 Фанфик «Солнце, которое не греет | Главы 14-16.»
Шапка фанфика:
Название: "Солнце, которое не греет"
Автор: Злое Полено
Фандом: "Katekyo Hitman Reborn!"
Персонажи/ Пейринг: Фонг/Тсуна, Реборн/Тсуна
Жанр: Романтика, Психология, Философия
Тип/Вид: Слеш
Рейтинг: R
Размер: Миди
Содержание: Аркобалено Солнца и Урагана поспорили, и теперь Фонг учитель Тсуны.
Статус: Закончен
Дисклеймеры: Не извлекаю коммерческой выгоды. Все права на героев и вселенную принадлежат кому-то ещё.
Размещение: С шапкой и ссылкой
От автора: написано по заявке для Dafna Cullen
Текст фанфика:
Глава 14. На своих местах.
Хранители просто лучились энтузиазмом, несмотря на раннее утро. Гокудера притащил с собой кучу книг, снимки местности со спутника, которые скачал с интернета, и нарисованные от руки планы, над которыми он явно корпел всю ночь. Ямамото вместе с Рёохеем с интересом рассматривали развешенные по стенам плакаты, тыча пальцем в непонятные закорючки и символы, чем выводили из себя нервничающего хранителя урагана.
Реборн сидел в кресле у окна, не вступая пока ни с кем в беседу, раздумывая о чём-то своём. Мужчина неторопливо вертел в руках свой пистолет, что не сулило ничего хорошего. Когда их взгляды встречались, Тсуна краснел и опускал глаза в пол, не замечая лёгкого удивления, появлявшегося на лице обычно невозмутимого репетитора. Смотреть на него оказалось не так-то просто, после утренних открытий. Перед глазами постоянно всплывали откровенные иллюстрации, на которых воображение дорисовывало одному мужчине шляпу с оранжевой ленточкой и бачки, а другому длинную косу и кимоно. Эти мелкие детали делали главных героев настолько узнаваемыми, что хотелось провалиться со стыда за такие мысли.
Ламбо и И-Пин вместе с мамой отправились в парк развлечений по подсказке Реборна. Сегодня им нужно было обсудить множество важных вещей, так что посторонние уши ни к чему. Лучше держать подальше женщин и детей от дел семьи. И в этом Тсуна был полностью согласен со своим учителем.
- Десятый! Я закончил подготовку. Может быть, приступим? – сгорая от нетерпения, с надеждой спросил Гокудера, которому не терпелось продемонстрировать проделанную работу.
Тсунаёши неуверенно кивнул, с сомнением рассматривая центральный плакат, смысла которого не понимал совершенно. От созерцания и неминуемого позора его оторвал неожиданный звонок в дверь. Пришлось быстро извиниться перед Хаято и выскользнуть в прихожую.
Савада удивлённо вздрогнул, когда распахнул дверь и увидел на пороге Хибари, который сопровождал невозмутимую, но немного бледную Хроме, прижимавшую к груди бумажный пакет. Неловко потоптавшись на одном месте, хозяин дома так и не нашёлся, что сказать. Слишком внезапным было это появление.
- Посторонись, травоядное. У нас мало времени. Реборн-сан попросил меня осуществить надзор за проведением операции по борьбе с наркоторговцами, - неприязненно поджимая губы, выдал Хибари. Кивком он приказал хранительнице тумана пройти в дом, а сам проследовал следом.
- Доброе утро, Босс. Я принесла чипсы. Мукуро-сама передаёт вам привет, - мило покраснела Хроме, которую, как ни странно, не смущало общество Хибари. Она протянула Тсуне бумажный пакет и прошла в гостиную, немного нервно оглаживая юбку.
С их приходом в комнате стало шумно и снова начались споры, в любой момент грозившие вылиться в драку. Больше всех кипятился Гокудера, которого раздражала бестолковость Сасагавы, беспечность Ямамото и напыщенность Хибари, рассматривавшего всё происходящее с высоты подоконника, находившегося как раз за спиной Реборна.
Тсуна наблюдал за своим хранителем урагана, отмечая всю его вспыльчивость и бескомпромиссность. Хотя Бьянки рассказывала, что в детстве Хаято был очень милым и мягким. А теперь он, словно динамит, взрывается по любому поводу, не разбирая в своём гневе правых и виноватых. И свалить всё на пламя невозможно. Фонг ведь абсолютно не такой сейчас. Или тот же Бельфегор. Немного успокоив себя подобными рассуждениями, Десятый умостил пакет с чипсами на стол.
- Гокудера-кун, ты отлично поработал, - Тсуна положил руку на плечо своего хранителя урагана, от чего тот сразу притих и лишь скромно потупился, без всяких возражений усаживаясь на стул.
