию. Теперь же она была на работе и имела реальные данные, которые и сама не знала до конца, каким образом удалось заполучить с помощью самых невероятных идей доктора Бишопа.
На самом деле Оливия не знала, а пришла ли, собственно, она после всех этих экспериментов над сознанием в норму. Доктор Бишоп предлагал отлежаться в подсобке лаборатории, но Оливия не могла. После всего, что она увидела, даже просто выпить чайку времени не было. Время на спасение Джона постепенно истекало. У Оливии в уме словно возникли часы, отсчитывавшие оставшееся время, которое отвел ее любимому Уолтер.
Голова чуточку кружилась. Уолтер сказал, что это пройдет не сразу. Затылок болел и зудел немного. То место, куда был вставлен разъем, замазали мазью и заклеили пластырем-невидимкой. Однако заживет оно далеко не сразу. Оливия несколько раз сморгнула, немного покрутила шеей, прогоняя усталость и порой двоившееся изображение, глубоко выдохнула и сосредоточилась еще раз на работе. Немного заболело в висках, но терпимо.
Постепенно образ человека на экране становился похожим с тем образом, что так ясно запечатлелся в ее уме.
«Еще немного...» – шептала себе под нос Оливия, не в силах оторваться от работы.
Сзади к ней подошел Чарли и, нагнувшись, спросил:
– Ты что мне по телефону наговорила?! Я так и не разобрал ничего!
– Я говорила что видела того человека, которого мы ищем! – уверенно и бодро повторила ему она.
– Как это ты его видела?! Где?! – переспросил, сморщив лоб Чарли, и опершись рукой о стол, стал заглядывать в монитор, где постепенно, доводимый до совершенства, появлялся все более четкий портрет человека из памяти Оливии.
– Я ведь просила тебя еще по телефону не задавать этот вопрос, когда придешь, – ответила она Чарли, не оборачиваясь. И тому осталось лишь бросать на нее непонимающие взгляды.
Оливия прекрасно понимала, что объяснить о том, как и где она увидела этого человека будет архисложно да и не реально, по большому счету. Она и сама не понимала что сейчас реально, а что возможно является лишь игрой воспаленного и измученного сознания, решившего напоследок преподнести своей неугомонной и целеустремленной хозяйке парочку сюрпризов, особенно под воздействием ЛСД.
– Вот! Это он! – довольно сказала Оливия, окончив подгонку параметров. И довольная переглянулась с задумчивым Чарли. Затем она обратилась к агенту Доусон, уверенно подтвердив:
– Это он! Этот подозреваемый нам нужен! Он выглядит именно так!
– Отправь мне фото, я прогоню его через базу! – ответила Доусон, подходя с бумагами к своему рабочему месту. Женщина была измотана, с усталым взглядом и небрежно распущенными темными волосами, но пока еще агент держалась. Оно и понятно, столько работы. Чуть ли не все сутки напролет она проводила в этом общем офисе, объединяя работу многих агентов. И, тем не менее, работала Доусон весьма эффективно и мобильно.
Оливия тут же скинула материал ей на компьютер и та, не мешкая, принялась прогонять полученное фото по внутренней базе данных ФБР.
– Знаешь что... – говорил нависающий над душой и всматривавшийся в Оливию Чарли, – ты выглядишь хреново!
«Наверняка хреновее, чем Дуосон» – прокомментировала мысленно Оливия.
Похоже, Чарли пытался все-таки добиться хоть каких-нибудь объяснений с ее стороны. Но она ему и на этот раз ничего не ответила. Постаралась сделать вид, что не услышала его комментария и не заметила пронзительного взгляда.
«Любопытство. Ничего не поделаешь, – снова подумала понимающая Оливия. – Сама такая же. Будь я на его месте, допытывалась бы до последнего».
– По базе преступников ничего нет! – громко ответила Доусон, стараясь быть громче бесконечно звонивших телефонов.
«Черт! – мысленно нахмурилась Оливия – Так, что же делать дальше?!».
– Проверь по всем водительским правам и отправь фото во все местные больницы! – тут же предложила ей Оливия.
Скоростная Доусон уже развернувшись к монитору своего компьютера выполняла озвученную просьбу.
– Агент Данэм! – послышалось сзади. К Оливии спешно подошел молодой агент, имени которого она не помнила. И протянул ей распечатанное фото. – Вот, взгляните!
Оливия взяла у него снимок и почувствовала нешуточный прилив адреналина во всем теле, словно ее окатили ведром холодной воды. Это был тот самый человек. Но вторая лошадиная доза адреналина пришла вместе с имевшимся на фото сообщением о том, что именно этот человек являлся одним из пассажиров рейса шестьсот двадцать семь. Место под номером «13-Б». А в рейсе том, как известно, никто не выжил.
