 Фанфик «Мир-доппельгенгер. Добро пожаловать в Новый Мир | Глава 1»
Шапка фанфика:
![]()
Название: Мир-доппельгенгер. Добро пожаловать в Новый Мир
Автор:Noasaki
Фандом: Ориджинал
Жанр: Романтика, Драма, Фантастика, Hurt/comfort, Мифические существа, Попаданцы
Предупреждение: Смерть второстепенного персонажа, Элементы гета
Тип/Вид: слэш
Рейтинг: R
Размер: Макси
Содержание:
Анго - сын знаменитого ученого Альфреда, который последние годы занимается физикой космоса.
В то время, когда кажется, что все в мире известно, была выдвинута такая теория, которая не просто перевернет весь мир, но и откроет еще неизвестные до сих пор возможности. Что если можно подчинить себе не только природу Земли, но и всю вселенную?..
В результате научного эксперимента Анго попадает в параллельный мир, полный неожиданных открытий.
Статус: в процессе
Размещение: ссылку прошу присылать мне
От автора:
Эта история задумана как ранобе (иллюстрированная новелла). Все изображения находятся по ссылке: https://vk.com/album-135512091_240080252
История состоит из 5 томов, полностью написанных. Выкладывается по мере редактирования и рисования изображений.
Кому интересно, то ссылка на группу в ВК: https://vk.com/noasaki
Текст фанфика:
Колеса поезда почти бесшумно стучали по рельсам. За окном все слилось в сплошную размытую полосу из-за скорости, которую развивал транспорт.
Я лениво потянулся и снова продолжил смотреть в окно, погрузившись в свои мысли. Вокруг сидело еще несколько пассажиров, которые совершенно не обращали ни на кого внимания.
Этот поезд следовал в крупный город Эйтори, бывший центром научных исследований и одним из самых развитых в мире населенных пунктов. Здесь разрабатывались практически все технологии, без которых современное человечество может лишь с трудом представить себя, так как в 2054 году весь мир был полностью автоматизирован.
Каждый раз приезжая сюда к отцу, я как будто оказывался в другом измерении. Казалось, что время в этом месте летит в несколько раз быстрее.
"Уважаемые пассажиры, поезд прибывает на станцию Эйтори."
Диспетчер дважды повторила эти слова и замолкла. Никто никак не отреагировал, а я начал нехотя укладывать в сумку книгу, которую едва открыл в самом начале пути, и направился к выходу.
Через минуту поезд остановился, и двери с шипящим звуком разъехались. На станции практически никого не было, лишь несколько людей курили и что-то шумно обсуждали.
Я перевесил небольшую сумку через плечо и вышел. Осмотревшись по сторонам, я заметил знакомое лицо. Тем человеком был довольно высокий мужчина, с большими добродушными глазами, откинутыми назад почти полностью седыми волосами и немного морщинистым лицом. Это был мой отец. Он приветливо помахал рукой, и я пошел ему навстречу.
- Анго, как ты вырос! - произнес встречающий и протянул руку, жестом предлагая понести сумку.
Я затряс головой, отказываясь.
- Да, пап, давненько не виделись, - вместо того, чтобы передать ему сумку, я пожал протянутую ладонь.
Мы вдвоем направились к выходу со станции.
- Как там твоя мама? - спросил отец.
- Нормально, - последовал мой быстрый ответ, - а ты как? Весь в своих исследованиях, как всегда? - я дружелюбно заулыбался.
- А, ну да, как всегда, - мужчина ласково потрепал меня по голове.
Мои родители развелись, когда мне только исполнилось десять лет. С тех пор прошло почти семь лет. После развода я остался жить вместе с матерью, и мы переехали в маленький провинциальный городок.
Альфред, мой отец, всегда был поглощен и отдан только одному делу - науке. Все остальное его просто не интересовало. Именно это и послужило причиной развода. Его бывшая жена, моя мама Элли, как многие женщины, не выдержала такой невнимательности к семье. Она забрала меня с собой, так как была уверена, что ее бывший муж не в состоянии позаботиться о ребенке, несмотря на то, что он был хорошо обеспеченным и даже знаменитым среди своих коллег. Тем не менее, в этом она была права, потому что, насколько я помню, папа приходил домой за полночь, а иногда и ночевал в лаборатории, проводя очередной эксперимент.
Если быть абсолютно честным, тогда мне было все равно - вместе мои родители или нет. Я любил их одинаково, и развод никак не повлиял на мою психику, несмотря на то, что считается, будто дети плохо это переносят.
Сейчас между ними сохранились дружеские отношения, и мама позволяет мне видеться с отцом так часто, как я того захочу. Но в силу моей чрезмерной занятости то в школе, то на подготовительных курсах мне удавалось выбираться к нему не чаще двух раз в год. А за последние пару лет я приезжал к нему только раз.
Мы молча дошли до входной двери, и Альфред распахнул ее. Перед нами открылся огромный научный город.
Первым, что бросилось в глаза, был белый цвет. Он был повсюду. Бесчисленное количество рельсов перекрывали друг друга на разной высоте. Мимо проносились такое же бесчисленное количество поездов. Скорость их передвижения достигала двухсот пятидесяти километров в час даже в пределах города. Над головой пролетело несколько установок, повсюду сияли огни. Звуки работающих роботов и проезжающих машин разносились по городу.
Основным населением являлись исследователи и ученые разных областей. У них не было необходимости в автомобилях, так как практически все средства транспорта имели в своем маршруте остановки, близ которых располагался университет или какой-либо исследовательский центр, в котором они работали. Помимо этого, уровень радиации в городе немного превышал допустимый из-за постоянно проводимых опытов. Поэтому, чтобы сократить вред, причиняемый горожанам, автомобильным транспортом пользовались редко. Летающие машины практически так и остались лишь мечтами человечества прошлого. Несмотря на то, что они разрабатывались, большая их часть не использовалась, потому что существовала угроза того, что все воздушное пространство окажется заполненным летающими средствами. Их эксплуатировали лишь в самых необходимых случаях. Все автомобили страны работали только на экологически безопасном топливе - природном газе или водороде - которое обходилось сейчас значительно дороже, чем когда-то. Но это была необходимая жертва во имя того, чтобы продвинуть науку вперед и обеспечить безопасное и комфортное существование людей.
