 Фанфик «Подсолнухи | Часть 2.»
Шапка фанфика:
Название: Подсолнухи
Автор: -AMADARE-
Фандом: Gankutsuou
Персонажи/ Пейринг: Эдмон/Альбер
Жанр: Слэш (яой), Романтика, Юмор, Флафф, Драма, POV, Hurt/comfort
Рейтинг: PG-13
Размер: Миди
Статус: Закончен
Дисклеймеры: Персонажи не мои
Размещение: с указанием авторства
Текст фанфика:
Разгар лета не заставил себя ждать.
Я лежал на прогретой солнцем земле, спрятав лицо в тени кроны дерева, и лениво щурился от солнечных зайчиков. Аллеи старого парка были почти пустынны, и вместе с Эдмоном мы проводили здесь каждые выходные.
Потянувшись, я перевернулся на живот и поискал его глазами.
Опустившись на колени в высокую траву, Эдмон увлекся собиранием цветов. На спокойном и красивом лице графа витала легкая улыбка. Подложив руки под подбородок, я наблюдал за тем, как он неторопливо составлял букет из крошечных цветов.
Прошел уже месяц с тех пор, как мы стали жить вдвоем, и я уже не представлял, какой могла быть моя жизнь без Эдмона. Поднявшись с покрывала, я подошел к графу и присел рядом с ним:
- Для чего тебе столько цветов?
- Они красивые. Если сложить их вместе, получаются красивые картинки… Я тебя научу! - он зачарованно улыбнулся: - В церкви я часто делал такие. Когда приходит зима, они пахнут теплом… - он протянул мне цветок:
- А вот этот синий, как твои глаза!
Я улыбнулся, принимая крошечный василек из его пальцев. На спокойном и красивом лице графа продолжала витать легкая улыбка. Бережно собрав цветы в душистый букет, он всякий раз приносил его домой и вкладывал в альбом с моими фотографиями. Эдмон мог подогу возиться со своим гербарием, складывая засушенные листья и бутоны в причудливые узоры. В такие минуты я со смешанными чувствами смотрел на его безмятежную улыбку – неужели граф навсегда останется таким? Неужели ни одно событие того лета не воскреснет в его воспоминаниях? Однако я не раз с беспокойством думал и о том, что с возвращением памяти граф снова будет ненавидеть меня. Не смотря на прошедшие годы, я прекрасно помнил, как граф до последней секунды мечтал убить меня. Возможно, он сделал бы это, если бы осколок не помешал ему…
Впрочем, эти мысли быстро покидали меня. Впервые за эти невыносимые пять лет мне казалось, что я тоже чувствую себя по-настоящему счастливым. Последний раз это чувство посещало меня настолько давно, что я боялся в него поверить. Но и тогда что-то все равно не позволяло мне чувствовать себя таким же спокойным и безмятежным, как мой Эдмон. То чувство, родившееся во мне в его объятиях, не переставало напоминать о себе. К своему стыду, я никак не мог выбросить из головы ощущения, закравшиеся в мое тело, когда я случайно застал Эдмона в ванной. То же самое чувство напоминало о себе смутной тяжестью в низу живота, когда Эдмон, засучив рукава и обнажив загорелые руки, возился в своем любимом садике под тенью высоких подсолнухов. Когда очередная выбившаяся прядь волос спадала ему на лоб, и мне хотелось самому подойти к нему и коснуться его лица. Когда он переодевался ко сну, и я не мог не бросить взгляд на его тело. Когда по утрам он тихо забирался в мою постель, и я просыпался в его объятиях, всеми силами стараясь скрыть свое возбуждение…
- Эй, Альбер… – голос Эдмона вывел меня из задумчивости.
- Что?
- Скажи, а та милая леди, которая была с тобой в церкви…
- Эжени?
- Угу… Она твоя невеста?
Я удивился:
- Почему ты вдруг спрашиваешь? Ты вспомнил ее?
- Просто… - протянул он, отворачиваясь от меня и снова срывая цветок: - Просто она много раз была на твоих фотографиях… И на фотографии с Францем тоже…
Я улыбнулся:
- Нет, она не моя невеста, Эдмон. Хотя когда-то мы и правда должны были пожениться, но этого так и не произошло…
Граф снова обернулся ко мне:
- Почему? Ты ее не любишь?
Я вздохнул:
- Я всегда любил ее, но только как сестру… Почему тебе это интересно?
Он снова отвернулся и обиженно произнес:
- Если ты женишься, то будешь любить свою жену! У нас будет мало места, и она будет спать на моей кровати! Я буду тебе не нужен, и ты отдашь меня обратно!
- С чего ты это взял? – рассмеявшись, спросил я: - И потом, я не собираюсь жениться!
- Никогда-никогда?
- Н-ну…
- Тогда я тоже никогда не буду жениться! – весело заявил он, вскакивая и вручая мне охапку цветов: - Идем! Надо поставить их в воду, чтобы не завяли!..
***
На следующий день я застал Эдмона возле своего письменного стола. Заслышав, что я вошел, он быстро обернулся ко мне и спрятал что-то за спину, но тут же выдал себя с головой – сзади к его ногам с тихим шелестом упал пожелтевший конверт.
- Что ты там делаешь? – поинтересовался я, подходя к нему и поднимая с пола конверт.
- Тут написано «Эдмон Дантес»…
Я вздрогнул – неужели я ненароком забыл на столе то самое письмо, обнаруженное в Париже вместе с портретом матери?
- Почему тут так написано? Это я писал, да?
- Эдмон, отдай, это… Нельзя читать чужие письма!
- Но тут написано мое имя!
