 Фанфик «Душой и телом твой | Глава 14»
Шапка фанфика:
Название: Душой и телом твой
Автор: Semagin
Фандом: ориджинал
Персонажи: Эдуард/Виталий
Жанр: ангст
Рейтинг: NC-17
Размер: миди
Статус: завершен
Размещение: только с согласия автора
Предупреждение: слэш
Текст фанфика:
Замерзшие пальцы нервно жали на кнопку дверного звонка. Дверь отворилась и, бесцеремонно отодвинув в сторону удивленного его появлением Павла, Эд решительно перешагнул через порог, бросил на пол объемную сумку и произнес чужим, звенящим от напряжения голосом:
– Мне надо пожить где–то пару дней.
– Не вопрос, – на Пашу всегда можно было положиться. – Можешь у меня.
Эдик кивнул и, благодарно пожав ему руку, проговорил:
– Ты не беспокойся, я тебе целый день надоедать не буду. Пойду сейчас прогуляюсь.
– Что за глупости? Ты…
– Не знаю, когда вернусь, – бросил напоследок Эд, быстро сбегая по лестнице.
В осеннем субботнем парке было многолюдно: теплая погода и ясное безоблачное небо у многих вызывали желание прогуляться на свежем воздухе.
Эдуард, запыхавшись от быстрой ходьбы, остановился на мостике через пруд, и устало оперся о перила. Мозг временами просто отключался, пытаясь обезопасить себя от панических мыслей и душевной боли. Ноги и руки были словно ватные и практически невесомые, а тело, казалось, промерзло изнутри. Эдуард никак не мог согреться, не помогала даже быстрая ходьба, он догадывался, что озноб – всего лишь следствие пережитого стресса.
Вот и все. Вот так резко закончились долгие и серьезные отношения. Казалось, так не бывает. Осознание одиночества еще не пришло, не были пережиты первый тоскливый вечер, одинокая ночь. Все вокруг оставалось тем же, но солнце уже, казалось, стало светить по–другому, воздух неуловимо изменился и окружающие стали еще более чужими. Эд понял, что он не властен над своими мыслями, но отвлечься не удавалось. Более всего было жаль не прошлого, а будущего, которое теперь не наступит.
Он носком ботинка в сердцах скинул в темную, затянутую пеленой опавших листьев, воду мелкий камешек. Закурил, понаблюдав за разошедшимися кругами, глубоко затянулся и судорожно выдохнул. Попытался, было, думать о работе, но мысли упрямо возвращались к тому, что он отныне одинок, а человек, который заполнял две третьих его жизни, теперь ему никто.
Было обидно и больно за непонимание. Не только за измены. Тут они оба постарались. Но то, что он сам столько времени терпел неверность Виталия, а тот даже не выслушал оправданий, было очень неприятно. Никаких попыток спокойно поговорить и разобраться в дурацкой ситуации, которую они создали собственными же стараниями. Нет, его сразу с презрением выставили за дверь…
Вернулся Эдик, только когда полностью стемнело. От ужина он отказался, Павел не стал настаивать, лишь проговорил:
– Смотри, не загнись от таких стрессов. Я–то знаю…
Эд отстраненно кивнул и попросил:
– Постели мне, пожалуйста, в другой комнате.
Паша не стал задавать вопросов. Молча выполнил просьбу и ушел к себе, напоследок грубовато-нежно потрепав Эда по волосам. Эдуард прикрыл за ним дверь комнаты и остался в темноте один на один со своими невеселыми мыслями.
Стянув джинсы и свитер, он улегся на ледяную кровать и, сложив руки за головой, принялся рассматривать рисунок света и теней на потолке. Эти стены, постель, да и вся эта жизнь была чужой. Но как бы Эд не хотел, он был вынужден к ней привыкать.
Спасительный сон не шел, а проклятый ком в горле не желал проглатываться. От чувства одиночества ничего не спасало. Самое время смириться и подумать о себе. О будущем, о планах на дальнейшую жизнь, которая, как ни странно, не остановилась. Но на это совершенно не хватало душевных сил. Было бы неплохо принять успокоительное и вырубиться, но не было никакого желания выходить из комнаты и будить Павла, поэтому Эд полночи провертелся без сна.
