 Фанфик «Под нами - небо | Книга первая: Зима»
Шапка фанфика:
Название: Под нами - небо
Автор: Калипсо
Бета: Чудо Кот
Фэндом: Гарри Поттер
Рейтинг:R
Персонажи и пейринги: Гермиона, Драко, Гарри, Джини и пара своих.
Жанр: Ангст, Драма, Фэнтези, Экшн (action), Философия, Повседневность, AU, Стихи
Тип/вид: гет
Размер:макси
Аннотация: Зарисовка на вселенную Гарри Поттер
Предупреждения: OOC
Статус: в работе
Дисклеймеры: Автору Гарри Поттера
Размещение: запрещено
Текст фанфика:
"Вот опять ты уходишь в ночь, не сказав
Самого главного слова.
Бьется полночь о поручень, и на часах
Час забвения людского.
И проходят минуты, проходят года
В ожидании великого "Здравствуй".
Нам с тобой на Земле не сойтись никогда.
Нам с тобой невозможно расстаться.
Полуправда меж нами стоит испокон,
Полу искренность бродит по кругу.
Но опять нас сбивает Великий Закон,
С неизбежностью гонит друг к другу.
И вот так мы живем, и рождаемся вновь,
Продлевая людское мученье...
И вот это они называют - любовь?
Или, может - предназначение?
Этой ночью я буду спокойнее спать.
(Ты опять надо мною смеешься).
Буду в небо смотреть, и на звездах гадать.
И когда-нибудь ты вернешься."
Пролог
"Отточили слова, как ножи,
А глаза наполняем рассветом.
Я не смела и думать об этом!
Расскажи что-нибудь, расскажи.
Так и время скорее пройдет,
Петли слов нанизывая на спицы.
Хорошо, если дождь на ресницах
Превратится когда-нибудь в лед.
Я - время первого снега
Серебро паутинок,
Я - твой лучший момент,
Если это возможно.
Я - то, чего ты не знаешь,
То, чего я не знаю,
Что легко оттолкнуть,
А забыть не так просто.
Видишь траурный лес в белой раме,
Это я ледяными цветами
Незаметно легла на стекло,
Вся на той стороне, где тепло.
А с другой стороны будет ночь,
Та, где все до последнего спето,
Но послушай: мне нравится это,
Так внесение поправок отсрочь.
Верь, все будет иначе,
Я - надежда на это,
Я - твоя красота,
Я одна о ней знаю..."
Знакомо ли вам такое чувство, когда кровь в венах становится жгучей словно жидкое пламя и горло будто пронзают ледяные клинки, когда пытаешься дышать без него? Когда тверд до жестокости треснувший лед глаз и губы имеют привкус горько-сладкого яда? Когда каждое движение это шаг в очередную черную пропасть, когда взгляд ранит кинжалом, когда исчезают полу-тона и остаются лишь контрасты... Не думаю. Это вообще мало кому выпало: любить так. Или ненавидеть? Скорее всего и то, и другое. Если убрать одно, уйдет и другое. Смешно, не правда ли? Так смешно, что хочется плакать.
Вроде бы так бывает только на сцене: все слишком ярко, слишком сильно, слишком резко. Как будто довели контраст до максимума на экране. Алая шаль на черном полу, белые свечи, серые глаза... Видно, у Судьбы черный юмор. Злее шутки еще не бывало. Почему именно он? Именно она?
Две тени скользят по стеклу. Белая и черная. Шепот его губ. Ее трепетный вздох. Между ними боль и бесконечные бездны, но она уж давно утратила свои крылья, а у него их никогда и не было. А мосты только разделяют еще больше. Что же ты сотворила, Судьба? Неужели ты можешь быть так жестока? Или еще не вечер? Игра ведь не завершена, еще остались чистые страницы в Книге Судеб, заполненной стихами...
Ну что ж... Загадывай свою шараду, Судьба. Представление должно продолжаться. А мы будем наблюдать... И пусть все будет как должно быть. Но помни: еще на заре времен людям была дана возможность выбора. Возможность изменить написанное, расставить по-другому точки. Они сильнее тебя, Судьба. Они сильнее даже нас...
***
"Скользя, кружились над Москвой,
И осыпались снегом.
Листочки с самым дорогим,
И беспросветным бредом.
Опять декабрь стекает с крыш,
И небо под ногами.
