Название*: Мираж Автор*: Дракон_Бейше Фандом*: ориджинал Персонажи/ Пейринг*: Джей/Сеймур Жанр*: драма, слэш Рейтинг*: R Размер*: миди Статус*: в процессе Размещение: запрещено От автора: я посвящаю эту работу моей сестре Алекс.
Текст фанфика:
Глава 1.
..О чем ты тогда думал, да и думал ли вообще, да и помнил ли ты, на каком свете находился, когда он прошел мимо тебя странной танцующей походкой, он всегда так тихо и стремительно ходил, чего не ожидаешь от мужчины ростом под метр восемьдесят с охрененной фигурой… ты даже не запомнил в первую встречу черт его лица, а только общее ощущение, словно мимо прошел ураган.
Ураган пах можжевельником и немного лимоном.
Он постоянно закладывал прядь волос за правое ухо.
Он не избавился от этой привычки, даже когда в клинике волосы состригли почти налысо, рука автоматом тянулась поправить.
Он убил тебя одним взглядом, сразу и наповал; пригвоздил к месту, вынул душу и сердце, повертел на ладони. И потом вложил обратно, но они тебе уже не принадлежали – их за невидимые ниточки дергал этот безумный кукловод.
После, когда вы встречались на бесконечных допросах в комиссариате – детектив и свидетель – ты изучил его лицо до мельчайших черточек.
Ты влюбился в мелкие морщинки в уголках темно-серых глаз, однодневную щетину, манеру закусывать фильтр сигареты и пить обжигающий кофе, забористо матерясь вполголоса. Ты боготворил его и мысленно раздевал, зацеловывал до одури плотно сжатые губы, посасывал нервные пальцы, трахал до изнеможения воображаемую ночь напролет. Ты изнывал от желания и невозможности приблизиться хотя бы на шаг.
Он ни о чем не догадывался.
Он был влюблен – нарочно не придумаешь! – в твою лучшую подругу. Она забежала за тобой в участок, перекинулась парой слов с суровым детективом, и он вдруг расцвел такой улыбкой, что у тебя подкосились ноги.
С тебя сняли статус свидетеля, дело пошло дальше, но ты был уже вне подозрений. Все так же, как и много раз до этого. До тебя никогда не добирались.
Они начали встречаться.
Разумеется, подруге ты не сказал бы ни о чем под страхом смертной казни. Ты молчал, встречался с ними обоими, отворачивался, когда они обнимались. Это был такой чудовищный мазохизм. Конечно, ты радовался за них. Конечно, ты умирал ежесекундно, находясь с ними рядом.
Когда они, наконец, поженились после недолгого и бурного романа, ты был шафером на свадьбе. Жених и невеста, оба в белом, прекрасные, молодые, у них было все впереди, у тебя – все позади. Ты улыбался, играл свою роль, а после сразу уехал. Оборвал все контакты, сжег все мосты.
Надеясь, что навсегда.
Не получилось.
Ты сдался спустя два года. Набрал почти не глядя выученный наизусть номер и узнал, что «..господин Н. уехал три месяца назад неизвестно куда, а госпожа Анна сейчас на работе, разве вы не знаете? Они ведь разошлись совсем, разругались, вот госпоже Анне и приходится работать, чтобы содержать маленького господина Н., а с вами, мистер, говорит Кайя, я в няньках у маленького господина Н. Простите за мой выговор, я приезжая, еще плохо знаю язык..»
Словоохотливая нянька еще что-то щебетала в трубку, а у тебя перехватило дыхание, ты пытался осмыслить услышанное.
У них родился ребенок.
И они разошлись.
Глава 2
- Мудаки вы оба. Просто мудаки. Ты исчез – ни ответа, ни привета… А он… И ведь я знаю, он любил меня, по-настоящему любил. И я его тоже. И Марка он обожает. Но… - Анна затянулась сигаретой, втягивая щеки, сильно, по-мужски. – Знаешь, как будто кто-то перевел стрелку перед экспрессом, а когда это произошло, никто из пассажиров не заметил… я должна была заметить, но Марк был совсем малыш, и я упустила момент…
Вы долго молчали. Сказать было особо нечего. Она не требовала утешений, просто констатировала факты, говорила медленно, подбирая слова.