На следующий день Павел тихо приоткрыл дверь комнаты, в которой спал Эдик, чтобы удостовериться, что его гость жив и здоров. Но беспокойный сон гостя отличался болезненной чуткостью и даже едва слышный шелест шагов по ковру заставил его мгновенно сесть на кровати.
– Спокойно, Эдюха, – зачем–то шепотом произнес Паша. – Просто уже первый час дня. Вот я и решил проверить, как ты…
– Жив, – глухо пробормотал Эд и отвернулся к стене. Павел еще пару секунд помялся рядом и вышел.
Сон сняло как рукой. Эд, не мигая, изучал обивку дивана. Накатила апатия, и не было сил встать. Но назло самому себе он поднялся и отправился в ванную.
– Будешь чай или кофе? – уточнил за завтраком Паша.
– Чай, – коротко бросил Эд, героически глотая казавшуюся безвкусной пищу.
– Какие планы на сегодня? – предпринял очередную попытку завести разговор Павел.
– Страдать, – хмыкнул Эд. – А если серьезно, то мне по делам нужно съездить.
У Эдуарда не было ни малейшего желания проводить время с кем бы то ни было. И, по-видимому, Павел догадался об этом.
Эдик поблагодарил за завтрак, быстро собрался и вышел из дому. На самом деле у него не было никаких планов, поэтому он зашагал, куда глаза глядят.
Минут через сорок прогулки Эд очутился возле строительного гипермаркета и, решив, что это неплохой способ отвлечься, направился в магазин. Около двух часов он бродил по огромному помещению, с интересом рассматривая товар, прицениваясь к инструментам, удивляясь новым изобретениям, вдыхая запах свежей стружки и краски и стараясь отгородиться от проблем. Но получалось плохо: все, что попадалось на глаза, прямо или косвенно напоминало Виталия – мелочи, которые были бы полезны в рухнувшем быту, отсутствующее отныне желание общих приобретений.
В конце концов, бесцельно бродить по магазину ему надоело, да и на душе стало окончательно тоскливо. Зачем–то купив отвертку, Эдик вышел на улицу, где заметно похолодало, и поднялся сильный, порывистый ветер. Пообедав в кафе, он задумался над новым маршрутом, который помог бы заполнить этот бессмысленный выходной.
К Паше он вернулся в начале десятого. Сжевал пару бутербродов, запил чаем и уединился в комнате. Усталость на пару с тоской подтачивали самообладание, и Эдуард буквально рухнул на диван. Через полчаса, немного придя в себя, он хотел, было, пойти в душ, но неожиданно в кармане завибрировал мобильный. Рывком привстав на локте, Эд нашарил телефон и был неприятно поражен тем, что звонит Виталий.
Поколебавшись пару секунд, Эдик все–таки решил ответить, хоть разговаривать с этим человеком сейчас не было ни малейшего желания. Поднеся телефон к уху, он не придумал ничего лучше, чем рявкнуть:
– Ну?
Повисла мрачная пауза, прерываемая лишь тяжелым дыханием Виталия в трубке. Сердце Эдуарда бешено колотилось в груди, но он постарался взять себя в руки и спросить как можно равнодушнее:
– Что хотел?
– Игорь с тобой? – нервно выпалил тот, не тратя время на объяснения.
– Что ты имеешь в виду? – искренне изумился Эд.
– Когда ты его видел в последний раз? – разговор все больше напоминал допрос.
– Вчера… Вчера утром, когда он ушел. А что – он не дома? Он возвраща…
– Я понял, его с тобой нет, – не обращая внимания на вопросы, протянул Виталик.
– Нет, но…
– А знаешь, – голос в трубке неожиданно окреп, – Если он сейчас с тобой, и ты мне врешь – я тебе шею сверну!
– Да пошел ты на хуй! – мгновенно взорвался Эдуард. – Я сказал: его здесь нет!
– Совсем страх потерял? – озверел Виталий. – Ты кого посылаешь?!
– Тебя прибить мало! – не остался в долгу Эд. – Как ты мог пацана потерять?
– Это благодаря твоим хождениям по койкам мой сын сбежал из дому! – с отчаянием выкрикнул Виталий.