- Не важно… - я попытался дотянуться ему за спину и забрать письмо, но Эдмон не уступил:
- Скажи, почему! Скажи! Ты не хочешь, чтобы я это читал! Не дам!! Пусти!
Я не мог позволить Эдмону прочитать его собственное письмо к моей матери, ведь тогда мне было бы не избежать его расспросов. К счастью, мне на выручку пришел звонок в дверь. Эдмон отвлекся, и мне удалось вытянуть письмо из его пальцев.
- Жадина! – буркнул он мне в след.
Щелкнув ключом, я отшатнулся от двери…
- Альбеееееер!!
Прежде чем я успел что-то сообразить, Беппо вихрем налетел на меня и в мгновение ока оставил на моем лице всю свою помаду:
- Аахх, как же я соскучилась! – причитал он, повиснув на моей шее: - Боже, как ты вырос! Мой сладкий мальчик стал настоящим мужчиной!
Я покраснел, пытаясь стащить его с себя:
- Беппо, ты…
- Ну, и ты даже не обнимешь меня? А я-то так спешила к тебе, когда Люсьен рассказал мне о твоем возвращении!
Краснея, я слегка сжал его хрупкие плечи – признаться, в стоявшей передо мной красотке было весьма трудно узнать мою бывшую «служанку» - высоченные каблуки, обтягивающие джинсы и розовая футболка, под которой заметно выпирала грудь… Грудь?!
Закашлявшись, я понял, что краснею, но Беппо уже успел перехватить мой ошеломленный взгляд. Он довольно покраснел, и томно опустил ресницы:
- Ну что, так и будем стоять?
- Кто там? – Эдмон высунулся из-за меня, и тут же обхватил меня руками, разглядывая гостью. Несколько секунд я наблюдал, как глаза Беппо медленно округляются.
- Эй, Альбер, а почему этот мальчик нарядился, как девочка? – поинтересовался Эдмон.
- Что?! – возмутился Беппо: - Между прочим, я – настоящая леди!!
Я прыснул – возможно, на подсознательном уровне Эдмон помнил, что Беппо – парень. Вывернувшись из его объятий, я представил их друг другу:
- Эдмон, знакомься – это Беппо… Беппо – это Эдмон…
- Привет! – улыбнулся граф.
Беппо продолжал молчать, недоуменно рассматривая графа. Я вздохнул:
- Что ж, проходи…
Решив, что было бы глупо скрывать от Беппо правду о графе, я поведал ему все, что произошло сразу после моего возвращения во Францию. Выслушав меня, Беппо потянулся к стакану воды. Сделав глоток, он уточнил:
- Так значит, он… теперь ничего не помнит?
Я прижал палец к губам:
- Да.
- Так почему бы тебе просто не рассказать ему обо всем?
Я покачал головой:
- Нельзя. Его психика и так претерпела отклонения, и может не выдержать правды. Память должна вернуться сама… Хотя... - я отвернулся тяжело вздохнул: - Иногда мне начинает казаться, что он никогда не станет прежним... Ведь прошло уже целых пять лет, и он до сих пор…
Беппо хлопнул глазами и почесал в затылке. Внезапно на его лице засветилась улыбка:
- Какая прелесть! Значит, он теперь малыш! – он восторга он хлопнул в ладоши, и тут же прижался ко мне: - И как благородно с твоей стороны, Альбер! Ты заботишься о нем даже после всего, что он натворил! Ты всегда был рыцарем! – промурлыкал Беппо, взъерошивая мои волосы:
- Ну, что стоишь? Собирайся! – потребовал он.
- Собираться? – не понял я.
- Да! Мы проведем этот выходной вместе, и я не желаю ничего слушать!
- Но у меня много работы… - попытался возразить я.
- Ничего не хочу знать! Собирайся – мы едем на пикник!
- Я тоже хочу на пикник! – мгновенно выскочил из комнаты Эдмон.
- Эдмон, у меня много работы…
- У тебя всегда много работы, жадина!
- Вот и отлично – заключил Беппо: - Все уже готово, моя малышка готова нести нас на край света! Ах! На побережье сейчас так хорошо!
У калитки нас действительно ждала «малышка» Беппо. Увидев ее, я снова потерял дар речи, а Эдмон с горящими глазами забрался за руль красного кабриолета. Я вздохнул и покосился на довольного Беппо:
- Эм, Беппо… Можно спросить?
- Да?
- Ты… Ну… сделал операцию, да? – пробормотал я, краснея и косясь на его грудь: - В смысле, раньше этого не было…
- Нравится? – томно шепнул он мне на ухо. Я побагровел, но к счастью, кабриолет Беппо издал оглушительный гудок. Усевшись за руль, Эдмон провозгласил:
- Здорово, Альбер! Это даже лучше твоего мотоцикла!..
***
На побережье действительно было хорошо. Втроем с Беппо мы прогуливались по широкому побережью, покрытому выжженной солнцем травой. Медленно отщипывая от ромашки лепестки, Беппо не переставал бормотать себе под нос «любит – не любит», бросая на меня выразительные взгляды.
Я же не сводил глаз с Эдмона.
Опустившись на колени, он был чрезвычайно занят попыткой схватить огромную бабочку, севшую на одну из множества ромашек. В тот день он казался мне воплощением счастья и безмятежности, то и дело вспугивая засевших в высокой траве птиц, собирая охапки полевых цветов, или просто подолгу любуясь бликами, игравшими на морской глади. Порой я замечал, как он долго и неотрывно вглядывался в морскую даль. В такие минуты в его взгляде появлялась та светлая печаль, которая когда-то очаровала меня… Но чаще в его глазах все же витало необъяснимое чувство беспомощности, словно он боялся потерять какую-то невидимую опору, боялся остаться один. Всякий раз, когда я замечал в его взгляде эту беспомощность, мне хотелось подойти к нему, взять его за руку и больше не отпускать.