И я молчу, и ты молчишь,
И меряешь шагами
Пейзаж унылый городской,
Умытый серым небом.
Какой-то постулат простой
Заучен нами не был...
Гуляет ночь по скатам крыш,
И сыплет снег за ворот.
И мысли в слух, и белый стих,
Кивает сонный город.
В стихи не вяжется строка,
И я не жду ответа.
Я без страховки в облаках
Ищу дневного света.
Один последний легкий шаг,
В века через минуту.
С перил срывается кулак,
Билет отдав кому-то.
А ты стрелой взмываешь ввысь,
И я тебя не узнаю.
Мне надо было прыгнуть вниз,
Чтобы успеть сказать “Люблю”."
Лондон закутался в зимнее беззвездное покрывало сумерек, воздух был пропитан ароматом близкого дождя. На Крама такая погода наводила тоску. Наверное, потому что он и сам был на на нее похож: такой же мрачный и пасмурный. "Но этой ночью все изменится", думал он, следуя темными лондонскими улицами, "Сегодня моему одиночеству придет конец." Его рука невольно потянулась к карману брюк, где нащупала маленький сафьяновый мешочек. Успокоенный ощущением мягкой ткани под пальцами, Виктор продолжил свой путь.
Он шел по старому лондонскому району, где улицы освещались старомодными фонарями, похожими на фонари одесских бульваров, а машины с трудом тряслись по выщербленным булыжным мостовым. Кое-где стояли городовые в темно-синих фуражках, подозрительно оглядывая прохожих. Странное очарование распространял старый Лондон, очарование осенних роз, узоров инея на стекле... Тут не было подавляющих своими громадами небоскребов, не было кричащей неоновой рекламы, не было визжащих шинами автострад... А что же там было, спросите вы? Был какой-то особый воздух, присущий старым городам, каким дышали в Париже до пожара, а здесь он мало где, но сохранился.
Наконец Крам достиг старого, невысокого дома в Блумсбери – изыска архитектуры прошлого века. Он немного помедлил прежде чем нажать на дверной звонок, пытаясь собраться с духом. Пока он переминался с ноги на ногу дубовая дверь открылась и на пороге возникла Гермиона Грэйнджер.
Взлохмаченные длинные волосы, простой коричневый костюм, прекрасные, но скрытые под стеклами очков карие глаза... О да, это была мисс Гермиона Иветт Грэйнджер, двадцати четырех лет, с отличием закончившая школу магических искусств Хогвартс и в настоящее время работающая ассистенткой министра магии Корнелиуса Фаджа.
- Виктор!- радостно воскликнула она, широко улыбнувшись.- Почему ты не позвонил в дверь? Я тут как раз хотела забрать вечернюю газету.
Она быстро и легко поцеловала его в губы, открыла ключом почтовый ящик и вытащила "Ивнинг Ньюс", на первой странице которых неподвижно застыл хмурый Тони Блэйр.
- Не знал, что ты интересуешься магловскими новостями,- удивился Крам. Его высокая сутулая фигура с трудом протиснулась за ней в дверной проем.
- Надо быть в курсе событий в обоих мирах,- наставительно произнесла Гермиона, усаживаясь в кресло. Впрочем, она тут же вскочила:
- Тебе принести что-нибудь выпить?
- Джин с тоником, если тебе не трудно,- улыбнулся Виктор. Пока она смешивала напиток, он осмотрелся. Конечно, он уже тысячи раз бывал в этой комнате, но убранство дома Гермионы каждый раз удивляло его снова. Здешний интерьер разительно отличался от самой хозяйки: насколько все в Гермионе было деловито и практично, настолько ее обиталище изобиловало яркими красками, неожиданными углами, необычными предметами. Оранжевый, зеленый, красный, бирюзовый переплетались между собой в, казалось бы, невозможных сочетаниях.
Юноша осторожно присел на голубой диван и с удовольствием стал наблюдать за Гермионой. Включив радио, из которого полилась приятная музыка, она вернулась от красной браной стойки и подала ему стакан.
"Ты
Каплей ко мне на ладонь
Сердце открой и затронь
Живое..."
- Как дела с квиддичем?- поинтересовалась девушка, усаживаясь рядом с ним.
- О, все отлично. Через две недели мы играем против сборной Франции. Приедешь на матч?- Он посмотрел на нее с надеждой.