– О боже! – вырвалось у нее – Это же он!
– Он был пассажиром гамбургского рейса! – подтвердил агент принесший фотографию.
– Не понимаю, – растерянно заявила Оливия, мотая головой.
Чарли выпрямился, и оторопело посмотрел на парня, потом перевел взгляд снова на Оливию.
– Погодите, этот человек не мог быть на складе...
– Чарли, я видела именно его, видела там, у контейнеров! – с уверенностью произнесла Оливия, не дав ему договорить.
– Подождите, минутку! Морган Стиг был пассажиром номер сто восемь, – послышался рассуждающий голос агента Доусон. Она пустила что-то на печать и спешно подошла к принтеру. Затем продолжила, – а вот его доверенным лицом был записан Ричард Стиг.
Оливия подскочила к ней и взяла протянутый напечатанный лист, цветной снимок. На нем был тот же самый человек, но уже с другим именем.
– То есть, у погибшего есть брат-близнец! – озвучила она.
– Да, – подтвердила Доусон и продолжила – Домашнего адреса нет, только указаны места работы.
Оливия пробежалась взглядом по данным и опять ощутила прилив, нет, не адреналина, а недюжинного охотничьего азарта, сопровождавшегося схожим легким покалыванием во всем теле.
«Все верно!» – прозвенело в уме.
– Что там?! – спросил Чарли, глядя как Оливия, чуть ли не впилась глазами в напечатанный лист.
– Посмотри! – тут же развернулась она к нему, протягивая бумагу. – Что написано напротив последнего места работы Ричарда Стига?!
– Не может быть! – проговорил Чарли.
– Ага! То-то же! Как видишь, все дорожки и ниточки упрямо ведут именно туда! – с ехидной улыбочкой заметила Оливия. – Теперь уж меня никто не остановит!
...Из аэропорта к зданию «Мэссив Дайнэмикс» в Нью-Йорке Оливия прибыла на такси. Как бы ей хотелось сократить все то время, которое она тратила на всевозможные перелеты и проезды. А ведь при этом Оливия пользовалась своим положением и всеми имеющимися в федеральном управлении ресурсами, способными ускорить любой процесс расследования. И все же день таял на глазах. Наверняка, при других обстоятельствах, она, несомненно, гордилась бы собой и всем тем, что уже удалось сделать. Но не в этот раз, не сегодня. Потому что если она не сможет спасти Джона... В общем, думать об этом Оливия не собиралась.
«Такого не будет!» – мысленно приказала она себе, улыбнувшись назло той боли, что пульсировал в висках и на затылке.
Здание «Мэссив Дайнэмикс» отличалось прямо таки излишней вычурностью, смелой креативностью и подчеркнутым фантастизмом. Казалось, не только громогласные лаконичные слоганы и лозунги мега-компании наряду с продуманными выступлениями ее представителей отличались своими эвфуистическими порывами, но и все к чему только способен был дотянуться непритязательный взор стороннего наблюдателя, настойчиво гласило о собственной неформатности и исключительности.
Невольно подобные претенциозные веяния вызвали на лице Оливии легкую улыбочку. Хотя, сказать по правде, улыбаться, равно как и радоваться, сейчас особо не хотелось. Не до того было. И все же, улыбка на лице оказалась, как нельзя, кстати, что называется, на руку, все-таки следует непременно оставаться уважительной и приветливой особой, но в то же время настойчивой и непреклонной. Если понадобиться, то и суровой, благо за спиной стоит мощная государственная структура призванная устранять всевозможные угрозы национальной безопасности. Однако и «Мэссив Дайнэмикс» далеко не мелкий киоск за углом.
Оливия захлопнула дверцу такси и двинулась по направлению ко входу в главный офис этой мега-компании, известной чуть ли не всему миру. На улице стояла сухая холодная погода, иногда пробивалось сквозь облака и здания Нью-Йоркских небоскребов особенно радовавшее в эту зимнюю пору теплолюбивых американцев солнце.
Внутри, за входной дверью, Оливию встретили до блеска натертые глянцевые полы, несоразмерно высокие потолки и светлые поблескивающие замысловатые узорчатые стены первого этажа. Пожалуй, все обозримые пространства казались просторными и величественными, правда, наряду с тем и какими-то холодными, отчужденными, неприветливыми. Чего не скажешь об улыбчивом и весьма вежливом персонале, обозначившимся у помпезного по размерам ресепшена, за длинным столом которого красовался огромнейший панорамный экран, пестривший бегущими строками со всевозможными логотипами компании «Мэссив Дайнэмикс».
