 Фанфик «Без пути | Глава 4»
Шапка фанфика:
Название: Без пути
Автор: Еретик
Бета: Zastyp
Фандом: League of Legends
Персонажи/ Пейринг: свой персонаж/Иерихон Свэйн
Жанр: AU/романтика/эротика
Рейтинг: N-17
Дисклеймеры: Riot Games
Размер: миди
Содержание: Жизненный путь и выбор младшего призывателя Зэлеи, приключения и выбор, встающий всегда, рано или поздно
Статус: в процессе написания
Размещение: с разрешения автора
Текст фанфика:
В то время, как неожиданная гостья развлекалась вместе со знаменитым палачом, Иерихон неторопливо дохромал до личных апартаментов Великого Генерала. Пройдя через просторное помещение, предназначенное для приема важных гостей и проведения аудиенций, тактик попал в небольшую комнату. Комната была кабинетом. Около стен стояли древние шкафы, содержащие в себе сотни еще более древних книг. Над дверью висели механические часы — подарок от заунских дипломатов. В углу стояла жердочка для птицы, куда не преминул опуститься ворон.
Свэйн приблизился к массивному дубовому столу и тяжело опустился на стул. Достав кожаный чехол, он извлек на свет нужные бумаги и углубился в чтение. Глаза внимательно пробежались по строчкам. Через несколько минут, Иерихон поднялся из-за стола и приблизился к небольшому красному шару из неизвестного материала, покоившемуся на золотой трехногой подставке. Касание пальцем заставило шар заиграть всеми цветами радуги, после чего он стал абсолютно черным. Иерихон ждал, опираясь на трость и задумчиво скользя глазами по темной поверхности артефакта. Наконец, в глубине шара появились две ярко-синие точки и из его недр послышался искаженный голос.
— Слушаю тебя.
— Друг мой, я получил нужные бумаги. Это.. неожиданно, но очень кстати. Думаю, я смогу найти им достойное применение. Но, один вопрос, почему ты послал эту девушку? Да еще и приказал ей поступить в мое распоряжение?
— Поверь мне, Иерихон, так нужно. Она особенная и очень талантлива. Но я так и не смог до конца раскрыть её дар. Нечто схожее я наблюдал у одной из моих учениц.. но есть отличия. Я бы сказал, — существенные. Поэтому, пусть пока погостит в крепости.
— Хорошо, — Свэйн удивленно поднял бровь, но на его лице всё так же сияла печать хладнокровия. — Ты уже решил проблемы с тем демасийцем?
— Почти. Он умрет сегодня ночью. Разрыв сердца. Много волновался, много трудился, о себе не заботился...
— Отлично. Сообщи мне, если Институт задумает что-то важное.
— Как всегда, друг мой.
Голос истаял, а поверхность шара вновь приняла красный оттенок.
Тактик задумчиво поднял трость к подбородку. Ворон каркнул и уселся на плечо Свэйна. Шесть красных, внимательных глаз, пристально всматривались в лежащие на столе бумаги..
Девушка плелась за Дариусом, так и не расставшись с лютней. Она чувствовала себя примерно так же, как и этот многострадальный инструмент, тоскливо поглядывая на оживший ближе к полудню мир за окнами крепости. Хотелось чего-то особенного, ведь наставник наверняка подразумевал под этой поездкой нечто такое, что изменило бы путь ученицы... Увы. Единственной переменой стала почти состоявшаяся душевная травма от перенасыщения общения с мощь имущими Лиги.
— Ты давно бывала в городе? — неожиданный вопрос вновь вогнал девушку в ступор. Смысл слов утратился и вернулся не так быстро, как хотелось бы.
— Я не посещала Ноксус с десяти лет, — память услужливо напомнила дату отправки в Институт. Аккурат, в день похорон отца. Но никакой печали в душе не всколыхнулось — где то в глубине образ хамоватого человека с удивительно яркими серо-зелеными глазами созерцал дочь с грубоватой нежностью. — Я тогда была не совсем внимательным ребенком, — язвительность вернулась с уверенностью.
— Ты и сейчас невнимательный ребенок, — вот и весь ответ.
Снова шаги, каменные плиты пола, ровно подогнанные и острые носки ботинок. Раз-два, раз-два...
— Мы идем в город? — общество чемпиона было для многих младших призывателей самым желанным итогом экзамена, но Зэлея именно сейчас чувствовала лишь легкое раздражение, желая побыть в одиночестве, — желательно — в своей келье. Лоб соприкоснулся в броней Дариуса — девушка ругнулась и снова поприветствовала пол.
