 Фанфик «Вкус какао»
Шапка фанфика:
Название: Вкус какао
Автор: valerya_maratelnizza_bumagy
Фандом: Avan Jogia, Elizabeth Gillies, Ariana Grande
Персонажи/ Пейринг: Avan/Liz
Жанр: Гет, Романтика
Размер: Мини
Содержание: Неразделенная любовь родом из детства. Встреча, которую подарил ей дождь...
Статус: Завершен
Дисклеймеры: -
Размещение: с оповещением автора
Текст фанфика:
Она любила дождь. Тяжелые прозрачные капли, слишком слабые, чтобы удержаться в туче и слишком быстрые, чтобы надолго остаться на земле.
Слезы небес смешивались с ее собственными, и на душе становилось чуть легче. Буквально на час, но все же легче. И что наша жизнь, как не скопление часов: радостных и мимолетных, бесконечных и тоскливых…
Он сейчас с ней. Гладит ее волосы, шепчет проникновенным размеренным баритоном нежности на ухо, протягивает ей чашку крепкого какао по собственному уникальному рецепту...
Она и сейчас может почувствовать на языке вкус этого самого какао. Запах кожи, как и запах его какао, сладко-терпкий миндаль, такой манящий, такой завораживающий и родной. Как и старое с выпирающими прутьями кресло-качалка, с которым не хочется расставаться ни за какие-коврижки, как первая в жизни книга, страницы которой иссохли, а переплет в конец истрепался. Но отдать их на благотворительность - невозвратимая утрата.
Ведь если они уйдут, исчезнут, в месте с ними уйдет и погибнет часть твоих воспоминаний, часть твоей души.
Но кто тогда из них циничный меценат, который с легкостью расстается со своим прошлым? Она, которая и помыслить не могла, что он может так легко вытечь из ее жизни, подобно остаткам остывшего какао из перевернутой чашки? Или все же Он, который так стремительно и безоглядно помчавшийся на встречу новой игрушке, что совсем не заметил, как старая осталась лежать порванной в клочья на обочине дороги, никому не нужная?
"Аван, за что ты так со мной?" Она тысячу раз мысленно задавала ему этот вопрос, и миллионы ответов находил ее пытливый мозг: и реалистичных, и правдоподобных, и глупых, и совсем уж сказочных. Но все эти домыслы, они не способны достучаться, долететь до Него сквозь каменные джунгли. И пусть расстояние не больше десяти миль, кажется, что пропасть, разделившая их, бесконечна.
Они всегда были вместе. Всегда, сколько она себя помнит. Кудрявый смешной малыш с большими, как два бездонных океана, глазами, Аван, ее вечно неугомонная шумная, но истинно преданная и неунывающая подруга Ариана и она - печальный эльф с темным облаком волос и богатым внутренним миром.
В какие миры, какие сказки только не заводила ее собственная фантазия. И друзья, друзья всегда были рядом. Делили и горе, и радости, как бы банально это не звучало. К примеру, когда у Лиз выпал передний зуб и место первой красавицы в песочнице заняла Мэган, ребята не отвернулись от нее и не бросили, как все остальные детишки. Даже попытались избавиться от своих передних совсем не шатающихся зубиков, чтоб только ей не было обидно и одиноко.
А когда Ариана, катаясь на качелях, не рассчитав силы, сломала руку и расшибла голову о землю вплоть до сотрясения, друзья почти каждый день заставляли родителей приводить их к ней в больницу, приносили ей пончики, апельсины, любимые восточные сказки в твердом переплете. Лиз, как лучшая из всех троих художница, украсила гипс цветочной поляной из цветных карандашей и посреди нее изобразила троих лучших друзей, крепко держащихся за руки.
"Вместе навсегда", так они поклялись в детстве. Думали, что и через много много лет будут также неразлучны, также делиться друг с другом каждой мелочью, каждой мыслью. Но в жизни так конечно не бывает.
В пять лет родители Лиз и Арианы отдали их в одну музыкальную школу. У девочек обнаружились на удивление чистые звонкие голоса, упустить потенциал которых было бы истинным кощунством. Авана, который с трех лет очаровывал всех присутствующих одной лишь своей улыбкой, решено было пристроить в театральную школу. В этом родители не прогадали.
Через два года ребятам вновь удалось воссоединиться, теперь уже в танцевальной студии. Более подкованным в этом деле был, конечно, Аван. Актерское дело испокон веков не обходилось без танцев и плясок. Но вскоре девочки сумели его нагнать, если не перегнать.
