 Фанфик «На прорыв | Глава 1: Дура»
Шапка фанфика:
Название:На прорыв
Автор:Гугла
Фандом:Fairy Tail
Персонажи:Люси Хартфилия, Стинг Эклиф, Шерри Бренди, Рен Акацуки, ЭдоВенди и другие.
Жанр:Экшен,Драма,Ангст,Дарк,Дезфик,Философия,Психология
Предупреждение:ООС,легкое AU
Рейтинг:PG-13
Размер:Макси
Статус:Не закончен
Дисклеймеры:отказываюсь
Размещение:нет
Текст фанфика:
Глава 1: Дура
- Ты дура?
Голос, задавший ей столь обидный вопрос, звучал хрипло и натянуто, с едкой усмешкой, будто его обладатель слишком много курит. Снова тряхнуло, и она ткнулась носом в его спину, точно в линию позвоночника меж лопаток. И правда слишком много курит. Дымит, прям таки, как паровоз, раз разит от него за километр. Да и запах пота, бензина и машинного масла ничуть не скрашивали его присутствие тут.
- Я тебя спрашиваю: ты дура?
Хотя нет. Присутствовала тут она. Но эту деталь эгоистичная натура Люси игнорировала.
Подумаешь.
А ещё эта вонь от пассажирского кресла, будто здесь неделю лежала тухлая рыба и другие гнилые дары моря.
Всё это ощущалось не вокруг, а внутри. Она - вакуум, удерживающий весь смрад кокпита.
Вакуум. Сплошная тишина и не движения сквозь.
Она облизнула свои сухие обветрившиеся губы, тихонько сглатывая слюну. Сейчас и от кусочка испорченной трески не отказалась. Так скромненько сидела бы сейчас в столовой их пятой части, изящно поедала какую-нибудь кашу с малопонятным гарниром, запивая крепким черным чаем с двумя кусочками рафинада. С сахарным песком - дефицит. Не было бы этого ужасного воя сирен и палящего сквозь красную пелену облаков солнца. Не было бы этой войны.
Не было бы событий двухлетней давности.
И тот факт, что её подобрали среди жуткой бойни, около правого берега Дланы, когда в контрнаступление пошли темные маги с их демонами и поглотителями маны, совершенно не волновал Люси.
Подавай ей чаю с сахарным песком.
Так всегда. Спасли твою задницу - ноль благодарностей. Должно быть, этот парень привык к такому настоящему.
Живот скрутило, рот наполнился слюной, глаза зачесались от слёз и дыма сигарет. Зажав рот ладошкой, девушка изо всех сил зажмурила глаза, пытаясь представить что-то свое. Яркие образы обрывались песнею Смерти, что взмыла на своих ониксовых крыльях в небо, продолжая жатву. Беспорядочную, ломающую человеческие жизни и судьбы. Мысли понеслись дальше, к безымянным солдатам, к их семьям и любимым, к гиль…
Люси сморгнула. Не то время, чтобы вспоминать их. Не то. Нельзя же так быстро сдаваться вопреки себе.
Человеческое отчаяние, этак третьей степени обычности. Пора бы уже привыкнуть, дорогуша.
- Для блондинки больно молчаливая. Немая, что ль?
- ...
- Ладно, буду называть тебя Дурындой.
Плевать. Если ещё заменить первую букву на "б", то получится вполне естественное желание. Но она культурная и воспитанная девушка. Поэтому - плевать на это. Даже, если в какой-то мере, он прав.
За гранью скрещения алых мазков неба и стальных смертоносных машин находится ей бы в месте не злом и тревожном. Спокойно водить пером по белым листам, записывая аккуратным почерком добрые сказки, и бросать обеспокоенный взгляд на связку Ключей, не задумываюсь об завтра или вчера, о начинающейся мигрени и белесой полоске шрама на всю спину. Надо вертеться и глотать по расписанию обезболивающие, да и опять начинать верить в чудо.