— Мы идем к правителю.
— Мне к нему вечером, вероятно, он считает, что я должна проголодаться до визита, — она поднялась, опершись на протянутую руку, и только потом залилась румянцем, сменившимся задиристой усмешкой, — А я уже голодна, так что таверна — вот мой выбор.
— Мы идем к правителю. — Дариус не изменился в лице, лишь поправил на плече огромный топор и продолжил путь, не заботясь, поспевает ли гостья за ним или нет.
— У него эти, дела государственные.
«И я до самого вечера буду развлекать его птицу, выводя рулады пустым желудком, а потом этикет запретит мне съесть больше предложенного, а предложат мало, и я скончаюсь голодной смертью в телепорте...»
— Если ты все еще здесь, значит, так надо. Институт не отправляет своих представителей просто так, правитель не приглашает их к себе просто так. Пойдем, пока ты не встретила кого-то, кто не будет столь же безобиден, как мой брат.
«Безобиден?» — Зэлея мотнула головой. Кудрявые волосы расплескались по плечам и вздыбились на затылке.
— Или ты полагаешь, что мы — лишь ваши игрушки в Институте? Шахматы? — голос тоже не изменился, но воин обернулся, и взгляд его темных глаз был красноречивее даже угрожающего рыка.
«Интересно, сколько еще раз кому-то здесь захочется почитать мне нотации или свернуть шею?» — в ответ Зэлея лишь помотала головой и опустила взгляд, далекий, впрочем, от покорной солидарности.
— Если брать в расчет только то, что даже находясь в стенах Института или за стенами города, мы остаемся ноксианцами, смею предположить, что кукловод над нами куда более высокого уровня, чем я, как вы предположили... — Призывательница говорила тихо, почти не сбиваясь с шага.
Дариус отмахнулся. Беседовать с той, кто едва превышал пряжку на его поясе, он был не намерен. Пусть с этим разбирается Свэйн.
Еще с десяток комнат и залов — и Зэлея встала перед дверью, темной, отличной от высоких створ иных помещений. Стража стояла в отдалении. Дариус молча толкнул дверь и пригласил гостью войти.
Едва Зэлея и Дариус вошли в зал, двери захлопнулись. За огромным столом в центре помещения сидело несколько членом Верховного командования Ноксуса. В центре же, на кресле, более напоминающем трон, восседал Иерихон. Одет тактик был в одеяние, надлежащее Великому Генералу Ноксуса. Пальцы, увенчанные похожими на птичьи, когтями, задумчиво постукивали по подлокотнику. Всё лицо, за исключением глаз, теперь почти полностью скрывал изящный шлем. Верный ворон сидел на наплечнике, склонив пернатую голову и, казалось, дремал.
— Итак, — правитель взглянул на новых посетителей, — на этом мы на сегодня закончим.
Сидевшие за столом государственные деятели встали и покинули помещение. Иерихон, опираясь теперь не на обычную свою трость, а на посох, оканчивающийся навершием в виде птичьей головы, поднялся со своего места и направился к вошедшим.
Дариус, оставив призывательницу позади, вышел вперед. Главнокомандующий в новом облачении выглядел необычно значительно, величественно, даже несмотря на то, что рядом с ним стоял гигант в доспехах и двуручным топором. Несколько минут мужчины о чем-то говорили. Слов Зэлея расслышать не могла. Наконец, Дариус молча развернулся и вышел, а Иерихон подошел к девушке.
— Ну что же, как вижу, Дариус решил, что шататься по крепости для тебя не самое лучшее занятие. Твой наставник весьма достойно отзывался о твоих.. талантах. Необычно, особенно для него. Но об особенностях он не распространялся. Может быть, ты расскажешь о себе? Кто ты, как попала в Институт и в чем твой... дар?
Свэйн слегка склонил голову набок, насмешливо наблюдая за движениями растерянной девушки. Ворон, до этого дремавший, поднял голову и настороженно взглянул на серебряную цепочку на руке девушки. Взмахнув крыльями и щелкнув клювом, он стремительно заполучил приглянувшуюся добычу и полетел в сторону стола. Опустившись на подлокотник трона, он положил цепочку перед собой и несколько раз ударил по ней клювом, после чего поднял глаза на Зэлею, словно насмехаясь над ней.