Тсуна смущённо замялся, некстати вспоминая прочитанное сегодня. Небо и Ураган связаны по прихоти судьбы. И не важно, в чём это проявлялось, Тсуна искренне был привязан к своему хранителю и был благодарен ему за ответную дружбу. И ничего большего им не нужно. Их связь очевидна. Они нуждаются друг в друге здесь и сейчас, а с остальным разберутся позже.
- Итак, нам необходимо использовать наши преимущества. Поэтому предлагаю провести несколько тренировок, следуя разработанным планам действия. Гокудера замечательно подготовился, но есть несколько дополнений. Думаю, Хибари-сан не зря сегодня привёл Хроме-тян. Возможно, он сам расскажет, как собирался действовать, используя для прикрытия иллюзиониста? – произнёс Реборн, поворачиваясь и переводя взгляд на хранителя облака.
- Я не намерен объединяться со стадом травоядных, - хмыкнул Хибари, продолжая демонстративно смотреть в окно.
- Разве не умение вести и быть ведомым определяет истинного полководца? – проговорил Реборн, снова выглядывая в окно. – "Путь воина". Глава пятая, кажется.
Немного побродив взглядом по двору, он снова уставился на Хибари, который недовольно нахмурился, обдумывая эти слова. Через несколько секунд он раздражённо хмыкнул и соскочил с подоконника. Быстро схватил со стола маркер и принялся чёркать на планах Гокудеры, который ревниво следил за его движениями.
- В этих трёх местах прикрываем иллюзией площадки три на три, которые перемещаются в шахматном порядке, чтобы минимизировать шанс попасть под камеры. В этих двух выстраиваем клин. Коррекция на число автоматчиков должна быть проведена до начала разработки более детального плана, - рубленными фразами Хибари словно бил наотмашь.
- Это же очевидно! Как я сам не понял! – чуть ли не соскакивая со своего места, в отчаянии простонал Хаято. Он смотрел на исправления, кусая ноготь большого пальца и, кажется, был согласен с замечаниями.
Реборн устало рассматривал мальчишек, пытавшихся играть во взрослых со всей серьезностью. Очень хотелось бы игнорировать пристальный взгляд Тсунаёши, в котором сквозила непонятная подозрительность и что-то невероятно похожее на ревность.
- Тогда, может, обсудим, что должен делать каждый из нас? - предложил Тсуна, отворачиваясь от окна, чтобы скрыть румянец, снова расползавшийся по щекам. Он пытался заметить, что же рассматривают во дворе Реборн и Хибари, но не увидел ничего кроме газона, разбросанных игрушек и неровно подстриженных кустов.
Тсуна поднялся со своего места и неловко откашлялся. На самом деле эта идея пришла ему в голову только что. В одной из книг он вычитал о том, какую стратегию использовал император Цинь, взяв штурмом дворец противника.
- "Если знаешь его и знаешь себя, сражайся хоть сто раз, опасности не будет; если знаешь себя, а его не знаешь, один раз победишь, другой раз потерпишь поражение»… - начал цитировать Тсуна, пытаясь точнее выразить свою мысль.
- «Если не знаешь ни себя, ни его, каждый раз, когда будешь сражаться, будешь терпеть поражение», - закончил за него Хибари, внимательно всматриваясь в глаза Тсуны.
- Да-да! Вот я и подумал, может быть, для начала отправим туда кого-нибудь из наших людей? Достаточно будет устроиться убирать двор. Тогда мы получим информацию о периметре. Вот здесь, здесь и здесь пустые места - слепые пятна. Возможно, там установлены вышки с автоматчиками. Без этой информации будет проблематично штурмовать базу, - обводя кружком нужные места на карте, проговорил Тсунаёши, ощущая, как предательски дрожат руки.
- Девятый позаботился об этом уже давно, - хмыкнул Реборн, постукивая пальцем по гладкому подлокотнику. – Я попрошу его переслать вам копии донесений, хотя мог бы и сразу об этом подумать. Что-то ещё, Тсуна?
- Да. Хибари-сан, вы ведь можете пользоваться пламенем тумана? – осторожно уточнил Тсуна, ожидая немедленного удара в ответ. Но вместо этого заработал очередной пронзительный взгляд и получил только скупой кивок.
- Тогда разделение по группам осуществим уже на подходе. Мы предполагаем наличие трёх автоматных вышек, значит, нам нужно вывести их из строя одновременно. Я пойду сверху, отвлкая на себя внимание. Стрелять по быстро передвигающейся мишени они не смогут. Хибари-сан и Гокудера возьмут на себя левый вход. Хроме прикроет Рёохея и Ямамото, на которых правые ворота. Если мы сможем предельно синхронизировать наши действия, то успеем до начала обстрела, - торопливо выпалил Тсуна, боясь, что решимость его оставит. – Мы неплохо изучили стили боя друг друга. Знаем слабые места. И уже пробовали работать в команде. Думаю, должно получиться.
Тсунаёши посмотрел на Гокудеру, который даже дышать перестал, впечатлившись речью. Остальные тоже удовлетворённо кивали, хотя Рёохей явно не понял половину сказанного.