Подойдя к столу, Оливия достала удостоверение и сказала сидевшей за ним девушке:
– Здравствуйте! Меня зовут Оливия Данэм! ФБР! Я звонила вам и сообщала о своем приходе и о том, что хочу поговорить с Уильямом Беллом.
– Да, конечно, мисс Данэм! – ласково запела та и принялась сноровисто и в то же время плавно и грациозно щелкать пальцами по клавиатуре.
Оторвав взгляд от своего сверхтонкого монитора, она весьма учтиво ответила, слегка наклонив голову:
– Одну минуту, пожалуйста!
– Хорошо! – улыбнулась ей Оливия и принялась ожидающе прохаживаться, пытаясь привыкнуть к гигантским масштабам внутренних просторных апартаментов.
Не прошло и минуты, как к Оливии подошла стройная высокая женщина с короткой стрижкой в черном гольфе и черной юбке. Подобный выбор одежды лишний раз подчеркивал ее худобу и неплохо сочетался с черными как смола волосами. Одновременно она казалась и вежливо-любезной и деловито-сдержанной. Придраться, впрочем, было не к чему, да и незачем.
Женщина, поздоровалась и протянула гостье бэйджик посетителя, который Оливия тут же нацепила на шею, стряхнув длинными волосами.
– Следуйте за мной! – пригласила она.
Оливия поспешила за ней по длинному и, казалось, бесконечному коридору. Удивительно, но по белым стенам и потолку вдоль всего коридора, описывая рельеф конструкций и разветвлений, текли бегущие строки с текстами компании «Мэссив Дайнэмикс», словно откуда-то проектировались невидимыми и скрытыми от посторонних глаз проекторами.
Затем они прошли к лифту, поднялись на несколько этажей вверх, и снова устремились по такому же замысловатому коридору, в конце которого их встретила дверь. Женщина легко отворила ее и пропустила вперед гостью.
Оливия вошла в кабинет, преимущественно такой же, как и все остальные апартаменты самовлюбленной мега-компании, отличающиеся некоторой холодностью пространственностью, стерильной белоснежностью и неизменной импозантностью форм интерьера.
За дверью показался охранник, совсем немногим отличавшийся от приведшей сюда Оливию женщины, поскольку красовался в черном костюме и черном гольфе. Хотя, схожесть одежды не являлось принципиальным внутрикорпоративным правилом для персонала, поскольку за время путешествия по этому футуристическому царству Оливия видела и более классические варианты представителей здешней охраны, не нуждавшиеся в дополнительных общеэстетических деталях.
Охранник удостоил вошедших женщин скромным равнодушным взглядом и остался неподвижно стоять у начала несоизмеримого с офисом кабинета-зала.
Оливия проследовала дальше за женщиной, и они прошли через все пустое пространство помещения к столу расположенного у сложно-рельефного окна. С другой стороны сам стол вызывал в душе куда больше абсурда, поскольку зиждился на неких утопленных углами в пол кубах неправильной непропорциональной формы. Верхние углы двух внушительных по размеру кубов были спилены, поддерживая белоснежно-матовое стеклянное излишне широкое полотно стола.
Радовало, что хотя бы лица людей здесь выглядели вполне обычными. За столом на блестящем титановым блеском кресле с колесиками сидела пожилая женщина с ухоженным каре. Челка рыжих волос ниспадала на лоб. Взгляд на морщинистом лице был неясным, но сама женщина выглядела вполне добродушной и дружелюбной. Опять-таки черный женский костюм, незаурядный, с антрацитовой переливчато-волнистой накидкой, наверняка плод воображения высокоталантливого Кутюрье. Серебристый кулон на шее в виде лепестка или овала, Оливия присматриваться не стала.
– Здравствуйте, агент Данэм! – добродушно поприветствовала ее пожилая женщина, поднявшись с кресла.
– Я бы хотела поговорить с Уильямом Беллом, – произнесла Оливия настойчиво, глядя ей в глаза.
– Я Нина Шарп. Исполнительный директор этой компании. И у меня есть всего пара минут. – На этих словах пожилая женщина жестом предложила Оливии присесть, указав на кресло напротив нее, выполненное в форме куба или ромба, примерно по тому же принципу что и держатели массивного стола.
Оливия присела и решила перейти сразу к делу:
– Наш основной подозреваемый ваш бывший сотрудник Ричард Стиг. Мы считаем, что он мог использовать исследования вашей компании для разработки самоуничтожающегося воздушного токсина. Нам неизвестно зачем и с какой целью, или для кого все это было сделано, но, похоже, что Стиг принес в жертву собственного брата Моргана. Как недавно выяснилось в ходе расследования то, что убило всех на самолете, рейс шесть-два-семь, попало на борт в его инсулиновом шприце.