Оборвав с десяток ромашек, Беппо устало плюхнулся в высокую траву. Я сел рядом с ним, и он тут же опустил голову мне на плечо:
- Разве не здорово, что я вытащила тебя сюда? И теперь у нас будет повод встречаться чаще…
Я не успел осознать его слова, как подкравшийся ко мне сзади Эдмон с легкостью опрокинул меня в высокую траву.
- Эдмон!!
Мы барахтались, приминая желтую траву под пристальным надзором Беппо. Вырвавшись из цепких рук графа, я стал усердно отряхиваться от травы и пыли, стараясь скрыть румянец, покрывший мое лицо:
- Не делай так больше! – сердито потребовал я.
В ответ на мое замечание Эдмон снова улегся на примятую траву и опустил голову мне на колени, щурясь от яркого солнца. Я невольно улыбнулся, вытягивая травинки из его спутавшихся волос.
- Вот так всегда улыбайся! – заявил он, растягивая мои щеки.
- Эдмон, мне же больно! - отмахнулся я от него: - Что еще за повод? – обернулся я к Беппо. В ответ он хитро улыбнулся и показал язык:
- Ну, ведь должен тебе кто-то помогать с ребенком!
***
Солнце клонилось к горизонту. Мы сидели на причале, и наблюдали, как в порту медленно пришвартовываются огромные космические корабли. Эдмон не переставал восхищаться ими:
- Огромные…! Высоко летают, выше самолетов!
С этими словами он раскинул в руки в стороны, стараясь, видимо, изобразить самолет.
Оглядевшись, я смутно припомнил, что не так далеко от причала находился и дом, в котором Эдмон когда-то жил со своим отцом. Наверное, мне стоило побывать там вместе с Эдмоном. Возможно, вид места, в котором он провел большую часть своей жизни, мог бы что-то прояснить в его памяти.
- Держи! – подойдя к скамейке, Беппо протянул мне мороженое, и сел рядом со мной.
- Спасибо, но я не хочу. Отдай лучше Эдмону.
Эдмон продолжал стоять, раскинув руки в стороны. Обернувшись, он вдруг хитро хихикнул, и кивнув в сторону, весело объявил:
- Целуются!
Я посмотрел туда, куда указывал Эдмон, и заметил влюбленную парочку. Слегка покраснев, я кашлянул и отвернулся:
- Эдмон, это не вежливо…
Но он, кажется, не собирался меня слушать. Облизав мороженое, он громко и деловито поинтересовался:
- Эй, Альбер, а ты умеешь целоваться?
Беппо довольно захихикал, прикрывая губы ладонью и склоняя голову мне на плечо. Я хотел было отстраниться от него, но Эдмон не дал мне этого сделать, навалившись на меня с другой стороны, и тоже опуская голову мне на плечо:
- Покраснел! – с восторгом констатировал он, облизывая мороженное, и тыкая пальцем в мою щеку: - Альбер не умеет целоваться!
- Эдмон…
- Не умеет! – продолжал хихикать он, ласкаясь о мое плечо. Я вывернулся и заглянул ему в глаза. Сощурившись, он бросил на меня лукавый взгляд из-под ресниц. Его шоколадные волосы рассыпались по моему плечу, и я почувствовал, что они пахнут тысячами полевых цветов, которые граф так любил собирать. В самом низу живота вновь мучительно заныло. Не переставая улыбаться, Эдмон облизал подтаявшее мороженное, и я невольно сглотнул, глядя на остатки крема на его губах. Перехватив мой затуманившийся взгляд, он снова засмеялся:
- Эй, Беппо! Альбер не умеет целоваться!
- Но я непременно его научу… - раздался в другое ухо теплый шепот Беппо.
Раскрасневшись, я вскочил со скамейки так резко, что Беппо и Эдмон чуть не столкнулись головами. Отвернувшись, я сердито потребовал:
- Уже поздно! Нам с Эдмоном пора домой!
***
Кабриолет Беппо круто остановился у калитки нашего дома. Чмокнув меня в щеку, Беппо махнул рукой и улыбнулся:
- До скорого!
- Пока! – весело ответил Эдмон, выбираясь из автомобиля. Я направился в дом, а Эдмон взялся за лейку и зашагал в свой садик.
Убедившись, что граф занялся поливкой своих любимых цветов, я решил взяться за починку мотоцикла. Работая в гараже, я не забывал приглядывать за Эдмоном, но внезапно он примчался ко мне в слезах. Оказалось, что на его глазах машина переехала ежа, которого Эдмон нашел в своем садике. Эдмон рыдал, уткнувшись лицом в мои колени. Работать дальше уже не представлялось возможным. Отложив гаечный ключ, я попытался успокоить его, выдумывая нелепые оправдания вроде «Не переживай – твой еж уже на небесах, и ему совсем не больно». Но если мне эти слова и казались наивными, то Эдмона они, кажется, смогли немного утешить. Я ласково гладил его по шелковым волосам:
- Не плачь. Хочешь, я куплю тебе завтра что-нибудь вкусное?
Он поднял на меня лицо, и в его заплаканных глазах на мгновение промелькнуло то глубокое выражение, которое было так свойственно графу Монте-Кристо:
- Прости меня, Альбер… - тихо сказал он: - Я заставлял тебя смотреть на плохие вещи… Я хотел, чтобы ты смотрел, как убивают…
При этих словах его губы снова мелко задрожали. От неожиданности я ахнул – неужели при виде смерти любимого питомца в его памяти всплыло воспоминание о той ужасной казни на Луне?!