- После ранения его уволили. Сеймур стал… слишком неправильный, слишком другой. Мы переехали за город, я думала, там ему будет лучше, но нет… он начал пить… это было последней каплей… Я подала на развод… Я не знаю, где его искать. Не хочу его видеть. Да и тебя не хотела, просто поняла, что ты ничего не знаешь, что тоже попался… на его крючок. Пока не найдешь его, не успокоишься…странно… так странно все, - Анна снова замолчала, вытягивая узкими пальцами очередную сигарету из пачки. – Я всегда стремилась не повторять стандартных ошибок, и надо же - только этим и занимаюсь.
Тебе было неловко и неуютно под ее взглядом – уставшим, потухшим взглядом брошенной одинокой женщины с маленьким ребенком на руках. Она была более чем достойна любви. Но любовь решила по-своему.
- Вот адрес. Это клиника. Он вроде бы собирался туда… когда в голове прояснялось. - она подала тебе довольно затертую визитку и встала. – Мне пора. Надеюсь, я никого из вас больше не увижу.
Ты не остановил ее, хотя понимал, что она этого ждет.
Ты не остановил, хотя у тебя много чего было еще сказать – и сделать… успокоив свою совесть тем, что уже предпринял кое-какие шаги, чтобы не оставить ее и сына в бедственном положении.
Визитка жгла ладонь, ты еле дождался, прежде чем за ней захлопнется дверь кафе, и можно будет жадно впиться глазами в клочок картона, мгновенно выучив короткий адрес.
Глава 3
Боль была везде.
Она заполняла собой каждую молекулу давящего на тело воздуха и распирала изнутри. От нее не было спасения, из нее не было выхода. Только крик, страшный, срывающийся в хрип крик мог немного уменьшить адское мучение.
Это могло произойти в любом месте, в любое время.
Моментально чернело в глазах, веки наливались свинцом, тело отказывалось слушаться. Огромный, огненно-красный ком боли врывался в мозг, делая из человека – тряпичную куклу, которую выгибала, перекручивала неподвластная никаким законам сила.
Ты остолбенел, не веря своим глазам. Тебе казалось, что все это - дурной сон, это не могло быть правдой, но тем не менее оставалось ею.
Светлая, обитая толстыми матами комната; мечущаяся фигура внутри. И этот крик, проникающий в каждую клетку, продирающий морозом по коже. Ты чувствовал эту боль, как будто она проходила оголенным проводом сквозь тебя тоже…
Чужое, перекошенное, бесконечно любимое лицо. Невидящие глаза, в которых сейчас не осталось ни намека на жизнь.
Подписанный сам себе пожизненный приговор – «я не оставлю его, никогда».
Вечером, сидя в темной гостиной на небольшой съемной квартире, ты пытался сложить воедино кусочки паззла.
Беззвучно работал телевизор, шли какие-то новости – кроме них ты ничего не смотрел. Ты сидел, откинувшись на спинку дивана, покачивая в руке стакан с коньяком. Пахло пылью, давно не проветренным помещением, и ты чувствовал себя совершенно чужим в Солнечной системе в принципе.
Ты сравнивал.
Сравнение с прошлым было далеко не в пользу того, что ты увидел и узнал сейчас.
В прошлом ты вытравливал его из себя всеми доступными методами, учился не видеть его в каждом человеке; иногда сильно зажимал ладонями уши, чтобы не слышать внутренним слухом голос, навечно отпечатанный в памяти. Если бы существовало какое-то противоядие от любви, ты заплатил бы за эликсир любые деньги.
В настоящем – ничего не осталось от того, кого ты полюбил два года назад… но ты уже ясно понимал, что не сможешь его бросить, не сможешь просто закрыть дверь, как это сделала Анна. И ее нельзя было винить.
Глава 4
Она боялась, и боялась не зря.
Первый раз это случилось, когда ее срочно вызвали на работу, а он остался посидеть с Марком. Несколько раз за вечер она звонила, они беседовали – все было как обычно.