Оливия выразительно смотрела на внимательно слушавшего ее исполнительного директора и, пропустив небольшую паузу, добавила:
– Так вы готовы поговорить?!
Встряхнув рыжими волосами и гордо подняв подбородок, пожилая женщина еще какое-то время молча смотрела на Оливию изучающим взглядом. Затем произнесла, обратившись к ожидавшей рядом сотруднице, сопроводившей сюда Оливию:
– Даниель, подготовь, пожалуйста, все, что у нас есть по Ричарду Стигу для агента Данэм! – на этих словах она протянула ей какую-то папку, затем повернувшись и посмотрев на гостью, исполнительный директор мило улыбнулась.
– Я помню Ричарда Стига, – продолжила говорить Нина Шарп, присаживаясь на свое кресло с колесиками. – Он работал в лаборатории по разработке оружия. Ну а три месяца назад его поймали, когда он пытался вынести секретную информацию. Разумеется, его сразу же уволили, а имя передали в министерство юстиции. Так что мы выполнили свой долг перед страной, агент Данэм! А если вы хотите затащить нашу компанию и, в частности, имя доктора Белла во все это неблагоприятное дело, то с вами свяжутся наши адвокаты.
Директор была любезна. Но судить вообще о чем бы то ни было, пока рановато. И Оливия попробовала продолжить разговор, тем более, следовало получить как можно больше интересующей ее, как и само федеральное расследование, информации. Информации обо всем и вся и, по возможности, ото всех и каждого.
– Давно вы работаете на доктора Белла?! – спросила Оливия.
– Шестнадцать лет, – тут же ответила Нина Шарп, без раздумий и с некоторой гордостью. Затем она добавила с подчеркивающим жестом. – Я жизнью обязана «Мэссив Дайнэмикс»! И это не преувеличение!
Оливия внимательно посмотрела на пожилую женщину и та, видя ее неподдельный интерес, продолжила:
– Я почти всю жизнь занималась бегом. В Бостонском марафоне девяносто седьмого года я вдруг стала чувствовать сильную усталость. Как-то раз на работе доктор Белл заметил, что мне тяжело и настоял на томографии. – Исполнительный директор сделал паузу, ее глаза ничего не выражали. После нескольких секунд раздумья она коротко добавила. – Рак.
Затем женщина встала со стула и принялась закатывать рукав на правой руке, затем... произошло невероятное! Оливия от удивления приоткрыла рот и вжала голову в плечи. По телу пробежали неприятные колики. А все потому, что Нина Шарп ловким движением стянула кожу с правой руки и на ее месте оказалась протезированная кибер-конечность. Таких механизмов Оливии еще не приходилось видеть. Если опустить неприятные эмоции вызванные неожиданностью от того, что столь внезапно продемонстрировала ей исполнительный директор, то можно заметить, что дизайн и механизмы этого протеза были выполнен просто превосходно. Плавность и подражание настоящей руке, настоящим движениям оказались идеальны.
Нина, обошла стол и, опершись об него, положила руки на матовое стекло. Протезированная рука, обхватившая край искусственными пальцами, просто таки приковывала к себе внимание Оливии. Женщина посмотрела не Оливию и с улыбкой продолжила:
– Рак разросся так, что в течение недели мне пришлось ампутировать руку. Тот томограф, который обнаружил рак, был построен этой компанией. Роботизированная хирургия и препараты для лечения были разработаны и произведены в «Мэссив Дайнэмикс».
Она сделала паузу, покрутила перед собой протезированную конечность, демонстрируя завидную грацию движений механизмов, и сказала:
– А мой протез, был разработан Беллом лично!
Оливия не знала что сказать.
В этот момент подошла Даниэль и протянула исполнительному директору папку. Нина Шарп приняла ее, просмотрела бегло и передала Оливии со словами:
– Это все что у нас есть по Ричарду Стигу.
Оливия поднялась с места и взяла бумаги.
– Вы думаете, Стиг может быть частью образца?! – спросила вдруг исполнительный директор.
Оливия с любопытством уставилась на нее и тут же переспросила:
– Простите, частью чего?! Частью образца?!
– Ой, простите! Я думала, у вас есть допуск, – спохватилась Нина Шарп.
Оливия еще раз удивилась и неуверенно, немного заикаясь, протянула:
– Но я допущена ко всему, к чему и вы, мисс Шарп.
Женщина поправила рыжие волосы и с улыбкой ответила:
– Видимо нет.