В особенности хорошо выходило у Лиз. Она всем сердцем чувствовала музыку, умела отдаваться ей до конца, без остатка. А природная гибкость и грация привносили в ее танец естественное гармоническое начало. "Будто и не мелочь семилетняя паркет топчет, а молодая волна на берег летит" - часто шутила ее тренер.
Ариана тоже в долгу не осталась. Разве, что больше, чем бальные и спортивные танцы, ее привлекал балет. Хрупкие кости и тончайший стан Гранде были созданы для этого классического направления. Поэтому помимо основных тренировок вместе с Аваном и Лиз, она посещала дополнительные - в стенах полюбившейся ей балетной школы.
Так они и взрослели вместе, во всем помогая и поддерживая друг друга. Вплоть до того момента, как Лиз стукнуло восемнадцать.
Талантливых детей и ранее приглашали сниматься в короткометражках и несколько раз на текстовые роли в полнометражных фильмах. Им повезло с инициативным тренером - она заставляла шевелиться родителей своих учеников: приносила буклеты, приглашения на кастинги, адреса нужных агентств, сводила со старыми знакомыми-театралами и режиссерами.
Три звезды школы танцев, как их называли, получали приглашения чаще всех. И дело не только в том, что помимо танцора, Аван был еще актером, а девочки не прекращали своих занятий музыкой и оттачивали от природы полученные голоса до предельно возможного совершенства. Ребята были по-настоящему талантливы и любили свое дело. Они выходили на сцену не ради того, чтобы заработать деньги и окупить многолетние затраты родителей за все их занятия, не ради того, чтобы обрести славу и сыскать поклонников, а просто , чтобы их увидели. Чтобы их голоса, движения, слезы и улыбки на сцене согрели душу зрителя и растопили чье-то зачерствевшее сердце.
Да, конечно, без коммерческой стороны дело тоже не обходилось. Но на это и существуют личные агенты, продюсеры, родители и, в конце концов, счета в банке. Пока они полностью отдаются настоящему, по крупинкам накапливается их спокойствие в будущем.
Радости у всей троицы не было предела, когда их всех составом пригласили участвовать в молодежном ситкоме, который снимался не где-нибудь, а в Голливуде. Это был настоящий шанс на успех, награда за многолетние труды.
Первоначально главная роль талантливой певицы-школьницы отводилась для Лиз. Но после в актерской группе появилась Вик, и Гиллиз достался другой образ, мрачной антагонистки Джейд Вест, который, как в последствии выяснилось, нравился девушке гораздо больше.
За время съемок очень многое изменилось, если быть до конца честной, вся ее жизнь. Она стала абсолютно другой. На собственной шкуре девушка осознала, какова цена славы. Как это на самом деле не просто, ночевать на площадке и отдавать всю себя съемкам, "оживлять" своего персонажа и делать так, чтобы его полюбил не только ты сам, но и миллионы зрителей.
Но не вечная усталость стала самым страшным потрясением. Играя готическую Джейд Вест, которая встречается с Бэком Оливером, его исполнял Аван, девушка осознала, что готова продолжать любовь и вне съемочный площадки. Ей нравилось так невзначай облокачиваться на плечо парня, прятать свою тонкую ладошку в его теплой крепкой ладони, вглядываться в его бездонные глаза, а главное - чувствовать на своих губах вкус его мягких теплых губ. И понимать как внутри до краев разливается безграничное счастье.
Сначала она отказывалась верить, что могла влюбиться в своего лучшего друга, считала это минутным помутнением рассудка, наваждением, глубоким вхождением в образ.
Но стоило ей однажды увидеть, как во время перерыва между съемками он флиртует с Вик, откровенно прижимая ее к стенке, как жгучая всепоглощающая ревность поглотила все ее существо. Это не была ревность лучшего друга. У Авана и раньше было много девчонок, с его внешностью это не было удивительным. И Лиз не волновалась по этому поводу, так как знала, что он непременно вернется к ней и Ариане. Они сядут на веранде старого большого дома Джогиа, Ариана - на кушетке, Лиз - в любимом кресле-качалке. Аван приготовит их любимое домашнее какао и начнет травить байки из богатой актерской жизни. И все будет хорошо, правильно, как раньше.
