 Фанфик «История Дженсена Эклза | Глава 0 - Сочувствие - апрель 2008»
Шапка фанфика:
Название: История Дженсена Эклза
Автор: Telena
Фандом: Сверхъестественное, Jared Padalecki, Jensen Ackles, Misha Collins
Персонажи/ Пейринг: Дженсен Эклз, Джаред Падалеки, Миша Коллинз и др
Жанр: Слэш, Ангст, Драма, Психология, Повседневность, AU
Предупреждение: не Коклз
Рейтинг: до NC-17
Размер: миди
Содержание: история знакомства Дженсена и Джареда, взгляд Дженсена
Статус: закончен
Дисклеймеры: отказываюсь
Размещение: уведомите
От автора: это предыстория, немного печальная, но, надеюсь, вам понравится
Текст фанфика:
Порой, опасность подстерегает там, где ее не ждешь. Учишь реплики, играешь роли, думаешь, что мир наконец-то пришел в согласие с твоей душой... и вдруг ловишь блеск сочувствия в синих глазах напротив.
Ни с чем не сравнимого. Бросающего в дрожь. Унижающего сочувствия.
А ведь Коллинз не выглядит ни проницательным, ни заинтересованным в чьих-то делах, разве что, в собственных. Однако, взгляд, который Дженсен ловит на себе уже месяц, пропитан сочувствием, и застарелый страх быть разоблаченным расправляет крылья цвета вороньего крыла. Но ему проще сделать вид, что ничего не замечает.
Но это там, на съемочной площадке, а здесь, в доме Джареда, можно и расслабиться.
Уже около полугода он живет у него.
Полгода счастлив так, как не был никогда.
И уже полгода путешествует по всем кругам ада.
Не поздновато ли задумываться о собственной адекватности?
- Пива?
Джаред, когда хочет, может подкрасться неслышно.
- Не пугай меня так, чувак.
Гостиная, огромный телевизор. Дженсен обосновался на диване и сквозь слипающиеся веки пытается следить за передвижениями маленьких забавных человечков в разноцветных футболках по ту сторону экрана. Теперь, когда двадцатишестилетний хозяин дома выдал себя, его присутствие за спиной ощущается отчетливо - примерно как нависший над головой топор.
- Мне кажется или твоя спальня до сих пор была на другом этаже?
Слова льются, не спрашивая разрешения. Быть может, ему не стоило пить. Быть может, ему не стоило так зацикливаться на сочувствие во взгляде приглашенного актера.
- Сделай одолжение и оставь меня одного хотя бы на один вечер… Я же даже подрочить нормально не могу, так и засыпаю с рукой в трусах!
Джаред не отвечает.
Зато по спинке дивана скатывается бутылка. Дженсен успевает поймать вслепую руку у себя над головой и переплести пальцы – очень смело, учитывая, что между ними ничего нет и никогда не будет. Но иногда же можно позволить себе немного нежности, а потом списать на пиво, настроение, шутку, в конце концов.
- Черт с тобой, подрочу в другой раз.
Пока снимали серию про путешествие Дина в прошлое, у Джареда было целых четыре выходных - после разрыва с Сандрой ему бы расслабиться, занять себя чем-то, только не напиваться опять.
- У меня в спальне так пусто.
Вот так, без предисловий, плюхаясь мешком с костями рядом на диван. Он не смотрит на Дженсена, Дженсен не смотрит на него. В словах Джареда нет намека, но хочется, чтобы он там был. Похоже на ностальгию. Так выросший ребенок с улыбкой вспоминает, как десятки раз просил у Санты исполнения желания, а потом узнал, что Санты нет, а желание несбыточно по своей природе.
Цокот когтей по паркету знаменует прибытие лучших друзей Джареда - самых верных, любящих и преданных. Собаки, чувствуя возобновившуюся хандру хозяина, укладываются у ног, лижут руки. Уши прижаты, хвосты виляют, ловят взгляд. Хотят помочь, но не могут.
Вот и Дженсен не может.
- Оставь. Выруби мозг. Просто выруби его. А еще лучше – займи чем-нибудь полезным. Почитай сценарий, например.
- Не могу я это выключить!
Встает и уходит. И зачем приходил? Пива принес?
Завтра по плану съемки с «Руби». Остались ли еще сцены с Мишей? Почему-то это беспокоит. Пока Дженсен пытается продраться сквозь собственное полусонное сознание, Джаред возвращается с шахматной доской.
Дженсен беззвучно стонет.
Быть может, кто-то считает Падалеки вечно то ли обкуренным, то ли поддатым, несерьезным и недалеким, но на самом деле тот начитан, умен и мастерски играет в шахматы.