Вернувшись утром домой, Анна не застала ни мужа, ни ребенка. Лишь после настойчивых звонков на мобильник она обнаружила их спящими в подвале на каких-то старых ящиках. Дверь была забаррикадирована изнутри, одеялом им служило пальто Анны, а рядом с Сеймуром лежал заряженный пистолет.
У нее тряслись руки и колени, пока она собирала ничего не понимающего Марка к ее родителям. Муж спокойно наблюдал за ее метаниями, засунув пистолет за пояс джинсов как ни в чем не бывало и подсасывая виски из маленькой фляжки.
У Анны сердце колотилось в горле, она не могла говорить. Дикий, панический страх за сына был сильнее всех прочих чувств.
Но она честно попыталась понять и простить. Поставила условие: не пить. Сеймур согласился и даже держался какое-то время, но быстро сорвался и ад начался заново.
Анна боялась покидать дом, не отпускала о себя Марка ни на шаг. Ее родители дали понять, что особой помощи от них ждать не придется, и Анне ничего не оставалось, кроме как бороться самой. Разумеется, долго это продолжаться не могло.
Все разрешилось само собой.
Однажды утром Сеймур просто исчез. Вместе с небольшой дорожной сумкой, своей кредиткой и пистолетом, и кое-какой одеждой. Ни записки, ни СМС, ничего. Мобильник он оставил дома.
Анна долго раздумывала, сообщать ли о его исчезновении куда-либо. Поначалу ей просто не верилось, что муж ушел. Она вздрагивала от каждого шороха и скрипа. Но спустя месяц от Сеймура по-прежнему не было ни слуху, ни духу, - и ей стало ощутимо легче. На расспросы родителей, соседей, коллег по работе она отвечала правду – да, разошлись, да, пил, уехал неизвестно куда, и слава Богу.
Марк подрастал, начинал лепетать первые слова, и Анна предусмотрительно убрала все фотографии и не произносила при нем слово «папа».
Глава 5
Теперь ты знал, сколько стоит любовь. Две тысячи восемьсот сорок два евро в месяц. Таких денег не было ни у Полицейского Управления, ни у Фонда инвалидов. Эта сумма окупала все – пребывание, лечение, дополнительные занятия по социализации. Эта сумма была, по твоим понятиям международного банковского афериста, смехотворна, и не решала самого главного.
- Мы не можем сказать точно, сколько времени потребуется на полное восстановление, - мягко, как будто извиняясь, говорил лечащий врач. – И скорее всего, оно невозможно. Ваш друг – тяжелый больной. Приступы непредсказуемы. Он изолирован от травмирующих факторов, получает адекватное лечение, но приступы все равно идут. Я не могу установить их цикличность, он не метеозависим, на МРТ головного мозга и энцефалограмме все абсолютно в пределах нормы. Здесь дело исключительно в психике…
Ты слушал и кивал головой с подходящим к разговору строгим видом, а в голове билось одно – «Забрать отсюда как можно скорее, увезти подальше, в Альпы, там дом, снег, воздух, там все пойдет на лад».
- Скажите… - начал ты, тщательно обдумывая услышанное, - он когда-нибудь сможет… вернуться в общество?
- Об этом пока рано думать, - довольно резко ответил врач. – Социализация проходит плохо. Стоит только ему увидеть даже картинку с детской игрушкой, это сразу провоцирует срыв.
- Понятно, - сказал ты машинально, хотя тебе ничего не было понятно. И как бы невзначай задал главный вопрос. – А я могу… иногда видеться с ним?..
Врач вздохнул.
- Поймите, господин Штерн…
- ..просто Джейсон, пожалуйста.
- Поймите, Джейсон… я не знаю, чем может закончиться эта встреча. И не имею права… - в голосе врача слышалось сомнение, и ты уцепился за него.
- Разве больным запрещены свидания?
- Некоторым – да, до особого разрешения.
