фанфики,фанфикшн
Главная :: Поиск :: Регистрация
Меню сайта
Поиск фанфиков
Новые фанфики
  Солнце над Чертополохом
  Мечты о лете | Глава 1. О встрече
  Shaman King. Перезагрузка | Ukfdf Знакомство с Йо Асакурой
  Только ты | You must
  Тише, любовь, помедленнее | Часть I. Вслед за мечтой
  Безумные будни в Египтусе | Глава 1
  I hate you
  Последнее письмо | I
  Сады дурмана | Новые приключения Джирайи:Прибытие
  Endless Winter. Прогноз погоды - столетняя метель | Глава 1. Начало конца
  Лепестки на волнах | Часть первая. Путь домой
  Лепестки на волнах | Часть первая. Путь домой. Пролог
  Between Angels And Demons | What Have You Done
  История о девочке | Глава 0. Об Аэлункоре
  Роза | Глава 1. Вступление
Чат
Текущее время на сайте: 05:35

Статистика

Антикафе Жучки-Паучки на Соколе
fifi.ru - агрегатор парфюмерии №1
Интернет магазин парфюмерии
Главная » Фанфики » Фанфики по аниме и манге » Прочее

  Фанфик «History Maker»


Шапка фанфика:


Название: History Maker
Автор: Aoo Ryo
Фандом: Yuri!!! on Ice
Бета/Гамма: Frolik-_-
Персонажи/ Пейринг: Виктор/Юри
Жанр: Романтика, Hurt/comfort, AU, Songfic
Предупреждение: OOC, ОЖП
Рейтинг: NC-17
Размер: мини
Содержание:
- Момент настал, - сказал Юри, подойдя к Виктору. Он без сомнений смотрел ему в глаза. – Ты можешь скрыться в толпе, ты можешь растаять, словно снежинка на ладони, но мой взгляд всегда будет обращен лишь на тебя.
Глаза Виктора расширились от удивления. Он резко обернулся, но Юри уже вышел на лед и слушал последние наставления своего тренера.
Статус: закончен
Дисклеймеры: Все права у авторов аниме.
Размещение: Только с моего разрешения.
От автора:
Арт к фанфику: http://static.zerochan.net/Yuri!!!.On.Ice.full.2054985.jpg
Композиции использовавшиеся для программы Юри:
- *Dean Fujoka – History Maker (Перевод на русский - Namiko, исполнили на русском - Jackie-O)
- **Lara Fabian - Je t'aime (Перевод, который я привел в тексте, находится в этом видео: https://www.youtube.com/watch?v=AZfuVi0hheE)


Текст фанфика:

— Ак­сель… — го­лос Луп дро­жал. Дев­чуш­ка бы­ла го­то­ва вот-вот раз­ры­дать­ся.

Луц и Ак­сель пос­мот­ре­ли на сес­тру. Их гла­за то­же бы­ли на мок­ром мес­те.

— Ро­ди­те­ли прос­то мах­ну­ли ру­кой, Пхи­чит лишь гро­зит­ся по­жа­ло­вать­ся Вик­то­ру, но ни­че­го не пред­при­ни­ма­ет, — за­дум­чи­во про­бор­мо­та­ла Луц.

— Ты пра­ва, мы са­ми дол­жны все взять в свои ру­ки, — кив­ну­ла Ак­сель.

Трой­няш­ки ос­то­рож­но выг­ля­ну­ли из-за бор­ти­ка кат­ка. Они бы­ли обес­по­ко­ены сос­то­яни­ем Юри. Фи­гу­рист, за­няв­ший на про­шед­шем Гран-при лишь вто­рое мес­то, бук­валь­но по­се­лил­ся на кат­ке. Он сбро­сил еще нес­коль­ко ки­лог­рам­мов, его фи­гу­ра ста­ла строй­ней и спор­тив­ней. Юри поп­ро­сил сво­его но­вого тре­нера раз­ра­ботать ему стро­жай­шую ди­ету, и те­перь бе­зуко­риз­ненно сле­довал ей. Да­же се­ми­лет­ние ма­лыш­ки по­ни­ма­ли, ка­ко­го тру­да ему это сто­ило, и по­че­му он с та­ким ос­тер­ве­не­ни­ем рвал­ся на но­вые вер­ши­ны. Но трой­няш­ки пе­ре­жи­ва­ли за не­го. Нес­мот­ря на то, что Юри пре­дель­но вы­нос­лив, тот темп, ко­то­рый он под­хва­тил, пы­та­ясь соз­дать собс­твен­ную прог­рам­му, мог до­вес­ти его до травм.

Друзья и род­ные Ка­цу­ки уже мах­ну­ли ру­кой. Они все зна­ли, что ес­ли Юри «ре­шил», то ни­ка­кие уг­ро­зы, ни­ка­кие пре­дос­те­ре­же­ния и опа­се­ния по­лу­че­ния травм его не ос­та­но­вят. С мол­ча­ливо­го не­одоб­ре­ния, но сми­рения тре­нера, Ка­цуки от­та­чивал свою тех­ни­ку.

По по­ме­ще­нию эхом раз­но­си­лась ме­ло­дия, ко­то­рая сво­ей чувс­твен­ностью и си­лой про­би­ра­лась в са­мую ду­шу, зас­тав­ля­ла ее на­тя­ну­тые стру­ны зву­чать, соз­да­вая ре­зо­нанс.

На ль­ду, не­удер­жи­мым вих­рем сколь­зил Юри. Он был прек­ра­сен, сов­ме­щая в сво­их до­рож­ках ша­гов тот эрос, что от­крыл в нем Вик­тор и ту не­вин­ность, что все еще жи­ла в его сер­дце, го­ре­ла яр­ким пла­ме­нем, ос­ве­ща­ющим тон­кий си­лу­эт из­нут­ри.

С каж­дым но­вым дви­же­ни­ем ног, с каж­дым взма­хом ру­к, он рас­кры­вал­ся, да­рил гул­кой пус­то­те за­ла всю ту не­удер­жи­мую страсть, бу­ше­вав­шую в его те­ле.

Трой­няш­ки да­же за­бы­ли дос­тать те­ле­фон, что­бы зас­нять это ве­ли­ко­ле­пие. Они бы­ли по­ра­же­ны, их сер­дца сту­ча­ли так силь­но и быс­тро, что им ка­за­лось, буд­то Юри слы­шит их.

Но фи­гу­рист не за­ме­чал ни­че­го вок­руг. Он тво­рил, он ис­кал в са­мом се­бе то, что ког­да-то уви­дел в нем Вик­тор. Юри так от­ча­ян­но это­го же­лал, что не ви­дел пе­ред со­бой ни­че­го. Пе­ред гла­за­ми все рас­плы­ва­лось от выс­ту­пив­ших слез. Эмо­ции и ве­ра в дан­ное Вик­то­ру обе­ща­ние, сот­во­ри­ли с ним не­воз­мож­ное. Он по­ве­рил в се­бя и как сле­пой ко­те­нок, шел лишь на го­лос, зву­чав­ший в глу­би­не ду­ши.

Иде­аль­ный ак­сель был про­пи­тан страстью, же­ла­ни­ем дос­ти­гать но­вых вер­шин.

До­рож­ка ша­гов, как всег­да бе­зуп­реч­ная, бы­ла раз­бав­ле­на но­вой пос­тупью, про­ду­ман­ной са­мим Юри.

Му­зы­ка уже дав­но за­кон­чи­лась, но фи­гу­рист про­дол­жал и про­дол­жал. По его взгля­ду бы­ло вид­но, что он не­до­во­лен со­бой. Весь его вид кри­чал: «Я мо­гу луч­ше!».

И он про­дол­жал. Пос­ле каж­дой не­уда­чи, пос­ле каж­до­го па­де­ния он вста­вал и вновь пов­то­рял, от­ра­ба­ты­вая свои дви­же­ния до иде­аль­но­го «зву­ча­ния».

Ма­лыш­ки уже дав­но уш­ли с кат­ка, еле сдер­жи­вая всхли­пы вос­хи­ще­ния. Они хо­те­ли свя­зать­ся с Вик­то­ром, что­бы он прис­ми­рил пыл Ка­цу­ки, но пос­ле то­го, что они уви­де­ли се­год­ня, близ­няш­ки прос­то не смог­ли это­го сде­лать. Фи­гу­рист был прек­ра­сен в сво­ем упорс­тве, и ес­ли они по­ме­ша­ют ему сей­час, он мог прос­то сло­мать­ся.

Юри про­дол­жал.

В нем не­удер­жи­мой ме­ло­ди­ей зву­ча­ли сло­ва Вик­то­ра: «… по­хо­же, твое те­ло соз­да­ет му­зы­ку».

Ни­ки­фо­ро­ва не бы­ло ря­дом уже пол­го­да, но Юри про­дол­жал чувс­тво­вать его под­дер­жку и ве­ру. Имен­но это при­да­ва­ло сил вста­вать с ко­лен, не об­ра­щать вни­ма­ния на боль в ру­ках, иг­но­ри­ро­вать кро­ва­вые мо­зо­ли на но­гах.

Юри ре­шил дос­тичь той вер­ши­ны, на ко­то­рой его хо­тел бы ви­деть Вик­тор, а это зна­чит, что да­же жар всех кру­гов Ада не смо­жет рас­то­пить в сер­дце фи­гу­рис­та лю­бовь к…

* * *


— Вик­тор, здравс­твуй, — го­лос зву­чал ти­хо, нем­но­го хрип­ло, — Не от­вле­каю?

— Юри! — вос­клик­нул Вик­тор, очень удив­лен­ный звон­ком быв­ше­го уче­ни­ка. — Ты так дав­но не зво­нил, да­же в се­ти не объ­яв­лял­ся! Я пе­ре­жи­вал, зна­ешь ли, нель­зя так по­па­дать! И во­об­ще, у те­бя сей­час ночь, ка­ко­го чер­та ты мне зво­нишь в та­кое вре­мя?