Опять у Оливии возникло ощущение, что она не знает что сказать. Но Нина, по-видимому, была в хорошем расположении духа и снизошла до поверхностных объяснений:
– Скажем так, мы достигли момента, когда наука и технологии так долго и так быстро развивались, что теперь ими уже нельзя управлять и контролировать.
Нависла пауза. Исполнительный директор без улыбки добавила:
– Вам следовало бы знать, во что вы вмешиваетесь, агент Данэм!
Оливия невольно поджала губу и сглотнула.
– Как я обычно говорю дочери, – продолжала Нина, – берегите себя! И удачи!
«Вот так всегда! – подумала Оливия, устремив взгляд вдаль. – Вопросов всегда больше чем ответов».
Она поблагодарила исполнительного директора за содействие и готовность помочь, после чего проследовала за Даниэль к выходу из этого царства необъятных технологий...
...Дорога назад в Бостон пролетела значительно быстрее. Оливия просматривала полученные бумаги из «Мэссив Дайнэмикс» по Ричарду Стигу, копии которых были уже отосланы Броэлсу в бостонское федеральное управление. В основном она искала то же что и все, любые зацепки, адреса, информацию о временных местах жительства, места, где он мог бы работать и проводить свои исследования или тайные разработки. Данных оказалось немало. Появилось сразу несколько вариантов. Она без конца созвонилась с управлением, ей предоставили всех свободных аналитиков, агентов и все ресурсы. Быть может, такая поспешность не являлась столь уж необходимой, но Оливия не могла терять ни секунды. Тем более этот безумный день еще не закончился.
Пару возможных вариантов местонахождения подозреваемого сразу же отмели, некоторые отпали в процессе проверки, а вот один тот, что на юге Бостона, похоже всерьез заинтересовал управление. Данные сопоставили несколько раз. Было получено разрешение на проведение операции по обнаружению и захвату основного подозреваемого, который по всей видимость должен был отыскаться именно по этому полученному адресу.
Хотя аналитическая работа была проведена невероятно быстро, но Оливии по-прежнему казалось, будто она теряет драгоценные секунды, способные спасти ее любимого, словно воду, которую долго в руках не удержишь, как бы ни старался.
«Лишь бы подозреваемый отыскался! Лишь бы его не спугнули или случайно не подстрелили при задержании! – думала она все время, пока составляли план по захвату. – Или, на крайний случай, лишь бы что-нибудь нашлось, отыскалось, ...что-нибудь, что дало бы необходимую информацию».
Оливия чувствовала, как начинает нервничать. Зато никакой усталости не было. Даже боль в шее и в голове, после проведения процедуры доктора Бишопа совершенно ушла прочь, оставив место для одной единственно важной наиболее значимой сейчас цели – поимки Ричарда Стига и поиска ответов. Таких долгожданных ответов...
Невольно, воспользовавшись паузой и глядя в иллюминатор, она стала вспоминать тот сон, в котором видела Джона. Такого красивого и такого настоящего. Она постаралась сразу же прогнать возникшие внезапно разрушающие мысли о том, будто кроме как этого необычного сна она больше не увидит своего любимого в реальности.
«И откуда только берутся, такие мысли!» – возмутилась она внутренне. Но вскоре ее сознание полностью заполонил исключительно образ любимого и незаметно все постороннее, в том числе и начавшие зарождаться тревоги, все это ушло на задний план. Оливия вдруг вспомнила, как они с Джоном целовались в том безумном сне, создававшем ощущения самой настоящей и неподдельной действительности.
На секунду ей показалось, словно призрачная невидимая грань, между реальностью и сном на самом деле невероятно тонка и подчас совершенно незаметна. Полностью отделаться от чувства, что они действительно виделись с любимым, ей так и не удалось. Но ничего кроме улыбки подобные ощущения не вызывали.
«Джон!» – подумала она и улыбнулась шире.
Незаметно для себя Оливия погрузилась в вспоминания. В частности, она попыталась вспомнить их с Джоном первое знакомство, которое произошло на работе.
Быть может, все это покажется ироничным, но тогда они тоже говорили о снах...
Оливия прекрасно помнила тот день, когда она умудрилась опоздать на срочные сборы в полшестого утра. Толком, не приведя себя в порядок, ринулась собираться после разбудившего ее звонка, чтобы вовремя выйти из дому и успеть на место назначения. Но она так спешила, что споткнулась на выходе о завернувшийся коврик и крепко приложилась лбом о дверной косяк. Что и говорить, звездочки густо закружились по округе, и пришлось, зажмурившись и удерживаясь за стену, плавно опуститься на пол.