Но в этот раз все вышло по-другому. Лиз почувствовала это с самой первой секунды - она потеряет Авана, потеряет навсегда. Вик красивая, умная, очень талантливая, а главное - у них с Аваном очень много общего. Джогия никогда не откажется от такого подарка судьбы. А она - просто хороший друг.
После окончания съемок, они стали очень редко видеться. У Арианы, которую отметили в первых же эпизодах, началась насыщенная интересная жизнь. Поначалу они встречались почти каждую неделю, так же дурачились, пели песни, пародировали знаменитостей, иногда даже вместе названивали Авану.
Но после концертов у подруги стало больше, она стала записывать первые клипы, диски.
Не то, чтобы у Лиз совсем не было, чем заняться. Ее тоже стали приглашать в кино, устраивались и сольные концерты. Но карьера подруги развивалась гораздо стремительнее. Хорошенькая, как редкая фарфоровая кукла, умная и талантливая девушка покорила своей неординарностью не только американскую аудиторию, но и пол мира, в том числе и жителей далеких азиатских стран. Японцы предложили Ариане выгодный контракт на полгода, и она не смогла отказаться.
Лиз понимала, какой это шанс для подруги и искренне старалась верить, что разлука никак не повлияет на их дружбу. Ари неоднократно убеждала ее в этом, обещала писать, звонить и прилетать при каждом удобном случае. Но Лиз знала, чувствовала, как уходят, надолго или нет, ее лучшие друзья, а она ничего не может с этим поделать.
С Аваном ситуация была и того хуже. После окончания сериала она виделась с ним всего несколько раз, не считая двух совместных съемок. По данным СМИ она знала, что у него развивается бурный роман с бывшей партнершей по сериалу, Викторией Джастис.
Лиз знала, болела каждым новым известием и все пыталась себя убедить, что это ненадолго, что скоро он к ней вернется. Но все шло не так, как она себе придумала. Аван не обсуждал с ней подробности нового романа, как привык делать, начиная с подросткового возраста. Он перестал ей звонить ранним утром и поздней ночью, чтобы спросить, как у нее дела, тем самым вызывая у нее улыбку и теплоту в душе. Он фактически забыл о ней, а она просто не стремилась напомнить. Молча отслеживала, все, что происходит у них с Вик и пропускала все через себя. Занималась чистым мазохизмом.
Она так и не решилась признаться ему в своих чувствах. Да и что она могла от него услышать: "Прости, Лиз, но ты всегда была для меня только другом. Как о девушке я о тебе никогда не думал". Нет, пусть уж лучше неизвестность. В ней есть хоть какая-то толика надежды.
Плюс, если ему действительно нравится Виктория, по Авану это очень хорошо заметно: и глаза горят, и лицо светится, и вообще он от счастья на крыльях летает, - то какое право она имеет вмешиваться со своими никому не нужными чувствами и переживаниями.
Лиз привыкла отдавать себя людям, заботиться о том, чтобы им было хорошо. Но даже эта к любовь к человечеству не грела ее душу в этот дождливый серый день, который она решила провести в гордом одиночестве.
День ее двадцатого дня рождения.
Родители, друзья, даже Ариана в промежутках между концертами в Японии убеждали ее устроить грандиозное торжество, пригласить всех друзей, знакомых, отпраздновать пышно и громко, назло всем горестям и несчастьям. Но Лиз стояла на своем. Ей не хотелось ни шума, ни суеты в этот день. По прогнозам она знала, что весь день будет лить дождь - так зачем что-то затевать. Ей хотелось просто спокойно отдохнуть в этот день, - так она сказала родителям. В этом старалась убедить и Ари.
Разумеется, она кривила душой. Ей, как и любой другой девушке хотелось, чтобы в день рождения рядом с ней был любимый человек. Радоваться вместе со всеми, веселиться, дурачиться, да так, чтобы гости надолго запомнили этот день. Но Его не было. Аван даже не удосужился отправить ей сообщение с поздравлением, не то, что позвонить. Неужели Виктория настолько много занимает в его жизни, что он не может выкроить минутку, чтобы поздравить свою старую подругу?
Хотя, это только в том случае, если он все еще считает ее таковой.
Гипнотизировать ни в чем не повинный телефон быстро наскучило. Она подсыпала еды Стиву, обновила воду, попросила соседку присмотреть за квартирой и в особенности за ее любимцем, и, схватив старый времен средней школы зонтик, вышла на улицу. Сейчас ей не нужно, чтобы ее кто-нибудь узнал. Нет сил улыбаться и отвечать на очередную удивленную реплику, почему она отказывается праздновать собственный день рождения.