- О чем ты говоришь, Эдмон?
Но он больше не хотел говорить. Снова спрятав лицо у меня на коленях, он тихо пробормотал:
- Купи завтра груши…
Я вздохнул, положив руки ему на плечи:
- Идем домой, Эдмон, уже темно…
***
…Я почти уснул, но опустившаяся мне на плечо ладонь заставила меня вздрогнуть. Я обернулся, потирая глаза. Возле моей постели стоял Эдмон.
- Что такое, Эдмон? Почему ты не спишь?
Он опустил голову:
- Можно, я сегодня буду спать с тобой?
Я поперхнулся, бросив вокруг растерянный взгляд. Садясь в постели, я пытался придумать какой-нибудь ответ:
- А… почему ты не хочешь спать на своем месте?
Он не нашелся, что ответить, теребя пальцами пуговицу на своей пижаме.
- Тебе приснился страшный сон?
Он кивнул, продолжая глядеть в пол. Я выдохнул – что ж, Эдмон всего лишь ребенок, и я не мог отказать ему в столь обычной детской просьбе. Он… ребенок. Всего лишь ребенок…
Успокоив себя этими мыслями, я подвинулся:
- Хорошо, но только…
Он не дослушал, мгновенно забравшись под одеяло и заключив меня в объятия:
- Спасибо! – искренне поблагодарил он.
- Не за что… - я постарался лечь на бок, но и тут его руки крепко обняли меня сзади. Уткнувшись мне в затылок, он прошептал:
- Раньше я всегда спал один. А теперь мне не страшно.
Я заерзал, пытаясь отодвинуться, но это привело к тому, что он ласково прошептал уже мне в шею:
- Спокойной ночи, Альбер!
- С-спокойной ночи, Эдмон…
Он затих, спокойно посапывая, и абсолютно не подозревая, как сильно меня волновало его дыхание, скользившее по моей шее. Завистливо глядя на его сладкий сон, я полночи пытался лечь так, чтобы он не касался меня, но моя не слишком широкая кровать не позволяла этого сделать. Ко всему прочему, во сне Эдмон то и дело грабастал меня объятия. Я сдался под утро, и сладко уснул, зарывшись лицом в его волосы…
***
Минуло еще несколько недель, и я окончательно свыкся с мыслью, что утром очередного выходного дня меня разбудит нетерпеливый гудок красного кабриолета, после которого Эдмон и Беппо безжалостно вытянут меня из постели, и уже в машине Беппо возвестит нам очередное место развлечений. Втроем мы ездили на побережье, катались на лодках, наблюдали за скачками, или просто гуляли в парке, поедая мороженное. Но однажды утром, вопреки привычке, меня разбудила не задорная болтовня Беппо, а чье-то ласковое прикосновение к моим волосам. Разлепив веки, я удивленно захлопал глазами:
- Эжени?
Она приветливо улыбнулась:
- Доброе утро, Альбер. Прости, что без приглашения – засмеялась она: - Просто Беппо пригласила сегодня пройтись по магазинам, и мы решили взять вас с Эдмоном с собой. Но ты так сладко спал, что я не позволила этим двоим тебя будить.
- Эжени… - я снова закрыл глаза и расплылся в улыбке: - Умоляю, приезжай каждое утро…
- Значит, как я тебя бужу, тебе не нравится? – раздался из другого конца комнаты голос Беппо. Подняв голову, я увидел, что Беппо почти на половину исчез в моем шкафу. Высунувшись, он придирчивым взглядом впился в одну из моих футболок:
- Хмм… Ужасно! – заключил он, и швырнул ее на пол.
- Беппо, ты что делаешь?! – возмутился я, заметив, что пол усыпан моей одеждой.
- Ничего не хочу слушать! Сколько можно носить эти дурацкие футболки? Они тебе ни капельки не идут! Собирайся – мы едем по магазинам! Уж я подберу для тебя то, что надо! – заявил он, поправляя свое отнюдь не скромное декольте.
Провозгласив свое неоспоримое решение, Беппо снова нырнул в шкаф. Я откинулся на подушку под тихий смех Эжени:
- Беппо, неужели нельзя было одеться скромнее? Тут все-таки дети… Кстати, где Эдмон?
В ответ на мои слова из-под одеяла вынырнуло довольное лицо моего «ребенка»:
- Альбер соня! – констатировал он.
- Это точно! – донесся из шкафа довольный возглас Беппо: - Еще какой соня! Мне ли не знать… - подмигнул он из-за створки.
- Ты это о чем? – покраснел я.
- Ну, помнится, кто-то у кого-то работал прислугой… Ах, как же мне нравилось расталкивать тебя по утрам!..
***
В огромном павильоне, уставленном сотнями манекенов и вешалок, увешанном всевозможными моделями, цветами и образцами одежды, царила прохлада и непрерываемый гул голосов. Посетители, в основном разодетые дамы, шуршали шалями, благоухали духами, и то и дело с горящими глазами и огромными ворохами одежды втискивались в раздевалку. Беппо мало отличался от них. Оставив нас с Эдмоном на миниатюрном диване, вместе с Эжени они растворились среди всего этого разнообразия таких важных для женского сердца вещиц. Прождав не менее часа, и привыкнув к приглушенному воркованию наших с Эдмоном спутниц, я задремал, и проснулся, только когда рука Эжени снова осторожно потрясла меня за плечо:
- Альбер, думаю, тебе стоит вмешаться – сказала она, едва сдерживая улыбку: - Если ты их не разнимешь, они…
Не совсем понимая просьбу Эжени, я потер глаза и только теперь обратил внимание на доносившийся из раздевалки возмущенный голос Беппо и жалобный голос Эдмона. Видимо, перемеряв пол магазина, Беппо решил заняться моим Эдмоном.