- «Война – это обман», - закончил Тсуна. – Наша задача обмануть врага. «Пока он будет смотреть на небо, змея вползёт к нему за порог».
- Первая тренировка завтра в девять утра на холме возле храма. Строители уже заканчивают макет базы, - заметил Реборн, поднимаясь со своего места. – Советую хорошо отдохнуть сегодня. В ближайший месяц вам это не грозит.
Хранители снова загалдели, засобиравшись по домам. Ямамото умчался первым, собираясь заскочить в школу, чтобы забрать спортивную форму. Рёохей вызвался пойти с ним, чтобы по дороге расспросить о том, чего не понял из объяснений Тсуны и Хибари. Хаято пребывал в состоянии эйфории и прямо на ходу записывал что-то в блокнот, кажется, особенно удачные выдержки из речи Десятого.
- Гокудера-кун! – в дверях Тсуна всё же решился задать ему давно мучивший его вопрос. – Ты никогда не жалел, что стал моим хранителем урагана?
Хаято оторвал свой взгляд от записной книжки и удивлённо посмотрел на своего босса, явно не понимая, о чём идёт речь. Но уже через секунду в его глазах блеснула отчаянная решимость.
- Если бы меня спросил о таком кто-то другой, то я бы затолкал динамитную шашку ему в задницу, - свирепо ухмыльнулся Гокудера. – Вы никогда не должны сомневаться во мне, Джудайме. Пройдёт год или сто, но я всё равно буду считать вас лучшим боссом. Ураган может только крушить всё на своём пути. Буйствовать до тех пор, пока не выдохнется и не угаснет. Я тоже был таким. Но вы дали мне смысл. Причину жить. Наша встреча – лучшее, что со мной случалось когда-либо в жизни.
Гокудера выдал это всё на одном дыхании, быстро втиснулся в кроссовки и, торопливо попрощавшись, поспешил уйти, пока никто не заметил, что он раскраснелся, как девица.
Тсунаёши закрыл за ним дверь, задумчиво улыбаясь своим мыслям. Наверное, только это и имеет смысл. Что бы ни двигало Гокудерой, но он, кажется, счастлив.
В комнате остались Реборн и Хибари, которые негромко переговаривались, склонившись над какой-то картой. С его появление они замолчали и, не сговариваясь, уставились на него. Тсуна устало принялся снимать со стен плакаты, принесённые Хаято.
- Когда это всё закончится, ты обещал мне поединок, - напомнил внезапно Хибари.
- Я не отказываюсь от своих слов, - согласился Реборн спокойно.
- Когда это всё закончится, я хочу поединок с ним, - безапелляционным тоном сообщил Хибари.
Тсуна удивлённо развернулся, крутанувшись на пятках, но в комнате хранителя облака не обнаружил. Он успел исчезнуть из поля зрения, воспользовавшись окном.
- Мои поздравления, Тсунаёши, - довольно проговорил Реборн, поглаживая пригревшегося на плече Леона. – Сегодня тебя окончательно признал последний из твоих хранителей.
*Цитируют Сунь-Цзы "Искусство войны"
Глава 15. Лучше, чем ничего.
Реборн всегда знал, что настанет день, когда его старания принесут плоды. Но всё равно оказался застигнутым врасплох. Со стороны совсем не заметно, но впечатления слишком сильные, чтобы их можно было скрыть от кого-то вроде Фонга.
- Удивительное чувство, правда? – тихо спросил мастер, не отрывая взгляда от Тсунаёши, бесновавшегося высоко в небе. Оранжевое пламя заливало окрестности, выжигая воображаемых врагов, чьи роли исполняли соломенные чучела. Он то и дело скрывался в облаках, выписывая лихие виражи. С такого расстояния лица не разглядеть, но Фонг мог бы поспорить, что Тсуна улыбается.
- Я бы так не сказал. Это ты его научил тактике боя с вооружённым противником? Самбо? Техника маятника? – невозмутимо заметил Реборн, рассматривая, как его ученик пританцовывает, обходя автоматы, расставленные по периметру. На месте приземления осталась небольшая воронка от торможения. Трава по краям обожжена, окаймляя яму чёрным кольцом.
- Нет. Он просто прочёл несколько книг, - вздохнул Фонг, борясь с желанием закрыть глаза. Он его такому точно не учил. Этот стиль основывался на скорости и силе удара. Ничего общего с красотой и изяществом у-шу или грацией и смертоносной точностью карате. Пустая трата пламени – непозволительная роскошь, когда тебе предстоит долгий бой. Столько ненужного риска, на который мастер никогда бы не пошёл в такой ситуации. Но они такие разные с Тсуной. Ему некого защищать, незачем рисковать. – А это очень похоже на твои приёмы. Пропустить пламя через перчатки, замкнуть на противнике и расплавить внутренние контакты, избежав взрыва. Необычно.