- Понимаю. Тебе надо самоутвердиться…
Прикидывая, сколько уже выпил, Дженсен всерьез начинает подозревать злой умысел хозяина дома, закупившего месячный запас местного игристого.
- Но почему обязательно за мой счет?
- Кто знает, вдруг тебе повезет и я проиграю.
Улыбка касается губ Джареда и кажется, словно солнышко выглянуло из-за туч, и серое дождливое небо на какое-то время стало приветливее и теплее.
- Это в последний раз.
А в глаза впору спички вставлять, но как он может ему отказать?
***
Снова ночь. Снова конец съемок. В трейлере играет музыка – Дженсен переодевается. Но неожиданно, как в плохом ужастике, чьи-то руки ложатся на бедра, и назойливая тяжесть давит в спину, вталкивая в недра шкафа. По шее пробегают мурашки от горячего дыхания.
- Грустишь? – на ухо.
Дженсен ждет, пока сердце встанет на место. Многолетний опыт подсказывает, что вряд ли это маньяк, если только тот не затесался в съемочную группу, а что касается шуточек, то Джаред мастер на такое, но голос не его, да и рост ниже.
- Миша?
Догадка кажется верной. Дженсен немного удивлен, немного озадачен, больше чем немного – раздражен. Он устал и хочет спать.
- Маньячишь втихомолку?
- Ты выглядишь таким убитым, что я решил прописать тебе шокотерапию.
Дженсен шумно выдыхает, пытаясь припомнить, когда же их отношения успели стать настолько панибратскими… А тем временем его все сильнее вжимают в развешанную на вешалках одежду, заползают руками под рубашку, под футболку, явно не собираясь останавливаться. Есть в этом что-то кроме голой самоуверенности. Приглашенный актер будто уверен, что Дженсен в глубине души не против, что ему уже очень давно этого не хватало.
- Все может быть.
Подтверждает вяло, пытаясь решить – дать отпор или позволить себе возбудиться. А сзади уже прижимаются всем телом, вжимаясь, стараясь прочувствовать каждый изгиб. Шарящие под одеждой руки уверенны и неторопливы, им хочется подчиниться, просто отпустить себя, поплыть по течению. Но истощенный разум еще борется с телом.
– Вообще, как ты сюда попал?
- Вошел. Ногами.
Может, Дженсен и не против подчинения, только уж больно нагло ведет себя поздний посетитель. Перехватывая руки под одеждой, пытается обернуться, оттолкнувшись от шкафа - и вроде бы даже не встречает сопротивления, но тут же оказывается прижат спиной к дверце. Коллинз ниже, но сейчас он с ним лицом к лицу.
- Ты меня точно ни с кем не перепутал?
Злость и возбуждение растут параллельно.
- Мне показалось, ты не против расслабиться.
Миша склоняет голову и щурится. Взгляд дает понять, что его очень интересует подбородок Дженсена, а точнее – губы.
«А почему бы и нет?» - сдается разум.
«Вот-вот», - обрадовано соглашается тело.
- И ты решил мне в этом помочь? - по инерции, но уже сдавленно. - Как благородно.
Синие глаза становятся ближе. Они внимательно смотрят, следят за реакцией, а дыхание щекочет кожу. Еще чуть-чуть и зубы ловят губу, оттягивают, отпускают. Давно ждущие своего часа мурашки с готовностью собираются где-то на затылке, а по телу пробегает слабая волна.
Дженсен отводит взгляд.
- Ты не можешь быть такой шлюхой, ведь правда? – шепчут в самое ухо.
И тут же кончик языка пробегает по шее вниз, стопорясь поцелуем где-то у ключицы.
- Нет, обычно я…
Он в панике. Еще никогда Дженсену так сильно не хотелось послать все подальше и уступить. И он устал. И все же пытается упорядочить мысли, но те чудесным образом путаются, скачут одна за другой, словно рыбки в темном пруду.
- Обычно… ты... что?
У Коллинза всегда был такой глубокий, пробирающий до костей голос?
И пока этот вопрос маячит на горизонте, рубашка куда-то девается, а ловкие руки уже принимаются за футболку. Его согласия никто и не ждет.
- Обычно… я… - как эхо.
А в голове уже только одна мысль – в какую сторону двинутся губы, сейчас исследующие ложбинку пупка. Щекотно, пробирает до дрожи. Особенно, когда резко берут и разворачивают лицом к стене, грубо принуждая раздвинуть ноги.
- Если хочешь, можешь представить на моем месте кого-то другого.
Голос Коллинза одновременно насмешливый и томный, далекий и словно звучит в голове. У Дженсена уже несколько месяцев не было полноценного секса, так что реакции долго ждать не приходится. Но кажется, что смеются над этим. И это бесит и унижает.
- А кого представляешь ты?