Полное уединение нашло ее в старом парке рядом с разводным мостом. Когда-то они часто приходили сюда по выходным, после тренировок, вместе с Аваном и Ари, кормили уток, передразнивали прохожих с завистью глядели на собачников и мечтали, что когда-нибудь смогут завести себе по кошке и собаке, а может даже рыбку. Родители не разрешали, ведь их дети были все время заняты, не меньше их самих, а для животных нужно много сил и времени.
На этот раз Лиз встретил один только проливной дождь, тяжелыми каплями срывающийся с туч, задерживающийся на округлых сводах моста и окончательно теряющийся в глади городского озера.
Зонтик, как оказалось, был со сломанным механизмом и не пожелал даже открыться. Беседок по близости не наблюдалось, они, вероятно, расположены с другой стороны, той, что ближе к фонтану. Да и сейчас они наверняка заняты счастливыми спасшимися от дождя парочками. Целующимися.
Меньше всего Лиз хотелось на них смотреть. Но и домой идти тоже не было большого желания. Проходить мимо всевидящей консьержки, отвечать на ее вопросы и удовлетворять бесконечное любопытство. А там наверняка и Ариана позвонит, спросит, почему она не послушалась ее совета и не отпраздновала все как полагается.
Нет, этот пасмурный день она решительно проведет с самой собой. Им с ее мокрой головой нужно о многом поразмыслить и принять наконец хоть какое-то решение на ближайшее будущее. Лиз поняла, что больше не хочет плакать и мокнуть, рискуя серьезно заболеть, на этом старом мосту. Так как грозы не наблюдалось, спрятаться под деревом показалось не плохой идеей.
Под пышной кроной более-менее сухо, постоит еще несколько минут, соберет сознание в кучу, а потом уже пойдет греться в ближайшее кафе новым человеком.
Свежим, просветленным... и с разбитым сердцем. Спиной девушка облокотилась к шершавой коре многовекового дуба. Как ни пытайся обмануть рассудок, а сердце вставляет свои пять копеек. И никуда от его нытья и причитаний не деться.
Он требует, кричит, вопит о том, что она поступает, как последняя идиотка, отдавая Его красотке Вик на блюдечке с голубой каемочкой. А мозг в свою очередь напоминает, что поступить по-другому она не имеет права, как старый, пусть и в суете забытый, друг.
Слезы невольно снова выступили на глазах. Стало больно дышать. Как будто огромный камень придавил аорту и не давал крови поступать к сердцу.
Аван, где ты, где же ты, черт побери, Аван?..
Стремясь скрыть непрошеную соленную жидкость, прежде всего, от самой себя, Лиз медленно закрыла глаза. Теперь только шум ветра и стук дождя напоминали ей о наличии окружающего мира. На ум пришла одна старая, но очень хорошая песня Ричарда Маркса. Тихо, чуть слышно, так, чтобы притупить ноющую внутри боль она начала подпевать мелодии в голове:
Oceans apart day after day
And I slowly go insane
I hear your voice on the line
But it doesn't stop the pain
If I see you next to never
How can we say forever
Wherever you go
Whatever you do
Внезапно в ее пение вклинился еще один голос, мужской, более низкий:
I will be right here waiting for you...
Такой знакомый... Сладостное безумие? Ее подсознание пытается утешить ее слуховыми галлюцинациями. Раньше оно предпочитало молчать, но пусть, в этот день позволено все. Она продолжила:
Whatever it takes
Or how my heart breaks...
I will be right here waiting for you, - и снова галлюцинации. Только на этот раз к аудио- прибавились еще и чувства прикосновения.
Боясь спугнуть иллюзию, Лиз стала медленно открывать глаза. Видение не торопилось исчезать, оно продолжал стоять в шаге от нее, с тревожной улыбкой и каким-то отчаяньем в глазах.
Девушка боялась произнести даже слово, тем самым разрушив фантазию, которую так щедро создавал для нее мозг. Лиз изучала парня, как экспонат в музее искусств, с тщательной скрупулезностью врача и в то же время с любопытством. Он стоял перед ней с фирменным черным зонтиком и протянутой вперед второй. Лицо украшала легкая небритость. Взгляд был одновременно возбужденным и каким-то уставшим.
- Лиз, я... - первым заговорило видение.