- Кто знает, - неопределённо отозвался Реборн, рассматривая дымящиеся развалины тренировочной базы, которую десятое поколение хранителей взяло штурмом всего за девять с половиной минут. Без единой серьёзной стычки. Без малейшего намёка на ошибку. Не идеально. Но достаточно хорошо для первого стратегического плана, который Тсуна разработал самостоятельно утром, опираясь на помощь Хибари и Гокудеры. За час до начала тренировки Реборн застал ученика в гостиной с кипой бумаг.
Рядом в полном молчании сидели Кёя и Хаято. Оба делали пометки на своих копиях планов, иногда негромко вставляя комментарии. Обычная рабочая обстановка любого аналитического отдела. В Вонголе для этого существует целый офис лучших специалистов. Ничего из ряда вон выходящего. Тсуна впервые взял на себя роль босса без единого напоминания или пинка. Просто выполнял свои обязанности.
Аркобалено стояли на холме вдали от сражения. Реборн как обычно расположился с комфортом. Чайный столик, фарфоровый сервиз и шезлонг. Но даже его железные нервы не выдержали, когда Тсуна взлетел над полем битвы, чтобы струёй пламени выжечь метровую просеку, резонно предполагая, что таким образом привлечёт внимание врагов. Малышка Хром, сосредоточенная и решительная, прикрывала иллюзией своих напарников, напрягая все свои силы, в то время как Ямамото и Рёохей без помех подобрались к воротам. Но когда Хибари и Гокудера спина к спине ринулись в пролом в стене, синхронно уходя в рассыпную, чтобы зачистить периметр от врагов, Реборн был готов аплодировать стоя. Но вместо этого просто поднялся со своего места и подошёл к Фонгу, напряжённо вглядывавшемуся в происходящее.
-Тебе стало лучше? – оценивающе рассматривая застывшего в неподвижности мастера, спросил Реборн. Весь вчерашний день Фонг прятался от Тсуны по кустам. Мальчик же лихорадочно поглощал книги, оставленные без присмотра. Он никак не комментировал пропажу Фонга, но очень уж выразительно косился на Реборна.
- О чём ты? – мягко удивился Фонг, неохотно отрываясь от наблюдения за Тсуной и Хибари, которые, кажется, решили устроить тренировку прямо посреди разрушенных декораций, представлявших собой точную копию базы наркодилеров. Ровное пламя облака затопило собой почти всё пространство, ужасая своей силой. Но через мгновение сквозь него ударило пламя неба – чистое и концентрированное. В нём не столько жажда драки и демонстрация силы, как у Кёи, сколько спокойная уверенность в себе и полное осознание собственного превосходства. Тсуна точно знает, что победит. Непривычно видеть его таким.
- О твоих срывах. Пустота внутри взбунтовалась, разве нет? Спорю, что у тебя проблемы с самоконтролем только рядом с ним. Это опасно, - заметил Реборн, всматриваясь в кружащихся в драке мальчишек. Хибари настолько опьянён сегодняшней тренировкой, что решил получить свою награду, не дожидаясь окончания операции. Как всегда нетерпелив. Но Тсуна хорош. Сегодня он действительно постарался на все сто.
- Ты ошибаешься, Реборн. Со мной всё отлично, - покачал головой Фонг, разворачиваясь спиной к тренировочному полю.
Реборн недоверчиво хмыкнул, но спорить не стал. Смысла в этом никакого. Пока Фонг не признается сам себе, что проблема именно в его отношениях с Тсуной, дохлый номер что-то ему втолковывать. Много лет Фонг сохранял в душе состояния безмятежного спокойствия, благодаря которому держал под контролем свои силы. Но теперь-то всё рухнуло окончательно и бесповоротно. Уговорить его уехать можно одним единственным способом – продемонстрировав, что взрыв – это только дело времени. Последний раз, когда Фонг допустил подобное, погибло много людей. Так что сейчас хватит простого намёка на возможное повторение.
- Реборн, Тсунаёши сегодня заслужил немного похвалы, - проговорил Фонг, медленно удаляясь в сторону города. – Возьмёшь на себя эту нелёгкую миссию? Скажешь ему, что он всё сделал правильно?
Киллер криво ухмыльнулся, давя в себе желание запустить ему в спину походным столиком. Эта его привычка со всеми обращаться как с детьми бесила Реборна с того самого момента, когда они познакомились. Но подрались они всего дважды. И то по очень веским причинам, никак не связанным с личной неприязнью. Хотя неприязнь – это слишком громко сказано. Скорее уж раздражение от фальши, постоянно сквозящей в поведении Фонга. Но сейчас Реборн начал понимать, что причина кроется гораздо глубже. У Фонга просто нет иного выхода, как быть воплощением кучи буддистских притч и монастырских правил. Всё это сплеталось в сложную систему, которая сдерживала бушующий в нём ураган. И главная уязвимость в том, что любое вмешательство извне, достигшее цели, мгновенно заставляет её трещать по швам и расползаться.
