 Фанфик «Играя. | 3 часть. Наша безысходность.»
Шапка фанфика:
Название: Играя. 3 часть. Наша безысходность.
Автор: Dina)
Бета: _MidNight_
Фэндом: Наруто.
Жанр: романтика, ангст, повседневность.
Персонажи: Ино/Дейдара, Сасори, Карин.
Рейтинг: R.
Предупреждения: ООС, инцест, POV Ино и Дейдары.
Размер: миди (в трёх частях).
Размещение: с моего разрешения.
Статус: закончен.
Дисклеймеры: не претендую
Саммари: Я хотела наорать на него и долго-долго плакать, если бы не какой-то восторг и счастье, захватывающие голову. Я могла только с силой сжимать губы и не отводить от него взгляда, боясь потерять образ.
Вдруг всё это какой-нибудь чёртов сон.
Текст фанфика:
Часть III.
2010 год.
- Могу я у вас кое о чём попросить? – монотонность собственного голоса убивала. Мне становилось смешно, точнее, истерически смешно от собственной безразличности.
Как можно было лишиться стольких эмоций?
Я не могла вспомнить, когда в последний раз чувствовала радость или счастье, что-то близкое или похожее на это. Всё сводилось к какой-то жалкой пародии.
Вы когда-нибудь чувствовали, что потеряли целый год?..
- Да, конечно, Ино, спрашивай, - спокойный тёплый голос мужчины, чуть хриплый из-за долго молчания.
- Я бы хотела учиться в Институте искусств. Это чуть ближе к пригороду, знаете? – я уставилась в окно. Леса, поля, заброшенные домишки. Всё мелькало с немыслимой быстротой, и от усталости я закрыла глаза.
- Ты предлагаешь сделку? – он сдержанно засмеялся. Мне нравился этот мужчина. Лет сорок навскидку, с еле видной сединой, грубоватым голосом и внимательным взглядом. Он выглядел солидно, в тёмно-сером накрахмаленном костюме с чуть расслабленным синим галстуком.
- Что-то вроде этого, - от бессилия я уставилась вперёд на идеально ровную извилистую дорогу. – У меня… есть знакомые там. Обучение не столь дорогое… если вы устроите меня, можете распоряжаться всеми деньгами, что мне перечисляют.
Мужчина внимательно на меня посмотрел, с минуту помолчав.
Прошёл ровно год с того момента, как уехал Дейдара. Северный, со своей неизменной привычкой отсылать к опекунам совершеннолетних, не стал исключать из правил и меня. Это должно было быть изменением, крупной переменой, но кроме жуткой усталости, падающей на веки, я не ощущала ничего. Эта весна меня вымотала своим бесконечным холодом и тягучей серостью.
Дейдара несколько месяцев назад передал через администрацию о том, что официально работает учителем в Институте Искусств и во мне зажглась смутная надежда.
В любом случае, дели мы хотя бы один город, а не смутные пригороды, заборы и ограничения, жить станет легче.
- В нашей семье брать детей из интерната – что-то вроде хобби или подработки. Мы каждый год берём из Северного какого-нибудь семнадцатилетнего, так что если ты переживаешь, что мы не захотим тебя обеспечивать… у нас всегда были дружеские отношения с опекаемыми, не переживай…
Его столь лёгкая и дружелюбная манера говорить меня и забавляла и радовала. Мне всё больше и больше нравился этот мужчина, будто источающий приятный свет, но остающийся верен главному – выгоде.
- Нет, у меня просто действительно есть знакомые в Институте Искусств, и я хотела бы там учиться. Очень бы хотела.
Он вновь кинул на меня внимательный взгляд и пожал плечами.
- Я не против. Сегодня же вечером можем заняться всеми бумагами.
Я благодарно улыбнулась.
Наверное, этот год я провела с единственной неизменной мыслью – мне действительно было трудно без чьей-то поддержки. Точнее, без него.
***
Маленький мальчик – единственный родной сын в семье, что меня удочерила, даже не обратил внимания, когда я зашла в дом со своей небольшой сумкой.
Это был абсолютно обычный дом в черте города рядом с автобусной остановкой. В два этажа, с неумело поклеенными обоями разных оттенков зелёного и бежевого. Засушенные цветы, тяжёлые шторы и вышитые подушки – вот что занимало больше всего места.