Девушка продолжала стоять, замерев, не веря до конца происходящее. Но вот видение сделало ей шаг на встречу и укрыло ее под зонтом. Одинокие капельки, которые срывались на нее с листьев дерева, тут же прекратили тревожить. А это могло значить только одно - галлюцинации не могут быть материальными...
- Аван, это правда ты? - только и удалось выдавить ей из себя.
Она шокировано наблюдала, как он оборачивается назад и достает из сумки-термоса дымящую кружку, и как ей в ноздри ударяет знакомый запах любимого какао. Где он только смог его приготовить, не говоря о том, чтобы донести еще горячим.
- Лиз, я искал тебя, - сбивчиво начал объяснять парень, - пытался дозвониться, но ты не брала трубку, звонил твоим родителям, они тоже не знали, где ты. Даже Ари...
Телефон она оставила дома, специально, чтобы никто не донимал звонками. Но он мог позвонить раньше, когда она еще сидела в гостиной и взывала к телефону, чтобы он позвонил.
Наверное, что отразилось такое на ее лице, раз Аван замялся и продолжил уже с меньшей уверенностью:
- Я думал, я хотел позвонить тебе раньше, правда, вот только...
- Только? - повторила она за ним как попугай.
Какао оказался непривычно сладким и слишком горячим для нее. С другой стороны, тепло, растекающееся по телу, позволяло согреться и заставить охлажденный мозг начать что-то внятно соображать.
- Только я не знал, что нужно говорить и как говорить. Я много лет играю на сцене, казалось, не существует такой роли, слова к которой нельзя подобрать, а тут... В общем, я не знал, как начать, как извиниться...
- А мне и не нужны извинения, - перебила его Лиз. - Я рада, что ты наконец вспомнил про своего старого друга и решил поздравить ее, то есть меня, с днем рождения. Я правда рада, - сдерживалась девушка изо всех сил. - И пусть чашка горячего какао - не предел моих мечтаний, зато хоть какой-то знак внимания за последние месяцы, - в ней говорила злость, обида. Она понимала, что не должна была так с ним говорить, но уже не могла остановиться. - А теперь можешь идти, Аван, отправляйся к своей возлюбленной. Я пришлю тебе открытку с благодарностью, только чуть позже.
Лиз уставилась на свою чашку, как будто в ней на данный момент сосредоточена все ее Вселенная. Но в душе она отчаянно ждала его ответа, но внешне не разрешала себе этого показывать. Если он пришел только, чтобы извиниться за то, что так долго ее игнорировал, что же, она его выслушала и поняла. Этого больше, чем достаточно.
Зонтик отлетел в сторону. Поверх ее рук, сжимающих дымящуюся чашку внезапно оказались его большие теплые ладони. Его уставшее и ее промокшее лицо тоже разделяло не больше десяти сантиметров. Очень тихо и крайне взволновано, как будто от ее ответа зависит вся ее жизнь, он спросил:
- Мне и правда нужно уходить, даже если моя возлюбленная стоит здесь, рядом со мной?
Лиз бросила на него испуганный и в тоже время полный надежды взгляд. Он серьезно, не шутит, как обычно. Он назвал ЕЕ, Лиз, своей возлюбленной?! А может это просто вместо подарка, любовь на один день, раз настоящий он так и не смог раздобыть. Нет, это просто бред.
Неужели он и правда может любить ее?
- А как же Вик, то есть, Виктория? - спросила она самое безопасное из всего, что могла спросить. Пульс участился, сердце билось в бешеном ритме и грозилось вот-вот вырваться наружу.
- Мы расстались, позавчера. Я никогда не любил ее, так как тебя, - он медленно убрал ладони с чашки и взял в свои руки ее лицо. - Никого и никогда я не любил так сильно, как тебя, Лиз. - Жар его трясущихся рук обжигал ее нежную кожу. - Слишком много времени ушло на то, чтобы это понять. Слишком много лет, да и ты не стремилась помогать, - мягко укорил он ее.
Боясь спугнуть негаданно пришедшее счастье, она осторожно отняла руку от чашки и мягко провела ладонью по его небритой щеке. Этот уникальный, присущий только ему запах, запах Авана, сладко-горький миндаль, смешанный сегодня с сыростью проливного дождя. Она так по нему скучала!
- Скажи мне, я пришел не слишком поздно? Ты все еще хочешь быть со мной?