- Конечно, приеду, Виктор,- мягко улыбнулась она, легонько коснувшись его руки. В ответ он сильно сжал ее пальцы в своих и пристально вгляделся в нее.
- Мне надо с тобой поговорить.- серьезно сказал он.- Это очень важно.
- Да, конечно, говори.- Гермиона ласково улыбнулась, желая подбодрить его. Стараясь скрыть смущение, он уставился на ее пальцы в его ладони. Глубоко вздохнув, он достал из кармана сафьяновый мешочек. Перевернул ее ладонь и опрокинул туда его содержимое. Выкатилось золотое кольцо с жемчужиной в искусно сделанной оправе.
- О небо...- прошептала Гермиона, изумленно глядя на перстень.
- Гермиона Грэйнджер...- произнес Крам.- Ты согласна стать моей женой?
"Я
Знаю, что ты долетишь,
Но почему ты молчишь?
Нас двое..."
Гермиона молчала и Крам уже начал бояться. Но тут она подняла на него свои до невозможного красивые глаза и сказала:
- Я согласна, Виктор. Я люблю тебя. Я стану твоей женой.
***
Следующее утро оказалось до странности ярким и солнечным. Выпавший ночью первый снег нисколько не портил прекрасного настроения Джинни Уизли, с которым она, даже сама не понимая отчего, сегодня проснулась. Разумеется, как всегда будильника она не услышала и потому проспала и теперь в который раз опаздывала на работу в Министерство. Опять будет выговор от Гермионы! Впрочем, ее начальница только притворялась строгой к ней, ведь они были подругами еще со школы, а на седьмом курсе Гермиона даже спасла Джинни от верной смерти, рискуя собственной жизнью.
Так что девушке можно было не очень торопиться, но все же она, натянув сапоги, трансгрессировала в Министерство прямо с чашкой обжигающего кофе в руке. Как оказалось, она поступила верно, стараясь не слишком опаздывать, так как Гермиона была в ужасном настроении.
- Почему ты опоздала?- строго спросила она, всматривавшийся грозным взглядом в свою помощницу.
- Герми, да ладно тебе, всего то на пятнадцать минут...- заискивающе улыбнулась Джинни.
- Наверное мне стоит напомнить тебе...
- Гермиона! Что случилось? Почему ты такая?- Джинни всерьез начинала тревожиться.
Гермиона хотела было прикрикнуть на нее, но тут же передумала – в конце концов это ее лучшая подруга, ни к чему срывать на ней злость.
- Виктор...- нерешительно начала она.- Он сделал мне вчера предложение.
- Так это же прекрасно!- радостно взвизгнула Джинни и бросилась обнимать подругу. Вдруг остановившись и внимательно на нее посмотрев она спросила:
- Ты же согласилась, верно?
- Да,- невесело усмехнулась Гермиона.- Я ведь всегда поступаю правильно.
- Гермиона... Что с тобой? Ты разве не рада?
Она резко встала и подошла к окну. На улице начинался серый дождь. Первые капли уже рисовали причудливые узоры на стекле.
"Так
Пусто мне как никогда,
С неба по окнам вода
Накроет..."
- Рада ли я? Не знаю. Должна бы. Ведь я выхожу замуж! Об этом мечтают все девушки, не так ли? Особенно за такого как Виктор Крам... Мне хорошо с ним, уютно, безопасно... Он любит меня. Но почему тогда у меня на душе так серо, так безжизненно, так... дождливо?
Гермиона обхватила себя руками, словно ей было зябко. Джинни молчала, не зная что сказать. Так прошло несколько минут. Наконец Гермиона вздохнула, успокаиваясь, и снова села за стол.
- Оставим это,- сказала она, слегка улыбнувшись.- Я приняла правильное решение, я знаю.
Джинни нерешительно кивнула. "Пусть поступает как знает", мелькнуло у нее в голове, "Я не могу лезть ей в советчики".
- Как у тебя дела?- с фальшивым оживлением спросила Гермиона.
- Да ничего, все нормально...
- Послушай, мне надо с тобой поговорить,- перебила ее девушка.- О Гарри.
Глаза Джинни тут же заледенели.
- Зачем?
- Джинни, он страдает, я знаю. Он уже шесть лет не выходил из дома Сириуса. Его гложет чувство вины за смерть Рона...
- И поделом.