Я посмотрел на одного из роботов-дворников, подбирающего железную банку. Те два года, которые я провел вдали от Эйтори, сильно изменили город. У меня снова возникло чувство, что время здесь идет не так, как во всем мире. Одной из причин такого впечатления было и то, что многие приборы, используемые здесь, можно увидеть только в этом месте. Большая их часть не продается из-за того, что себестоимость одного изобретения слишком высока и функции, которые они выполняют, не нужны обычным людям.
- Как там твоя учеба, Анго? - вырвал меня из размышлений Альфред и сжал мое плечо.
- Лучший по всем дисциплинам, - произнес я как само собой разумеющееся.
- Сразу видно - мой сын, - заулыбался мужчина.
Я только хмыкнул. Несомненно, учеба давалась мне проще, чем остальным ученикам, но много времени приходилось проводить за зубрежкой многочисленных терминов и определений, которых требовали преподаватели на начальной стадии обучения. Тем не менее, я любил учиться. Таким образом я утолял свою жажду знаний о мире.
Вдвоем мы подошли к одной из многочисленных остановок наземного метро.
- Пап, ты мне говорил, что у тебя ко мне серьезное дело, - я посмотрел снизу вверх на отца.
Тот закашлял.
- Да, так и есть. Но поговорим об этом позднее.
Мы зашли в подъехавший поезд. В вагоне было практически всегда немноголюдно, как я помнил из прошлых посещений города, и мест хватало на всех. Власти Эйтори старались как могли, чтобы заполучить ведущих ученых мира и поэтому делали все возможное, чтобы обеспечить им комфортное существование. Отсутствие толп людей было одним из основных условий проживания специалистов со своими семьями.
Не обращая внимание на свободные места, я остался стоять рядом с застекленной стеной и продолжил рассматривать изменившийся город.
Мимо проносились огромные здания, крыш которых было не разглядеть за облаками. Их опоясывали бесконечные железнодорожные рельсы, торговые центры сверкали от огней и голограммных фотографий, пролетали роботы, оснащенные различными функциями, начиная от сбора мусора вплоть до указания прохожим нужной дороги. Все это было настолько обыденно для местных горожан, что не могло меня не удивлять.
Я могу с уверенностью сказать, жизнь людей 2054 года была значительно проще в бытовом плане. У многих домохозяек имелся набор необходимых им роботов, которые выполняли все функции по ведению хозяйства. Практически не было семьи, у которой бы не обнаружилось этих устройств. Цена на таких роботов была совсем незначительной, поэтому люди без колебаний избавляли себя от муторного труда, покупая их.
Помимо колоссального научного прогресса человечество осознало насколько важна для них естественная природа. Это произошло после мощного экологического кризиса, случившегося 26 лет назад, во время которого погибли тысячи людей. Поэтому сейчас львиная доля государственного бюджета шла на то, чтобы поддержать окружающую среду в наилучшем состоянии.
Что касается внутреннего устройства государства, то кроме международного разделения труда, это коснулось и городов в отдельных государствах. Там произошли коренные изменения. Каждый город специализировался на чем-то одном, в связи с этим и преобладающее население было соответствующим. Разумеется, во всех городах были многие другие отрасли производства, но основным было только одно. Это приводило к заметному повышению качества производимой продукции, в отличие от того, что наблюдалось в прежние времена. Между собой эти центры соединялись многочисленными транспортными сетями. За счет новых технологий поезда могли перевозить большее количество груза за гораздо меньшее время.
Примером такого города могло послужить то место, в котором я жил. Оно было нацелено на заботу о природе, поэтому школу и подготовительные курсы я провел изучая функционирование естественных экосистем. Там не было практически ничего, что могло бы нанести вред природе и человеку, и основная продукция, выпускаемая местными заводами, была нацелена на очищение природы от отходов, например, за счет выведения новых сортов растений или полной утилизации бытовых и производственных отходов. Помимо этого, большой доход в бюджет города приносило производство экологически безопасных продуктов питания.
Или взять Эйтори, который специализируется на исследованиях и технологиях. Здесь самыми первыми появлялись все передовые изобретения, которые разрабатывались во всем мире. Встречались и такие, как я уже упоминал, которые можно встретить только тут.
Большим изменениям подверглась и система образования. Теперь все дети по достижении шести лет шли в школу, где за шесть лет проходили всю необходимую школьную программу. Далее пути всех учеников расходились. Они выбирали, какой сфере хотят посвятить свою жизнь и, в зависимости от этого, город, в котором они получат свое дальнейшее образование. Сначала все бывшие школьники шли на четырехлетние подготовительные курсы, а только затем в университет. В зависимости от сложности программы обучения, продолжительность учебы в университете могла колебаться от четырех лет до шести.
Мне было сложно определиться с чем-то по окончании школы, потому что я интересовался всем. Проще было выбрать экологию как свою специализацию, тогда мне не пришлось бы переезжать в общежитие другого города.
Мы вышли на одной из станций и продолжили свой путь.
- Тут все так быстро меняется, - сказал я и снова огляделся вокруг.
- Да, время не стоит на месте, - задумчиво произнес отец.
Мои глаза искоса посмотрели на своего родителя. Тот сильно постарел с тех пор, как я видел его в последний раз. Но взгляд оставался тем же, который я всегда помнил - чистый и все еще страстно интересующийся миром. Мне до сих пор вспоминались его слова, которые он сказал мне, когда я только пошел в школу:
"Самое интересное в мире - это наука. И единственное, что человек не в силах преодолеть - это любопытство, именно оно и двигает человечество вперед", - а затем, посмеявшись, добавил - "Ну и еще лень, наверное".
Квартира Альфреда размещалась в высоком здании. Внутри сидела молодая девушка, которая заинтересованно посмотрела на нас. Ее взгляд ненадолго задержался на мне, но она продолжила выполнять свою работу.
Поднявшись на лифте, мы очутились перед входом в квартиру, которая занимала весь этаж.
- Ты же сможешь позаботиться о себе, - спросил Альфред, помещая карточку в устройство. Послышался звук сканирования и дверь сразу же отошла в сторону.
- Не забывай сколько мне лет, - отозвался я и прошел в комнату, осматривая ее.
- Конечно-конечно, - замахал руками Альфред и, не разуваясь, направился в сторону кухни, - четырнадцать лет - это не шутки.