Клетка сгнила изнутри за долгие годы. Тсуна просто ткнул её пальцем и даже не понял, что натворил своим невинным обожанием и простодушной тягой к теплу и мудрости.
- Реборн, пойдём домой? – Тсуна приземлился рядом с ним. На его лице красовалось несколько свежих ссадин и синяков. Но в целом он выглядел бодрым и немного возбуждённым. Адреналин от борьбы ещё не успел выветриться.
Реборн быстро поискал глазами Хибари. Он сидел, прислонившись к муляжу здания, и смотрел в небо. Скорее всего настолько выложился, что сил встать и пойти домой не осталось. Но как всегда слишком горд, чтобы принять чью-то помощь или попросить о ней. Не понял ещё, что в семье никто не станет дожидаться просьбы. Просто подлатают, если нужно прикроют спину. А забивать до смерти уже и не захочется. Нет никакого смысла связываться с дураками, которым даже чёрт не страшен. Да и привык вроде немного.
Рёохей присел рядом, что-то рассказывая и помогая себе активной жестикуляцией. Ямамото и Гокудера стояли чуть в стороне, но тоже не торопились уйти. Хроме мялась в двух шагах от них, как обычно не встревая в разговоры. Все они ждали, когда Хибари сможет подняться и пойти домой. А Тсуна намеренно ушёл раньше всех, чтобы не раздражать хранителя облака своим присутствием. Кёя ненавидел проигрывать, тем более на глазах у стольких зрителей.
- Я попросил ребят присмотреть за Хибари-саном, - спокойно объяснил Тсуна, устало стягивая с рук варежки. – Он просто невероятный. После тренировки сразу предложил спарринг. Откуда у него столько сил. Я немного завидую. Мне бы так!
Реборн перевёл взгляд на своего ученика и неожиданно подумал, что в скором времени им придётся расстаться. Уже не за горами тот самый момент, когда Тсуна перерастёт его во всех смыслах и поспешит дальше своей дорогой. И у него не останется ни единого оправдания, чтобы быть рядом. Реборн не является официальным членом семьи. Он не хранитель. Он не друг ему. Он станет никем для Тсуны. В этом плане Фонг поступил более разумно. Когда Тсуне перестанет быть нужен Фонг-учитель, он всё равно будет нуждаться в Фонге-друге. А уж во что выльется их дружба с годами, даже и угадывать не придётся. Итак, всё ясно.
- Знаешь, Тсуна. Ты, - слова давались удивительно трудно, - отлично справился сегодня.
Реборн быстро потрепал притихшего мальчишку по шевелюре. Настолько сложно оказалось сделать такую простую вещь. Всего лишь сказать кому-то заслуженную правду. Но ещё немного, и у него бы дрогнул голос.
Тсуна вышел из ступора неожиданно. У него задрожали губы, а глаза подозрительно блеснули. Он быстро кинулся вперёд, обхватывая мужчину за талию и крепко стискивая в объятиях. Реборн застыл с поднятыми вверх руками, пытаясь понять, что же сейчас делать. На душе скребут кошки. Почему он никогда не говорил ему чего-нибудь подобного? Ведь сейчас Реборн готов буквально расплавиться от нежности. Хотелось обнять его в ответ. Стиснуть его изо всех сил, ощущая руками податливое мальчишеское тело.
- Ох, Реборн, мне так не хватало тебя! Ты мне прям как отец. Я только сейчас понял, что ощущал себя брошенным ребёнком. Глупо, да? Родной отец появляется раз в сто лет. Может, поэтому я так к тебе привязался. Не злись. Я всегда, всегда буду тебе благодарен за то, что ты сделал для меня, - выдавил Тсуна, утыкаясь носом куда-то в район груди. Ему действительно хорошо сейчас. Глупая ревность к Хибари улетучилась, оставляя после себя только жгучий стыд и неловкость. Первый раз за всё время Реборн похвалил его! Он так долго ждал хотя бы какого-то знака внимания.
Реборн медленно опустил руки ему на плечи, грустно усмехаясь собственным мыслям. Вот теперь всё стало совсем очевидно. Значит, он заменил Тсуне отца. Замечательная новость, ничего не скажешь.!
- Не расслабляйся, глупый Тсуна! Впереди месяц адских тренировок. Не задирай нос из-за одной похвалы. И не забывай, что её нужно разделить на всех хранителей, - насмешливо протянул Реборн, отодвигая от себя покрасневшего Тсуну. Тот радостно и с готовностью кивнул, расплываясь в смущённой улыбке.
Что ж, возможно это не худший из вариантов. Теперь хотя бы Реборн точно знал, что при любом раскладе останется рядом с Тсуной. Пусть и в качестве не в меру деспотичного, требовательного папаши. Лучше, чем ничего.
Глава 16. Отпустить мечту.