В данный момент, Люси тупо сверлила взглядом слегка сгорбленную спину пилота и одновременно пыталась расставить всё по полочкам.
Дура, что сказать. В горле опять запершило.
- Сейчас будет большая встряска, Дурында.
А то и так не трясло. Но магический истребитель "D.U.A - 799" швырнуло куда-то вправо, потом влево, мотая девушку, непристегнутую к сидению из-за отсутствия ремня, в разные стороны, ударяя её с новой силой об спину парня. Почему отсутствовало пилотское кресло, было неинтересно, да и время было не подходящее спрашивать. Вот только сейчас, по серому фюзеляжу ударил с новой силой свинцовый ураган пуль, грозя смести напрочь правое крыло с подсоединенной лакримой.
Заденут лакриму – «бум–бум» и нет её. Ну и этого пилота-имбицила тоже. Да и не пилот он вовсе, раз умудрился где-то посеять свое кресло.
От очередной пулеметной очереди и новых взрывов то ли вражеских, то ли фиорских самолетов, Люси швырнуло об стеклянный купол, хрен–вспомнишь-как-он-называется, изрядно загаженный птицами с видными трещинками, которые заклеили на скорую руку скотчем.
Сквозь всё это безобразие, бросив один взгляд на которое можно было понять, что тебе каюк, на неё смотрело багряное небо с черной гарью, измазанными ею облака пятились к блестящей блямбе солнца, но, словно обжегшись, удирали прочь с ветром, прицепляясь на хвост к самолётам. Стрекотали выстрелы, разрывались с предсмертным воплем ракеты, слишком пестрели белые колпачки парашютов, держащие визжащих эвакуировавшихся пилотов, что пели и стреляли, куда не попадя, из винтовок и палочек-лакрим. Один из них, помахал ей, когда они сделали неподалеку от него вираж, и она даже услышала обрывок песенки. Этот незнакомый человек улыбался ей, махал одной рукой, другой держа магический жезл, отстреливаясь молниями от врагов, и пел.
И на минуту показалось, что всё будет хорошо. Сейчас они долетят до базы, она завалится в медчасть, недельки две будет притворяться больной, чтобы ей таскали сердобольные девчушки-медсестры крепкий сладкий чай и печенье. Пилот с воняющим самолетом исчезнет, только когда её ноги коснутся земли.
Земля была там, внизу, с выгоревшими лесами, городами, которых укутывал в свои смертоносные объятия едкий пороховой дым напополам с пожаром. Котлованы от взрывов казались случайными ямками, речки неправдоподобно струились бирюзовыми ленточками, а какая-нибудь чащоба превращалась в мелкий кустик. Вот и сбегай в эту мелкую обыденность. Руки в ноги - и вперёд!
Девушка без фамилии вновь перевела взгляд на загорающееся новыми вспышками полотно свода небес.
Краем уха уловила короткий треск выстрелов.
Незнакомец-парашютист искривился, выронил жезл, неловко хватая его в воздухе, а потом повис неподвижной марионеткой на стропах парашюта. Их самолет пролетел мимо него, задев крылом и перерубив беднягу на части.
На две равные части.
Верхнюю и нижнюю.
Впереди клацнула зажигалка, и по кабине поплыл едкий запах курева, смешиваясь со смрадом крови и пота. Парень шумно выдохнул и протянул ей белую тлеющую палочку, которую она щелчком отправила на пол и с чувством топнула по ней ногой. Ему не впервой.
Сигаретами не назовешь. Жизнью не назовешь. Людьми не назовешь.
- Дура.
Всё это было так явно, так отчетливо, но в то же время смазано слишком высокой скоростью удирающей воздушной машиной и пеленой слез, застилающей глаза. Косвенно ей почудилось, что она убила человека, незнакомого, который махал ей ладошкой и улыбался, поя про нерушимую армию Фиора. Прижав ладони к груди, Люси всхлипнула. Хотелось к домой, к маме.