Мальчик прошёл вверх по лестнице, таща за собой собаку, которая уже и не сопротивлялась. В его глазах мне на пару секунд увиделся тот странный цинизм, что наполнял глаза большинства в интернате. Ответ был самым простым – он из года в год встречал новых «братиков» и «сестрёнок» на пороге своего дома и уже до такой степени устал удивляться, что всё дошло до обыкновенного, почти эгоистичного, равнодушия. Способ родителей зарабатывать деньги явно не самым лучшим способом отразился на его мировоззрении.
- К столу! – послышалось из соседней комнаты, я изумлённо посмотрела в ту сторону, с медленным, немного заторможенным ощущением, что так и должно быть. Люди так и живут. Зовут друг друга к столу по вечерам, таскают по лестницам собак и ожидают отца, который ставит машину в гараж, чтобы начать трапезу. Я отставила сумку в сторону и поспешно сняла верхнюю одежду. Миловидная женщина вышла в коридор, с удивлением и испугом посмотрев на меня. С минуту помолчав, она расплылась в доброжелательной улыбке и подошла ближе.
- Ты - Ино, да? – вообще было странно, что она не приехала за мной в интернат, ибо знакомство с главой семьи Яманако произошло именно там.
- Да, вроде как… буду у вас жить, - я была в ступоре, но выдавила из себя подобие улыбки. Странность резала глаза, губы, горло… каждое из чувств было особенно натянуто.
- Проходи, вы как раз успели к ужину, - она указала на залитую светом кухню. Я поспешно кивнула и прошла туда, в то время как женщина начала нетерпеливо о чём-то говорить с только пришедшим мужем.
На столе предусмотрительно стояло четыре тарелки, я села в самом углу. Несмотря на всю теплоту этого дома, я чувствовала себя неуютно. Наверняка, как раз из-за этой излишней уютности. Что дом родителей, что интернат… везде была такая мрачно-возвышенная атмосфера, что находиться в небольших комнатках среднестатистической семьи было непривычно.
- Мацуми, наша девушка просит отправить её в Институт Искусств, что ты думаешь по этому поводу? – сказал пришедший, не успев ещё сесть за стол. Женщина позвала к столу сына и сама, успевая накладывать еду, и глядя на меня, ответила:
- Бежать из одного интерната в другой… Странные нынче пошли люди. Но если тебе хочется, то нам не проблемно…
Мужчина соглашаясь, кивнул.
- И… ещё можете дать мне денег на парикмахерскую? – я виновато улыбнулась, смотря на полные изумления лица опекунов.
- Да-да, конечно, - оправившись от удивления, засияла полная доброжелательности Мацуми.
Я ещё раз улыбнулась. Натянуто, наверное. К столу подошёл последний член семьи, довольно безразлично оглядывая всех присутствующих и без особого аппетита поглощая пищу.
Жена о чём-то нетерпеливо разговаривала с мужем, улыбаясь каждый раз, когда я ловила её взгляд. Я пожала плечами и поблагодарила за ужин, проходя в отведённую мне комнату.
Семья казалась немного иной, но такой же «идеальной». Я чувствовала себя одной из двух сторон заключающих сделку и по приветливой улыбке Мацуми я лишь убеждалась, что это был абсолютно естественный для этой семьи процесс.
Но все эти семьи, улыбки и догадки… всё это было попытками отвлечься или пустить всё на самотёк, случайность.
Как ни крути, но я чертовски боялась встречи с Дейдарой, возможно, так же сильно, как я её ждала.
***
В доме стоял шум и гам, и вообще было само по себе странно, что я обращала на это внимание с учётом того, что в интернате слышала гораздо больше голосов одновременно. Я с небывалой мучительностью встала с кровати и пошла умываться – сегодня чувства были натянуты до предела и поэтому звон в ушах стоял особенно яркий.
От удивления я вновь подскочила. То, что я видела в зеркале сейчас, было полной противоположностью меня старой. Я сделала каре и чёлку, полностью изменив привычный образ волос, выкрасив их в тёмно-шоколадный. Во всяком случае, с первого взгляда мы будем выглядеть разными.
У меня была возможность с пару дней почувствовать ту смутную заботу, которой обычно насыщены все детские спальни без разницы, сколько вам лет. Но привычка всё делать самостоятельно засела настолько глубоко, что я отрыла в своей комнате будильник и заводила его каждый день ровно на столько, насколько считала нужным, ни на что не взирая.
- О, Ино, ты уже проснулась, - в который раз изумлялась Мацуми, когда я проходила в кухню. Она положила мне завтрак и пошла в очередной раз за утро будить мужа.
