 Фанфик «Душой и телом твой | Глава 6»
Шапка фанфика:
Название: Душой и телом твой
Автор: Semagin
Фандом: ориджинал
Персонажи: Эдуард/Виталий
Жанр: ангст
Рейтинг: NC-17
Размер: миди
Статус: завершен
Размещение: только с согласия автора
Предупреждение: слэш
Текст фанфика:
Подобный поворот судьбы изменил характер Эдуарда. Резко пропало желание шляться по клубам, дискотекам, надоело гулять, надоело мотаться по жизни, как оторванный от ветки осенний листок – то там приткнется, то сям прилипнет, а толку никакого. Захотелось сделать что-нибудь полезное, и Эд теперь, не ради успокоения матери, а уже по–настоящему с головой ушел в учебу. Безвылазно сидя дома и читая по вечерам учебно–образовательную литературу, он существенно пополнил базу своих знаний. Мало того, даже бросил курить, чем безмерно шокировал и обрадовал мать. И это только потому, что Виталий как-то рассказывал, как отучал курить жену: он не терпел курильщиков рядом с собой, но сам курил уже продолжительное время.
После той августовской ночи прощания с Виталиком, Эд все чаще погружался в себя, в свои невеселые мысли. Он был влюблен, но, черт возьми, всем было наплевать на это. Особенно горько было то, что чувство безответно, но ведь не скажешь же: «Извольте меня обожать!» Эд понимал, но что – от этого легче? Он все равно тосковал.
А Ольга не знала – горевать ей или радоваться. С одной стороны – Эдик теперь не ищет приключений на голову или на другие части тела, избавился от вредной привычки и старательно учится, но с другой… Она прекрасно видела погасшие глаза сына, и ужасалась его плачевному состоянию.
– Эдик, сынок, пойди, прогуляйся.
– Мам, – грустная улыбка, – я не хочу.
– Да на тебя смотреть страшно, ну что ты себя уже похоронил – молодой, красивый, а глаза – как у собаки побитой! Эдик, хоть очки сними – они тоску в глазах как будто удваивают!
Эд улыбался и молчал.
– Найдешь себе кого-нибудь, не страдай, я тебя прошу!
– Мне не нужен «кто-нибудь»! – Слегка раздраженно заметил Эд, – Я уже определился…
– Дурачок ты мой! – Обняла его мать, – Ну кому надо твое «определился»?.. Ну, хорошо, предположим, он ответит тебе взаимностью – хотя, это, конечно, почти фантастика, так что – ты разрушишь семью? У ребенка отца отнимешь? Построишь свое счастье на чужом горе?
Обычно на этой минорной ноте разговор заканчивался. На это Эд не мог ничего ответить. Он раздраженно уходил в свою комнату, где часами мог лежать на диване, смотреть в потолок и думать, как могло бы быть…
А Виталий? Виталий запутался в себе так, что не позавидуешь. Первые несколько недель, конечно, он не мог спокойно, без злости, думать об Эдуарде. Мысленно он поливал Эда такими эпитетами, что даже самому становилось не по себе.
А однажды утром проснулся и понял, что не злится, понял, что не противно. Понял и испугался. Страх перерос в раздражение. В результате, обычный разговор с женой превратился в ссору, после которой Виталию стало немного легче.
Целый день ему было не до размышлений, а вечером – перед сном – снова накатило утреннее воспоминание, и Виталий запаниковал. Через мгновение он захлопнул дверь, запирая память на замок. А в следующий вечер осторожно, на миллиметр, приоткрыл ее, и тут же на него хлынул поток воспоминаний. Тот поцелуй в последний вечер... Впервые Виталий подумал о нем без брезгливого содрогания. И о том, что парень его еще никогда не обнимал. Дружеские и партнерские объятия на работе – не в счет. А это было нежно и сильно, дико непривычно но… не противно. Просто по–другому. Вместо девушки – парень. Очень привлекательный парень. Причем явно влюбленный, что здорово льстило. К груди прижималась не женская, а мужская грудь. И запах… Не тошнотворный аромат сладких духов, которыми некоторые дамы явно злоупотребляли, а прохладный и горький запах мужской туалетной воды. И губы. Без липкой и неприятной на вкус помады, которая пачкает все вокруг вплоть до рубашки, а просто естественные и резко очерченные губы. Язык горячий, инициативный, настойчиво–нежный, заставляющий отвечать на поцелуй даже против воли. И совсем уж непривычное покалывание щетины, чужой щетины, которое было довольно щекотным. И дыхание… Хриплое от страха, судорожное, вынуждающее сердце стучать быстрее, приятно–одурманивающее… Мужское…
«Это что – Я так думаю?» Виталий повернулся на другой бок, подальше от жены. «Это что же со мной такое? Это как называется? Я что – тоже педик?!»