В раздевалке передо мной предстала комичная картина – маленький Беппо повис на шее графа, всеми силами пытаясь стянуть с него его любимую косынку. Граф, напротив, вцепился в свой драгоценный подарок и не собирался уступать:
- Сними, этот дурацкий платок! Он совсем тебе не идет! Такие шейные платки уже давно не в моде! Альбер, скажи ему!
- Нет! Отпусти, не трогай!
Завидев меня, Эдмон жалобно протянул:
- Альбееер!
- Оставь его, Беппо… - потребовал я, оттаскивая его от графа.
Освободившись, Эдмон спрятался за моей спиной и показал надувшемуся Беппо язык. Я улыбнулся и взял Эдмона за руку:
- Думаю, я и сам выберу для Эдмона что-нибудь, а вы с Эжени лучше подождите нас. Хорошо?
- Конечно, Альбер – поспешила ответить Эжени, с трудом сдерживая улыбку: - Идите. Мы подождем вас в машине.
***
В отделе мужской одежды посетителей было в разы меньше, чем в женском. Уцепившись за мою руку, Эдмон расхаживал среди полок и манекенов. Я ходил за ним, не особо задумываясь над тем, что выбрать. Мне просто нравилось наконец-то остаться с ним в тишине и не слушать назойливую болтовню Беппо.
Остановившись возле одной из вешалок, Эдмон принялся что-то разглядывать. Подойдя к нему, я чуть улыбнулся – среди строгих костюмов заметно выделялся один, чьи рукава были расписаны языками пламени.
- Хочешь этот?
- М-м… - покачал головой Эдмон: - В нем жарко будет…
- Верно – засмеялся я: - Думаю, вот это тебе подойдет больше… - я взял в руки рубашку глубокого, темного цвета морской волны: - Нравится?
Хлопнув глазами, Эдмон расплылся в улыбке и кивнул.
***
Бережно передав мне в руки свою косынку, Эдмон принялся расстегивать свою легкую ситцевую рубашку. В раздевалке было тесно, и я снова невольно покраснел, накидывая на плечи графа новую. Не удержавшись, я провел пальцами по глубокому шраму на его груди. Он улыбнулся:
- Альбер, я хочу, как раньше. Давай следующий раз пойдем гулять вместе?
- Давай…
***
Минула еще неделя. Вернувшись домой, я с порога заслышал привычный звонкий смех Беппо – очевидно, он вновь был моим гостем. Я улыбнулся, снимая пиджак и прислушиваясь к звукам веселья, доносившимся из комнаты. Но по мере того, как я начинал понимать, с чем оно связано, я медленно бледнел:
- Вот, а эта моя любимая! – вещал довольный голос Эдмона: - Он такой смешной, когда плачет!
- Просто лапочка! – взахлеб поддакивал Беппо.
- А тут только с соской, и у него…
- Эдмон!!! – покраснев, как рак, я ворвался в комнату и с ужасом обнаружил подтверждение своей догадки – Эдмон демонстрировал Беппо мои детские фотографии. Оба они при виде меня залились хохотом, и при этом Эдмон в мгновение ока сгреб в охапку мой альбом и поспешно скрылся за дверью спальни.
Дождавшись, когда Беппо перестанет смеяться, я устало опустился на диван рядом с ним и вздохнул:
- Надеюсь, Эжени он еще ничего не показывал… - протянул я.
- Очень здорово, что он мне показал такую прелесть! Ты такой пупсик… - промурлыкал он: - Я очень благодарна Эдмону за то, что он показал мне тебя! Ну, хватит дуться! Знаешь, я даже завидую, что граф теперь живет с тобой, и вы постоянно вместе… Ты так заботишься о нем! Мне бы хотелось быть на его месте!
- Да уж… - ответил я, отстраняясь от него: - Я забочусь о нем, но… иногда мне очень трудно… контролировать… свое тело… - выдохнул я, пряча лицо. В голове тут же промелькнули воспоминания о том, как я застал графа в душе.
- Что ты имеешь ввиду?
Голос Беппо вдруг так изменился, что я даже не сразу понял, какой он задал вопрос.
- То, что я хочу быть с графом. И всегда хотел… Вот… – тихо, но твердо ответил я. Недолго в комнате сохранялось молчание, и наконец Беппо вздохнул:
- Значит, у меня совсем нет шансов?..
Я обернулся, и тут же напоролся на неизменную задорную улыбку моего гостя.
- Хватит смеяться! – насупился я: - Мне не смешно! Я… Я много раз думал, и давно понял, что хочу, чтобы его память вернулась. Пусть даже он снова возненавидит меня и уйдет – так будет лучше, чем все время быть с ним рядом и не иметь возможности даже… - я прервался: - Я подумал… Я знаю место, где Эдмон жил раньше. Это старый дом не далеко от набережной. Перед тем, как уехать из Франции, я успел побывать в этом месте. С тех пор, как умер отец Эдмона, этот дом пуст, и я хочу отвести Эдмона туда. Возможно, в его сознании что-нибудь изменится… Как думаешь?
Помолчав, Беппо как-то безразлично передернул плечами:
- Откуда мне знать?…
***
Утром следующего дня кабриолет Беппо с визгом притормозил у калитки, и не успел я что-либо сказать, как Беппо махнул перед моим лицом очередными билетами:
- Сегодня едем на скачки! Я специально для этого приобрела новую шляпу! – с этими словами Беппо выглянул из-под огромных розовых полей.