Ка­цу­ки не вы­дер­жал и ти­хо зас­ме­ял­ся. Вик­тор опять не за­ме­тил, как на­чал ру­гать­ся на рус­ском. Пос­ле го­да, про­ве­ден­но­го вмес­те, Юри из­ряд­но под­на­то­рел в зна­нии род­но­го язы­ка Ни­ки­фо­ро­ва. Осо­бен­но в ру­га­тель­ствах. Хо­тя, этот ас­пект в ре­чи ку­ми­ра мож­но бы­ло по­нять и по ин­то­на­ци­ям. Сам он, ко­неч­но, ска­зать мог все­го па­ру фраз, но этот язык пе­рес­тал быть для не­го не­реша­емой го­лово­лом­кой.

— Я спе­ци­аль­но прос­нул­ся, что­бы не бу­дить те­бя, — от­ве­тил Юри. — Вик­тор… у ме­ня есть к те­бе прось­ба.

— Я слу­шаю… — по то­ну Ни­ки­фо­ро­ва сра­зу ста­но­ви­лось по­нят­но, что муж­чи­на очень удив­лен, да­же обес­ку­ра­жен тем, что Юри со­би­рал­ся о чем-то поп­ро­сить.

— Ско­ро на­чи­на­ют­ся чем­пи­она­ты, а пос­ле и Гран-при, — на­чал Ка­цу­ки. Его го­лос все еще зву­чал хрип­ло. Вик­тор на­чал бес­по­ко­ить­ся, по­то­му что знал: так Юри зву­чал толь­ко тог­да, ког­да на­хо­дил­ся на гра­ни нер­вно­го сры­ва из-за бес­ко­неч­ных тре­ни­ро­вок, ко­то­ры­ми за­го­нял се­бя прак­ти­чес­ки в мо­ги­лу. — Я хо­чу… нет, я про­шу… не смот­ри мои выс­туп­ле­ния.

— Что?! — по­вы­сил го­лос Вик­тор. — Ты хоть по­ни­ма­ешь, че­го хо­чешь?! Как я мо­гу не смот­реть на твои дос­ти…

— По­это­му и про­шу, — пе­ре­бил его Юри. — Ес­ли я дой­ду до фи­на­ла Гран-при… я хо­чу, что­бы ты уви­дел все имен­но тог­да. Ес­ли я смо­гу, я хо­чу уди­вить те­бя, хо­чу по­ка­зать, что все твои уси­лия бы­ли не нап­рас­ны. Что тот год, ко­то­рый ты по­те­рял из-за ме­ня…

— За­мол­чи, — ти­хо, но жес­тко обор­вал его Вик­тор. Ему ни­ког­да не нра­вилось, ког­да Юри го­ворил о го­де, про­веден­ном вмес­те, как о прос­то по­терян­ном вре­мени. Но ус­тра­ивать сце­ну он не хо­тел. — Я по­нял. Встре­тим­ся в фи­на­ле.

— Да… — Юри улы­бал­ся. — Уда­чи, Вик­тор.

— И те­бе.

Ка­цу­ки еще нес­коль­ко ми­нут смот­рел на эк­ран те­ле­фо­на. Там бы­ла фо­тог­ра­фия, на ко­то­рой Вик­тор улы­бал­ся. Не так, как де­лал это на пуб­ли­ку, и да­же не так, ког­да по­беж­дал. Он улы­бал­ся еле за­мет­но, чуть грус­тно, но в его гла­зах Юри ви­дел та­кую бу­рю эмо­ций, что не мог от­вес­ти взгля­да.

Эту фо­тог­ра­фию ему по­ка­за­ли близ­няш­ки, ска­зав, что в тот мо­мент, ког­да они сде­ла­ли этот кадр, Вик­тор смот­рел имен­но на не­го.

Эк­ран стал мед­лен­но гас­нуть, но Юри уже креп­ко спал. Се­год­ня днем он ся­дет на са­мо­лет и по­па­дет на пер­вый чем­пи­онат это­го го­да, что­бы по­беж­дать и, взби­ра­ясь по сту­пе­ням, прид­ти к ис­пол­не­нию обе­ща­ния.

* * *


На про­тя­же­нии всех со­рев­но­ва­ний Вик­тор прос­то не на­хо­дил се­бе мес­та. То нем­но­гое, что он знал о Юри, зак­лю­ча­лось лишь в трех ас­пек­тах: ко­рот­кую прог­рам­му ему ста­вил тре­нер, про­из­воль­ную он де­лал се­бе сам, и то, что Юри за­ни­мал вто­рые мес­та.

Ни­ки­фо­ров не раз по­ры­вал­ся плю­нуть на все и прос­мот­реть ви­део с выс­туп­ле­ни­ями Юри, ко­то­рые ста­ли бук­валь­но ви­рус­ны­ми. О его выс­туп­ле­ни­ях не го­во­ри­ли раз­ве что груд­ные мла­ден­цы.

Боль­ше все­го его по­ра­жа­ло то, что Пли­сец­кий был по­хож на взбе­шен­ный ура­ган. Ко­неч­но, он всег­да был та­ким вне кат­ка, но ког­да они про­гули­вались вмес­те, Юрий вдруг сор­вался.

— Да кем се­бя во­зом­ни­ла эта гре­бан­ная сви­ни­на?! — орал он, пи­ная кам­ни под но­га­ми. Пли­сец­кий с ми­нуту ма­терил­ся как пор­то­вой груз­чик, бла­го, про­ходя­щие ми­мо инос­тран­цы не по­нима­ли его. — Он да­же не ста­ра­ет­ся, ка­та­ет прог­рам­мы в пол­си­лы, а им все рав­но вос­хи­ща­ют­ся, буд­то он ан­гел, спус­тив­ший­ся с чер­то­вых Не­бес!

«Юри? В пол­си­лы?!» — пос­то­ян­но ду­мал Вик­тор, вздра­ги­вая от собс­твен­ных мыс­лей.

Ра­зо­ча­ро­ва­ние мед­лен­но прок­ра­ды­ва­лось в его ду­шу. Он ведь не это­му учил Юри, не для то­го он вло­жил в Ка­цу­ки столь­ко сил, что­бы тот так лег­ко­мыс­лен­но от­но­сил­ся к их обе­ща­нию!

Вик­тор сно­ва за­хотел пос­мотреть за­писи выс­тупле­ний Юри.

Но па­лец дро­жал, и сил на­жать на за­вет­ную кноп­ку за­пус­ка ви­део прос­то не бы­ло.

Не­ред­кие встре­чи не бы­ли на­пол­не­ны той лег­костью и ра­достью, о ко­то­рой ду­мал Вик­тор. Юри вел се­бя хо­лод­но, отс­тра­нен­но. Он пе­рес­тал быть зна­ко­мым и род­ным. Каж­дый раз пе­ред Ни­ки­фо­ро­вым сто­ял со­вер­шен­но дру­гой че­ло­век, не тот Юри, ко­то­ро­го он знал, ко­то­ро­го…

* * *


Фи­нал Гран-при, в ко­то­ром учас­тво­ва­ли: Вик­тор Ни­ки­фо­ров, Юри Ка­цу­ки, Юрий Пли­сец­кий, Ота­бек Ал­тын, Пхи­чит Чу­ла­нонт и Крис­тофф Джа­ко­мет­ти про­хо­дил в Мар­се­ле.

В ночь пе­ред на­ча­лом ре­ша­ющих выс­туп­ле­ний Вик­тор при­шел на ка­ток для тре­ни­ро­вок. Он хо­тел по­быть один, хо­тел отс­тра­нить­ся от мыс­лей о Юри и его пре­да­тель­стве. Имен­но так счи­тал Ни­ки­фо­ров, ду­мал, что Ка­цу­ки не це­нит их обе­ща­ние, по­то­му и со­рев­ну­ет­ся так нап­ле­ва­тель­ски. Не ста­ра­ет­ся, как рань­ше, на пи­ке сво­их воз­можнос­тей.

Звук конь­ков, рас­се­ка­ющих глад­кую по­вер­хность ль­да, Вик­тор ус­лы­шать не ожи­дал. По­няв, что что-то не так, он быс­трым ша­гом дос­тиг две­рей и рас­пах­нул их.

На кат­ке уже на­хо­дил­ся Юри. Ка­цу­ки раз за ра­зом от­ра­ба­ты­вал прыж­ки. В боль­шинс­тве он па­дал, но каж­дый раз обо­ро­тов бы­ло дос­та­точ­но, что­бы зас­чи­та­ли хо­тя бы ми­ни­маль­ные бал­лы.

Вик­тор как за­во­ро­жен­ный спус­кал­ся по сту­пе­ням, не смея отор­вать взгля­да от то­го, ко­го счи­тал пре­да­те­лем.

Сов­сем неп­ра­виль­ный ры­вок, и Юри в оче­ред­ной раз па­да­ет ли­цом вниз.

Ни­ки­фо­ров, в си­лу дав­ней при­выч­ки, хо­тел вы­бе­жать на лед, по­мочь Ка­цу­ки, но тот уже ста­рал­ся под­нять­ся. Из раз­би­той гу­бы на лед ка­па­ла кровь.

— По­че­му?! — взре­вел Юри, уда­ряя ку­ла­ком по ль­ду. — По­че­му не по­лу­ча­ет­ся?!

— По­то­му что тре­ни­ру­ешь­ся, как опо­ло­умев­ший, — хмык­нул кто-то из те­ни. Го­лос эхом раз­но­сил­ся по по­меще­нию.

В ду­шу Вик­то­ра зак­ра­лись пер­вые сом­не­ния.

«Как опо­ло­умев­ший? Он все же тре­ниру­ет­ся?», — за­думал­ся он.

Ка­цу­ки рез­ко по­вер­нул го­ло­ву. Из те­ни выш­ла вы­со­кая, строй­ная жен­щи­на.

«Его тре­нер», — по­ду­мал Вик­тор, вспо­ми­ная, что уже ви­дел эту осо­бу, со стран­ным име­нем Ни­ки­та́ Са­то­ми.

— Я и так слиш­ком дол­го по­та­ка­ла тво­им кап­ри­зам, — стро­го за­го­во­ри­ла она. Вик­тор да­же на­чал за­ви­до­вать ее ко­ман­дно­му го­ло­су. — Ты ду­ма­ешь, я не зна­ла о тво­их ноч­ных тре­ни­ров­ках? Ду­ма­ешь, не ви­де­ла, что у те­бя но­ги раз­би­ты в кровь? Я поз­во­ли­ла те­бе выс­ту­пать на со­рев­но­ва­ни­ях в пол­си­лы, да­же от­да­ла в твое рас­по­ря­же­ние про­из­воль­ную прог­рам­му, а ты про­дол­жа­ешь вес­ти се­бя как ре­бе­нок. Ес­ли ты сей­час же не пой­дешь в гос­ти­ни­цу, я зап­ре­щу те­бе учас­тво­вать в со­рев­но­ва­нии.