Она не стала давать ответ. Отбросила в сторону многострадальную недопитую чашку, которая с брызгами полетела на землю, и впилась в его губы в безумном безудержном порыве. Аван отвечал осторожно, как будто не мог поверить своему счастью, пробуя на вкус каждое новое ощущение. Но когда его язык сплелся с ее в безудержном танце, страсть захватила целиком обоих.
Она прижималась к Авану стремясь, чтобы между ними не осталось ни одного лишнего миллиметра. Он жадно притягивал ее затылок, блуждал рукой по волосам, снова и снова впивался в ее доверчивые губы. И так длилось бы до бесконечности, если бы элементарно они не стали задыхаться от нехватки воздуха.
Тяжело дыша, они неотрывно глядели друг другу в глаза. В первые за последние годы они всецело понимали мысли друг друга, как когда-то в детстве. Лиз потянулась руками к его шее и припала к груди. Аван с чувством собственника сжал ее в объятиях, прижав подбородком к ее макушке.
- Мы так много потеряли, Лиз, по собственной глупости, - тихо прошептал он ей в волосы.
Девушка угукнула, вдыхая, воскрешая в памяти, давно забытый аромат кожи и почувствовала, что тихо млеет от счастья. И неважно, что вокруг хлещет дождь и случайные прохожие в парке могут с легкостью их узнать. Все теперь не важно.
- Но теперь-то все будет по-другому, - озвучила она собственные мысли.
- Да, - с насмешливой ноткой в голосе согласился Аван. - Если только ты наконец скажешь, любишь меня или нет, и перестанешь мучить?
- Разве это не очевидно? - подняла на него глаза счастливая Лиз. Какой он у нее все-таки дурачок.
- Возможно, - театрально пожал плечами Аван, но тут же стал серьезным, - просто я давно мечтал, что ты это скажешь. И пусть сегодня не мой день рожденья, это было бы лучшим в мире подарком.
- Я люблю тебя, Аван, - просто сказала она.
- И я люблю тебя, Лиз, - его глаза источали свет и счастья. Такие не умеют врать.
Влюбленные решили закрепить признания новой чередой страстных головокружительных поцелуев. В сердце Лиз больше не осталось места ни для одной раны, как и в душе.
На обратном пути девушка выведала у Авана, когда он все же догадался, что их связывает нечто большее, чем дружба. И Аван признался, что осознал сей факт, с первых дней съемки "Виктории-победительницы". Но он не мог признаться в этом даже самому себе, после стольких-то лет дружбы. Он думал, что она непременно его отвергнет, и бессознательно начал искать Лиз замену. Первой попалась Вик - и он не придумал ничего лучше, как направить на девушку все те, чувства, которые он на самом деле испытывал к ней, Лиз.
Длился бы этот самообман до бесконечности, если бы в одно прекрасное утро не позвонила Ари и хорошенько не вправила ему мозги, разъяснив ситуацию до конца. Оказывается, подруга давно заметила, что между ее лучшими друзьями пробежала искра, и вовсе не дружеского азарта. В отличии от Лиз, она видела, что Аван на самом деле не любит Вик, а грезит о Лиз. Ариана рассказала, что и Лиз к парню не ровно дышит, и велела наконец взять себя в руки и расставить все точки над i в отношениях. Он же не слабая рохля, в самом деле!
Как ни странно, но поблагодарить подругу за оказанное участие в их судьбах возможность выдалась прямо в тот же день. Когда измученная, промокшая, но счастливая парочка добралась до дома Авана, их ждал сюрприз.
Верные друзья, коллеги, родственники не стали дожидаться приглашения на праздник и решили устроить его сами, в доме ее нового парня. Аван пытался отнекиваться, что он их не звал и не понимает, что на самом деле происходит. Но довольная хитрая улыбочка и пушистое мягкое чудо с бантиком на шее в качестве подарка выдали его с головой.
Прямо с концерта прилетела даже Ари, поздравила друзей с новообретенным статусом и на правах главного организатора приказала всем веселиться до первых лучей солнца!..
Вот так прошло ее двадцатилетие. День, от которого она не ожидала ничего хорошо, оказался самым счастливым в ее жизни. А впредь и каждый ее день будет таковым. Ведь рядом снова ее лучшие друзья, а кое-кто и не только друг.
Не важно, как сильно изменились Ари и Аван, как сильно изменилась она сама. Они продолжают держаться вместе, и ничто не в силах разрушить их дружбу.
|