- Тебе не кажется, что водить в такой шляпе слегка… рискованно? Ты из-за нее вообще дорогу видишь? – осторожно поинтересовался я. Беппо смерил меня презрительным взглядом, и прежде, чем он начал читать мне лекции о том, что я ни черта не разбираюсь в моде, я поспешил добавить:
- К тому же, сегодня я не могу ехать ни на какие скачки. Эдмон обижен на тебя за то, что ты пытался отобрать его косынку! – с улыбкой заключил я. Беппо вскинул бровь:
- Ну и прекрасно – Эдмон уже большой, и сможет обойтись сегодня без тебя… – елейно спросил он.
- Нет, Беппо, извини. Сегодня я должен остаться с ним. Я обещал ему. И к тому же, я собирался отвести его в родной дом, я говорил тебе…
Беппо вперился в меня глазами:
- Это непременно нужно сделать сегодня?
Недовольство в его голосе звучало слишком отчетливо, чтобы его не заметить, и я снова извинился:
- Извини, но я обещал ему…
- Что за глупости, Альбер! – перебил он меня: - С чего ты взял, что это поможет ему вернуть воспоминания? Это глупо!
Я вздохнул:
- Я знаю. И все-таки, я не могу не попытаться. Эдмон прожил в Марселе большую часть жизни. Когда я встретил его, мне сказали, что воспоминания могут вернуться, если он столкнется с чем-то из своей забытой жизни. Мне бы очень хотелось, чтобы хотя бы какая-то часть его мыслей вернулась…
Беппо слушал меня с нескрываемым недовольством. Вздернув подбородок, он громко хлопнул дверью автомобиля и надавил на педаль газа. Машина сорвалась с места, осыпав меня пылью. Глянув в след красному пятну, скрывшемуся в облаке пыли, я вернулся в дом.
Эдмон ждал меня у окна. Когда я вошел, он подскочил ко мне:
- Она уже уехала?
- Да. Сегодня мы с тобой пойдем гулять одни. Я ведь обещал тебе, помнишь?
Он кивнул, наливая себе сок:
- А куда мы пойдем? В парк?
- Нет, сегодня я покажу тебе другое место. Один дом, в котором… в котором когда-то жил один хороший человек.
***
Прогуливаясь, я и Эдмон шагали по узкой улочке. По ее обочинам росли высокие деревья, и их кроны почти полностью скрывали улицу в тени, позволяя добираться до тротуара только мелким солнечным зайчикам. Эдмон крепко сжимал мою руку, щурясь от солнца и то и дело интересуясь, когда же мы, наконец, прибудем на место. Но по мере того, как мы приближались к старенькому двухэтажному дому, я заметил, что его расспросы прекратились, и весь его облик стал выражать собой какое-то беспокойство и тревогу. В конце улицы уже показался угол дома, в котором он жил, и я с не меньшим волнением поглядывал на Эдмона. Он то и дело оглядывался по сторонам, а его взгляд напряженно замирал на окнах и стенах домов. Мне казалось, что он даже забыл о моем присутствии, но Эдмон не переставал сжимать мою руку. Он останавливался почти через каждую пару шагов, снова и снова обводя взглядом улицу, будто пытаясь вспомнить давно забытую дорогу. Я не смел мешать ему.
Наконец Эдмон уверенным шагом повел меня за собой, но снова остановился. Я осторожно заглянул сбоку в его лицо – прикрыв ладонью глаза от солнца, он смотрел на старенький балкон второго этажа, увитый старым плющом.
- Эдмон? – тихо позвал я.
- Там… - он махнул рукой в сторону дома: - Там тоже кто-то сажал цветы. Их тоже было много, там, на балкончике…
- Может быть – улыбнулся я: - Не хочешь зайти внутрь?
Он кивнул, и зашагал к покосившимся дверям. Подойдя, он поднял руку, и скинул пальцами засов старой щеколды, который я совершенно не заметил.
- Эдмон, откуда ты знаешь про этот замок?
- А? – он хлопнул глазами и посмотрел на дверь: - Он тут всегда был! Ты разве не знал, Альбер?
Я засмеялся: - Наверное, и правда!
Но Эдмон даже не улыбнулся мне. Снова взяв меня за руку, он шагнул в прохладную и темную переднюю. После яркого света глаза несколько секунд привыкали к полумраку. Поглядев на усыпанную мусором лестницу, Эдмон молча двинулся к ней. Я почти ликовал – квартира Эдмона и его отца находилась на втором этаже, и теперь Эдмон сам вел меня к нужной двери! Выходит, его память способна пробудиться!
Эдмон уверенно поднялся по лестнице и остановился у двери. Задумавшись всего на секунду, он пробормотал:
- Здесь должен быть ключ… - и стал оглядываться по сторонам.
- Что ты ищешь?
- Тут… Тут должен быть маленький коврик… Под ним всегда лежал ключ!
Я вздохнул, продолжая наблюдать за Эдмоном. Мне стало жалко его – никакого коврика, и уж тем более ключа от квартиры под ним давно не было, да и сама дверь стала совсем ветхой. Тем не менее, Эдмон продолжал беспомощно оглядываться по сторонам. Я полез в карман и достал ключ, который забрал у матери целых пять лет назад:
- Эдмон, у меня есть ключ. Хозяин дома оставил мне его, когда уехал.
Эдмон прекратил поиски и задумчиво заглянул мне в глаза:
- А куда он уехал?
Я отвел глаза:
- Очень… далеко. Но он вернется, я уверен… Нужно только подождать его…
Эдмон продолжал смотреть на меня:
- Он станет ругаться, что мы пришли?