— Вы… вы не мо­же­те!

— Еще как мо­гу, Ка­цуки Юри! — взбе­си­лась жен­щи­на. — Я твой тре­нер, а не под­ру­га детс­тва! Вон с кат­ка!

Вик­тор го­тов был пок­лясть­ся, что ви­дел пре­да­тель­ский блеск в гла­зах Юри.

— Ес­ли… ес­ли я зав­тра…

— Уже се­год­ня, — поп­ра­ви­ла тре­нер.

— Ес­ли я не смо­гу выс­ту­пить так, как нуж­но… я по­те­ряю его!

— Имен­но по­это­му те­бе нуж­но от­дох­нуть, а не до­во­дить се­бя до пе­ренап­ря­жения.

— Но…

— Зав­тра у те­бя все по­лу­чит­ся, Юри. Ты смо­жешь до­нес­ти до не­го то, что скры­вал так дол­го.

Ка­цу­ки встал на но­ги и по­вер­нул­ся к не­му спи­ной, по­это­му Вик­тор не мог рас­смот­реть эмо­ции на его ли­це. Но по то­му, как дро­жа­ли пле­чи Юри, он по­ни­мал, что тот еле сдер­жи­ва­ет­ся, что­бы не пла­кать. Зная быв­ше­го уче­ника дос­та­точ­но хо­рошо, Ни­кифо­ров с уве­рен­ностью мог ска­зать: это не из-за то­го, что ему приг­ро­зили ис­клю­чени­ем из Гран-при, а по­тому что не да­ли до­вес­ти се­бя до об­мо­рока тре­ниров­кой.

Сер­дце бе­ше­но би­лось в гру­ди, го­то­вое сло­мать реб­ра и выр­вать­ся на во­лю.

Ни­ки­та, дож­дав­шись, по­ка Юри уй­дет с кат­ка в сто­ро­ну раз­де­ва­лок, нес­пеш­ным ша­гом на­ча­ла приб­ли­жать­ся к Вик­то­ру.

Ког­да она нас­тиг­ла муж­чи­ну, то без ка­ких-ли­бо объ­яс­не­ний за­ле­пи­ла ему звуч­ную по­ще­чи­ну.

— По гла­зам ви­жу, что все это вре­мя, ты сом­не­вал­ся в нем, и сей­час то­же. Зав­тра все ре­шит­ся, Вик­тор, — Ни­ки­та го­во­ри­ла на рус­ском. С ак­цен­том, ко­неч­но, но муж­чи­не в этот мо­мент бы­ло глу­бо­ко нап­ле­вать на неп­ра­виль­ную рас­ста­нов­ку уда­ре­ний. — Ты уви­дишь, что пря­мо на тво­их гла­зах вер­шит­ся ис­то­рия, ко­то­рую Юри на­пи­сал собс­твен­ной кровью и сле­за­ми.

Она эф­фек­тно раз­вер­ну­лась, и ее длин­ные бе­лос­неж­ные во­ло­сы хлес­тну­ли Вик­то­ра по гру­ди. Са­то­ми так же нес­пеш­но ухо­ди­ла в ту сто­ро­ну, где скрыл­ся Юри.

Ни­ки­фо­ров, от шо­ка не мог сдви­нуть­ся с мес­та. Ще­ка го­рела от силь­ной по­щечи­ны. Ру­ка у жен­щи­ны бы­ла тя­желая, она яв­но не жа­лела сил.

Те­ло про­би­ла пред­вку­ша­ющая дрожь, но муж­чи­на не мог по­нять, с чем она свя­за­на.

Те­перь, ког­да он уви­дел, что оши­бал­ся в Юри, ему боль­ше не хо­те­лось ос­та­вать­ся на­еди­не с со­бой. Вмес­то это­го по­яви­лось ди­кое же­ла­ние хо­ро­шень­ко выс­пать­ся, что­бы к мо­мен­ту вы­хо­да на лед быть в от­лич­ной фор­ме и по­ка­зать все чувс­тва, что в сер­дце го­ре­ли не­ис­ся­ка­емым пла­ме­нем.

* * *


— И на­ко­нец-то, силь­ней­шие прош­ло­го и это­го се­зо­на сош­лись в фи­наль­ной бит­ве за зо­ло­тую ме­даль!..

Ве­ду­ще­го тол­ком ник­то не слу­шал. Учас­тни­ки да­же не за­ме­ча­ли ре­ва зри­те­лей. Все они бы­ли пог­ру­же­ны в свои мыс­ли или раз­го­во­ры с тре­не­ром.

— … в этом Гран-при, пос­ле го­да пе­ре­ры­ва, вновь со­рев­ну­ет­ся с но­вы­ми звез­да­ми Вик­тор Ни­ки­фо­ров!..

Вик­тор ос­то­рож­но пос­мот­рел в сто­ро­ну Юри. Он и до это­го за­ме­чал, что Ка­цу­ки от­рас­тил во­ло­сы, но сей­час это силь­нее все­го бро­са­лось в гла­за, по­то­му что не за­че­сы­вал их на­зад. Чер­ные пря­ди кас­ка­дом рас­ки­ну­лись на пле­чах, а чел­ка спа­да­ла ни­же бро­вей, зак­ры­вая гла­за. По уже сло­жив­шей­ся тра­ди­ции, Юри был в на­уш­ни­ках. Он пол­ностью рас­тво­рил­ся в му­зы­ке, ко­то­рая иг­ра­ла сей­час толь­ко для не­го.

Ни­ки­фо­ров, ра­ди жи­во­го ин­те­ре­са, не раз­гля­ды­вал кос­тю­мов Юри и да­же не знал ка­кие ком­по­зи­ции соп­ро­вож­да­ют его прог­рам­мы.

— … и пер­вым на лед вы­хо­дит Юрий Пли­сец­кий!

Юрий ски­нул свою олим­пий­ку и вы­шел на ка­ток.

К кон­цу его ко­рот­кой прог­рам­мы ни у ко­го не бы­ло сом­не­ний в том, что всем фи­на­лис­там при­дет­ся очень хо­ро­шо пос­та­рать­ся, что­бы прев­зой­ти Пли­сец­ко­го. Тот уже дав­но за­рабо­тал се­бе ре­пута­цию силь­но­го фи­гурис­та, ко­торый мог сме­нить Вик­то­ра на пь­едес­та­ле "Ко­роля Ль­да".

Но и дру­гие учас­тни­ки не от­ста­ва­ли. В этом се­зо­не бук­валь­но все пре­вос­хо­ди­ли свои прош­лые ре­зуль­та­ты. Крис­тофф и Пхи­чит да­же раз­де­ли­ли меж­ду со­бой третье мес­то, наб­рав оди­на­ко­вое ко­ли­чес­тво бал­лов вплоть до со­тых, что бы­ло прак­ти­чес­ки не­воз­мож­но.

Вик­тор выс­ту­пал пред­пос­лед­ним. Его об­раз бе­ло­го де­мо­на за­во­ра­жи­вал.

Юри не от­ры­ва­ясь смот­рел на его та­нец. Он ви­дел его уже не раз, но прыж­ки Вик­то­ра бы­ли пот­ря­са­ющи. Сер­дце про­пус­ка­ло удар каж­дый раз, ког­да он взмы­вал в воз­дух и при­зем­лял­ся на лед так, буд­то и не от­ры­вал­ся от не­го.

Как и ожи­да­лось, Вик­тор обо­шел Юрия, но раз­рыв был все­го в па­ру бал­лов. Все еще мог­ло по­ме­нять­ся.

Ка­цу­ки от­ло­жил на­уш­ни­ки в сто­ро­ну и снял свою коф­ту.

Под ней ока­зал­ся сов­сем прос­той кос­тюм, без ка­ких ли­бо рю­шек и стра­зов. Бе­лая ру­баш­ка на вы­пуск, рас­слаб­лен­ный гал­стук и рас­стег­ну­тая при­та­лен­ная жи­лет­ка.

Вик­тор не смог сдер­жать по­ра­жен­но­го вздо­ха. Да­же та­кой сво­бод­ный выб­ранный стиль не скры­вал то­го, что Юри смог до­вес­ти свою фи­гу­ру до со­вер­шенс­тва. Он был то­нок слов­но трос­тин­ка.

— … и пос­лед­ний учас­тник — Ка­цу­ки Юри!

Фи­гу­рист на­ко­нец-то под­нял го­ло­ву, и Вик­тор уви­дел тот взгляд, по ко­то­ро­му так ску­чал. Ка­цу­ки был серь­езен как ни­ког­да, и на­це­лен он был толь­ко на по­бе­ду, ни боль­ше, ни мень­ше.

— Мо­мент нас­тал, — ска­зал Юри, по­дой­дя к Вик­то­ру. Он без сом­не­ний смот­рел ему в гла­за. — Ты мо­жешь скрыть­ся в тол­пе, мо­жешь рас­та­ять, слов­но сне­жин­ка на ла­до­ни, но мой взгляд всег­да бу­дет об­ра­щен лишь на те­бя.

Гла­за Вик­то­ра рас­ши­ри­лись от удив­ле­ния. Он рез­ко обер­нул­ся, но Юри уже вы­шел на лед и слу­шал пос­лед­ние нас­тав­ле­ния сво­его тре­не­ра.

— Ко­рот­кая прог­рам­ма, хо­ре­ог­раф — Ни­ки­та Са­то­ми, под пес­ню Ди­на Фуд­жи­оки — Де­ти Ис­то­рии*. Приз­нать­ся чес­тно, ког­да мы уви­де­ли эту прог­рам­му в ис­пол­не­нии Юри, мы бы­ли по­ра­же­ны. Пос­мот­рим, как он спра­вит­ся се­год­ня.