Эта мысль была слишком шокирующей. Заснуть после такого открытия было невозможно, и Виталий, не выдержав, вскочил с постели. Не беспокоясь о разбуженной жене, пошел на кухню, нашел пачку снотворного и выпил две таблетки. На пороге показалась сонная супруга:
– Ты чего?..
– Ничего, Марина. Спи. Я сейчас.
Жена ушла, а Виталик погасил свет и, прикрыв дверь, закурил в форточку. Мягкий уличный свет действовал успокаивающе.
Докурив, мужчина вернулся в комнату, лег и вдруг совершенно четко понял, что соскучился. Осознав этот факт он даже вздрогнул, но спустя время успокоился. «А парень–то особенный. Таких я раньше не встречал. Других и не помню, словно они на одно лицо, а этот – нет. Ласковый какой–то, что ли… Но даже не в этом дело – цепляет. Цепляет, мать его! Чем – непонятно. И забыть – хрена с два. Обычный же вроде! Нет, не обычный. Может, я просто никогда не видел влюбленных в себя парней?..»
С такими мыслями Виталий уснул.
А Эдуарда так и не отпускали мысли о Виталии, и забыть его не получалось. С головой уходил в учебу – и не помогало. Понимал, что не имеет права мечтать, но мечтал.
Но со временем желание увидеть Виталия стало невыносимым, и в голове родилась мысль съездить и поговорить. Выложить ему все, как есть. Вдруг станет легче? Конечно, страх перед возможным гневом мужчины был силен, но тоска оказалась сильнее.
Поделился идеей с матерью – не одобрила. Опять про сына и семью начала. Эд плюнул на бессмысленный разговор, ушел к себе и улегся, укрывшись с головой одеялом. Мысль о возможной встрече не покидала…
Однажды, хмурым октябрьским утром, Виталий сидел у себя в офисе, и задумчиво глядя в пасмурное окно, медленно покачивался на кресле. Уже довольно продолжительное время он не мог думать ни о чем, кроме Эдуарда. Это одновременно и шокировало и нравилось. В своих мыслях он уже не стоял истуканом во время поцелуя, а все развязнее обнимал Эда.
Приняв для себя решение, он круто развернулся на кресле и сказал в селектор секретарше:
– Ань, вызови ко мне Константина.
– Одну минуту, Виталий Юрьевич.
Константин был начальником отдела поставок, а еще – лучшим другом Виталия. Ему было уже за сорок, он относился к Виталику, как к собственному сыну, но с должным уважением, посему называл его по имени–отчеству.
– Вызывал, Виталий Юрьевич?
– Садись, Костя. Поговорить хочу, – Виталик прищурил глаза и оперся подбородком на руку. Где–то с минуту поколебался, и начал с места в карьер:
– Я влюбился!
– Бывает, – усмехнулся Костя, – ничего, через пару дней пройдет.
– Да вот уже месяца полтора не проходит…
Константин посерьезнел и задумался.
– Я ее знаю? Она из твоего окружения?
– Нет.
– Хм… – Костя был заинтригован, – а как ее зовут?
– Эдуард.
Мужчина непонимающе уставился на Виталия. Тот, не отводя взгляд, как мог подробно рассказал историю их с Эдом знакомства и прощания.
– Вот так вот и живу с того времени… Ты вправе плюнуть в мою сторону, Костя, я пойму.
Но Константину было не до плевков. Он от удивления открывал и закрывал рот, а потом все же выдавил:
– А Марина?
– Что «Марина»? Как будто ты не знаешь, что брак наш по залету. Причем, с ее стороны еще и по расчету. Нет, я не жалею, сын для меня – все, а жена… Жена бонус к сыну. Не спорю, она красавица, не зря же я с ней развлекался… Но слишком уж она стерва. А я обязан был жениться.
– Да знаю я… – Махнул рукой Константин, – заарканила она тебя. Наш Казанова попался! – Горький смешок, – все в шоке были, когда узнали, что ты женишься. Потенциальные невесты, наверное, все глаза выплакали. Марина молодец, лихо провернула…
– Да ну тебя! – Обиделся Виталий.
– …но даже она предположить не могла, – продолжил Костя, – что муж променяет ее на какого–то там Эдуарда!
Виталик положил голову на скрещенные руки.
– Виталий, ты меня, конечно, извини, но это все вышло за рамки моего понимания. Ты прожил почти треть века и не знал, какой ты ориентации?!
– Би, видимо, – буркнул Виталий, не поднимая головы.