- Джинни! Как ты можешь так говорить? Ты же знаешь, что он не виноват!- Гермиона не на шутку рассердилась. Джинни равнодушно на нее смотрела.
- Зато он виноват во многом другом.
- Ты должна его спасти. Ты должна спасти его от себя самого.
- Что?! Никогда!
Джинни резко вскочила со стула.
- Он убил моего брата!
- Он этого не делал! Он направил Аваду Кедавру на Волан-де-Морта! Он не виноват, что луч отразился и попал в Рона!
- Мне все равно!- выкрикнула Джинни со слезами в голосе.- Я никогда ему этого не прощу!
Дверь громко хлопнула, закрываясь за ней. Гермиона тяжело вздохнула.
Дождь на улице все усиливался. Потоки воды заливали мир. До боли прикусив губу Гермиона резко зашторила окна.
Надвигалась гроза.
***
"Иные маршруты.
Туманные горы вдали освещались закатом,
Луч солнца истаивал в небе угрюмо-покатом.
Как пыль от тревожных шагов, как витая тесьма
Змеею на мир надвигается матушка тьма.
Глаза ее отблески звезд запыленных в столетиях.
Кошачьи глаза, гневно, бешено в душу глядят.
Осколки зеркал и шипы в нерушимых соцветиях
Сердца разрывают на сотни цветастых заплат.
Ночь – дивное время для тех, кто не знает ответов,
Ночь – страшное время для тех, кто ответы нашел.
Кого-то сейчас беспокоит измятость манжетов,
А кто-то от голода пухнет, мир горек и зол.
Вот кто-то ушел провожаемый любящим взглядом,
А кто-то останется, некому и проводить.
Ведь жизнь единиц вдруг проклюнется пышным парадом,
Оставшимся тысячам чашу иную испить.
Испить.
И в конце отхлебнув до часов, до минуты,
И грань преступив в необъятную, черную мглу
Исчезнуть, подобно зимою холодной теплу.
Иные маршруты."
"Драко..."
"Драко, слушай меня..."
"Отец? Ты же умер!"
"Да. Я мертв, и ты не представляешь себе какую цену заплатил я, чтобы вторгнуться в этот твой сон, сын мой."
"Зачем тебе это?"
"Ради мести, разумеется. Это единственное, что важно в этом мире. Я думал, что хоть этому тебя научил. Очевидно я ошибся, если ты уже шесть лет сидишь сложа руки, трусливо прячась в этом замке."
"Ты не прав, отец. Я хочу за тебя отомстить, но не знаю как."
"Разве ты не знаешь кто убил меня?"
"Поттер, кто же еще?"
"Нет. Грязнокровка. Гермиона Грэйнджер."
"Она?!"
"О да. Она. Ты ненавидишь ее, Драко?"
"Да! Как никого другого."
"Прекрасно. У меня есть для тебя план, сын мой. Но имей в виду: ты сможешь совершить его лишь имея истинную Тьму в сердце. И истинную ненависть."
"Я готов. Я ненавижу."
"Тогда внимай мне, Драко, внимай замыслу не моему, но Того, кто стоит намного выше меня..."
***
Небо заволокло темно-синими тучами. Бурные потоки воды низвергались вниз, ветки молний крошили небесную твердь и ее осколки с ужасающим грохотом падали на белый, режущий глаза снег.
Выше туч, выше молний распростерся в стремительном полете громадный черный ворон. Его крылья уже посеребрило по краям сединой зимнего инея, но он не обращал внимания на холод, продолжая лететь так же высоко. Его путь лежал к заснеженной горе, на вершине которой высился замок. Был он похож на самого ворона, такой же черный и зловещий. Словно обещание на вратах Ада: "Оставь надежду, всяк сюда входящий".
Замок неотвратимо приближался и вскоре ворон разглядел стоящего мужчину на балконе. Сверкнув наполненными неземной мудростью глазами птица взлетела человеку на плечо.
Драко Малфой не удивился – он ждал его.
- Готов ли ты, Аваддон?- спросил он не глядя на ворона.
"Да, человече.", прозвучал в голове его бесстрастный ответ.
- Тогда начнем.
Подземелья встретили их мрачными завываниями неизвестно откуда взявшегося тут ветра. Иногда слышался чей-то безутешный плач, который тут переходил в странный булькающий смех. Много загубленных душ скиталось в этих каменных мешках... И жило здесь и нечто хуже, чем просто духи.