Мотылёк опустился на плечо и доверчиво замер, явно не подозревая, что выбрал не лучшее место для отдыха. Почти десять часов Фонг просидел, не меняя положения, лишь чутко прислушиваясь к царящей внутри тишине. Спокойствие холодило кожу, от чего кончики пальцев чуть занемели.
Где-то в траве, совсем рядом, валялась отброшенная в гневе книга. Та самая, которую своими собственными руками отдал Тсунаёши, чтобы познакомить его с философией одного из величайших мастеров. Но, как оказалось, вместо этого вручил ему ключ к собственному уродливому прошлому, запертому под замком.
Удивительная ирония судьбы. Даже после собственной смерти мастер Чи Фу У умудрялся влиять на жизнь своего последнего ученика. Он всегда читал его, как открытую книгу и мог предсказывать те или иные события с точностью до рисового зёрнышка. Фонг ничуть не поразился бы, если бы узнал, что старый монах намеренно рассказал историю его жизни, чтобы через много лет её прочёл Савада Тсунаёши. Нельзя придумать предостережения лучше, чем это.
Фонг открыл глаза, понимая, что в его сознании снова наступил хаос. И так уже много часов подряд, словно во время сильного прибоя – спокойствие разбивалось о высокие острые рифы сомнений, страхов и болезненных воспоминаний прошлого.
Мотылёк только качнул прозрачными, бледно-жёлтыми крыльями, когда Фонг осторожно усадил его себе на палец, рассматривая чёрный узор. Красота самое недолговечное, что есть в этом мире. Хватает неосторожного движения, чтобы превратить изящество линий, заставлявших трепетать от восторга, в уродство, худшее порождение черноты человеческой души. Когда в первый раз отнимаешь чью-то жизнь, понимание того, что ты всю жизнь плодил это самое уродство, пронзает особенно сильно, заставляя корчиться от боли.
Красоту создают другие. Такие как Тсунаёши. Они способны озарить весь мир, вырвать его из черноты, в которой так просто потеряться, захлёбываясь гневом, злобой, отвращением. Они тонкая ниточка, держащая мир над бездной.
Фонг улыбнулся, вспоминая их самый первый день в роли учителя и ученика. Запах травы и солнечные лучи, запутавшиеся в растрёпанной каштановой шевелюре. И мотылёк на тонкой мальчишеской ладони, которому Тсуна нашептал свои мечты, выпуская в небо.
У него тоже когда-то было множество планов – несбыточных, глупых и по-детски наивных. Но они делали Фонга счастливым, потому что всегда оставалась иллюзия выбор, надежда. Жизнь только начиналась, маня бескрайними просторами и невероятными возможностями. А главное, ему было кому нашептать эти мечты. Тихо-тихо, по большому секрету на ухо, вдыхая такой родной запах сухой травы.
Тогда казалось, что они будут вечно лежать рядышком и смотреть в звёздное небо, мечтая о будущем. Тогда казалось, что ближе этого мальчишки из соседнего дома с удивительной тёплой улыбкой никого и никогда не будет. А теперь Фонг уже и не помнил, как его звали. Просто вычеркнул из памяти каждую мелочь, что их связывала. Приказал себе забыть и легко справился с поставленной задачей, как делал всегда – лаконично, практично и с наилучшим результатом.
Но сейчас он особенно сильно чувствовал, что вместе с теми воспоминаниями забыл что-то ещё. И это не давало ему покоя. Почему Фонг помнил, как ярко и безумно красиво горели соседские дома, алчно пожираемые пламенем урагана, но не помнил, что испытывал, глядя на них? Может быть, плакал в ужасе от сделанного? Или смеялся, радуясь тому, что наказал всех тех, кто разлучил двух мальчишек, один из которых просто последовал за своей мечтой, а второй остался позади.
Фонг рассматривал мотылька, собираясь с духом. Если сейчас он всё же сможет прошептать своё желание и выпустить его в небо, то исправит ли сделанное тогда? Или хотя бы получит шанс в настоящем? Не так-то просто понять, чего ты действительно хочешь.
О чём, интересно, попросил бы мотылька Тсунаёши сейчас? Его прошлая мечта сбылась – Реборн вернулся, посыпая голову пеплом. Только слепой не увидел бы, как его сжигала ревность и сожаление. Но вряд ли Тсуна получал от этого удовольствие. Это только Фонг чувствовал удовлетворение от этого. Если бы у него была возможность, то он, пожалуй, сделал бы Реборну ещё больнее, чтобы тот прочувствовал каждую секунд.
Но Тсуна совершенно другой. И теперь он точно понимает, как сильно ошибался в Фонге. Видит его гнилую, мелочную натуру, которая постоянно хочет обладать тем, на что не имеет права. Хочет присвоить себе красоту, погреться в чужой любви, жадно отдавая взамен всего себя. До дрожи ненавидит всех, кто этому мешает. Будь то целая деревня крестьян или лучший в мире киллер Реборн.