- Ну вставай же! Ино надо отвезти, - почти жалобно говорила она. Слышимость у этих стен была жуткая.
С документами всё оказалось проще, да и весна чёртова… я успевала ровно на начало обучения, даже на пару дней раньше. Полное безразличие на лице заменяла целая буря в сердце. Я ведь даже боялась ему позвонить. Пусть лучше сойдёт за случайность.
Я терпеливо ждала и через сорок минут – мы уже ехали с одной окраины на другую. Через объездную, минуя один за одним пригороды со спальными районами, редкими прохожими и полусонными парками. Начиналась лесная полоса, и я моё предчувствие не изменило – среди только распускающихся деревьев стояло огромное здание с рельефом по низу окон, причудливо изогнутыми сливами воды и покрытой выцветшей серо-коричневой черепицей крышей. Опять кованые ворота, сады, тропинки, лавочки…
Но я знала, что вся эта красота и кокетливость приедается, вгрызается в мысли настолько, что становится тошнотворной.
Мы шли по высоким лестницам. Непривычно высоким и длинным. Из одного кабинета в другой; в какой-то момент я устала настолько, что даже перестала думать о предстоящей встрече.
Но стоило мне благодарно помахать рукой бывшему опекуну и остаться в смутно похожей на старую интернатовскую комнату на двоих в полном одиночестве и прозрачной тишине безлюдных коридоров…
Это чувство гигантской волной ударилось о плечи, но я, наплевав на всё, по небольшой карте ориентировалась в поисках кабинета скульптуры…
Если Дейдара когда-то и будет учителем, то только по скульптуре.
Тишина коридоров в ушах и бесконечность лестниц – то ли мои иллюзии, то ли магическая путаница этого здания.
Наконец я предстала перед полуоткрытой дверью нужного кабинета с разрывающим это пасмурное утро желтым светом.
Я лишилась и мыслей и паники и любого того, что когда-то имело значение.
Я ступила через порог, улавливая в углу его силуэт.
- Дей!.. – чуть не взвизгнула я, но, поняв свою оплошность, тут же прикрыла рот ладонью. Он ничерта не изменился. Стоял всё так же, засунув руки в карманы и отвлекаясь от работы, рассматривал что-то в окне. А сейчас с изумлением в небесных глазах смотрел на меня, чуть поражённо и испуганно. В конце концов, чуть засмеялся, крепко обнимая меня и с осторожностью касаясь тёмных волос.
- Какого чёрта ты мне не звонил? - голос сходил на истеричный шёпот. Я цеплялась за его фирменный пиджак, по привычке нащупывая волосы, которые были гораздо короче и теперь он полностью забирал их в высокий хвост.
- Ты бы… не выдержала, - ему явно было не по себе. Хотя вообще было странным – вот так вот его касаться спустя чёртов год, который тянулся, словно разменянный на целую вечность.
Я хотела наорать на него и долго-долго плакать, если бы не какой-то восторг и счастье, захватывающие голову. Я могла только с силой сжимать губы и не отводить от него взгляда, боясь потерять образ.
Вдруг всё это какой-нибудь чёртов сон…
- Ты… так изменилась, – он улыбнулся, хотя его улыбка теперь казалась по-особенному родной, пришедшей из невозвратимого прошлого, которое на глазах расцветало новыми оттенками.
Я пожала плечами. Необходимость - одно из того многочисленного, что нам ещё придётся поменять.
Время тянулось медленно, будто целую бесконечность с лишним мы простояли здесь, вдыхая запах глины и пыль от изделий. Я была даже рада, нужно было возвращать по секундам то, что мы потеряли за этот год.
А потом всё было как обычно. Словно ничего и не изменилось и этот класс, пропахший глиной с грязным, вечно серым полом и многочисленными статуэтками ничто иное как наша старая комната. Будто декоративные шторы и расписные стены – вовсе и не часть огромного Института Искусств. Я то забиралась на парту, то ходила и с интересом разглядывала многочисленные изделия: то вазы, то панно, изящно смотрящееся на грубой мешковине. Дейдара кидал на меня редкие взгляды, сам тем временем мастерски вылепливая своими тонкими пальцами какую-то фигуру, в своём стиле рассказывая как ему тут живётся. Это было странное ощущение наконец-то пришедшей свободы или счастья… или просто ощущения, что ты наконец-то там, где должен быть.