На этих воспоминаниях Оливия снова улыбнулась и еле заметно покачала головой, в очередной раз удивляясь тому, как же нелепо все это было.
«Абсурд! Агент ФБР, прошедшая боевую подготовку, регулярно поддерживающая себя в форме, споткнулась как нерасторопная школьница, как девчонка, как...» – думала ее максималистская натура. И хотя это были просто безобидные, уже давно пережитые воспоминания, они почему-то по новой забрались в душу и принялись дружно ее укорять.
Оливия помнила, как ей пришлось с минуту просидеть на полу, приходя в себя и затем вернуться к зеркалу. Уставшей сонной и с небольшим уже покрасневшим синячком. Обрабатывать его она тогда не стала. Злобно свернула глазками, адресуя взгляд своей невнимательности, и вышла-таки из квартиры. В общем, на сборы она опаздывала всего на каких-то пять минут. По дороге ей скинули обновленные координаты, и когда она приехала на новое место назначения, то впервые встретила Джона Скотта. Его тогда только перевели из другого отдела. И хотя раньше они являлись сотрудниками одного большого ведомства, видеться им не доводилось ни разу.
Ничем примечательным эта встреча не обозначилась. Оливия даже не обратила на него никакого внимания. Просто очередной агент, напарник, сотрудник, возможно, всего на одно дело. А может и на несколько предстоящих? Неважно!
«Мисс, Данэм?» – поинтересовался тогда он.
«Она самая» – ответила неприветливо Оливия.
«Я агент Скотт, Джон Скотт». – На этих словах он протянул ей руку для пожатия. Оливия была абсолютно к нему равнодушна, но все же бросила тактичности ради:
«Очень приятно».
Джон тогда улыбнулся и сказал: «Вы выглядите сонной!». Признаться, это было неожиданно.
«Вот наглец!!!» – подумала тогда она. – Озвучивает все что думает! Понятное дело она сонная, даже привести себя в порядок толком не сумела, а он... Да как он вообще смеет мне делать такие замечания!».
«Если вы не заметили, то сейчас начало шестого!» – возмутилась Оливия. Однако Джон лишь улыбнулся ей мило.
«Я не о раннем подъеме говорю, – сказал он, – а о том, что вы, по всей видимости, частенько пренебрегаете сном».
Оливия обозлилась на него тогда, она прекрасно помнила всю эту нелепую ситуацию. Но, что самое интересное, в действительности Джон попал в точку. Прямо таки завидная проницательность. За последнее время ей все реже удавалось отоспаться. Порой даже в свободное время Оливия подолгу засиживалась допоздна. А потом, на фоне частых ранних подъемов, выглядела усталой.
«Не уж то я так печально выгляжу?!» – подумала она тогда. А Джон ей с улыбкой незатейливо посоветовал: «На самом деле, хороший сон – это приятно! Попробуйте как-нибудь, мисс Данэм!».
Что и говорить, Оливии он совсем не понравился. Наглый, прямолинейный, бесшабашный. Да, конечно, он был милым и у него были красивые голубые, даже немного синие глаза. Но тот нелепый диалог...
«Какая ему разница, сколько я сплю?!» – возмущенно думала Оливия после его слов, так и не сумев полностью взять себя в руки и скрыться от незадачливого напарника за стеной безразличия.
Сейчас, только и оставалось, что вспоминать о том раннем утре с улыбкой.
Между прочим уже тогда с первого задания, несмотря на столь скомканное начало, они с Джоном неплохо сработались. Хотя без перестрелки не обошлось. В тот день они брали одного банкира, который оказался дома с парочкой вооруженных охранников. Впрочем, сбежать ему не удалось. И еще до завтрака он попал прямиком в федеральное управление, точнее в допросную, где ему уже было не до утреннего кофе с шоколадкой. Оливия не знала, что было дальше, не она вела то дело, но похоже за сотрудничество пойманный ими банкир отделался легким испугом.
Зато Джон, поскольку время еще было ранним, решил угостить Оливию принеся ей кофе прямо в офис, где имелась чертова туча агентов, благополучно проследивших любопытными взглядами за внимательностью и галантностью улыбчивого новичка, агента Скотта. Оливия готова была его тогда убить, но, разумеется, не на виду у всех, а потому кофе пришлось принять со сдержанной благодарностью. Но вот уже позже, воспользовавшись возникшим моментом, она догнала Джона в коридоре, когда никого из сотрудников поблизости не имелось, и выпалила сходу: «Я вообще-то не просила делать мне кофе, тем более столь любезным способом и на глазах у всего бюро!».