– Би… Мать твою, ну, ты и даешь!
Константин нервно зашагал по кабинету. Виталий не издавал ни звука. Он уже слегка жалел о том, что решился все рассказать. Константин человек старой закалки. Он не поймет. Но, даже если и не поймет, то хоть поддержать–то должен. «Но в любом случае, это только мое личное дело. Пусть не понимает!» – подумал Виталик.
Костя еще немного походил по кругу, бормоча себе под нос отборные ругательства. К Виталию он относился хорошо, и портить отношения не желал.
Скривился, решив что-то для себя, и произнес:
– Не мое это дело, Виталик, с кем ты койку делишь. Так что не переживай, ты все равно друг мне, хоть голубой, хоть розово–пурпурный. А насчет этого… м–м–м… Эдуарда: найти его и поговорить, ты не хочешь?
– Спасибо, Костя. Не знаю. Хочу, но…
– Боишься?
– Боюсь… – Виталий чертил каракули на листке бумаги.
– Что он пошлет тебя круче, чем ты послал его?
Виталик задумался.
– И этого тоже… Но я в целом боюсь. В глаза ему смотреть не могу. Знал бы ты, как я его… В тот вечер.
– Он должен понять. Если уж так любит, во всяком случае! – Костя саркастически закатил глаза, потом задумался на секунду и продолжил:
– Должен понять. Что тебе сложно, что требовалось время. Ты знаешь его адрес?
– Не знаю. Но узнать не проблема.
– Значит, съезди к нему и поговори. Тебе станет легче, – Константин подкрепил слова решительным кивком головы.
– Пожалуй, ты прав, – улыбнулся Виталий. В голосе послышался энтузиазм.
Через пару дней, в выходной, Виталий собрался нанести Эдику визит. Ближе к полудню он сумел–таки убедить себя в необходимости это сделать. Собрался и, поразмыслив пару минут на пороге, решительно открыл входную дверь, едва не сбив при этом подошедшего… Эдуарда.
Шок был настолько силен, что они оба некоторое время не могли проронить ни слова. Наконец, Эд прервал паузу:
– Прости, что я приехал. Мне нужно с тобой поговорить. Вижу, ты куда–то собрался уходить…Не переживай, я надолго тебя не задержу.
Виталий отступил на шаг назад, и хрипло проговорил:
– Проходи.
Эдуард просочился между хозяином и дверью и оказался в коридоре. Виталий запер дверь, и, все еще не веря своим глазам, уставился на Эда. Тот под пристальным взглядом слегка смутился и спросил:
– Можно я сниму куртку? Жарко…
Виталий молча кивнул головой. Эд остался в тонком свитере. Пауза снова затягивалась.
Виталик, не произнося ни звука, медленно приблизился к Эдику, осторожно приобнял его за талию, пугаясь собственных действий и желаний, и очень робко коснулся своими губами его губ. Эдуард решил оставить удивление и шок на потом, а пока взять инициативу в свои руки. Поцелуй получился гораздо слаще, чем предыдущий.
Понимая, каких колоссальных усилий стоил Виталию этот шаг, Эдуард не торопил его, лишь нежно направлял. Когда губы были изучены полностью, в ход пошла шея, подбородок, на этот раз без щетины, щеки и снова губы.
Наконец, они оторвались друг от друга, и Виталий внимательно посмотрел Эду в глаза. Тот ободряюще улыбнулся.
– Я… – Виталий прочистил горло, – Я, получается, влюбился.
– Смею предположить, в меня? – Обезоруживающая улыбка осветила лицо Эдика.
Тот смог только кивнуть.
– Сам не знаю, как… Я… Блин! – Виталий оттолкнул Эда и пошел в комнату. Тот последовал за ним. Виталик стоял у окна, барабаня пальцами по подоконнику. А потом срывающимся голосом стал в подробностях рассказывать, что чувствовал все это время. Эдуард внимательно слушал.
– И куда, ты думаешь, я сейчас собирался уходить? К тебе, черт подери! Поговорить хотел.
Красноречие иссякло, смелость тоже, и Виталик грустно замолчал.
– А я – к тебе. Тоже хотел поговорить о нас… Знал бы ты, как я нервничал! Ты ведь убить меня обещал. Ну, предположим, если не убить, то морду набить точно! – Усмехнулся Эд.
– Прости…
– Проехали, – Эдуард подошел и обнял его за плечи, – давай лучше думать, как дальше быть?
Думали они полчаса. Нельзя сказать, что плодотворно: стояли в обнимку и целовались.
– Я хочу отношений с тобой, – наконец созрев, пафосно произнес Виталий.