– Заглохни, придурок, – ледяным тоном прошипел Эдуард. – Не переводи стрелки. Имей смелость признать собственные ошибки.
Не вслушиваясь более в поток извергавшейся из трубки ругани, Эдик отключил телефон. Внезапно нахлынула паника. Только сейчас он смог оценить весь ужас сложившейся ситуации: больше суток Игорь провел неизвестно где. Знакомых Эд исключил сразу: если уж Виталий решился позвонить ему, значит, все остальные варианты были проверены.
Вскочив с постели, Эдик нервно зашагал по комнате, прикурил и выпустил дым в открытое окно. Собственное бессилие угнетало. Эдуард боролся с навязчивым желанием перезвонить Виталию, вначале обматерить, а потом выяснить все известные тому подробности, но не стал. Не из гордости. Просто смысла в этом не было: Виталий вряд ли знал больше, чем сказал.
Забыться в эту кошмарную ночь удалось только под утро.
Следующий день был заполнен событиями.
Проснулся Эд раньше будильника, даже сонливости не ощущалось: всю ночь он не мог расслабиться и нервничал.
На работе как всегда навалились неотложные проблемы, времени на посторонние размышления совершенно не осталось, однако, с головой уйти в трудовой процесс не удавалось. Не в силах справиться с усиливающейся тревогой Эд каждые полчаса звонил Игорю на мобильный. Но без толку – телефон был отключен. Так, переживая и изводя себя тревожными мыслями, Эд с горем пополам отработал понедельник.
Вечером он заехал к Павлу за вещами и поблагодарил его за оказанное гостеприимство. При прощальном рукопожатии Павел задержал руку Эда в своей и спросил прямо:
– Будем видеться? Ты теперь человек свободный.
Но оказалось, что к такому вопросу Эдик был совершенно не готов.
– Паш, давай я со своей жизнью и проблемами сначала разберусь, ладно? Пока ничего не могу обещать… – но на самом деле ему было совестно признаться, что он относится к Паше лишь как к другу.
Распрощавшись с заметно погрустневшим Павлом, Эдуард направился к себе домой. Еще днем он встретился с квартирантами и забрал ключи. Теперь квартира была в его полном распоряжении, и Эд настраивал себя на генеральную уборку.
Очнулся он около двух часов ночи. Успев до блеска вымыть половину дома, Эд, наконец, понял, насколько устал. Сказалась полубессонная ночь, накопившаяся за день усталость и волнение. Снова набрав номер Игоря и не получив ответа, Эдуард лег на диван и практически сразу уснул.
На следующее утро Эд поспал немного дольше положенного, и в итоге к офису несся на крыльях. Но едва пальцы коснулись ручки двери, его окликнул знакомый голос. Эдуард обернулся и встретился взглядом с Виталием. Мгновенно припомнив недавние горькие размышления, он решил сохранять спокойствие любой ценой. Взяв себя в руки, Эдик медленно отошел на пару шагов от крыльца и вопросительно приподнял брови.
– Если в твоем плотном графике найдется пара минут, я хотел бы задать тебе несколько вопросов, – не тратя время на приветствия, проговорил Виталий. Выглядел он, мягко говоря, препаршиво: на бледной коже резко выделялась щетина, а под воспаленными глазами залегли глубокие тени.
– Об Игоре? – зачем-то уточнил Эд.
– Да.
– То есть, ты считаешь, что для меня работа и «плотный график» важнее пацана? – сквозь зубы прошипел Эдик, стараясь не терять самообладания.
– Да меня твой график вообще не интересует! – Виталий, наконец, сорвался, – Как и ты сам, в принципе! Я просто ищу хоть малейшую зацепку, которая поможет мне найти сына! Вдруг ты знаешь неизвестных мне друзей Игоря или еще какие–нибудь подробности?
– Я ничего не знаю, – почти равнодушно ответил Эдуард, глядя вдаль поверх плеча Виталия. Он уже позвонил вчера, кому мог, но успеха не добился. А сейчас ему было просто невыносимо смотреть в глаза некогда близкого человека, видеть его страдания и осознавать, что его собственную боль всерьез не воспринимают.