Но Драко Малфою эти места были знакомы до последнего камешка. Еще в детстве отец имел привычку запирать его в подземелье и в наказание, и просто так, "для воспитания". И действительно воспитал. Да так, что ближе к концу жизни сам боялся сотворенного им чудовища.
Малфой с вороном на плече вошел в абсолютно круглую большую комнату. Осмотрелся. От его взгляда зажигались стоявшие на полу черные свечи. Когда все помещение оказалось залито мерцающим светом он взмахом палочки сотворил из воздуха кисть и сосуд с алой краской. Обмакнув кисть в краску он быстрыми движениями начертил ровную пентаграмму в центре комнаты. На каждом луче установил по свече. Прошептал какие-то слова на неведомом, шепчущем языке. Внутри звезды словно повеяло холодом арктических льдов. Огоньки свеч затрепетали, задергались, но не потухли –Драко поддерживал их заклинанием.
Наконец все приготовления были окончены. Малфой вопросительно посмотрел на ворона. В черных глазах птицы вспыхнули странные искорки и тут же исчезли. Но этого оказалось достаточно – в одной руке Драко возникла грубо вырезанная из темного камня чаша, а в другой серебряный нож – атамэ, как его называли колдуны. Ни минуты не колеблясь юноша надрезал себе руку. Медленными каплями в чашу потекла алая кровь...
Ворон протянул когтистую лапу – Малфой надрезал и ее тоже. Из раны, шипя, покапала абсолютно черная кровь. Алый смешался с черным, образуя единое целое. Драко поднес чашу ко рту и внезапно замер. Правильно ли он поступает? Ведь после этого нет пути назад...
"Грэйнджер...", нашептывал ему вкрадчивый голосок внутри головы, "Ты сможешь заставить ее заплатить за все... И Поттера... Отомстить им всем за разбитые надежды стать следующим Темным Лордом... За смерть отца... Гермиона Грэйнджер... Грэйнджер, Грэйнджер, Грэйнджер..."
Одним махом Малфой опрокинул содержимое чаши в рот. Где-то вдали ликующе прогремел гром. Кто-то в подземельях опять засмеялся. Смех перешел в плач...
А Драко стоял на коленях и кричал от боли. Его тень за спиной все вырастала, становилась все чернее... Ворон на его плече наоборот съеживался и все больше походил на обычную птицу. Крики Малфоя постепенно стихали. Наконец он встал, выпрямился. Внешне он, казалось бы, не изменился. Но ледяные глаза его излучали теперь небывалую силу.
Драко сжал и снова разжал ладони . Повинуясь какому-то глубинному инстинкту он резко выбросил вперед сжатый кулак. Из его руки вырвалась черная молния и просто снесла не оставив и следа стену перед ним. Юноша почувствовал что-то странное и оглянувшись назад увидел как развевается за ним темный, словно сотканный из ночных теней плащ. Подняв голову и руки вверх, к невозможно далеким отсюда небесам Драко Малфой, чувствуя как Тьма летит по его жилам, дико, безумно расхохотался.
И долго еще этот темный хохот блуждал по горам, отражаясь эхом от скалистых утесов, пугая коршунов и снежных барсов.
Интерлюдия 1
"Небеса ликуют – не беса ли куют?"
На окраине Вселенной, у самого берега бушующего Хаоса стояла хижина. Где и как она стояла – не спрашивайте меня, того не ведаю и по правде говоря ведать не хочу. Скажу лишь, что стояла. И в этой хижине, мой дорогой читатель, жила та, кто знала о твоем рождении еще когда первый человек ходил на четвереньках. Звали ее... Впрочем, никак и никуда ее не звали и казалось, даже она сама давно позабыла свое имя, а может, никогда его и не имела.
В данный момент (а именно: как раз в это время на невообразимо далекой отсюда Земле рассмеялся Драко Малфой) она сидела у старого потрескавшегося стола и раскладывала карты. Не стану описывать как она выглядела – тебе, читатель, этого знать не положено. Скажу только, что в глазах ее светился возраст больше высоты Эвереста в милиметрах.
Карты были, разумеется, непростые. Выглядели они как Таро, причем Таро классические, Райдер-Уэйт, но фигуры на картинках двигались, подмигивали, грозили пальцем, словно живые.