- Мне, вообще-то, шестнадцать, - крикнул я вдогонку отцу и начал развязывать кроссовки.
- Знаю-знаю, - шутливо откликнулся он.
Я улыбнулся. Разумеется, я знал, что мой отец говорит все это несерьезно, так как тот, по словам моей матери, прекрасно осведомлен обо всем, что происходит в моей жизни, знает все успехи и неудачи.
Квартира, которая ему принадлежала, была просторной и светлой с большими окнами. Комната, в которую мы только что вошли, была гостиной, в центре которой стоял большой кремовый диван. Напротив него - белый камин, который никогда не темнел от сажи, потому что огонь в нем был голограммой. Правая стена гостиной была полностью стеклянной, и ее прикрывала лишь тонкая прозрачная тюль. Оформление комнаты можно было без труда поменять и сделать таким, которое подходят твоему настроению, стоит только нажать кнопку в углу комнаты, которая с помощью голограммы изменит цвет стен, пола, обивки дивана и прочие мелочи.
Сняв обувь, я подошел к окну и выглянул. Вид открывался просто потрясающий. Весь город со всеми передовыми технологиями был как на ладони. Снующие поезда метро, спешащие люди, работающие на крышах домов предприятия. Я присмотрелся к отрывшейся картине. Мне не удалось заметить ни одного дерева или какой-либо другой, хотя бы незначительной растительности. Повсюду металл. Функцию очищения воздуха выполняли специальные роботы, летающие в небе. Я не привык к такому. Город, в котором я жил, просто утопал в зелени. Некоторые наиболее хорошо очищающие воздух деревья были выведены селекционерами специально для таких наукоемких городов и предприятий. Но похоже, что многие ученые в Эйтори считали, что их изобретения наиболее эффективные.
Я отошел от окна и направился в сторону комнаты, которую считал своей. Пройдя мимо кухни, я заметил, как отец глотает горсть таблеток. Сейчас даже младенцы начинали их принимать, причем количество и разнообразие лекарств и биостимуляторов вырастало с каждым днем. Одни вырабатывали в организме антитела, которые успешно боролись с любыми вирусами, другие позволяли коже дольше оставаться молодой, третьи могли частично подавлять образование опухолей и кист. Разумеется, Альфред был из того типа людей, которые всегда на себе пробуют что-то новое, будь это новое изобретение или лекарство.
Войдя в свою комнату, я отметил, что она была в точно таком же состоянии, в котором я ее оставил, уезжая последний раз. Только здесь не было ни намека на пыль, которую заботливые роботы постоянно убирали.
У левой стены стояла большая кровать. С двух сторон от нее располагались книжные шкафы. Хоть сейчас вся литература и учебники были в электронном виде, мне нравилось трогать потрепанные страницы своих любимых книг. Порой я начинал думать о тех временах, когда электричество и прочие радости современности были только в мечтах у небольшого количества ученых, имевших лишь слабые представления о будущем.
Напротив входа в комнату - стеклянная стена, занавешенная светло-желтыми шторами - моим любимым цветом.
Я направился к кровати и бросил на нее свои вещи. В стене находилась небольшая панель, с помощью которой я вызвал робота, занявшегося распаковкой вещей, а сам вытащил с полки старый учебник, который читал уже не раз, и уютно устроился с ним на кровати.
***
- То дело, о котором ты хотел поговорить, - напомнил я своему отцу, когда мы вместе завтракали следующим утром, - в чем оно заключается?
Альфред посмотрел на меня с шутливым выражением.
- Всему свое время, - он отправил в рот кусок омлета.
Я недоверчиво посмотрел на него. Тот продолжал как ни в чем ни бывало завтракать.
- Почему ты не хочешь рассказать мне сейчас?
- Давай ешь, потом сам все поймешь, - отрезал отец.
Я снова взглянул на него исподлобья, но настаивать на ответе не стал.
- Лучше расскажи, чем хочешь дальше заниматься, - запивая омлет кофе, поинтересовался он у меня.
- Ты имеешь ввиду сегодня или вообще?
- В будущем.
- Скорее всего экологией, - пожал я плечами.
- Почему? Разве нет чего-нибудь для тебя поинтересней?
- Пап, я уже закончил четырехлетние курсы по этой специальности.
Отец посмотрел на меня вопросительно, как бы спрашивая "И что с того?".
Я опустил вилку и посмотрел на него.
- Ты сам знаешь во сколько тебе приходится мое образование, так что нечего спрашивать. К тому же, ничто особенно из науки меня не привлекает, мне все равно, чем заниматься.
Отец рассердился. Ему не нравилось, что я так пренебрежительно относится к тому, что для него является самым важным в жизни.
- А не ты ли мне говорил, что наука тебе нравится?!
- Я это и сейчас повторяю, только никакую из сфер не могу выделить, - терпеливо пояснил я.
Папа снова глотнул кофе, успокаиваясь.
- Ну, разумеется. Это всемирная глупость заставлять детей выбирать дело всей жизни в таком юном возрасте, - сделав последний глоток, Альфред поднялся из-за стола и, потрепав меня по светлой макушке, наклонился и, улыбаясь, продолжил, - но сегодня ты обязательно услышишь то, что непременно западет тебе глубоко в душу.
Он вышел из комнаты, не дав мне возможности снова поинтересоваться тем, что он имел в виду.
Я продолжил есть омлет, строя догадки того, что может "запасть глубоко в душу".
Сегодня было 13 августа, мои летние каникулы были в самом разгаре. В сентябре мне предстоит поступать в университет, с выбором которого я так и не определился. Отчасти я надеялся на то, что с этим мне сможет помочь мой отец. Хоть я и определился со специальностью, университет - это совершенно другое дело, в котором я совершенно ничего не смыслил.
Через пару минут, когда я только закончил завтрак, на кухне снова показался отец, в полуофициальном костюме.
- Анго, я забыл тебе сказать, но сегодня ты идешь со мной в университет, в котором я преподаю, - говоря все это, он пытался завязать галстук, но получалось криво.
- Что?! Зачем? Ты преподаешь совсем в другой сфере, мне нет смысла идти туда, - попытался возразить я.
- Ты же еще не определился с тем, где продолжишь обучение, верно, Анго? - оставив галстук криво завязанным, он посмотрел на меня.