- Как тебя вообще взяли на работу? – я внезапно поняла всю невероятность подобного, остановившись у одного из многочисленных стеллажей.
Его сдержанный смех наполнил помещение и мою грудь давно потерянным чувством. С каждой новой секундой я возвращала свои старые эмоции, так умело спрятанные в глубинах сознания за этот год.
- Я ведь учитель младших классов. Для этого моих навыков вполне достаточно. Я тоже учусь тут, но заочно. Здесь многие учителя так… А что в общем-то надо знать учителю лепки? Тут нужен опыт, а я им предоставил работы, по которым они смогли оценивать мои умения, - он пожал плечами.
Я никогда не думала, что всё будет именно так.
Жизнь в интернате – странное ощущение, которое кажется тебе по привычке вечным. Я была беспечной, поэтому была слишком растеряна, когда чугунная калитка за его спиной закрывалась с приглушённым скрипом. Убивать собственные чувства, но знать, что потом придётся их возрождать… странное ощущение. Но пары взглядов на его неизменную улыбку, на его манеру говорить, на его изящные пальцы… Так, как будто и не было никакого изнурительного ожидания, будто я не жила в чужих домах, комнатах, не вспоминала его со странным ощущением, от которого задыхаешься и не ходила, раз в неделю точно, в огромное здание администрации узнать - всё ли у него в порядке…
- Точно! – Дейдара соскочил, принявшись копаться в столе, наконец, вытащив клочок бумаги и что-то быстро на нём написав. – Мой адрес. Приезжай на выходные.
Его губы растянулись в добродушной улыбке.
- Меняем роли, - я усмехнулась, сунув листок в карман. – Одна связь запретней другой.
- Учитель и ученица… - он внимательно рассматривал мои черты, касаясь щёк. – Что дальше?..
***
Я блуждала взглядом по классу и по развешанным по стенам работам. Желание видеть Дейдару настолько затмило все остальные мысли, что я совершенно не знала, что буду делать здесь…
Рисовать? У меня никогда не было к этому талантов.
Сегодня они меня рисовали. Я сидела посреди класса, а вокруг меня расставили свои мольберты остальные ученики, незаинтересованным взглядом смотря на меня и штрих за штрихом, разрывая тишину, переносили образ на лист.
- Яманако, да вы просто поразительно идеальны. Поэтому сейчас каждый приложит немало усилий, чтобы сделать идеальными пропорции, поскольку любая ошибка слишком будет бросаться в глаза… - учитель, мужчина лет сорока, ничего больше и не говорил. Ученики были преданы самим себе, а он лишь бросал мне пару фраз об идеальности в перерывах между своими многочисленными уходами. – Вы случаем, натурщицей не работаете? Вам бы много платили.
Я отрицательно качнула головой. Мужчина разочарованно цокнул и снова ушёл. Стоило двери закрыться, как класс наполнился монотонным гулом уставших учеников, была суббота, и никто не хотел рисовать так называемую Идеальность. А я судорожно думала о том, что же мне делать с собственными художественными навыками и вообще… зачем?
Из-за Дейдары, разумеется.
Звонок разорвал гул и наполнил класс взбодрившимися голосами. Я встала и тряхнула порядком затёкшими руками, возвращаясь в комнату в поисках бумажки с адресом.
С этого момента выходные имели особую ценность.
***
Я открыл окно, позволяя прелому весеннему воздуху врываться в небольшую комнату, прикасаясь к каждой из находившихся там вещей. Я глубоко вдохнул, кажется, впервые за последний год чувствуя спокойствие и умиротворение. Та недосказанность, что осталась между нами во время прощания растворилась, стоило Ино перешагнуть порог того кабинета…
Боже, как я боялся. Как я чертовски боялся весь этот год и не знал, что делать, куда бежать…
Кому звонить, когда под рукой был только телефон Сасори.
Он тогда сказал, что это всё- чушь и она просто испытывала шок. Он так монотонно и спокойно объяснял мне, как ему казалось, самые очевидные вещи, а я злился, но слушал.
Какого хрена он знал Ино лучше, чем я?..
Но, как он и обещал, она нашла меня, стоило закрыться кованой калитке интерната за её спиной.
Весна подступала к горлу, но тянула дождями и тучами. Странное ощущение, будто год просто напросто выпал из нашей жизни, как ненужная, неважная деталь.
Короткий звонок наполнил квартиру, я изумился. Я редко слышал этот звук, но сейчас, определённо, был рад.