– Твою мать! – срывающимся голосом выкрикнул Виталий. – Сейчас не время корчить из себя гордого, неужели не врубаешься?!
– Я тебе все сказал! Я, правда, не знаю!
– Да пошел ты… Только время с тобой теряю, – сплюнув, Виталий резко развернулся и зашагал к машине. Эдуард не стал его останавливать, лишь молча проводил взглядом удаляющуюся фигуру.
Весь день Эдика не отпускало гадкое чувство собственной неправоты и тревоги за Игоря, которая продолжала усиливаться. О чем бы он ни думал, какие бы дела ни решал, перед глазами все равно стояло лицо Виталия, его усталые глаза, губы, которые презрительно произнесли жестокие обвиняющие слова о никчемности Эдуарда.
К концу рабочего дня доведенный до предела Эдик решил поехать к Виталику, чтобы еще раз по возможности спокойно обсудить ситуацию. Какими бы ни были их отношения на данном этапе, потеря сына в любом случае была страшнее. Нужно было объединить усилия, а не глупо конкурировать друг с другом.
С такими мыслями Эдуард зашел в подъезд и поднялся на нужный этаж. Позвонив в дверь, он не без волнения ждал реакции Виталия. Но тот лишь окинул Эдуарда потухшим равнодушным взглядом и мотнул головой, предлагая войти. Эд переступил порог и, окунувшись в атмосферу и запах ставшего за столько лет родным дома, прикрыл глаза, чтобы справиться с внезапно накатившими чувствами.
Виталик молча стоял у открытого окна и курил. В квартире был зверский холод, и резкие порывы внезапно налетающего ветра пробирали насквозь. Эдик поежился: тонкий свитер едва согревал. Решительно захлопнув окно, он присел на ближайший стул и тихо произнес:
– По–моему, мы с тобой пока должны прекратить эту войну. Сейчас главное — найти ребенка.
На скулах Виталия отчетливо заиграли желваки:
– По–твоему... Ты решил. Самый умный?
– Ну, от тебя рациональных решений я и не жду, – не удержался Эд, но тут же поправился. – Виталик, я приехал помочь.
– Да пошел ты на хер… – устало протянул Виталий.
Терпение Эда лопнуло. Он слишком долго находился во взвинченном состоянии, но, тем не менее, смог преодолеть себя, чтобы пролить хоть какой–то свет на мрак сложившейся ситуации. А в конечном итоге добился лишь того, что его опять послали.
Резко вскочив с места, он обеими руками схватил Виталия за воротник и гаркнул:
– Непробиваемого из себя строишь?! Помощь не принимаешь? Ну и подыхай тогда здесь один!
Со всей силы он оттолкнул Виталия, неслабо ударив его бедром о край подоконника, и вихрем вынесся в коридор. Не помня себя от злости, Эд попытался быстро нашарить в темноте куртку и ботинки, но не успел. Вылетевший следом Виталий обхватил его за плечи и толкнул к стене, прижимая горло локтем. Выждав пару секунд, пока Эдуард перестанет вырываться, он негромко, но угрожающе произнес:
– Парень, я и сам до сих пор не понимаю, почему я терплю твои истерики и не заткну, наконец, твою пасть? Ладно, раньше у тебя было право голоса в моей жизни, но сейчас?.. Кто ты такой для меня сейчас?
Эдуарду не удалось ослабить захват. Оставив попытки вырваться из жестких рук, он неожиданно почувствовал, что начал успокаиваться в знакомых объятьях, и ответил:
– Я единственный, кто может понять твою боль, потому что чувствую то же самое.
Глаза в глаза, тела тесно прижались друг к другу — выяснение отношений резко утратило смысл. Виталий больше не держал Эдика, но и руки не убирал. Тот не шевелился и не пытался вырваться. Истосковавшись по теплу и объятиям друг друга, оба не решались ни разойтись, ни сделать первый шаг к сближению. Эд не выдержал первым. Неожиданно для себя он подался вперед и прижался губами к шее Виталия.
– Офонарел? – прошипел Виталий, пытаясь сделать вид, что он недоволен, но попытка была слабой и чисто формальной. Эд смутился и отвернулся, но Виталик, наплевав на здравый смысл, только крепче обхватил его за плечи и жадно поцеловал в как будто нарочно подставленные полуоткрытые губы.