В голову заползла догадка, что отец хочет протолкнуть меня к себе поближе, пользуясь своим положением одного из лучших профессоров, даже не обращая внимание на то, что я лишь из общего курса школьных дисциплин имею понятие о физике.
К слову, мой отец является преподавателем в университете квантовой физики и астрономии. Помимо той кафедры, на которой он преподает, есть еще несколько, к которым он имеет прямое или косвенное отношение. Наряду с ним исследованиями, инициатором и главным специалистом которых является мой отец, занимается еще несколько таких же немного помешанных ученых. Стоит признать, что многие открытия, сделанные ими, сильно продвинули науку вперед.
- Пап, ты знаешь, как это называется? - язвительно заметил я.
- Я пока ничего не сказал, не делай поспешных выводов, просто пошли со мной.
Взглянув в его добродушные глаза и на криво завязанный галстук, я вздохнул. Ну разве произойдет что-то страшное, если я схожу с ним?! Пусть хоть похвалится своим сыном перед коллегами.
Я подошел к нему, поправил галстук и тихо произнес.
- Только давай недолго.
***
Университет, в котором преподавал Альфред, ничем не выделялся на фоне других помпезных железных зданий. Полностью белый, от него как будто исходил некий аромат знаний. Вокруг университета практически никого не было - все студенты были на каникулах, а те, кто проходил мимо абсолютно не обращали на нас внимания.
Я осмотрелся вокруг. Привычная картина, которая наблюдалась и в моем городе. Никому нет до тебя дела. Это отчасти хорошо, но вот уровень общения людей заметно снизился. Даже прохожие, не знавшие нужной им дороги, за помощью всегда обращались к роботам. Власти втайне это одобряли, потому что люди меньше сближались друг с другом, что автоматически снижало уровень преступности и возможность мятежа. Меня это тоже не сильно огорчало. От отца мне досталась любовь к науке, и, будучи интровертом, мне вполне хватало того общения, которое я получал в школе и на курсах.
Отец зашел в здание, а я последовал за ним. Внутреннее помещение несильно отличалось от того, что было снаружи. Много белого цвета, кожаные диваны и стойка ресепшн, за которой сидела пожилая женщина.
- Здравствуйте, профессор, - поприветствовала она и вопросительно взглянула на меня.
- Здравствуйте. Он со мной, - поздоровавшись с ней, отец кивнул в мою сторону.
Мы прошли по узкому коридору, выводящему в просторный холл, потом снова оказались в коридоре и продолжили петлять пока не оказались перед большой металлической дверью.
- Подожди меня там, - сказал мне Альфред и попытался побыстрее скрыться.
Я посмотрел на его удаляющуюся фигуру, он дважды споткнулся на ровной металлической поверхности, которая покрывала все полы университета.
Дверь оказалась гораздо легче, чем выглядела на первый взгляд. Войдя внутрь, я оказался в большой лекционной аудитории. Столы и скамьи здесь были такими же белыми. Они плавно друг за другом уходили вниз, а в самом низу в центре на стене висела большая белая доска. Перед ней стоял преподавательский стол, на котором лежало несколько устройств, голограммные книги, страницы которых увеличивались в зависимости от нужного размера. Там же находились старые и новые проекторы. Повсюду были развешаны модели вселенных и отдельных планет.
Помимо меня в аудитории находилось еще около дюжины людей в белых халатах. Я решил не привлекать внимания и тихонько прикрыл за собой дверь. Тем не менее, многие взгляды обратились в мою сторону. Мне стало неловко не только от того, что они рассматривали меня, но и от того, что я не соблюдал местный дресс-код - отсутствовал белый халат.
Я кивнул в знак приветствия. Люди продолжали на меня смотреть и перешептываться. Некоторые из них кивнули мне в ответ. Я прошел немного вперед, но все-таки сел позади них. Мне нужно просто немного подождать своего отца.
Мое томительное ожидание продолжалось около пятнадцати минут. От скуки я начал переводить на три известных мне иностранных языка учебные плакаты, развешенные по стенам.
Альфред вернулся так же быстро, как и ушел. Запыхавшийся, со снова перекошенным галстуком и взволнованным лицом он влетел в аудиторию, держа в руке карту допуска в помещения. Я помахал рукой, но он лишь бегло посмотрел на меня, обратив свой взгляд на сидящих впереди людей. Потом он резво спустился по ступенькам и остановился около преподавательского стола.
- Ты задержался, Альфред, - сказал один из этой кучки людей.
- П-простите, - отец был все еще запыхавшийся.
- Ладно, только давай тогда сразу к делу, - произнес другой.
Папа ничего не ответил, а только надел халат, висевший рядом с доской. Теперь он выглядел как самый настоящий ученый из книг. Мне не приходилось видеть их воочию, так как в школе и на курсах у преподавателей и учеников был довольно свободный стиль одежды.
Отец начал раскладывать все валяющиеся на столе вещи в некотором, понятном только ему, порядке. Некоторые из них падали, он их поднимал, но они снова падали. Потом он просто махнул на все это рукой. Люди в аудитории терпеливо ждали.
Послышалось покашливание, а затем отец на всю комнату провозгласил.
- Уважаемые господа, позв... - он не успел закончить, как его перебила женщина.
- И дамы.
- Простите? - не понял отец.
- Господа и дамы, - в ее словах почувствовалась улыбка. Мне показалось, что она несколько гордиться тем, что среди мужчин-ученых является единственной женщиной.
- Ах, да, извините, - отец немного растерялся. - Дамы и господа, позвольте представить вам то, над чем я работал в течение последних десяти лет. Возможно, то, о чем я вам сейчас расскажу покажется вам бредом сумасшедшего, но, тем не менее, примите, пожалуйста, во внимание все мои предыдущие открытия. Я прошу вас о том, чтобы вы одобрили мой проект, то есть о спонсировании или чем-то подобном. Я выбрал вас, так как, на мой взгляд, вы наиболее компетентны в той области, к которой относится мое исследование.
Люди зашептались.
Поначалу я был сильно удивлен тем, что мой отец собрался читать здесь лекцию. Я рассчитывал на то, что мы просто обсудим мое будущее, но он оказывается планировал что-то совершенно другое.