Последний раз вдохнув свежесть полудня, я закрыл окно и подошёл к двери.
Она была теперь совершенно другой, хотя её жесты не изменились. Ино вроде как была Ино, но с другим цветом волос, губ и с более внимательным, чуть горестным взглядом. Хотя её глаза всегда были не по годам перенасыщенными.
- Та-дам, - усмехнулась она, проходя в комнату и критично осматривая мою скромную квартиру. Я пожал плечами, взяв у неё пакет с продуктами.
- И балкон есть, - явно оценивающе сказала она и принялась что-то с видом профессионала творить на кухне. – Неплохо ты устроился.
Я кивнул, включив чайник.
Через пару минут, будто так и должно быть, будто так всегда и было, мы разместились за небольшим столом с чаем, печеньем и шоколадом, что ей всегда так нравился. По спине пробежал озноб и очередное ощущение безмятежности наполнило грудь.
Неужели, мы смогли дожить до момента, когда грудь не сковывало оцепенение?..
- У тебя хватает денег? – внезапно спросила она с самым серьезным видом.
- Ну как… на двоих вряд ли.
Она вздохнула, сделав глоток тёплого напитка.
- Я не буду у тебя жить. Сейчас точно. В конце концов, лишний раз привлекать внимание… наши руки ещё не развязаны.
Она чертовски искусно опускала меня на землю и заставляла смотреть на реальность, не отводя взгляда.
- Вряд ли это будет проблемно…
- А если я буду работать натурщицей… как тебе? – игнорируя мои слова, продолжила она. Ино с каждой секундой поражала меня всё больше и больше.
- Натурщицей? Не очень на самом деле.
Она выжидающе на меня посмотрела, я глубоко вздохнул, понимая всю неизбежность.
- У меня есть несколько знакомых, которым я могу доверять… вообще подобные работы всегда опасны. Кто знает, что этим художникам придёт в голову.
Ино засмеялась, откидываясь на спинку стула.
- Ну вот и хорошо, поговори с ними. Хотя бы на первое время. Мне нужны деньги. - Она с секунду помолчала. - Нам нужны деньги.
Мне ничего не оставалось кроме как кивнуть. Те считанные шаги, что отделяли нас от полной свободы, были самыми длинными, возможно, изнурительными, но чертовски желанными.
***
- Не против чашечки чая? – монотонно спросил мужчина, откладывая в сторону карандаш. Я поспешно кивнула, а его губы тронула еле заметная улыбка.
Дейдара нашёл пару клиентов для меня, в мастерской одного из которых я сейчас находилась. Примерно так мне и представлялось помещение, где создают работы: бардак, черновая отделка и скрипучие половицы. Но Итачи было наплевать. Он внимательно смотрел на меня и переносил штрих за штрихом образы на бумагу, даже не попросив раздеться. По его умиротворённому выражению лица с неким понимаем, мне было ясно одно – Дейдара подошёл к вопросу гораздо серьёзней, чем я ожидала.
- Ты действительно не ошиблась, когда решила подработать натурщицей. Не против, если я посоветую тебя своим друзьям? – мужчина разливал по чашкам чай, а я внимательно рассматривала свет, проходящий через тёмно-синюю занавеску кухни.
- Мой учитель в институте искусств мне посоветовал. Деньги всем нужны. Я бы с радостью, работа не столь изнуряющая.
Итачи кивнул и пододвинул ко мне вазочку с конфетами. Мы находились в тех самых взаимоуважительных отношениях, какие возникают у недавних знакомых, которые не намерены вникать в жизнь друг друга.
- А с Дейдарой ты как познакомилась? – спросил он после затянувшегося молчания. Я немного боялась подобных разговоров – в конце концов с того момента, как мы вышли из интерната, нам не стоило даже упоминать о родстве, если мы хотели избавиться от осуждения. А мы хотели.
И даже не смотря на то, насколько много раз мысленно я репетировала эту сцену, мне всё равно было неуютно рассказывать историю о собственной придуманной жизни.
- Мы учились в одной школе, там и познакомились. А потом оказалось, что собираемся в один университет поступать, - я пожала плечами, делая осторожный глоток. – Это как-то... сближает.
Итачи сдержанно улыбнулся. Его жесты казались слишком размеренными и умиротворёнными для человека, а возможно, это просто я была слишком нервной в последнее время.
- Вы встречаетесь? – в его голосе не прозвучало и капли присущего таким моментам интереса. Я лишь более и более удивлялась этому слишком спокойному художнику, с аристократически длинными пальцами, которые сейчас были сложены в замок.