Только вот никто тебя не ждёт.
Пилот резко потянул штурвал, заставляя измученную боем машину взлететь ещё выше, ныряя в рубиновое небо. Люси яростно вцепилась в меховой капюшон. Но, в последний раз попытавшись ухватиться за грязный свисающий сосульками мех, не хватило сил, и девушка приложилась своей светловолосой головкой об какой-то выступ.
Прозрачная боль секундной вспышкой разорвала пространство на осколки, стерев до и после, являя себя алыми ручейками на её висках. Замутило ещё сильнее, запахи усилились в сто крат, захватывая в свои мерзкие сети, смешиваясь со спасительным кислородом. Её спаситель в кавычках ещё раз дернул штурвал на себя, и самолет взревел стоном зверя, поглощая ману летчика. В спину впились, наконец, обнаружившиеся ремни безопасности, которые она хотела уже нацепить, когда её грубо толкнули в плечо.
На неё внимательно смотрели два рассерженных, диких, багровых глаза пилота. По почерневшему от гари лицу стекали ручейки пота, от которого блондинистые вихры парня свисали сальными прядями, а рот кривился в ругательствах.
Два рассерженных, диких, багровых глаза пилота!
Два рассерженных, диких, багровых глаза пилота!
Два рассерженных, диких, багровых глаза пилота!
Два рассерженных, диких, багровых глаза пилота!
Он встряхивал её за плечи, что-то орал про тупых блондинистых баб, оставив без присмотра штурвал, управляющий самолётом на свое усмотрение. Перед глазами застыло безумие этих кровожадных зрачков, разрывающих только мимолетным взглядом во внутрь. Люси боялась, не понимая, зачем он на неё кричит. Зачем вообще она оказалась в его самолете, в его кабине, рядом с ним? Зачем?
Боялась.
Два рассерженных, диких, словно два миллиграмма концентрированной ненависти и злобы, с молочной пленкой безумия. И дичайший рык, срывающийся на хриплое пустое дыхание.
* * *
А самолёт тем временем падал, ловя крыльями молнии и взрывы от заклинаний. В вышине, над боем смертных и бренных, будто вскрикнули валькирии, вскричали вороньим гортанным голосом и ринулись вниз, разрывая копытами верных скакунов облака, открыв всё происходящее взору солнца. Причудливый оттенок смерти приобрело небо. Аквамариновая лазурь смешалась с красной золою, смешиваясь с нею в самых сумасшедших оттенках, временами теряясь в рубиновом преобладающем цвете. Ветер размывал темную тушь грозовых туч по чудесной прекрасной картине небес, словно расшалившийся ребенок, совершающий случайную шалость. Золотые нити молний прошили надвигающуюся пену ливня, мерцая дивной переливающейся паутинкой электрических разрядов. Солнце жгло темно-янтарный взгляд Люси, превращая её саму в пепел, в ничто, в небытие, замедляя время полета и всё вокруг. Оно пылало жаром, как и она сама, как воздух вокруг, как бойня за бортом. Оно своим угасающим, но нестерпимо ярким светом заставляло ...
Жить?
Отпихнув брызжущего слюной и ругательствами блондина, она поймала крутящийся во все стороны штурвал и изо всех сил потянула на себя, чувствуя его горячий металл своей кожей, упиваясь страхом и нахлынувшим адреналином, заглушающим другие побочные чувства. Сердце работало на износ, со страхом метаясь в грудной клетке, готовое сбиться с ритма. Словно электрический ток разлился по венам, заставляя вдохнуть солоноватый воздух и не обращать внимания на жгучую разъедающую боль в спине.
Машина рванула вверх, сверкая крыльями, разгоняясь на прорыв.
Выше, выше, выше.
Выше, черт побери!
Люси рванула вверх, вопя что-то неразборчивое, нацеливаясь выжить в этом небесном аду. На прорыв.