- В отличие от некоторых, мне не нужно обманывать себя, чтобы возбудиться.
Коллинз смеется и вжимается бедрами, заставляя почувствовать подтверждение ягодицами - и Дженсен, несмотря на удушающую злость, выгибается, чтобы прочувствовать сильнее. Его хотят и не скрывают этого. От него не требуют что-то решать, просто берут. И он уступает, устав постоянно одергивать себя, постоянно быть другим, быть только другом. Он хочет быть желанным. Хочет быть нужным. Быть нужным таким, какой есть.
- Предпочтешь отдаться, но ни слова не сказать?
Звук расстегиваемой молнии. Дженсен вздрагивает, прижимается к стене горящей щекой, и закрывает глаза. Злость и раздражение отступают. Ему плевать, что о нем подумают, что скажут, слухов не будет – тем, кто они есть, слухи ни к чему.
Но резкий грохот в дверь заставляет схватиться за брюки, спущенные на бедра.
- Джей! Ты там? Сколько тебя можно ждать?
Вина. Паника. Страх.
Миша прикладывает палец к губам. Молчаливая борьба за брюки продолжается какое-то время, пока не становится ясно, что Падалеки ушел, решив, видимо, что он просто забыл выключить в трейлере свет.
«Падалеки.
Чертов, чертов Падалеки. И черт бы побрал этого Падалеки.»
Дженсен отпускает брюки, позволяя стащить их ниже, до уровня колен. Слышит, как Миша плюет себе на пальцы.
- Не очень то трепетное отношение к тому, кого собираешься трахнуть в первый раз, - бурчит в стену.
- Простите, принцесса..
Палец резко входит сзади и Дженсен шипит.
- Оу, а ты у нас узкий. Воздержание? Забавно.
- Не знал, что ты такой болтун.
Коллинз намек понимает и больше не произносит ни слова. Нет ласок, нет нежности. Есть трах как по нотам: растянуть, ввести, ускорить темп, довести до конца. Когда Дженсен кончает, то не чувствует ничего глубокого, сказочного или крышесносного. Только освобождение. Только легкость и расслабленность. Колени слегка дрожат, да зад чувствует себя так, словно внутри побывала торпеда. А на душе становится гадко... будто та еще способна что-то чувствовать.
- Это было быстро.
Минута на то, чтобы привести себя в порядок и вот уже в руке холодное пиво из холодильника. Вот уже они будто старые приятели сидят за небольшим столом. А по крыше барабанит дождь, сливаясь в единый поток, сотрясающий трейлер.
- Вот теперь, - Миша успевает поймать ртом пену, ринувшуюся на волю. – Вот теперь самое время поделиться тем, что на душе. Люблю задушевные истории и никуда не спешу.
- Не вижу смысла изливать душу.
Дженсен открывает банку, направив от себя в раковину, она рядом, даже вставать не нужно. Ему бы собраться, выпроводить позднего гостя, да рвануть в теплый большой дом, на диван под бок депресующего Падалеки и его собак, но он продолжает сидеть в едва теплом трейлере и отхлебывать пиво.
- Все держать в себе вредно для здоровья, - нравоучительно провозглашает Коллинз. - Яйца болеть начинают.
- А ты пошляк, - хмыкает Дженсен и чувствует, что совсем не против провести ночь в холодном трейлере.
- О да, я такой, - довольно щурится тот.
Звонит сотовый. Джаред, видимо, уже добрался до дома, но Дженсена там не обнаружил.
- Муж волнуется?
Дженсен готов запустить в Коллинза трезвонящим телефоном, но понимает – его подначивают. Возвращается чувство вины, но с какой стати ему чувствовать себя виноватым перед Джаром? Он не обещал приходить ночевать каждую ночь. Они просто друзья. Он не обязан никого предупреждать.
Дженсен вытягивается на диванчике с ногами, подбивает подушку под голову и накидывает плед. А телефон продолжает надрываться в беззвучном режиме.
- Я понял, что влюбился, когда… Когда обнаружил, что мне приятнее провести свободный вечер в компании Падалеки и его собак, чем встретиться с другом или найти партнера на ночь. Сам видишь, график у нас плотный, выспаться – и то не всегда удается, не то, что личную жизнь налаживать…
- Стоп.
Излияния прерывает голос от холодильника. Коллинз вытаскивает все пиво, что там есть, на стол. Потом приглушает свет, достает из распахнутого шкафа еще один плед и укладывается на приставленный под углом диван.
– Все, я готов. Излагай.
Дженсен чуть сдвигается, чтобы поделить единственную подушку на две головы.
Вздох. «И зачем я это делаю?»
- Когда мне предложили роль, я думаю, это произошло с подачи Дэвида Наттэра. Я тогда был с ним. И уже довольно давно …
|