- Я не очень люблю наклеивать эти ярлыки, - я пыталась придать своим жестам беспечность, хотя было ли место беспечности, когда руки сковывало оцепенение, я не знала.
Я аккуратно поставила опустевшую кружку и посмотрела на Итачи.
- Я не так давно знаю Дейдару, но у этого парня явный талант, - он поднялся и прошёл в небольшой коридор, накидывая мне на плечи лёгкий плащ. – Уверен, мы с тобой ещё раз встретимся. У художников ведь куча свободного времени для всяких выставок и вечеров… называть это работой бессмысленно, но по-другому никак.
Я с улыбкой посмотрела на Итачи. Увидеть меня он сможет только в качестве лучшей натурщицы или пассии Дея… не самая лучшая перспектива, но другой жизни я пока не видела.
- Позвоните мне, как только вам понадобится живой образ, может, я даже научусь особым тонкостям этой профессии.
Мы обменялись почти формальными жестами, и за закрывающимися дверьми лифта я с облегчением заметила: это не так уж и трудно – снова играть.
***
Ветер не по-весеннему ударил в лицо, хотя солнце уже начинало даровать не только спящий свет, но и тепло. Я вдыхала пропитанный свежестью воздух и пыталась не заплутать. Наверняка во мне было что-то от той самой птицы, которую заперли в клетке на много лет и наконец-то отпустили. Единственное наше отличие – я всегда знала куда лететь.
Звонок разорвал оглушительность собственных мыслей, я поспешно взяла телефон, услышав как всегда весёлый, но чуть взволнованный голос Дейдары:
- Ино, зайдёшь ко мне сегодня?
- Да, похоже, время у меня ещё есть.
Он немного попыхтел, видимо, формулируя мысль, а я с интересом смотрела на проезжающие машины, будто увиденные в первый раз.
- Мне недавно звонил Сасори, - чуть сбившемся тоном произнёс Дейдара. Моя безмятежность тут же испарилась, заменяясь обременительными мыслями.
- Он предлагает встретиться старой- доброй компанией. Завтра. Часов в семь.
Я глубоко вздохнула, приводя дыхание в норму.
- Я сейчас приеду, обговорим…
Я представила, как он поспешно кивает в ответ и кладёт трубку. Я бы могла улыбнуться этой странной иллюзии, но предстоящая встреча сдавливала горло.
Это будет что-то вроде испытания. Сасори и Карин – единственные, кто знают о нас правду. Разыграть для них отсутствие чувств, одуманность… разыграть то, что они так трепетно хотят увидеть и всё. Мы свободны. Мы избавимся от самой болезненной части собственного будущего. Мы избавимся от прошлого
Я смотрела на город и не умело хватала губами воздух. Я поражалась Дейдаре. Он вопреки всему смог сделать для нас будущее, хотя кто и когда объяснял ему, как жить… кто и когда заложил в нём этот стержень любви и бесконечного желания защищать дорогое? Откуда?..
Я вспоминала себя. И понимала, что без него не смогла бы выдержать всё то, что сваливалось на плечи в интернате. Я бы срывалась и выходила из себя, но Дей как нечто необходимое всегда был рядом. Странное ощущение.
Сейчас мы строили жизни параллельно. Как бы пытались друг друга не касаться, пытались представлять собой что-то цельное, но на самом деле лишь вытачивали идеально подходящие друг другу формы. Знаете, последний шаг - самый болезненный и долгий. Последним шагом были они, стоящие где-то там, машущие из прошлого Карин и Сасори.
До чего же будет странным начать всё заново. До чего же это будет желанным.
Я петляла улицами и вспоминала заученные ветки метро. Он был на шаг впереди меня, а я что было силы пыталась его догнать. Мы не должны были обременять друг друга, но я ведь и так чересчур от него завишу… хотелось независимости, но отдачи. Некая странная помесь столь разных чувств. Хотя не нам это говорить. Кто на кого был больше похож? Кто был чьим отражением? Кто от кого больше зависел?..
Я вслушивалась в мерный стук колёс. В собственные мысли.
Кому надо было говорить «спасибо»? Родителям, тем мужчинам, что тогда ворвались в дом, Сасори, что пытался нас оттолкнуть друг от друга? Кому из них?
Всем?..