Я грустно усмехнулся:
- Нет, что ты…
Старый замок не поддался с первого раза, но минуту погодя, дверь все же отворилась с противным скрипом. Эдмон шагнул на порог. Я прикрыл дверь и тут же внимательно воззрился на него.
Он молчал. Постояв в дверях, он неторопливо направился в одну из комнат. Я последовал за ним, стараясь ничем не отвлекать его от созерцания почти пустых комнат, в которых лишь кое-где стояли старые стулья. Как же давно я был здесь в последний раз…! И сколько раз после этого еще вспоминал этот маленький, одинокий домик… В одной из комнат сохранился шкаф с несколькими старыми книгами и парой выцветших фотографий. У окна стояла просевшая кровать. Это было все, что осталось в доме после кончины отца Эдмона.
Я продолжал бесшумно следовать за графом. Он стоял ко мне спиной, и я не мог видеть его лица. Я лишь наблюдал, как он слегка прикоснулся к спинке стула, стоявшего у окна, и замер, глядя на крохотный кусочек моря, виднеющийся из-за крыш. Оглядевшись, я подошел к шкафу с книгами. Одна из них оказалась сборником детских сказок о море, вторая – приключенческим романом. Заглянув на полку, я извлек из ее глубины альбом со старыми фотографиями. Бог мой, я объездил половину галактики, а они так и лежали здесь все это время…
Я вздохнул. Мне казалось, что я обнаружил маленький осколок чьей-то жизни, от которой остались одни лишь воспоминания да слои пыли. Стало горько и досадно. Я чихнул, подходя к Эдмону и бережно протягивая ему старый альбом:
- Смотри, Эдмон, здесь есть фотографии. Ты ведь любишь смотреть их, верно?..
Но увидев лицо Эдмона, я выронил альбом. Он с глухим стуком упал на деревянный пол, но мне показалось, что это мое сердце рухнуло куда-то вниз живота:
- Ч-что с тобой?! – прошептал я.
Граф не отвечал. Сидя на старой кровати, он беззвучно плакал. Крупные, чистые слезы катились по его побледневшему лицу, а пальцы судорожно сжимали старый матрац.
- Эдмон?! – я кинулся к нему и встряхнул его за плечи: - Почему ты плачешь?!
Он вздрогнул от моего голоса так, словно совершенно забыл о моем присутствии. Я наклонился к нему, и он поднял на меня глаза. Я перехватил его взгляд, и невольно вздрогнул. Мне вдруг захотелось прикрыться от его пронзающего взгляда, будто от удара, но я не успел.
- Это все… из-за тебя… - хрипло прошептал он. В следующую секунду Эдмон молниеносным толчком отправил меня на пол. Рухнув, я стиснул зубы и сморщился от боли. В затылке зазвенело, но я попытался скорее встать на ноги. Однако и тут Эдмон опередил меня. Он подхватил меня так легко, словно я был невесомым, и грубо встряхнув, вжал в стену:
- Это все из-за тебя! – прорычал он.
- Э-эдмон… - я задыхался, по мере того, как его пальцы железной хваткой сжимали мое горло.
- Это из-за тебя! – продолжал рыдать он: - Из-за тебя, из-за тебя!
- Эдмон! – я дернулся, стараясь высвободиться, и каким-то краем сознания припоминая, что сила у умалишенных людей увеличивается в несколько раз. Кашлянув, я сумел открыть глаза и перехватить взгляд графа. Но на меня смотрели отнюдь не глаза Эдмона. Тот добрый взгляд, который я знал, затянулся дикой пеленой злобы и ярости:
- Фернан! – прорычал он, снова грубо встряхивая меня. Благодаря этому мне чудом удалось вырваться. Пятясь, я был прикован взглядом к его лицу. Фернан? Он назвал меня именем моего отца?!
Но у меня не оставалось времени на раздумья – рванувшись ко мне, Эдмон без труда поймал меня за шиворот, и снова вжал в старый шкаф. Мебель за моей спиной зашаталась, грозя рухнуть и придавить нас обоих.
- Эдмон! – взмолился я: - Эдмон, это же я, Альбер! Очнись!
Но его пальцы вновь впились в мое горло. Я не на шутку перепугался – он готов был убить меня, и рядом не было никого, кто смог бы прийти мне на помощь.
- Эдмон… - захрипел я, силясь вырваться. Не знаю, что заставило его разжать пальцы, но я почувствовал, что он отпустил меня. Задыхаясь и давясь слюной, я сполз к его ногам и попытался отдышаться. Что ж, я получил то, что хотел – какие-то его воспоминания и эмоции действительно вернулись…
- Из-за тебя, из-за тебя… - шептал он. Я поднял голову – Эдмон стоял, прислонившись лбом к шкафу и нависнув надо мной. Из его глаз продолжали катиться слезы. Я попробовал было отползти подальше от него, но тут он снова схватил меня за грудки и поставил на ноги. Я понимал, что Эдмон никак не может оправиться от наваждения – что-то в его голове вынудило его принять меня за моего отца, так жестоко предавшего его. Подумав об этом, я проклял себя – и почему мне взбрело в голову привести его в этот дом?!
- Эдмон, прошу тебя! Это я, Альбер! Разве ты не видишь?
Но все было напрасно. Его руки вновь подбирались к моему горлу, и я с трудом удерживал их за запястья. Внезапно в моей памяти вдруг всплыли слова сестры Мери:
«Порой память может вернуть какое-нибудь яркое, эмоциональное происшествие из «прошлой» жизни человека».