Первым желанием Зэлеи было попросту стащить ботинок и запустить в птицу, да так, чтобы перья посыпались. Но, вовремя одернув себя, опустив полыхающие гневом глаза в пол и стиснув пальцы в замок, девушка замерла. Концентрация на отвлеченном предмете. Отвлеченном. Покой не наступал, сердце билось тяжелыми частыми ударами, волнение сбивало любой представленный образ, кроме одного — человека, стоящего перед ней.
— Прошу прощения... — вежливости в голосе было ровно столько, чтобы получить топором Дариуса аккурат по шее. — Эта вещь... Она очень мне дорога, она... Она принадлежала моей матери.
Что именно подстегнуло призывательницу сорваться с места — неизвестно, итогом стало шумное падение вместе с одним из кресел, на которое девушка взлетела, послав этикет в район неисследованных земель. Ворон даже не взлетел, он перебрался чуть подальше от взлохмаченной гостьи и насмешливо каркнул.
Зэлея поднялась, скомкала в кулак волочащийся шлейф подола и ринулась в новую атаку на птицу. Присутствие ее хозяина и вообще правителя стало куда менее значительным событием, нежели поимка вора. У девушки осталось не так много воспоминаний, а теперь, прихотью ли этого пернатого насмешника или же самого Свэйна, их стало еще меньше. Глаза щипало от обидных слез, нос потихоньку краснел, прикушенная губа кровоточила. Разбитая коленка ныла.
Следующей жертвой стало пресс-папье в форме припавшего к скале ворона. Бумаги разлетелись по полу, скульптура приложила призывательницу по лодыжке, залу огласил вымученный, но довольно сдержанный стон, маскирующий почерпнутые еще у отца проклятия.
— Простите... — теперь — намного искреннее, с комком в горле, Зэлея стояла над обломками пресс-папье. Илайя огрел бы ее, чем потяжелей, но что ждать от чемпиона? Сожрет? Выкинет в окно?
Ворон насмешливо каркнул и, словно издеваясь, прикрыл голову крылом, пародируя чисто человеческий жест, выражающий крайнюю степень удивления и недоумения.
Иерихон коротко прыснул, подавляя открытый смешок и, выпрямившись, стукнул посохом по земле. Питомец сорвался со спинки трона и перелетел на наплечник Иерихона. Цепочка послушно упала на протянутую руку. Задумчиво перебирая когтистыми пальцами незатейливое украшение, Тактик молча наблюдал за покрасневшей девушкой, которая с слегка выступившими на глазах слезами поспешно собирала разлетевшиеся бумаги.
— Оставь это. Лучше подойти и ответь на вопрос, — Иерихон подцепил украшение когтем и протянул его Зэлее.
Порывисто подойдя, Зэлея протянула руку, однако, пальчики замерли почти ухватив цепочку, словно ожидая подвоха. Впрочем, и не только его. Девушка, освежив в памяти слова Свэйна, заговорила прежде, чем забрала украшение:
— Мое имя Зэлея, но это-то вам и без того известно, — призывательница приподняла бровь и скорчила весьма похожую гримасу, которой пользовался ее наставник, стоило ему углядеть нерадивого слугу или уличить ученицу в преступном сне на его же лекции. — Я родилась здесь, в Ноксусе, не так, чтобы давно, жила с отцом и матерью... Отец служил и погиб, а мать... Я не встречала ее больше после того, как меня забрали с улицы в Институт.
Ладонь мягко обхватила и цепочку браслета, и удерживающие ее пальцы. Соприкосновение было странным, девушка всегда стремилась избегать такого рода контакта, словно брезговала или ощущала нечто иное, нежели тепло или холод. Концентрация, которая была потеряна в ее кошмаре, утраты которой она так боялась на испытании, сейчас была незыблема. Взгляд скользил по гравировке на застежке украшения, по унизывающим пальцы Свэйна перстням, по рукаву мантии, постепенно поднимаясь, пока не встретился со взглядом мужчины.
«Откусила кусок не по рту...» — пронеслось в голове. Воля правителя была не то, что непоколебимой, она была монолитна, но не отталкивала ищущую слабины, наоборот, позволяя погружаться, подобно алмазному резцу.
«Я не знаю, зачем я здесь, но, кажется, начинаю догадываться...» — Слабость накатила совершенно неожиданно, возможно, слишком большое усилие было предпринято, возможно, сказалось волнение, первичность подобного контакта...
Зэлея отступила на шаг, отпуская руку Свэйна и очень тихо прошептала:
— Прошу прощения. Я слишком часто это делаю? — уверенность сменилась растерянностью, пунцовым румянцем и явным смущением.