Последние произнесенные им слова меня немного раздражали. Неужели, он не понимает, что с подобными речами лучше всего обращаться к своим студентам, но никак не к ученым, среди которых были и те, кто намного старше Альфреда. Компетентен ли он или нет - это решать не ему. Хоть мне и очевидно, что отец намного лучше разбирается в том, чем занимается, тем не менее, его слова прозвучали грубо.
Неожиданно свет погас, и в центре комнаты возникла голограмма нашей вселенной.
- Приступим, - громогласно заявил он. - Как вы сами понимаете, сейчас перед вашими глазами голограмма нашей галактики Млечный путь. В последнее время никто не уделял большого внимания тому, что твориться в космосе, а зря. Потому что именно космос диктует те условия, в которых развивается все живое и образуется что-то новое на Земле. Посмотрите, пожалуйста, - отец отдалил изображение и теперь перед глазами были несколько тысяч галактик, наша затерялась среди их числа.
- Сейчас вы видите, какое большое количество галактик, похожих на наши, во вселенной.
- Вы сейчас просто рассказываете нам школьную программу, - не вытерпел один из группы людей с большой залысиной.
- Да, я знаю, - спокойно ответил отец, - это просто небольшое введение в начало моего проекта, - затем другим голосом с тоном преподавателя продолжил. - Дело в том, что границы вселенной не были обнаружены, хотя я убежден в том, что они как и у всех остальных материй и энергии есть. Но дело не в этом.
Он замолк на мгновение и снова сменил изображение. Теперь перед нами оказалась модель Солнечной системы.
- Смотрите внимательно. Все планеты нашей Солнечной системы вращаются вокруг Солнца. Вы знаете, что это в первую очередь связано с гравитацией Солнца. Смотрим далее, - он отдалил изображение, и снова появилась наша галактика. - Это наша галактика Млечный путь. Смотрите ее центр до сих пор не изучен, но, тем не менее, можно заметить, что все системы, в том числе и наша Солнечная, движутся вокруг чего-то. Несложно предположить, что там огромное скопление энергии и настолько мощная гравитация, что она удерживает вокруг такое количество других систем планет. Не стоит даже говорить, что она не идет ни в какое сравнение с Солнцем. К сожалению, я не могу приблизить центр галактики, чтобы вам это продемонстрировать, так как в программу занесены только научно подтвержденные данные, но я расскажу вам о своих предположениях.
Отец замолк и, снова откашлявшись, продолжил:
- Все вы знаете о черных дырах, бороздящих космос. Они являются мощнейшими центрами гравитации, настолько мощными, что поглощают даже свет из-за чего и кажутся нам черными. Я бы хотел рассказать вам немного о них. Начну с того, как они образуются.
Голограмма снова сменилась и теперь она изображала поверхность какой-то звезды с раскаленным горящим веществом. Я не знал, что она иллюстрирует, поэтому ждал пояснений от отца.
- Это поверхность некой звезды, к несчастью, я понятия не имею как она называется, но она обнаружена недалеко от Солнечной системы. Посмотрите внимательно на ее поверхность, - я снова присмотрелся и не заметил ничего нового разве только на поверхности небольшие взрывы раскаленного вещества. Эта звезда была похожа угли в костре.
- Все звезды сжигают легкие элементы, например, водород, и с повышением температуры образуются гораздо более тяжелые, такие как кремний или железо. При данном процессе высвобождается тепло и энергия, часть которых уходит в космос, то есть свет и тепло устремляются в сторону противоположную гравитации, которая стремиться их удержать. В результате такого постоянного процесса поверхность звезды уменьшается, следовательно, и ее размеры так же уменьшаются. Ядро становится ближе к поверхности, топливо из легких элементов заканчивается, гравитация на поверхности звезды растет, энергия и свет сгорания теперь затягиваются ядром, элементы сталкиваются друг с другом вследствие чего давление в звезде начинает стремительно расти, и потом... ба-бах! Звезду просто разрывает на части.
Голограмма демонстрировала все то, о чем рассказывал мой отец.
- Черная дыра не обязательно образуется при каждой смерти звезды, а только в тех случаях, когда высвобождается колоссальное количество энергии, то есть это зависит от размера звезды, чем она больше, тем больше вероятность того, что на ее месте образуется черная дыра.
Теперь голограмма изображала черную дыру, вокруг которой были искажения изображения.
- Для того, чтобы понять черную дыру необходимо иметь очень хорошее воображение, потому что то, что она собой представляет ломает абсолютно все наше представление о физике. То, что казалось нам невозможным, на самом деле вполне реально. Ну, например, если предположить, что масса звезды концентрируется в точке, то черная дыра станет проколом в ней, то есть проколом в пространстве и во времени. Причем высвобожденная смертью звезды энергия переходит в абсолютно новую энергию, таким образом, одна энергия переходит в другую, но не исчезает. Следует также заметить, что плотность черной дыры настолько высока, что это сравнимо со сжатой Землей до размеров мандарина. И вот теперь, опираясь на все то, что я сказал, можно сделать предположение, что центром нашей галактики может быть какая-нибудь гигантская черная дыра, которая обладает гораздо большим количеством энергии и гравитацией, чем какая бы то ни была звезда. Предположив подобное, я подумал, что в таком случае: чем больше галактика, тем большая по размерам черная дыра находится в ее центре. Рассуждая таким образом, я пришел к выводу, что галактика и черная дыра в ее центре развивались параллельно.
Он замолчал. Молчали и все остальные. Мне было странно видеть отца таким. Он был встревожен, его глаза горели огнем. В них просто читалась страсть к тому делу, которым он занимался. Я никогда не испытывал подобного, но сейчас даже во мне загорелось некоторое предвкушение. У меня создалось впечатление, что его дальнейшие слова могут изменить мою дальнейшую жизнь. Казалось, что прямо сейчас мой отец стоит на пороге какого-то открытия, которое просто перевернет весь мир на голову, но я пока так и не мог додумать его непроизнесенные слова.
- Ваши мысли весьма интересны, - сказала женщина, которая недавно напомнила о своем присутствии, - только мне непонятно, к чему вы клоните.
- Я поясню, - отец убрал голограмму и включил верхний свет.
Атмосфера загадочности и некоторой глобальности сразу же пропала. Теперь мы перешли к более практической части. Я это понял после того, как отец взял в правую руку маркер и начал рисовать окружность. Потом он нарисовал еще несколько кругов разных размеров и соединил линией.