Она отчетливо помнила, как Джон тогда незатейливо пожал плечами и ответил: «Извини!».
«Ну, конечно, извини! – возмутилась на него Оливия. – Сначала обозвал меня сонной и невыспавшейся дурой! Потом демонстративно преподнес кофе! А теперь просто, вот так вот, ИЗВИНИ! Я не...».
«Прости! Я часто говорю и веду себя немного невпопад, когда встречаю красивую девушку!» – перебил он ее отчаянную триаду с самым простецким выражением на лице.
Собственно о фразу «красивая девушка» Оливия и споткнулась, не сумев выдохнуть набранный воздух для оставшихся не озвученными возмущений...
Примерно так и прошло их первое знакомство. Воспоминания сохранились во всех деталях, включая и выражения лиц, и интонации, и весь внутренний переполох, и порозовевшие щеки, и злость на Джона.
Тем не менее, после того случая они с Джоном стали сотрудничать чаще. Да так и повелось, слово за слово, и Оливия начала ощущать, как теряет первоначальное раздражение столь неотступно испытуемое ею попервой к незатейливому красавцу Джону. А позднее и вовсе раздражение стало сменяться на вполне серьезные симпатии, которые волей-неволей частенько, возможно даже, назойливо, возвращали без конца ее мысли к нему.
Оливия знала, что Джону она понравилась еще с той самой первой встречи. И когда он ее раздражал, она ему все равно нравилась. Это было видно. Однако Джон больше не выкидывал подобных номеров, как тогда с кофе, даже наоборот оставался сдержанным.
Конечно, Оливия старалась держать свои чувства под контролем, да и работа с сумасшедшей занятостью, порой с откровенно жуткими расследованиями, и попеременным нешуточным риском помогала не думать ни о своих чувствах, ни о нем. Но Джон все равно, то и дело попадал в поле ее зрения и умудрялся вызывать очередные симпатии.
Вскоре они уже шутили друг над другом и поддерживали неплохие обычные дружеские отношения. Аккурат до тех самых пор пока Джон столь же незатейливым образом не пригласил ее на свидание. Признаться, Оливия помнила, что, не смотря даже на, казалось бы, явные и, несомненно, заметные симпатии с его стороны, для нее это предложение все равно оказалось полнейшей неожиданностью. А ведь Джон порой умудрялся тонко и ненавязчиво напомнить о своих чувствах при удобном случае.
Возможно, их свидание состоялось бы и раньше, если бы не осторожность Оливии, не дававшей Джону поводов считать, что и он ей столь безумно симпатичен. Хотя Джон, будучи весьма проницательным человеком, и без того все прекрасно понимал. Плюс ко всему и работа не всегда могла поспособствовать подобного рода занятиям. Не до того было.
И все-таки тот день, когда он заглянул к ней в офис и прямо заявил: «как ты смотришь на то, чтобы устроить свидание?!», хорошо запечатлелся в уме.
Оливия тогда не сдержалась и коротко, немного нервно, гы-гыкнула. Она не знала почему, но решила согласиться с предложением, и они с Джоном после работы отправились в местное кафе...
...Да так и начали встречаться, чего уж там! Разве что умело держали все в тайне. Быть может, у Оливии не было праздничных платьев, и они не выбирались на оперу или на выставки картин, но ее все устраивало. Как, впрочем, и Джона. Со временем Оливии стало приятно от того, что Джону она нравилась такой, какой была...
Хотя однажды, все-таки, произошел случай, когда Джон предложил поужинать в дорогом ресторане. Что-то вроде вычурной романтики. Один только дресс-код вызвал у Оливии скривившееся выражение на лице.
«Забавно – думала она, – а ведь стремление к подобным красивостям должно в большей степени исходить от нее, а не от него». Она ведь девушка. А кавалер обязан угадывать желания своей возлюбленной. И все же, в их отношениях ситуация складывалась наоборот. Джон долго уговаривал ее на подобную, как она называла «авантюру». Хотя авантюр (в реальном смысле слова) им хватало и на работе.
Тем не менее, Джон оказался непреклонен, и ей пришлось пообещать ему, что она постарается. Разумеется, доводы о том, будто они должны оставаться скрытными от посторонних глаз внимательных агентов и бдительного начальства, чтобы на работе никто ни о чем не догадался даже, Джон отмел сразу, серьезно заявив, что никто ничего не узнает. И между прочим, Оливия всякий раз с улыбкой вспоминала то уверенное выражение на его лице, словно он был настоящим агентом 007. В конечном итоге, его обаяние и уверенность взяли над ней верх.
«А если нас срочно вызовут на работу?! – спросила тогда она. – А мы так некстати будем разодеты, словно на свадебном пиру у премьер-министра?!».