Иерихон задумчиво посмотрел на свою руку. Ощущения были ему, как чемпиону, очень даже знакомы. Пусть слабо, но сознание призывательницы пыталось установить контакт к сознанием Свэйна. Но, они не были на полях правосудия и эта девушка не использовала привычные ритуалы. Она сделала это всего лишь касанием... А это уже говорило о её потенциальной силе. Тактик слышал от Илайи о таких одаренных личностях. Их были единицы, а их дар был еще практически не изучен. Но как бы то ни было, они были очень ценным приобретением для Института и для городов-государств и их правителей в частности. Теперь Иерихон стал догадываться об истинной причине, по которой Илайя отправил к нему с посланием именно эту девушку.
— Сколько ты уже в Институте? Каких успехов добилась? — в голосе правителя звучал, пусть и хорошо замаскированный, неподдельный интерес.
— Восемь лет и восемь месяцев, могу сосчитать до дня и часа, — вырвалось у девушки. Разговор об успехах был просто насмешкой. Невозможно было считать успехами смену четырех наставников и постоянные отсрочки испытания. Однако, собеседник ожидал честного ответа и его стоило дать, — Я не особо выделяюсь на фоне тех, с кем поступила в Институт. Мои сверстники уже получили ранг призывателей, работая над собой. Возможно, дело в моей рассеянности и неуклюжести... В которой вы уже имели возможность убедиться. Но наставник уверен, что из меня получится хороший специалист, со временем, конечно...
Пальцы сохранили ощущение соприкосновения. Странного. Это больше походило на пробу, вкус был еще не ясен, требовал повторения, но что-то в душе паниковало. Спрятав руки за спину, Зэлея погладила кончиками пальцев ладонь, хранящую отпечаток ауры. Кровь бросилась к щекам. Она опустила голову, словно провинившаяся, на самом деле попросту не зная, что может подумать правитель. Большей провинности, чем порча мебели, за ней тут пока не водилось. Взгляд из-за огненной ширмы беспорядочно торчащих локонов вновь вернулся к созерцанию Свэйна, осторожно подмечая мелкие детали, словно бы копируя образ для памяти.
Теперь, когда она стояла перед своей целью, все становилось и проще, и сложнее.
— Несомненно. Твой наставник умеет разглядеть редкий.. дар. На всё твоя воля и упорство, развивай свой дар и со временем ты станешь отличной призывательницей и гордостью своего государства.
Тактик ласково погладил своего питомца по пернатой голове. Ворон прикрыл все свои шесть красных глаз, чтобы секундой позже вновь устремить свой пронзительный взгляд на девушку.
— А теперь.. Как я понимаю крепость осмотреть тебе так и не удалось? Позволь, я проведу тебе небольшой экскурс.
Иерихон властным жестом указал на двери. Девушка направилась к выходу из залы, Свейн, опираясь на посох, последовал за ней. Ворон взмахнул черными как ночь крыльями и взлетел с плеча Тактика, устремившись вперед по коридору.
— Я так понимаю, тут ты в первый раз? — не дожидаясь пока девушка кивнет, мужчина продолжил, — Не удивительно. Мало кто из простых людей бывал в этой крепости, да и призыватели имеют сюда ограниченный доступ. Не будь ты отсюда родом, вряд ли бы ты когда-нибудь посетила это место, будь ты хоть старшим призывателем. Думаю, историю рассказывать тебе не имеет смысла, это должны были рассказать вам еще в Институте...
Зэлея послушно плелась рядом. Предложение дало потрясающую возможность отвлечься, избавиться от гнетущего ощущения вины и неуместности. Девушка рассеянно что-то отвечала, поглядывая на пейзаж, открывающийся из окон галереи, по которой правитель вел свою гостью.
— Если быть честной, я не ожидала подобного путешествия, меня вообще редко выпускают куда-либо, мотивируя моей же личной безопасностью, — говорила она, скорее, для себя. Вряд ли Свэйну было дело до будней младшего призывателя, будь она хоть из аристократии Ноксуса. — Я помню, как еще в детстве отец обещал отвести меня к воротам цитадели, чтобы показать с горы весь город. Но он не успел, а теперь я стою там, куда он и не мечтал меня привести.
День немного омрачился, словно воспоминания имели прямое воздействие на погоду — поднявшийся ветер согнал низкие облака, скрывшие расцветшее после полудня солнце.