Ка­цу­ки, ос­та­но­вив­шись в се­ре­ди­не кат­ка, опус­тил го­ло­ву, ссу­ту­лил­ся, и зас­тыл, слов­но был ста­ту­ей, а не фи­гу­рис­том, спо­соб­ным за­жечь в сер­дцах всех огонь, же­ла­ние со­вер­шать не­воз­мож­ное, пре­вос­хо­дя лю­бые пре­де­лы.

За­иг­ра­ла му­зы­ка, и Юри ожил. Из оди­но­ко­го и нес­час­тно­го маль­чиш­ки, он в мгно­ве­ние прев­ра­тил­ся в уве­рен­но­го в се­бе муж­чи­ну, го­то­во­го ид­ти до кон­ца.

«Слы­шишь вновь сер­дце в такт
Чувс­тва без слов, веч­но не так, но…
В пол гла­за… зна­ешь ты,
Что сбу­дут­ся меч­ты…»


Его до­рож­ка ша­гов бы­ла бе­зуп­реч­на. Ни од­но­го лиш­не­го дви­же­ния. Он дви­гал­ся так, буд­то уже одер­жал по­бе­ду и доб­рал­ся до сво­ей меч­ты, схва­тив ее в са­мый пос­лед­ний мо­мент.

«Ес­ли ве­ришь в то, что те­бе да­ет­ся,
Ть­ма не смо­жет ос­та­но­вить.
Лед и та­нец лю­бить! Сно­ва на конь­ки,
В сер­дце пла­мя заж­жет­ся!»


Луц был вы­пол­нен прос­то бе­зуп­реч­но. Дви­же­ния рук, сколь­же­ние ног, вы­ра­же­ние ли­ца Юри, его взгляд, все го­во­ри­ло о том, что он спра­вит­ся с чем угод­но.

«Мо­мент судь­бы нам не удер­жать,
Мы ведь де­ти ис­то­рии!
Мы бу­дем тво­рить, мы бу­дем ис­кать,
Да, мы ведь де­ти ис­то­рии!
Мы ведь де­ти ис­то­рии!
Мы-мы де­ти ис­то­рии!

Мо­мент судь­бы нам не удер­жать,
Мы ведь де­ти ис­то­рии!
Мы бу­дем тво­рить, мы бу­дем ис­кать,
Да, мы ведь де­ти ис­то­рии!»


Вик­тор ни­ког­да не мог отор­вать взгля­да от Юри, но сей­час фи­гу­рист прев­зо­шел сам се­бя.

Со­вер­шен­но но­вая до­рож­ка ша­гов, вра­ще­ния, ко­то­рые ни­ког­да не бы­ли ему свой­ствен­ны и прыж­ки… Его ак­сель, пе­ре­рос­ший кас­ка­дом в саль­хов, сов­па­да­ющий со сло­ва­ми: «Мы де­ти ис­то­рии…», был не­за­бы­ва­ем. Ве­ли­ко­леп­ные прыж­ки, с та­ки­ми нез­на­чи­тель­ны­ми ого­вор­ка­ми, что их мож­но бы­ло бы поп­рос­ту не за­ме­чать. Все же, Юри ни­ког­да не был си­лен в этом. Но Вик­то­ру приш­лось приз­нать, что за то вре­мя, что они не ви­де­лись, Ка­цу­ки смог по­высить свой уро­вень.

Му­зы­ка за­кон­чи­лась, и ког­да Вик­тор оч­нул­ся, он по­нял, что Юри смот­рит пря­мо на не­го и за­вер­ша­ющей стой­кой пов­то­ря­ет дви­же­ние прош­ло­год­ней сво­ей прог­рам­мы. Ка­цу­ки ука­зы­вал ла­донью пря­мо на не­го.

В гла­зах про­тив­но за­щи­па­ло, но Ни­ки­фо­ров не пос­мел зак­рыть их. Юри уже приб­ли­жал­ся к бор­ти­ку, но взгля­да от Вик­то­ра так и не от­вел.

Лишь ког­да Ни­ки­та на­ки­ну­лась на Ка­цу­ки и, об­няв, по­це­ло­ва­ла в ще­ку, фи­гу­рист от­влек­ся.

— Та­ко­го мы сов­сем не ожи­да­ли! — раз­дал­ся из ди­на­ми­ков го­лос ве­ду­ще­го. — Юри ни­ког­да не по­ка­зы­вал нам столь ве­ли­ко­леп­но­го выс­туп­ле­ния! Не­уже­ли это был взрыв свер­хно­вой звез­ды?! Или Ка­цу­ки прос­то иг­рал со все­ми на­ми, на­ме­рен­но не по­ка­зы­вая столь вы­со­ких ре­зуль­та­тов ра­нее?! Что ж, да­вай­те уз­на­ем, сколь­ко бал­лов он по­лу­чил!

Юри да­же не смот­рел на таб­ло. И ког­да ве­ду­щий объ­явил, что он обог­нал Пли­сец­ко­го ров­но на один балл, чем выр­вал се­бе вто­рое мес­то, Ка­цу­ки прос­то упал на ко­ле­ни, зак­рыв ру­ка­ми ли­цо.

— Да-а-а-а! — зак­ри­чал он, вски­нув го­ло­ву вверх.

Зри­те­ли на три­бу­нах взре­ве­ли вмес­те с ним. Они, не сго­ва­ри­ва­ясь, ста­ли петь стро­ки из иг­рав­шей пес­ни:

«Мо­мент судь­бы нам не удер­жать,
Мы ведь де­ти ис­то­рии!
Мы бу­дем тво­рить, мы бу­дем ис­кать,
Да, мы ведь де­ти ис­то­рии!»


Ви­димо, каж­дый в этом за­ле по­нял, что хо­тел рас­ска­зать Юри, выб­рав та­кую ком­по­зицию. Он го­ворил не толь­ко за се­бя, но и за всех дру­гих фи­гурис­тов, про­шед­ших в этот Гран-при. Сво­ими дос­ти­жени­ями, сво­ими ус­пе­хами или про­вала­ми, сво­ими ошиб­ка­ми или уда­чами, они соз­да­вали ис­то­рию це­лых по­коле­ний, нав­сегда впи­сывая свои име­на в скри­жаль боль­шо­го спор­та.

— Что ж! Впе­ре­ди у нас еще один этап со­рев­но­ва­ний: про­из­воль­ная прог­рам­ма! На­де­ем­ся, что Юри так же силь­но уди­вит нас!

— Он прос­то пор­вет нас, — ус­лы­шал Вик­тор.

Обер­нув­шись, он уди­вил­ся боль­ше не ска­зан­ным сло­вам, а их об­ла­да­те­лю. Нап­ро­тив сто­ял Пли­сец­кий, и его взгляд не обе­щал Юри ни­че­го хо­ро­ше­го. Так смот­ре­ли толь­ко хищ­ни­ки на уже заг­нан­ную до­бы­чу.

Толь­ко вот, юный спорт­смен не учел од­но­го: да­же ока­зав­шись в за­пад­не, до­бы­ча име­ет шанс выр­вать­ся и об­рес­ти сво­бо­ду.

Дру­гие учас­тни­ки так же на­ходи­лись в за­дум­чи­вос­ти. Они-то не да­вали Юри стран­ных обе­щаний "не смот­реть его прог­раммы", по­это­му зна­ли их. И то, что Крис­тофф как обыч­но не на­чал всех за­зывать от­ме­тить пер­вый этап, го­вори­ло о мно­гом.

Вик­тор нап­рягся и пос­мотрел в сто­рону уже ухо­дяще­го со ста­ди­она Юри. Крис­тофф бо­ял­ся Ка­цуки, а это зна­чит, что тот, ка­та­ясь всерь­ез, мог с лег­костью обой­ти ту соб­лазни­тель­ность, в ко­торой Джа­комет­ти не бы­ло рав­ных.

* * *


— Яков, мне нуж­ны все за­пи­си ко­рот­кой прог­рам­мы Юри это­го чем­пи­она­та! — сра­зу в лоб объ­явил Вик­тор.

Фель­цман осуж­да­юще пос­мот­рел на сво­его бун­та­ря.

— Ро­ли­ков в ин­тер­не­те хоть от­бав­ляй, там пос­мот­ри.

— Там не то! Ты сни­ма­ешь нам­но­го луч­ше, Яков!

Тре­не­ру ни­че­го не ос­та­ва­лось, как прос­то кив­нуть. Кто он та­кой, что­бы ме­шать упер­то­му как ста­до ба­ранов Ни­кифо­рову?

Че­рез час Вик­тор си­дел в сво­ем но­ме­ре и су­до­рож­но пе­рес­мат­ри­вал каж­дое ви­део с чем­пи­она­тов. Толь­ко сей­час он на­чал по­ни­мать, по­че­му Юри не ка­тал­ся тог­да на пи­ке сво­их воз­мож­нос­тей. Свое пос­лед­нее ис­пол­не­ние обе­их прог­рамм Ка­цу­ки бе­рег имен­но для не­го. Он с упорс­твом дра­ко­на, ох­ра­ня­юще­го зо­ло­то, бе­рег всю ту страсть, что ско­пи­лась в нем за ме­ся­цы раз­лу­ки.

Ни­кофо­ров по­пытал­ся вспом­нить их раз­го­вор по те­лефо­ну до ме­лочей, и ког­да ему это уда­лось, он хлоп­нул се­бя по лбу и рас­сме­ял­ся. Юри спе­ци­аль­но ка­тал прог­раммы на чем­пи­она­тах в пол­си­лы. Ес­ли бы он при­лагал мак­си­мум уси­лий каж­дый раз, то по­бедить Вик­то­ра прос­то не смог. А те­перь, зная, что со­рев­ну­ясь да­же в пол­си­лы, он все рав­но смог про­бить­ся на Гран-при, Юри был уве­рен, что у не­го есть шанс взоб­рать­ся на вер­ши­ну.

Так же, до не­го до­шел ис­тин­ный смысл слов Юрия. Ес­ли та­кое ска­зал Пли­сец­кий, это зна­чит толь­ко од­но: про­из­воль­ная прог­рам­ма, от­ка­тан­ная Юри на пре­де­ле воз­мож­нос­тей, смо­жет зат­мить все.

* * *


Ка­цу­ки сно­ва вы­хо­дил на лед пос­лед­ним.