Через несколько секунд контраст прохладного воздуха и горячего языка партнера просто затмил разум. Парни прижимались друг к другу все теснее, целиком отдавшись чувствам.
– Какого… хрена… происходит? – Виталий, тяжело дыша, попытался привести мысли в порядок. Но не на шутку заведенный к этому времени Эд не дал ему возможности прийти в себя и снова накрыл его губы своими.
В несколько шагов, так и не разрывая объятий, они достигли комнаты. Парой резких движений Эдуард расстегнул пуговицы на рубашке Виталика, и мягко толкнув его на кровать, лег сверху. Стащив с себя свитер, он прижался к обнаженной коже Виталия в более чем откровенных объятиях. Возбуждение обоих достигло предела: сбросив остатки одежды, они жадно ласкали друг друга, подводя к грани, которую не спешили переступить.
– Можно… я? – наконец, не выдержав, спросил Эд. Виталик коротко кивнул и прикрыл глаза. Эдик, легко скользнув губами по его скуле, привстал на пару секунд и нашарил в тумбочке смазку и презерватив.
Плавно толкнувшись в горячую тесноту, Эд даже зажмурился от накативших волной смешанных чувств. Он чувствовал, что его с головой накрывает желание, но где-то в глубине души осознавал, что секс – всего лишь способ дать партнеру хоть ненадолго забыть свое горе и снова почувствовать себя живым.
Оргазм пронзил обоих острой молнией наслаждения. На несколько секунд мир, казалось, замер. Способность дышать, слышать, осознавать вернулась позже. Задыхаясь, Эд свалился рядом с покрытым испариной, и таким же жадно глотающим воздух, родным телом. Желание что-либо обсуждать исчезло. Все и так было понятно.
Утром вчерашний порыв уже не казался оправданным. Эдик с недовольством подумал о том, что своим поведением он лишь доказал слабоволие и неспособность противостоять событиям. Сев на постели, он обнаружил, что Виталия рядом нет. Внезапно накатили чудовищная неловкость и стыд. Обхватив голову руками, Эд решительно не знал, как вести себя дальше.
Через несколько минут, приведя себя в относительный порядок, он неохотно направился на кухню, но, мельком окинув взглядом Виталия, он злорадно подметил в его глазах отголоски собственных невеселых мыслей. Не произнеся ни слова, Виталий поставил перед Эдиком чашку с крепким кофе и подвинул тарелку с печеньем. Благодарно кивнув, Эд устыдился своих эмоций и принялся за еду – хоть какая-то отсрочка перед нелегким разговором.
– Я заявление написал, – хрипло произнес Виталий. В утренней сонной тишине слова прозвучали просто оглушительно. Эдик перестал жевать и уперся в него удивленным взглядом.
– Заявление о пропаже ребенка. В милиции.
Эдуард понимающе кивнул, глотнул кофе и спросил:
– А… как поиски? Ты ищешь?..
– Конечно. Ребят знакомых подключил. Обзвонил всех, кого только смог. Но…
Виталий горестно замолчал.
– Я тоже звонил всем, кого знал, – твердо, с долей вызова, проговорил Эд. – Но я, правда, не узнал ничего нового. Не думай, что мне плевать.
– Я не думаю, что тебе плевать, – эхом отозвался Виталик, глядя в низкое серое небо за окном.
– Просто вчера ты…
– Эдик! – повысил голос Виталик. – Речь сейчас не о тебе и не обо мне.
Эдуард кивнул, с трудом удержавшись от колкости.
– Ты прав.
Несколько минут они сидели в молчании. У Эдуарда совершенно пропал аппетит, и он залпом допил кофе.
– А вдруг Игорек… Сейчас столько маньяков, извращенцев… Если так – порву эту тварь голыми руками…
Голос Виталия сорвался, и он быстро спрятал лицо в ладонях. Эдуард почувствовал, как в уголках глаз выступают слезы. Он судорожно вздохнул, пытаясь взять себя в руки.
– Все будет хорошо… – на ум приходили только банальности. – Держись…
Через минуту Виталий уже вновь владел собой. О внезапном порыве напоминала лишь покрасневшие глаза.
|