Зэлея шла, созерцая плиты пола, пряча вновь противно зачесавшиеся глаза. Но не могла даже простая прогулка обойтись без каверзы — иначе день можно было бы считать потерянным, а рукав мантии правителя — отличной жилеткой для выплакивания тягот бытия уже случившихся.
Сначала длинная полоска развязавшегося шнурка попросту перекатывалась за каблуком ботинка, но стоило паре достичь узкой лестницы, ведущей на следующий виток цитадели, Зэлея не преминула запнуться. В расширенных глазах, обращенных к Иерихону застыл страх и обида, какую увидишь лишь в момент провала самого важного дела. Шаткая ситуация с поездкой и без того выглядела препаскуднейше, а уж подобные конфузы вообще ни в какие врата не лезли. Тонкие руки порхнули вперед, плеснув широкими рукавами, инстинктивно потянувшись к единственной опоре. Призывательница вцепилась пальцами в руку правителя, покоящуюся на посохе, устремившись вперед, но полностью утратив равновесие.
Но не упасть ей дал далеко не Свэйн, нет, в десятке сантиметров от земли её удержали когтистые лапы ворона, вцепившиеся в капюшон мантии. Негодующе каркнув, птица, с необычайной, для такого казалось бы небольшого существа, силой рванула девушку наверх, приводя в состояние более-менее устойчивого равновесия. Иерихон тактично кашлянул и слегка щелкнул пальцем по руке Зэлеи, продолжавшей крепко сжимать его предплечье. Немного ошарашенная девушка с трудом расцепила пальцы. Правитель же, не выразив ни одной эмоции, молча подождал, пока девушка завяжет шнурки и поправит одеяние, после чего парочка продолжила путь. Обход крепости, пусть и краткий, занял несколько часов, близилось время ужина...
Щелчок несколько обидел Зэлею, она поджала губы, но все же тихо извинилась, несколько дистанцировавшись от своего спутника. Залы сменялись залами, призывательница смогла по достоинству оценить и архитектуру, и защищенность крепости, и прекрасный вкус ее нового хозяина. Библиотека заставила девушку пожалеть, что она не наткнулась на сие помещение самостоятельно, тогда можно было бы избежать кучи неловких моментов.
Немного удивило и то, что весь путь экскурсии пролегал по, казалось бы, нежилым комнатам и коридорам.
Лишь когда в молчании между краткими и довольно прохладными фразами вежливой беседы желудок Зэлеи решил отыграться за утреннюю голодовку и обеденный пост, Свэйн объявил отправление к ужину.
«Идея хороша... А если там весь свет города подкрепиться явится? Наставник, похоже, вы были абсолютно правы, проклятый демасиец выдал мне на редкость ужасное одеяние и я соберу фурор комментариев, давая отличный повод развлечь гостей за ужином...»
Пришлось ускорить шаг. Свэйн, хоть и хромал, но оказался у входа в очередную залу куда быстрее и теперь нетерпеливо созерцал гостью, почти бегущую к нему от самой лестницы, подобрав подол едва ли не выше колен. Она походила на куртизанку еще меньше, чем на ребенка, но была всеми сразу, не отдавая себе в этом отчета. Ожидаемого падения не состоялось и правитель галантно впустил призывательницу вперед себя.
Зэлея вошла и встала соляным столбиком. Покои были пусты, ни предположительных острых взглядов гостей, ни сборища советников, ни музыки. Скромный стол, который теперь обходили слуги, два удобных стула с высокой спинкой, мягкий свет сумерек, вкрадчиво вползающих в открытое окно.
Усевшись на стул, Свэйн когтем уцепился за шарф и стянул его ниже, открывая лицо, после чего жестом пригласил призывательницу занять место напротив него. Ворон уселся на спинке стула, с неким хищным интересом косясь на находившееся на блюде мясо.
Зэлея даже не смотрела на еду, хотя готова была поклясться, что от одного аромата пищи свалится в обморок. Серо-зеленые глаза созерцали Свэйна. Да так, словно она его впервые видит. Мозг посылал отчаянные сигналы уткнуться в тарелку и возблагодарить терпение правителя, но куда там...
— Вина? — словно голем, она привстала, указывая на оплетенный кувшин и пустые бокалы.
Свэйн кивнул, деловито управляясь с ножом и куском дымящегося мяса. Девушка обошла стол, трясущимися руками взяла сосуд и осторожно налила сначала один бокал, потом второй — перевела дух, хотя и ощущала ватность ног и полный кавардак в голове. Хотя, нет. Одна мысль все же была, опасная и странная. Ей нравилось разглядывать мужчину, улавливать неторопливы жесты, следить за непроницаемым взглядом.