Ког­да он про­хо­дил ми­мо Вик­то­ра, то не об­мол­вил­ся ни сло­вом.

— Ты ни­че­го не ска­жешь мне? — опе­шил Ни­ки­фо­ров.

— За ме­ня все ска­жет те­ло, — еле слыш­но от­ве­тил Юри, и по­дой­дя к вы­хо­ду на ка­ток, ски­нул с коф­ту. На бе­зы­мян­ном паль­це пра­вой ру­ки блес­ну­ло коль­цо, знак их обе­ща­ния.

Об­ле­га­ющий пид­жак чер­но­го цве­та под­чер­ки­вал из­ги­бы его фи­гу­ры, но не это по­ра­зи­ло Вик­то­ра. На пра­вой сто­ро­не бы­ло вы­ши­то бе­лое кры­ло, и оно бы­ло толь­ко од­но.

— Итак, все ре­шит­ся в бли­жай­шие че­ты­ре ми­ну­ты! — на­чал ве­ду­щий. — Юри Ка­цу­ки впер­вые соз­дал свою тан­це­валь­ную прог­рам­му сам, и по мо­ему скром­но­му мне­нию, она пот­ря­са­юща! Пес­ня Ла­ры Фа­би­ан — Жо­тем**.

Сто­ило Вик­то­ру ус­лы­шать наз­ва­ние ком­по­зи­ции, ко­то­рая бу­дет соп­ро­вож­дать Юри в его сво­бод­ной прог­рам­ме, как по спи­не про­бе­жа­лась стая му­ра­шек, а ко­ле­ни пре­да­тель­ски под­ко­си­лись. Муж­чи­на бук­валь­но до­ле­тел до бор­ти­ка, го­то­вый выр­вать­ся на ка­ток, но по ог­ром­но­му за­лу эхом раз­нес­лись пер­вые но­ты му­зы­ки, и силь­ные ру­ки Крис­тоф­фа и Юрия удер­жа­ли Вик­то­ра на мес­те.

«Раз­лу­ка — веч­ный и прок­ля­тый рок мо­ей люб­ви.
За­чем дер­жа­ли мы всю го­речь от обид внут­ри?
Не­мая ти­ши­на по­мо­жет обо все за­быть,
И в па­мять о люб­ви всю боль прос­тить…»


Да­же ми­мо­лет­ное дви­же­ние по­луп­рик­ры­тых рес­ниц Юри бы­ло про­пи­та­но сми­ре­ни­ем и бе­зу­дер­жным же­ла­ни­ем быть ря­дом, ни­ког­да не от­пус­кать. Сей­час, на ль­ду, он выг­ля­дел ан­ге­лом со сло­ман­ным кры­лом, тем, ко­го прок­ля­ли веч­ной лю­бовью и ос­та­ви­ли уми­рать.

Вик­тор всег­да го­во­рил Юри о том, что ког­да он ду­ма­ет, то со­вер­ша­ет ошиб­ки. По­это­му фи­гу­рист не ду­мал, он чувс­тво­вал. От­да­вал все­го се­бя на рас­тер­за­ние тол­пе, пред­ла­гая час­тич­ку сво­ей ду­ши каж­до­му, кто поп­ро­сит.

«Ты так час­то на­зы­вал сво­ею де­воч­кой ме­ня;
От слез обе­ре­гал как без­за­щит­ное ди­тя.
Все мыс­ли о те­бе, и бу­дет так, по­ка ды­шу.
Сры­вая го­лос, я те­бе кри­чу…»


Лишь к сер­дцу он не поз­во­лял при­кос­нуть­ся ни­ко­му. Он сжи­мал его в тон­ких из­ра­нен­ных паль­цах, сог­ре­вая из пос­лед­них сил, не да­вая ему ос­тыть и за­мер­знуть.

«Од­на, один…
Я од­на и ты один,
Слу­жить раз­лу­ке нет при­чин.
Од­на, один…
Ты один и я од­на,
За­чем нам эта ти­ши­на?
Я так люб­лю те­бя…»


Кас­кад прыж­ков был вы­пол­нен иде­аль­но. Юри рас­тво­рял­ся в му­зы­ке, он сам тво­рил ее.

Юри го­тов был стать кем угод­но. Лю­бов­ни­ком, дру­гом, бра­том, ра­бом… Он го­тов был тенью сле­до­вать за тем, кто зав­ла­дел его сер­дцем.

«До­ве­ри­ла те­бе свой хруп­кий мир сер­деч­ных тайн,
Не зна­ла, что в от­вет ус­лы­шу крот­кое „про­щай“.
И в ка­мен­ных сте­нах, наш свет­лый та­нец ть­ма наш­ла,
И в тот ужас­ный миг от­ча­ян­но кри­ча­ла я…»


Он ви­дел пе­ред со­бой толь­ко спи­ну то­го, к ко­му стре­мил­ся с ма­лых лет, кто по­да­рил ему меч­ту и дал си­лы ис­пол­нить ее. Юри пом­нил лишь то, что весь его ма­лень­кий ми­рок зак­лю­чен лишь в од­ном че­ло­ве­ке, ко­то­рый по­дал ему ру­ку и по­мог под­нять­ся с ко­лен, не дал уто­нуть в пус­то­те и зах­леб­нуть­ся в от­ча­янии.

«Один, од­на
Ты один и я од­на,
За­чем нам эта ти­ши­на?
Вер­нись, вер­нись…
Ты вер­нись, и я вер­нусь,
Лю­бовь спа­сет нас, я кля­нусь.
Я так люб­лю те­бя…»


Те­перь он сто­ял пе­ред этим че­ло­ве­ком на ко­ле­нях, про­тя­ги­вая в ок­ро­вав­лен­ных паль­цах сер­дце, что с каж­дой се­кун­дой би­лось все мед­лен­ней. Он от­да­вал все­го се­бя на суд че­ло­ве­ку, ра­ди ко­то­ро­го ли­шил­ся крыль­ев. Он без­звуч­но шеп­тал ему о том, что го­тов стать для не­го кем угод­но, лишь бы ему поз­во­ли­ли спать хо­тя бы у ног.

«Люб­лю, люб­лю…
Ты от­важ­ный ры­царь мой,
И мой единс­твен­ный ге­рой.
Люб­лю, люб­лю
Ты мой Бог, ты мой ко­роль,
Как бес­по­щад­на эта боль.
Я так люб­лю те­бя…»


Вик­тор за­был, как ды­шать. Он до по­бе­лев­ших кос­тя­шек сжи­мал пе­ри­ла бор­ти­ка, пы­та­ясь удер­жать­ся на но­гах.

Та­кое не­воз­мож­но бы­ло на­иг­рать, не­воз­мож­но бы­ло прос­то при­ду­мать. Это чувс­тва. Ого­лен­ные как про­во­да, опас­ные, прос­то по­то­му что ма­лей­шим, не­лов­ким дви­же­ни­ем мож­но раз­ру­шить их хруп­кую вза­имос­вязь.

Впер­вые в сво­ей жиз­ни Вик­тор по­ни­мал что та­кое лю­бить. От­да­вать все­го се­бя без ос­тат­ка, быть силь­ным, ког­да хо­чет­ся ры­дать и улы­бать­ся, ког­да боль на­пол­ня­ет все те­ло. Быть го­то­вым к лю­бым жер­твам, го­то­вым сра­жать­ся до кон­ца и от­пус­кать, ког­да при­хо­дит вре­мя.

Юри лю­бил. Сле­по и так прек­рас­но, что кра­со­та нас­то­ящих ан­ге­лов мер­кнет пе­ред ним, пав­шим, но не­вин­ным.

В пос­лед­нем дви­же­нии Юри опус­ка­ет­ся на од­но ко­ле­но и вновь про­тя­ги­ва­ет ру­ку к Вик­то­ру. С угол­ка гла­за сры­ва­ет­ся единс­твен­ная сле­за, зна­ча­щая для лю­бо­го из при­сутс­тву­ющих го­раз­до боль­ше, чем из­би­тые ми­ром сло­ва о люб­ви.

Зал в не­мом вос­хи­ще­нии мол­чит лишь нес­коль­ко се­кунд, но для дво­их при­сутс­тву­ющих здесь, прош­ла це­лая веч­ность.

Юри стал под­ни­мать­ся и все­об­щее оце­пе­не­ние спа­ло. От ре­зо­нан­са го­ло­сов мож­но бы­ло ог­лох­нуть.

Но Ка­цу­ки бы­ло нап­ле­вать. Он рас­ска­зал все, что бы­ло на его ду­ше, от­крыл­ся пол­ностью, не ос­тав­ляя в сво­ей ду­ше ни од­но­го угол­ка, ку­да не доб­рал­ся свет. Юри еле пе­ред­ви­гал но­га­ми, си­лы ос­тав­ля­ли его. Фи­гу­рист так и не смог пе­рес­ту­пить че­рез бор­тик, он на­чал те­рять соз­на­ние и где-то на гра­ни­це па­мя­ти ос­та­лось вос­по­ми­на­ние о том, что его бе­реж­но под­хва­ты­ва­ют за­бот­ли­вые и род­ные ру­ки, си­лу ко­то­рых он ощу­щал на сво­их пле­чах уже не раз.

* * *


Юри про­сы­пал­ся очень мед­лен­но и тя­гу­че. Ему не хо­те­лось по­ки­дать то теп­лое прос­транс­тво, об­во­ла­ки­ва­ющее спа­си­тель­ной тем­но­той.

Кто-то гла­ди его по от­рос­шим во­ло­сам, не­ве­со­мо пе­ре­би­рая пря­ди. Бы­ло при­ят­но, и он пос­та­рал­ся от­крыть гла­за.

Ус­та­лос­ти по­че­му-то не бы­ло. Те­ло ка­за­лось лег­ким и хо­ро­шо от­дох­нув­шим. Не ны­ли нат­ру­жен­ные ру­ки, и не ло­ми­ло кос­ти в но­гах. Да­же по­яс­ни­ца не бо­ле­ла.

— Юри… — дро­жа­щий, обес­по­ко­ен­ный го­лос выр­вал Ка­цу­ки из при­ят­но­го по­лу­за­бытья.