***
Сасори недвусмысленно топтался на крыльце, а мы предусмотрительно держались на внушительном расстоянии друг от друга, перекидываясь какими-то шутками и стараясь искренне смеяться. Поравнявшись с бывшим соседом, мы обменялись рукопожатиями и добродушными улыбками, если относительно Сасори это слово вообще можно применять.
Ино крепко обняла его за шею, и они начали свою неисправимо-вечную балладу о жуткости характеров.
Карин помахала нам, стоило пересечь порог ресторанчика. Они с Ино тут же начали о чём-то поспешно говорить, в то время как мы с Сасори попросту молчали.
- Институт искусств, правильно?
- Ага. Пытаюсь совмещать учебу и работу.
- Я знал, что мы с тобой будем крутиться в одних кругах, - Сасори вальяжно откинулся на спинку дивана и принялся рассматривать меню.
- Боже, неужели нельзя хоть раз откинуть свой этот цинизм и вспомнить былые времена. Такое чувство, что мы собрались чтобы выяснить отношения, а не спокойно посидеть, - чуть раздражённо кинула Карин и принялась с улыбкой делать заказ у подошедшей официантки. – Я до сих пор не верю, что мы все смогли устроиться и даже можем позволить себе вот так посидеть.
Мы с Ино, несмотря на немую договорённость, встретились взглядам. По плечам, забираясь под ворот свитера, пробежал пугающий холод.
Нет, мы собрались тут как раз для того, чтобы выяснить отношения.
Карин была в неведенье. В настолько сладком для всех, но только ей принадлежащем. Все остальные сидящие делали вид, что всё хорошо, хотя на деле – Сасори внимательным взглядом следил за каждым нашим движением и усмехался любой шутке.
Он хотел помочь. Я знаю, он всегда просто хотел огородить нас от ошибок, но… я ненавидел его. В эти секунду я ненавидел его за каждый недвусмысленный жест. За то, сколько неудобства, сколько проблем он доставлял нам. Сколько мыслей вызывал.
Наконец, Сасори почти обречённо вздохнул и взглянул на меня.
- О прошлом… мы с Дейдарой неплохо гуляли по ночам, чтобы развеяться.
Я почти потрясённо кивнул и через пару секунд отчаянно начал поддакивать.
- Ага, он таскал меня по всей территории, прячась от персонала, чтобы покурить.
Сасори пожал плечами и перевёл взгляд на Карин, призывая тоже поделиться какой-нибудь историей. Девушка расплылась в улыбке и принялась рассказывать множество оставшихся за сценой случаев. Ино подхватывала её на полуслове и смеялась вместе со всеми. Я не понимал было то поддельное веселье или она действительно скинула с себя груз отвратительной атмосферы.
Хотели мы того или нет, мы вспоминали былые времена, попивая коктейли, принесённые официанткой. Мне была отвратительна эта видимость дружбы, которую мы создавали и одновременно с этим я не мог скрыть ощущения цельности с ними. Возвратиться в ту непривычно тёплую комнату? Это было бы мечтой. Несбыточной, но разве не для этого мечты были созданы?..
Воссоздание прежнего, слабые попытки быть тем, кем когда-то являлись.
Я ловил непонимающий взгляд Сасори. Я видел, сколько вопросов таится в глубине его красно-коричневых глаз и сколько бы мне пришлось ему объяснить…
Сколько бы мне пришлось от него скрывать и в какую ложь уходить. Мне бы просто пришлось окончательно разрушить то, что мы так долго строили.
Время доходило до десяти, мы вышли на пропитанную нелетней свежестью улицу. Карин целовала Ино и обнимала каждого из нас по очереди, прежде чем забраться в такси. Мы шли в одну сторону и меня бил озноб непривычного холода и предчувствий.
- Я ведь вам почти поверил, - Сасори улыбнулся только ему свойственной улыбкой. Я обречённо пожал плечами, чувствуя как пальцы Ино сплетаются с моими. То, что она хотела сделать все три часа, проведённые в ресторанчике.
Сасори шёл на шаг впереди, как бы символично это не звучало. Он бросал фразы и всякий раз оборачивался, чтобы в наших глазах прочесть всю несказанную правду. Ино жалась ко мне, и на сегодня я снова видел слишком яркие моменты детства. Испуганная Ино пряталась за моей спиной от странных, впервые увиденных ею людей. Как будто ничего и не изменилось за эти долгие годы. Как будто мы всё так же были почти осиротевшими детьми, внезапно нашедшими друг в друге желанную защиту.