Тонкая ножка бокала едва не приплясывала в пальцах. Рубиновое, густое, как кровь, вино, уже несколько раз опасно окатило стеклянный бочок.
— Вот... — тактик скорбно вздохнул еще до того, как первые сверкающие капли осели на мантию и столешницу.
Неторопливо вытерев салфеткой рот, Иерихон щелкнул пальцами. Ворон сорвался со спинки стула и вылетел из залы, чтобы через полминуты вернуться вместе с прислугой. Слуги с трудом усадили стоявшую, словно истукан, Зэлею на стул вытерли вино, привели в порядок мантию повелителя и наполнили бокалы, после чего с поклоном удалились. Свэйн в это время задумчиво рассматривал прикусившую губу призывательницу.
— Ты никогда не старалась лучше концентрироваться? Ты спешишь и поэтому совершаешь ошибки. Разум и холодный расчет много лучше спонтанных и необдуманных поступков.
— Я... Я не оправдываю свою неловкость, но, увы, разум и холодный расчет преобладает лишь когда я оказываюсь в круге призыва. — девушка теребила салфетку с такой жестокостью, что вскоре белоснежная ткань была свернута самым зверским способом, а костяшки пальчиков заметно побелели от напряжения. — За один день достаточно ошибок, верно? — она не рискнула прикоснуться к тарелке, впрочем, как и к своему бокалу. Аппетит испарился, а сама призывательница словно бы потускнела, даже огненные кудряшки стали менее яркими, а глубокие глаза пригасили таящийся в глубине свет. — Мне следует покинуть цитадель?
— Только если ты сама этого пожелаешь. — Невозмутимый голос Иерихона совершенно не изменился. Тактик деловито разделывал поджаренного цыпленка, умело орудуя ножом и вилкой. Съев несколько кусочков и запив их вином, мужчина подцепил вилкой немножко мяса и протянул ворону, который с довольной и невероятно паскудной мордой сцапал угощение.
— Тебя послали помочь мне. А если быть точнее, помочь самой себе. Тебе решать, выполнена ли твоя миссия. — пристальный взгляд Иерихона словно пронизывал девушку насквозь.
— Значит, я могу остаться. — Зэлея говорила таким тоном, словно и не спрашивала, а сама себя только что поздравила с колоссальной победой. От правителя не утаился и ее вздох облегчения, и мгновенно оживившаяся мимика, гостья ловко ухватила ближайшее блюдо и с удивительной концентрацией едва ли не высокохудожественно выложила горку салата, к которому присоединилось мясо, соус и тонкие ломтики золотистого поджаренного хлеба.
Остаток ужина был приятен, сытен и спокоен. Еще пара-тройка незначительных фраз, забавное представление в исполнении питомца Свэйна и нежнейшего филе рыбы, разморенное вином сознание и покой. Покой, который сейчас держал в руках самый странный человек во всем знакомом Зэлее мире.
— Тебе отведена комната в южной части этого этажа. Рядом библиотека, я видел, что ты нашла кое-что, тебя заинтересовавшее...
Последующие дни длились коротко и наполнено. Счастливо. Она была важна и инужна, сидела ли Зэлея в кабинете, столь отличном от приемной залы правителя и разбирала бумаги, или же совершала с Дариусом или Древеном обход цитадели. Мелкие нюансы и кусочки мозаики начинали складываться в общую картину, которой в стенах Института невозможно было видеть и понимать. Лишь об одном девушка сожалела более, чем о потерянном в очередной раз браслете. Иерихон редко теперь появлялся, а если и приходил, то вежливо и издалека интересовался дневными успехами, напоминая этим наставника. А она злилась. Просто и бессильно, после закрытия дверей отворачиваясь к окну и надуваясь, словно ее не пускали играть, будь она ребенком. Минула неделя. Началась вторая, а чувство гнетущей недосказанности того, что еще даже не сформулировалось, только усилилось. Байка о разгромном ужине каким то образом стала известна Дрейвену, он даже пытался придать этому мероприятию романтический ключ. Зэлея краснела, негодовала и утыкалась в приказы и сортировку налоговых свитков.
К исходу третьей недели она считала, сколько часов правитель в совокупности отдал ей. Набралось целых пять. А утром, перед самым рассветом в комнату влетел ворон и уложил на столик возле кровати послание Илайе и цепочку с кристаллами. Время истекло.
|