Он все же от­крыл гла­за. В ком­на­те не был вклю­чен свет, а сквозь ши­ро­кое ок­но про­би­вал­ся свет пол­ной лу­ны.

Вик­тор ка­зал­ся сей­час осо­бен­но кра­си­вым. Тус­клый свет при­да­вал его об­ра­зу та­инс­твен­нос­ти. Уви­дев его та­ким од­наж­ды, за­быть не­воз­мож­но.

Юри не смог ни­че­го ска­зать, лишь сла­бо улыб­нул­ся. Ни­ки­фо­ров по­дал­ся впе­ред и сжал смысл сво­ей жиз­ни в креп­ких объ­ять­ях вмес­те с оде­ялом, ко­то­рым тот был ук­рыт.

— Юри, Юри, Юри… — пов­то­рял муж­чи­на, ут­кнув­шись но­сом в шею Ка­цу­ки. — У те­бя на но­гах жи­во­го мес­та нет…

— Знаю, — он улыб­нул­ся и прик­рыл гла­за.

— Я еле смог от­мыть твои ступ­ни от кро­ви. Ко­жи не вид­но, од­ни мо­зо­ли…

— И это знаю.

— За­чем?

— А ты бы при­нял от ме­ня что-то дру­гое?

— Нет…

— Так ты вый­дешь за ме­ня?

Вни­ма­тель­но пос­мот­рев в гла­за Юри, Вик­тор от­ве­тил так, что­бы его по­ня­ли.

Лишь на мгно­ве­ние неж­ное при­кос­но­ве­ние губ к гу­бам, пе­ре­рос­ло в не­удер­жи­мый, страс­тный по­це­луй.

Вы­пу­тав ру­ки из оде­яла, Юри об­нял Ни­ки­фо­ро­ва за шею и при­жал­ся так близ­ко, как мог. Их по­це­луй, не пре­ры­ва­ясь, ста­но­вил­ся тре­пет­ным, а пос­ле сно­ва пе­ре­рас­тал в жар­кое спле­те­ние язы­ков. Они оба го­то­вы бы­ли вы­пить друг дру­га до дна.

Ког­да Вик­то­ру уда­лось вы­та­щить оде­яло, за­жа­тое меж их тел, он на­вис над Юри, ру­ка­ми ог­ла­жи­вая строй­ные бо­ка. С каж­дым дви­же­ни­ем он за­ди­рал фут­бол­ку все вы­ше, по­ка грудь лю­бов­ни­ка не ого­ли­лась.

— Ты зна­ешь, что те­бе не хва­ти­ло лишь трех с по­ло­ви­ной бал­лов, что­бы по­бить ми­ро­вой ре­корд? — шеп­ча в са­мые гу­бы, спро­сил Вик­тор.

Он прис­ло­нил­ся лбом ко лбу Юри, и взгля­нул в его гла­за.

— Я… вы­иг­рал? — го­лос фи­гу­рис­та дрог­нул.

— С от­ры­вом в пять оч­ков от ме­ня, — с улыб­кой от­ве­тил он. — Я впер­вые поз­нал по­ра­же­ние, но мне сов­сем не грус­тно. Я счас­тлив. Счас­тлив, что мо­гу быть с то­бой.

И сно­ва по­це­луй. Со вку­сом от­ча­ян­ной ра­дос­ти и пре­дан­нос­ти друг дру­гу. Юри вце­пил­ся паль­ца­ми в во­ло­сы Вик­то­ра и при­тя­нул его бли­же к се­бе, ла­донью дру­гой ру­ки про­би­ра­ясь под во­рот бан­но­го ха­ла­та, по­яс ко­то­ро­го раз­бол­тал­ся. Те­перь мах­ро­вая ткань не скры­ва­ла те­ла Ни­ки­фо­ро­ва и Юри, отор­вав­шись от по­це­луя, рез­ко пе­ре­вер­нул­ся вмес­те с лю­бов­ни­ком.

Пос­ле то­го, как он по­казал свои чувс­тва все­му ми­ру, стес­не­нию меж­ду ни­ми уже не бы­ло мес­та. Юри да­же не ду­мал о том, что у не­го поч­ти нет опы­та в от­но­шени­ях. Это ка­залось ни­чего нез­на­чащей ме­лочью.

Пе­ред гла­за­ми нес­коль­ко се­кунд пля­са­ли раз­ноц­вет­ные кру­ги. Ви­ди­мо, зря он так быс­тро ре­шил по­ме­нять по­зи­цию. Но ког­да в блек­лом лун­ном све­те Юри смог рас­смот­реть те­ло Вик­то­ра, ко­то­рое лишь в па­ху бы­ло про­во­ка­ци­он­но прик­ры­то по­лой ха­ла­та, в гла­зах по­бе­ди­те­ля Гран-при зап­ля­са­ли де­мо­ны.

Он чувс­твен­но по­це­ло­вал Вик­то­ра, а пос­ле мок­рой до­рож­кой по­це­лу­ев спус­тил­ся на шею, не стес­ня­ясь и ста­вя за­со­сы на са­мых вид­ных мес­тах.

В го­лове на­батом гре­мело: «Мой, мой, толь­ко мой», и Юри хо­тел по­казать это все­му ми­ру.

Вик­тор ти­хо рас­сме­ял­ся та­ко­му собс­твен­ни­чес­тву и ини­ци­ати­ве, но поч­ти сра­зу по­да­вил­ся сто­ном. Юри, не ут­руж­дая се­бя уби­ра­ни­ем ме­ша­ющей тка­ни, сжал ла­донью его член, на­чав не­то­роп­ли­во, поч­ти неб­реж­но мас­си­ро­вать, чем вы­зы­вал ти­хие, но от­чет­ли­вые сто­ны.

На шее он не ос­та­но­вил­ся и вско­ре в его власть по­па­ли клю­чи­цы, а пос­ле грудь. Юри от­крыл для се­бя то, че­го ни­как не ожи­дал. У Вик­то­ра эро­ген­ной зо­ной бы­ли не толь­ко сос­ки, но и вся ко­жа гру­ди. И сто­ило ему это вы­яс­нить, как в ход по­шел язык. Юри вы­во­дил мок­рые узо­ры, иног­да лег­ко при­ку­сы­вая са­мые чувс­тви­тель­ные мес­та, что­бы в этот же мо­мент ода­рить бо­лее щед­рой лас­кой.

По­це­лу­ями он стал спус­кать­ся ни­же. Вик­тор бук­валь­но за­ды­хал­ся, пы­та­ясь сдер­жи­вать­ся и не сто­нать в го­лос.

— От­ку­да в те­бе… это? — про­ши­пел сквозь зу­бы Вик­тор, сто­ило ему по­нять, что Юри уже доб­рал­ся до его ниж­не­го белья и на­чал его сни­мать.

Муж­чи­на при­под­нял го­ло­ву и пос­мот­рел на пар­тне­ра. Да­же в тем­но­те Вик­тор ви­дел лег­кое сму­ще­ние на его ли­це. Юри де­лал то, что дав­но хо­тел, но ви­димо из-за то­го, что опы­та у не­го бы­ло, мяг­ко ска­зать, поч­ти ни­ка­ко­го, он сму­щал­ся собс­твен­ных дей­ствий и на­по­ром ста­рал­ся это пе­рек­рыть.

Ос­та­вив воп­рос без от­ве­та, Ка­цу­ки вып­ря­мил­ся, встав на ко­ле­ни, и ски­нул с се­бя фут­бол­ку. Вик­тор не дал ему сно­ва нак­ло­нить­ся. Он при­под­нял­ся на лок­те и, про­тя­нув сво­бод­ную ру­ку, кос­нул­ся клю­чи­цы Юри.

— Та­кие ос­трые, — ус­мех­нул­ся он, очер­чи­вая паль­ца­ми соб­лаз­ни­тель­но вы­пи­ра­ющую кость. Вик­тор на­чал сколь­зить вниз, об­во­дя ку­би­ки прес­са, нем­но­го ще­ко­ча шер­ша­вы­ми по­ду­шеч­ка­ми паль­цев ко­жу чуть вы­ше пуп­ка. — Ког­да вер­нем­ся в Ха­се­цу, я раз­ре­шу те­бе съ­есть столь­ко ка­цу­до­на, сколь­ко за­хо­чешь.

Ни­ки­фо­ров не на шут­ку был взвол­но­ван. Склон­ный к пол­но­те Юри ис­ху­дал так, что стал по­хож по те­лос­ло­же­нию на Пли­сец­ко­го.

— Те­бе не нра­вит­ся?

Вик­тор под­нял го­ло­ву и ух­мыль­нул­ся, от­ра­жая тем са­мым вы­ра­же­ние ли­ца са­мо­го Юри. По­хо­же, тот «вклю­чил» в се­бе Эрос. Тот са­мый, ко­то­рый зас­тав­лял Ни­ки­фо­ро­ва дро­жать от вос­хи­ще­ния.

Гиб­кое, по­ры­вис­тое дви­же­ние, и Юри вновь ока­зал­ся под Вик­то­ром.

— Иг­ры кон­чи­лись, мой Эрос, — то­ном де­мо­на-ис­ку­си­те­ля в пол­го­ло­са ска­зал Вик­тор.

Юри эро­тич­но про­вел язы­ком по сво­ей вер­хней гу­бе, а пос­ле при­ку­сил ниж­нюю, смот­ря на лю­бов­ни­ка из-под по­луп­рик­ры­тых век.

Вик­тор еле сдер­жал­ся, что­бы не вос­клик­нуть свое лю­би­мое: «Вкус­но!». Юри дей­стви­тель­но выг­ля­дел очень соб­лаз­ни­тель­но, а та­кой взгляд при­да­вал раз­врат­нос­ти, но с его губ ни ра­зу еще не сле­те­ло ни од­но­го сто­на.

Ни­ки­фо­ро­ву не сос­та­ви­ло тру­да бук­валь­но выт­рях­нуть Юри из ос­тав­шей­ся одеж­ды. Он нес­коль­ко се­кунд лю­бо­вал­ся вы­пи­ра­ющи­ми бед­рен­ны­ми кос­тя­ми, и нак­ло­нив­шись, по­це­ло­вал сна­ча­ла с од­ной сто­ро­ны, а пос­ле с ле­вой.