«Придется рисковать!» – сразу же и не задумываясь, ответил ей Джон.
И они рискнули. Оливия раздобыла новое вечернее платье. В этом ей помогла приехавшая на днях погостить ее родная сестра Рейчел, у которой проблем с нарядами не имелось вовсе, хотя семейная жизнь сделала и ее немного оседлой. Муж, ребенок – сестре все реже приходилось думать о чем-то вроде чопорных вечеров в дорогих ресторанах. Однако Оливия помнила, как Рейчел раздражала ее своими умилениями, созерцая на ней темное утонченное платье с блестками. Оливия жутко тогда смущалась, но так и не согласилась пока показать сестре того самого, кто на все это ее сподвиг так неожиданно и спонтанно. Хотя допытывалась сестренка усердно. Сошлись на том, что это один коллега по работе.
Оливия долго смотрелась в зеркало с откровенно смешанными чувствами. Ей сложно было поверить, что это она и есть. Почти всегда ей приходилось одеваться однообразно: женский деловой брючный костюм, удостоверение, значок и пистолет, жесткие ботинки. Правда иногда вместо блузки она разнообразия ради носила футболки или кофточки. И все же брюк и джинсов в ее гардеробе было больше чем юбок. Точнее юбок практически не было.
Напоследок Рейчел заставила упрямую Олвиию надеть некоторые украшения и после этого она ушла на место встречи.
Ресторан оказался чудесным. Джон красовался в безупречном смокинге. Сказать по правде, он был великолепен, вел себя сдержанно, учтиво, ухаживал за ней как истинный джентльмен. Нестандартный наряд Оливии тогда произвел на него неизгладимое впечатление и Джон то и дело осыпал ее множеством комплиментов, которые поначалу ее немного смущали, но потом довольно долго еще отзывались в душе приятными нотками...
На этих воспоминаниях Оливия снова посмотрела вдаль на белесые облака. Это было единственное романтическое свидание за все время их отношений. Так мало для жизни! Впрочем, их совместная жизнь должна была только-только начаться.
Печаль опять коснулась сердца при мыслях о том, где сейчас находится ее любимый и в каком состоянии. Когда она впервые увидела Джона в больнице с прозрачной кожей, то подумала, что не выдержит такого удара судьбы. Но она выдержала и продолжала все это выдерживать.
«Она спасет его! Обязательно! Она сделает все возможное!» – такие установки крутились у нее в уме, привычно разгоняя неутихающее, норовившее с новым усердием забраться внутрь душевное смятение.
По большому счету они и раньше это делали, может не так очевидно, но без малого они спасали друг другу жизни на работе. Во время оружейных стычек с преступниками. Оливии вдруг вспомнился тот случай, когда ее выручил Джон, оттолкнув с линии огня на одном из складов во время разборок с контрабандистами.
Как бы парадоксально это ни выглядело, но казалось, опасности на работе, только укрепляли их взаимную привязанность. Конечно, со временем новизна ушла и все значительно упростилось в их отношениях, но чувства стали сильнее, равно как и зависимость друг от друга переросла в безудержную силу. Даже романтику, как таковую, на фоне всего этого эмоционального всплеска Оливия сравнивала не более чем с приятным приложением. Бонусом.
Они с Джоном были немного похожи и интересами, и запросами и Оливии нравилось, что Джон все время выдумывал что-то новенькое, хотя это было и не обязательно.
«Джон! Мой милый Джон!» – тяжело выдохнула Оливия, глядя в иллюминатор самолета.
Его безупречный образ из сна снова возник перед ней, перед, наполнившимися влагой глазами. Она отчетливо видела его в своем уме. Оливия до упоения глядела в голубые глаза Джона, глядела до тех самых пор, пока ей не помешал телефонный вызов.
Она еще раз с сожалением посмотрела перед собой, проводив грустным взглядом растворившиеся воспоминания, и быстрым движением подхватила телефон.
– Данэм, – отозвалась она.
– Мы будем скоро запускать операцию, по всей видимости, объект находится на месте, пока что ведем наблюдение, – послышалось на том конце.
– Хорошо. Следите за ним. Я скоро присоединюсь, – ответила она и отключила вызов.
Эта новость была приятной, поскольку приближала ее к истине. Оливия еще раз уверила себя в том, что сможет спасти любимого и тогда у них будет еще более грандиозное свидание с романтикой и всеми возможными красивостями, на какие только способная человеческая мысль.
И уж точно, больше никаких тайных встреч. Они открыто объявят о своих отношениях и определенно начнут новую страничку в своей жизни.
|