- Предположим, что это часть черных дыр, которые можно встретить в изведанной нами вселенной. Все, из изображенных мной черных дыр, представляют собой центры галактик. Не будем брать в расчет множества других мелких по сравнению с этими. Я много размышлял над этим вопросом и мне начало казаться, что эти самые черные дыры на самом деле не настолько сложны, как считают многие из ученых. Это кажется сложным потому, что мы рассматриваем эти уникальные явления с точки зрения известных нам физических законов. А что, если черные дыры следует своим? Например, что если все эти дыры как-то связаны между собой?
Но перед тем, как я продолжу, я бы хотел вам немного напомнить свое видение этого мира. Все, что мы знаем - это то, что окружает нас. Моя теория заключается в том, что помимо той вселенной, в которой мы живем, существует еще бесконечное множество похожих на нашу и в то же время сильно отличающихся от нее в зависимости от ее развития. Все эти вселенные развиваются, как я считаю, по тем же физическим законам, что и наша, но вот время там идет абсолютно по-другому. Наверное, есть и такие вселенные, которые только на стадии своего формирования, некоторые уже прошли весь цикл своего развития и сейчас могут представлять собой лишь остатки уцелевших элементов и осколки звезд. В некоторых даже нет привычной нам материи или энергии, а просто пустота. Развиваясь по-разному, но по одним и тем же физическим законам, они могут представлять собой все что угодно, как я сказал ранее. И, разумеется, все там протекает не совсем так, как у нас. Следовательно, все живые существа не такие как мы с вами, а, может быть, там и нет живого вовсе... Словом, существует бесконечное число возможностей того, что там может происходить. Скорее всего, именно поэтому они могут быть такими же вселенными как эта, а могут и очень сильно отличаться. Надеюсь, что я правильно выразил свою мысль.
Я не был настолько образованным, как мой отец, поэтому не мог ему возразить. Мне нравилась его модель мира, и я даже разделял ее, опираясь на свои знания физики и астрономии.
- То есть вы хотите сказать, что физические законы у всех вселенных, развивающихся параллельно с нашей, одинаковые, но время там идет иначе? - отозвался молодой парень, сидевший позади меня.
Я не заметил его, входя в аудиторию. Скорее всего он вошел в то время, когда отец увлеченно рассказывал о черных дырах.
- Да-да, именно так, - с облегчением вздохнул отец, радуясь, что смог донести свою мысль до слушателей.
- Вы имеете ввиду "потусторонний" мир?
Альфред засмеялся.
- Ну можно и так сказать, если вы не имеете ввиду ад или рай.
- Нет, я не про это говорил, - добродушно сказал парень.
Я смотрел на него снизу вверх, и у меня почему-то создалось впечатление, что этот парень всего лишь аспирант.
- Да, назовем их потусторонним миром, спасибо за такой... эм... термин, - Альфред отвернулся от него и стал ждать дальнейших вопросов.
- Не за что, - шепотом отозвался парень с верхних рядов. Скорее всего, кроме меня, его никто не услышал.
- Наверное, я не настолько компетентна, как вы обо мне думали, - снова язвительно вставила женщина, - но я так и не поняла, к чему вы все это рассказываете.
- Нет-нет, это моя ошибка, - поспешно заверил ее отец, - это все еще было введение.
- Вы что-то с ним затянули, - женщина начала раздражаться.
- А мне интересно, - снова послышался голос с задних рядов.
Женщина обернулась и открыла рот, хотев что-то возразить, но этот парень с вызовом посмотрел на нее, что ей не оставалось ничего, кроме как отвернуться, в противном случае разразился бы скандал. Было очевидно, что этот человек не собирался ей уступить.
Втайне я был ему благодарен, потому что мне было жаль своего отца, который со всей душой посвящал нас в свои теории, которые по крупицам составлял на протяжении многих лет.
Откашлявшись очередной раз, он громко продолжил.
- Черные дыры, как я уже сказал, представляют собой нечто совершенно другое, в отличие от того, что нам привычно. Они выпадают из известных нам физических законов. А что если предположить, что все эти черные дыры как-то связаны друг с другом?! Искажая пространство и время они могут соединять наши миры с, как недавно мне подсказали, потусторонними?! Я предположил, что такой мощный выброс энергии и такое плотное скопление частиц несомненно проделает дыру во времени и пространстве.
- Ваша теория подтверждается какими-нибудь фактами и цифрами, - спросил один из людей в халатах.
- Разумеется, - переполошился отец, - сейчас я продемонстрирую свои наблюдения и расчеты.
Он снова начал искать что-то на столе, но в таком беспорядке, который на нем царил, казалось, что это пустая трата времени. Тем не менее, он все-таки нашел то, что искал. Через пару секунд в центре аудитории возникла голограмма, на это раз с разнообразными формулами и многочисленными вычислениями. У меня закружилась голова от того, какую большую работу он проделал.
- Здесь лишь та небольшая часть, которую я хотел вам продемонстрировать.
Между сидящими учеными завязалась дискуссия по поводу того, что демонстрировал им отец. Я перестал слушать, абсолютно потеряв нить их разговора. Они обсуждали многое: правильно ли использовать в данном случае те или иные формулы, придирались вплоть до правильности вычислений.
Я смотрел на них сверху вниз, и мне сильно захотелось сейчас сидеть среди них, понимать их, рассуждать вместе с ними. Если все то, о чем говорил мой отец, верно, то сейчас человечество стоит на пороге нового великого открытия, возможно, даже самого важного из того, что когда-либо было открыто. Если все это правда, если человек познает все законы, которым подчиняется этот мир, тогда он сможет управлять им так, как только пожелает. Иными словами, станет богом.
Эта мысль просто прожгла мой мозг, возникло страстное желание узнать все это, хотелось не просто владеть этими знаниями, но и использовать их.
Наверное, сейчас я испытывал то, что называется одержимостью. Я безумно хотел обладать этим миром. Не людьми, а неживой природой. Хотел стоять в центре всех физических законов.
Я опустил голову и постарался избавиться от навязчивой мысли. Это просто какой-то бред. Все это настолько глупо, что бессмысленно даже думать о таком.
Спустя минуту эти чувства и мысли пропали так же неожиданно, как и появились. Я поднял голову и увидел, что отец снова стоит у преподавательского стола, собираясь что-то сказать.
- Проверить мою теорию мы можем только одним способом - проникнуть в черную дыру самостоятельно.