- Спокойно, мои дорогие, спокойно...- бормотала Безымянная (так называли ее в определенных кругах).- Что это вы так разволновались? Как бы Хаос не учуял вашу растерянность... Не миновать нам тогда беды...
Расклад женщины показался бы странным земным знатокам Таро, но судя по всему, ей он был более чем привычен.
- Совместить бы лед и пламень, заковать бы сердце в камень,- приговаривала она, кладя на стол одну за другой карты из колоды,- и Судьбе не поддаваться... Стойте! Что это такое?
Императрица легла рядом с Дьяволом. Выше них хитро подмигивала Луна, по соседству от нее Шут играл с собакой. Рядом с сидящей на троне Императрицей величественно ступал рыцарь на белом коне с черным стягом – Смерть. А вокруг... Тройка Мечей, Восьмерка Мечей, Девятка Мечей, все одни Мечи, словно грядут одни несчастья... А главное: не было Императора. Не было Императора, который выходил всегда, когда она пользовалась этим раскладом. Нет Императора – нет равновесия.
- Баланс! Баланс нарушен!- Безымянная вскочила, опрокинув стул.- Что опять натворили эти идиоты, именующие себя Светлыми и Темными, хотя все они одного поля ягоды!
Она нагнулась и всмотрелась в живые карты.
- Так...Дьявол. Значит Темный наделил человека небывалой силой... Это настоящее, это произошло только что или происходит сейчас. Я не успею... Но что это? Будущее. Императрица. Светлая сделает то же самое... Ну как же иначе. Это провокация, это чистой воды провокация... Ох, как вы мне все надое...
Она вдруг запнулась. Взгляд ее зацепился за крайнюю левую карту расклада, которую она раньше не замечала – Повешенный. На ее глазах Висельник преспокойно развязал петлю у себя на шее, спрыгнул на землю и ухмыльнулся. И медленно стал двигаться в сторону карты Мир...
Безымянная страшно вскрикнула. В ее глазах заплескалось что-то, что любой, кто ее знал не ожидал бы увидеть – страх. Самый настоящий всепоглощающий страх. Безымянная выбежала из хижины. "Я должна остановить Светлую", шептали ее заледеневшие губы, "Я должна ее остановить..." Она даже не обратила внимания на хищно ощерившийся при виде ее Хаос, а просто махнула рукой и испустила странный щебечущий звук. Через мельчайшую часть мгновения без малейшего шума перед ней опустился громадный черный кондор*. По протянутому крылу женщина забралась на спину птицы.
- Лети быстрее падающей звезды, Черный!- крикнула она, вцепившись в жесткие перья, и кондор сорвался с места. Мгновение – и они уже только сверкающая точка где-то вдалеке. Еще миг – и даже она исчезла.
***
- Приветствую тебя, Светлая.
- Здравствуй и ты, мой древний враг, хотя не могу сказать, что желаю тебе здравствовать после того, что ты сделал.
- Я всего лишь сдвинул пешку, моя дорогая. Не стоит так волноваться.
- Ты сдвинул пешку на последнюю клетку. И она превратилась в ферзя**.
- Это вполне законно. Я не нарушил правил.
- Свои поступком ты дал мне право на ответный ход. И ты прекрасно знаешь, что я не могу не воспользоваться им.
- Я знаю.
- Чего же ты добиваешься, Темный? Конца света? Твой новоявленный наместник все равно не сможет одолеть равного ему по силам светлого, которого я обязательно – ты слышишь, обязательно – пошлю. Но в своей борьбе они способны уничтожить мир!
- Напрасно ты страшишься. Я не больше желаю конца этой земле чем ты. Мне было видение...
- Видение? Тебе? Ты шутишь.
- Нет. Слова мои так же правдивы, как и облако, на котором ты сейчас стоишь.
- И что же открылось тебе?
- Ты всерьез думаешь, что я тебе скажу?
- Мне все равно. Это наверняка был просто один из твоих безумных снов.
- Нет.
- Неважно. Ничто не оправдывает твоего поступка. Но мой посланец уже на Земле. Скоро, очень скоро твой адепт встретит своего противника. И пусть все будет как должно быть.
- Да будет так.
* (кондор – что-то вроде стервятника, очень высоко летает, обитает обычно в горах – Автор)
** (Кто не знает – в шашках пешка, которая дойдет до противоположного края шахматной доски автоматически превращается в ферзя – Автор.)
|