- И вы поймите меня, доктор. Я знал его задолго до того, как с ним произошла эта… история. Я вряд ли буду ассоциироваться с чем-то плохим… мы просто дружили… - ты лгал, честно глядя в глаза. Все висело на волоске.
- Ну, хорошо, - сдался наконец врач. – Сейчас Сеймур… вполне адекватен. Приступов не было уже с месяц. Я поговорю с главным врачом, возможно, он разрешит вам встретиться.
Ты ликовал, но опустил взгляд, чтобы не выдать себя. Ты уже знал, что главный врач не будет против – деньги по-прежнему открывали любые двери. Щедрый благотворительный взнос на счет клиники, в условиях всеобщего кризиса еле сводившей концы с концами, был решающим аргументом.
А ты не мог отделаться от ощущения, что просто купил чужую жизнь…
Глава 6.
Перед встречей ты не волновался. Тебя просто трясло мелкой, противной внутренней дрожью, пробиравшей до тошноты. Пара глотков джина немного расслабили, ты спешно сунул в рот сразу три пластинки супермятной жвачки, чтобы отбить запах. От терпко-сладкого комка сводило скулы, и ты с облегчением выплюнул его на газончик у забора, окружавшего клинику.
За несколько визитов ты почти досконально изучил нехитрое строение основных и подсобных зданий и систему охраны.
Последняя работала из рук вон плохо. В уме ты прикинул как минимум десяток вариантов, как можно устроить побег. Еще столько же - как быстро покинуть страну. Потому что ты уже знал, что обязан вытащить отсюда Сеймура любой ценой.
И тебе было абсолютно наплевать на тот факт, что, окажись он на свободе, может стать опаснее любого маньяка.
Тебя провели в дальнее крыло главного корпуса клиники, тихое место, где были оборудованы специальные комнаты для свиданий. Ваша была даже с окном, выходившим во внутренний двор.
Несколько унылых кустов акации и клумба с георгинами – ничего не должно было взволновать Сеймура. Никаких игрушек, ничего, что могло бы в принципе напоминать о детях.
Стена и дверь, выходившая в общий коридор, были прозрачными, и ты увидел его сразу.
Он сидел за столом с совершенно спокойной позе, положив руки прямо перед собой и глядя в сторону.
- Если что, вызывайте охрану, - напутствовал тебя врач, вкладывая в ладонь небольшой пластиковый брелок.
Ты вошел в помещение, постаравшись не скрипнуть дверью, и сразу положил пластмассовый прямоугольник на стол между вами.
Сеймур поднял на тебя взгляд, и ты понял, что умер заживо еще раз.
В его взгляде не было ни капли безумия. Только отрешенность, затаенная печаль. Казалось, он не был удивлен, увидев тебя.
Это задело. Тебе хотелось какой-то реакции.
- Привет, - немного смущаясь, сказал ты и сел напротив. – Я пришел.
Сеймур молчал, изучая твое лицо спокойными темными глазами. Время как будто остановилось, и это доставляло тебе все больше неудобств.
- Ты… ты вообще как здесь? – неловко прокашлявшись, спросил ты после долгих минут тишины и разглядываний. – Врачи тут, говорят, хорошие. Ну и в целом обстановка… нормальная. – Ты запоздало спохватился, что не надо было бы про врачей, но Сеймур вдруг произнес тихо, без единой эмоции в голосе:
- Уходи.
- Я… - ты запнулся и умолк. Что «я»?.. разве о тебе шла речь?.. И что ты мог сказать ему такого, чтобы он поверил тебе?
Сеймур вновь опустил голову и, казалось, задышал чуть чаще. Ты обеспокоенно всматривался, с болезненной жадностью отмечая нездоровую худобу, бледность, голубоватые круги под глазами, обкусанные губы, неряшливо взлохмаченные волосы, неровно подстриженные ногти. Старая, но чистая, простая серенькая футболка сползла с половины плеча, приоткрывая немного покатую мышцу и острый угол ключицы. У тебя потемнело в глазах, кровь ударила в голову. Ты представил, как сжал бы это плечо, прошелся губами по нежной ямке под шеей, вдохнул его запах…
- Я вытащу тебя отсюда.