Вся спесь сле­те­ла с Юри, сто­ило ему ощу­тить столь ин­тим­ное при­кос­но­ве­ние. Он по­ло­жил ла­донь на го­ло­ву Вик­то­ра, за­рыв­шись паль­ца­ми в его во­ло­сы. Юри пы­тал­ся при­тя­нуть его вверх, что­бы по­це­ло­вать, но Ни­ки­фо­ров ма­ло ко­го слу­шал, ес­ли уже что-то ре­шил. Еле уло­ви­мое дви­же­ние, и те­перь уже Ка­цу­ки за­ды­хал­ся, не ус­пев вдох­нуть. Вик­тор об­хва­тил гу­ба­ми го­лов­ку его чле­на, прич­мок­нув, буд­то со­сал ка­кой-то ле­де­нец. Он стал дви­гать го­ло­вой вверх-вниз, де­лая это на­роч­но мед­лен­но и на­ме­рен­но плот­но сжи­мая гу­бы, что­бы Юри мог ощу­тить все, рас­про­бо­вать то, что дос­тав­ля­ет ему боль­шее удо­воль­ствие.

Юри прос­то за­дыхал­ся. От мед­ли­тель­нос­ти, он чувс­твен­ности Вик­то­ра, ко­торый нас­лаждал­ся про­цес­сом. В го­лове не бы­ло ни од­ной связ­ной мыс­ли, соз­на­ние за­волок­ла пе­лена удо­воль­ствия.

Ка­цу­ки, сог­нув но­ги в ко­ле­нях, раз­вел их ши­ре, не­осоз­нан­но на­жи­мая ла­донью на за­ты­лок Вик­то­ра. Для не­го та­ко­го не де­ла­ла ни од­на де­вуш­ка, и он те­рял­ся в со­вер­шен­но но­вых для се­бя ощу­ще­ни­ях. Он чувс­тво­вал, что Вик­тор каж­дый раз все глуб­же заг­ла­ты­ва­ет его плоть и ког­да го­лов­ка про­ник­ла в рас­слаб­лен­ное гор­ло, Юри гром­ко зас­то­нал, на этот раз, бо­лее нас­той­чи­во ста­ра­ясь отс­тра­нить от се­бя Вик­то­ра.

— Что слу­чи­лось? — Ни­ки­фо­ров об­ли­зал гу­бы, пе­ре­ма­зан­ные в слю­не и смаз­ке. — Те­бе не пон­ра­ви­лось? Я сде­лал те­бе боль­но?

Вик­тор прек­рас­но знал, что все де­лал пра­виль­но, но ему бы­ло при­ят­но ви­деть сму­ще­ние на ли­це Юри. Сна­ча­ла он ка­зал­ся та­ким бесс­траш­ным, го­то­вым на все, а те­перь был ма­лень­ким и поч­ти бес­по­мощ­ным, но не ме­нее соб­лаз­ни­тель­ным и же­лан­ным. Вик­то­ру нуж­но лишь нем­но­го по­дож­дать, что­бы Юри сам сде­лал для не­го, то же са­мое, что сде­лал он.

— Н-нет, — Ка­цу­ки пос­пе­шил об­нять лю­бов­ни­ка вто­рой ру­кой, на­чав пог­ла­жи­вать его по­яс­ни­цу. Вик­тор, яв­но до­воль­ный лас­кой чуть прог­нул­ся.

— А что тог­да? — муж­чи­на про­дол­жал сму­щать Юри.

— Это слиш­ком… я бы прос­то… — до­го­во­рить Ка­цу­ки не смог. Вмес­то это­го он при­тя­нул Вик­то­ра к се­бе и по­це­ло­вал. Нас­той­чи­во, но при пер­вом же на­ме­ке пол­ностью от­да­вая ини­ци­ати­ву. Ни­ки­фо­ро­ву нра­ви­лась та­кая по­кор­ность и од­нов­ре­мен­но нас­той­чи­вость. При­дет вре­мя, ког­да и Юри по­ка­жет се­бя, а по­ка…

— По­вер­нись на жи­вот, — поп­ро­сил Вик­тор, отс­тра­нив­шись от по­це­луя. — И встань на ко­ле­ни.

До край­нос­ти сму­щен­ный пред­сто­ящим дей­ством, Юри быс­тро пе­ре­вер­нул­ся и ис­пол­нил же­ла­ние Ни­ки­фо­ро­ва. По­ка не пе­ре­ду­мал.

— Как соб­лаз­ни­тель­но… — про­шеп­тал Вик­тор на уш­ко Юри, ко­то­рый мо­мен­таль­но спря­тал ли­цо в по­душ­ках.

Муж­чи­на, дос­тав из тум­боч­ки ба­ноч­ку с ув­лаж­ня­ющим кре­мом, ко­то­рый обыч­но ис­поль­зо­вал для губ, за­чер­пнул не­ма­ло на по­ду­шеч­ки паль­цев.

— Ты зна­ешь, что сей­час про­изой­дет? — спро­сил он, кос­нув­шись сжа­то­го ко­леч­ка прох­лад­ны­ми из-за кре­ма паль­ца­ми.

— Н… нем­но­го, — приг­лу­шен­но вы­мол­вил Юри, сжав края по­душ­ки в ку­ла­ках.

— Сна­ча­ла я про­ник­ну в те­бя од­ним паль­цем….

Вик­тор дей­стви­тель­но сде­лал то, что ска­зал. Он де­лал это мед­лен­но, ос­то­рож­но. Нем­но­го пок­ру­тив паль­цем внут­ри, муж­чи­на стал дви­гать им, рас­пре­де­ляя крем внут­ри.

Юри лишь су­до­рож­но вздох­нул. И то, не из-за бо­ли, а из-за стра­ха пе­ред не­из­вес­тным.

— Ког­да ты нем­но­го при­вык­нешь, я ста­ну вво­дить в те­бя вто­рой.

При­го­то­вив­шись к уже ощу­ти­мой бо­ли, Ка­цу­ки по­лу­чил лишь не­боль­шое чувс­тво рас­тя­ну­тос­ти и не­кий дис­ком­форт. Где-то внут­ри зах­ны­кал ин­стинкт: «Та­кое не дол­жно про­ис­хо­дить, от­тол­кни его, так нель­зя!». Но пос­лав все мыс­ли по­даль­ше, Юри нас­лаж­дал­ся жар­ки­ми при­кос­но­ве­ни­ями лю­бов­ни­ка и тем, что тот ря­дом.

— Я ощу­щаю как внут­ри те­бя тес­но. У те­бя ни­ко­го ведь не бы­ло, я пер­вый?

Еле за­мет­ный ки­вок со сто­ро­ны Юри и это ли­ша­ет Вик­то­ра из­ряд­ной до­ли тер­пе­ния. Да­же зо­ло­тая ме­даль Юри ра­ду­ет его не так силь­но как этот факт.

Го­во­рить о люб­ви бы­ло бес­смыс­лен­но. Ка­цу­ки по­ка­зал все еще вче­ра, объ­яс­нив­шись в том, что это на всю жизнь. Те­перь бы­ла оче­редь Вик­то­ра до­ка­зы­вать все де­лом, а не сло­вом.

Са­мая слож­ная вер­ши­на, пре­одо­лен­ная им, са­мый же­лан­ный тро­фей, о ко­то­ром он уже дав­но меч­тал.

— Юри…

Вик­тор рас­тя­ги­вал лю­бов­ни­ка уже тре­мя паль­ца­ми и те, от оби­лия смаз­ки уже на­ча­ли по­нем­но­гу хлю­пать при каж­дом дви­же­нии. Юри не­тер­пе­ли­во из­ви­вал­ся. Стыд сно­ва ку­да-то по­де­вал­ся, и он пы­тал­ся на­са­дить­ся на паль­цы Вик­то­ра, ста­рал­ся глуб­же ощу­тить его.

— По­жа­луй­ста… — про­шеп­тал он.

— Что «по­жа­луй­ста»? — Вик­тор поз­во­лил се­бе съ­ехид­ни­чать, но Юри был уже не в том сос­то­янии, что­бы что-то по­ни­мать. Он бук­валь­но схо­дил с ума от воз­буж­де­ния.

— В ме­ня… Я… Вик­тор!

С глу­хим хлю­пом Ни­ки­фо­ров вы­та­щил из Юри паль­цы и, прис­тро­ив­шись за его спи­ной, поч­ти сра­зу прис­та­вил го­лов­ку к еще не ус­пев­ше­му до кон­ца зак­рыть­ся рас­тя­ну­то­му вхо­ду.

— Кри­чи, Юри, — шеп­тал Вик­тор, не­то­роп­ли­во на­дав­ли­вая на про­ход. — Не сдер­жи­вай сво­его прек­рас­но­го го­ло­са. Те­перь я хо­чу слы­шать каж­дый вздох, сле­тев­ший с тво­их губ. Я хо­чу, что­бы ты умо­лял ме­ня о боль­шем, хо­чу, что­бы от­да­вал­ся мне со всей страстью, на ко­то­рую спо­со­бен… Юри…

Но Ка­цу­ки за­дер­жал ды­ха­ние. Боль­но не бы­ло, лишь рас­пи­ра­ющее из­нут­ри чувс­тво уси­ли­ва­лось с каж­дым дви­же­ни­ем Вик­то­ра, но Юри не бо­ял­ся. Он ста­рал­ся при­нять в се­бя столь­ко, сколь­ко смо­жет.

Шум­но вы­дох­нув, ког­да Вик­тор кос­нул­ся па­хом его яго­диц, Ка­цу­ки упер­ся од­ной ру­кой в из­го­ловье кро­ва­ти, а лок­тем вто­рой упер­ся в пос­тель. Это поз­во­ли­ло ему прог­нуть­ся в по­яс­ни­це еще силь­нее. Из-за сбро­шен­но­го ве­са, его гиб­кость и плас­тич­ность те­перь лишь удив­ля­ли.

Вик­тор мед­лен­но вы­шел, и сно­ва тол­кнул­ся впе­ред. А по­том еще и еще, по­ка Юри не при­вык к ощу­ще­ни­ям внут­ри се­бя. Ни­ки­фо­ров об­хва­тил ла­до­ня­ми яго­ди­цы пар­ня и , сжав их паль­ца­ми, раз­вел в сто­ро­ны, смот­ря на то, как его собс­твен­ный член пог­ру­жа­ет­ся в тес­но­ту те­ла Юри.