– А я – с тобой! – Не менее пафосно продекламировал Эдуард, и они оба расхохотались.
– Понимаешь, Эдик, я всю жизнь был не слишком любим. Жена у меня для формальности только. И я к ней более чем прохладен. Развестись – не проблема. Но у нее в руках неоспоримый козырь.
– Игорь? – Эд приуныл. Аукнулись мамины слова о счастье на чужом горе. Виталий кивнул.
– Игоря она, вероятнее всего, заберет с собой. Нужен он ей постольку поскольку, но лишний раз вытянуть из меня деньги под таким благовидным предлогом она шанс не упустит!
– Как ты можешь? – Укоризненно произнес Эдик, – она же мать, а Игорь – ее сын. Зачем ты…
– Эдик, ты же ничего не знаешь! Хреновая она мать, жена и хозяйка, честно говоря. По магазинам шляться, в салонах красоты сидеть, на фитнесе пропадать – это пожалуйста, сколько угодно! А сыном позаниматься, квартиру убрать, есть приготовить – извольте сами! Они царских кровей! Она среди ночи не вставала, когда ребенок плакал, она не возилась с ним, когда он болел! Эдик, как я устал есть продукты из коробок, ты даже представить себе не можешь, где у меня сидят полуфабрикаты! Я так давно нормально не жрал!
Эдуард сочувственно погладил его по волосам.
– Я видеть ее не хочу, но выбора у меня нет. Эд, пойми, так сразу я с ней развестись не могу. Сына потерять я не имею права. Что делать?
Эдик пару минут помолчал, вздохнул и проговорил:
– Ну а что тут сделаешь? Будем встречаться тайно?
– А ты согласен на такое? Я пойму, если скажешь «нет». Роль тайного любовника не слишком–то… – Виталий смущенно хмыкнул.
Эдуард задумался. Конечно, мечтал он совсем не о таком, но понимал, что мечты–мечтами, а пока это единственный выход из ситуации.
– Согласен.
Потом они очень долго разговаривали и выпили, наверное, целую тонну кофе. У обоих словно камень с души свалился. Виталий рассказывал, что постоянно думал о нем, боялся и не мог поделиться ни с кем. Хватило смелости выложить все только Константину. Эдик поведал свою историю, как пытался забыться, с головой уйдя в учебу, и как ничего не получилось. За окном сгущались сумерки.
– Когда вернется твоя жена? – Спросил Эдуард, предчувствуя скорое расставание.
Виталий дернулся и резко обернулся на часы.
– Черт, они с Игорем сегодня в гости к теще поехали. С минуты на минуту должны быть!
– Блин! – Эдик вскочил, и следом за хозяином поспешил в коридор. Оделся, обулся.
Виталик положил руку ему на плечо, притянул к себе и прошептал:
– Прости, что так бесцеремонно тебя выгоняю. И даже подвезти не могу – не хочу расспросов потом: «Где был?» «Что делал?..»
– Ничего страшного, все понимаю, – улыбнулся Эдик, – я же тайный любовник, не забывай!
Виталий усмехнулся.
– Я позвоню тебе.
– Конечно, буду ждать! – Закивал Эд.
– Не обещаю, что скоро – звонить буду с работы… Хорошо?
– Я буду ждать.
Поцелуй на прощание, и Эд, покинув квартиру, поспешил к лифту. Двери открылись, и он случайно столкнулся с выходящей из него Мариной и Игорем.
– Простите, пожалуйста! – Эдуард поразился сходству сына и отца, а также ухоженности и лоску жены Виталия, – спешил.
– Ничего–ничего! – Марина стрельнула глазками, – бывает.
– Какой у вас малыш замечательный! – Улыбнулся Эдик и присел на корточки, – привет! Как тебя зовут?
Марина с гордостью окинула мальчика взглядом.
– Игорь! – Доверчивый ясный взгляд.
– А сколько тебе годиков? – Эдуард находился в своем самом сентиментальном расположении духа.
– Четыре! – И для наглядности мальчишка оттопырил четыре пальца.
– Молодец, – Эд достал из кармана шоколадку, которую купил по пути к Виталию, оттягивая разговор насколько это было возможно, – держи!
– Что надо сказать? – Встряла Марина.
– Спасибо! – Звонко поблагодарил пацаненок, и улыбнулся от уха до уха.
– Не за что! Простите, если задержал, – Эдуард подмигнул Игорю и скрылся в лифте.
Что такое любовь? Это родственность душ. А души, как известно, это бесполые сгустки энергии. И вопрос – что же делать, если родственная душа заключена в оболочку, одного с тобой пола?
Здесь никто не виноват…
|