Сеймур недоверчиво посмотрел на тебя, но не сказал ни слова.
- Я приду еще. Тебе разрешили встречи. – Ты поднялся. Каждый шаг от него давался тебе с таким трудом, будто на ноги прицепили по кирпичу.
Брелок так и остался лежать на столе.
Глава 7.
Прошло довольно много времени: может, несколько недель, может, несколько месяцев. Тебе это было неинтересно. Ты жил теперь ощущениями. По ощущениям, наступила ранняя осень: все прозрачнее и холоднее были рассветы, и приходилось надевать толстую вязаную кофту на молнии и ботинки вместо сандалий.
Постепенно ты привык к его молчанию и короткому «уходи», звучавшему все неувереннее. Чаще он просто отворачивался, давая понять, что свидание закончено.
Вам не препятствовали видеться едва ли не каждый день – врачи с удивлением отмечали, что твое общество влияло на Сеймура лучше, чем их лекарства и занятия с социальным психологом. Приступов больше не было, и, хотя он по-прежнему мало разговаривал, это уже был огромный прогресс.
Ты не делал ничего особенного.
Просто говорил с ним.
Сначала это было сложно, потом уже превратилось в ритуал. Ты приходил с каким-нибудь небольшим подарком и рассказывал. Обо всем вокруг. О прошлом, настоящем и будущем – так уверенно, что у тебя самого не оставалось никаких сомнений. Ты молчал только о своих чувствах. Ты не разрешал себе подойти к нему ближе, чем на пару шагов.
- Я увезу тебя, когда наступит зима. У меня есть дом в Альпах. Конечно, там снег и сейчас, но зимой… это что-то невообразимое. Поедем под Рождество. Там будут ярмарки, лыжи, санки. Купим себе по шапке с лосиными рогами, - Сеймур осторожно улыбался, едва растягивая сомкнутые губы. – Нарядим настоящую елку. У меня во дворе растет. Горничная обычно ставит всякие фонарики на дорожках в саду, я вешаю гирлянды на деревья. И елка… это обязательно. Поедешь?..
Он кивнул.
Ты ликовал. Ты верил в чудо. Должно же было оно хоть когда-нибудь произойти!
Теперь оставалось самое сложное – получить разрешение врачей на то, чтобы начать выходить с ним из клиники. Здесь деньги могли не помочь, а только навредить. Ведь ты так до конца еще и не выяснил, что случилось с Сеймуром. Так, только общие намеки, да скупая информация в интернете о деле, сломавшем его жизнь.
Блохи... куда же без них (надеюсь, меня не убьют)):
"Но…» - она затянулась сигаретой, втягивая щеки, сильно, по-мужски. – «Знаешь" - в кавычки обычно берутся мысли, а не речь.
"и надо же, - только этим и занимаюсь" - лишняя запятая.
"захлопнется дверь кафе и можно будет" - а здесь нужна. "кроме них ты ничего не смотрел" - и здесь тоже.
"на лад.» " - точка выносится за кавычки.
"может , несколько" - опечатка-пробел.
"Купим себе по шапке с лосиными рогами, - Сеймур осторожно улыбался" - точку, а не запятую.
Ну а если по самому тексту... это невероятно просто. Я проглотила буквально за минуту, потом перечитала еще раз... и еще раз... и в мыслях только банальное, неоригинальное, ненавистное многим авторам "Продолжения!!")) Люблю такой прием, когда повествование ведется от второго лица. Это втягивает в текст мгновенно, вызывая ощущение, что главный герой на самом деле - сам читатель, и ему рассказывают его действия, словно обвинительную речь в суде (не самое приятное сравнение, конечно, но... примерно такое). Ну а сюжет, описание, словарный запас, интрига и прочее у автора, как всегда, на высоте. Короче - перечитала еще раз с восторгом и упоением и обложилась подушками и сладостями, приготовившись ждать продолжения
Алиция, спасибо за внимательный взгляд Инквизитора) Поправлю все. Продолжение будет, конечно, как же без него) текст лежал долго, полгода, пора его завершить. Но хэппи-энда не будет.