- Вы, правда, бредите, - воскликнула удивленная женщина, - это практически самоубийство!
- Отчасти это так, но лишь отчасти, - поправил ее Альфред.
- Вы думаете, что кто-то рискнет жизнью, чтобы проверить вашу сумасшедшую теорию?!
- Такие добровольцы уже есть, - спокойно ответил отец, стараясь не обращать внимания на ее оскорбления, - и я один из них.
- Что?!
Я не мог видеть ее лица, потому что она сидела впереди меня, да даже если бы и мог, то не обратил бы на это внимания. Меня самого парализовали его слова. Самостоятельно отправиться в центр неизведанного все равно, что, как правильно заметила женщина, отважиться на самоубийство. К тому же, подтолкнуть на такое дело кого-то еще сравнимо с убийством.
- Я ставлю свою жизнь на кон этих исследований. Если я буду неправ, то это будет последней из выдвинутых мной теорий, а если прав, то перед нами откроется неисчерпаемое количество новых возможностей.
Я слушал его, и у меня просто не было слов, чтобы что-то возразить или произнести. Такого удивления я не испытывал ни разу в жизни. Мой отец настолько предан своему делу и теориям, что готов отвечать за них своей жизнью. Или он великий ученый или просто редкостный болван.
Никто не проронил ни слова, а папа взирал на всех нас сверху вниз, хотя сам находился намного ниже всей своей аудитории слушателей.
Внезапно по всей комнате разнеслись громкие аплодисменты. Мой взгляд интуитивно обратился на того парня, который сидел позади, громко и медленно аплодируя. Я, наверное, таращился на него во все глаза, потому что он, почувствовав мой взгляд, посмотрел прямо на меня. Но его глаза задержались на мне лишь на долю секунды, а потом он снова начал восторженно смотреть на моего отца. В голове промелькнула мысль, что зря я принял его за парня, на самом деле этому мужчине уже хорошо за тридцать.
- Браво, я восторгаюсь вашей преданностью делу, - он перестал хлопать и поднялся со своего места.
- Вы меня, правда, очень заинтересовали, только у меня возникло два вопроса. Ответите на них и получите еще одного человека в команду, - он начал спускаться по ступенькам, подбираясь все ближе к кучке людей в халатах.
- Разумеется, спрашивайте, - радостно ответил отец.
Мужчина остановился и облокотился на ближайший к нему стол.
- Первый: какова вероятность того, что в черной дыре нас ждет смерть?
- Около 73,2%
Он задумался, но голову не отворачивал.
- Что ж, кто не рискует, тот не покоряет черные дыры. Тогда следующий и последний вопрос: как вы собираетесь попасть туда? Насколько мне известно, черную дыру так просто не обнаружить, к тому же у нас нет оборудования, чтобы добраться до нее до тех пор пока мы еще живы, а потом снова вернуться на Землю победителями, - и шутливо добавил, - ну вы же знаете эти космические расстояния, всей жизни не хватит, чтобы преодолеть хоть немного.
Отец улыбнулся.
- Я вас понял. Именно за тем я и собрал вас. Мне необходима ваша поддержка, чтобы просить государство о спонсировании проекта.
- А ваша команда не может вас поддержать? - снова вставила язвительное замечание женщина.
- К сожалению, они не имеют таких полномочий и средств, потому что это большей частью просто любители.
- Вы меня удивляете все больше! Неужели, всю эту теорию вы построили в одиночестве и эксперимент проводить собираетесь тоже в одиночестве вместе с кучкой простых любителей?
- Меня одного вполне достаточно, чтобы суметь проанализировать полученные данные, а вот в проведении практической части только меня не хватит.
- Вам говорили, что вы чересчур самодовольны? - сказал самый старший из всех ученых, впервые вставив свое слово.
Отец проигнорировал вопрос.
- Мне необходимы средства на создание одного устройства.
Он снова создал голограмму, но уже гораздо более маленьких размеров, и разместил ее напротив кучки ученых, а сам подошел ближе, чтобы рассказать о ней. Мне было плохо видно, поэтому, стараясь не привлекать внимания, я подобрался ближе и начал рассматривать изображение какого-то устройства из-за затылков людей.
Я пропитался отцовской идеей, она меня привлекала и жутко интересовала. Возможно, даже я начал немного завидовать ему, но в то же время был рад, что эта теория принадлежит ему, а не кому-то еще.
Изображение было небольших размеров, но сама установка обещала быть очень массивной и технически сложной. Я не мог подобрать нужного слова, чтобы ее описать, но у нее было огромное количество ответвлений, соединяющихся друг с другом. Напоминало трубы водопровода, только гораздо более крупные. Справа от этой системы труб находилась коробка, судя по всему - центр управления. Еще она вмещала какую-то большую металлическую окружность, предназначения которой я не мог придумать.
- Это устройство необходимо для того, чтобы разгонять частицы, - начал пояснять Альфред, - похоже на общую схему андронного коллайдера, только оно используется для создания черных дыр.
- Вы понимаете, что несете?! Вы хотите создать черную дыру на Земле?!
- Более того, - ответил отец, - я хочу проводить исследования на нижних этажах нашего университета. Они же сейчас никем не используются.
- Нет, вы правда не понимаете. Вы подвергаете не только наш город опасности, но и всю Землю! Кто будет отвечать за безопасность? - казалось, что у женщины начинается припадок.
- Ничего не произойдет, все, что нам нужно - это просто сдерживать потребляемую дырой энергию. К тому это устройство все предусматривает, так что успокойтесь, пожалуйста.
- Нет, так не пойдет, я в этом участия не принимаю, - женщина стремительно поднялась с места и быстро вышла из аудитории.
- Слава богу, - сказал один из ученых, - теперь хоть могу поинтересоваться деталями.
Я удивленно посмотрел в его сторону. Может ли такое быть, чтобы какая-то женщина имела влияние на мнение авторитетного ученого.
- Согласен, - поддержал его другой, - женщины слишком аккуратны, поэтому им нечего делать в науке.
Некоторые даже рассмеялись.
- Тогда разрешите я снова поясню то, как работает это устройство, - отец взял специальную указку и продолжил. - Это устройство базируется на тех же принципах, что и коллайдер - разгоне частиц. Но для того, чтобы создать небольшую черную дыру нужен разгон протонов. Причем необходимы такие скорости, которые на земле осуществить гораздо сложнее, чем в космосе.