Чудо волшебников - технологов, словно подчиняясь приказу, взмыло ещё выше, разрезая носом одеяло свинцовых туч, выкручивая бочки, уходя в резких поворотах от разрядов молний, слепящих ничуть ни хуже солнца, гром которых хохотал всюду, неприятным осадком оседая в душе. Тягучий багрянец растворился в гнетущей стае грозы, бушующей и не выпускающей свой главный козырь - дождь. Вдалеке мелькали силуэты других самолетов, слишком размыто на глаз, чересчур четко на радарах.
Сплошное ожидание.
Мельком взглянув на показания приборов, недовольно щелкнув на датчике топлива и своей уже маны, она повела самолет на посадку, сама не зная куда, пока её не пихнули в бок и не шлепнули по левому бедру.
- Ишь ты! Игрушку себе нашла, мать твою через ногу! Назад, дура! - парень полез вновь на свое место, слизывая кровь с разбитых губ. Блондинка, вспомнив о том, как сама приложилась из-за выкрутасов этого хама, мстительно пожелала тому смерть от кровопотери. Но, к сожалению, от разбитых губ не помирают.
По защищенной специальными заклинаниями стали фюзеляжа забарабанил ливень, смывая с него пепел и красное.
Слишком красное, слишком въевшееся в подшивку самолета.
Дождь успокаивал, убаюкивал в своих многогранных руках и землю, и небо, и людей. На земле смывал грязь с живых и мертвых, охлаждал влажными поцелуями горячий воздух и напоминал о доме. Влага небосвода напитывала все живое новыми силами, и будь у Люси шанс, она бы постояла часика два-три под тугими прохладными струями, раскинув руки и подняв голову к облакам, вспоминая одну хорошую знакомую.
Ну, вот опять.
Шипя от раздражения, летчик окинул взглядом приборную панель и с сожалением потрогал вдавленные в пластик кнопки, зевнул и выдал гениальнейшую фразу за весь полет:
- Скучновато, Дурында, скучновато. Меня Стингом звать. Коли не погибнем, с тебя причитается.
Мутная пленка сумасшествия исчезла, или просто он прячет глаза от неё?
- Зачем кричал на меня?
Гребанный псих.
- Ты меня чуть не придушила, когда в капюшон вцепилась, - Стинг провел указательным пальцем вдоль розовеющей полоске на шее.
- С тебя причитается, блондинка.
Он вытер губы тыльной стороной правой руки. Ему хотелось курить.
Девушка привычно потянулась к поясу. Почувствовав только воздух и узор бляшки, вспомнила, что Ключей нет.
А вроде бы привыкла. В голове возникла череда воспоминаний, которую вытеснила назойливая боль в голове. Новые струйки крови прочертили незамысловатые узоры на её коже, а боль шла дальше по всем нервам, растекаясь неприятными спазмами по всему телу. Забив на блондинистого гада и откинувшись на спинку пассажирского кресла, она попыталась оторвать от своей жилетки кусок ткани.
Ткань была плотной и никак не желала рваться.
Черт.
Хрясь!
Ей уже забинтовали лоб и темя, когда бывшая Хранительница ключей, поняла, что этот идиот опять оставил штурвал без присмотра.
Всматриваясь в широкие плечи, слегка выпирающие лопатки, она не могла уловить в нем человеческого. Зверь был позади, зверь был впереди.
А может ей показалось?
Неловко поддавшись вперед, Люси потянулась к штурвалу, опять утыкаясь носом в пропахшую пожарами и войной куртку, машинально зарываясь в мягкий грязный мех на капюшоне и обнимая Стинга в полусне.
Тепло.
Нацу…
- Говорю же. Дура. - Откидывая её назад на пассажирское кресло и укрывая курткой, усмехнулся Стинг. На панели приборов приветливо мигал зеленой лампочкой включенный автопилот.
Ненавижу огонь...
|