У него нет и не было своей мечты. Он всегда хотел воплощать чужие. Мотылёк вспыхнул мгновенно, пожираемый ярким пламенем урагана. На ладони осталась только чёрная нелепая клякса, которую Фонг медленно стряхнул в траву. Это оказалось ещё проще, чем представлялось. Мотылёк, доверчиво позволивший взять себя в руки, чтобы помочь осуществить чью-то мечту, слишком хрупок для этого. Фонгу нужно гораздо большее. Возможно, целое чудо.
- Мастер Фонг! – звонкий голос заставил мужчину вздрогнуть, стыдливо пряча ладонь. Его застукали на месте преступления.
Тсуна придерживал ветку одной рукой, пытаясь рассмотреть фигуру, терявшуюся в темноте. Но чем сильнее напрягал зрение, тем больше сгущались сумерки, окутывая всё вокруг.
- Тсунаёши, - Фонг никогда так сильно не хотел притронуться к кому-то. Просто чтобы ощутить реальность происходящего. Почувствовать чужое тепло, прогоняя холод из ладоней. Но одёрнул себя, вдруг решив, что и Тсуна может с такой же лёгкостью сгореть, как тот мотылёк. Что ж, мальчик воплощал его сегодняшние мечты, так что такой вариант тоже не стоило сбрасывать со счетов. Откровенно говоря, Фонг не видел разницы – сжечь мотылька или ребёнка, сломать ветку или разрушить целый город. Не бывает большего или меньшего зла.
- Вы медитировали? Я помешал? – догадался Тсуна, огорчённо вздохнув. Неловко переступил с ноги на ногу, не зная, как теперь быть. Осторожно шагнул вперёд и тут же запнулся обо что-то, чуть не упав. Нашарив в траве книгу, Тсуна узнал её мгновенно. Быстро положил биографию рядом с Фонгом, он вздохнул с облегчением, наконец, рассмотрев учителя. Темнота нервировала его.
- Я читал. Ты мне совсем не мешаешь, Тсунаёши, - улыбнулся Фонг, переводя взгляд на книгу. – Ты же её прочёл? Что можешь сказать?
- Было довольно интересно, - заверил Тсуна, не погрешив против истины. – Я только потом догадался, что в конце написано про Вас. Даже не верилось сначала. Было ужасно любопытно, каким Вы были в моём возрасте. Хотел бы я посмотреть.
- Нет, не хотел бы, - продолжая неестественно улыбаться, возразил Фонг. В его тоне послышалась скрытая угроза. Самым правильным решение было бы прогнать Тсуну в дом, а самому бежать отсюда. Куда угодно, лишь бы подальше от него. Руки просто заледенели от напряжения, а в груди разгоралось то самое страстное желание обладать, которое пока ещё он был способен контролировать.
- Мастер… а почему вы сожгли деревню? – Тсуна стоял совсем рядом. Если протянуть руку, то можно дотронуться до его бедра. Или почувствовать быстро бьющееся сердце. Он отвёл взгляд в сторону, явно считая, что не имеет права задавать такие вопросы. Но нет. Ему Фонг готов был позволить всё, что угодно.
- Моего друга выбрали в качестве очередного воплощения Будды. И забрали в храм, чтобы обучать согласно канонам, - объяснил Фонг, с некоторым трепетом понимая, что действительно ничего не чувствует, рассказывая об этом сейчас. Не притворялся и не храбрился, а просто не помнил, как было больно когда-то. Хотя можно для примера представить, что с ним станет, если у него снова отнимут его Небо.
Тсуна промолчал. Неловко протиснулся в кусты и тихонько сел рядом. Его ладошка легла на плечо в совсем детском порыве утешить. Но Фонг только полнее ощутил собственное уродство. Ему уже давно наплевать на это. Сейчас есть только тепло между ними. Молчаливое понимание. Но и этого мало.
- Он был моим Небом, хотя тогда мы оба ещё не знали о пламени внутри нас, - внезапно признался Фонг, рассматривая чужую ладонь. Ему нравилось дразнить самого себя. Так близко, так обманчиво просто схватить и не отпускать. Но он держался из последних сил.
Тсуна вздрогнул всем телом, но руку не убрал. Он явно пытался решиться на что-то, но Фонг мешал ему своими разговорами. Ему не хотелось знать об этой стороне прошлого. Небо укроет любого, кто в этом нуждается. И ты получишь то, в чём нуждался больше всего. Милосердие, если ты в нём нуждаешься. Прощение, если без этого ты не можешь уснуть. Забвение, если это облегчит твою душу.
- Я хотел узнать по поводу книги Ши Цзюньу, - решительно проговорил Тсуна, складывая руки на коленях. Но тут же принялся нервно теребить складку на штанах.
От неожиданности Фонг потерял дар речи, а потом внезапно для себя рассмеялся, понимая, что теперь пропал окончательно. Всё рухнуло в мгновение. И жар, тот самый, обжигающий и страшный в своём неистовстве, теперь не удержать. Рядом с ним Фонг уже не мог быть прежним.