Я поддакивал словам отца про себя. Он прав, это сложнее, так как в космосе плотность пространства гораздо ниже из-за разреженности частиц, чем это наблюдается у нас в нижнем слое атмосферы - тропосфере. А большая плотность ведет за собой большое сопротивление, что притормаживает любое тело.
- В момент, когда разогнанные протоны сталкиваются, - продолжались пояснения, - происходит выброс энергии, которой вполне достаточно, чтобы дать начало черной дыре.
Сидящие люди согласно кивали в такт его словам. Весь их вид выражал некоторое удовольствие сравнимое с тем, которое испытывает преподаватель, когда ты верно отвечаешь на экзамене.
Далее в их лексиконе снова послышались бесконечные термины и суждения, смысл которых я не мог уловить.
Так продолжалось где-то около часа. Мне нравилось сидеть рядом с умными людьми и совсем не раздражало, что я мало чего понимаю из их дискуссии, наоборот, возникало чувство, что именно здесь мое место.
Их разговор все ходил вокруг отцовской установки, но до того, чтобы вынести окончательное решение требовалось много времени. Я не мог понять своего отношения ко всему, что происходит. Во мне то поднимал голову начинающий ученый, страстно желающий проверить интересную теорию, и вспыхивало юношеское стремление к приключениям, то появлялась врожденная человеческая осторожность.
В то время, когда кажется, что все в мире известно, мой отец выдвинул такую теорию, которая не просто перевернет весь мир, но и откроет еще неизвестные до сих пор возможности. Что если все так, как он предположил?.. Что если мы сможем подчинить себе не только природу Земли, но и всю вселенную?.. Если все так, как в теории, тогда какая судьба ждет его?
Я постарался подавить в себе волну нахлынувших эмоций и начать мыслить рационально. Его идея казалась мне теперь немного бредовой, а ход его рассуждений странным. Но его опыт и многочисленные изобретения в совокупности с уровнем моих знаний не давали мне никакого права критиковать его. Даже если все не так, как он считает, не мне выносить приговор.
Группа людей продолжала задавать многочисленные вопросы, а мой отец эмоционально отвечать. Только тот мужчина, который выступал в защиту Альфреда, стоял в стороне и просто смотрел на них. Он практически не двигался, потому что каждый раз, когда я бросал на него свой взгляд, он продолжать стоять в одной и той же позе и просто наблюдать.
Спустя еще час мне все-таки начало надоедать сидеть без дела, а кучка ученых еще даже не приближались к единому мнению. Они что-то бурно обсуждали, и я решил не дожидаться, когда они закончат, и как можно незаметней вышел из аудитории.
Отец был прав, сегодня он меня сильно удивил. Хотя это слово недостаточно точно характеризует то, что я испытывал. Не только удивление, он заразил меня своей идей. Мне хотелось как можно скорее узнать решение о проведении эксперимента. Хоть я и знал, что меня и близко не подпустят к лаборатории, где это все будет проводиться, но я хотел знать все, что удастся обнаружить одним из первых.
С вихрем мыслей в голове я вернулся в квартиру. Я немного нервничал, и чем больше проходило времени, тем сильнее это становилось. Дошло до того, что я начал мерить шагами комнату.
Отец вернулся, когда было уже около десяти вечера, и я сразу же бросился к нему с расспросами.
Он посмотрел на меня, но я не мог ничего прочесть в его глазах. Он только выглядел уставшим.
- У меня еще много работы, - только и сказал он, разуваясь.
- Как это понимать?! Что они сказали?!
- Все хорошо, им нравится моя теория, но возникли сложности с проведением эксперимента.
- Что это значит? - почему он не может просто сказать как все прошло?!
Альфред направился на кухню и дал команду роботу приготовить ему кофе.
Я шел за ним следом, дожидаясь ответа, но он продолжал молчать.
- Черт, почему ты просто не можешь сказать, что они решили?! Сам же втянул меня в это, а теперь молчишь! - окончательно потеряв терпение, закричал я.
- Я разве не сказал? - он удивленно вскинул брови.
- Именно!
- Разве?
- Да, так и есть!
Он почесал затылок, как будто пытаясь припомнить весь наш диалог.
- Я же сказал про сложности с экспериментом, - он снова посмотрел на меня, теперь в его глазах прослеживались следы веселья.
Мне стало понятно, что отец просто хочет, чтобы я показал насколько мне все это интересно. Он хотел увидеть, что я люблю исследования и науку ничуть не меньше него.
Я скрестил руки на груди и, облокотившись о стол, стал молча дожидаться ответа.
Альфред вздохнул, глядя на меня, и сказал:
- Анго, ты совершенно не понимаешь того, что твориться в научном мире.
- Тогда объясни. Ты же сам хочешь сделать из меня всемирно известного ученого.
- Да, это так, - ему нечем было возразить. - Они не поняли всего, что я им представил и теперь им необходимо время, чтобы разобраться самим. Наше следующее обсуждение проекта состоится через пару дней.
- То есть еще ничего не утверждено?
- Именно, я и сам не рассчитывал решить все за один день. Это большая работа, Анго, нужно время.
Я кивнул и сел на ближайший стул.
- Тогда скажи мне еще кое-что.
- Чего? - спросил он, присаживаясь рядом и забирая кружку с кофе у робота.
- Почему ты не обмолвился ни словом чем ты занимаешься?
- Потому что не был уверен в своих предположениях, - отец отхлебнул кофе, не глядя на меня.
Я опустил голову.
- А сейчас?
- Уверен.
Мы молчали.
- Анго, - позвал он меня несколько мгновений спустя. - Что ты об этом думаешь?
Помолчав с мгновение, я встал, и, не смотря в сторону своего собеседника, торжественно произнес:
- Это самое потрясающее, что я когда-либо слышал.
Мой взгляд обратился к отцу. Его лицо выглядело удивленным, а затем он рассмеялся.
- Спасибо, Анго, я рад, что ты так считаешь.
- Нет, пап, это просто невероятно! У меня мурашки шли по коже, пока я тебя слушал!
- Тогда, Анго, у меня к тебе вопрос.
- Спрашивай, - улыбнулся я.
- Ты хочешь отправиться в черную дыру вместе со мной?
|