Не знаю, на что я надеялся. Я кинулся графу на шею, и обнял его так крепко, как только мне еще позволяли силы. Он попытался оттолкнуть меня с глухим рыком, но я придержал его за затылок, и потянувшись, вжался лицом в его мокрую от слез щеку, целуя и прерывисто шепча:
- Успокойся, прошу, все хорошо, Эдмон! Это я, это всего лишь я! Я люблю тебя…!
Эдмон схватил меня за плечи, но я крепче прижался к нему, и даже не сразу заметил, что его хватка ослабла. Я закрыл глаза. Сердце колотилось где-то в горле, и я не смел разжать объятий. Эдмон прерывисто дышал, продолжая сжимать мои плечи, но теперь он не двигался, и не пытался оттолкнуть меня.
- Все хорошо… - прошептал я дрожащим голосом, осторожно поглаживая его по затылку.
Несколько долгих минут мы не двигались, окруженные пропитанной пылью тишиной старого дома. Если бы я только мог никогда не отпускать его… Я почувствовал, как моих губ коснулись его горячие слезы. Он всхлипнул и отпустил меня. Я слегка отстранился, заглядывая ему в глаза. Они были уставшие и совершенно отрешенные, но к счастью, пелена злости больше не затуманивала их. Я отстранился дальше и трясущимися пальцами постарался утереть его ресницы. Он посмотрел на меня. Его рука потянулась к щеке, и он коснулся пальцами того места, на котором я оставил поцелуй. Глубоко и прерывисто вздохнув, он снова обвел комнату беспомощным и рассеянным взглядом. Я обнял его:
- Прости меня, Эдмон, прости! Я не должен был приводить тебя сюда, не должен был так волновать тебя!
Он не проронил ни звука. Утерев слезы, я взял го за руку и мягко увлек к двери:
- Идем домой, ладно?
Он последовал за мной, словно маленький потерявшийся ребенок. Я поспешил увести его как можно скорее.
По пути домой Эдмон все так же не проронил ни звука. Он шагал, глядя в землю, и изредка тихо всхлипывая. Я беспокойно поглядывал на него, коря себя и думая о том, чем может обернуться это внезапное помутнение его сознания. Единственное, что утешало меня по дороге домой – то, что Эдмон снова крепко сжимал мою ладонь…
***
Ночью я проснулся от необъяснимого чувства ужаса. Я не понимал, чем могло быть вызвано такое неприятное пробуждение, но из темноты комнаты до меня вдруг донесся тихий, леденящий душу плач. На ощупь добравшись до кнопки ночника, я зажег свет и выбрался из постели:
- Эдмон, что с тобой?
Обхватив руками колени и спрятав лицо, граф болезненно всхлипывал. Осторожно коснувшись его плеча, я почувствовал, как мелко дрожит его тело:
- Что стряслось? – спросил я, садясь напротив него и хватая его за плечи.
Он снова горько всхлипнул, и поднял на меня лицо. При виде его глаз я невольно вздрогнул – в них отражался такой испуг и беспомощность, что я растерялся.
- Альбер?.. – произнес он, будто только заметив, что я проснулся: - Я… Я не хочу… Я больше не хочу туда, Альбер! Я ничего не сделал…!
- Успокойся… - попросил я как можно ласковее: - Тебе просто приснился сон, да?
- Нет… - всхлипнул он: - Нет… Я не виноват, Альбер! Я не хочу туда! Там темно, Альбер! Там никого нет! Я… один… Я ничего не сделал… - повторил он срывающимся голосом: - Там никого нет… Только летучие мыши! Мне страшно!
Внезапно догадка осенила меня – неужели ему приснилась его тюрьма? Что, если воспоминания о родном доме могли вызвать в его памяти какие-то изменения?
- Успокойся, Эдмон, не плачь – прошептал я, беря его лицо в свои ладони: - Это просто плохой сон, перестань…
- Нет… - не унимался он. Я вздохнул, наклоняясь к нему и утирая его слезы:
- Эдмон, ты же видишь, что я здесь. Я с тобой, и здесь нет и не будет никаких летучих мышей, обещаю – шепнул я, приглаживая его волосы: - Тебе нечего бояться…
Шмыгнув носом, он наконец поднял на меня глаза и недоверчиво спросил:
- Честно? Ты не отдашь меня туда, Альбер? Я не хочу туда, я ничего не делал! Я… не знаю, почему… они… бросили меня там… - при этих словах он снова спрятал лицо в ладонях. Мне стало невыносимо жалко его – видеть, как этот большой, взрослый мужчина плачет, словно потерявшийся ребенок… Такое непривычное зрелище вызывало во мне одновременно и жалость, и какой-то скрытый ужас. Я подумал, как, должно быть, он точно так же рыдал там, в непроглядном космосе, в стенах замка Иф…
- Не плачь, Эдмон, все хорошо – прошептал я, целуя татуировку на тыльной стороне его ладони. Он порывисто обнял меня, без труда затащив к себе на колени и спрятав лицо у меня между шеей и плечом. Я гладил его по волосам, стараясь дышать ровно и не позволять себе думать ни о чем другом, кроме его истерики:
- Н-не надо бояться, Эдмон… - попросил я, мягко выбираясь из его рук и укрывая его одеялом: - Я буду здесь, с тобой, пока ты не уснешь. Я никогда не брошу тебя – пообещал я, садясь на край его постели и ласково водя ладонью по его спине.
Не смотря на то, что я провел с ним рядом почти всю оставшуюся ночь, Эдмон никак не мог спокойно заснуть, и то и дело испуганно вздрагивал во сне. Я пытался разобрать бессвязные слова, которые он твердил во сне, но так и не смог ничего понять…
|