- Если тебе интересно, то я ни разу не пробовал. Ничего не могу тебе рассказать об этой увлекательной связи между силой Урагана и Неба, - усмехнулся Фонг. Его рука скользнула по плечу, наслаждаясь дрожью, пробежавшей по тёплой коже. – Неужели, тебе захотелось испробовать теоретические знания на практике? Тсунаёши…
Мальчик вздрагивал от каждого слова, словно Фонг выдыхал их ему прямо в ухо, щекоча кожу дыханием. Тсуна попробовал отодвинуться, чувствуя, как тело налилось свинцом от ужаса. Ему вовсе не этого хотелось. Он просто должен был узнать, сколько в написанном правды. Не более того. По крайней мере, не сейчас. Но почему-то очень сложно сказать нет. Ещё труднее встать и уйти.
- Но для этого тебе нужно стать моим Небом. Способным дать то, в чём нуждается Ураган. Смирить его разрушительную силу, - Фонг склонился совсем низко, почти касаясь губами щеки мальчика. Тсуна резко отшатнулся. Его подташнивало от визгливых, монотонных воплей интуиции. Такой Фонг пугал его до дрожи. – Знаешь, в чём я нуждаюсь?
Тсуна попытался встать, чтобы вырваться из-под власти этого гипнотического шёпота. Ему просто необходимо уйти сейчас. Иначе стало бы поздно. Происходящее выходило не только из-под его контроля, но и Фонга, который начал пылать ярким пламенем, освещающим его лицо, обескровленное и перекошенное от почти осязаемого усилия сдержаться.
- Но ты не можешь. Ведь так, Тсунаёши? Ты не моё Небо, - прошептал Фонг, спокойно всматриваясь в испуганное лицо мальчика. – К сожалению.
Мастер быстро толкнул его в траву, нависая над ним. Смотреть нет никакой нужды. Лучше прикрыть глаза, спасаясь от пронзительного взгляда золотистых глаз. Хотелось сохранить в памяти это мгновение. Фонг знал, что нужно просто отодвинуться и сделать вид, что ничего не произошло. Но на самом деле, давно понял, что не хочет поступать правильно. Он сделает то, чего желает большего всего на свете. Пробежится пальцами по тонкой талии, очертит контуры ключиц. Поймает губами жалобный стон. Почувствовать всё это хотя бы однажды.
- Фонг, - Тсуна задохнулся, выгибаясь навстречу незатейливой ласки. Как же это всё неправильно! Но вместе с тем такой Фонг завораживал его, доводя просто до умопомрачения. Тсуна чувствовал себя мухой, застрявшей в паутине.
- Марш спать, - рявкнул Реборн, выныривая из кустов с грацией дикого кабана, способного разметать по брёвнышку лесную чащу. Пламя Ураган горело так ярко, что не увидеть его было невозможно. А уж не догадаться, куда делся из своей спальни ученик, подавно.
Фонг неохотно отстранился, выпуская запястья из рук и позволяя мальчику подскочить с земли. Тсуна дышал так хрипло, словно пробежал стометровку. В его глазах столько страха смешанного с сожалением, что Реборн невольно удивился, как мальчишка ещё не хлопнулся в обморок от таких сильных эмоций. Он скользнул мимо него тенью, шурша травой под босыми ногами. Оглянуться Реборн ему не дал, бесцеремонно выпихнув из кустов во двор.
Фонг упал в траву, туда где секунду назад лежал Тсунаёши, и тихонько рассмеялся. Совсем как прежде, ласково и по-доброму. Вот только на кончиках пальцах у него расцветал «огненный лотос».
- А ведь это и правда смешно, - заметил Фонг, всматриваясь в звёздное небо. – Я постоянно притворяюсь мастером, познавшим дзен. Но когда становлюсь собой, то оказывается, что я садист, помешанный на собственных желаниях.
- Ты не был собой уже много лет, - с трудом подавляя собственный гнев, сообщил Реборн. Если бы он не заметил исчезновение Тсуны, то кто знает, чем бы закончился сегодняшний вечер для этих двоих. И ревность здесь была совершенно не причём. – Вряд ли сам помнишь, кто ты есть на самом деле. Но пока ты этого не узнаешь, ты…
Фонг быстро отмахнулся от него, почти подлетел с земли, умудрившись подхватить книгу. Окинул взглядом дом, на втором этаже которого горел свет, и рванулся куда-то в темноту.
Его мотылёк упорхнул сегодня в ночное небо. У него не хватило сил отпустить его. Не так-то просто разжать пальцы, когда ты держишь в руках мечту. Наверное, пора признать, что для него исполнение желаемого невозможно до тех пор, пока он не научится смотреть, как мотылёк улетает в небо, без разрывающей агонии в груди, грозящей разрушить половину города.
|