Фи­гу­рист вдруг вздрог­нул, и из­дал про­тяж­ный стон на од­ной но­те.

— На­шел, зна­чит? — Вик­тор нак­ло­нил­ся впе­ред, ук­ла­ды­ва­ясь грудью на спи­ну Юри. Он не стал дви­гать­ся быс­трее, но те­перь вы­хо­дил из Юри сов­сем нем­но­го, и тол­кался об­ратно, поч­ти не прек­ра­щая за­девать го­лов­кой сво­его чле­на прос­та­ту.

А Ка­цу­ки уже по­те­рял связь с ре­аль­ностью. Все его те­ло прев­ра­ти­лось в ко­мок нер­вов, го­то­вых вот-вот где-то за­тя­нуть­ся и пе­рем­кнуть.

— Вик­тор…. Ви-и-ик… — он прос­то не смог до­го­во­рить, ко­нец име­ни Ни­ки­фо­ро­ва уто­нул в гром­ком сто­не.

Юри стал дви­гать­ся навс­тре­чу, от­тал­ки­ва­ясь от сте­ны ру­кой.

— Черт!

Вик­тор опус­тил ру­ку на член Ка­цу­ки и став бук­валь­но вко­ла­чи­вать­ся в лю­бов­ни­ка, лас­кал его в такт дви­же­ни­ям. Ка­цу­ки, ка­за­лось, сор­вет го­лос. Удо­воль­ствие бы­ло не чис­тым, иног­да при дви­же­ни­ях Вик­то­ра, ему бы­ло нем­но­го не­удоб­но, но ощу­ще­ния дро­жи, от каж­до­го дви­же­ния лю­бов­ни­ка, зас­тав­ля­ли за­ды­хать­ся вновь и вновь.

Юри кон­чил пер­вым, сжи­ма­ясь внут­ри так силь­но, что Ни­ки­фо­ров пос­ле­до­вал за ним бук­валь­но че­рез па­ру дви­же­ний.

Ор­газм был силь­ным, за­по­ми­на­ющим­ся. Юри, ко­то­ро­го но­ги уже не дер­жа­ли, сос­коль­знул с его чле­на и, опус­тив­шись на кро­вать, об­нял се­бя ру­ка­ми. Его все еще пот­ря­хи­ва­ло, и он всхли­пы­вал.

Ус­тро­ив­шись нап­ро­тив, Вик­тор уб­рал со ще­ки и лба при­лип­шие от по­та пря­ди.

— Ты та­кой кра­си­вый, Юри, — вдруг ска­зал, про­дол­жая гла­дить ко­жу с прос­ту­пив­шей ще­ти­ной.

— Нет. Это ты кра­си­вый, — воз­ра­зил Ка­цу­ки. — А я ста­нов­люсь лишь прив­ле­ка­тель­ным и на не­ко­то­рое вре­мя.

Вик­тор не стал спо­рить. Он прос­то со вре­ме­нем пе­ре­убе­дит это­го уп­рям­ца. На гу­бах Ни­ки­фо­ро­ва иг­ра­ла улыб­ка.

Но Юри с каж­дой се­кун­дой ви­дел ее все рас­плыв­ча­тей. Ка­жет­ся, он за­сы­пал…

* * *


— А-а-а!

Гро­хот был слы­шен во всей квар­ти­ре.

В ком­на­ту бук­валь­но че­рез пол­ми­ну­ты вле­тел нас­мерть пе­ре­пу­ган­ный Вик­тор.

— Юри! — муж­чи­на скло­нил­ся над му­жем, обес­по­ко­ен­но смот­ря в его сон­ные гла­за.

За­бав­ный фар­тук зе­ле­но­го цве­та, на ко­то­ром бы­ли изоб­ра­же­ны не то теф­тель­ки, не то НЛО, Ка­цу­ки-Ни­ки­фо­ро­ву не шел. Это, на­вер­ное, единс­твен­ная вещь в ми­ре, ко­то­рая не смот­ре­лась на Вик­то­ре как про­из­ве­де­ние ис­кусс­тва.

Юри пы­тал­ся со­об­ра­зить, что про­ис­хо­дит.

— Ка­жет­ся, я с кро­ва­ти упал, — про­бор­мо­тал он и, по­пы­тав­шись встать, плюх­нул­ся об­рат­но. Он хо­ро­шо при­ло­жил­ся за­тыл­ком, и те­перь го­ло­ва прос­то рас­ка­лы­ва­лась. — И, мне что-то прис­ни­лось… та­кое стран­ное, буд­то я за­но­во пе­ре­жил свое прош­лое.

— Го­ре лу­ко­вое, — тя­же­ло вздох­нул Вик­тор и, от­ло­жив в сто­ро­ну нож, ко­то­рым он, ве­ро­ят­но, что-то ре­зал на кух­не, ос­то­рож­но под­нял Юри на ру­ки.

— От­пус­ти, я ведь тя­же­лый! — на­чал за­во­дить­ся Юри, но тут же за­ши­пел от бо­ли.

— По­ду­ма­ешь, наб­рал па­ру ки­лог­рамм, — фыр­кнул Вик­тор. Он уло­жил свою но­шу на ши­ро­кую кро­вать и с ка­ким-то стран­ным удо­воль­стви­ем стал пог­ла­жи­вать чуть ок­руг­лые бо­ка му­жа. — Ты ско­ро их сбро­сишь, мы ведь пе­ре­ез­жать бу­дем.

Юри с лег­ким при­щу­ром взгля­нул на муж­чи­ну.

— Вик­тор, ты уве­рен? Пи­тер прек­рас­ный го­род, я на­ко­нец-то смог при­вык­нуть к кли­ма­ту. Мо­жет…

— Я же ви­жу, как ты ску­ча­ешь по до­му, — лег­кая улыб­ка бы­ла по-взрос­ло­му грус­тной, и от это­го еще бо­лее цен­ной.

Вик­тор нак­ло­нил­ся и по­це­ло­вал Юри чуть вы­ше вис­ка.

— От­ды­хай, — ска­зал он. — При­го­тов­лю зав­трак — по­зо­ву.

Сно­ва про­ва­ли­ва­ющий­ся в лег­кую дре­му Юри толь­ко кив­нул и по­силь­нее за­ку­тал­ся в плед, ко­то­рым нак­рыл его муж.

— Юри, иди зав­тра­кать!

Эти сло­ва раз­бу­ди­ли быв­ше­го чем­пи­она, а ны­не тре­не­ра-хо­ре­ог­ра­фа. Юри по­пы­тал­ся встать ос­то­рож­но, но го­ло­ва уже не бо­ле­ла так силь­но.

Под­няв­шись на но­ги и уже ни­че­го не опа­са­ясь, Юри впих­нул в та­поч­ки ступ­ни, пок­ры­тые ма­лень­ки­ми шра­ма­ми, уже поч­ти не­за­мет­ны­ми, но все рав­но важ­ны­ми.

Встав с кро­ва­ти, он по­шел к две­ри, но ос­та­но­вил­ся нап­ро­тив че­ты­рех по­лок, ко­то­рые об­ра­зо­вы­ва­ли со­бой лес­тни­цу. На трех ниж­них сто­яли наг­ра­ды и в спе­ци­аль­ных под­став­ках ме­да­ли, ко­торые при­над­ле­жали Вик­то­ру. Так же там бы­ли фо­то­рам­ки, ко­то­рые соз­да­ва­ли сво­им ви­дом ис­то­рию це­ло­го по­ко­ле­ния.

Под­няв го­ло­ву вверх, Юри взгля­нул на единс­твен­ную пол­ку, ко­то­рая при­над­ле­жа­ла ему. На ней бы­ло шесть ме­да­лей: две зо­ло­тых, три се­реб­ря­ных и од­на брон­зо­вая. Но рам­ка там сто­яла все лишь од­на. За­то она бы­ла са­мой цен­ной в кол­лек­ции суп­ру­гов. На ней бы­ли изоб­ра­же­ны все те, с кем они дру­жи­ли и со­пер­ни­ча­ли. Все те, кто стал частью то­го ми­ра, ко­то­рый сот­во­ри­ла од­на единс­твен­ная ис­то­рия.

Муж­чи­на улыб­нул­ся.

«Не сон. Прос­то вос­по­ми­на­ние», — по­ду­мал Юри и вы­шел из ком­на­ты, ти­хо прик­рыв за со­бой дверь.

В по­ме­ще­ние вор­вал­ся за­дор­ный лет­ний ве­те­рок, ко­лы­хая проз­рач­ный тюль, ри­су­нок ко­то­ро­го был по­хож на сне­жин­ки.

Тот, чье сер­дце при­над­ле­жит ль­ду, ни­ког­да не смо­жет от­ка­зать­ся от не­го и ни­ког­да не смо­жет про­ме­нять его на что-то дру­гое.








Раздел: Фанфики по аниме и манге | Фэндом: Прочее | Добавил (а): AooRyo (10.02.2017)
Просмотров: 2301

7 случайных фанфиков:





Всего комментариев: 0
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]
С каждого по лайку!
   
Нравится
Личный кабинет

Логин:
Пароль:
Новые конкурсы
  Итоги блицконкурса «Братья наши меньшие!»
  Братья наши меньшие!
  Итоги путешествия в Волшебный лес
  Итоги сезонной акции «Фанартист сезона»
  Яблоневый Сад. Итоги бала
  Итоги апрельского конкурса «Сказки о Синей планете»
  Итоги игры: «верю/не верю»
Топ фраз на FF
Новое на форуме
  Поиск соавтора
  Помощь начинающим авторам
  Все о котЭ
  Рекомендации книг
  Предложения по улучшению сайта
  Поиск альфы/беты/гаммы
  Книжный алфавит

Total users (no banned):
4930
Объявления
  С 8 марта!
  Добро пожаловать!
  С Новым Годом!
  С праздником "День матери"
  Зимние ролевые игры в Царском шкафу: новый диаложек в Лаборатории Иллюзий
  Новый урок в Художественной Мастерской: "Шепни на ушко"
  День русского языка (Пушкинский день России)

фанфики,фанфикшн