- Но Ино покрасилась и подстриглась. А ты был непривычно тих. Вы упорно обходили темы вашей новой жизни. И твой взгляд… - Сасори мимолётно на меня посмотрел. – После него я понял всю вашу безысходность.
- Безысходность? – я почувствовал, как Ино сильнее сжимает мою руку и, сделав пару уверенных шагов, поравнялся с Сасори.
- Это либо ваша упертость, либо привязанность… я не хочу копаться в ваших связях. Карин с первого взгляда всё поняла и сдалась. Хотя может поступила и верно. Глупо было бы пытаться вразумить вас. Вы бы даже не послушали.
Я не сдержал усмешку, Сасори окинул меня взглядом полного понимания и, остановившись на светофоре, кивнул в обратную нам сторону.
- Есть ли смысл создавать видимость того, чего нет?.. Всё же странной была сегодняшняя встреча.
Я поспешно кивнул и пожал ему руку. Ино крепко обняла Сасори, расплываясь в улыбке. Странными были их отношения. Она боялась его, но по-своему любила, и порой мне казалось, любила его гораздо больше чем меня.
- Встретимся на какой-нибудь выставке! – кинул я ему вдогонку, на что он лишь махнул рукой. Мы повернули в свою сторону и в молчании пошли по прохладному асфальту, пытаясь заглушить то ли шум проезжающий машин мыслями, то ли наоборот.
***
Ино приезжала с утра в субботу с пакетом продуктов и говорила, что я бездарен в домашних делах. Пока она готовила и не переставая переключала радиостанции, на которых ей постоянно не нравились песни, я делал бытовые зарисовки, а потом с чувством выполненного долга садился кушать. Чаще всего в воскресенье мы встречались с Сасори и заказчиками Ино в галереях, а по пятницам тем же составом собирались в творческом баре. Она брала всё больше заказов, ей платили всё больше денег. Я постепенно перебирался на обучение средних классов и почти заканчивал свою первую выставку. Каждый раз когда я в середине недели понимал всю отдалённость пятницы, я ненавидел себя за то, что не смог забрать Ино к себе без лишних скандалов. Но когда в воскресенье она уходила обратно, в интернат, мне почему-то казалось, что так оно и должно быть. Ино мечтала о свободе и привязанности. О желании связать человека, но оставить ему крылья. Она вообще слишком уж многого хотела, но то было ясным желанием. Мы всегда хотим того, чего когда-то были бездарно лишены. Я всё чаще ловил себя на мысли, что слишком идеализирую её, но что мне ещё оставалось делать? Я лишь с удивлением отмечал про себя, когда Ино снова и снова становилась для меня особенной.
Я скучал по Сасори и вскоре он начал бывать у меня как минимум трижды на недели. В какой-то момент мы с усмешкой заговорили о совместном проживании и тех временах, когда только-только увиделись, чуть не делили пол и части окна. Карин заглядывала к Ино в интернат, а на нас каждый раз смотрела с усмешкой и говорила, что очень жалеет, что мы оба такие идеалистические и оба не можем поделиться своими эмоциями, отдать свои чувства.
Мы с Ино мечтали о переезде, хоть тут у нас только-только начала кипеть жизнь. Мы рассчитывали на то, что моя первая коллекция будет по достоинству оценена, и проблема с заказами решится сама собой. Было ли это обычным эгоистичным желанием порвать связи или же мы просто хотели забыть прошлое… Сасори и Карин никогда ни в чём нас не упрекали, но сам факт их понимания нас, их знаний, которыми не обладал больше никто…
Это не было окончательной свободой.
Я представлял, как мы будем собирать вещи из и так полупустой квартиры, в последний раз встретимся в каком-нибудь ресторанчике и все поймут почему мы переезжаем. Ведь совершенно неважно, куда.
В новом доме у нас будет другая кухня, Ино будет ругаться, что плита работает совершенно неправильно, а потом мы первый раз заблудимся в кварталах возле новой многоэтажки. Будет ещё много раз «впервые», ибо мы слишком многое упустили, может и неважного, но такого естественного для остальных.
А потом мы поедем в Северный и прогуляемся по памятным местам последний раз. Воскресим в памяти то, что было нашей огромнейшей частью и возьмём себе двух или трёх детей, которые будет так же сильно дорожить друг другом как дорожили мы.
И каждый раз, когда во время скандалов они будут говорить «вы ничего не понимаете!» мы будем случайно встречаться взглядом.
Мы будем понимать.
|
